Крылья над горам 8 страница

1 февраля «Явор» получил приказ Центра перейти в район Тренчина. Выполнить его не удалось, так как на следующий день здесь оказались наступающие части Красной Армии. За период работы в тылу радистка передала 26 радиограмм информационного характера. С задачей группа справилась успешно, несмотря на кратковременное пребывание в тылу сумела передать в РО фронта весьма ценные сведения. Командир умело направлял подчинённых на выполнение разведывательных задач, тщательно выполнял условия конспирации по связи внутри группы[376].

В эту ночь ещё один Ли-2 вышел на заданную точку – 30 км западнее Годонина – и, опознав условленный сигнал, сопроводил к земле с высоты шестисот метров двух десантников.

Боевые донесения авиадивизии не оставили сведений о том, какой экипаж и из какого авиаполка выполнил это задание. А вот письмо лётчика П.Л.Гапона раскры­ло эту загадку. Пётр Лаврентьевич сообщил: «…с аэродрома Городок нам было дано особо важное зада­ние: на небольшую поляну, что находилась возле города Годонин выбросить двух пассажиров в гражданской одежде. По национальности один чех (старший), второй – венгр (радист).

Выброску необходимо произвести только в том случае, когда на сто процен­тов будем уверены, что находимся именно над тем местом, которое дано по заданию. В первую ночь мы этого сделать не смогли, вернулись домой. Во вторую и последующие пять ночей также не смогли выполнить задание из-за погоды, хотя снижались до безопасной высоты. И только на седьмой раз выброс­ку произвели.

После прилёта сообщения о благополучном приземлении наших пассажиров не было. Ждали его целую неделю. Экипаж отстранили от выполнения всех заданий, нами занимался особый отдел. До этого случая такой строгости не наблюдалось».

Итак, полёт в район Годонина выполнил экипаж 336-го авиаполка командира корабля К.П.Черненко.

Третий Ли-2 держал курс на точку в десяти километрах юго-восточнее Ружомберока. Не доходя до цели, самолёт попал в зону сильного обледенения и стал терять скорость. Чтобы облегчить машину, на борту которой находилось пять пассажиров и 100 кг груза, по согласованию со старшим группы, решили сброс произвести в тридцати километрах восточнее заданной точки. Облегчённый самолёт удалось вывести из опасной зоны и благополучно добраться до Львова.

Это была резидентура РО 4-го Украинского фронта под кодовым названием «Хито». Мужская её часть состояла из четверых словаков. Командир Майерчин Иосиф Александрович. 1916 года рождения (село Снина, область Гуменне). В армии с 1939 года, старшина. 1 сентября 1944 года с группой в 400 человек перешёл на сторону советских партизан. 30 сентября с РДГ «Сергей» вышел из тыла. Разведчик Голян Ян Юрьевич («Дубок»). Уроженец села Миглешув (область Требишово). Родился в 1922 году. Сержант 12-го артиллерийского полка чехословацкой армии. Сбежал и присоединился к отряду «Сергей». Разведчик Руснак Рудольф Томашович («Явор»). Родился в 1923 году в селе Фраговице (область Пештяны). Солдат кавалерийского эскадрона 2-й пехотной дивизии словацкой армии. Цудрик Стефан Стефанович («Лев»). Родился в 1918 году в селе Тузловка (область Чадца). Солдат 4-го пехотного полка 2-й пехотной дивизии чехословацкой армии. Все они дизертировали из армии и присоединились к РДГ «Сергей». После выхода из тыла были завербованы РО фронта. Работал с ними помощник начальника 2-го отдела капитан Ислюков.

Женская часть группы «Хито» была представлена советской радисткой Марией Кононовной Баклашовой («Весна»). Родилась в деревне Толбино (Подмосковье) в 1923 году. Добровольно пошла в Красную Армию. После окончания школы младших радиоспециалистов в Горьком 4 января 1944 года прибыла в РО фронта. Член ВЛКСМ.

Разведчикам предстояло методом личного наблюдения, опроса местных жителей и захвата одиночных солдат освещать: переброску войск на участке железной дороги Кральовани – Новый Тарг, Кральовани – Ружомберок; наличие и состоние войск противника, наличие и характер оборонительных сооружений и аэродромной сети в районе станции Кральовани.

Десантирование, как отмечено в полковых документах, произведено на место, не предусмотренное приказом. Вместо района станции Кральовани разведчики приземлились в районе города Сабинов. Это на 150 километров восточнее предполагаемого района работы. Отклонение, что и говорить, серьёзное, но главное заключалось в том, что место приземления оказалось в 10 – 12 километрах от линии фронта. Выброска из-за тяжёлой обстановки на борту самолёта производилась впопыхах. В результате получился сильный разброс как самих десаетников, так и груза. Группа смогла собраться только через три дня. К тому не нашли мешок с грузом. 24 января в район действия резидентуры вступили части Красной Армии. Задачу группа не выполнила. За эти несколько дней отрицательно проявил себя «Явор»[377].

Судя по приказу командира авиадивизии, о котором я упоминал, это задание выполнил экипаж 336-го авиаполка Б.Е.Николаева (штурман И.Абдрашитов). В документе говорилось, что отдельные экипажи производят выброску боевого груза на значительном удалении от цели. Что касается Николаева, то он «произвёл десантирование людей на удалении от точки в 110 километров».

Экипаж командира корабля 1-го авиаполка Н.М.Фурсова (штурман И.И.Гром) с грузом боеприпасов держал курс на точку в 28 километрах восточнее Тренчина. Приблизительно на середине пути отказал указатель скорости. Правый летчик М.П. Татаринцев настаивал на продолжении полёта, но штурман убедил ко­мандира возвращаться, так как в условиях десятибалльной облачности он мог вывести самолёт только по расчету времени, а без точного знания скорости, это сделать трудно.

В район Тренчина с грузом боеприпасов пробивался и экипаж этого же авиапол­ка Д.А.Соколова (штурман В.Д.Веселовский). Их точка сброса находилась в 62 кило­метрах на северо-восток. Она оказалась закрыта низкой облачностью. Коман­дир корабля и правый лётчик попытались её пробить, но самолёт начал обледеневать. Рисковать было опасно, груз вернулся на базу.

Еще один экипаж 1-го авиаполка (И.Н.Ларских – И.И.Воеводов) должен был сбросить груз партизанам на точку в семнадцати километрах на юго-восток от Топольчани. Земля сигнал не зажгла.

21 января в этом авиаполку произошло событие, отмеченное приказом. По каким-то причинам именной самолет «Устюжанин» сел вынужденно в районе Ужгорода. Вероятно, после ремонта на месте, его надо было перегнать в авиаполк. Кому пору­чить рискованное дело? Конечно же, Слепцову!

Сергей Петрович справился с заданием мастерски и был отмечен специаль­ным приказом с объявлением благодарности: «Для перегонки самолета № 9 «Ус­тюжанин», находящегося на вынужденной посадке в районе Ужгорода, был послан капитан Слепцов. Проявив большое мастерство и умение, взлетел с огра­ниченной площадки и в трудных метеоусловиях, через гористую местность перегнал самолёт на аэродром базирования»[378].

Сергей Слепцов еще раз проявил свои высокие лётные качества, показал, что он не только «король» посадок, но и мастер взлёта с ограниченной площадки.

24 января начальник 1-го отдела 1-го Управления ГРУ генерал-майор Коновалов направил на имя начальника Спецодела НКО Беднякова следующую заявку: «Сообщаю, что секретный агент, направленный поездом из Москвы 20 января в сопровождении старшего лейтенанта Озерова в Калиновку должен быть выброшен на парашюте с самолёта в районе: квадрат 60,70 (опушка леса, что 4,5 км северо-восточнее Модра, 3 км западнее Пудмерице, на северо-восток от Братиславы). На карте заштрихован красным карандашом»[379]. Трудно сказать, состоялся ли полёт по этому заданию. По крайней мере в боевых донесениях и одного и вотого авиакорпуса он не зафиксирован.

До конца января в Чехословакию был осуществлен еще один полет. Его произвёл экипаж 239-го авиаполка, который перелетел еще 5 января на венгерский аэродром Дебрецен и поступил в распоряжение РО 2-го Украинского фронта. Это задание А.Е.Голованов получил от заместителя начальника РУ ГШКА гене­рал-майора Феденко ещё в декабре: «Прошу вашего распоряжения командиру 5-го корпуса генерал-лейтенанту авиации Георгневу произвести в декабре 1944 года для разведотдела штаба фронта семь самолётовылетов. Место посадки – аэродром Дебрецен. На аэродроме самолёт будет встречать представитель разведотдела подполковник Попович или подполковник Варенов»[380].

В связи с тем, что АДД была реорганизована в 18-ю воздушную армии и вошла в подчинение командующего ВВС, РУ ГШКА повторило эту заявку уже на его имя. Начальник штаба ВВС маршал авиации С.А.Худякова. 24 декабря он дал указание Н.С. Скрипко: «До конца декабря текущего года разрешается произвести с аэродрома Дебрецен семь самолётовылетов для выполнения специальных заданий в тылу про­тивника согласно прилагаемой к сему заявке»[381].

Представитель оперативного отдела штаба 18-й воздушной армии подполков­ник И.Н.Ракша 26 декабря направил командиру авиакорпуса шифровку с приказанием обеспечить эту заявку, выделив один Ли-2. Авиакорпус дал команду в 53-ю авиадивизию, а та в авиаполк. Г.А.Шамраев, перебрав все экипажи, решил, что выполнение этой задачи вполне можно доверить И.А.Казакевичу. 29 декабря его экипаж из Черлян вылетел в Дебрецен, однако туман над Венгерской долиной затруднил посадку. Снизились до пятидесяти метров, но – тщетно.

- Командир, надо возвращаться, – предложил штурман.

Поднялись вверх, Коноваленко дал курс на Черляны. Лишь 5 января, дождавшись улучшения погоды, днём перелетели к месту назначения.

Экипаж встретил куратор от РО 2-го Украинского фронта подполковник По­пович. На аэродроме в это время базировался один из полков ВВС, который и принял командировочных на полное довольствие. К экипажу прикрепили инструк­тора Герасименко. Он должен был лично сопровождать в полёте десантные группы.

Первого вылета ждать пришлось долго. Виной тому – отсутствие заданий. I2 января днём пришлось транспортировать 450 кг груза и одного человека на аэродром Тиса-Вежени (18 км южнее Сольнок). Ещё одну транспортную работу выполнили 14 января – перевезли на аэродром Кечкемет 340 кг и одного чело­века. Здесь и остались, ожидая заданий. Первый вылет состоялся в ночь на 30 января.

Попович поставил задачу: отвезти и сбросить на площадку в районе пункта Бориско (35 км северо-восточнее Нитры) один ПДМ весом 150 кг.

- И только? – уточнил командир корабля.

- Группа в тяжёлом положении, этот минимальный груз им крайне необходим. Вместе с тем представитель разведотдела проинформировал экипаж о том, что десять дней назад восточная часть столицы Венгрии Пешта освобождена советскими войсками, а в западной – Буде, бои ещё продолжаются.

Сели за подготовку. Главный вопрос – каким выбрать маршрут. Когда Андрей Коноваленко взял линейку, соединил на карте две точки – Кечкемет и Нитру – одной линией, то она пролегла прямо через венгерскую столицу.

Будапешт – ориентир прекрасный, но там идут бои по уничтожению окружен­ной группировки врага. Долго ломали голову, в конце концов, решили, что, хотя фашистам не до их одиночного самолёта, но бережёного и бог бережёт. Маршрут проложили восточнее Будапешта на Вац.

Взлетели в 20 часов. Чем дальше уходили на северо-запад, тем лучше ста­новилась погода. Будапешт, кстати без особых признаков боёв, остался слева по курсу. Через двадцать минут полёта вышли на Дунай, где он, у города Вац, делает поворот на запад под углом девяносто градусов.

- Командир, курс триста двадцать!

Коноваленко вывел свой Ли-2 прямо на точку сброса. Ясная погода позво­лила увидеть сигнальные костры километров за десять. Радист и борттехник подтащили мешок к двери, и как только в салоне зажглась сигнальная лампоч­ка, открыли её и столкнули ПДМ вниз. Затащили назад освободившийся фал, закрыли дверь.

31 января штаб 4-го авиакорпуса перебазировался в польский город Жешув. В ночь на 3 февраля один Ли-2 336-го авиаполка попутно с разведкой погоды по маршруту Городок – Тренчин – Пржеров – Фридек – Городок для бомбардировщи­ков, выполнил заявку РО 4-го Украинского фронта. На точку в десяти кило­метрах на северо-запад от Банска-Бистрицы без сигналов с земли десантиро­вал 5 человек и 100 кг груза. Все парашюты раскрылись, люди приземлились благополучно.

Так всё выглядит по документам Центрального архива Министерства Обороны. Несколько иная трактовка в документах архива ГРУ. Резиденура «Эдуард» в ночь на 3 февраля десантировалась в район Превидза, а по приказу надо было в район Поляны, что в 12 километрах на север от села Кремница. Эта группа РО 4-го Украинского фронта комплектовалась по такому же принципу, что и «Фабо», «Хито» или «Явор» – все, кроме радистки, словаки.

Командир Горкави Иван Иосифович. 1916 года рождения (село Кечковцы, район Свидница, округ Прешов). Ротник словацкой армии, 1 сентября 1944 года в составе 400 военнослужащих перешёл на сторону восставших. 30 сентября в составе отряда «Сергей» перешёл линию фронта. Помощник резидента Селецкий Иван Иванович («Адам»). Родился в 1921 году (село Грохоть, округ Банска-Бистрица). Разведчик Жекло Иосиф Иванович («Панталеон»). Родился в 1921 году (село Чернолягута, округ Бановцы-Надбебровы). Десятник словацкой армии. В 1942 году находился на советско-германском фронте в составе резервной словацкой дивизии в районе Минска. В 1943 году направлен в Словкию. Разведчик Спешак Эдуард Блажевич («Павел»). Родился в 1916 году (село Ешковес, район Топольчаны). Рядовой словацкой армии. Все они дезертировали из словацкой армии и примкнули к партизанам. В полёт, за исключением радистки, ушли экипированные в словацкую военную форму.

Радистка Ксения Николаевна Дмитерко («Симшас»). Украинка. Родилась в 1921 году в Винницкой области. Образование высшее, преподавала в школе. Беспартийная.

Задание, в пределах отведённого района, было, как и у всех групп – следить за передвижением войск и техники, выявлять наличие частей, оборонительных сооружений, складов и баз.

Для радистки разведка началась буквально с первых шагов на земле – она приземлилась на территории немецкого склада находящегося на окраине села Безнаковейзо. Туда же упал и грузовой мешок. Трудно предположить, что немцы этого не заметили, но в оперативном деле группы, которое хранится в архиве ГРУ, об этом не говорится. Группа собиралась в течение всего дня. Вечером направились в южном направлении к месту предстоящей работы. 6 февраля достигли населённого пункта Зелянские Костоланы. Здесь и решили дальше в район Поляны не идти, разбить базу и приступить к работе. Доложили в Центр и получили согласие.

С наблюдательного пункта хорошо просматривалась железная и шоссейная дорога Превидза – Жабокреки. Наблюдение вели круглосуточно. Сведения в РО фронта уходили регулярно в установленное время. «Эдуард» смог организовать не только чёткое круглосуточное наблюдение за вражескими перевозками, но и создать хорошую агентурную сеть, которая в значительной степени пополнила разведывательные сведения. Группе хорошо помогали Брюшко Имрих, Шрамко Имрих, Китка Кальман, Зятько Степан. Все они работали и служили в одной из словацких частей. Эти добровольные помощники добывали не только разведывательные сведения, но помогали продуктами и снабжали радиоаппаратуру питанием. Связь с ними осуществлялась через почтовый ящик.

Резюмируя работу резидентуры «Эдуард», руководство РО фронта отмечало: «Личный состав работал дружно, честно, с глубоким осознанием всей важности порученного задания. Все мужественно переносили трудности работы в тылу в зимних условиях, верили и уважали друг друга».

6 апреля группа соединилась с регулярными частями Красной Армии. Все разведчики руководством фронта были представлены к правительственным наградам.[382].

До февраля 1945 года обеспечение партизан Чехии и Словакии необходимыми военными грузами, доставляемые экипажами 4-го авиакорпуса, шло по заданиям командования 1-го Украинского фронта. 1 февраля заместитель Наркома обороны СССР Н.А.Булганин возложил эти обязанности на командование 4-го Украинского фронта. Это видно из следующего документа, направленного 13 мая 1945 года генералом И.И.Ильичёвым на имя Н.А.Булганина: «В Калиновке до настоящего времени существует база НКО, предназначенная для снабжения партизан Чехословакии. В конце февраля 1945 года 4-я авиадивизия дальнего действия, работавшая по выброске грузов с Калиновской базы, передислоцировалась в район Мелец (500 километров западнее Калиновки), вследствие чего практическая работа по выброске грузов с базы в Калиновке стала невозможной. Учитывая, что согласно Вашего распоряжения от 1 февраля 1945 года снабжение партизан Чехословакии вооружением и боеприпасами возложены на командующего 4-м Украинским фронтом, прошу Вашего приказания передать базу в Калиновке со всем её имуществом в распоряжение командующего 4-м Украинским фронтом»[383].

В связи с перебазированием соединения в Мелец Военный совет 4-го Украинского фронта установил пункт дислокации базы НКО в этом же польском городе[384]. Начальник Спецотдела НКО полковник А.Ф.Бедняков для организации материально-технического обеспечения чехословацких партизан по указанию генерал-лейтенанта И.И.Ильичёва командировал в штаб фронта подполковника А.А.Селиванова и радистку младшего техник-лейтенанта Панову с рацией «Джек» и бензоагрегатом[385].

4. «Звезда» и «Лев».

Тем временем войска 2-го и 3-го Украинских фронтов приступили к ликви­дации окружённой будапештской группировки противника. Враг принимал отчаянные попытки к деблокированию. Весь январь шли ожесточённые бои, противник упорно оборонялся, но советские войска неуклонно продвигались вперёд. 18 января они освободили Пешт, а 13 февраля Буду. С ликвидацией будапештской группировки врага перед советскими войсками на южном участке фронта стали новые задачи.

Успешно развивались боевые действия и на территории Словакии. В январе и феврале войска 2-го и 4-го Украинских фронтов освободили большую часть страны. Успешно действовали и партизанские отряды. Это видно из подборки сводок и отчетов УШПД и штабов партизанского движения при Военных советах некоторых Украинских фронтов (документ 93).

Некоторые партизанские отряды, соединившись с частями Красной Армии, оказались на освобождённой территории. Кроме этого, некоторые партизанские отряды по разным причинам вынуждены были переходить линию фронта и соединяться с частями Красной Армии (документ 94). Важно было сохранить эти боевые единицы и привлечь их к дальнейшей активной борьбе против оккупантов. В связи с этим К.Гот­вальд обратился к Г.Димитрову с письмом, в котором просил посодействовать в том, чтобы влить эти партизанские отряды в 1-й чехословацкий корпус под командованием Свободы (документ 95).

Реализация идеи, изложенной К.Готвальдом в документе от 2 февраля, позволила в последующем развернуть 1-й Чехословацкий армейский корпус в 1-ю Чехословацкую армию.

В связи с успешными наступательными операциями Красной Армии на южном участке советско-германского фронта Генеральный штаб, штабы соответствую­щих фронтов всё больше и больше нуждались в сведениях о войсках противника, их оснащении, рубежах обороны, мощностях военных заводов и т.п.

РУ ГШКА, разведотделы фронтов с февраля 1945 года активизировали свою деятельность по засылке разведгрупп в глубокий тыл противника. Заявки «на крылья» для десантников сыпались со всех сторон.

В первых числах февраля в штаб 4-го авиакорпуса за подписью генерал-лейтенанта Н.В.Перминова поступил следующий документ: «Командующий воздушной армией приказал: I. В период до 20 февраля произвести выброску людей и груза Разведуправления Генштаба КА в следующие пункты (далее идет перечисление в количестве двадцати одного. – А.С.). 2. Всего произвести двадцать один самолеторейс, для чего на аэродроме Мелец сосредоточить необходимое количество самолетов Б-25, обеспечив их ГСМ в достаточном для выполнения спецзаданий количестве. 3. Маршруты строить с расчётом обхода крупных населённых пунктов. 4. В первые лётные дни (при наличии погоды) немедленно приступить к выброске. 5. Хорошо продумать организацию полётов на выполнение этого задания исходя из условий погоды и удаления целей.

Для увязки всех вопросов, связанных с выполнением операции по выброске людей и груза (условия и точки сброса, сигналы и т, д.) к вам выезжает представитель РУ ГШ КА генерал-майор Шерстнёв»[386].

Пять пунктов, из всех перечисленных, находились на территории Чехосло­вакии. Выполнение заявки РУ ГШКА, в том числе и на Чехословакию, генерал Г.С.Счётчиков. возложил на командира 14-й авиадивизии, приказав составить специальный план её реализации.

Выполняя приказ, командование авиадивизии приступило к переброске на аэродром Мелец части экипажей 15-го авиаполка. 12 февраля лётный состав изучил кроки этого аэродрома, а через четыре дня туда прилетел заместитель командира авиадивизии полковник А.А.Скворцов, который 19 февраля принял пять, а на следующий день ещё шесть экипажей.

Кроме этого было решено для выполнения специального задания из Калиновки во Львов перебросить несколько наиболее подготовленных экипажей во главе с командиром эскадрильи А.В.Дудаковым. В группу вошли экипажи Т.Ф.Силенкова, А.Т.Анисимова, Б.С.Высоцкого. 11 февраля группа перелетела во Львов.

В конце января РО 1-го Украинского фронта обратился к Голованову с про­сьбой выделить один экипаж для заброски в тыл врага людей и грузов. Рабо­тать предстояло с аэродрома Ченстохова на польской территории. Опускаясь по инстанциям вниз, заявка дошла до конкретного исполнителя – экипажа 340-го авиаполка под руководством командира корабля А.А.Морозова.

Небольшую характеристику своему боевому коллективу дал стре­лок Алексей Николаевич Селивон: «Экипаж наш был авторитетным в полку и мно­гонациональным: командир, второй пилот Иван Андреевич Попов, борттехник Анатолий Андреевич Михалев и радист – русские, я – украинец, а штурман – еврей. Очень хороший парень и как человек, и как штурман. Его в полку за штурманские способности называли «ищейкой». Всегда найдёт цель и промаха не даст. Вероятно, поэтому наш экипаж и отправили в Ченстохов для выполне­ния особых заданий».

К этой характеристике следует добавить одну существенную деталь – моло­дость. Алексей Андреевич Морозов, уроженец Смоленска, 1922 года рождения. Штурман Абрам Маркович Поляк – одногодок с командиром. После десятилетки пару лет работал слесарем. Перед войной поступил в Харьковское училище штурманов. Окончил его в 1943 году.

Этого же года рождения и стрелок Селивон. До войны трудился в колхозе села Шестовица Черниговской области. В армию призвался в мае 1941 года. А тут война. Где только не пришлось ползать со своим станковым пулемётом под огнём противника. На смоленском направлении от семидесяти шести человек пулемётной роты осталось только шестеро. Ранение под Курском. Пять месяцев, пока не зажила нога, «мозолил» спину и бока на госпитальной койке, Закончив обучение на воздушного стрелка в Троицком военном училище, прибыл в полк на свою родную Черниговщину.

Лётчик Попов – уроженец Фрунзе. Родился в 1923 году. Борттехник Михалёв тоже этого года. Борису Бахтыреву, тогда просто Борьке, уроженцу Свердловска, исполнилось восемнадцать.

Вот такому экипажу командир авиаполка Фёдор Степанов доверил выполнение за­дания РО 1-го Украинского фронта. На Ли-2 с бортовым номером «11» перелетели к месту назначения 2 февраля. Представитель РО фронта подпол­ковник Соболев поставил экипажу задачу: готовиться к серьезным полетам.

Устроились на частных квартирах. Морозов и Поляк подселились к хозяйке, у которой было двое подростковых детей – дочь Ирена и сын Тадеуш. На квартире Михалёва и Селивона дочь хозяйки была повзрослей. Ухаживаний со стороны борттехника и радиста она не отвергала, но было заметно, что предпочтение отдаёт последнему.

Была еще одна квартира, как бы штабная. Здесь ставились задачи, произ­водился разбор полётов, а вечерами лётчики и представители разведотдела организовывали совместные ужины. Завтракали и обедали в столовой одной из воинских частей. Самолёт находился на аэрод­роме, расположенном в двадцати минутах езды от Ченстохова.

10 февраля экипаж в срочном порядке вызвали в штабную квартиру. Моложа­вый генерал познакомился со всеми и сказал:

- Пришло время работать. Будете возить подготовленные разведывательные группы. Задания у них серьёзные, от их выполнения зависят судьбы сотен, а то и тысяч людей фронта. А вот как они его выпол­нят, во многом будет зависеть и от вас, товарищи лётчики. Завтра первый полёт. «Что», «куда» и «как» – всё через подполковника Соболева.

Первые три полета (11, 14 и 17 февраля) с разведчиками на борту эки­паж осуществил на несколько точек, расположенных на территории Германии. Сработали без замечаний.

18 февраля в штабной квартире Соболев поставил новую задачу: сбросить двух разведчиков в районе Праги. Проложили маршрут, произвели необходимые расчёты и выехали на аэродром для оказания помощи борттехнику в подготовке самолёта к полёту. На метеостанции проанализиро­вали прогноз погоды. Он был вполне удовлетворительный.

После ужина на двух «виллисах» вернулись на аэродром. Одна из машин ушла за Соболевым и десантниками. Их оказалось двое.

Полет экипажа с разведчиками на борту – это перекрёсток, на котором встречаются совершенно незнакомые небольшие коллективы людей, пришедшие на этот перекрёсток своими дорогами. У них разные судьбы, за ними стоят разные ведомства. Это только кажется, что экипаж и разведгруппа встречаются случайно. Нет, их сводит продиктованная реальной необходимостью осознанная и целенаправленная деяте­льность нескольких десятков людей.

Как у членов экипажа, так и у членов разведгруппы свои пути-дороги. Прошли их, прежде чем встретиться в РО 1-го Украинского фронта, и два раз­ведчика.

О том кто они, какое имели задание и как его выполнили, рассказали в статье «Звезда» и «Лев», помещённой в «Комсомольской правде» за 18, 20, 23 и 24 апреля 1965 года авторы З.Домкаж, В.Понизовский и М.Сыручек. Восполь­зуюсь их материалом. Кроме этого в моём распоряжении сведения из архива ГРУ, а также воспоминаниями штурмана А.М.Поляка и радиста А.Н.Селивона. Вкупе с этими источниками, расскажу о разведчикакаж, их полёте и работе в тылу врага.

Истиные имена разведчиков: белорус Иван Прокофьевич Курилович и чех Степан Шагур.

Курилович – родом из Западной Белоруссии (деревня Старомлина, Холмского района, Пинской области). Родился в 1911 году. Превратностями судьбы и по воле родителей оказался в Аргентине. Будучи юношей, вступил в коммунистическую партию.

Присущий коммунистам дух интернационализма, привёл его в Испанию. В рядах Республиканской армии сражался два года. Попал в плен к фашистам, оказался во французском концлагере, бежал, через совет­ское полпредство добился гражданства СССР.

Большая война окончательно поставила его в ряды антифашистов. По заданию ЦК Польской компартии во Франции с марта 1943 по 2 февраля 1944 года находился в составе «Совета пяти» и как заместитель председателя этого Совета руководил партизанским движением в западных областях Украины. Проживал легально в Львове. Подпольная кличка «Ришард». Все члены Совета были связаны с командующим партизанским движением Польши, работавшим под псевдонимом «Франек» и проживавшем в Варшаве.

7 марта 1944 года Курилович перешёл линию фронта и оказался в РО 1-го Украинского фронта. После короткой подготовки (с 3 по 17 июня) под руководством майора Петрова вместе с радисткой Донской («Символ») десантировался с самолёта Ли-2 в пятнадцати километрах западнее города Злочев. С 26 июня легализовались в Львове и, используя обширные связи и знакомых, быстро и правильно организовал разведку гарнизонов, установил расположение частей и их штабов, а также наладил и вёл систематическое наблюдение за военными перевозками. 27 июля Львов был освобождён. Группа под кодовым названием «Лукашевич» задание выполнила весьма успешно. За это время в Центр ушло 30 радиограмм с ценными сведениями, связанными с освобождением города. Иван Курилович был представлен к правительственной награде[387].

Затем выполнил еще ряд разведывательно-диверсионных заданий. Пришло время, и его опыт понадобился для серьезной работы в Чехословакии. Нужен был напарник – радист высокой квалификации. Им оказался чех Степан Шагур. Родился в 1914 году в местечке Завадка Закарпатского Украинского округа. Восьмилетку закончил в городе Прешове. В 1936 – 1939 годах служил в чехословацкой армии, после демобилизации занимался сельским хозяйством. В июне 1940 года незаконно перешёл границу СССР, за что был осуждён на пять лет. В декабре 1942 года освобождён и направлен в Бузулук, где комплектовалась чехословацкая воинская часть. Некоторое время являлся инструктором по радиоделу в Новохопёрске. Участвовал в боевых операциях в составе 1-й чехословацкой бригады, дошёл до Киева. За успехи награждён чехословацким боевым крестом и получил звание ротмистра. В декабре 1943 года направлен в спецшколу при чехословацкой военной миссии в Москве, прошёл курс агентурной подготовки.

За вре­мя учёбы у командования сложилось определенное мнение, и оно сделало вывод: «Учитывая хорошее общее, политическое и военное развитие, может быть использован для ответственного задания в тылу противника». Именно для такого ответственного задания и понадобился Степан Шагур разведотделу 1-го Украинского фронта.

Группу под тем же кодовым названием «Лукашевич» готовили заблаговременно и тщательно – с 20 ноября 1944 по февраль 1945 года. Надо было определить безопасный район выброски, подготовить для десантников конспиративные квартиры. Это мог сделать человек смелый и находчивый, имеющий связь с пражским подпольем.

Такое задание штаб партизанского движения Словакии дал молодому бойцу Ваврицу Корчише. В конце декабря, имея необходимые адреса, он был уже в Праге. Пражские патриоты определили район выброски, дату и пароль. В ян­варе эти сведения поступили в РО фронта.

Дата добавления: 2015-10-28