Первый период. Лжедмитрий I

Смута открылась авантюрой Лжедмитрия I. В 1603 г. в Москву стали поступать известия о том, что последний сын Ивана Грозного, царевич Дмитрий, жив, что 15 мая 1591 г. в Угличе погиб не законный наследник русского престола, а подставное лицо. Утверждалось также, что царевич Дмитрий под чужим именем долго скрывался от врагов, а теперь, уже будучи взрослым, объявился в пределах Польско-Литовского государства (Речи Посполитой), где получил поддержку ряда магнатов (крупных землевладельцев).

Под маской мнимого сына Ивана IV скрывался, как полагали многие современники событий и как считают сегодня почти все историки, молодой галицкий дворянин Юрий Отрепьев, в монашестве “инок Григорий”, бывший холоп бояр Романовых. После расправы Бориса Годунова над семьей Романовых, ложно обвиненной в 1600 г. в заговоре, Отрепьев сумел скрыться, постригся в монахи. Не исключено, что к роли самозванца его подготовили Романовы, прекрасно знавшие жизнь царского двора и детали трагедии в Угличе. Прав был В. О. Ключевский, когда писал о Лжедмитрии, что “он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве” [8, т. 3, с. 30]. Существуют свидетельства, что противники Годунова готовили бойкого дворянина к роли царевича Дмитрия еще в Москве.

Оказавшись в Речи Посполитой и хорошо зная политическую обстановку на родине, Григорий Отрепьев открыл крупным магнатам Вишневецким свою “тайну”: он – законный московский государь. Вряд ли польских вельмож могли убедить наивные сказки претендента на московский трон. Польский король Сигизмунд III решил использовать самозванца для ослабления Бориса Годунова, тем более что Лжедмитрий не скупился на обещания. Королю он обещал Смоленск и Чернигово-Северную землю, помощь в войне против Швеции, сандомирскому воеводе Юрию Мнишку и его дочери Марине, своей невесте, – Новгород, Псков и все богатства кремлевской казны. Римскому папе – через польских иезуитов – он обещал введение католичества в России, свободу действий в Московском государстве Ордена иезуитов и т. д. В итоге он получил политическую и моральную поддержку Рима, скрытую политическую и экономическую помощь короля и магнатов. Король не решился оказать Лжедмитрию полную и безусловную поддержку потому, что в это время Речь Посполитая вела изнурительную борьбу со Швецией за Прибалтику и открытый военный конфликт с Россией был для поляков нежелателен.

Под знаменами Лжедмитрия I собралось около 2 тыс. наемников – всякий сброд, мародеры, привлеченные жаждой наживы. Здесь были русские дворяне-эмигранты, польские шляхтичи, донские и запорожские казаки, но в целом сил у Лжедмитрия было крайне мало, численность его войска не шла ни в какое сравнение с военными возможностями московского правительства.

В августе 1604 г. разношерстная рать Лжедмитрия I переправилась через Днепр, служивший тогда границей, и вступила на территорию России. Первоначальный успех сопутствовал самозванцу – города один за другим открывали “царевичу” ворота. Лжедмитрию I сдались Чернигов, Путивль и множество других крепостей. Войско самозванного царевича росло: к претенденту на престол охотно примыкали все недовольные или обиженные царем Борисом. По преимуществу ратные силы претендента черпались из мелкопоместных дворян южных уездов, казаков, беглых крестьян и холопов. В “царевиче Дмитрии” они видели своего “заступника”, тем более что он не скупился на обещания. Однако в первом же большом сражении с царским войском под Добрыничами в январе 1605 г. самозванец был разбит и с немногими оставшимися сторонниками укрылся в Путивле. Поражение самозванца, казалось, было неминуемо. Однако на южной окраине государства разворачивалось широкое народное движение против Бориса Годунова. Восстание окраинных казаков и крестьян, недовольных крепостнической политикой правительства Годунова, а также служилых людей, чье материальное положение было ослаблено трехлетним голодом, явилось спасением для самозванца [11, с. 17 ].

Действия царского войска против отрядов Лжедмитрия I были крайне медленными и нерешительными. С. Ф. Платонов пишет, что Борисово войско находилось “ в каком-то странном состоянии моральной растерянности”. Дело в том, что “имя царевича Дмитрия, последней ветви великого царского рода, лишало московские войска всякой нравственной опоры: не будучи в состоянии проверить слухи о подлинности этого воскресшего царевича, московские люди готовы были верить в него и по своим религиозным и политическим взглядам не могли драться против законного царя. А боярство... было просто радо успехам самозванца и давало ему возможность торжествовать над царскими войсками, в успехе Лжедмитрия предвидя гибель ненавистных Годуновых” [12, с. 274].

В разгар противоборства (13 апреля 1605 г.) Борис Годунов неожиданно скончался. Шестнадцатилетний сын Годунова – царь Федор – недолго удержался на престоле. Он не имел ни опыта, ни авторитета. В мае на сторону Лжедмитрия I перешли царские полки. После некоторых колебаний изменили Федору Годунову и московские бояре. 1 июня 1605 г. они организовали государственный переворот. Царь Федор был свергнут с престола и убит вместе с матерью. Самозванец торжественно, под звон колоколов вошел в Москву и 30 июня 1605 г. венчался на царство.

Победа Григория Отрепьева на первый взгляд кажется фантастической. Поражены были сами современники: “Яко комар льва... порази”. Однако успех самозванца объясним: при остром недовольстве всех слоев общества побеждал скорее не он, а мечта о законном “добром государе”. С именем царевича связывались большие надежды, которые должны были осуществиться по восшествии его на “прародительский престол” [6, с. 170].

“Царь Дмитрий Иванович” продержался на престоле менее года. Поддержка народа, казалось, должна была упрочить его положение. Однако обстановка в стране оказалась настолько сложной, что новый царь не смог с ней справиться. Едва самозванец победил Годунова, как сам стал ненужным боярству. Очень скоро был составлен заговор, во главе которого стоял боярин Василий Шуйский. Заговор был раскрыт. Шуйского приговорили к смерти, но царь, показывая пример милосердия, помиловал его.

Заняв престол, царь “Дмитрий Иванович” тут же оказался в очень трудном положении: суля всем “благоденственное житие”, он не мог выполнить обещанного. Дело в том, что надежды, которые возлагали на него разные силы, противоречили одна другой. Крестьяне надеялись, что “добрый” царь Дмитрий отменит крепостное право, но, не вступив в конфликт с дворянством, он не мог этого сделать. Чтобы заручиться поддержкой дворянства, Лжедмитрий щедро раздавал земли и деньги, но и то и другое не бесконечно. Следовало пополнить казну, а это вело к ужесточению налогообложения, тогда как самозванец обещал его ослабление. Лжедмитрий I оказался в заколдованном круге.

Заняв престол, Лжедмитрий I не превратился в польского ставленника. Ни Смоленск, ни Северную землю он не отдал королю. Православие не было поколеблено. В Польше были явно недовольны Лжедмитрием.

Одновременно падала популярность занявшего трон авантюриста в низах столичного общества, которые в то время были силой, зачастую определявшей ход событий. Самозванец не боялся преступать многие православные традиции и открыто демонстрировать свою приверженность к польским обычаям. Он не считался с установившимися порядками при русском дворе. Так, во время царского обеда не по обычаю стала играть музыка, пелись песни. Перед обедом царь не молился, после обеда не умывал рук и не спал. Из дворца он часто отлучался без сопровождающих и запросто общался с людьми на улице. Царь шокировал москвичей.

Особенно возмущало всех жителей столицы вызывающее поведение поляков, прибывших с самозванцем. Чванливые польские паны, посадив своего царя на Москве, стали обращаться с московским населением крайне пренебрежительно. Они по всякому поводу и без повода задирали и обижали местных жителей [4, с. 398].

Таким образом, Лжедмитрий довольно быстро лишился славы хорошего государя. Не осталось ни одного социального слоя внутри страны и ни одной политической силы за рубежом, на поддержку которых мог бы рассчитывать царь. Назревали условия для заговора против ставленника польской шляхты. Во главе заговора вновь оказался Василий Шуйский.

В начале мая 1606 г. состоялась свадьба Лжедмитрия с Мариной Мнишек. Развязное и оскорбительное поведение съехавшихся на свадьбу в Москву польских шляхтичей вызвало взрыв народного возмущения. Этим воспользовались заговорщики. 17 мая 1606 г. против поляков вспыхнуло восстание. Пока народ был занят избиением чужеземцев, бояре ворвались в Кремль и убили самозванца. Несколько дней труп самозванца с маскарадной маской на лице лежал на Красной площади. Сначала его закопали за городской чертой, но возникшие слухи о спасении царя принудили заговорщиков к проведению демонстративных мер по уничтожению не только тела, но и памяти о Лжедмитрии I. Его труп выкопали, сожгли, пеплом зарядили пушку и выстрелили на запад. Именно в той части света, согласно традиционным представлениям православных, находился ад [5, с. 472].

Дата добавления: 2015-07-20