Глава 2: Машина для музыкальной индустрии. Жак сидела на кровати в моих боксерах и в моей футболке

Жак сидела на кровати в моих боксерах и в моей футболке. Она еще не расчесала волосы, и они обрамляли ее лицо спутанной паутиной. Ее глаза были шире, чем обычно, нижняя губа надулась. Мужчина послабее меня уже бы растаял.

- Мне будет так скучно, - воскликнула она.

- Мне тоже будет скучно, - ответил я и бросил последнюю пару носков в чемодан.

- Ты же будешь в туре. Я тоже была в туре, я ЗНАЮ, что это такое, - настаивала она. Но это не был один из тех туров, которыми я наслаждался, зависая в барах, выпрыгивая на сцену из гущи толпы. И это не был один из тех туров, где была она, жила в автобусе три-четыре дня, тусуясь с группами, с которыми дружила. Это была охрана, расписанные графики и безличность, доходившая до новых граней. Они хотели часть нас. Мы стали знамениты.

- Одевайся, - сказал я ей, направляясь на кухню, чтобы освободить холодильник от всего, что могло испортиться во время моего отсутствия. Покончив с этим, я остановился на пороге спальни и стал наблюдать, как она надевала ярко-зеленое платье, доходившее ей почти до колен. И, конечно же, никакого лифчика – она их всех сожгла.

Жак неохотно помогла мне вынести один из двух чемоданов. Такси уже ждало меня внизу, чтобы отвезти в аэропорт, где я снова встречусь со своей группой. Команда уже была в Минессоте, откуда мы начинали тур, подготавливая все для завтрашней ночи. Жак вздохнула и закусила нижнюю губу. Я раскрыл объятия. Она прижалась головой к моей груди и обвила меня своими тонкими ручками. Будет ли она действительно скучать по мне? Да и хотел ли я этого? Я прижался подбородком к ее голове и смотрел невидящим взглядом на свою улицу, когда моя вторая половина сказала что-то.

- Что?

- Кто такая Джеки? – повторила она. – Брент сказал, что ты назвал так тур, так кто же она?

- Брент сказал? – спросил я недоверчиво. – Когда это ты успела увидеться с ним? – Она пожала плечами, и я тоже пожал плечами в ответ, наши ответы так и остались у нас в голове, оставив все при нас. Водитель такси вышел из машины и показал на наручные часы. Я вздохнул:

- Мне пора, малышка.

Жак отпустила меня:

- Я люблю тебя.

- И я тебя, - сказал я легко. Слишком легко.

Она широко улыбнулась, и я мягко поцеловал ее. Потом нас разделило стекло машины, и она помахала мне, прежде чем развернуться и уйти. Ее походка нисколько не была тяжелее, чем раньше. Такси набрало скорость, и водитель спросил:

- Это была ваша жена?

Я подавил непрошенный смешок.

- Нет.

- Невеста?

- Моя девушка. Время от времени.

- Ох, - мужчина вздохнул неодобрительно, но он уже почти старик, ему было около пятидесяти, боже упаси от молодежи, целующейся на улице, трахающейся в кустах, отращивающей длинные волосы, носящей облегающую одежду и слушающую этот долбанный рок-н-ролл. Боже упаси.

Через два квартала мне было уже трудно вспомнить черты лица Жак. То же самое, скорее всего, было и с ней.

* * *

Мы прибыли в наш отель в Сент-Поле после обеда. Концертный зал находился на другом конце города, но наш тур-автобус был припаркован в двух кварталах от отеля. Джо организовывал большую вечеринку перед туром, начав прямо сейчас, но я предпочел пропустить ее. Зачем страдать от похмелья завтра? Я определенно не хотел быть в худшей форме, чем я буду.

Вместо этого я решил ознакомиться со своим домом на ближайшие три месяца. Крупные лэйблы – значит, больше денег, больше денег – значит, хороший автобус. Нетрудно было затмить тот кусок дерьма, на котором мы ездили в тур раньше, но все мои ожидания были превзойдены, когда я завернул за угол и увидел наш автобус. Он был совершенно новым, он был похож на металлическую коробку, с гладкими голубыми панелями с обеих сторон. Маленькие окна украшали стены автобуса с начала до середины, где внезапно они и заканчивались. Я подумал, что там начиналась спальная зона. К моему удивлению, у двери автобуса стоял Пит, протирая металлическую поверхность рукавом. Ветер развевал его расклешенные джинсы, когда я подошел к нему.

- Привет.

Пит повернулся, поднимая огромные солнечные очки на лоб. Ухмылка расплылась от его глаз до губ и щек.

- Привет! Только отполировал ее, - сказал он с обожанием, посмотрев на автобус так, как посмотрел бы на свою любовницу. – Она крутая, правда? Давай, взгляни же, - настаивал Пит. Я скептически изогнул бровь. Он был слишком добр ко мне, хотя мы оба знали, что у нас была взаимная неприязнь. – Пошли! У меня есть для тебя сюрприз внутри.

- Билет в одну сторону на Гавайи? – спросил я и фальшиво рассмеялся. Пит передразнил меня:

- Как смешно, Райан. Ах, ну и шутник, - он вытер глаза.

Я вошел в автобус, пройдя мимо пустого водительского кресла. Пит зашел в автобус после меня, и я почувствовал легкий наклон от нашего веса. Я отдернул тонкую занавеску, которая могла позволить водителю некоторое уединение во время вождения, и сразу же оказался в «гостиной». Пит охотно показывал мне все, объясняя, как мы смогли бы отдыхать на диванах или на двух креслах, между которыми стоял стол, идеально подходивший для игры в карты, чтобы убить время, или для ночных перекусов между городами. Диваны и кресла были желтыми в оранжевый горошек, а стены были светло-зелеными. Излишне и говорить, что Пит приложил руку к этому. Тем не менее, я одобрительно хмыкал. Диван в автобусе? Безумие. В прошлый раз у нас были только нормальные кресла.

Я прошел мимо крошечной кухонной стойки и маленького, но способного вместить в себя несколько бутылок пива, холодильника. Прямо здесь были последние технологии. Можно было сказать, автобус был пригодным для жизни и прямо-таки роскошным. Ванная была микроскопической, но зато в туалете был слив, что было намного лучше, чем в нашем последнем автобусе. Нам определенно повезло – об этом говорило все в этом новом, современном автобусе.

- Парни уже разобрались с полками? – спросил я.

- Они еще не видели автобус. Сказали, посмотрят, но…, - Пит выглядел как ребенок, к которому не пришли на день рождения его друзья.

- А, да. У Джо вечеринка в номере. Я думаю, он заказал бухла уже больше чем на сотню баксов, - пробормотал я, и Пит стал бледнее на два тона. – Будем надеяться, что они не разнесут номер, - добавил я с улыбкой, от которой Питу почти стало больно. Он трясся над каждым центом. Мелочный ублюдок.

Я открыл дверь в спальный отсек и остановился, оглядываясь. В узком проходе стоял молодой человек с темно-коричневыми волосами. Он посмотрел на меня через плечо и сказал:

- Привет.

Его лицо было почти слишком красивым, с полными красивыми губами, которые казались немного большими для него, его нос был на полдюйма длиннее, но все эти черты лишь усиливали изящество его лица. Я никогда раньше не видел его. Он был примерно моего возраста и чуть-чуть ниже меня ростом.

Я не мог понять, был ли он достаточно крепок: у него были сильные руки и плечи, но из-за узкой талии создавалось впечатление хрупкости. И облегающая одежда только усиливала это впечатление, рубашка заканчивалась в двух дюймах над его джинсами. Я совсем не понимал последней моды.

Парень задернул занавеску перед полкой и вытер руки об свои узкие джинсы.

- Привет, - ответил я, и в моем тоне присутствовал вопрос «А ты кто?»

- Райан, это Брендон, он заменит Саймона. Брендон, это Райан, - объяснил Пит и, да, я понял. Это друг Уильяма. Я сделал вывод, что он был слишком худым. Не таким худым, как я, но я же не должен был поднимать, двигать и таскать туда-сюда тяжелые ящики с усилителями, барабанами и гитарами целый день.

- Вокалист, правильно? – уточнил Брендон и протянул руку. Я пожал ее.

- Это моя группа, - пожал плечами я, не думая о том, что там мог сказать Джо. Это моя музыка. Не пытайтесь забрать ее у меня.

- Круто, - кивнул Брендон, переводя взгляд с меня на Пита. – Ладно, я опаздываю на вечеринку, - добавил он, намекая на то, что хочет уйти. Мы подвинулись, и он протиснулся между нами.

Я посмотрел ему вслед, чувствуя себя самую малость смущенным. Брендон нисколько не был похож на техника, с которыми я работал или которых я видел раньше. А где же борода? Рок-н-ролльная прическа? Я не поддерживал моду «чем длиннее волосы, тем лучше», так популярную в наших кругах, но мои собственные волосы все же говорили обо мне, как о беззаботном хиппи. Волосы Брендона были аккуратно подстрижены.

Пит подошел к двери позади спальных полок, пока я думал: восемь полок, по четыре с каждой стороны. Четыре члена группы, один менеджер, четыре техника. Мест не хватает.

- Как именно…

Пит открыл заднюю дверь, обнаруживая что-то, больше похожее на гнездо. Я протиснулся мимо Пита в маленькую заднюю комнату. Сделав один шаг от двери, я оказался у двуспальной кровати, окруженной стенами автобуса с трех сторон. Она выглядела уютной, на ней были большие красные подушки и покрывала. Пит положил руку мне на плечо, слегка пожав его.

- Никаких полок для тебя. Ты будешь спать здесь, на этой кровати королевских размеров.

Потому что я не такой, как все остальные. Я главный: я особенный. Я - та самая упрямая звезда, которую Пит хотел заставить сиять.

Он хотел, чтобы я простил его за этот тур из пятидесяти пяти выступлений. И, что было хуже, это срабатывало. Я ненавидел полки. Он знал это, хитрый ублюдок. На полках я всегда ворочался и ударялся головой об потолок, просыпаясь в синяках.

- Это почти как собственная комната, - восторгался Пит. – Крутая большая кровать, ты сможешь быть в одиночестве, сколько захочешь, сможешь нормально отдыхать по ночам. Жак вроде бы здесь не будет, да?

- Ага.

Я немного волновался, как я буду заниматься сексом в этом автобусе. Теперь же я знал.

- Остальные парни будут в ярости, что у меня есть собственная комната, - заметил я, хотя у меня слюни текли от одной только мысли. Может, я заслужил это. На меня оказывалось куда больше давления, чем на других. Они не понимали, каково это было.

- Я поговорю с ними. Просто доверь это мне, - сказал Пит я-могу-уладить-все тоном. – Ты даже будешь наслаждаться этим туром. Вот увидишь.

Но его ждало еще большее разочарование.

* * *

Civic Center, Сент-Поле, штат Минессота. Билеты на выступление были проданы не полностью. Пит сказал, что все будет продано с минуты на минуту.

На разогреве у нас была какая-то начинающая группа со Среднего Запада. Я некоторое время наблюдал за ними из-за кулис, когда энергичный вокалист схватил микрофон и крикнул: «На х.. войну!». Толпа взревела, будто его слова были новыми. Война закончилась несколько лет назад, во Вьетнаме оставалось лишь несколько войск. Нам нужно было бороться за что-то новое, но, казалось, никто ничего не мог придумать. Я был уверен, что толпа ревела больше из-за того, что вокалист сказал слово на букву Х.

Музыка и политика. Не лучшая идея смешивать их.

- Ну как? – спросил Зак, стоя рядом, и я пожал плечами.

- Немного вычурно, немного неискренне.

- Я про толпу, - засмеялся он, и я заставил себя посмотреть вправо, где увидел ряд людей, потом еще один, еще один, и потом концертный зал открылся передо мной, как море, бесконечно уходящее во тьму. Я вернулся обратно в гримерку, где готовились остальные члены группы. Джо был моей противоположностью во многом, и за последние пять лет, что мы провели в этой группе, Джо завел друзей в каждом штате этой страны. Он окружал себя людьми и приглашал своих обожателей за кулисы в каждом городе, поэтому даже сейчас гримерка была полна людьми, которых я не знал, с закулисными наклейками на футболках и джинсах.

- Пит, - позвал я, и Пит легко прочел выражение моего лица. Казалось, он разрывался между тем, как угодить и мне, и Джо, но через две минуты комната была освобождена от нахлебников. В этот раз Джо не возражал, потому что он тоже хотел подготовиться. Это была первая ночь. Она имела значение. Он, Брент и Спенсер страдали от похмелья.

Я не пил прошлой ночью, зато я пил сейчас. Я отвлекся от голосов, смеха, возбуждения и нервозности, отпивал из бутылки с вином и смотрел на наш сет-лист. Может быть, порядок был не очень хорошим. Может быть, мы все сделали неправильно.

- Райан.

- Да? – я посмотрел наверх и увидел Брендона. Он протягивал руку, неуверенно улыбаясь. Я моргнул. Его улыбка.

- Мне нужен сет-лист.

- Да, - я передал ему сет-лист, и он быстро вышел из комнаты, а Уильям почти взвизгнул:

- Можно мне, пожалуйста, ну пожалуйста, сказать раз-два-три?

Спенсер одевался к выходу на сцену: джинсы, футболка, жилетка и бандана. Джо был всегда самым экстравагантным, и сегодня он надел комбинезон с V-образным вырезом, который почти доходил до его пупка. Ему следовало бы сбрить волосы на груди, хотя бы ради меня. Брент надел костюм. Пит подбадривал нас, а там, в зале, толпа ликовала и пела достаточно громко, чтобы мы услышали. Мое дыхание участилось, в ушах зазвучало ускорившееся сердцебиение. С одним покончено, осталось еще пятьдесят четыре. После сегодняшней ночи с одним выступлением будет покончено.

Вернулся Уильям с широкой улыбкой на лице.

- Пять минут! Я глаз с вас не спущу из-за кулис! –Он поднял вверх большой палец и ушел.

Я продолжал изучать пропуск за кулисы, висевший у меня на шее, рассматривая шрифт, которым было написано The Followers и Jackie, Me and This Lady, проводя пальцем по надписи «полный доступ». Пит постоянно говорил нам не потерять их. Пропуск был своего рода короной, щитом и мечом, но все равно он висел на моей шее железной цепью, тянущей меня вниз.

Пит собрал всех нас вместе на беседу по поднятию духа. Я не слушал, но протянул руку в середину, к остальным. Потом случилось что-то странное: я оказался у себя в голове. Мои глаза превратились в киноэкран, и я удобно расположился у себя в мозгу, откинулся в кресле, достал попкорн. На экране коридор, потом еще один, лестничный пролет, спина Спенсера, внезапный свет. Край сцены, кричащие фанаты вдалеке, потом остановка - на экране улыбаются Энди и Зак, подбадривают, и оглушающий шум стал тише, когда этот кадр пропал, камера наклонилась вниз, показывая мои идущие ноги, что было смешно, потому что я был в собственной голове, а не шел на сцену. Это был не я, это был кто-то другой. Это машина для музыкальной индустрии.

Микрофон. Смешной металлический шар с тысячей маленьких дырочек, и он приближался к экрану. «Добрый вечер, Сент-Пол», - сказал голос в микрофон. Девушка в первом ряду протягивала обе руки вперед и кричала: «РАЙАН!»

Внезапно меня выдернули на пол из кресла в моем мозгу, я тщетно сопротивлялся, пинался и кричал, а невидимые руки схватили за воротник и тащили, тащили, тащили меня, бросили меня в этот киноэкран и я упал сквозь него.

Я оказался на сцене, перед тысячами, толпа простиралась справа, слева и сразу передо мной, пока ее не проглатывала тьма. Огни были такими горячими. У меня была гитара, дававшая мне очень тонкую защиту. Как я попал сюда?

Спенсер закричал:

- Раз-два, раз-два-три-четыре….

Играй. Просто играй. Ты знаешь, как это делать.

Я переключился на автомат из-за полнейшего ужаса. Через две песни это стало не более чем болезненным, тошнотворным трепетом у меня внутри.

Я обижал публику.

К счастью, у всех нас были определенные и известные роли на сцене. Джо был артистом, который прыгал по сцене с гитарой, подкидывал ее в воздух, развлекался, крутился как сумасшедший. Я был известен своим недостатком взаимодействия, равнодушием и мрачностью. В интервью говорили, что я был таким. Брент был чем-то средним между нами двоими, иногда зажигал с Джо, подходил ко мне, чтобы спеть со мной в один микрофон и крикнуть что-нибудь. Спенсер мог прятаться за своими барабанами. Мне надо было стать барабанщиком.

Я закрыл глаза и притворился, что публики не было, повернулся и стал играть Спенсеру, который все стучал и стучал, сломал две палочки, изо всех сил стучал по барабанам, будто от этого зависела его жизнь. Зная его, думаю, так и было. Из-под его красной банданы катился пот, к шее прилипли волосы. Наконец, он ударил по тарелкам и песня закончилась.

Позади меня раздался рев шести тысяч человек. Я подошел к барабанной установке, взял стакан воды с пола сцены и вылил его содержимое себе на голову. Вода намочила мою рубашку, и Спенсер улыбнулся мне. Вода попала и на гитару тоже. К сожалению, меня не ударило током.

- Райан.

Я посмотрел в сторону и увидел Энди. Его очки сползли на нос, он вспотел от ламп сцены. Он протягивал мне гитару, его рука была усыпана татуировками, и я быстро пошел обратно к микрофону, наступил на две педали эффектов, чтобы выключить их, и отсоединил свой Телекастер, прежде чем отдать ему. Я подключил новую, проверил настройку, и, когда все было готово, остались только мы – я и инструмент. Зал продолжал аплодировать, будто уговаривая меня играть, сделать что-нибудь потрясающее, дать им то, за что они заплатили.

Я взял первый аккорд следующей песни. Они узнали ее, девушки завизжали, парни закричали.

Брент был за пианино, я слышал свою гитару через усилители, как она гудела, словно провод под напряжением, злобно и требовательно.

Сбоку сцены за нами наблюдала команда. Пит сложил руки, его плечи были напряжены. Энди кивал в такт музыке, а Зак разглядывал публику. Я знал, что Уильям был где-то поблизости, удостоверяясь, что работники концертного зала продают мерч по правильной цене.

Новенький парень, Брендон, читал книгу.

Мой взгляд остановился на нем.

Это была первая ночь тура. Мы – самая популярная группа, все эти фанаты, заплатили, чтобы увидеть нас. Мы знамениты. И вот этот парень, парень, КОТОРОМУ ПЛАТИЛИ, чтобы он стоял здесь, на лучшем месте, откуда можно было видеть, как мы играем, и … он читал книгу.

У меня заняло целых полпесни, чтобы вспомнить, какого хрена мне вообще нужно было делать.

* * *

Я ждал снаружи гримерки, кивая членам команды, которые шли обратно к автобусу. За кулисами было полно народу, все здоровались со мной, проходя мимо и улыбаясь с надеждой, что я захочу поговорить с ними. Но я не хотел.

- Мне просто надо…, - пробормотал я и махнул рукой, и никто не спросил, что именно мне было надо. Достаточно было отшить всех один раз. Пит просто напомнил мне, что мы должны были уехать в восемь, и предупредил о поклонниках, ожидавших снаружи. Зак предложил сыграть роль моего телохранителя, раз уж Пит был убежден, что они хотели, чтобы я приложил свою руку к их головам и благословил. С несколькими поклонниками я справлюсь. Я думаю.

Мои огрубевшие пальцы болели после выступления. Я видел, что они почернели от грязных струн. Мне надо было больше тренироваться перед туром, но мы едва смогли хотя бы встретиться с командой. Точнее мы не хотели запираться в маленькой комнате наедине друг с другом.

Я услышал какой-то шорох в гримерке, вдохнул и вошел внутрь. Брендон стоял около гримерных столов. Он поднял взгляд, и наши глаза встретились в зеркале. Он только вышел из ванной, завернутый в полотенце вокруг узкой талии.

- Привет, - сказал я, и он повернулся, неуверенными движениями затягивая полотенце потуже.

- Привет. Эмм, я думал…

- Мне просто интересно, - начал я, не понимая, почему он волнуется, когда он даже не знает, что я собираюсь спросить. – Что ты читал?

Брендон моргнул:

- Извини?

- Сегодня. Во время выступления, – легкий румянец проступил на щеках Брендона, когда он открыл рот, но ничего не сказал. – Я видел тебя, - перебил я.

- Хемингуэй. «И восходит солнце».

Я читал только про алкоголика-рыбака, который потратил лучшие годы своей жизни, распивая пина-коладу в Ки Вест, а потом вышиб себе мозги.

- О чем эта книга? – спросил я.

Брендон пожал плечами:

- Про одного американца, который живет в Париже. Он любит женщину, которая не отвечает ему взаимностью. Или, ну, я думаю, она любит его, просто недостаточно сильно, и он это знает.

В какой-то момент мне показалось, что он описывал слащавую и романтизированную версию моих нынешних отношений, пока меня не озарила собственная глупость: желание любви не есть любовь.

- Знаешь, тебе надо быть внимательнее во время выступлений. Микрофонная стойка может упасть, струна может порваться, - перечислял я, не упоминая, что я должен был быть намного притягательнее, чем какая-то пыльная книга, неважно, о трагической ли она любви или нет. Говорили, что наше первое выступление было изумительным. Не знаю, я был там, но именно так они и говорили.

- Прости, - пробормотал Брендон.

Я оглядел гримерку. После нас остался жуткий беспорядок: пустые пивные бутылки, остатки еды, один эмоционально облажавшийся фронтмен и один техник, которому явно все было по фигу.

- Ты раньше был техником?

Брендон потряс головой:

- Работал однажды в концертном зале в Сан-Франциско. Хотя это мой первый тур.

- Ты живешь в Сан-Франциско? – спросил я, и он кивнул. Мои плечи опустились, как только я вспомнил, что нам обоим было пора идти в автобус. – Просто будь повнимательнее, ладно?

- Конечно. Прости.

- Пойдем тогда. Не хочу опаздывать.

Брендон начал искать свои вещи. Я отвернулся, пока он одевался. Он проверил гримерку в последний раз, убедившись, что никто ничего не забыл, работник зала показал нам, где находилась задняя дверь. Это место было таким большим, что сами бы мы ее не нашли.

Как Пит и сказал, снаружи были фанаты. Я напрягся при виде их. Это было намного больше, чем я ожидал. Я думал, там будет всего парочка фанатов, как в прошлом туре, но там их было около двадцати. Мы с Брендоном оба застыли, я бешено озирался вокруг в поисках спасения, которого не было.

- Райан!

Никогда не мог привыкнуть к тому, что незнакомые люди знали мое имя. Двадцать человек возбужденно завизжали и бросились вперед, столпившись вокруг нас. Тот, что добрался до меня первым, рыжеволосый, сказал:

- Можно мне пожать твою руку?

- Конечно.

- Это было прекрасное шоу. Это было…

- Новый альбом поразителен…

- Ваша музыка…

- Спасибо, так приятно. Спасибо, что пришли, да, - говорил я всем и никому. Все они говорили одновременно. Одна девушка стояла позади и смотрела на меня влажными глазами. Кто-то трогал меня за плечо, кто-то за запястье, подходя все ближе и ближе. Я безрезультатно пытался отойти назад. Кто-то фотографировал меня.

- Я приду на следующие четыре выступления! Пошел бы и на последующие, но у меня закончились деньги.

Я неловко рассмеялся и подписал копию Boneless, на которой уже были автографы Брента, Джо и Спенсера, пачкая обложку альбома. Ее придумала Жак. Она была художницей и была совершенно неизвестна, не считая той славы, что она спала со мной. Она была художницей, у нее была личная жизнь, а она так сильно хотела от нее избавиться. Глупая женщина.

Я пробормотал:

- Завтра будет такое же выступление. Ты просто зря потратишь время…

- Вряд ли! – восторженно воскликнул он.

Я не нашелся, что ответить.

- Что ты думаешь о Сент-Поле? – крикнул кто-то.

Ничего. Я увидел только тур-автобус, один обед, один номер отеля. Я ничего не думаю об этом.

- Это, эмм… красивый город.

Девушка улыбнулась с благодарностью, ее глаза сияли. Они толкали и пихали друг друга. С каждой секундой мне становилось все страшнее.

- Райан, дружище, можно спросить…

На мое плечо опустилась чья-то рука, но она не пыталась поглотить меня, она пыталась поддержать меня.

- Мне очень жаль, но нам уже пора, - сказал Брендон твердо «не-спорь-со-мной» тоном, будто принадлежавшим более высокому, более широкому и более грозному мужчине, чем он сам.

- Что? Нет, подожди…

- Отойдите, пожалуйста, - приказал Брендон. Я пожал плечами как бы извиняясь, хотя не жалел ни о чем, и Брендон уверенно толкнул меня вперед. Он шел позади меня, его рука все еще была на моем плече, когда он уводил меня. Фанаты шли за нами.

- Пока, Райан!

-Увидимся завтра!

- Я люблю тебя, чувак!

- Я люблю тебя!

Брендону пришлось во второй раз попросить их отойти назад, пока мы шли. Я опустил голову, явно следуя логике страуса, что, спрятав голову, исчезну и я сам полностью. Брендон отпустил меня, когда мы отошли на довольно безопасное расстояние.

- Спасибо, - пробормотал я.

- Нет проблем, - ответил Брендон, когда мы дошли до автобуса. Мысль о настоящем телохранителе казалась мне преувеличенной, но с каждым днем я осознавал, какой известной стала наша группа. Мне стоило позволить Заку стать злым псом, желающим покусать. – Черт, эти ребята сумасшедшие. Они смотрели на тебя, как на Бога.

- Я и есть Бог. Для них, - поправил я.

Брендон недоверчиво покачал головой, но я не разделял его шока. Я не хотел, чтобы он увидел, как я в первую же секунду чертовски испугался.

- Ты всегда так стесняешься своих фанатов?

- Я НЕ стесняюсь, - запротестовал я, роясь в карманах в поисках сигарет. Я предложил ему одну, но он отказался. Выпустив клуб дыма, я кивнул, - да, всегда.

Брендон засмеялся:

- Уже понял.

Мы поднялись в автобус, и я бросил через плечо последний взгляд на Сент-Пол. Фанаты все еще толпились вокруг, возможно, молясь о том, что я снова снизойду в их храм, где они смогут боготворить меня.

* * *

- Еще пива, давайте!

Энди захлопнул дверцу холодильника ногой, и парни одобрительно загудели, увидев в его руках бутылки. Вся передняя половина автобуса пропахла травкой, когда мы пересекали границу между Миннесотой и Висконсином. Я должен был спать, но это же была первая ночь. Ты никогда не спишь в первую ночь тура. Это было важно для группы, после этого мы могли улыбаться еще недели три. А потом начинались ссоры и нытье, что каждый скучал по дому. Кто-то угрожал, что уйдет из группы, пока не вмешивался Пит. Может в этот раз кто-нибудь действительно уйдет.

Джо, безумный придурок, был за рулем. Нам не обязательно было вести, когда нас могли сменить четыре техника, но он настоял на этом. Это было что-то его: ночной радиоэфир и открытая дорога. Я был удивлен его актом любезности. Он твердо заявил, что он слишком большая звезда, чтобы водить автобус или фургон снова, поэтому его нынешнее пребывание за рулем означало, что он на что-то чертовски зол и думает, что ему лучше побыть в одиночестве. А все остальные собрались в «гостиной», в которой можно было сесть восьмерым из нас и даже еще оставалось место. Пит читал какие-то бумаги за столом, затрудняясь выйти из своей роли менеджера. Он поглядывал наверх только для того, чтобы убедиться, что мы не разошлись слишком сильно.

У Брендона на коленях лежала книга Хемингуэя, но он не читал ее. Может быть, он ждал, когда беседа ему наскучит.

- Тост! – воскликнул Брент, и мы все подняли свои напитки. – За изумительный, невероятный, охренительно потрясный тур Jackie, Me, And This Lady 74-го года! - Парни загудели и выпили. Я отхлебывал пиво, чувствуя прохладное стекло на губах.

- Рай, - позвал Зак. Я промычал в ответ и уставился на горлышко своей бутылки. – Почему ты не взял Жак в тур, чувак?

Я фыркнул:

- Можно подумать, я бы взял ее, зная, что ты хочешь ее трахнуть.

Парни засмеялись, даже Зак. Он знал, как смеяться над правдой, когда я представлял ее ему.

- Жак приедет в Нью-Йорк, - добавил я.

К нам присоединился Спенсер:

- Жак и Зак сидели на трубе…

- Звучит клево, - улыбнулся Энди. – Валери разозлилась как черт, что меня не будет дома почти все лето. Она убеждена, что я буду трахать какую-нибудь группи. Какую группи? Где? Я даже не в долбанной группе!

Спенсер широко улыбнулся:

- Мы в Миннесоте, чувак. Леди не смогут отказать, как только они подойдут под наши стандарты, - сказал он как эксперт, хотя он никогда и ни с кем из них не спал. Он перестал спать с ними, когда встретил ту девушку. Была надежда, что он снова начнет. Это бы пошло ему на пользу.

- Ага, все они скорее всего будут очень похожи на Жак, - сострил Зак, на что я с милой улыбкой показал ему средний палец, и ребята засмеялись.

Брент, единственный из всех, сказал:

- Да ладно, не говорите так о Жак.

Я оценил его поддержку, чтобы никто не называл мою кто-она-там-мне дешевкой, несмотря на то, что из присутствующих Брент был самым большим шовинистом, за что Жак ненавидела большинство мужчин, включая, наверное, и меня.

Брент спросил, обращаясь к Брендону:

- А как насчет тебя? У тебя есть дома девушка?

- Я один, - ответил Брендон, заговорив впервые за долгое время.

Энди одобрительно кивнул:

- Хорошо. Это…

- И я гей.

Пит оторвался от своих бумаг в мгновение ока. Беседа замерла.

Губы Брендона сжались, и он почесал голову:

- Не думаю, что Уильям сказал вам об этом, ребята.

Брент слегка покачал головой. Я повернулся к Уильяму, кто из всех присутствующих был больше похож на гея. Сердце Уильяма было нараспашку, он быстро обижался и быстро забывал. Он часто вел себя так, будто настал конец света, когда мы всего лишь опаздывали в концертный зал; он раздувал драму до невероятной степени. Он говорил жестами, дико переживал из-за своей прически, и даже не смотря на это, он заявлял, что он натурал. И он никогда не говорил нам, что парень, которого он порекомендовал, был геем. Он не сказал ни слова об этом.

- Ну, - начал Уильям, заполняя тишину, - это ведь не имеет значения. – Пауза. – Верно?

Я быстро пытался сообразить, каковы были шансы быть изнасилованным Брендоном. Я бы взял его на работу.

- Нет-нет.

- Конечно, нет.

- Верно, да.

- Ага, - мямлили мы, пытаясь быть более либеральными, чем мы были на самом деле. Уильям смотрел на нас широко раскрытыми глазами, и я почти смог увидеть, как задергалась его левая бровь, пока он медленно справлялся с ситуацией. Итак, Брендон трахает парней. Некоторые парни делают это.

Брендон посмотрел мне прямо в глаза, и я отвел взгляд.

Пит почувствовал, что Уильям сейчас переволнуется, и спросил:

- Итак, Брендон. Нет бойфренда или… или кого-то еще или…?

Я был почти уверен, что в этом вопросе было слишком много «или». Уильям откинулся назад и выдохнул. Слава Богу, мы смогли остановить его.

- Я молод, я привлекателен, и я живу в Кастро. Я ничего не ищу и определенно не хочу оседать.

- Очень благоразумно, - согласился Энди. Потребовались общие усилия Зака и Спенсера, чтобы направить разговор в другое русло. Вскоре Брендон и Уильям разошлись спать: Уильям сказал, что ему надо было поспать перед его очередью садиться за руль. Скорее всего, он хотел успокоиться или излить душу Брендону наедине. Джо остановился, и почти все мы выкарабкались из автобуса во тьму ночи.

- Как думаешь, они с Уильямом …? – спросил Брент, когда мы сидели в круглосуточной кафешке. Я сидел один на диванчике и записывал что-то в тетрадь. Подошла официантка, но я отказался от кофе, помотав головой. Я собирался удалиться в свое прекрасное гнездо, как только мы вернемся в автобус. Джо косо посмотрел на меня, и тогда я понял, что он избегал меня. Чудесно. Что я сделал в этот раз?

- Надеюсь, что нет, - ответил Зак.

Я не смотрел на них, но зато слушал вполуха. Я сомневался, что они трахались. Я видел Уильяма с женщинами. Они оба жили в Сан-Франциско, и Брендон говорил что-то о том, что он работал в каком-то концертном зале. Уильям работал в концертном зале Winterland Ballroom. Это единственная связь, которую я мог придумать.

Джо спросил:

- Он на самом деле сказал, что он привлекателен? Боже.

- Я вижу это, - сказал Спенсер. Я поднял взгляд, чтобы понять, что он имел ввиду. – Я вижу, почему парни-геи находят его привлекательным. У него довольно женственная внешность, задница как у девчонки, бедра и все такое.

Брент фыркнул:

- А кто-то смотрел.

- Я просто провел наблюдение, - спокойно ответил Спенсер. Я узнал этот тон: он не оставлял места для каких-либо наводящих замечаний. Было не совсем честно говорить так о Брендоне за его спиной, но новость была уж слишком смачной, чтобы просто пропустить ее.

- Черт, - выдохнул Джо. – Это значит, я должен перестать разгуливать по автобусу в одном белье?

Парни засмеялись, а я взял ручку и тетрадь и направился к выходу, пока мои друзья спорили, к кому из них Брендон попытается пристать первым.

- Эй, Рай, - позвал Джо. – Ваше величество отправляется в свой эксклюзивный автобусный будуар?

Черт, я же говорил Питу, что это добром не кончится. Я же говорил ему. Но Джо не понимал.

- Да.

- Ну что ж, всего хорошего, - ответил Джо и отпил кофе, спрашивая Спенсера о чем-то. Все продолжали игнорировать меня.

Ночь была не такой теплой, как дома, зато звезды были намного ярче. В соснах шумел июньский ветер, по дороге ехала машина, ее фары то появлялись, то исчезали из виду. Было тихо, и я был один, и это было что-то, что будет случаться очень редко в это лето, я знал это.

Я шел к автобусу, на какой-то момент позволив себе быть просто случайным парнем с гитарой, который написал немного песен. В конце концов, таким я и был.

Брендон появился из автобусной ванной, одетый в выцветшую белую футболку и серые боксеры, с зубной щеткой во рту, когда я шел в сторону спальных полок. Я сказал только «Спокойной ночи», и он помахал рукой. Его прическа была растрепана.

Я понял, почему он в тот раз взволновался, когда я увидел его едва одетым. Я ничего не подумал об этом, но, раз уж он гей, он мог воспринять эту ситуацию совсем по-другому.

Странная мысль.

Дата добавления: 2015-08-27