Прыжок из поднебесья 3 страница

Я все шла по улице, не обращая ни малейшего внимания на редких прохожих, на проезжающие мимо машины. Признаться, меня ничто не интересовало. Может быть, хотелось только просто лечь в траву, закрыть глаза и выспаться под небом. Но дождик слишком явно мешал этому спонтанному и нелепому желанию. И через минуту я уже не думала о нем. Оно также легко забылось и скрылось где-то в глубинках сознания.
Неожиданно, почти возле меня, тормознула машина. За рулем сидел какой-то парень. Он открыл дверцу с моей стороны, чуть высунулся и неожиданным басом спросил:
— Работаем или просто гуляем?
Я решила промолчать, но все же остановилась и стала тупо смотреть на него.
— Садись, поскучаем вместе.
Кажется, ко мне постепенно начал возвращаться реальный мир, я сумела разглядеть лицо парня. На вид ему было лет двадцать восемь. Он был некрасив и непривлекателен, какими бы глазами на него я ни посмотрела. Но выражение его лица выражало полную уверенность в себе и в своем завтрашнем дне.
— Ну, чего задумалась? Заваливай, поболтаем. Расскажешь, что у тебя стряслось. А то вот-вот зарыдаешь. Да ты не бойся, не съем я тебя.
Больше всего я не любила, когда меня пытались взять на «слабо». Может, от этого я чаще других вляпывалась во всякие дурацкие истории. Вот и сейчас слишком задело мое самолюбие его «не бойся».
— Да, в принципе, бояться мне нечего.
— Ну и отлично. Короче, время есть — садись. А то у меня времени навалом, а тратить его, как всегда, не на что.
Я нехотя села в машину, стараясь не смотреть в сторону парня.
— Тебя как величать-то, детка?
— Алина, — с неожиданной усталостью выдохнула я и вдруг улыбнулась. Но он, видимо, не обратил внимания на эту улыбку.
— А меня зовут Серж. Ну, о чем грустишь? Любимый бросил?
— Да нет, все намного хуже и противнее.
— Да куда уж противнее? Больше всего ненавижу, когда бабы ради другого бросают. А у тебя чего?
Я наконец-то сумела справиться с неуместной улыбкой и печальным голосом начала рассказывать свою историю.
— Да, понимаешь, мужа моего какие-то чуваки пришили. Я не знала его дел, не вдавалась в подробности, но явно из-за каких-то денег. А у нас, веришь, сроду дома лишнего не было. Так все бы и ничего, так вчера мне пришла анонимка. Мол, даем тебе срок три дня, должна достать определенную сумму и принести в определенное место. Я даже не знаю, чего делать. Обратиться к ментам, — боюсь, мало ли что. Да потом, я еще не отошла от смерти любимого, теперь эти деньги… полный бред…
По моей щеке лениво стала сползать слеза. Я не стала смахивать ее: вдруг больше не смогу выжать из себя этой воды.
— Ну, ты не реви. Слезами тут вряд ли чего сделаешь. А насчет денег, тут покумекать надо. Может, я смогу помочь.
Я криво усмехнулась.
— Чем ты мне можешь помочь… Мне никто уже не поможет. Ладно, не принесу я завтра денег, пришьют меня вечером в подъезде. И — ладно. Может, в следующий раз повезет… А так хоть мучиться не буду.
По моему лицу скатилось аж две слезинки.
— Ну, кончай сопли разводить. Чего, помирать собралась? Тоже мне! Ладно, я вижу, ты баба неплохая. Так и быть, помогу. Дам я тебе денег.
Я с наивной радостью и надеждой взглянула на Сергея.
— Как же это. Но… Я ведь совсем незнакомый человек. С чего же ты мне вдруг будешь помогать. Так не бывает…
— Верно говоришь. Просто так ничего не случается. Я дам тебе денег, а ты оттянешься со мной в эту ночь по всем статьям. Идет?
— Ой, как-то все неожиданно.. сколько же ты хочешь дать?
— А сколько надо, столько и дам. Я сегодня что-то щедрый. К чему бы это?
— Так ведь много требуют…
— Сколько? — небрежно спросил он равнодушным голосом.
— Две тысячи… Не рублей, конечно…
— Ну, это еще по-братски… Слушай… — неожиданно сказал он и приблизил свое лицо к моему. — А ты, часом, не заливаешь мне тут про муженька мертвеца, про анонимку?
Я ничуть не испугалась, лишь взгляд мой стал чуть обиженным. Я промолчала и отвернулась.
— Какого хрена мне заливать. Я себе места второй день не нахожу. Сам же пристал: расскажи, расскажи… Лучше бы я молчала.
— Да ладно тебе, обиженную строить. Просто, если ты обыкновенная блядь, — так и скажи. А если просто бабки понадобились, тоже не стесняйся.
— Все, что могла, я уже сказала. Больше мне добавить нечего…
— Ну-ну. Бывает.
Мы оба замолчали, а мне действительно стало как-то грустно на душе. Я вспомнила своего мужа, вспомнила, как он любил меня, как берег от всего плохого. Почему я не погибла тогда вместе с ним… Я снова отвернулась, и слезы потекли по щекам уже без всякого притворства. Мне дико захотелось все бросить и уйти.
— Слушай, ты извини, что я посвятила тебя в свои дела, не знаю, чего на меня нашло. В конце концов, это только мои проблемы. И ты здесь совсем ни при чем. Давай, я пойду.
— Да сиди уж, раз так. Чего я, зверь что ли? По сути, какая мне хрен разница, зачем тебе деньги. В любом случае ты просто понравилась мне, вот я и решил прикопаться. А деньги у меня действительно есть. Могу дать. Но опять же не за «спасибо». Ну, чего, согласна?
— А откуда я могу знать, что у тебя есть деньги?
— А я чего, не похож на крутого? Деньги есть. И без базара. Поедем ко мне на хату, или прямо здесь? Салон у меня, как видишь, большой.
— Не знаю, мне лучше в доме.
— А-а, чтобы ты стукнула меня там чем-нибудь, обчистила и удалилась в неизвестные края. Нет уж, я не дебил.
Я чуть улыбнулась.
— А я что, похожа на такую, которая может стукнуть?
— Еще как. У тебя взгляд маньяка-убийцы.
Я засмеялась.
— Ну, спасибо тебя за комплимент. Ладно, давай здесь. Только деньги вперед. Уж не обессудь.
— Да ладно, о чем базар. Псих я, конечно, мог бы за полтинник любую телку снять. Ну да ладно, уж очень ты мне приглянулась. На тебе задаток. Будешь хорошо работать, получишь премию.
Он протянул мне три сотенных бумажки «зелеными». Неплохо для начала…
Мне было все равно. Я ничего не испытывала, даже отвращения. Хотя еще три дня назад так сильно боролась за репутацию у себя на работе. А, может, действительно, я сделала огромную глупость, устроив скандал?! Работала бы сейчас себе мирно и тихо. Хотя нет… Видеть это рыло каждый день, да еще и удовлетворять его животные потребности… Во мне снова проснулась злость. Но Сергею от нее стало только лучше. В общем, грубо говоря, через час я преспокойно получила оставшиеся деньги и собралась уходить.
— Слушай, Алина. А если без вранья. Просто деньги нужны, да?
Я пожала плечами.
— Оставь телефон, позвоню как-нибудь. Помогу материально.
— Зачем тебе это надо? Деньги девать некуда?
— А черт его знает. Понимаешь, иногда такая тоска нападет, что хочется бомжине вручить лишнюю сотню. А с тобой очень здорово. Ну, чего, оставишь номер?
— Не стоит, Сергей, усложнять и без того слишком сложную жизнь. Поверь мне. Все, пока!
Я вышла из машины и, не оглядываясь, пошла домой. На душе было холодно и безразлично. Но я уже стала привыкать к такому состоянию. Оно уже не удивляло и не пугало меня. И нисколько не тревожило мои мысли. И все-таки хотелось найти себе более достойное занятие. Ведь не совсем же я испортилась за эти три дня?
Я пришла в свою пустую квартиру, легла на диван и заплакала. Передо мной по-прежнему стоял мой муж. Странно, мне вдруг показалось, что он рядом, что мы все это время были вместе, что я безумно люблю его, как не любила на самом деле при его жизни. Я боялась этого, но на меня все же напала тоска, и началась истерика. Мне дико захотелось любви. Чистой, детской, бескорыстной. Да, теперь я прекрасно понимаю, почему меня избегали, сторонились люди, которым я в детстве говорила о любви. Я просила обыкновенного понимания, а видела лишь насмешку и безразличие. Я страдала, а мне никто не пытался помочь, никто даже не собирался меня успокаивать… Просто взрослый человек очень сильно боится своей памяти, боится возвращения давно забытых чувств так же сильно, как боится чего-то нового и необыкновенного в уже состоявшейся жизни. Боится менять свои привычки, боится сделать шаг в сторону от намеченного плана. Взрослый человек — это механизм, который молча исполняет свою функцию, не терпя каких-то сбоев и неполадок.
Я долго ревела, стараясь заставить себя прийти в норму, но мне, как ни странно, можно сказать, в первый раз в жизни не помогли ни самообладание, ни сила воли. Видимо, я очень устала и износилась. Видимо, пора мне на отдых или, в крайнем случае, — в ремонт.
В конечном итоге я заснула и ничего не увидела во сне. Но сон не принес мне ни отдыха, ни облегчения, как будто я вовсе и не спала, а день все продолжался, даже не собираясь заканчиваться. Но я встала с целью в голове, позавтракала и вышла на улицу. Похоже, я все же решила начать поиск достойной работы. Но эти поиски ни к чему не привели. Я проходила весь день, заходя в разные фирмы, предлагая свои услуги, но единственное, что мне было предложено, — это машинисткой с окладом в тысячу рублей, да в другом месте с еще меньшим окладом. Правда, я и не хотела быть именно машинисткой, но, видимо, эта профессия была написана у меня на лице. Никуда не денешься: все-таки столько лет проработала на одном месте, делая одну и ту же работу… Тоска…
Вспоминая вчерашний вечер и вчерашнюю неожиданную истерику, я решила долго не задерживаться и как можно быстрее вернуться домой. Но, как говорится, если что-то началось в жизни, то это уже не закончится никогда, разве только после смерти. Но умирать я еще вроде как не собиралась.
Уже подходя к подъезду, я заметила подходящих ко мне двух пьяных мужиков. Они подвалили ко мне, заплетающимися языками говоря что-то вроде того, какая девушка, да еще одна, да еще темной ночью, да на безлюдной улице…
— Мужики, отвалите! Не до вас! — грубо сказала я и ускорила шаг.
— Куда ж так спешить?
Один из них резко дернул за рукав куртки так, что послышался треск.
— Лапы убери, козел! — рявкнула я, но вырваться не смогла.
— Смотри, Сашок, а кобылка-то ничего… Даже лягается. Крошка, почем продаемся?
— Да пошли вы… — тихо ответила я, пытаясь проскочить мимо них.
Но тот, который держал меня за куртку, неожиданно с силой толкнул меня так, что я отлетела и с грохотом шарахнулась об асфальт. Нет, в первую минуту я не почувствовала никакой боли, во мне проснулась дикая ненависть и обида. Я вскочила и, не обращая внимания на содранную до крови ладонь, со всего размаха кулаком треснула по носу мужику, и пока они оба приходили в себя от неожиданности моего удара, я рванулась бежать. Я мчалась, ощущая спиной погоню, я ускоряла свой бег, хотя чувствовала, что силы вот-вот оставят меня. Но я неслась, с одной улицы сворачивая на другую, боясь оглянуться и прислушаться. Мое сердце заглушало все звуки мира, и я уже стала сомневаться в реальности всего происходящего. В моей голове мелькнула мысль: а, может, и это все тоже сон? Но боль в руке, невозможная усталость усиленно твердили обратное: я в реальности, и все происходит на самом деле.
Я остановилась, потому что бежать уже не было сил. Я села на пустую скамейку и попыталась отдышаться. И только через пару минут, когда мое дыхание практически восстановилось, я нашла в себе силы оглянуться. Рядом никого не оказалось. Лишь вдалеке прошла какая-то парочка, и до меня донесся чуть визгливый смех девчонки. Я закрыла глаза и, похоже на какой-то миг полностью отключилась, потому что почувствовала чье-то тихое прикосновение и чуть испуганный голос.
— Девушка! Девушка, что с вами? Придите в себя…
Какой-то мужчина, лет тридцати пяти, чуть тряс мое плечо.
Я слегка застонала и глухим и чужим голосом ответила.
— Все нормально, все в порядке…
— Вам помочь? У вас руки в крови. Что случилось?
Он сел рядом со мной, его плечо коснулось моего. Я посмотрела в его глаза долгим и пустым взглядом и вдруг, сама того не ожидая, заплакала и уткнулась лицом в его плечо.
— Ну, ну, не надо… Зачем же так мучиться? Успокойтесь, я прошу. Давайте я провожу вас. А то вы одна еще завалитесь где-то…
Он, должно быть, подумал, что я пьяная, но мне было все равно. Во мне отчего-то возникло беспредельное доверие к этому случайному прохожему, и не было в голове даже мысли о том, что и он может предать.
Мы молча дошли до моей парадной и остановились возле дверей. Я с непонятной тоской посмотрела на него, но ничего не смогла произнести. Он замялся, и я, что совсем противоречило моей натуре, взяла его за руку и повела за собой. Он не сопротивлялся. Мы быстро поднялись на лифте на седьмой этаж и оказались у меня в квартире. Как все это произошло, я даже не заметила. В один короткий миг…
Мы сели на диван и долго молчали. Наконец я спросила:
— Чаю хочешь?
Он кивнул.
— Если есть, то лучше кофе…
Я оставила его одного в комнате, и мне было лень даже подумать о последствиях моего доверия к незнакомому. Наверное, я так устала, что просто захотелось снова, как в далеком прошлом, видеть в каждом доброго человека, готового помочь без всякой корысти.
Я вымыла руки, поставила чайник, подождала, пока он вскипел, сделала два кофе и вернулась в комнату. Кажется, за время моего отсутствия он не сдвинулся с места. Поблагодарив, он взял из моих рук чашку и, не спеша, стал пить, боясь посмотреть в мою сторону. Но я была в отключке, как и прежде.
— Что с тобой произошло? — снова спросил он.
— Подралась, — без всякой иронии ответила я.
— Из-за чего?
— Приставали двое пьяных, толкнули… Вот и подралась.
— А по тебе не скажешь, что ты склонна к агрессии.
Я усмехнулась.
— А кто-то недавно мне сказал, что у меня внешность маньяка-убийцы.
— Тот, кто это сказал либо дурак, либо сволочь. У тебя нежные и милые черты. Мало женщин, у которых сохранились такие.
— А ты, наверное, подумал, что я нажралась, когда подошел ко мне?
— Да нет. Просто ты застонала во сне. Я побоялся оставлять тебя одну, мало ли кто может воспользоваться этим сном. Вот, решил тебя разбудить и успокоить, хотя это мне не удалось.
— Ну почему? Я почти успокоилась. Ты прости, что я заревела, просто нашло что-то.
— Все хорошо, я специально для этого и подошел. Рад, что хоть как-то смог помочь. Тебя как зовут, а то неприлично быть в квартире у женщины и не знать ее имени.
— Меня зовут Алина… В последние дни я только и делаю, что всем отвечаю на этот вопрос.
— Значит, тобой многие интересуются, хотят познакомиться.
Я усмехнулась.
— А меня зовут Андрей. Я женат, имею сына, работаю врачом, очень люблю свою семью. Мечтаю, чтобы все было хорошо, хочу второго ребенка. Люблю мир в семье и в жизни, не люблю глупость и пошлость.
— Ну, это ты тогда не туда зашел…
— Почему?
— Да потому, что я уже была замужем, потому что я никем не работаю, граблю людей, продаюсь за валюту, ненавижу всех людей, ничего не хочу и ни о чем не мечтаю. Понятно?
— Абсолютно. Понятно и то, что я все-таки зашел по нужному адресу.
— Почему? — спросила и я.
— Потому, что я работаю психиатром.
Я засмеялась и долго не могла успокоиться. Он чуть обнял меня и нежно прижал к себе. Я сразу же успокоилась, но не стала вырываться, а наоборот как-то притихла и вдруг почувствовала себя так легко и уютно в руках совершенно незнакомого мужчины, что ничего не соображая, я потянулась к его губам. Он резко отпустил меня и встал.
— Не надо делать того, о чем потом можешь пожалеть.
Я смутилась.
— Алина, ты прости меня, я не хотел тебя обидеть. Но ты пойми, мы взрослые люди. А ты ведешь себя, как шестнадцатилетняя девчонка. Я готов как-то помочь тебе, если тебе это нужно, но без глупостей. Договорились?
Я чуть пожала плечами, а Андрей снова сел на диван.
— Я очень надеюсь, что то, о чем ты мне сказала — неправда. Поэтому, мне хотелось бы знать, чем ты занимаешься на самом деле. Какие у тебя интересы, какие планы. Расскажи мне, если хочешь.
— Я действительно ничего не делаю в последние дни, кроме того, что я сказала. А веришь ты или нет, мне все равно.
— Хорошо, предположим, это так. Но ты говоришь, что это происходит лишь в последние дни. Что же было раньше?
— А раньше я преспокойно работала, не зная забот, пока на место моей начальницы не пришел один ублюдок…
— Видишь, я уже начинаю тебя понимать. Причина твоего отчаяния становится ясной. Послушай, я знаю, как тебе помочь. Мне лишь нужно твое согласие. Мы с тобой спокойно сможем уничтожить твою проблему, ты найдешь себе новую работу, и все встанет на свои места.
— Андрей, я верю, что ты отличный врач, но извини, помощь психиатра мне не нужна. Я в своем уме.
— Ну вот, опять ты рассуждаешь как ребенок. Я же не говорю, что тебя надо лечить. Просто ты немного запуталась в событиях, чуть расслабилась, упустила что-то и вот сейчас пытаешься восстановиться. Но способ для этого ты выбрала не самый удачный, поверь мне. Это я уже говорю, как простой человек. Остановись, мой тебе совет. Начни новую нормальную жизнь, ничего не усложняя.
— Я не нуждаюсь ни в чьих советах, тем более в советах психиатра.
— Да что же тебя так задела моя профессия. Будь серьезней. Я даю совет лишь потому, что вижу тебя, вижу твои страдания и хочу тебе помочь.
— Ты всем помогаешь, да?
— Нет, не всем, а только тем, кто нуждается в какой-то помощи.
— Я не нуждаюсь. Понятно тебе это?
Андрей сделал глубокий вдох и произнес:
— С тобой сложно разговаривать. Ты слишком зациклена на одной мысли, тебя невозможно переубедить. Ты просто не слушаешь чужих мнений, а убеждена только в своем. Так нельзя. Тебе будет трудно жить.
— Вот и не разговаривай со мной.
— Послушай, Алина! Я не говорю, что твои взгляды абсурдны и глупы, нет. Ты рассуждаешь так, как многие. Но это совсем не значит, что они абсолютны и идеальны. А по поводу меня, то я могу и уйти, если ты этого хочешь. Но ты сама меня привела в свой дом, значит, что-то от меня хотела.
— Уже не хочу ничего.
— Ну, тогда не буду тебе мешать. Не обижайся на меня.
Он поднялся и пошел к двери.
— Стой! — крикнула я, когда он уже взялся за замок. — Неужели ты так и уйдешь? А если я сейчас возьму и перережу себе вены и выброшусь из окна…
— А зачем ты будешь это делать?
— А из принципа.
— Из какого?
Я замялась, потому что логики в моих словах действительно не было.
— Ладно, прости. Я погорячилась. Но не уходи так сразу, пожалуйста. Я хочу просто поговорить с тобой, как человек с человеком, без всяких нравоучений, хорошо?
— Отлично!
Он вернулся и снова сел рядом со мной.

Разговор о жизни у нас не сложился. В этом была моя вина: я не захотела ничего ему рассказывать. То ли тяжело было снова что-то вспоминать, то ли просто похвастаться было нечем. О себе он тоже мало рассказал, только с кем рос, где учился, да как обзавелся семьей. Его рассказ не показался мне каким-то открытием, жизнь его не отличалась какими-то особенностями. Одно хорошо — работал для души и любил семью. Да и это, собственно, не ново. И все же мне было как-то легко с ним. Не исключено, что это просто манера психиатра — внушать к себе теплые чувства. Но это только могло означать, что профессию себе он выбрал действительно по призванию.
Незаметно пролетел час. Было уже около двенадцати ночи.
— Тебя, наверное, уже дома дожидаются? — с небольшой грустью спросила я.
— Да, конечно. Хотя, в принципе, я часто поздно возвращаюсь. Приходится, крутиться, чтобы раздобыть побольше денег на семью. Зарплата врача маленькая. Правда, я частник, но все равно. А семью надо кормить и содержать.
— Мы еще встретимся?
— Если тебе это нужно, то — да. Не могу сказать точное время, надо подумать.
— Тебе не скучно со мной?
— Знаешь, на самом деле каждый человек по-своему интересен. И тому, кто об этом знает, никогда не бывает с кем-то скучно. А ты неплохая собеседница. Умеешь не только сказать свое мнение, но и выслушать чужое, хотя и не соглашаешься с ним. Но главное — выслушать. Этим уже можно очень сильно помочь. Вначале, конечно, был момент, когда я разочаровался в тебе, но ты вовремя успокоилась. Потом, я же понимаю, что ты находилась под влиянием неприятностей. Так что все хорошо.
— Так когда мы встретимся в следующий раз? Телефон у меня хоть и есть, но я ему никому не даю. Это принцип.
— Тогда я дам тебе свой рабочий. Ты позвони мне завтра часов в семь вечера, я что-нибудь придумаю.
Я кивнула. Андрей написал на бумажке свой номер и положил ее на стол.
— А сейчас, ты извини, уже поздно. Да и тебе пора спать. Завтра попытайся отдохнуть и не думать о поиске работы. Погуляй, сходи на природу и ты успокоишься. А вечером, если все будет хорошо, может, встретимся где-нибудь. Ну, пока!
Он снова направился к двери.
— Подожди, не убегай так быстро… — я подошла к нему поближе. — Мне было легко с тобой, как будто я знаю тебя уже очень давно. Побудь рядом еще минутку.
Я чуть обняла его и губами коснулась его шеи.
— Алина, не надо, слышишь. Не нужно это. Успокойся.
Но я не собиралась успокаиваться. Я еще крепче обняла его.
— Алина, послушай, — он с силой меня оторвал от себя и крепко взял за плечи. — Я готов быть твоим другом, готов как-то помогать тебе, но я не хочу, чтобы наши отношения зашли слишком далеко. Понимаешь? Не надо ничего усложнять. Я люблю свою жену и не собираюсь ничего менять. Да и повода тебе я не давал.
Я бессильно стояла, думая о том, что если он меня сейчас отпустит, то я упаду.
— Тебе нехорошо?
Я кивнула. Андрей усадил меня на диван. А я взяла его руку, прижала к себе.
— Ну, милая моя девочка, не мучай меня, — заговорил он неожиданно нежно и ласково. — Мне пора домой. Я обещаю, что завтра мы встретимся. А сейчас отпусти меня.
— Поцелуй меня… — еле слышно прошептала я. — Мне плохо. Мне нужно, чтобы ты поцеловал меня.
— А что тебе будет нужно потом, когда я поцелую? Ты лучше успокойся, ляг и отдохни.
Я, собрав последние силы, уж не знаю, куда подевались они, снова обняла его.
— Так, все! Это уже перебор.
Он встал и, не обращая внимания на мой умоляющий взгляд, шепнув «пока», ушел. А у меня не осталось сил даже плакать и думать. Единственное, что я смогла, это погасить свет и, не раздеваясь, лечь спать.
Ночь пронеслась, как миг, но я все же успела отдохнуть. Завтракая, я с улыбкой вспоминала Андрея и наш с ним разговор. Только сейчас я осознала, что вела себя, как ребенок. Но мне даже не было стыдно.
Я решила воспользоваться советом, бросить поиски работы и просто куда-то поехать, тем более что и погода это позволяла. Я поехала в Павловск, потому что лучше места для отдыха не знала. Павловский парк был моим самым любимым. Я очень часто ездила туда, чтобы просто походить, поразмышлять о жизни, на какое-то время отключиться от своих забот. Природа очень хорошо влияет на человеческую психику. Она успокаивает, дает энергию и силы, улучшает настроение и даже здоровье. Именно поэтому все люди, одаренные возвышенными чувствами, так ее любят. А сколько гениальных строк было написано под шум деревьев, под пение птиц, поз звук текущей в ручье воды. Природа — это мать всего живого и естественного. Жаль, что не все это понимают, не все берегут ее, не все ценят ее красоту и могущество.
День прошел быстро и легко, без приключений. Я вернулась домой и позвонила Андрею. Он почти сразу снял трубку и моментально узнал мой голос.
— Здравствуй, солнце! Ты очень вовремя позвонила. Я как раз уже собирался уходить.
— И ты бы ушел, не дождавшись моего звонка?
— Да, ушел бы. Но ты не обижайся. Ты успокоилась? Как вообще день прошел?
— Нормально. Я ездила за город и от всего отдыхала.
— Молодец, что воспользовалась моим советом. Я рад, что наша встреча не прошла даром.
— Мы увидимся сегодня?
— А ты этого хочешь?
— Да, я хочу тебя видеть. Не знаю почему, но мне как-то тебя не хватает.
— Ладно, раз я обещал, я уделю тебе время. Где встретимся?
— Может, у меня?
— А это еще зачем? Сейчас лето, тепло, слава Богу, можно просто погулять. В общем, я подъеду к твоему дому часам к десяти. Ты выйдешь, и мы прогуляемся. Устраивает?
— Вполне! — я чуть помолчала. — Если, конечно, тебе это не в тягость.
— Ну, я же сказал, что мне приятно с тобой общаться. Ну, до встречи!
Мы встретились у моего подъезда и пошли по улице. Он взял меня под руку, и, наверное, со стороны, мы выглядели как муж и жена. Мне стало очень весело от этой мысли и я зашагала уверенней и смелее. Раздался гром, и почти сразу на нас стали падать крупные капли дождя. Мы остановились и стали соображать, что делать дальше.
— Андрей, пойдем ко мне. Переждем грозу, и ты вернешься домой. Не отпускать же мне тебя в такой ливень.
— Да, сейчас начнется тако-ое! Я пойду к тебе, но при условии, что ты не будешь…
— Ничего я не буду, — чуть со злостью перебила я. — Пошли без всяких разговоров.
Пока мы бежали ко мне, мы успели достаточно сильно вымокнуть. Но мне-то хорошо: я переоделась и все. Но Андрей стоял передо мной в насквозь промокшей рубашке и чуть дрожал.
— Замерз? Я поставила чайник, сейчас сделаю кофе. Может, все-таки переоденешься, а то не хватало, чтобы ты из-за меня простудился.
Он стоял в какой-то нерешимости.
— Ну, чего ты переживаешь? Сейчас я принесу тебе абсолютно новую рубашку. Посидишь у меня часик, согреешься. Дождь пройдет и все.
Я вышла из комнаты и вернулась с кофе и новой рубашкой на плече.
— Вот, — сказала я, подходя к нему. — Переодевайся.
Он не двинулся с места.
— Ты хочешь, чтобы я вышла?
Он кивнул и потупил свой взгляд. Я улыбнулась, поставила чашки и подошла к нему вплотную.
— Ты же совсем замерз… Бедный мой… — Я провела ладонью по его лицу, чуть поправила встрепанные волосы.
Он не шарахнулся от меня, а наоборот, чуть прикрыл глаза.
— Я помогу тебе… — сказала я и стала расстегивать его рубашку.
— Не надо… — шепнул он, отошел и отвернулся от меня. — Я могу и сам переодеться.
Он снял рубашку и надел сухую. Я подошла к нему, взяла за руки и посмотрела на его лицо. Оно было необычайно красивым и чуть испуганным. Я провела ладонью по бедрам Андрея и деловито произнесла:
— Так, а брюки-то тоже промокли. Что же будем делать?
Мой взгляд встретился с его, наши губы оказались очень близко друг от друга и мы совсем непроизвольно начали целоваться. Через несколько секунд он ошалело отскочил от меня.
— Алина, радость моя, я умоляю, не мучай меня. Не надо…
— Я хочу, чтобы нам было хорошо. Вот и все.
— Мне уже слишком хорошо… Понимаешь? — он взял мою ладонь и прижал к губам. — Но я не хочу сложностей, я буду ругать себя.
Я неотрывно смотрела на его губы и в моем испорченном воображении появились совершенно безумные картины. По моему телу прошла легкая дрожь. Я чуть обняла Андрея за талию и, касаясь губами его волос, произнесла:
— Ты мне очень нравишься. Я не отступлю. Я хочу, чтобы мы были вместе.
— Я не могу. И все!
Он отскочил от меня на добрые три метра и стал суетливо застегивать пуговицы рубашки.
— Наша встреча — это судьба. Неужели ты этого не понимаешь? — я чувствовала в себе великую силу, я была уверена в том, что победа будет за мной.
— Я все понимаю. Но если бы я знал, что все так обернется, я бы не подошел к тебе и, уж тем более, не пришел бы к тебе в дом. Я сделал ошибку, — он взглянул на меня умоляюще и добавил: — Алина, я прошу, отпусти меня.
— Дождь еще не кончился. Рубашка твоя мокрая. Я не убийца, чтобы отпускать тебя куда-то. Ты останешься здесь до тех пор, пока я так хочу.
— Я в ловушке, да? — как-то совсем по-детски спросил Андрей и тоскливо оглянулся кругом, словно пытаясь найти хоть какое-то спасение.
Я кивнула и снова подошла к нему вплотную.
— Ну, хочешь, я заплачу тебе деньги за эту ночь?
В его глазах мелькнула тень обиды.
— Деньгами, полученными преступным путем?
— А тебе не все ли равно?! Деньги тебе явно нужны, вот я и предлагаю за твои услуги, чтобы тебе не было слишком обидно.
— Алина, ты в своем уме?
— Нет! — вдруг крикнула я. — Меня жизнь такой делает. В общем, решай сам: или я плачу, или я холодно насилую!
— Приди в себя, — совсем серьезно и тихо произнес Андрей.
— И не собираюсь! — зло крикнула я и рванула его рубашку так, что моментально отлетела пара пуговиц.
— Прости меня, Алина, но ты вынудила меня!
Услышав это, я почувствовала мгновенный ожог на своем лице от пощечины. От неожиданности я замерла, схватилась рукой за ударенное место, и вдруг из моих глаз ручьем хлынули слезы. Мне стало все равно, вся злость и агрессия в миг исчезли, я еще громче зарыдала и села на угол дивана, уткнувшись лицом в колени. Не знаю, сколько я плакала, пока Андрей, наконец, ни сжалился надо мной, ни сел рядом, тихонько обняв меня за плечи.
— Ничего, поплачь и тебе сразу же станет гораздо легче. Ты не обижайся только, просто это был единственный выход.
Я упала на его ноги и долго вздрагивала от слез, а он нежно гладил меня по волосам и успокаивал. Так мы просидели минут десять, не меньше. Я уже не плакала, но мне жутко не хотелось подниматься. Мне было необычайно хорошо. Это ощущение покоя неожиданно напомнило мне далекое детство. Когда еще был жив мой отец, он успокаивал меня, если я упала или ударилась, точно так же, как теперь Андрей. Я посмотрела в его глазах и увидела добрую улыбку на его лице.
— Прости меня, Андрей. Я просто дура.
Он засмеялся и прижал меня к себе.
— Я еще такой ребенок, это просто какой-то ужас. Самой стыдно… прости.
— Ну, о чем разговор… Кстати, когда ты плачешь, ты намного милее, чем когда злишься.
— Правда? — спросила я с улыбкой. — Так ты прощаешь меня?
Он кивнул.
— Тогда, если действительно прощаешь, поцелуй меня…
Он чуть коснулся моих губ и произнес:
— Видишь, без насилия все гораздо лучше и проще.
— Прости меня…
Я обвила его шею, приблизилась к его лицу и, не видя и тени сопротивления, стала его целовать. Не знаю, что вдруг произошло, но Андрей не стал меня останавливать, не стал меня ругать, он прижимал меня к себе и отвечал на мои обычные поцелуи необыкновенной нежностью. Во мне снова проснулось безумное желание, но, помня предыдущую ошибку, я побоялась настаивать и просто заглянула в его глаза.
— Ты хочешь этого? — тихо спросила я.
Он кивнул.
— Ты не будешь жалеть?
— Буду, — признался он, но, похоже, его это уже мало волновало.
— Не надо ругать себя за испытанное счастье. Это глупо, поверь мне. Ты же сам все знаешь, ведь ты психиатр.
Он снова кивнул и потянулся ко мне.
Мы повалились на диван, целуя друг друга, пока страсть не сделала с нами того, что делает со всеми людьми, знающими, что такое страсть. По-моему, я в первый раз действительно делала это по любви. И это было прекрасным! Как в сказке. Мы сливались воедино, прекрасно осознавая, что совершаем грех, но это не останавливало нас. Мы были одним бесконечным безумием и одной бескрайней энергией. И плевать нам хотелось на все законы и на осуждающую реальность. Любовь выше всего земного!

Дата добавления: 2015-07-16