Глава IX таинственный гость

Венечка проснулся оттого, что ему в щеку ткнулось что-то легкое, но ост­рое. Он ^повел рукой по щеке, потом включил свет и увидел на своей подушке сверну­тую из бумаги галку.

Мальчик вскочил, надел очки и подбежал к окну. Во дворе, освещенном неполной, но яркой луной, стоял Ромка и жестами показывал, что­бы он к нему спустился. Венечка осторожно со­шел по лестнице в гостиную, затем тихонько от­крыл входную дверь и подбежал к другу.

Что случилось?

Мне приснился страшный сон, — гром­ким шепотом сообщил Ромка. — Как будто я стою на даче Бориса, а там сидит страшное чудо­вище, не поймешь какое. Лица его я не видел, оттого оно казалось еще ужаснее. А как только я
захотел рассмотреть этого монстра как следует, он улетел от меня на воздушном шаре.

Ну и что из того? Мне тоже часто снятся кошмары.

В ответ Ромка зашептал еще громче:

Понимаешь, Венька, мне этот сон не про­сто так приснился. Я вам забыл сказать, что ко­гда я бегал на дачу Бориса за докладом, то слы­шал там какой-то непонятный шорох. Мне тогда показалось, что в доме кто-то есть. Но только сейчас, после этого сна, я подумал: а вдруг ка­кой-то человек смог незаметно пробраться в дом, когда там были мы? Дверь-то у нас все вре­мя была открыта.

А ты что, не проверил, был там кто или нет?

Ромка вздохнул.

Комнаты-то я осмотрел, и кухню тоже, и на диваны за все заглянул, а вот шкафы и кла­довку пропустил, и теперь меня мучают сомне­ния. А вдруг это был вор? Слушай, Венька, по­ехали туда прямо сейчас, еще раз все осмотрим, а? Мы с тобой успеем на последнюю электричку.

Ключ, от дачи у меня остался, я забыл вернуть его Борису.

А Стае разве там не ночует?

Нет. Борис сказал, что он пока в Москве будет жить. Идем, время не ждет.

Но Венечка поправил сползшие на нос очки и качнул головой.

Если даже там и был вор, то он уже давно украл все и ушел.

Но я не усну, пока не узнаю, был он там или нет. Скажи, ты бы уснул? А вдруг это и не пор вовсе? Вдруг это как-то связано со всеми этими авариями? Но если ты не хочешь со мной ехать, то я и один могу, — обиделся Ромка.

Венечка знал, если его друг что-то задумал, то уже от этого не отступится. К тому же ему и самому захотелось поскорее выяснить, не обо­крали ли Бориса. И он схватил Ромку за руку.

Погоди, я поеду с тобой. Только придется взять с собой Дожика, а то он станет без меня выть и разбудит Маргариту Павловну и Жан-Жака.

Бери. Собака нам не помешает.

А Лешка где? Она что, отказалась с тобой ехать? Или ты ее не будил?

Будил. Но она сказала, что можно потер­петь до утра, ну, я и не стал с ней спорить, к тебе пошел.

Венечка быстро оделся, вывел из дома своего Дожика, и двое друзей с собакой помчались к электричке. Они пробежали с пол-улицы и ус­лышали позади себя топот и крик:

— Стойте! Венечка, Ромка, остановитесь!

Это, конечно, была Лешка.

— Ну, чего тебе? — недовольно спросил брат. — Хотела спать — так иди и спи, мы и без тебя обойдемся.

Лешка на него и не взглянула. Она смотрела на Венечку.

— Не слушай ты этого Аполлинария. Во-пер­вых, до рассвета ничего не изменится, во-вто­рых, ему все это примерещилось, потому что ни­какой вор не мог мимо нас пройти незамечен­ным. Сам подумай: если мать Антона нас сразу
заприметила, то и настоящих грабителей она бы увидела тоже. Предлагаю разойтись по домам и лечь спать. А для Ромкиного успокоения съез­дим туда завтра утром.

Венечку Лешкины слова убедили, и он тро­нул друга за локоть.

Вообще-то она права. Может быть, вер­немся?

А знаете ли вы девиз сыщиков из первого в мире частного агентства Алана Пинкертона? — воззрился на них Ромка.

Нет. При чем тут это? — опешила Лешка.

«Мы никогда не спим!» — вот каков был их девиз, — объявил юный сыщик. — Можете оба уходить, а я все равно поеду, один.

Лешка топнула ногой.

— Одного тебя мы не отпустим! Был бы с на­ ми Артем, он бы сказал тебе то же самое.

Тогда Ромка посмотрел на часы и предло­жил:

А давайте положимся на судьбу. Подки­нем монетку, и если выпадет орел, то вы со мной едете, решка — вы возвращаетесь домой, а я еду туда один. Согласны?

Нет, — закачала головой Лешка. — Если выпадет орел, то поедем вместе, а если решка — то тоже все вместе пойдем домой.

— Ладно, — легко согласился Ромка.

Сестра достала из кармана кошелек, стала искать в нем подходящую денежку, но он ее ос­тановил:

Не ищи, у меня есть.

Только кидай по-честному.

— А когда я кого обманывал? — Ромка подо­шел поближе к фонарю и кинул свою монету так высоко, что она исчезла из виду, а когда появи­лась, то много раз перекувырнулась в воздухе.

Услышав звон, Лешка кинулась к месту па­дения монетки. Ромка ее опередил и посветил фонариком.

В руки не брать. Смотри, и все.

Орел, — с расстройством сказала Лешка.

Ромка поднял свою монетку и спрятал ее в карман.

— Как видите, вышло по-моему. Поехали, а то электричку упустим.

Лешка очень надеялась, что поезд уйдет без них, но брат так торопился, что они успели-таки вскочить в последний вагон.

Безлюдная спящая Николаевка показалась им чужой и неприветливой. Щербатая луна скрылась за лохматой тучей, и поселок освеща­ли только тусклые фонари и редкие далекие звезды.

Миновав длинную безлюдную улицу, друзья свернули на пешеходную тропинку, поднялись на плато и подошли к среднему дому.

Ромка заглянул в темное окно, подергал дверь за ручку и только потом осторожно повер­нул в ней ключ и зашел в дом.

Лешка с Венечкой двинулись за ним и оста­новились посреди темной комнаты.

— Свет не зажигайте, — прошептал юный сыщик и осветил фонариком стол. Компью­тер — самая ценная вещь в доме — стоял на месте.

Лучик света скользнул по дивану, книжным полкам, телевизору. Все вещи находились на своих местах. Тогда Ромка пробежался по дру­гим комнатам, заглянул во все шкафы, на кух­ню и в кладовку и, вернувшись, развел руками.

Никого нет.

Мы в этом и не сомневались. А если ты та­кой нервный, то лечиться надо, — хмыкнула сестра и взглянула на часы. — А электрички до ут­ра не будет. Вот что теперь делать? Спать в чу­жом доме?

Ромка беспечно махнул рукой.

Ну и подумаешь, и поспим. Смотрите, сколько здесь спальных мест, все поместимся.

Зато утром подпасем Антона, когда он будет вы­ходить из дома, и выясним, есть ли у него алиби на вчерашнее утро или нет.

И как ты это выяснишь? — спросил Венечка.

Ну, поговорю с ним, задам косвенные во­просы, он и не поймет, к чему я клоню. Я же сы­щик, у меня в таких делах богатый опыт, — хва­стливо заявил Ромка и пошел устраиваться на ночь.

Он выбрал самый широкий диван в комнате с компьютером. Лешке достался другой, помень­ше, а Венечка улегся на кресло-кровать — он притащил его из другой комнаты, чтобы не отде­ляться от товарищей.

Уснули друзья не сразу. Некоторое время Лешка злилась на Ромку, называла его несчаст­ным Аполлинарием и повторяла, что если бы с ними был Артем, то он бы заставил его ждать до утра, а не тащиться сюда ночью. Ромка оправ­дывался как только мог, потом умолк и закрыл глаза. А из-за тучи снова выплыла луна, и ее не­ясный свет проник в комнату. По небу пролете­ла какая-то ночная птица, на миг затмив собой ночное светило, ее тревожная тень пронеслась по стене и коснулась Ромкиного лица.

Тогда Ромка встал и на всякий случай прове­рил, хорошо ли заперта входная дверь. А когда вернулся на место, то всех разбудил и принялся рассказывать всякие смешные истории. Снача­ла он припомнил свой любимый анекдот про ко­лобка, который вышел из бани и воскликнул: «Блин, голову забыл помыть!», за ним последо­вали другие. К нему присоединился Венечка. Он вспомнил самые свежие анекдоты, которые только сегодня по ходу дела вычитал в Интерне­те. Лешка тоже внесла свою лепту в общее весе­лье. Но вскоре усталость взяла свое, и все снова угомонились.

Ромка уснул первым. Лешка пожелала Венечке спокойной ночи, повернулась на другой бок и тоже мгновенно погрузилась в сон.

Но спала Лешка недолго. Через некоторое время ее разбудил какой-то странный стук. Она с опаской посмотрела на окно, потом на дверь и порадовалась, что с ними собака. Хоть Дожик еще и щенок, с ним было гораздо спокойнее.

А Венечкин пес подбежал к кухонной двери и с шумом втянул в себя воздух. У Лешки не было сомнений в том, что Дожик кого-то учуял.

Мальчишки спали, как убитые, и она реши­ла их пока не будить. Однако насторожилась и призадумалась. Неужели Ромка был прав, и в этом доме действительно кто-то завелся? Но что он тогда здесь делает столько времени? А может быть, зашел и не успел выйти до того, как Ромка запер дверь? Глупости. Они же все здесь осмот­рели и никого не обнаружили.

Напрашивался другой, более простой вы­вод — это мог быть какой-нибудь лесной зверек. Такое в их жизни уже случалось. Не так давно к ним в окно как-то повадился лазить самый обыкновенный ежик. Ромка принял его за пре­ступника, устроил засаду и жутко разочаровал­ся, когда увидел перед собой не вора, а живую лесную колючку.

Дожик вдруг замер, и Лешка услышала, что на кухне кто-то скребется. Потом раздался ти­хий хруст.

«Так это всего-навсего мышка», — с облегче­нием подумала она и откинулась на подушку. Мышей Лешка не боялась.

Однако шум на кухне сделался громче. Обыч­ная мышка вряд ли могла его произвести.

Тогда Лешка встала, включила Ромкин фо­нарик, подошла к кухонной двери, широко ее распахнула и посветила внутрь.

Существо, которое сидело на кухонном по­лу, было в несколько раз больше обычной мы­ши. Оно повело странными длинными ушами и вдруг прыгнуло прямо на нее.

— Ой, — не сдержавшись, крикнула Лешка, захлопнув дверь перед носом страшного зверя.

Первым от ее вопля вскочил Венечка.

Что там такое?

Крыса! Там, на кухне.

Крыс Лешка боялась, и мальчик об этом знал.

Пока Венечка искал свои очки, его пес, ви­ляя хвостом, пытался открыть дверь, чтобы по­знакомиться с незнакомым зверем. Дожик ни­когда не видел крыс. Он вообще, кроме кошек, никаких других зверей пока что не встречал, но к кошкам относился крайне дружелюбно, и к крысе заранее был преисполнен почтения. Од­нако сама крыса об этом не знала, а потому, когда щенок сумел-таки прорваться на кухню, ис­пугалась большой собаки и, ускользнув от нее, впрыгнула в комнату.

— Ой, — еще громче, чем в первый раз, крикнула Лешка.

Ромка вскочил с дивана и включил верхний свет.

И все расхохотались. Прыгавший по комнате зверек оказался никакой не крысой, а крохот­ным пушистым кроликом. Он смешно подбра­сывал вверх задние лапки и шевелил носиком. Уши у него были длинными-предлинными и по­чему-то висячими. А по цвету зверек был выли­тым Дожиком, тоже белым с черными пятныш­ками. Только у Дожика одно ухо было черным, а у кролика — оба.

Какой симпатичный ушастик, — пришла в восторг Лешка и побежала за зверьком, чтобы его поймать. Кролик спокойно дался ей в руки, она прижала его к себе и села на диван.

Смешной, правда?

Венечка присел рядом с ней и погладил зве­рушку.

Ой, а что я сейчас вспомнила! — вдруг вскрикнула Лешка. — Не поверите, но точно та­кого же игрушечного я сегодня на станции виде­ла. Артем еще хотел мне его купить, но Аполли­нарий помешал, пончик ему потребовался.

Вот видите, а вы мне не верили, что здесь кто-то есть, — воскликнул Ромка. — А что ж нас Борис не предупредил, что у него кролик живет?

Мне кажется, это не его кролик, — сказал Венечка. — Клетки-то здесь нет. Должно быть, как ты и думал, он сюда тихонько пробрался, а мы не заметили.

Теперь мы его себе возьмем, — порадова­лась Лешка. — Купим ему клетку, и он будет жить в моей комнате.

Дело твое, — махнул рукой Ромка. — А сейчас закрой его где-нибудь, чтобы он не ме­шал нам спать.

Лешка так и сделала.

Она отнесла неожиданного гостя обратно на кухню и плотно закрыла дверь, чтобы туда не смог войти Дожик. Венечка велел своей собаке лечь, погасил свет и улегся сам.

Некоторое время стояла тишина, потом Ром­ка принялся вертеться на своем диване и скри­петь пружинами.

— Потише, пожалуйста, — попросила Лешка.
Но брат ее не послушался, и вместо того,

чтобы закрыть глаза и никому не мешать спать, снова принялся рассказывать разные истории, только на этот раз они были не смешными, а страшными. Ромка стал пугать Лешку с Венечкой ожившими мертвецами, несущими гибель красными и синими пятнами, черными про­стынями и прочей белибердой, которую он ко­гда-то давно привез из летнего лагеря. Но глав­ным его коньком был рассказ про оторванную руку.

— Однажды, — загробным голосом вещал Ромка, — одной девочке пришла по почте по­сылка. Она думала, что в ней конфеты от ее бабушки, а когда посылку открыла, то вместо конфет нашла в ней отрубленную руку с синими ногтями и записку: «Сохрани эту руку». Но она не стала ее хранить и никому о ней не сказала, а пошла и выбросила в мусорный ящик. А вече­ром девочка легла спать, а ее мама куда-то уш­ла. И тут дверь страшно заскрипела, она просну­лась и видит, что к ней в комнату входит чело­век с бледным, как у мертвеца, лицом, одетый в белый саван. Человек этот медленно подходит к девочке и говорит: «Отдай мне мою руку».

Девочка испугалась и говорит: «Нет у меня никакой твоей руки», а мертвец говорит: «Тогда отдавай мне свою». Он распахивает свой саван, и девочка видит, что на его теле не одна рука, а много, как у осьминога, и все они детские. А еще она видит, как из пальцев вылезают длинные-предлинные, острые-преострые когти. И этими когтями он впивается в девочкино плечо, с кор­нем вырывает ее правую руку, прикладывает к себе, и у него становится еще больше рук. А де­вочка плачет и говорит: «Как же я теперь буду делать уроки?»

Ромкины россказни Лешка слышала много раз и давно к ним привыкла. Но сейчас она вдруг зачем-то представила себя той несчастной девочкой и увидела перед собой страшного мно­горукого мертвеца. Лешка поежилась и взмоли­лась:

— Послушай, может, хватит?

Но Ромка не остановился, и тогда она заткну­ла пальцами уши и держала их так до тех пор, пока он не выдохся и не замолчал.

Убедившись, что брат спит, Лешка заснула тоже.

Но если про Ромку говорили, что его и пуш­ками не разбудишь, то Лешка всегда спала чутко и, когда с кухонного стола что-то упало, сразу проснулась. Зверьку, наверное, на кухне не нра­вилось, или же он нуждался в обществе, или просто веселился в лунном свете.

Лешка побежала на кухню, включила там свет, нашла хлеб и дала зверьку корочку. Он с удовольствием стал ее грызть, и Лешка поняла, что кролик был голодным. Она положила ему еще хлеба и вернулась на свой диван.

В третий раз в чужом доме уснуть было не­просто. Девочка ворочалась с боку на бок, слу­шала сопение брата и ночные шорохи за окном. Потом к ней пристал противно зудящий комар. Избавившись от мерзкого насекомого, она, на­конец, закрыла глаза и погрузилась в дрему.

Новый звук заставил Лешку опять проснуть­ся и прислушаться. Звук этот исходил не из кух­ни, значит, кролик здесь был ни при чем. Долж­но быть, это где-то на улице, подумала девочка и закрыла глаза.

И вдруг за дверью раздались чьи-то осторож­ные шаги, а потом тихий скрежет. Лешка под­няла голову и покрылась холодным потом, пото­му что увидела, как входная дверь медленно от­крылась, и на пороге возник человек в белом.

Лешка поморгала глазами, отгоняя страш­ный сон, но жуткое видение не исчезло. Человек в белой одежде — или саване? — шагнул в ком­нату и направился прямо к Лешке. А на пальцах одной из его рук блеснули жуткие когти. Все бы­ло так, как в Ромкиной страшилке.

Лешка приподнялась и попыталась крик­нуть, но крик застрял у нее в горле. А человек в белом сделал новый шаг вперед.

И тут Лешка заорала во весь голос, но еще раньше ее громко зарычал и залаял Дожик. Он не делал этого раньше, потому что Венечка за­прещал ему лаять на гостей, а сейчас, видно, ре­шил, что хозяину угрожает опасность.

Ромкина подушка полетела на пол.

— Да что опять такое? — заорал он и вскочил со своего дивана.

Венечка включил свет. И все увидели, что по­среди комнаты стоит не мертвец с множеством рук с длинными когтями, а молодая девушка в белом махровом халате с наманикюренными пальчиками. Лешка вгляделась в лицо девушки и тут же вспомнила, что видела его на фотогра­фии, которая лежала у Бориса на тумбочке.

Девушка отступила от собаки к двери и удив­ленно спросила:

Эй, что вы здесь делаете?

С-спим, — ответил Венечка и схватил Дожика за ошейник. — Не бойтесь, он не кусается. Я и не боюсь, — ответила нежданная гос­тья и погладила пса.

Ромка тоже узнал девушку с фотографии и заглянул ей в лицо.

Ты — Анна, да? Откуда ты здесь взялась?

Я здесь живу, — девушка подошла к окну и показала рукой на двухэтажный особняк. — А вы кто такие?

Лешка в двух словах поведала ночной гостье о том, как Борис послал их днем за своими вещами и как потом ее брату захотелось проверить, хорошо ли они заперли дверь, когда уходили. А ждать до утра ему не хватило терпения, вот он и приволок их сюда среди ночи.

Человек в белой одежде — или саване? — шагнул в щиту и направился прямо к Лешке. А на пальцах одной из его рук блеснули жуткие когти.

Лицо Анны прояснилось.

— Так вы — те самые ребята? Теперь понят­но. А то я ночью проснулась, смотрю, в соседнем доме ни с того, ни с сего зажегся свет. Потом ус­лышала какие-то крики, лай. А я знаю, что здесь никого не должно быть, потому что Стае в Москве, а Борис в больнице. Ключ у меня есть, ну я и пошла посмотреть, что тут творится. — Девушка прошлась по комнате, приблизилась к фотографии двух улыбающихся друзей, выгля­дывающих из корзины монгольфьера, и с горе­чью произнесла: — Не скоро теперь Борис сядет в эту корзину.

А запертый на кухне кролик опять разбуше­вался и с грохотом свалил на пол кастрюлю. Дожик бросился к закрытой двери и встал на нее лапами, пытаясь прорваться внутрь.

— Придержи его, пожалуйста, — попросила Лешка Венечку и направилась к кухне. Лишь только она открыла дверь, как пушистый сим­патичный зверек снова впрыгнул в комнату и заскакал по полу.

Ахнув, Анна схватила кролика и прижала к себе.

— Чупик! Так вот ты куда делся! — Она под­няла голову, глаза ее заблестели от радости. — А я уж думала, что он совсем пропал. Как он здесь оказался?

— Мы и сами не знаем, — ответила Лешка и со смехом рассказала Анне про вора-грабителя, за которого они приняли этого кролика.

А девушка все никак не могла налюбоваться на зверька.

— Это мой кролик, — счастливо улыбалась она. — Мой Чупа-Чупс. Мне его на Новый год Антон подарил. Я вчера из Москвы довольно поздно вернулась: сначала на «Скорой» Бориса в больницу сопровождала, потом еще кое-куда заезжала. А когда приехала, оказалось, что Чу­пик исчез. Где только я его не искала! Все сады облазила. Больше всего я боялась, что его съест соседский кот.

Разве он у тебя не в клетке живет? — уди­вилась Лешка.

В клетке, конечно, но я часто выпускаю его побегать. А вчера утром, когда случилась эта страшная авария, я выскочила из дома и, долж­но быть, забыла закрыть дверцу.

Твой Чупик, наверное, вбежал сюда вчера вслед за нами, а мы его не заметили. А это еще крольчонок, да? Он еще вырастет?

Анна погладила своего любимца и покачала головой.

— Нет, Чупик уже вырос, это карликовый кролик. А порода эта называется «вислоухий баран». Чуп у нас умный и сообразительный, он умеет прыгать через обруч и хорошо знает свою кличку. — Девушка поцеловала кролика в вис­лоухую мордочку и пошла с ним к двери. — Ну, я пойду, встретимся утром.

Тут Ромка пихнул сестру в бок и прошептал:

Лешка, где та заколка, которую мы на­шли под бугром?

У меня в сумке.

Тащи ее скорее сюда.

Лешка схватила свою сумку, а Ромка крик­нул:

— Анна, постой!

Девушка остановилась на пороге, и юный сы­щик протянула ей заколку.

Вот, нашли и не знаем, чья.

Моя, — едва взглянув на улику, сказала девушка.

А где ты ее потеряла?

Не знаю. Не помню.

Ромка насторожился.

Совсем-совсем, что ли, не помнишь?

Анна пожала плечами и снова улыбнулась.

Должно быть, я ее на дороге обронила, ну, там, где произошла эта авария. Я была в такой панике, что на такие мелочи не обращала вни­мания. А где вы ее нашли?

Там, на шоссе, и нашли, — сказала Лешка.

Ну, спасибо еще и за заколку. Спокойной ночи.

Спокойной ночи, — повторила Лешка и, закрыв за новой знакомой дверь, довольно улыб­нулась. Несомненно, эту милую девушку мож­но было смело исключать из Ромкиного списка подозреваемых. Венечка, казалось, уловил ее мысли.

А она хорошая, правда?

Ромка кивнул. Анна ему тоже понравилась.

— И хорошо, что она сама нашлась, — ска­зал он, а потом посмотрел на часы и присвист­нул: — А времени-то уже сколько! Ночь конча­ется, сейчас светать будет. Давайте хоть немного поспим.

Друзья разошлись по своим постелям и за­снули как убитые. Больше их сон никто не по­тревожил.

Как всегда, Венечку разбудил его Дожик.

Сначала он тихо скулил, а потом, потеряв вся­кое терпение, вскочил на диван и лизнул хозяи­на в нос. Венечка неохотно поднялся, и тут же раздались два телефонных звонка. Словно сго­ворившись, Нина Сергеевна и Маргарита Пав­ловна спрашивали, куда они все снова с раннего утра подевались.

Ромка с Венечкой дружно сообщили обеим женщинам, что они гуляют с Дожиком, затем Ромка взглянул на часы и схватился за голову.

Лешка, Венька, мы с вами все на свете проспали! Скоро десять часов! Антон небось дав­ным-давно уехал на свою работу, и нам не уда­лось с ним встретиться и разузнать, есть ли у не­ го алиби. А все ты, Лешка, со своим кроликом.

Я-то тут при чем? — пожала плечами сест­ра. — Это ты мешал всем спать своими анекдота­ми и страшилками.

Она вышла в сад и подняла с травы два огром­ных белых яблока. За ночь их нападало видимо-невидимо. Ромка выбежал за ней, тоже подоб­рал с земли белый налив, вытер о джинсы и от­кусил половину.

А из окна соседнего дома им махала Анна.

Привет, друзья! Проснулись? Приходите ко мне, вместе позавтракаем. А потом я поеду в Москву и по дороге завезу вас в вашу Медовку.

Спасибо, сейчас придем, — крикнул Ром­ка. — А ты не знаешь, Антон дома?

Он давно уехал.

Как я и думал. — Ромка подпрыгнул и со­рвал с ветки яблоко. — Ну ничего, с Анной пого­ворить тоже не лишне. Ночью мы ее ни о чем толком не расспросили, а раз она дружит с Бори­сом, то должна хороню знать его друзей.

Значит, обо всем ей расскажем? — спроси­ла Лешка.

Почему бы и нет? — подумав, сказал Ром­ка. — Ведь пока мы не разберемся с этим делом, я не смогу полетать на воздушном шаре, а мне так этого хочется.

Дата добавления: 2015-08-02