Глава 6. - Кого ты высматриваешь?

- Кого ты высматриваешь? – спрашивает Эрик, отвлекая меня от пристального разглядывания всех девушек в комнате.

- Никого, - тяжело вздохнув, сдаюсь я. Если она собирается объявиться, то так и произойдет. Я ничего не могу с этим поделать. Мне нужно убедиться в этом окончательно.

- Давай по рюмке, - Эрик повел нас в одну из спален через холл. В ее центре стоит старомодное парикмахерское кресло.

Девушка забирается в кресло. Хотя она и поправляет свою короткую юбку, я все равно вижу ее красное нижнее белье, когда она наклоняется назад. Большинство парней в комнате наклоняют свои головы, чтобы получше разглядеть открывающийся им обзор. Полагаю, что я не единственный, кто это заметил.

Парень в надетой задом наперед бейсболке подносит бутылку к ее открытому рту, а другой парень в надетой ковбойской шляпе помогает ему раскрутить кресло, пока все ее подбадривают.

- Я не пойду туда - говорю я Эрику. Он хихикает и поднимает два пальца в воздухе, показывая их одному из его братства, которые едва выдвинули свои стопки. Парень взбирается на деревянный стул и говорит, - Открывай!

Я наклоняю назад голову и позволяю ему вылить содержимое бутылки в свой рот, выпив, по всей видимости, слишком много.

- Черт, - содрогаюсь я и отхожу, таким образом, наступает черед Эрика.

Я отрицательно качаю головой, когда Эрик предлагает мне пиво из холодильника. – Мне хватит. - Он все равно дает его мне, но я его не открываю. Я уверен, что совсем скоро почувствую действие выпитой стопки «шиворот-навыворот». Кроме того, похмелье не мой друг. - Мне еще за руль садиться. Ты останешься здесь сегодня вечером или вернешься в квартиру вместе со мной?

Он забирает у меня пиво и дважды сжимает его. – Смотря, как пройдет ночь, - говорит он, наблюдая за мимо проходящей блондинкой.

Я не знаю, когда теряю его из вида. Но где-то на втором этаже, когда я ловлю себя на мысли, что ищу Найэль, я понимаю, что Эрик уже ушел. Это, скорее всего, означает, что он собирается заночевать здесь.

Я остаюсь наверху некоторое время, смотря, как люди уничтожают себя, переходя из одной комнаты в другую, выпивая по стопке. Каждая комната предлагает разный вкус и какой-нибудь глупый способ выпить ее — через пивную трубку, вися вверх тормашками на баре, прикрепленный к потолку, или макая голову в бассейн, наполненный желе с добавлением водки. Это казалось мне весьма занимательным, по крайней мере, пока я не протрезвел.

- Привет.

Я медленно поворачиваюсь.

- Хочешь выпить?

Я улыбаюсь милой девушке с черными длинными волосами и большими карими глазами, улыбающейся мне.

- Хм, конечно, - я могу выдержать еще один напиток…ради нее. Я был бы тупицей, если бы сказал ей нет.

Я следую вперед в подвальное помещение, где официально открыт бар. Она хватает мою руку, и таким образом, мы не теряемся, я иду ближе к ней, чтобы удостовериться, что этого не произойдет.

- Что предпочитаешь? – наклоняюсь я, спрашивая ее на ушко. Она пахнет невероятно сладко, словно клубника.

- У них есть голубой напиток, я буду его.

Я делаю для нее заказ, а для себя беру пиво.

- Я – Кэл, - кричу я через оглушающую музыку.

- Джейд, - улыбается она, демонстрируя глубокие ямочки на своих щеках, которые делают ее в десять раз милее. – Ты в братстве?

- Мой сосед.

Смех прорезается через толпу, и я инстинктивно поворачиваю голову. Я осматриваю темную комнату, но не вижу ее.

- Ты в порядке? – спрашивает Джейд, проявляя заинтересованность.

- Хм, да. Извини. Мне показалось, что услышал кого-то знакомого. – Мне пора прекращать вести себя как идиот, везде ища Найэль. Она не хочет быть здесь со мной или показываться с кем-то еще. Но прямо сейчас передо мной девушка, которой я интересен.

- Бывшая? – она морщит нос.

Я трясу головой. – Нет, не бывшая. - Хотя есть вероятность столкнуться с одной из них, о чем я не подумал.

Я пытаюсь разговаривать с Джейд. Но не выходит. Это совсем не то место, чтобы узнать кого-то получше. И чем больше все остальные напиваются, тем более трезвым я начинаю себя ощущать. Прекрасно себя зная, я понимаю, что пора с этим кончать.

- Я должен подвезти моего соседа по комнате домой, - вру я, поскольку она начинает покачивать бедрами рядом со мной, демонстрируя тем самым, что хочет танцевать. А я не танцую.

- Можно твой телефон, - просит она, протягивая свою маленькую, наманикюренную руку. - Я дам тебе свой номер, и мы можем сходить куда-нибудь. - Я даю ей свой телефон. Она набирает свой номер, затем звонит на свой телефон. - Теперь у меня есть и твой тоже.

Я наклоняюсь, чтобы обнять ее, и она касается губами моей щеки. – Спокойной ночи, Кэл, - мурлычет она мне на ухо. Я моментально пересматриваю свой отъезд, но она уже уходит, что-то крича каким-то девушкам на танцполе.

По крайней мере, сегодняшний вечер не был пустой тратой времени.

* * *

В моей голове словно стучит кувалда. Я прижимаюсь лицом к подушке, моля о том, чтобы это прекратилось. Но вскоре начинаю осознавать, что этот стук вовсе не в моей голове. Кто-то стучит в дверь. Я прищурил свои глаза, пытаясь сфокусировать взгляд в темной комнате. У меня нет совершенно никакого желания вставать и открывать дверь. Я со стоном поворачиваюсь, надеясь, что кто бы это ни был, он просто возьмет и уйдет. Но дверное кольцо не прекращает стучать.

Я ждал, надеясь, что Эрик сам посмотрит кто там.

Но стук просто эхом раздавался по всей квартире.

Вот черт. Эрика нет дома.

Ворча, я отбрасываю назад одеяло и заставляю себя сползти с кровати. Наполовину спящий, я волочу ноги к двери, которая словно находится на расстоянии в одну милю.

- Иду! – кричу я, поскольку еще один быстро раздающийся удар встряхивает дверь. Когда я, наконец, открываю ее, меня мгновенно ослепляет резкий свет. Я пытаюсь сконцентрироваться и тут же вижу глаза цвета электрик, всматривающиеся в меня. Я провожу рукой по волосам и снова моргаю, не уверенный в том, что она настоящая. – Найэль?

- Привет, Кэл! – говорит она, бурля от энергии.

- Хм…. Что ты здесь делаешь? – я открываю дверь шире, чтобы она могла войти, но она остается стоять в коридоре.

- Я зашла за тобой.

Я качаю головой, пытаясь понять, что происходит. – Как ты узнала, где я живу? И почему ты держишь спальный мешок?

- Я поспрашивала у ребят в общежитии и выяснила, что одна из девушек когда-то встречалась с тобой. Девушка, чья подруга встречалась с одним из членов братства, в котором состоит твой сосед по комнате, сказала мне, где ты живешь.

Я сбит с толку.

- У тебя есть спальный мешок? – спрашивает она, когда я слишком долго на неё смотрю.

- Хм, ага, - отвечаю я неуверенно, пытаясь припомнить, так ли это на самом деле. – А зачем он тебе?

- Бери его, и встречаемся с тобой в грузовике, - инструктирует она и потом проходит мимо меня, хватает мои ключи с гвоздя на стене и исчезает в глубине коридора.

- Прямо сейчас? – моя непроизвольная реакция. Я понятия не имею, который сейчас час, но я знаю, что все еще должен спать.

- Да, - бросает она через плечо прежде, чем выйти из здания.

Я протираю глаза, пытаясь вынудить себя проснуться.

Потом слышу, как на парковке заводится мой грузовик.

- Она вполне серьезно, - говорю я, тяжело вздохнув. И куда, черт возьми, она собирается потащить меня посреди ночи…со спальным мешком? И как бы заманчиво это не звучало - забраться в спальный мешок с Найэль, я почти уверен, что это совсем не то, что она имеет в виду. Но, очевидно, у меня нет выбора, и, таким образом, я плетусь назад в спальню, чтобы взять свои вещи.

Я гляжу на часы и тяжело моргаю, когда вижу 4:12. Неудивительно, что я едва могу сосредоточиться.

В конечном счете, я выхожу наружу и несу в руках спальный мешок, который я спрятал на верхней полке своего шкафа. Я чуть слышно ворчу в темное небо. Я не должен бодрствовать.

- Ты поведешь? - Я забираюсь на пассажирское сиденье. Это именно то, чего я не делал с тех пор, как мой старший брат, Девин, обзавелся грузовиком. Но я так устал, чтобы беспокоиться — и вероятно двигаться безопасно — таким образом, я закрыл дверь и откинулся на спинку сиденья, бросив спальный мешок на пол.

Найэль ставит грузовик на заднюю передачу и с маленьким толчком сдает назад, слишком быстро отпуская сцепление. После борьбы за первую передачу и её грубого переключения, мы выезжаем на дорогу. Я сжимаю зубы, поскольку она мучает коробку передач, пока в конечном счете не начинает чувствовать сцепление.

- Держи, - Найэль вручает мне теплый стакан, который находится в держателе. - Я не знаю, поможет ли оно. Раньше я никогда не варила кофе.

Я приоткрываю крышку, и ядреный крепкий запах кофе заставляет волосы в моем носу зашевелиться. - Вау. Я еще даже не пробовал его, но уже могу сказать, что он крепкий.

- Он поможет проснуться, - говорит она с игривой усмешкой.

Я собираюсь с силами и делаю глоток – моя челюсть автоматически напрягается. - Черт. Я думаю, что буду бодрствовать еще в течение трех дней. - Найэль смеется. – Итак…куда мы едем?

- Смотреть на Леониды, - отвечает она.

- На что?

- Метеоритный дождь. Пока небо будет оставаться чистым, мы сможем увидеть их где-то около пяти часов. И затем я думаю, что мы могли бы понаблюдать за восходом солнца.

- О! – Это все, что мне удается сказать. Это сумасшествие. Я тщательно изучаю Найэль, и она улыбается в ответ, в ее глазах отражается волнение. Да, это определенно сумасшествие. Но с другой стороны, она тоже. В хорошем смысле. И мне нравится в ней это в любой другой разумный час дня.

Мы проезжаем по пустынным улицам в тишине. Я наклоняю голову назад на спинку сиденья и закрываю глаза.

* * *

Я резко просыпаюсь, когда грузовик стремительно подпрыгивает. Мы повернули на заброшенную дорогу, заросшую и изувеченную бороздами с глубокими следами шин. - Где мы?

Я хватаюсь за перекладину над дверью, когда мы продолжаем качаться вдоль грубого ландшафта.

- Я нашла это место на днях, когда ходила прогуляться, - объясняет Найэль, сосредоточившись на темной дороге, покрытой плотными лесами. - Я в какой-то степени заблудилась и как бы … в общем ты все увидишь. Оно очень классное.

- Ты была здесь одна?

- Тебе страшно, Кэл? – я вижу ее дразнящую улыбку в отражении приборной панели.

- Разве ты не осознаешь, что практически напрашивалась на встречу с убийцей с топором в руке?

Найэль смеется.

Дорога начала проясняться. Она припарковалась перед домиком с надписью л агерь «Саншайн», вырезанной над дверью. При освещении его светом фар, мне становится очевидным, что он старый и нуждается в ремонте. Доски на подъезде сломаны, и задняя дверь свисает с петель.

- Скажи-ка мне ещё раз, почему мы должны были приехать сюда, чтобы посмотреть на метеоритный дождь?

- Не переживай, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, - с ухмылкой говорит Найэль. Она берет свой спальный мешок из-за сиденья, затем закрывает дверь. Между первоклассным кофе, фоном пятницы 13-того и холодной температурой я прямо-таки бодрствую. Я достаю свои перчатки из карманов и надеваю их, затем беру свой спальный мешок, чтобы последовать за Найэль к причалу, который врезается в озеро словно восклицательный знак. Смотря, как хижины едва ли держатся, чтобы не стать унесенными сильным порывистым ветром, я начинаю понимать, что идти на причал, это не самая лучшая идея.

- Ты же не собираешься выходить туда, так ведь? – окликаю я ее, и при этом бегу трусцой, чтобы не отставать.

- Это именно то место, откуда мы будем наблюдать за метеоритами, - информирует она меня, ее дыхание вздымается облаками в морозном воздухе.

Стоя на окаменелой земле на краю причала, я смотрю вниз на длинный ряд обветренных досок. Там слишком темно, чтобы рассмотреть, насколько подмостки избитые, но они кажутся неповрежденными.

Найэль выходит на причал без толики сомнения. Дерево скрипит, и причал слегка покачивается на воде, но ничто не ломается.

- Вроде бы все в порядке, - мямлю я, следуя за ней.

Я чувствую, как доски прогибаются под моим весом, но они держат меня.

Найэль изучает небо, когда я добираюсь до нее. – С какой стороны север?

Я вынимаю свой телефон и открываю приложение «фонарик с компасом». А затем указываю на право. – С этой стороны.

Она ориентирует себя и разворачивает свой спальный мешок.

Я просматриваю отражающую поверхность озера, вдыхая холодный воздух. Что я здесь делаю? Я вижу, что Найэль спрятала свои ноги в спальный мешок. Затем она вынула термос из одного кармана, словно Мэри Поппинс, а упаковку зефира из другого. Я улыбаюсь. Да, я знаю точно, почему я здесь.

- У тебя и обогреватель там тоже есть?

Она закатывает глаза. - Не будь смешным. Давай уже садись.

Я расстегиваю свой спальный мешок и расстилаю его рядом с ней. Она открывает термос, выпуская наружу струйку пара.

- Дай-ка угадаю. Горячий шоколад?

- Это не просто какой-то там горячий шоколад. Это мой любимый горячий шоколад. – Она наливает немного в крышку. – На, попробуй.

Я сижу сверху своего темно-синего спального мешка и беру крышечку из её рук. Напиток пахнет как шоколад, но кажется … более сладким.

- Не доверяешь мне?

- Доверяю, - отвечаю я оборонительно. Я делаю маленький глоток. И это оказывается чертовски вкусно. - Что это?

- Это горячий шоколад «Милки Уэй». Я добавила в него карамель и мокко.

- Это мое любимое мороженое.

- Футишь? – ее слова приглушались зефиром, которым был набит ее рот.

Она втягивает зефир и неудержимо хихикает. Мой смех теряется в ее звуке. Я слышал смех Найэль прежде, но этот лучезарный, девчачий звук совсем другой. Это - то, что я помню так отчетливо. Этот смех - одно из моих любимых воспоминаний детства.

- Что? – спрашивает она. – Ты в порядке?

- Мм, да, - говорю я, возвращаясь в реальность. - Все еще просыпаюсь.

- Нам не придется ждать слишком долго, - объясняет она, откидываясь назад на причал и натягивая свой спальный мешок до подбородка.

- Что конкретно мы ищем?

- Падающие звезды, но только больше и ярче.

После нескольких минут ожидания я чертовски замерз, поэтому я забираюсь в свой спальный мешок и ложусь рядом с Найэль, положив свою голову на руки, одетые в перчатки.

Мы лежим в абсолютной тишине. По небу рассыпалось бесчисленное количество звезд, несмотря на большую луну, сидящую на небе очень низко.

- Я надеялся увидеть тебя сегодня ночью, - сказал я, не глядя на нее.

- Ты и увидел меня, - она говорит, посмеиваясь.

- Я имел в виду на вечеринке.

Она притихла. Я внимательно смотрел на неё, поймав её неподвижные глаза, словно они застыли на одной единственной звезде.

- Я думала об этом. Но большинство людей раздражают меня, и после того, как я выпью, я непременно сообщаю им об этом.

Я смеюсь. – То есть вечеринки не для тебя?

- Я хожу на них, но одна вечеринка в месяц – это моя предельная норма.

- Ты уже дошла до предельной нормы в этом месяце? – спрашиваю я, все еще смотря на нее. Ее профиль – это мягкие линии, подчеркнутые полнотой ее губ. Прежде я никогда не замечал ее губы — всегда слишком пораженный ее глазами.

- Нет. Еще нет. – Она бросает на меня свой взгляд, а затем снова смотрит на небо.

- Тогда….на следующей неделе, пойдешь на вечеринку со мной и моими друзьями? – предлагаю я. Я надеялся, что если это не будет звучать как свидание, то она точно объявится. Я пытаюсь придумать, как сделать так, чтобы Рей с ней встретилась.

- Куда?

- Пока еще не знаю. Эта неделя ещё не кончилась, поэтому я обо всем скажу тебе, когда мы увидимся в «Бин Баз» в четверг. – Это было моей своеобразной гарантией того, что я смогу снова встретиться с ней.

- Хм…хорошо.

С улыбкой на лице я снова смотрю на небо.

Нас окутывает молчание. Я слышу, как вода плещется о причал. В конечном счете, после долгого ожидая, мои веки опускаются

- Вон одна!

Я открываю глаза. Рука Найэль указывает пальцем в темноту. Но я ничего не вижу.

- Из-за того, что луна полная, мы увидим только самые яркие звезды.

В течение пяти минут больше не показывается ни одна звезда. Я жду того момента, когда одна из них разрежет небо своим светом, словно одна единственная работающая фара от машины, едущая вниз по шоссе. Я хочу крикнуть «Одноглазка!». Но боюсь, что это покажется очень глупым. И лишь докажет, как сильно я устал.

- Я люблю смотреть на звезды. - Ее голос тихий и отдаленный, похожий скорее на воспоминание. - Они могут забрать твою боль, если ты позволишь. А с восходом солнца вся печаль исчезает.

Когда я погружаюсь в пространство всех звезд на небе, то не могу не думать о том, как много в них страданий. - А что насчет падающих звезд?

Найэль повернула голову на звук моего голоса, будто забыла, что я был рядом с ней. - Загадываешь на них желание, чтобы получить еще один шанс поступить правильно.

- Ты веришь, что это возможно? Просто начать сначала?

- Каждый день, – сказала она шепотом, пристально смотря на звезды.

Две ярких полосы мчатся через ночное небо, пересекаясь друг с другом прямо над нами.

- Теперь у каждого из нас есть второй шанс, - говорю я.

- Ты знаешь, чтобы бы ты сделал по-другому, получив прямо сейчас такую возможность?

- Мне нужно подумать об этом, - вру я, не готовый быть настолько честным. – А ты?

- Да, я знаю, - отвечает она.

Когда я на нее смотрю, ее глаза закрыты, и ее грудная клетка вздымается с глубоким вдохом, словно она желает этого в эту самую секунду. Медленная улыбка появляется на ее губах прямо перед тем, как она открывает глаза. Она поворачивает голову ко мне, все еще улыбаясь.

Я не могу отвести взгляд от огонька, закравшегося в ее глазах. Я рассматриваю их, по какой причине она не говорит. Я хочу спросить ее, что она загадала, но когда она перенаправляет свое внимание назад к звездам, мне не хватает мужества.

Я отворачиваюсь и смотрю в космическое пространство. Это происходит со мной, поскольку я наблюдаю другой метеорит, скользящий вдоль ряда деревьев, ведь этой ночью небо полно вторых возможностей. Найэль продолжает кричать при каждом падении. Но через некоторое время я поддаюсь тяжести своих век, и все становится черным.

- Хочешь заняться сексом?

- Что? - Мои глаза открылись. Я быстро моргаю, пытаясь казаться внимательным. - Что ты сказала?

- Я знала, что это тебя встряхнет. – Она начинает заливаться своим забавным смехом, который я люблю. Я так скучал по нему. Он настоящий и полный жизни. Я улыбаюсь ей в ответ.

Я подпираю себя локтями и озираюсь. Позади деревьев светится горизонт. - Извини. Я не знал, что будет такое долгое ожидание.

- Да, они не похожи на небесный салют.

- Тогда я не понимаю, почему это называют метеоритным дождем. – Зевая, я выпрямляюсь, чтобы вытянуть руки над своей головой.

Я слышу щебетание птиц и шелест раннего утра.

- Хочешь поплавать на каноэ?

Я начал было спрашивать, серьезно ли она. Но она встала и проследовала к домику, сбоку которого стояло зеленое каноэ, спрятанное под сосновыми иглами и листьями и прислоненное днищем к торцу хижины. Конечно, она вполне серьезно.

- Давай сделаем это, - выдыхаю я, медленно поднимаясь. Мое тело немного одеревенело от лежания на причале в таком холоде. Я проверил свой телефон — прошел час.

Когда я приблизился к Найэль, она уже тянула лодку к ледяному берегу.

- Я понял, - говорю я ей. – Почему ты не хочешь поискать весло?

Я переворачиваю лодку в вертикальное положение и тяну ее к береговой линии. Выгребаю несколько листьев из днища каноэ, и пытаюсь оценить, в каком состоянии оно находится. Оно старое и выцветшее от солнца. Но я не могу найти в нем ничего плохого. С другой стороны, очень трудно проверить его, ведь на протяжении многих лет листья заполняли его днище.

- Я нашла это. - Найэль показала мне половину деревянного весла. - И это. - В другой руке у неё был сдутый оранжевый спасательный жилет детского размера. Он выглядел так, словно готов был задушить, нежели спасти жизнь.

- Ты на самом деле хочешь сделать это?

Найэль натянула спасательный жилет на свою голову и бросила мне весло. Я поймал его со смехом. Она выглядела смешной, но в то же время бесспорно милой.

Я толкаю лодку поверх льда, который уже начинал формироваться вокруг озера. Как только она входит, лодка ломает его поверхность и плывет по воде. Я выдвигаю ее немного дальше прежде, чем взобраться. Затем склоняюсь над боковой её стороной и толкаю нас от берега.

- В какую сторону? – спрашиваю я, пытаясь грести и практически падая из лодки.

Найэль указывает на восход солнца. Мы пробираемся по льду и скользим рядом с причалом, медленно поворачивая навстречу золотым оттенкам.

Мы уже находимся приблизительно в пятидесяти футах от конца причала, когда ледяная вода вдруг начинает впитываться в мои ботинки. Я поднимаю ногу, и мой взгляд падает на влажные листья. Вода продолжает наполнять лодку.

- Мы протекаем, - с легкостью говорит Найэль, поднимая свои ноги из воды и взгромождая их на перекладину.

- Нет, - поправляю ее я. – Мы тонем.

Я пытаюсь развернуть нас в сторону причала. Но я мог бы также использовать руки. Если бы только я мог бы грести с такой же скоростью, как колотилось мое сердце.

Меньше чем через минуту мои ноги были полностью покрыты ледяной водой. Чем больше воды просачивается в лодку, тем медленнее мы плывем и тем быстрее тонем.

- Нам придется плыть до причала самостоятельно. Потому что прежде чем мы сможем добраться до него на этой лодке, уже окажемся под водой.

- Держу пари, сейчас ты хотел бы, чтобы у тебя был один из этих потрясных спасательных жилетов, что скажешь? – смеется Найэль.

Как она может думать, что это забавно? Но она так и делает. Когда я смотрю на нее, она кажется совершенно изумленной.

Я игнорирую ее и гребу еще быстрее. Целая ванна ледяной воды доводит икроножные мышцы моих ног до судорог. Я сжимаю губы, чтобы они перестали дрожать.

Улыбка Найэль угасает, когда она замечает. - Кэл, ты замерз, верно? А я сижу думаю, что это самая забавная вещь на свете. Извини меня.

- Все нормально, - уверяю я ее. - Будет забавно, но только после того, как это закончится. Прямо сейчас это просто отстой. - Я пытаюсь изобразить обнадеживающую улыбку, но вместо этого мои зубы стучат.

Найэль начинает расшнуровывать свои ботинки.

- Что ты делаешь?

- Снимаю свои ботинки. Они будут бетонными, если я попытаюсь в них поплыть.

Она попала в точку. Я оставляю весло, снимаю свои перчатки и изо всех сил пытаюсь развязать свои холодные, промокшие шнурки.

Найэль связывает свои ботинки вместе, снимает детский спасательный жилет с шеи и заменяет его ботинками. Она погружает ноги в воду и с трудом дышит. - Черт побери. Почему прямо сейчас мы не катаемся на этом озере на коньках?

- Еще неделя и будем, - сказал я, стуча зубами от холода.

Мы одновременно проследили двадцатифутовый путь, который должны были проплыть до причала.

- Это будет просто отстойно, - говорю я с придыханием.

- Несомненно.

Найэль оборачивает жилет вокруг своих рук, склоняется над боковой частью каноэ и скользит в воду. Но в этом месте большая часть каноэ находится под водой. Пытаясь не окунуться своей головой в ледяную воду, я делаю то же самое — за минусом спасательного жилета.

При соприкосновении с водой, весь воздух тут же вышел из моих легких, и мои мышцы скрутило в узлы. Я брыкаюсь и размахиваю руками над своей головой, медленно двигаясь. Я не чувствую, что делаю успехи, вероятно потому, что я вообще ничего не могу чувствовать. Я сосредотачиваюсь на Найэль, чтобы удостовериться, что она не тонет.

Ее рука тянется вперед, вытягиваясь до лестницы в конце причала. Я помогаю ей сделать последний толчок для того, чтобы она схватилась за неё, и поднялась. Я держусь за край лестницы, пока она забирается на причал. Все ее тело безудержно дрожит.

Я забираюсь вслед за ней и прищуриваюсь, когда она начинает стягивать свои джинсы, выставляя на показ белое кружевное нижнее белье. Я понимаю, что она делает, но я все еще не готов к этому.

Я бегу к грузовику или в значительной степени ковыляю. Найэль, к счастью, оставила ключи в замке зажигания. Я прыгаю внутрь и завожу его, настраивая печку на высокую температуру на всю мощность, дав время нагреться.

Когда я возвращаюсь к Найэль, ее одежда свалена в кучу на деревянных досках, и она свернулась в калачик в своем спальном мешке, дрожа настолько сильно, что я могу услышать, как стучат ее зубы.

Я даже не потрудился спросить её, просто наклонился и схватил в охапку ее, спальный мешок и все остальное. Я нес ее к грузовику так быстро, как только мог, а затем усадил на пассажирское сиденье. Она не произнесла ни звука, кроме одного низкого гула, выходящего через ее стучащие зубы.

Все мое тело полностью онемело и одеревенело, когда я помчался к причалу и ступил на него, чтобы забрать ее одежду и свой спальный мешок. Я чувствую, что я сам не свой, и единственная вещь, которая все еще позволяет мне двигаться – это необходимость сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда.

Я бросаю ее одежду на сиденье грузовика и раздеваюсь до боксеров. Я фактически чувствую себя теплее, будучи практически голым на зимнем воздухе, чем одетый во влажную одежду. Укутавшись в свой спальный мешок, я забираюсь в грузовик.

Найэль глубоко зарылась в свой спальный мешок. Я не вижу ее лицо, но я могу все еще слышать ее дрожь.

Мне требуется минута, поскольку я не уверен, что могу вести машину, так как все ещё сильно дрожу, и даже сидя в машине, быстрее я не согреваюсь. Когда я наконец-то могу действовать, я разворачиваю грузовик и везу нас в том направлении, откуда мы приехали.

Я пытаюсь предположить, какой дорогой поехать, когда достигаю главной дороги, поскольку я спал, когда мы свернули к лагерю. Спустя минуту я вижу знак, который кажется мне таким знакомым, и поворачиваю по дороге вниз, которая ведет в сторону моей квартиры.

Печка наконец-то начинает выпускать горячий воздух, и я медленно начинаю оттаивать. По крайней мере, мои руки больше не сводит судорогой вокруг руля. Но холод просочился в мои кости, и я не могу перестать дрожать.

Я посмотрел на Найэль, у который вокруг головы был обернут спальный мешок с выглядывающими из него голубыми глазами.

- Я сожалею, что мы выбрали именно Титаник для того, чтобы проплыть по арктической воде, - говорит она спокойно.

Я не могу сдержать улыбку. – А я даже не получал и шанса быть объявленным королем мира. Я чувствую себя обманутым.

- Да, мы пропустили все веселье — позирование нагишом, потный секс на заднем сиденье твоего грузовика. Хотя мы практически полностью голые. - Она глядит на меня уголком своего глаза. Я знаю, что она улыбается под спальным мешком. И да, я осведомлен, что она одета только в лифчик и трусики. Все – таки я не полностью замерз.

- Ну, давай. Продолжай морочить мне голову. В конечном счете, это все к тебе вернется, - предупреждаю я с усмешкой. - Как ты? Немного согрелась?

- Я - фруктовое мороженое, - говорит она, заставляя меня смеяться.

К этому времени солнце уже встало, но до подъема любого нормального студента колледжа в выходные было ещё совсем рано, если конечно они просто откуда-то не возвращаются домой. Когда мы добрались, автостоянка была пуста.

- Можешь идти?

Она кивает.

- Хорошо. Готова? - Я вручаю Найэль ключи от своей квартиры, и она мчится к двери. Ее босые ноги высовываются из-под черной ткани ее спального мешка, хорошо, что расстояние до входа небольшое. Я захватываю нашу одежду одной рукой, придерживая свой спальный мешок вокруг груди, и следую за ней.

Когда я захожу в квартиру, я слышу звук работающего душа.

Я бросаю нашу одежду в стиральную машину и добавляю немного моющего средства. Понимая, что Найэль не во что переодеться, я нахожу толстовку и тренировочные штаны.

Я стучу и медленно открываю дверь в ванную. - Я положу сухую одежду на столешницу. Хорошо?

- Спасибо, - говорит она из-за занавески. Я не задерживаюсь. Но трудно не думать о ней позади той занавески без нижнего белья, которое теперь лежит на моем полу в ванной комнате. Я избавляюсь от мысли о ней голой прежде, чем она сможет подвергнуть меня ещё большим пыткам

Я остаюсь обернутым в спальный мешок, пока она не выходит с влажными волосами, собранными в пучок на макушке. И … она одета в мою одежду. Я усмехаюсь. Одежда ей велика, но она заставит все, что угодно смотреться на себе хорошо. Я могу привыкнуть смотреть на нее, одетую в свои вещи.

- Твоя очередь, - говорит она, забираясь на мою кровать и натягивая одеяло до носа.

- Чувствуешь себя лучше? – спрашиваю я. Но ее глаза уже закрыты. Я улыбаюсь и направляюсь в ванную.

Когда я выхожу из душа, она слегка посапывает и мне удается увидеть лишь макушку ее головы.

Я бросаю нашу одежду в сушилку, полагая, что довезу ее до общежития, когда все высохнет.

Мое тело все еще болит. Я не помню, чтобы когда-либо чувствовал себя настолько уставшим. Я проскальзываю под одеяло с другой стороны кровати.

Медленная улыбка расползается на моем лицо при виде глубоко дышащей Найэль, укрытой стеганым одеялом. Переворачиваясь и закутывая себя в одеяло, я понимаю, что ощущаю теплоту её тела вдоль своей спины, даже притом, что мы не соприкасаемся. Когда мои глаза закрываются, я думаю о вторых шансах, зная, что та, кого я загадал сегодня вечером, лежит рядом со мной.

РИШЕЛЬ

Июль – перед четвертым классом

- Я думаю, что мне нужно стать певицей. Ришель, ты поешь как умирающая кошка, - говорит Рей из-за старой барабанной установки, скрепленной клейкой лентой.

Я знаю, что она просто пытается меня разозлить, так что я откажусь от попытки стать солисткой. Никогда этому не бывать.

- Барабанщики не поют, - спорю я, держа мою расческу, которая также является моим микрофоном.

Кэл прислонился к стене с пластиковой гитарой в руках, ожидая, пока мы прекратим спорить, или же пока он не скажет что-нибудь, что заставит нас это прекратить.

- Я сегодня тоже принесла новую музыку, - говорю я, подключая свой iPod к радио.

- Если это Бритни Спирс, то я – пас, - объясняет Рей, изображая рвотные движения. – И если я не смогу петь, то тогда буду выбирать музыку.

- Твоя музыка лишена какого-то смысла, - говорю я ей. – Это просто крик.

- Ты даже не знаешь, что такое настоящая музыка.

Я собираюсь сказать ей, что её музыка определенно не вошла бы даже в топ-40, но замечаю, сколько времени, и просто не обращаю внимания.

- Сейчас самое время позвать Николь. Я сейчас вернусь.

- Почему бы ей просто не прийти сюда? Я не понимаю ее странные правила.

- Ты же знаешь, ее мама говорит, что нужно, чтобы для начала ее пригласили, - говорю я со вздохом. Рей может быть такой ненаблюдательной.

- Она что – вампир? – смеется Рей.

- Рей, - ругается Кэл. - Перестань.

Это заставляет Рей замолчать. Когда говорит Кэл, это всегда срабатывает. Я убегаю вниз по улице и, запыхавшись, нажимаю дверной звонок Бентли. Я звоню в звонок в одно и то же время каждый день, и каждый день миссис Бентли отвечает на него, словно она не знает, почему я здесь.

- Привет, Ришель. Чем могу помочь?

Я хочу закатить глаза, но не делаю этого. Я улыбаюсь и говорю то же самое, что и говорила вчера, и позавчера – с того самого первого дня, как Николь переехала на нашу улицу. – Здравствуйте, миссис Бентли, может Николь поиграть с нами? - но сегодня я добавляю. – И может ли она сегодня остаться ночевать у меня?

- Да, Николь может выйти. Но я должна позвонить твоей маме и поговорить с мистером Бентли по поводу ночевки.

Николь стоит позади своей мамы, как она делает всегда, когда я прихожу за ней. Как только она слышит, что может пойти играть, она позволяет меня взять ее за руку.

- Будь дома к половине шестого, Николь, - говорит миссис Бентли, когда мы идем вприпрыжку. – К тому времени я поговорю с твоим отцом.

Я не знаю, почему она должна спрашивать у него, может ли Николь остаться у меня с ночевкой. Она делает эта каждую пятницу на протяжении всего лета.

- Хорошо, мамуля, - говорит в ответ Николь.

Мы идем вприпрыжку всю дорогу до Рей. Николь все еще не бежит, но я подвигла ее идти вприпрыжку. Это лучше, чем просто ходьба, хотя все равно слишком медленно для меня.

Когда мы приближаемся, Кэл идет к своему дому через двор.

- Ты куда? – спрашиваю я.

- Рей должна поехать с мамой, чтобы забрать Лиама. И я должен подготовиться к бейсболу. Увидимся с вами позже, ребята.

Брат Рей живет со своим папой. И он приезжает за ними каждые выходные, хотя никогда в действительности мы не видим его или Рей, когда он это делает, потому что ее мама хочет, чтобы у них было семейное время. И Кэл играет в бейсбольной команде по вторникам и вечерам пятницы с Крейгом и Брэди.

- О, - отвечаю я разочарованно. - Ну, я полагаю, что мы можем пойти ко мне домой.

Мы играем в фотомоделей на моем заднем дворе со старой камерой, которая больше не нужна моему папе. Николь позволили остаться у меня с ночевкой, как я и думала. Мы ели пиццу и смотрели кино перед тем, как должны были пойти ко мне в комнату, чтобы лечь спать. Но мы не спим. Мы слишком полны энергии, что заставляет нас много смеяться.

- Могу я тебе рассказать секрет, который ты не расскажешь никому? – шепчу я в темноте.

Николь лежит на нижней кровати. Моя сестра Кара и я раньше делили эту комнату. Но когда она начала ходить в среднюю школу в прошлом году, мои родители позволили ей переселиться в старый офис моей мамы. У нее даже есть свой собственный телевизор. Но мне все равно, потому что мне досталась двухъярусная кровать.

Я склоняю голову над стороной, держась за край, поэтому я не падаю.

- Обещаю никому не говорить, - шепчет Николь.

Прежде чем сказать, я широко улыбаюсь: - Кэл будет моим бой-френдом в этом году.

- Правда? – спрашивает Николь, хихикая. – Ты собираешься выйти за него замуж?

Я знаю, что она говорит это, чтобы казаться забавной. Но я имею в виду, что это на самом деле так, когда говорю, - Да. Когда мы вырастем, мы собираемся пожениться и жить в большом белом доме. Я собираюсь водить «Мерседес», а он будет ездить на «БМВ». Я буду продавать дома, а он будет рок-звездой.

Николь хихикает. – Ну, я собираюсь поступить в Гарвард и быть респектабельной, какой меня хочет видеть мой отец.

- Почему ты хочешь поступить в Гарвард?

- Потому что так хотят мои родители. Они кладут деньги в банк с тех пор, как я родилась, так что я могу туда поступить. Туда идут очень влиятельные люди, и мой отец хочет, чтобы я тоже была влиятельной. Он говорит, что я должна быть лучшей в школе перед тем, как туда поступить. И должна быть хорошим человеком, который будет всем нравиться, и которого будут все слушать.

- Но ты даже ничего никогда не говоришь в школе, - говорю я в замешательстве.

- Я думаю, что просто ещё не нашла что-то настолько важное, чтобы это произнести.

- Мои мама и папа говорят мне, что хотят, чтобы я была счастливой. Кроме того, до колледжа еще далеко и я пока что не могу об этом думать.

- Но разве вы поженитесь не после колледжа? - уточняет Николь.

- Да, но это просто предположение, - защищаюсь я, чувствуя головокружение от того, что висела вверх тормашками так долго. – За исключением того, что Кэл будет моим бой-френдом в этом году.

Дата добавления: 2015-08-20