О природе страха

О жестокое Небо, безжалостный Бог!

Ты ещё никому на Земле не помог:

Не успеет обуглиться сердце от боли –

Ты немедля ещё добавляешь ожог!

Омар Хайям.

Согласитесь, что далеко не всегда человек ощущает любовь, голод, злобу, радость, грусть… А вот страх человек ощущает постоянно, пусть даже порой и не замечая этого: страх потерять работу, деньги, любовь, ещё что-либо важное, но главное – потерять саму жизнь. И с этими гадкими прилипчивыми ощущениями мы живём всегда. Подчёркиваю - всегда!

Мало свойственное первозданному человеку заячье чувство боязни развивается и вбивается в нас с детства нам же подобными, но взрослыми и жестокими. В результате – даже самый маленький младенец уже начинает испытывать страх: что уйдёт куда-нибудь мама или, например, злые окружающие люди отнимут навсегда любимую игрушку. Заберёт в тюрьму строгий дядя милиционер или Те, Кому Надо… Вот так прочно и нерушимо, как гвоздь в крышку гроба, вбивается чувство, что все вокруг – жестокие беспощадные враги, а власть - изначально порочна.

Не с любовью, – но со страхом мы приходим в этот несчастный мир. И со страхом мы живём в нём. Давайте-ка просто, ради интереса перечислим и посчитаем все боязни, то и дело посещающие воспалённую от быта голову взрослого человека.

Но начать лучше с детства. Ребёнок боится строгую воспитательницу, гнева собственных родителей, чересчур требовательных школьных учителей, агрессивных дебиловатых одноклассников, а если он ещё и талантлив, – то особенно боится выделиться, стать непохожим на стандартную обучающуюся чёрте чему биомассу. А непохожих не любят особенно. Не любят, опять таки, потому что боятся – выглядеть ущербно на фоне талантливого человека. И поэтому их, талантливых, как правило, травят как диких и особенно опасных зверей, причём всю школьную жизнь, все школьные годы чудесные: с дружбою, с книгою, с песнею.

А вот боязни взрослого человека: страх потерять работу, огрести выговор от начальства, – а над ним тоже ведь есть начальство, и поэтому оно боится не меньше, и так - до самой верхушки. Наверху, впрочем, тоже не сладко: ответственность, - и тоже страх, связанный с нею. А ведь на свете есть ещё и внезапные подорожания, и опоздания поездов, и ограбления, и озверевшие выродки на тёмных аллеях, и авиакатастрофы, и терроризм, - и ещё полный список проблем, он не уместится не то что на страницах, но даже и в памяти того железного друга, на коем это всё пишется… Страх прочно и всепроникающе напитал всё человеческое общество.

Ещё вот, например, недуг русской интеллигенции: Великий Страх Перед Властью. Говорят, Достоевский умер от сердечного приступа, когда у него стали делать обыск. Кое-кто даже писал только сидя возле печки или камина – чтобы моментально сжечь, если что… В недобрые советские времена, когда даже за одно неосторожное слово можно было загреметь если уж не в ящик глазетовый и с кистями, то на Колыму – точно, родилось это унизительное позорище великого народа – кухонные разговоры за плотно закрытыми дверями. И липкие от неправедного усердия доносы на тех, кто так поступал. Никогда не забуду, как одна бабулька, пресмыкающаяся в постоянном страхе аж со сталинско-ежовских времён, боязливо поднимала указательный палец к небу со словами: «Те, Кому Надо!». Как будто дотошные служащие карательно-полицейского аппарата и впрямь священные небожители.

Времена сейчас, конечно же, немного другие, но омерзительный византийский принцип российской власти до сих пор непоколебим. Звучит он так: Здесь кто угодно, облечённый даже самой малой властью, может сделать с человеком всё что угодно, прямо пропорционально количеству данной власти. Комментарий: какой-нибудь чиновник может взять и, якобы случайно, перепутать некие документы; – и ты вдруг оказываешься причастен чудесным образом к, скажем, нераскрытому убийству. А ещё милиционер, обыскивая, может подложить тебе в карман лошадиную дозу некоей особо навороченной наркоты – и никакой адвокат в суде не докажет, что это не твоё.

А ведь есть ещё многочисленные бумаги, в которые мы занесены буквально с потрохами: и характеристики, и медицинская карта, и размер противогаза, и многочисленные фото на документах, да и просто стукаческие досье на некоторых, особо одарённых…

***

Нет, - отнюдь не золото правит этим нелепым миром. Здесь всё, - любая песчинка в земле наполнена древним вселенским ужасом. Каждый осколочек мела: он помнит последние минуты всех тех мельчайших существ, из мёртвых панцирей которых состоит ныне… В любом атоме, скажем, воды, - есть информация о жизни, а главное – о мучительной смерти существ, в чьём теле он некогда побывал. У меня в руке лежит камень, а в нём – намертво впечатавшаяся ракушка. Ей сто миллионов лет. На её панцире есть ровная дырочка. Кругленькая такая. А теперь представьте-ка, каково было ей, ракушке, узнать, что на неё верхом сел уродский паразит, и медленно, но настойчиво сверлит и сверлит себе путь к её мягкому вкусному телу… Он ведь не один день сверлил… Надвигающийся ужас, по-моему, даже нельзя описать – нужно всего лишь на несколько суток мысленно оказаться в этой обречённой раковине. Просто с ума сойдёшь. А вот – скелет дохлого нашего предка: тот спрятался в пещере от наводнения, но это не спасло, - его залило водой вместе со всей пещерой. Представляете себе его последние минуты? То-то. А вывод какой? – Да вот он:

Каждая молекула, хоть единожды находилась в теле кого-то живого, и очень многое помнит… Даже того, чего никогда не узнает История. Земля напитана страхом, как старая швабра мутной ненужной водой.

Вот и получается, что вовсе не с любовью, – но со страхом приходим мы в этот несчастный мир. И поэтому жить в нём порою особенно тошно и противно.

Денис Елисов, 22.11.03.

Дата добавления: 2015-10-28