Управление куры города Амурска с Амурским районом 4 страница

Параллельно с этим, правительство и региональные власти развернули борьбу с процветавшей среди казачьего населения контрабандной торговлей. Основные обязанности по пре­сечению участия казаков в незаконных торговых операциях были воз­ложены на казачью администрацию. Кроме того, к обеспечению контроля над линией границы были привлечены силы по­лиции и таможенного надзора26. Важнейшим государственным решением в ряду мер по борьбе с контрабандой и общему упорядочению пограничного режима стала отмена в 1913 г. дейст­вовавшего более полувека положения о свободной и бес­пошлинной торговле в пределах 50-верстной полосы по обе стороны российско-китайской границы27.

Однако все усилия властей не принесли ожидаемого результата. Несколько снизившаяся к 1914 г. численность в Приморской области китайцев (до 39 тыс. чел.)28 в годы Первой мировой войны вновь начала возрастать. Продолжало расти в рассматриваемый период и количество корейских иммигрантов, к 1917 г. достигшее в Приамурье примерно 100 тыс. чел.29.

По-видимому, те же тенденции иммиграционной динамики были характерны и для территории УКВ. Во всяком случае, как показывают источники, масштабы использования уссурийцами иностранной рабочей силы в эти годы не уменьшились. По результатам сельскохозяйственной переписи 1917 г., в трех южных округах УКВ в «желтой аренде» находилось 13108 дес. земли, что составляло в среднем 4,3 дес. на каждый казачий двор. Кроме того, из находившихся в этих округах 2939 казачьих хозяйств 769 применяли труд наемных работников30.

В целом безрезультатной оказалась и кампания по борьбе с участием уссурийских казаков в российско-китайской контрабандной торговле. Так, согласно данным проведенного в 1914 г., т.е. в самый разгар этой кампании, анкетирования, 99,1% взрослого населения округи УКВ было вовлечено в распространение контрабандного спирта. В этом отношении войсковая территория занимала первое место среди всех уездов южной части Приморской области31.

Таким образом, несмотря на очевидное изменение по­граничной политики государства на Дальнем Востоке в период с конца 1900-х гг. до 1917 г., властям так и не удалось добиться необходимого контроля над линией границы и придать ей функции эффективного регулятора международных экономических и демографических процессов. Конечно, во многом такой итог был обусловлен объективными причинами — ощутимой уже в начале ХХ в. разницей демографического и экономического потенциалов Северо-Восточного Китая и российского Дальнего Востока, огромной протяженностью дальневосточной границы и крайней недостаточностью имевшихся в распоряжении у региональной администрации сил и средств. Однако не менее значимой причиной этой неудачи являлись и сугубо управленческие просчеты.

Вплоть до 1917 г. в правящих кругах России господство­вало основанное на давних исторических стереотипах представ­ление о казаке как о наилучшем защитнике и колонизаторе отдаленных, диких окраин империи. Исходя из этого представления, с конца 50-х гг. XIX в. осваивалось и обустраивалось и дальне­восточное приграничье. Однако, как обнаружилось позднее, вступившие в конце XIX в. на путь индустриального развития восточноазиатские общества мало подходили на роль дикой и безнадежно отсталой периферии. Очень скоро дальневосточные рубежи трансформировались в границу быстро развивавшихся и интенсивно взаимодействовавших экономик, ведущей среди которых постепенно становилась китайская. В новой обстановке в силу своих сословных особенностей уссурийское казачество оказалось наиболее уязвимым компонентом российской части границы, главной помехой в ее превращении в прочный контур внешней экономической безопасности дальневосточного региона. С одной стороны, иррегулярный и самоокупаемый характер казачьей пограничной службы был несовместим с задачей установления строгого пограничного режима и с организацией систематического таможенного и миграционного контроля. С другой, обширное и полуфеодальное по своей сути казачье землевладение, нуждавшееся в постоянном притоке рабочей силы извне, объективно создавало условия для заселения и освоения приграничных районов россий­ского Дальнего Востока иностранными мигрантами. Поэтому без решения вопроса о будущем УКВ, без ликвидации сословных обязанностей и привилегий уссурийского казачества, дейст­вительное оздоровление всей системы трансграничных от­ношений региона было невозможно.

_______________

1Савченко С. Н. Уссурийское казачье войско в годы гражданской войны на Дальнем Востоке. 1917- 1922 гг.: Дис… канд. ист. наук. Владивосток, 1998. С. 32

2Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (далее — РГИА ДВ). Ф. 1. Оп. 1. Д. 1310. Л. 325.

3История Северо-Восточного Китая XVII-XX вв. Владивосток, 1987. Кн. 1. С. 260, 269, 276-277.

4Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII — начале ХХ вв. (1640-1917 гг.). М., 1985. С. 51.

5Нестерова Е.И. Русская администрация и китайские мигранты на юге Дальнего Востока. Владивосток, 2004. С. 360.

6Пак Б.Д. Корейцы в Российской империи. М., 1993. С. 85.

7Киреев А.А. Корейские иммигранты и казачество на российском Дальнем Востоке: факторы и динамика взаимодействия (вторая половина XIX — первая треть ХХ вв.) // Вестник ДВО РАН. 2008. №5. С. 79.

8 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 594. Л. 8.

9 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 356. Л. 16 об.

10Надаров И.Г. Очерк современного состояния Северо-Уссурийского края. Владивосток, 1884. С. 38.

11Нестерова Е.И. Указ. соч. С. 361.

12Труды Амурской экспедиции. Приложение к вып. 11. Песоцкий В.Д. Корейский вопрос в Приамурье. Хабаровск, 1913. С. 6.

13Ларин А. Желтый вопрос // Родина. 1999. №1. С. 67-68; Нестерова Е.И. Указ. соч. С. 160-161, 168-172; Петров А.И. Корейская диаспора на Дальнем Востоке. 60-90-е гг. XIX в. Владивосток, 2000. С. 103-104, 106, 119.

14Кабузан В.М. Указ. соч. С. 227.

15Кабузан В.М. Указ. соч. С. 228; Краткое описание Дальнего Востока и прилегающих к нему областей Северной Маньчжурии и Северной Кореи. Хабаровск, 1912. С. 6.

16Коваленко А.И. Культура дальневосточного казачества: история формирования, проблемы возрождения: Дис … канд. ист. наук. Владивосток, 1995. С. 67.

17Труды Амурской экспедиции. Вып. 1. СПб., 1911. С. 79.

18Отчет высочайше командированного на Дальний Восток по переселенческому делу товарища главноуправляющего землеустройством и земле­делием сенатора Иваницкого. СПб., 1909. С. 78 — 81; Лигин Ю. На Дальнем Востоке. М., 1913. С. 102 — 103.

19Кротова М.В. Борьба с контрабандной торговлей в приграничных районах Дальнего Востока и полосе отчуждения КВЖД (1900-1917 гг.) // Дальний Восток в контексте мировой истории: от прошлого к будущему. Владивосток, 1997. С. 121; Щагин Э.М. Октябрьская революция в деревне восточных окраин России (1917 — лето 1918 г.). М., 1974. С. 43.

20История Северо-Восточного Китая... Кн.1. С. 255-256, 293-296; Кротова М.В. Указ. соч. С. 119; Труды Амурской экспедиции. Вып. 9. СПб., 1911. С. 276.

21Иванов В.Д. Взаимоотношения уссурийских казаков с приграничным населением сопредельных территорий (вт. половина XIX — начало ХХ в.) // Многонациональное Приморье: история и современность. Владивосток, 1999. С. 81.

22Иванов В.Д. Указ. соч. С. 81-82; Кутузов М.А. Уссурийские казаки: национальный состав социальной группы // Многонациональное Приморье: история и современность. Владивосток, 1999. С. 75.

23 Краснов П. По Азии. Путевые очерки Маньчжурии, Дальнего Востока, Китая, Японии и Индии. СПб., 1903. С. 161; Труды Амурской экспедиции. Вып. 9. С. 276.

24У Н.А. Манькова, депутата Амурского и Уссурийского казачьих войск // Сибирские вопросы. 1908. №35-36. С. 61.

25РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 12. Д. 772. Л. 17об. — 18; Ф. 702. Оп. 5. Д. 339. Л. 1, 5-5об.

26Кротова М.В. Указ. соч. С. 119.

27История Северо-Восточного Китая. Кн. 1. С. 296.

28Нестерова Е.И. Указ. соч. С. 361.

29Приморский край: Краткий энциклопедический справочник. Влади­восток, 1997. С. 249.

30Государственный архив Приморской области (далее — ГАПК). Ф. 1167. Оп. 1. Д. 4. Л. 65, 69.

31Кротова М.В. Указ. соч. С. 119.

Галлямова Л. И.

Особенности развития
сельскохозяйственного производства
Амурского и Уссурийского казачества
накануне первой мировой войны

Важнейшей особенностью образования Амурского и Ус­сурийского казачьих войск было отведение и передача им особых земельных наделов, предназначенных для дислокации, проживания и хозяйственной деятельности. Казачьи земли за­нимали пограничные с Китаем территории. Земли Амурского казачьего войска располагались вдоль российско-китайской границы по течению Амура от Забайкалья до Хабаровска, полоса, занимаемая Уссурийским казачьим войском, тянулась на 800 верст от г. Хабаровска до верховьев р. Суйфуна, занимая течение рек Уссури, Сунгачи, западное и южное побережье
оз. Ханка. В целом территория Амурского казачьего войска составляла 5726,8 тыс. дес., Уссурийского — 7921,13 тыс. дес.1.

Традиционными хозяйственными занятиями казачества, как и казачества других регионов России, являлись земледелие и скотоводство. Однако на Дальнем Востоке развитие земледелия на казачьих землях заметно отставало от развития крес­тьянского земледелия, несмотря на лучшие условия на­деления землей. Так, амурское казачество, располагая 477,54 тыс. дес. удобной для хлебопашества земли, в 1905 г. обрабатывало всего 47,34 тыс. дес. (1,5 дес. на одного чел.), уссурийское каза­чество из 677,98 тыс. дес. в 1905 г. засеяло 20,25 тыс. дес.
(0,7 дес. в расчете на 1 чел.)2. По данным обследования, проведенного общеземской организацией в 1909 г., в Приамурье на казачий двор приходилось в среднем 6,4 дес. пашни, а
на крестьянский — 12,7 дес.3.

В целом на Дальнем Востоке России посевные площади росли, за 1906-1913 гг. они увеличились в 1,9 раза, опережая как общероссийские, так и сибирские показатели4. Аналогичная тенденция находила проявление и в казачьем земледелии: так, в Приморской области фактически ежегодно фиксировалось увеличение посевных площадей в Уссурийском казачьем войске5. К 1917 г. в Амурской области размер запашки на один казачий двор вырос до 11,2 дес., в Приморской — до 6,6 дес.6.

Накануне Первой мировой войны земледелие на Дальнем Востоке оставалось главной отраслью сельского хозяйства. Культивировались преимущественно пшеница, рожь, овес, гречиха, просо, быстрее других росли посевы высокотоварных культур — пшеницы и овса. Район товарного земледелия сложился на Амуре, где в предвоенный период ежегодный излишек хлеба составлял 5,6 млн. пудов7. На казачьих землях районом наиболее успешного земледелия был Южноамурский, где урожайность зерновых составляла: в хозяйствах Иннокентьевского станичного округа сам 5,75, Поярковского — сам 8, в то время как в северном Кумарском округе — сам 4 и сам 5,5 — по Уссурийскому казачьему войску8. К 1913 г. казачьи хозяйства по производительности приблизились к крестьян­ским. Так, урожайность яровой ржи у крестьян составляла сам 7,2, у казаков 7,1, яровой пшеницы — соответственно 8,0 и 7,0, овса — 7,7 и 6,5, гречихи — 8,8 и 6,7, ячменя — 7,5 и 7,0
и т.д.9.

Помимо зерновых культур, казаки выращивали картофель, капусту, редьку, репу, лук, огурцы, морковь, свеклу, в целом огородничество занимало довольно большое место в структуре земледелия, являясь большим подспорьем в хозяйстве ка­заков. В ряде округов Уссурийского казачьего войска (Полтав­ском, Гродековском, Платоно-Александровском на юге и в северных Гленовском и Донском) началось развитие бахчеводства10. В некоторых хозяйствах как амурских, так и уссурийских ка­заков выращивался табак, предпринимались попытки разведения плодовых деревьев и пр.11.

Дальневосточное полеводство отличалось довольно активным использованием сельскохозяйственных орудий и машин: накануне войны по насыщенности земледелия машинами Дальний Восток значительно опережал не только Европейскую Россию, но и Западную Сибирь12. По данным обследования, проведенного общеземской организацией в 1909 г., у приамурских крестьян на одно хозяйство приходилось 0,96 сельскохозяйст­венных орудий, на одно казачье хозяйство — 0,8, у крестьян был также выше процент использования сельскохозяйственных машин13. Вместе с тем в хозяйствах казаков сельскохозяйст­венные машины применялись все шире, особенно в хозяйствах зажиточных казаков и казаков среднего достатка14. Как в крес­тьянских, так и в казачьих хозяйствах росло использование наемного труда: так, по данным вышеназванной общеземской организации, у крестьян 50,7% хозяйств нанимали работников, у казаков таких хозяйств было 56,5%, причем годовых ра­бочих имели 8,06% крестьянских хозяйств и 8,6% — казачьих15.

Большое роль играло животноводство. Разводили главным образом крупный рогатый скот, лошадей, свиней. Казачество было обеспечено скотом лучше, чем крестьяне. Так, по данным П.Ф. Унтербергера, на одно казачье хозяйство приходилось в среднем лошадей и крупного рогатого скота 5,5 и 5,8 голов, в то же время у крестьян — 4,4 и 5,5 соответственно16. В Амурской области на один казачий двор приходилось крупного рогатого скота 5,2 голов, на крестьянский — 4,2, ло­шадей — 5,9 и 5,3, свиней — 2,5 и 2,1; в Приморской области казаки и крестьяне имели соответственно 5,1 и 5,9, рогатого скота, лошадей 5,1 и 3,2 и свиней 2,6 и 8,3 голов, т.е. уссурийское каза­чество имело преимущество только в обеспечении лошадиным поголовьем17.

Продуктивность скота была невысокой: например, среднегодовой удой коров в крестьянских хозяйствах составлял всего 700-1000 л. Серьезным негативным фактором, тормозившим развитие этой отрасли, были крупные поставки скота и мяса из соседней Маньчжурии и Австралии. Более успешно развивалось животноводство в Уссурийском крае, где возникло и развивалось несколько крупных скотоводческих хозяйств: Янковских, Старцевых, Менарда, Гольденштедта и др. Благодаря усилиям талантливого исследователя и предпринимателя М.И. Ян­ковского и его сыновей была выведена новая янковская порода лошадей, пользовавшаяся большим спросом среди сельских хозяев, особенно среди уссурийского казачества18.

Новым явлением для дальневосточной деревни стала организация агрономической помощи населению и развитие общест­венной агрономии. Проведению столыпинской реформы и пере­селению крестьян сопутствовало создание правительственных агрономических организаций, которые стали проводить меры по улучшению культуры земледелия, а затем и скотоводства у сельского населения. В задачи агрономической службы входило распространение сельскохозяйственных знаний, оказание практической помощи сельскому населению по повышению культуры земледелия (повышению плодородия земель, улучшению семенного фонда, очистке выращенного зерна от сорняков, организации опытных полей, распространению семян новых сельскохозяйственных культур и пр.), по обеспечению сельскохозяйственной техникой и т.д.

В Приморской области, в частности, деятельность по созданию агрономической службы разворачивается в 1907-1909 гг., когда были заложены первые опытные поля19, а администрация Уссурийского казачьего войска начала хлопоты по устройству двух сельскохозяйственных ферм с образцовыми севооборотами, питомниками рогатого скота, семенным хозяйством, опытными полями и пр.20. Однако недостаточность финансовых средств сильно ограничивала возможности по организации действенной агрономической работы. В 1911 г. Департамент земледелия значительно увеличил ассигнования, направляемые на эти цели: так, по Приморской области их объем составил 44 тыс. руб., что позволило активизировать деятельность по оказанию агрономической помощи. В первую очередь был увеличен агрономический персонал: например, если на 1 января 1911 г. в Приморской области он состоял из агронома и двух инструкторов, то на 1 января 1912 г. агрономическая организация включала областного агронома, 5 уездных или районных агрономов, 9 инструкторов (из них 5 по полеводству, 2 по пчеловодству и 2 по молочному хозяйству) и 5 практикантов по различным отраслям сельского хозяйства (1 по садоводству и огородничеству, 2 по полеводству, 1 по пчеловодству и 1 по молочному хозяйству)21. В 1911 г. создана также агрономическая организация и в Амурской области22.

Оказание помощи дальневосточному казачеству началось с агрономических консультаций среди хозяев, тогда как по­стоянно действующая агрономическая служба организуется позднее. В Уссурийском казачьем войске она создана в 1913 г., в ее состав входили: войсковой агроном, 2 районных агронома, 6 агрономов-смотрителей, 2 инструктора по сельскому хозяйству и 2 практиканта по сельскому хозяйству. В Амурском войс­ке в 1914 г. были назначены 2 сельскохозяйственных инструк­тора, на агрономические мероприятия отпущено 5 тыс. руб.23.

Помощь по улучшению семенного материала стала одним из важнейших направлений работы агрономических организаций, поскольку для дальневосточной деревни была характерна большая засоренность полей сорняками, что негативно влияло на урожайность и на качество собранного зерна. В частности, в Приморской области засоренность крестьянского зерна до­стигала 25%, а уровень засоренности полей в 10-15% был обычным явлением24. Еще хуже обстояло дело в казачьем земледелии, где практиковалась залежно-зерновая система, которой неизбежно сопутствовали чрезвычайная засоренность полей, вырождение семенного материала, зараженность зерна спорыньей, головней и пр. болезнями25.

Для содействия сельскому населению организуются стационарные зерноочистительные пункты, функционировавшие круглый год, и зерноочистительные обозы, передвигавшиеся по сельским населенным пунктам в течение января-апреля и очищавшие крестьянское зерно. В Приморской области в 1911 г. были созданы два обоза, которые работали фактически без­остановочно и до конца года очистили 4433 пуд. зерна; в 1913 г. в Амурской области также были созданы первые зерноочисти­тельные пункты и зерноочистительные обозы26.

Развернулась работа по организации зерноочисти­тельных обозов, обслуживавших казачьи хозяйства. В 1913 г. весьма эффективно действовал зерноочистительный обоз в Гродековском станичном округе в составе трех кукелеотборников, одной американской веялки-сортировки и фухтеля «Триумф». Он объехал почти все поселки округа, очистив от сажи и сорняков 11 352 пуда пшеницы и ярицы27. В 1914 г. Амурской области действовало более десятка зерноочистительных пунк­тов и обозов, в том числе на территории казачьего войска28.

Агрономические организации изучали особенности кли­мата, почв, растительности, все шире вели работу по закладке опытных полей, по проведению показательных посевов, преиму­щественно в хозяйствах крестьян, с целью практической демонстрации прогрессивных методов культурного земледелия. Например, в Приморской области в 1911 г. удалось осуществить опытно-показательные посевы пшеницы только в с. Ивановке Никольск-Уссурийского уезда, кроме того, провел опытные посевы семенного материала крестьянин Рылов из дер. Фурмановки Ольгинского уезда, получивший семена, а также инструкции от агрономической организации. В 1913 г. опытные посевы пшеницы и овса были сделаны в 8, а в 1914 г. — уже в 12 крестьянских селах29. В 1914 г. началось проведение опытно-показательных посевов в Уссурийском казачьем войске: ис­пытывали новые сорта растений, действие на них удобрений, сравнивали эффективность влияния на урожайность сроков и способов посева — разбросанного, рядового, ленточного30. В про­грамму таких опытов входили вопросы испытания урожайности различных сортов главных полевых культур — пшеницы и овса, отыскание наилучших условий сева и способов восстановления плодородия почвы.

Параллельно разворачивалась работа по оказанию кресть­янам и казакам помощи в приобретении такой усовершенст­вованной сельскохозяйственной техники, как разнообразные плуги, бороны, сенокосилки, жнейки и т.д. С этой целью открываются пункты по продаже такой техники по сниженным ценам, где осуществлялась также продажа техники в кредит. В 1911 г. Департамент земледелия своим циркуляром от 31 марта, №15944, предлагает деревенским кооперативным организациям устраивать прокатные пункты сельскохозяйственных машин и орудий, обещая финансовую помощь. В соответствии с этим в 1911 г. в Приморской области организуются первые прокатные пункты: при Ханкайском сельскохозяйственном общест­ве и Отрадненском кредитном товариществе; вскоре начинают открываться прокатные пункты и в Амурской области31.

На территории казачьих войск также открываются специа­льные склады, продававшие технику (в 1909 г. в Уссурийском войске их действовало уже 4, продано 225 плугов, 20 жаток, 24 веялки и т.д.), и прокатные станции, дававшие технику во вре­менное пользование32. Приобретение казаками сельскохозяйст­венной техники заметно увеличивалось. Так, в 1909 г. дейст­вовал один сельскохозяйственный склад (Войскового прав­ления Уссурийского казачьего войска), который продал казакам техники на 17668,8 руб., в 1912 г. действовали уже четыре склада (Гродековский, Донской, Бикинский и Гленовский), продавшие техники на сумму 25302,9 руб., в 1913 г. — на 60994,4 руб. 33.

Большой комплекс мер осуществлялся агрономическими организациями по подъему животноводства. В первую очередь были направлены усилия на развертывание сети случных пунктов, организацию ветеринарной помощи и т.д. В Примор­ской области в 1911 г. открыто 3 случных пункта (в с. Спасское, Осиновка и Камень-Рыболов), к концу 1913 г. действовало уже 7, а в 1914 г. — 8 казенных случных пунктов, кроме того, функционировал ряд временных пунктов в частновладельческих хозяйствах34. Ведется активная работа по подъему коневодства: создан конный завод в Уссурийском казачьем войске, организуются стационарные и временные случные пункты, которые в 1913-1914 гг. имели в целом (вместе с конезаводом) более 40 жеребцов-производителей35. В Полтавском, Гродековском и Платоно-Александровском округах Уссурийского казачьего войска заметно развивалось частное коневодство: казаки строили общественные конюшни для устройства в них случных пунктов, каждый год выписывали породистых жеребцов из войскового конезавода на время случного периода, в их хозяйствах росло число породистых жеребят36.

Особенно увлеченно занимались селекционной работой казаки Полтавского округа: на состоявшуюся в 1912 г. станичную выставку было приведено много молодых лошадей хо­рошей упитанности и роста. «Можно положительно утверждать, — говорилось в отчете по Уссурийскому войску, — что через 6-8 лет Полтавский округ будет... богат улучшенными лошадьми»37.

Благодаря усилиям агрономической организации и встречной инициативе сельских хозяев в Приморье с 1909 г. заметно растет поголовье улучшенного приплода: так, в 1912 г. было получено 215 телят элитных пород, в 1913 г. — 301, в 1914 г. — 1495; за 1911 — 1912 гг. родилось 170 породистых жеребят, в 1913 г. — 126, около 200 получено в 1914 г. Не случайно район­ные животноводческие выставки, прошедшие в 1914 г., ярко продемонстрировали улучшение скота и условий воспитания молодняка38.

В Амурской области, где ведущую роль в сельскохозяйст­венном производстве играло земледелие, большинство крестьян относилось к животноводству как к второстепенной отрасли, поэтому стремление к улучшению скота проявлялось достаточно спорадически. При этом, приобретая породистых животных, хозяева тем и ограничивались, не стремясь обес­печить им хорошее содержание, уход и кормление. Амурская агро­номическая организация начинает устраивать случные пункты с 1914 г., было открыто 6 пунктов, держали быков-производителей симментальской, ярославской и голландской пород; быков выдавали также сельским обществам, которые содержали их за свой счет39. Начавшаяся война помешала развитию селекционной деятельности, и заметные практические резуль­таты в области получены не были.

Заметное место в сельскохозяйственном производстве Дальнего Востока занимало пчеловодство, на улучшение которого агрономические организации обратили самое серьезное внимание. Как показало обследование крестьянских хозяйств, проведенное в 1911 г., в некоторых районах Уссурийского края, в частности, в Иманском, Никольск-Уссурийском и Ольгинском уездах, пасеки состояли в среднем из 90 ульев, достигая 500-700; в старожильческих селениях число ульев на 100 чел. составляло 514, такая концентрация ульев не встречалась ни в одной из пчеловодных губерний Европейской России40. Однако рамочные ульи, улучшенные приемы пчеловождения встре­чались довольно редко, большинство хозяев использовали самые примитивные методы пчеловодства. Именно в этом направлении ведется активная работа: инструкторы способст­вовали улучшению пчеловодной техники, демонстрировали правильные приемы пчеловождения; на казенные средства в 1913-1914 гг. были созданы Никольск-Уссурийская и Иманская (в При­морье) и в с. Радде и Свободное (Амурская обл.) учебно-
показательные пасеки и т.д. В результате постепенно более прогрессивное рамочное пчеловодство набирает темпы: например, в Приморской области в 1911 г. удельный вес рамочных ульев составлял 16%, в 1912 г. — 17%, в 1913 г. — 20,9%41.

Пчеловодство как отрасль сельского хозяйства наиболее успешно развивалось среди уссурийского казачества, т.к. на территории его проживания были наиболее благоприятные для этого условия. В 1909 г. здесь насчитывалось 289 пасек, по­лучено 4872 пуда меда на сумму 17225 руб.; в 1913 г. име­лось уже 379 пасек, получено 5505,5 пуд. меда на сумму 44841,5 руб.42.

Важное значение имела просветительная, пропагандистская и учебная деятельность агрономических организаций: усилиями их сотрудников организуются для крестьян различные курсы (по животноводству, молочному хозяйству, пчеловодству, полеводству, огородничеству и др.), проводятся чтения и беседы, создаются популярные библиотеки по сельскому хозяйству, распространяются книги и брошюры и т.д. 1 января 1913 г. по инициативе и при активном участии агрономической организации состоялось открытие первого в Приамурье сельско­хозяйственного учебного заведения — Никольск-Уссурийской сельскохозяйственной школы43. При школе были созданы ферма, мастерские, опытные поля и пр., хотя окончательная ее постройка не была окончена и из-за начавшейся войны за­тормозилась. Был разработан проект такой же школы в Амурской области, однако ее созданию помешала война. Немаловажное значение имели и такие аспекты деятельности как органи­зация выставок, конкурсов, съездов сельских хозяев и т.д.

Одновременно с развертыванием деятельности агрономических организаций накануне Первой мировой войны развивалась гражданская инициатива в сфере агрономии, которую во­площали различные общества: сельскохозяйственные, садоводства и огородничества, пчеловодства и т.д. Члены этих обществ вносили заметную лепту в развитие агрономической культуры: они издавали свои журналы (например, «Амурский земледелец», «Приамурское пчеловодство», «Приморский хозяин» и др.), реализовывали улучшенные семена огородных и полевых растений, открывали зерноочистительные пункты, прокатные станции сельскохозяйственных машин, производили опытные посевы, закладывали сады, выращивали огородные культуры и пр.

Таким образом, накануне Первой мировой войны в аграрной отрасли экономики амурского и уссурийского казачества развивались очень важные процессы, способствовавшие формированию благоприятных предпосылок для существенного подъема сельскохозяйственного производства, которые, к сожалению, были прерваны начавшимися масштабными со­бытиями.

_______________

1Слюнин Н.В. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб., 1908. С. 61.

2Обзор Приморской области за 1912 год. Владивосток, 1914. С. 93-94; Слюнин Н.В. Современное положение… С. 61-62.

3Унтербергер П.Ф. Приамурский край. 1906-1910 гг. СПб., 1912. С. 62.

4Крестьянство Дальнего Востока СССР. ХIХ-ХХ вв.: Очерки истории. Владивосток, 1991. С. 90; История Дальнего Востока СССР в период феодализма и капитализма (XVII в. — февраль 1917 г.). М., 1991. С. 324.

5Обзор Приморской области за 1909 год. Владивосток, 1910. С. 11; Обзор Приморской области за 1912 год... С. 95; Обзор Приморской области за 1913 год. Владивосток, 1915. С. 70.

6Поуездные итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. по 57 губерниям и областям. М., 1923. С. 150-152.

7История Дальнего Востока … С. 324.

8Коваленко А.И. Культура казачества восточных окраин России (XVII — начало XX вв.). Благовещенск, 2008. С. 78; Обзор Приморской области за 1912 год… С. 94.

9 Алексеев А.И., Морозов Б.Н. Освоение русского Дальнего Востока (конец XIX в. — 1917 г.). М., 1989. С. 145.

10Обзор Приморской области за 1912 год… С. 96.

11Там же. С. 97; Обзор Амурской области за 1911 год. Благовещенск, 1912. С. 10 — 11.

12Целищев М.И. Экономические очерки Дальнего Востока. Владиво­сток, 1925. С. 30.

13Унтербергер П.Ф. Приамурский край… С. 62.

14Коваленко А.И. Культура дальневосточного казачества (вторая по­ловина XIX — начало XX вв.). Благовещенск, 2002. С. 40.

15Унтербергер П.Ф. Приамурский край… С. 62.

16Там же.

17Слюнин Н.В. Современное положение… С. 77-78.

18Богданов Д. Наши богатства. Промыслы Приморской области, Камчатки и Сахалина. Владивосток, 1910. С. 110-113; Слюнин Н.В. Современное положение… С. 78; Янковский В.Ю. Янковский и Янковские // Янков­ский Ю.М. Полвека охоты на тигров. Владивосток, 1990. С. 7.

19Обзор Приморской области за 1908 год. Владивосток, 1909. С. 12-13; Обзор Приморской области за 1911 год. Владивосток, 1912. С. 57; Обзор Приморской области за 1912 год. С. 33.

20Обзор Приморской области за 1908 год. С. 12-13; Обзор Приморской области за 1909 год. С. 9, 12-13.

21Обзор Приморской области за 1911 год. С. 57-58.

Дата добавления: 2015-07-25