Обладание собой

Во внешнем облике сумасшедшего человека есть не­что странное и экстравагантное, что-то поражающее нас. Мы чувствуем, что он не в контакте с тем, что находится вокруг него. Это впечатление укрепляют определенные фи­зические признаки, отличающие шизофреника от нормаль­ного человека.

Некоторое время назад я столкнулся в своем оффисе с девушкой, которая находилась в явно психотичес­ком состоянии. Ее голова свешивалась набок, будто шея росла не вверх, а в сторону. Взгляд был диким, обезумев­шим. Лицо выражало смертельный страх. Обеими рука­ми она рвала на себе волосы, стонала и бормотала. Речь ее была неразборчивой, я не мог понять, что она гово­рит, однако чувствовал, что слова, обращенные к ней, она понимает.

Эта девушка оказалась пациенткой одного из моих коллег, который работал в больнице. Он не направлял ее ко мне, она пришла под влиянием отчаяния. Она едва стояла на ногах. Попытки успокоить ее не удавались. Она продолжала стонать и рвать на себе волосы. Я связался с ее доктором, и после телефонного разговора с ним, она стала немного покладистей. В конце концов, он пришел сам, и этот эпизод закончился тем, что ему удалось успо­коить ее и отвести домой.

Внешний вид этой пациентки демонстрировал на­столько очевидные отклонения от нормы, что даже по­верхностного взгляда было достаточно, чтобы поставить диагноз. Однако, основываясь только на том, что человек пребывает в состоянии, напоминающем агонию или муче­ния чем-то, диагностировать шизофрению нельзя, по­скольку похожее состояние может быть реакцией на ка­кое-то трагическое событие. Мать, к примеру, может по­добным образом реагировать на смерть ребенка. Она мо­жет мучительно стонать, рвать на себе волосы и отказы­ваться двинуться с места. Агония и мучение сумасшедше­го человека не менее реальны, хотя мы не понимаем при­чины его страдания. Конечно, приведенные мной ситуа­ции порождены разными факторами. В случае с матерью причина мучительного страдания известна, и само страда­ние соответствует тому, что произошло; что же касается поведения сумасшедшего человека, то о нем можно ска­зать, что оно непропорционально происходящему потря­сению. Наблюдатель не может понять причину действий сумасшедшего, а сам больной, независимо от того, знает он причину или нет. Не может о ней сообщить.

Возможна и противоположная ситуация. Причина может быть известна и очевидна, но реакция психотика такова, что его действия вроде бы не имеют отношения к этой причине. Простейший пример — отсутствие реак­ции на явную ложь или на нанесение увечья, как в случае пациента-шизофреника, который убил ребенка, но не выг­лядел человеком, переживающим горе. Итак, отсутствие заметного отклика на события внешней ситуации — это признак, что у человека «немножко не хватает».

Когда мы говорим, что психотик не контактирует с реальностью, мы не обязательно подразумеваем, будто он не сознает происходящего вокруг. Человек, страдаю­щий кататонией, к примеру, полностью сознает то, что ему говорят или то, что с ним делают. И девушка, о кото­рой я говорил выше, без сомнения, понимала, что я делаю, и слышала мои вопросы. Я спросил, что так ужасну­ло ее. Но она не могла ответить на мой вопрос. Она реагировала на свою внутреннюю ситуацию, то есть на определенные чувства и телесные ощущения, которые не могла понять, и которые захлестнули ее. Дело не в их интенсивности. Горе матери, только что потерявшей ре­бенка, может быть гораздо интенсивней. Она тоже может какое-то время не замечать окружающего, но она способ­на описать свои чувства и соотнести их с непосредствен­ной причиной.

Психотик не контактирует с собственным телом. Он не воспринимает чувства и ощущения как свои соб­ственные или как нечто, возникающее в его теле. Для него это отчужденные и непонятные силы, которые каким-то непостижимым, мистическим образом властвуют над ним. Однако он не может сообщить нам о них, чтобы осмыс­ленно объяснить свое поведение. Он чувствует ужас, его поведение выражает это чувство, но он не может связать его с каким-то специфическим происшествием.

Шизофреник действует так, будто им «владеет» какая-то странная сила, которую он не в силах контроли­ровать. Раньше, до возникновения современной нам пси­хиатрии, о сумасшедших говорили, что ими «владеет демон» или «дьявол», и считали, что человек подвергся на­казанию. Мы отвергли подобное объяснение данного за­болевания, но не можем избавиться от впечатления, что шизофреником «владеет нечто». Как бы там ни было, вне­шняя экспрессия психотика, комична она или трагична, связана ли она с растерянностью или уходом, всегда про­изводит такое впечатление. Кстати, для современного на­блюдателя такое специфическое внешнее выражение пред­ставляет собой ценную подсказку, указывающую на нали­чие заболевания.

Важно то, что мы в своем языке используем по­нятие «владеть», когда говорим о сумасшествии. Описы­вая человека, мы говорим, что он «владеет собой», что он «в полном рассудке», или наоборот, отмечаем, что он «потерял самообладание». «Владение» в данном случае оз­начает, что эго контролирует инстинктивные силы тела. Когда самообладание утрачено, эти силы выходят из-под контроля эго. Эго психотика дезинтегрировано, оно нахо­дится в состоянии анархии, когда неизвестно, что проис­ходит, и это порождает ужас. Отсутствие контроля во время истерического припадка можно сравнить с бунтом. Человек знает, что авторитет эго скоро восстановится и эмоционально бунтует против его контроля. Самооблада­ния может достичь тот, кто способен откликаться на жиз­ненные ситуации соответствующим образом. Можно ска­зать, что шизоид — это индивидуум с физическими недо­статками, поскольку он зависим от ригидности собствен­ного тела.

Дата добавления: 2015-08-27