Глава четвертая. 3 Там же. С. 264-265 (разрядка моя

¹ Кант И. Соч. Т. 4, ч.1. С. 264.

² Там же. С. 261.

³ Там же. С. 264-265 (разрядка моя. — Э.С.).

⁴ Там же. С. 264. Понятие "долга, который может вменяться в заслугу", заимствованное. Впоследствии Кант неоднократно будет разъяснять, что, по строгому счету, за выполнение долга не причитается ни похвал, ни наград. Исполнивший долг всего лишь не имеет вины.

⁵ Там же. С. 262-263.

⁶ Там же. С. 263.

⁷ Henrich D. Die Deduktion des Sittengesetzes. S. 111.

⁸ Виндсльбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками. СПб, 1905. Т2. С. 95.

⁹ См. об этом подробнее: Скрипник А.П. Категорический императив И. Канта. М., С. 100.

¹⁰ Dadrian V. Kant's concepts of "human nature" and "rationaling" // Journal of peace research. Oslo, 1968. N 4. P. 382-408; Buchdai G. Transcendental reduction: concept for the interpretation of Kants critical method // Kant-Studien. В., 1974. Jg. 65. N 1. S. 28-44; Eleyl I. Sinn und Funktion einer phanomenologischen Kritik der Transzendentalphilosophie: Kant und Husserl // Akten des 5. Internationalen Kant-Kongress. Mainz, 1981. Bd. 1. S. 944-954.

¹¹ Ortega-y-Gasset J. Man and Crisis. N.Y., 1958. P.76.

¹² Пожалуй, никакой другой мыслитель за всю историю человечества не расточал по ее адресу таких безоговорочных похвал. "О, совесть, совесть! — восклицает в "Эмиле" савойский викарий, — ты божественный инстинкт, бессмертный и небесный голос, верный путеводитель существа темного и ограниченного, разумного

и свободного, непогрешимый ценитель добра и зла, уподобляющий человека Богу! Это ты создаешь превосходство природы и придаешь нравственный смысл его действиям; без тебя я не чувствую в себе ничего такого, что поднимало бы меня над уровнем зверей» (Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения: В 2 т. М., 1981. Т.1. С. 347). В кантовской "Критике практического разума" мы находим дифирамб, написанный как бы прямо в подражание этому тексту. Однако (это интересно и знаменательно!) посвящен он не совести, а долгу (см.: Кант И. Соч. Т.4, ч.1. С. 413).

¹³ "Любовь к людям, — писал Кант, —...не может быть нам предписана как заповедь, так как ни один человек не может любить по приказанию". Она не могла быть заповедана, даже если любви придается достаточно фигуральный смысл настроения, сопутствующего добро-порядочности ("любить ближнего — значит охотно исполнять по отношению к нему всякий долг"), ибо "заповедь, гласящая, что нечто должно делать охотно, заключает в себе противоречие..." {Кант И. Соч. Т.4, ч.1. С. 409-410).

¹⁴ Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 73. ¹⁵ Руссо решительно настаивал на том, что совесть у всех людей одна и та же, и именно через апелляцию к ней (как это похоже на сегодняшние наши упования!) надеялся привести общество к нравственной консолидации. Кант не оспаривает, но и не разделяет подобного воззрения. Показательно, например, что он спокойно принимает свидетельства Монтеня о различии суждений совести (как и самих нравов) у представителей разных культур, тогда как Руссо эти свидетельства раздражали и бесили. Совесть для Канта есть судящий орган нравственного сознания, которым не обделен ни один человек. Единым для всех людей, к какой бы культуре, этносу, сословию они ни принадлежали, является и "формализм совести": она всегда и везде укоряет людей, во-первых, в неправдивости и фальши, а во-вторых, в

том, что они преступно несовершенны по сравнению с заложенным в них представлением об идеале.

Однако правдивость — это еще не истинность, а само представление о совершенстве разнится в зависимости от условий воспитания.

¹⁶ Характер доноса имели, например, частые, подчеркнуто недоуменные сетования по поводу того, что Кант отказывается понимать любовь как заповедь (речь ведь шла об общеизвестной евангельской формуле).

¹⁷ Fichte J.G. Beitrag zur Berichtung der Urteil des Publikums iiber der franzosischen Revolution. Hamburg, 1973. S. 24-25.

¹⁸ Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. СПб., 1907. Т. 3. С. 43-44.

^l9 Kerstwg W. WohJgeordncte Freiheil (J. Kants Rechts-und Staatsphilosophie). Berlin; N.Y, 1984. S. 98. О морально-юридических воззрениях Вольфа и вольфиан-цев см. также: Bachmann H.-M. Die naturrechtliche Staatslehre Christian Wollfe. В., 1977; Cassirer E. Freiheit und Form. Sludien zur deutschen Geistesgeschichte. Darmstadt, 1961. S. 315-320; Herman M. Der Schutz der Persbntichkeit in der Rechtslehre von 16. bis 18. Jahrhunderts. Stuttgart, 1968. S. 107-119.

²⁰ Моральные цели: "собственное совершенство и чужое счастье" — появятся в "Метафизике нравов" в структуре учения о добродетелях. При этом, однако, стремление к совершенствованию будет определенно обрисовано Кантом как установка, допустимая лишь на условии соблюдения основных, безотносительных к ней нравственных запретов, а стремление к осчастливлива-нию другого — как способ действий, непременно предполагающий учет того, как сам этот другой представляет себе свое счастье.

Введение моральных целей не может рассматриваться поэтому ни кзк свидетельство того, что старый Кант просто возрождает вольфианские идеи, ни как симптом коренной -гуманно-альтруистической — перестройки кантовского учения.

²¹ См. об этом: Ebert Th. Kants kategorischer Imperativ und die Kriterien verbotener, gebotener und freigesteiiter Handlungen // Kant-Studien. 67. 1976. S. 570-583.

²²Kersting W. Wohlgeordnete Freiheit. S. 53.

²³ Наиболее решительная, так сказать, лобовая, попытка выведения позитивного права из морально-практического разума, непременно полагающего коррелятивное различение запретного и дозволенного, была предпринята ИХ. Фихте в публикациях 1793-1794 гг. Она не удовлетворила ни читателей, ни автора. В 1796 г. Фихте отказался от самой идеи морального обоснования права и (далеко не исчерпав ее подлинных возможностей) попытался понять позитивно-правовые требования как особого рода гипотетические императивы. " Право, — излагает эту точку зрения В. Керстинг, — соотносится не с сознанием обязанности, а с сознанием мыслимой необходимости... Для своего понимания оно нуждается в теоретическом разуме, для своего осуществления — в разумном эгоизме" (Ibid. S. 68). На мой взгляд, "Метафизические начала учения о праве", опубликованные в 1797 г. в составе "Метафизики нравов", могут рассматриваться как ответ Канта на эту неудачу и последующую капитуляцию Фихте.

Дата добавления: 2015-09-05