Читайте также:
|
Маленькая девочка однажды научилась летать во сне. Она так быстро усвоила азы полета, что уже на завтрашнюю ночь могла долететь до неба и дотронуться до звезд. И она хватала звезды и ложила их в свои кармашки, чтобы зажечь ими сердца людей. Маленькие хрусталики щекотливо обжигали ножки маленькой девочки, и она думала, что звезды согреют людей, и они, наконец, улыбнутся.
Девочка любила летать среди звезд, меж ярких радуг, через пышные облака, любила смотреть на рассвет свысока, наблюдала за алой зарей. Она не боялась упасть, ибо знала – ею движут ее же мечты. У нее не выросли крылья или кто-то посыпал волшебной пыльцой – девочка просто поверила в свою мечту и полетела. И небо встретило ее как родную, ибо эта девочка была чиста, словно яркая звездочка, что горит нежным и ласковым огнем.
Девочка была так счастлива, что вместе с ней улыбалась и Луна. Девочка танцевала под лазурными лучами, наблюдая за Луной, бродила по ночным радугам в поисках радости, скользила по небесной глади просто так. И каждое утро она закрывала свои сны на ключ и просыпалась с улыбкой на устах, зная, что яркий ночной мир видит только она.
Но случилось так, что она потеряла свой ключ от волшебства Царства Снов. Долго она искала, но ключ будто испарился. Хотела заплакать девочка, но давно уже забыла, что такое слезы. Засыпая каждую ночь, она искала свой ключ в разных уголках своей души, даже заглядывала в Долину Кошмаров – все было безутешно, ключа нигде не было.
Время шло, девочка взрослела. Теперь она уже перестала видеть яркие и волшебные сны. Вместо них она блуждала по серым пустошам жизни, не ведая ни страха, ни любви, ни сожаления. Она просто существовала, а не жила.
И был знаком с нею тот, кто всегда верил в нее. И пусть он и не слишком общался с ней, особо ничего не дарил и не улыбался каждой ее улыбке, он всегда хотел, чтобы эта девочка была счастлива. Даже когда она грустила, мальчик не мог поддержать ее, ибо боялся, что она отвергнет ее помощь. Он иногда видел ее в Царстве Снов, но молчаливо блуждающую по бурым тропинкам. Мальчик летал над ней и думал: «Почему она перестала летать?». И когда спросил он ее об этом, девочка рассказала ему свою историю. Мальчик хотел, чтобы девочка тоже летала вместе с ним, но ее грустное лицо потеряла не только ключ, но и сами мечты. И тогда мальчик спустился с небес, оторвал от себя свои мечты и сшил из них девочке крылья. С дрожащими руками мальчик надел крылья девочке, и когда она раскрыла новые крылья, мальчик онемел от удивления – девочка превратилась в прекрасного ангела, чье тело снова засверкало в волшебных мечтах. И мальчик подумал: «Ведь лучше дать счастье ангелу, чья красота и доброта спасет мир, а не бедному мальчику, над мечтами которого смеются все».
Девочка снова взлетела на воздух и снова была счастлива. Она долго парила над синими морями, купалась в серебре Луны, снова ласкала теплые звезды. И когда она спустилась с небес, мальчик подошел к ней и тихо прошептал: «Будь счастлива. Всегда». И протянул девочке свой ключ к волшебству Царства Снов. Девочка взглянула на мальчика и увидела в его глазах ту пустоту, что видела она каждый день в зеркале своем. Она хотела вернуть ключ, она не хотела, чтобы из-за нее кто-то страдал. Но мальчик все равно отдал ключ девочке, не проронив ни слова. Девочка осторожно взяла ключ и сказала ему с милой улыбкой: «Обещаю, что верну тебе твой ключ, и мы оба полетаем под Луной на крыльях мечты». И, взмахнув крыльями, девочка ринулась в ночное небо…
А мальчик стоял внизу и долго смотрел на удаляющегося ангела…
И не замечал, что у него вырастали кровавые крылья…
Я – АНГЕЛ
1 из 3
Я – ангел. Простой ангел смерти, который вот уже тысячи лет живет на небесах. Но нет покоя мне – каждый день я провожаю души мертвых людей в миры иные, а их всего лишь два – ад и рай. Нетрудная работа, но до слез скучная и однообразная. Я беру души людей за руки и отправляю к туннелям, что ведут в эти миры. И все. Согласитесь, вы бы не выдержали такого, а я терплю эту работу в протяжении пяти тысяч лет.
А зовут меня, кстати, Эльбон, или ангел смерти номер восемьдесят шесть. Мой наставник говорил, что я раньше был человеком, но мои добродеяния и грехи были уравновешены, и ангелы не знали, что со мной делать. И в дело вмешался сам Бог – великий и всемогущий. Он сказал, что я должен стать ангелом смерти и помогать душам обрести покой. С тех пор я каждый день вижу Бога, но никогда не общался с ним. Впрочем, кому это нужно? У него итак дел много, зачем ему еще болтать с простым ангелом? Я уважаю его, люблю и одновременно боюсь. Никто не знает, что может сделать Бог…
Но история вовсе не об отношениях моих с Богом-Иеговой.
Началось это все весной. Был холодный март на Земле, а небеса нуждались в кондиционере. Каждое утро мы сонно тянулись к архангелу-распределителю, который давал нам распоряжения. Он указывал, кто куда должен улететь, а кто остаться. Также он решал вопросы с отдыхом, но я еще не пользовался этой услугой. Я честно трудился в течении пяти тысячи лет. Так вот, 12 марта я, как всегда, отправился к Залу Собраний во Дворце Воскрешения. Архангел-распределитель уже успел послать некоторых. Я ждал очереди и стоял позади Гэхмала, ангела смерти номер восемьдесят пять.
– Ты вчера где был? – спросил я у него.
– В одном из бухарестских окраин. Скучное место. А ты?
– Лас-Вегас! – громко сказал я и улыбнулся.
Лас-Вегас всегда был желанным местом каждого ангела смерти. Здесь люди умирали почти только ночью, поэтому в дневное время ангелы играли в казино, посещали кинотеатры и игровые заведения. О, как вчера было хорошо! Я выиграл десять тысяч каких-то долларов и отдал одному бедному старику, который почему-то умер утром, пришлось провожать его, терпя мат и ругань. Рок или судьба – не знаю, но посещение Лас-Вегаса всегда останется в моем сердце.
– Вот повезло, зараза! А я был там в 1906 году, но там даже и слуху не было о казино! Вот увидишь, я попаду туда в лучшие его времена!
– Ну-ну! Больше мечтай, лентяй!
– Восемьдесят четвертый! – громко сказал архангел-распределитель. – Лас-Пальмас, Канарские острова, Испания!
Вот повезло ангелу! Мне бы туда, или хотя бы в Санта-Крус!
– Восемьдесят пятый!
– Спорим, что это курорт… – быстро сказал Гэхмал.
– Унианга-Кебир, Чад!
Я чуть не засмеялся на весь зал. Бывает же ирония судьбы, хотя судьбы нет и в помине.
– Вот тебе и курорт, – сказал я.
– Зато позагораю, – грустно, но спокойно сказал Гэхмал.
– Восемьдесят шестой!
А вот и моя очередь. Интересно, куда теперь меня отправят? После Лас-Вегаса вряд ли пойду в какое-нибудь еще развлекательное место. Возможно, меня отправят в какую-нибудь деревушку или же опасное место, вроде Нью-Йорка.
– Лондон, Великобритания!
Ну что ж, это лучше, чем ничего. Я трижды бывал в Лондоне, но разных годах – в 1562, 1874 и 1989 годах. Быстро разросся город за эти года. Я даже не успел все запомнить – новые дома, новые трущобы, новые улицы. Будто город сам живет, сам дышит и видит. Никогда не знаешь, что будет через секунду. Я люблю этот город, но всегда боялся там заблудиться. Но ангелы никогда не терялись, их всегда провожала Звезда Корифея.
Жди, Лондон, идет твой ангел смерти!
«Догмат первый. Ангелы смерти должен строго выполнять указания архангелов. Любые сопротивления или протесты отклоняются, а самого ангела смерти принуждают к временному заключению».
Я расправил свои черные крылья. Перья еще не отсохли от случайно пролитого коньяка и фонтана виски. Но ничего, в полете успеют засушиться. Я медленно помахал крыльями, попробовал парить. Все хорошо, не забыл теорию полета после вчерашнего. И я аккуратно сложил свои уставшие черные крылья.
Кстати, мои крылья – самые большие среди ангелов смерти. Никто не знает почему. Почти все ангелы имеют одинакового размера крылья, но только у четырех ангелов смерти разные крылья – у меня, Бэола, Изтерен-Укоба и Дахмэ, и среди них у Дахмэ самые маленькие крылья, да и сам он ростом не вышел – метр пятьдесят только. Я тоже не отличаюсь ростом, я такой же, как и все, но крылья меня подводят.
Передо мной возник круг, сплошь исписанный рунами и иероглифами. Круг светился красным светом, а руны и иероглифы – синим. Они медленно кружились внутри круга, тихо полыхая огнем.
– Лондон, Англия, Великобритания.
Круг ярко вспыхнул. Руны и иероглифы стали кружиться быстрее вокруг круга. Я медленно вошел в образовавшуюся черную дыру и мгновенно оказался над городом. Я чуть не упал, еле успел расправить крылья. «Пуф», и я парю над просыпающимся городом. Ветер ласково теребит мои крылья и волосы, свежий туман щекочет тело. Над городом уже висели два десятка туннеля переселения. Обычно в большие города нас отправляют с парами, и я не удивлюсь, если сейчас закроется один из тоннелей. Я держал курс на ближайший из тоннелей, что висел над одним маленьким домом. Аккуратно приземлившись около двери, и сложил крылья. Прошел сквозь запертую дверь (мы дверями не пользуемся).
Дом был большим и убранным. Старая поддержанная мебель, дорогие люстры, большие окна – сразу видно, что это дом аристократической семьи. Ни пылинки, ни соринки, чисто, как в пруду. Где-то наверху стонала старушка. Я поднялся наверх и увидел шестерых человек, стоящих около кровати, где лежала совершенно дряхлая старуха. Один мужчина сидел на стуле и держал ее за руку. На глазах виднелись слезы, как и у всех.
– Дерек, будь умницей, я благословляю твой брак с Эдной. Жаль, что я не увижу правнуков.
– Но твоя душа всегда будет со мной, бабушка.
Внук и бабушка – какая трогательная сцена. Молодая женщина, что стояла позади так называемого Дерека тихо прошептала:
– Бабушка, твое время еще не настало.
– Сьюзи, я чувствую дыхание ангела смерти, его смрад…
Что?! Я же утром чистил зубы! Иногда эти люди меня бесят, когда используют оскорбительные эпитеты.
– Не бойся, Сьюзи, я всегда буду с тобой. Передай отцу, что я его прощаю. Я знаю, он любит меня, но боится в этом признаться… Ох!
Старушка закрыла глаза.
– Больно…
Она стала тяжело дышать. Пульс участился, мозг не выдерживал темп. И через мгновение ее слабое сердце остановилось.
– Бабушка…
– Миссис Хаксли…
Раз… Два… Три! Время остановилось. Из мертвого тела отделилась мягко светящаяся душа старой миссис Хаксли. Она медленно села на край кровати и долго смотрела на Дерека. Кажется, он был ее любимым внуком. На щеках Дерека замерли слезы, а лицо было настолько грустным и печальным, что я даже чуть не пожалел его.
«Догмат второй. Ангелы смерти не восприимчивы к эмоциям на Земле, не чувствуют боли на Земле, не подвластны чувствам на Земле, не испытывают людских наслаждений на Земле».
– Ты – Бог? – тихо спросила старуха, глядя на меня.
Эх, как хочется в такие моменты сказать: «Да, я – Бог, а ты – мертвая старуха!», ан нет, оскорблять души нельзя. Противоестественно.
– Нет, я – ангел смерти. Бог там, на небесах.
– Куда я попаду?
Я щелкнул пальцами. Передо мною возникла моя Книга Справедливости. На первой странице я написал ее имя. Открыл следующую. Там содержалась скучная таблица, в которой перечислялись ее добродеяния и грехи. Я пропустил это, не люблю скучные лекции.
– Ваш самый тяжкий грех – это… Добрый вы человек, миссис Хаксли. Самый тяжкий грех – это единственный скандал с Эдуардом Хаксли, когда вы его ударили, причем дважды. Добрых дел слишком много, вы даже пожертвовали собой во Второй Мировой войне. Спасли триста семь больных. Короче, вам прямая дорога в верхний этаж рая.
Старуха не обращала на меня внимания. Она все еще смотрела на Дерека.
– Что будет с ним?
– Пожениться, наверное. Вам какое дело, вы же мертвая.
– Вы слишком грубы, сэр. Я сама воспитала Дерека, вырастила хорошим человеком.
– Он сам может о себе позаботиться, он уже взрослый человек.
Старуха подошла ко мне. Она была босая, растрепанная, но шла гордо. Гордая англичанка, что сохранила людские чувства. Она сумела воспитать целое поколение добрых людей, помогла раненым в войне. Вот таким должен был быть каждый человек.
Я лишь фыркнул. Какое дело мне до людишек? Книга Справедливости растворилась в воздухе. Старуха стояла позади меня.
– А как я попаду в рай?
Я начертил пальцем в воздухе символ переселения. Над старухой засверкал круг, и на нее спустился узкий прозрачный канал. Старуха посмотрела наверх. «Вот что называют светом в конце тоннеля», – услышал я ее мысли. Старуха полетела вверх. Крыша дома раскрылась с треском и через образовавшуюся дыру старуха оказалась на улице. Легкая встряска и канал со старухой исчезли в воздухе.
Добро пожаловать в рай…
Время снова пошло своим чередом. Дерек плакал, Сьюзан обнимала брата за плечи. Я решил посмотреть, как долго они будут оплакивать эту старушку. Вскоре, не выдержав, я полетел на небо, продолжать свою работу.
Меня удивил свет тоннеля, что горел над Темзой. Утопленник? Я направился туда. Медленно порхая своими крыльями, я летел над уже проснувшимся городом. На дорогах уже ходили бобби, почтальоны раздавали газеты. Машины появлялись из неоткуда, и их было тысячи. Интересно, будут ли автокатастрофы? Обычно из-за них в рай улетают весело изуродованные души. Не мешает иногда посмеяться.
«Догмат третий. Ангел смерти обязан уважать мертвых, отвечать на любые их вопросы и пожелания».
Я, наконец, увидел барахтающееся тело в реке. Это был мальчик лет двенадцати. Мимо проходил катер, но водитель, кажется, не замечал парня. Тот отчаянно кричал, плескал воду, но вокруг никого не было. Я полетел к нему. Парень все время оглядывался по сторонам, будто ища спасательный круг. Я парил над ним, ожидая, когда он наконец умрет. Удивило то, что он тянулся к жизни изо всех сил. Парень был настойчивый и храбрый, но совершенно глупый. Я раскрыл Книгу, чтобы узнать, с каких это пор люди стали тонуть в Темзе.
«Сэм, где ты?»
«Мам, зачем ты выгнал отца?»
«Сэм, вернись! Твой отец ушел сам!»
«Я иду искать его»
«Па, куда мы идем?»
«Сядь на мой катер»
«Ух ты, здорово, папа!»
«Прости, сынок, я обязан это сделать…»
«Что сделать?»
«Нет! Помогите! Тону! Папа!»
Ясно. Отец бросил сына в реку. Зачем? Этот Сэм любил отца, но отец оказался жестоким человеком. Толкнул своего ребенка в реку, а сам уплывает, даже слезу не уронил. Сэм не умел плавать. Через семь минут ослабленное тело сделало свой последний вздох. Труп мальчика стала уносить течение реки, будто догоняя живого отца. Вскоре на поверхности воды сидела душа мальчика. Я спустился и аккуратно пошагал по поверхности. Мальчик боязливо смотрел на меня.
– Ты кто? Ангел?
– Да, ангел…
– Ты спасешь меня?! – мальчик все еще надеялся на жизнь.
– Нет, я – ангел смерти, мне запрещено спасать людей.
– Я не пойду с тобой! Я хочу жить!
– Твое тело уплыло.
Мальчик быстро встал и побежал по поверхности воды. Глупец. Через несколько мгновений он ударился о невидимую стену и упал. Снова встал и стал бить кулаком по стене.
– Папа! Папа!
– Тебе не выбраться, это стена глухая и совершенно твердая.
– Но здесь ничего нет! Это иллюзия, фокус! Да-да, ты фокусник!
Слишком тянуть с ним не стоит. Я подошел к нему и взял за шиворот. Его окружила пелена канала, его стало тянуть почему-то в ад. Не знаю, что он сделал, но ад звал его.
«Догмат четвертый. Ангелу не следует вмешиваться в дела небесные и божьи. Судьбу душ решает их же добродеяния и грехи».
Прощай, юный Сэм, гори в аду, малец.
Проход закрылся, и я продолжил свой путь…
День выдался тяжелым. Пришлось летать из одного конца города в другой. Мне даже стало скучно летать над городом, хотя раньше я это любил. В обеденном перерыве я поел в «Макдоналдсе», а на ужин решил воспользоваться каким-то слишком дорогим рестораном. Я уже летел к небесам, когда на окраине города открылся еще один тоннель. Что делать? Мой рабочий день кончился, сейчас время ночных ангелов смерти. Долго не думая, я полетел к этому каналу. Кому это приспичило умирать в сумерки?
Человек умер в одной из квартир каменной многоэтажки. Пришлось долго искать нужную квартиру, так как в таких домах плохо находятся трупы.
Квартира 12. Я медленно прошел сквозь дверь. Света не было. Где-то в ванной плакал мужчина. Очередное убийство? Я прошелся по квартире. Небогатый дом, скажу я вам. Редкая мебель, лампа накаливания на потолке, дешевый телевизор. Ничего особенного, здесь была очередная пьянка, и потом убили человека.
Я направился в гостиную. Там на ковре лежала молодая девушка с ножом, торчащим из живота. Среди сумрака, что здесь витал, я не видел ее лица. Я открыл Книгу Справедливости. Так… Сола Рэйн, двадцать лет. Смерть от удара кухонным ножом в живот. Причина: ревность Джона Ампера. Ну, так я и думал. Жестом я призвал тоннель переселения. Но тут, при ярком свете канала, я увидел ее лицо…
Она была прекрасна. Прекраснее любых женщин, что видал я за всю свою скучную жизнь. Ее локоны, что светились божьим светом. Мягкие, шелковые, будто сделаны из таинственности и прелести. В мертвых глазах замерли слезы, но они продолжали гореть огнем страсти и мучений. Но прекраснее всего было ее лицо. Будто греческая богиня из мифов или красавица из сказок. Как же она красива! Но она мертва, холодна. Неужели ее красота должна гнить на земле?! Почему так несправедливо? Неужели это проделки Бога? Как же она, Сола Рэйн, прекрасна! Идеальные черты лица, глубокого омута глаза, спелой клубники губы, мягкого бархата щеки. Вот что называется неземной красотой…
– И долго ты будешь стоять? – послышался нежный голос.
Я совершенно забыл, что душа должна находиться рядом где-то рядом с телом. Да, она сидела на кровати. Замерзшая, печальная. На щеках застряли те же слезы, что были на теле. Но красота ее осталась. Она была так же прекрасна, как и при жизни, но глаза были тусклыми и мертвыми.
– Почему… Почему тебя… у… убили?
Я еле выговорил этот вопрос. Что со мной? Неужели я ощущаю человеческое чувство? Если это так, то скорее надо отсюда улетать! Спаси меня Господь!
– Ну, Джонни думает, что я ему изменяю… Говорит, мол, верчусь с Майклом…
Она вытерла слезы. А я, глупец, стоял, ослепленный ее красотой. Как такое может быть, что ангел смерти влюбился в жертву? Это же бред! Нет, нет! Я должен ее проводить в рай! Но что-то внутри меня шептало, что такая красота не должна исчезнуть…
– У тебя есть имя, ангел?
Имя? Что?
– Да, есть… Я… Почему ты… Эльбон…
Когда она улыбнулась, мое сердце будто взорвалось нежным огнем. Почему она спрашивает мое имя? Ее красота заставила меня тоже улыбнуться…
– Какое красивое имя… – прошептала она. – Кто тебя так назвал? Бог?
– Нет, что ты… Мой наставник дал… И оно означает…
Сола встала с кровати и подошла ко мне. Сама неземная красота плыла ко мне грациозной походкой. Я не знал, что делать. Улететь? Банально. Убежать? Стыдно.
– У красивого имени красивый владелец, – ее слова убили меня. Меня обхватил жар, кровь вскипела, сердце стало биться чаще, голова закружилась. – Куда я попаду?
– В р-рай, – я стал заикаться. Я взял ее за руки… Какие мягкая и нежная кожа! Будто бархат или шелк, что стали ласковыми! Нежная, словно весеннее поле!
Нет! Она не должна умирать!
– Ты хочешь жить?
Сола странно посмотрела на меня.
– Хочу ли я жить? Меня убили, не видишь?
– Ты забыла? Я – ангел смерти. Мне подвластна смерть. Я могу вернуть тебе жизнь.
– И почему я должна жить?
– Ты… Ты… Хм… Ты очень… Ты очень красивая…
Сола сжала мою руку. Я смотрел на нее, на ее прекрасное лицо. Оно было удивленным и испуганным, но одновременно ожившим.
– Красивая? Ты… Ты влюбился… – Сола смущенно улыбнулась.
– Нет, что ты! – я стал возражать, но мне это не удалось. – Нет, я влюбился не в тебя… Я… Но…
– Что «но»?
– Как же ты будешь жить с этим человеком?
– Вызову полицию, уйду к родителям, я что-то придумаю… Ты и вправду влюбился? С первого взгляда?
Что ответить? Я не могу отрицать это, но стыдно, как ангелу смерти, это признавать. Я должен был нести смерть и раздор, а не влюбляться в земных людей.
– Я верну тебя к жизни, тебе дана лучшая участь…
Я подошел к мертвому телу Солы. Вынул нож, прошелся левой рукой по ране. Кровь забурлила и всосалась в кожу, а сама рана затянулась. Я услышал, как снова забилось сердце, легкие наполнялись воздухом. Душа Солы растворилась в воздухе, и вскоре тело девушки открыло глаза. Сола жива, благодаря мне, ангелу смерти.
– Вот видишь, ты снова жива, – сказал я, но вспомнил, что она меня сейчас не видит. Не хотелось принять облик человеческий, пусть она думает, что это был сон…
Канал еще открыт. Что делать? Я направился в ванную. Там я увидел этого Джона Ампера. Он молча смывал из рук кровь Солы. Его следует убить и отправить в ад.
Когда Джон смотрел на зеркало и улыбался, я принял свой истинный облик – черный костлявый ящер с гниющими крыльями и длинными руками. Я издал такой рев, что у Джона сразу остановилось сердце. Пораженное тело упало на пол. Я склонился к нему и сожрал моментально. Из моего желудка он сразу попадет в пекло ада. От него не осталось и следа.
– Джон?
Сола не догадается об исчезновении Джона. Это хорошо, пусть она думает, что ей приснился кошмар. Она должна жить, она заслуживает большего, чем просто ревность. Она воскрешена мной, единственным ангелом смерти, который влюбился в земную девушку…
«Догмат пятый, последний. Ангел смерти не обязан оживлять людей больше чем на пять минут. Полное воскрешение запрещается и карается смертью самого ангела смерти»…
2 из 3
Следующее утро выдалось тяжелым. Мне не хотелось идти на Зал Собраний. Больше всего я желал снова увидеть Солу Рэйн, красавицу, что поразила мое сердце. Но что я могу сделать? Все решает архангел-распределитель, а без его разрешения меня просто вышвырнут из небес. Делать нечего, мне все-таки пришлось идти во Дворец Воскрешения. Воскрешения? Тут-то я и вспомнил пятый догмат ангелов смерти – не воскрешать людей. Что делать? Если я пойду во Дворец, то меня ждет только смерть. А если останусь? То все равно меня найдут.
Я твердо решил отправиться во Дворец.
Но будто ничего не случилось. Архангел-распределитель снова давал адреса, ангелы смерти также гудели и обсуждали свои деяния. Странно… Я подошел к Гэхмалу. Тот явно был более загорелым, чем вчера.
– Как отдохнул в Африке? – спросил я, пытаясь скрыть внутреннее волнение.
– Отлично, никто не умер.
Если люди не умирают, то это нас радует. Мы любим отдыхать и валяться без дела. Провожать людей – скучное дело, иногда даже приходится читать нотации и целые лекции.
– А ты? Как Лондон?
– Неплохо, я провожал пятьдесят семь человек.
– Многовато. Зато наконец-то появятся собиратели нектаров, а то работают тут только старики.
– Восемьдесят пятый! Мата-Уту, французское владение Уоллис и Футуна!
– Там же только тысяча человек. Эх, везет же мне!
Ничего не скажешь. Мне даже однажды пришлось целый месяц провести в разных курортах России. Вот там была настоящая халява! Море, песок, минеральные воды – новый рай, но мешали периодические смерти. А жаль, приходилось из моря голым лететь к умирающим.
– Восемьдесят шестой!
Вдруг архангел-распределитель скажет, что я остаюсь. Тогда я улечу отсюда, навсегда!
– Айленд-Лейк, Канада!
Уф, пронесло…
Айленд-Лейк оказался милым и гостеприимным городком, хотя и со своими странностями. Но весь день я думал о Соле Рэйн, что живет в далеком Лондоне. Как она там? Ищет ли она Джона? Или меня? Обретет ли счастье моя любовь земная? Я даже не глядел на лица умирающих в Айленд-Лейке, монотонно читал их добродеяния и грехи, но с одной и той же мыслью – как снова увидеть Солу Рэйн…
Под вечер я еще раз взглянул на город, потом на звезды. И между звезд, среди бесконечных алмазов неба, я увидел ее лицо – светлое, сияющее, улыбающееся. Она была счастлива, глаза снова горели жизнью, щеки порозовели, а волосы стали морем грез. Я тонул в ее свете, мысли путались с шепотом, я не различал ни света и тьмы, лишь образ ее согревал мое сердце. И впервые я улыбнулся на Земле от счастья любви…
Прошел месяц. Я каждый день вспоминал ее. Ее улыбку, ее глаза, ее лицо, что стали вечным светом во тьме. Я ни на секунду не забывал ее, старался не утратить ее силуэт, что застрял в моих снах. Каждый вечер, разгоняя облака над Лондоном, я пытался находить ее, шагающую по улицам, но до сих пор не увидел ее. Я готов был на все, лишь бы увидеть ее снова…
– Восемьдесят шестой! Сен-Валери-ан-Ко, Франция!
Очередной мучительный день.
Франция. Страна, полная сюрпризов. Ее считают страной романтиков, любви и счастья. Будто эта страна избрана Купидоном и Амуром, и они уронили туда свои стрелы любви. И каждая стрела пронзила сердце каждого француза, и теперь они живут как в сказке. Иллюзия доброты, скрывающая истинный облик Франции…
Сен-Валери-ан-Ко. Городок на краю Ла-Манша. Я сидел у моря и смотрел на дальний берег Англии, где живет красавица моих снов. Лишь жалкие километры отделяют меня от нее. Я мог бы превратиться в человека и быть с ней хотя бы один день. Но долг ангела смерти превыше всего…
Что важнее – долг или любовь? Что нужно выбрать, если оба они дороги тебе? Они равносильны, равноправны, действуют на тебя успокаивающе. Но как быть, если тебя терзает выбор? Многие глупые люди выбрали бы любовь. «Да, любовь спасет мир, она важнее». Глупые людские фразы. Зачем жить с любимой, если тебя другие унижают, оскорбляют, сторонятся и ненавидят? Как жить в таком мире, когда тебя любит только один человек, и то смертный? Но если долг выбрать, то пострадает сердце, и оно будет вечно плакать по упущенной судьбе. Долг или любовь? Любовь или долг? Зачем нам всем суждено выбирать между равноправными судьбами? Почему нет единого конца? И что есть выбор, когда она причиняет боль?!
Мне холодно. Но это не прост холод. Холод огня и смерти… И я знаю, от кого так воняет…
– Здравствуй, Эльбон!
Люцифер…
Падший ангел смерти, искуситель, хищник, способный убить одним пальцем. Когда-то я считал его лучшим другом, но когда он пошел против Бога и объявил ему войну, то я предал его, как и он меня. Я иногда сожалею, что покинул его. Он был настоящим другом для меня, старался всем угодить, смешной, игривый… Но сейчас я его ненавижу. Он создал ад, второй рай, где грешники должны гореть в вечных муках. Бог всегда верил, что душа человека всегда чиста, но Люцифер находил грешников и настроил тоннели переселения так, чтобы души их тянуло в ад. Люцифер считал, что все люди разные, а не одинаковы. Он верил, что скоро люди захватят мир, и поэтому он создал ад, где горят все мученики. Но я всегда знал его замыслы. Его идея была проста – сделать из грешников беспощадную и жестокую армию, чтобы захватить раз и навсегда рай, а вместе с ним и весь мир. Люцифер еще никогда не был так жесток. Ад стал для него истинным домом. Он редко покидает его, Люцифер любит тех, кто жарится, плавится и разделяется. Жестоким стал ангел смерти…
– Здравствуй, Люцифер…
Он не изменился. Остался таким, каким и был – улыбающийся, задорный, с добрым лицом. Но не стоит верить этой иллюзии. За этой маской скрывается настоящий монстр. Мое истинное я ничто по сравнению с тем, в кого превращается Люцифер.
– Почему ты здесь? – спросил я.
– Хотел увидеть давнего друга.
– Ты меня предал.
– И ты меня тоже, забыл?
– Твоя лесть стала для нас гибелью. Ты чуть не погубил нас всех.
– Зато мы получили силу! – улыбнулся Люцифер.
Я молчал и тихо смотрел за пролив, туда, где жила моя любовь. Что Люциферу нужно? Неужели он догадался о моей любви к Соле Рэйн? Я не видел его более 4000 лет, и, наверное, есть веская причина, чтобы он явился сюда средь бела дня.
– Эльбон, слушай. Я, как и всегда, пытал людей, читая их пошлые мысли. Скучно вырывать глаза и сдирать кожи. Хотел новые формы пыток – поставить на сто лет под радиоактивное излучение, переехать над душой танком и так далее… О чем я? Так вот. Однажды ко мне попался один англичанин, который убил свою возлюбленную. Я сумел узнать, что его убила некая тварь, самая страшная, которую он когда-либо видел. Эта тварь была похожа на ящера, но крылатого…
Неужели это Джон Ампер?! Люцифер догадался…
– И я знаю одного ангелочка смерти, который похож на эту тварь – и это ты.
Люцифер… Старый проказник… Всегда умел докапываться до мельчайших подробностей, ему в этом нет равных. И что я ему скажу? Спасал девушку? Это же полное отрицание святых догматов. Баловался? Слишком странно для меня…
– Ты в последний раз принимал облик истинный, когда… Когда были эпические дни. И вот мне стало интересно, почему ты решил принять…
– Ты закончил? – быстро прервал я. Мне хотелось, чтобы он просто ушел и оставил меня в грусти и печали.
– Как ее зовут?
Я вздрогнул. Вот этого я и боялся. Догадливая сволочь. Что ему сказать-то?
– Сола. Сола Рэйн…
– Знаешь, Эльбон, ты грубо нарушил пятый свой догмат.
– И без тебя знаю…
– Знаешь, меня выгнали из рая за ничего – я не нарушал догматов, уважал анналы, чтил законы. Я лишь устроил бунт, а это же не противоречит законам. А ты? Влюбился в земную мертвую девушку, да еще и оживил, но до сих пор выполняешь свой долг?! Знаешь, Эльбон, тебе с рук это просто не сойдет!
Я схватил Люцифера за горло. Тот зашипел и растворился в воздухе, и в следующий миг оказался позади меня. Он ударил меня своими огромными кулачищами, что я провалился под землю. Собравшись с мыслями, я раскрыл крылья и вылетел из образованной ямы. Люцифер полетел вслед. Его серые крылья были сгнившими, от них тянуло мерзким зловоньем, что хотелось закрыть нос. Люцифер пытался достать меня, но мои огромные черные крылья были быстрее его. Мы уже летели над Ла-Маншем. Люцифер что-то кричал, но в дали я почти ничего не различал.
– Тебе не убежать, Эльбон! Я буду ждать тебя в аду вечно! – и с такими словами он исчез.
Мне почему-то страшно захотелось улететь к Соле Рэйн. А вдруг Люцифер доберется до нее? Мне больно об этом думать. Забыв об ангельском долге, я держал курс на Лондон…
В Лондоне был ясный весенний день. Но это меня не радовало – я стремился к дому Солы. Над городом сияли три тоннеля переселения, а где-то вдали я увидел другого ангела смерти. Над домом Солы не было тоннелей. Я быстро прошел сквозь стену дома и оказался внутри квартиры. Пусто. Переехала? Здесь не было даже мебели – лишь пыль на грязном полу да деревянный шкаф около стены. Однозначно переехала. Но куда? И зачем? Почему она бросила этот дом?
Я сел на пол. Обхватив руками колени, долго смотрел на окно. Нить, что тянула меня к ней, оборвалась в пустоте. Странный просвет, что горел в моем сердце, странным образом испарился. Я чувствовал, что я влюблен в земную женщину. Я нарушил два догмата из пяти. Но почему никто еще не догадался? Странно все это… И внезапное появление Люцифера. Не мог он так просто покинуть свой ад. Я встал, встряхивая с себя пыль. Разбив окно, я со слезами на глазах покинул этот дом…
Я сидел в кафе и ждал свой обед. Я заказал чашку кофе и макароны. Мой человеческий облик ничем не отличается от ангельского – такой же стройный, молодой, но с хаотично растрепанными волосами. Я барабанил по столу пальцами, глядя на мимо проезжающих машин. Я ни о чем не думал. Никакие мысли не лезли. Лишь пустота и нищета воображения.
И когда я допивал свою вторую чашку кофе, сзади меня прозвучал знакомый нежный голос.
– Мы с вами раньше не встречались?
Это была Сола Рэйн. Я чуть не подпрыгнул – от радости, от испуга, от неожиданности. Время будто замерло, когда я на нее посмотрел. Она изменилась – стала еще красивей, волосы стали длиннее, а лицо сияло от счастья. Красота земная, что мучила меня, что радовала меня! Явление и сияние неба, что светят над тобой! Одна лишь ты в моих мнимых снах! Сола Рэйн…
– С-Со… Да… Н-н-нет. Мы не встречались… – я стал заикаться как при первой встрече. Она лишь тихо хихикнула.
– Вы мне кажетесь очень знакомым. Как будто я раньше видела вас, но это было как сон.
– Ну, во сне многие видят своих будущих мужей… Ой, что я говорю!
Сола засмеялась. Да так искренно, что я даже улыбнулся своей глупости. Я заказал для нас шотландские хаггисы и мятный чай для Солы.
– Как вас зовут, мой незнакомец?
– Эль… – я не стал называть своего настоящего имени. – Элай. Элай Даркхилл.
– Сола Рэйн, – сказала она и протянула руку. Я, вместо обычного рукопожатия, поцеловал ее руку.
– Да вы джентльмен! – улыбнулась Сола.
– Стараюсь вам больше понравиться.
– Вам это удалось в моем сне, Элай, хотя у вас было другое имя.
– Какое?
– То ли Эльбрус, то ли Альберт, точно не помню.
– Но ведь это же неважно, – пытался я сменить тему. – А вы откуда будете, Сола?
– Из Уолсолла. А вы? Вы нездешний?
– Да, – я что ей скажу? Я прибыл из рая? Смешно. – Сен-Валери-ан-Ко.
– А это где? Во Франции?
– Да, в Верхней Нормандии.
Мы замолчали. Подали хаггисы, а я глядел на нее и блаженствовал в красоте ее глаз. Она просто пожирала меня глазами, будто тщательно изучала меня, пытаясь узнать, кто же я такой.
– Я вас люблю, – сказал я, глядя в ее глаза. – Завтрашний день я без вас не проживу.
Сола молчала. Ее не испугали мои слова, она будто ожидала их. Будто она знала, что мы встретимся, и я ей это обязательно скажу.
– Я вас тоже, Элай…
День прошел для нас незаметно. О, где мы только не были! Почти объездили весь Лондон – катались в двухэтажных автобусах, поднимались на небо в «Миллениуме», бегали по Гайд-парку, фотографировались вместе со скучными офицерами в медвежьих шапках. Да наши странствия не перечесть! Я ей покупал все, что она хотела, а она в ответ угощала меня странной едой, называемой мороженым. И в 18.24 по здешнему времени, стоя около Тауэрского моста, мы впервые поцеловались, и я познал человеческое счастье.
Это было нечто – странный полет фантазии, блаженство, гуляющее по нашим губам, вдохновение, способное остановить время. Для нас не было границ в этот миг – будто весь мир стоит у наших ног, и мы купаемся в самом чистом озере. Вселенная для нас посылала звездопад, что украшали радостное небо. Наш поцелуй длился вечно – времени и пространства нет, в этом мире есть только я и Сола. Наша любовь уходит за край космоса, туда, где нет власти Бога. Ее губы были нежнее любых цветков Земли. Сладость ее губ ни с чем несравнима. Даже самое вкусное пирожное ничто, по сравнению с теплотой и нежностью ее сладких губ. Я не хотел отпускать ее. Я обнимал ее, пытался насладиться каждым моментом. Мгновений нет, есть только доли секунды, что окружили нас и ждут. Сердце бьется в странном ритме, пытаясь догнать влюбленное сердце смертной женщины. Биения наших сердец сливаются в бесконечную мелодию, в музыку, что греет наши души. Каждый вздох, каждый выдох, каждый глоток волшебного воздуха – мое счастье быть с нею одной. Боль и страдания ее ушли, я теперь живу в ее сердце. Она сумела заставить бесчувственного ангела смерти влюбится в нее, заставила ценить каждую секунду жалкой человеческой жизни…
Смысл жизни мое – дать счастье для нее…
Мы лежали в одном из парков Лондона. На небе уже сияли звезды. Сола лежала на моей груди и обнимала меня, а я ласкал ее шелковые волосы. Наши взоры были устремлены туда, в небо, где есть рай и Бог – моей жизни долг. Что мне сказать? Уйти просто так – подло. Не могу бросить ее. Все равно меня ждет конец – в «Миллениуме» меня заметил триста семнадцатый ангел смерти Парто. Он уже давно в раю и дает отчеты обо мне. Я… Да что я. Это последний день в качестве человека и последний миг в роли ангела. Сола счастлива. Она думает, что нашла радость земной жизни. Бедняшка. Что она подумает, когда я ей признаюсь? Разочарование? Горе? Или новый поток романтики? Меня ждут в небесах, тонкий свет Бога зовет меня на совет. Что выбрать – долг или любовь? Почему всегда есть выбор?
– Сола…
– Да, Элай.
– Я должен тебе признаться…
– Ты женат? – Сола тихо засмеялась.
– Да нет, что ты! Дело вовсе не в земных утехах. Дело во мне… Ты веришь в Бога?
– После сегодняшнего дня я готова поверить во что угодно…
– Помнишь Джона Ампера?
Сола приподнялась и настороженно посмотрела на меня.
– Откуда ты его знаешь? Я о нем не говорила тебе! Или ты…
– Меня зовут не Элай. Меня зовут Эльбон.
Сола присела. Я тоже сел перед ней и взял ее за руки. Мне казалось, что она уже слышала это имя и пыталась вспомнить, когда именно.
– Помнишь тот сон? Я был ангелом.
– Да, я же говорила…
– Это правда. Джон убил тебя, а я воскресил тебя.
– Это плохая шутка. Откуда ты знаешь Джона?
– Я – ангел смерти.
Сола быстро встала.
– Что ты несешь? Какой ты ангел, ты же человек!
– Это лишь облик. Поверь, Сола, я не вру. Я убил Джона… ради тебя. В тот день я влюбился в тебя. Ангелы смерти не восприимчивы к чувствам и эмоциям на Земле. Но в тот день произошло чудо – цепь, что сковала мое сердце, разорвала любовь к тебе. Я – ангел!
Я раскрыл свои черные крылья. Людская одежда частично порвалась, клочки ткани летали на ветре страха и испуга.
– Боже… – Сола прикрыла рот руками. Она не хотела во все в это верить.
– Это не сон, Сола. Это – мой последний день…
– Но… Как же ты…
– В раю меня ждет суд. Я буду уничтожен. Но я буду всегда любить тебя. Вот, держи, – я протянул ей свой Амулет Ангела. – Помни обо мне, пожалуйста, не забывай…
Я подошел к ней, обнял за талию. Сола уже поверила в то, что я ангел, но не верила концу нашей короткой, но счастливой любви. И в последний раз я поцеловал ее. Она не сопротивлялась. Странная искорка прошла по нашим губам. Последний поцелуй был слаще первого. Страсть не хотела гаснуть, но боль давила на нее. Последний день последняя встреча, последний поцелуй…
– Прощай, Сола Рэйн, – я взмахнул крыльями. – Я буду вечно любить тебя… Даже после смерти…
Я еще раз взмахнул крыльями и улетел на небо…
…Где-то на Земле девушка по имени Сола Рэйн тихо сказала на прощание: «Я буду ждать тебя в моих снах, Эльбон. Мой ангел любви». Она подняла из земли черное перо от ангельского крыла и крепко прижала его к своей груди…
…«Я буду вечно любить тебя»…
3 из 3
Сола…
Девушка, что разбудила чувства бесчувственного ангела, красавица, которая заставила влюбиться самого странного существа – ангела смерти. Благодарен ли ей я или должен ненавидеть? Она дала мне новую счастливую жизнь, но одновременно погубила меня. Я потерпел крах, влюбившись в нее. Я потерял все – чувство долга, совесть, здравый ум… Мною двигало только одно – странное человеческое чувство, называемое любовью. Почему она так сильна? И жестока? Что плохого мы все сделали, что заслужили страдания? Мы же любили друг друга и никому не мешали. Жизнь рушится, если ты влюблен так сильно.
Я был несдержан. Это несвойственно для ангелов, тем более для ангелов смерти. Как же я был глуп. Я прожил пять тысяч лет и ни разу не был влюблен, но почему-то сейчас, когда люди стали более жестоки и свирепы, я стал жертвой наглой игры судьбы. Игры Бога? Вряд ли. Проделки судьбы? Конец? Что же со мною будет, когда все уже потеряно – любовь, уважение, страдания, чувство долга. За один день я потерял слишком много вещей, но самая трудная из них – расставание с Солой Рэйн.
Больше меня ничего не тревожило. Я летел к небу, туда, где рай. Черные крылья светились серебряным сиянием в лучах тающей луны и растущих звезд. Взмах… Еще ближе к смерти… Взмах… Конец вечным иллюзиям… Взмах… Начало конца… Взмах…
Я – ангел. Простой ангел смерти, который вот уже тысячи лет живет на небесах. Но нет покоя мне – настал мой последний день в этой нелепой жизни. Но я познал одно – жизнь не заканчивается болью, оно просто становится другим. Она не сложна и не жестока – она бесчувственна. Спокойствие – вот и все, что нужно для нормальной жизни. Я понял это только сейчас. Я раньше пытался найти смысл жизни, узнать, почему я стал ангелом. Тысячи лет я посещаю разные города Земли, но так и не понял, почему мы обязаны и должны жить.
Я – ангел. Я – высшее существо, покорившее всю Землю, но потерпевший крах от банальной любви. Настали мои последние часы. Вот я вижу свет, что ведет в рай. Оно приближается, пытается меня проглотить. Я и не сопротивляюсь. Вот он обнимает меня, чувствую тепло. Резкая и мягкая вспышка и…
Я стою перед Дворцом Света. Все ангелы уже ожидают меня. Странно на меня смотрят, удивляются. Но я их не боюсь. Я уже ничего не боюсь. Я шагаю к Дворцу гордо и смело, будто я ни в чем не виноват. Ангелы делают проход. Их тысячи, они толпятся около огромного Дворца. Из окон я вижу Его Божественный Свет – сам Бог явился на этот суд, исход которого уже ясен. Огромные мраморные двери Дворца уже открыты. Внутри собрались ангелы смерти, как важные свидетели. В толпе я смог различить силуэт Гэхмала и Тромиса – моих лучших друзей. Все остальные с презрением смотрят на меня. Впереди я вижу Стол Суда, во главе которого сидит Свет – это Бог. Никаких силуэтов или форм, просто яркий, но невероятно нежный свет, от которого даже и жмуриться не хочется. Рядом с ним сидят семь архангелов. А где-то вдали стоит мой наставник, мой учитель, старый добрый учитель. На глазах то ли грусть, то ли сожаление, то ли чувство вины.
– Эльбон, ангел смерти номер восемьдесят шесть, – прозвучал голос архангела-распределителя. – Пройдите за трибуну.
Я подчинился. Положил руку на край трибуны и смотрел на Бога.
– Эльбон, ангел смерти номер восемьдесят шесть, провинился нарушением пятого догмата и несоблюдением второго догмата. Пятый догмат твердит: «Догмат пятый, последний. Ангел смерти не обязан оживлять людей больше чем на пять минут. Полное воскрешение запрещается и карается смертью самого ангела смерти». Эльбон вернул к жизни человека по имени Солу Рэйн, Лондон, Великобритания. Второй догмат твердит: «Догмат второй. Ангелы смерти не восприимчивы к эмоциям на Земле, не чувствуют боли на Земле, не подвластны чувствам на Земле, не испытывают людских наслаждений на Земле». Эльбон влюбился в земную женщину и стал за ней ухаживать.
Ухаживать? О чем ты твердишь, архангел? Я был с нею только один день!
– Эльбон, какие оправдания объяснения и вы можете предъявлять?
Что же им рассказать? Как я был влюблен, как стал жертвой собственных чувств, как спас самое чуткое существо мира… Они не поверят, но лучше всю жизнь твердить непризнаваемую правду, чем один раз соврать. Да что мне терять, уже все разрушилось.
– В тот день я работал в Лондоне, Великобритания. Над одним домом вечером зажегся свет тоннеля во время конца рабочего дня. Я решил пойти и посмотреть, кто это умер. Я не стал дожидаться ночных ангелов, решил проводить душу. При свете света канала я увидел ее – Солу Рэйн. И она была прекрасна…
– Вас учили сдерживать чувства на Земле, Эльбон, – громко сказал архангел Зосим. – Вы были одним из лучших. Что заставило вас влюбиться?
– Я не знаю…
– Вы – ангел, Эльбон. Ответ должен быть полным.
– Что мне сказать? Вы хоть были влюблены? Я увидел ее, и мое сердце как будто снова зажило, но уже другой, более живой и счастливой жизнью. Это чувство, называемое любовью, взяло надо мною вверх, и я не хотел этому помешать, я сам будто этого желал. Когда я глядел на Солу, то понимал, что моя прошлая жизнь была пустой и простой. Благодаря Соле я стал глубоко мыслить. Любовь творит чудеса, которые вам, ангелы и архангелы, неведомы. Вам никогда не понять те чувства, что вызывает простая любовь. Это лучше, чем первый мой полет на крыльях. Лучше, чем видеть свет Бога, да простит он меня. Это не только счастье и безграничная радость, но и сладкие страдания. Я скажу вам одно – влюбленный ангел ради любимой сделает все. И я решил ее оживить. Ничто несравнимо с ее красотой. Бог решил просто избавиться от нее, но я не позволил. Она должна жить, продолжать нести добро всем окружающим. Была бы возможность, я бы всю жизнь провел с ней – настолько сильная моя любовь к ней. Делайте со мной все, что угодно, но не причиняйте ей боли. Пусть она меня забудет…
Наступила тишина. Никто не смел сказать хотя бы одно слово. Все смотрели на меня, как смотрели на Люцифера почти четыре тысячи лет тому назад. И тут раздался Его Голос:
– Ты по-настоящему любишь ее?
– Да, мой Бог, и всегда буду любить, даже после полного уничтожения…
Снова тишина. Почему все так сложно? Такие суды происходят почти каждый год, но почему все так напряженно и мучительно? Зачем именно мне выпала такая честь?
– Эльбон, – голос Наставника был глухим и хриплым, но невероятно спокойным и добрым. – Зачем ты убил Джона Ампера?
– Он заслужил смерти, Наставник. Он убил Солу Рэйн.
– Но раньше ты тоже провожал души убитых рядом с убийцами. Зачем ты убил именно Джона Ампера?
– Он этого заслужил. Он должен гореть в аду. Он убил Солу Рэйн. Я в тот день был готов на все, чтобы она была счастлива. И Джону не понравилось бы, если бы Сола вдруг ожила. И он болел ревностью, а это опасное чувство.
– Так зачем ты убил Джона Ампера? – повторил вопрос Наставника Зосим.
– Я же ответил.
– Это был мотив, мы хотим узнать причину.
– Хотел пополнить ряды Люцифера!
По залу прошелся легкий смешок. Зосим заерзал на кресле. Бог спросил:
– Ты хочешь снова увидеть ее?
– Да, но это вряд ли возможно.
– Почему же это?
– Ибо перед вами стоит преступник.
– Я могу это тебе позволить.
– Нет, я уже все решил. Я пришел сюда, чтобы в последний раз увидеть рай и моих друзей. Это все, что мне нужно. Я попрощался с Солой, не хочу дважды ранить ее сердце. Она этого не заслужила. Вы можете все, но не сможете управлять моим сердцем – оно принадлежит земной девушке.
– Если ты знал, что произойдет, зачем ты вернулся? Ты мог спрятаться.
– Но меня все равно нашли бы. И что подумает Сола, если вдруг я исчезну? Ей будет больно, она вечно будет ждать меня, и потеряет своей жизни смысл. Нет, я лучше сейчас умру.
– А кто говорил про смерть?
– Вы, мой Бог, когда принимали решение.
– Но я могу все отменить.
– Тогда я не могу вернуться к нормальной жизни. я должен буду выбирать между Солой и работой ангела смерти. Не хочу мучиться. И если вы сейчас все отмените, то начнется полный хаос. Вас должны пугать другие проблемы – Люцифер уже собрал свою армию и готов вот-вот напасть на Вас и рай.
По залу прошелся глухой гул. Люцифер для большинства был зубной болью. Настоящее проклятие для ангелов. Но что поделаешь, когда Люцифер такой?
– Как ты об этом узнал? – спросил Зосим.
– Он был моим другом, помните? Мы сохранили между собой связь, которую...
Бог засиял еще ярче. Через бесформенный свет я смог различить лишь мощные руки и белую бороду. Он протянул ко мне руку. Мои мысли!…
Оно стало большим… Ад горит… Армия готова к битве… Джон Ампер… Неужели Эльбон?... Ящер с гниющими крыльями… Семьсот миллионов настоящих беспощадных живодеров, душегубов, маньяков… Армию возглавят двадцать демонов-генералов… Адский Легион… Легион, несущий смерть… Власть будет вечной… Четыре мира сольются в одну… Ад будет новым… Люди падут перед мощью… Бог не должен умереть… Страдания ему должен я нести… Пусть видит полный закат… Его закат… Мой Легион… Моя армия спасения…
– Люцифер собрал огромное войско, – сказал Бог. – Эльбон, ты будешь наказан за свои преступления. Уничтожение…
Ему было больно об этом говорить. «Уничтожение»… Трудное слово для того, кто создает. Ко мне подошли два ангела и связали мои руки. Отнесли к Красному Углу. Меня там ожидает только одно, самое страшное…
– Готовы к отрезанию крыльев? – прозвучал довольный голос Зосима.
Ангелы кивнули. Я по своей воле раскрыл свои крылья. Самые большие крылья за всю историю существования рая. Огромные черные крылья. Моя власть, моя свобода, моя радость. В крыльях мое все. С ними я чувствовал себя всемогущим, вечно свободным и довольным. Будто весь мир лежит у меня у ног. Огромные черные крылья – символ моих мечтаний о лучшей доле.
– Какие большие крылья… – прошептали ангелы. И вправду, если сравнить с другими, то у меня действительно невероятно огромные крылья. Избран ли я? Вряд ли. Легенды об Избранных – глупые сказки. Я всего лишь рядовой ангел смерти. И все.
– Начинайте! – закричал Зосим.
Сверкнули огненные мечи. Я почуял запах жженых перьев, потом и боль на крыльях. Они отрывали мои крылья, сжигали единственный мой символ свободы. В глазах появилась слеза, но не успела пройти по щекам – слишком было горячо. Она испарилась. Мечи с трудом разрезали мои крылья. Кости ломались под силой ангелов. Они хрустели, трещали. Границам боли не было границ – перья горели, кости плавились, лопатки пытались вылезти из кожи, да и сама кожа краснела от огня мечей. Ангелы пытались вырвать крылья вместе с кожей. И вот, когда оторвали левое крыло, оно испарилось в воздухе. Исчезло навсегда. Правое крыло никак не могли отрезать. Мечи затухали в густоте черных перьев, тупились в твердости костей. Лишь свирепый удар смирил мое правое крыло…
Ангел без крыльев – это все равно, что дом без стен. Я плакал, когда мои единственные крылья стали пеплом и историей в этом огромном дворце. Лишь окровавленные раны на спине твердили об их существовании. Слезы бегали по щекам, будто пытаясь меня успокоить. И я почему-то улыбнулся. Улыбнулся, несмотря на невероятную боль. Крыльев больше нет. Нет свободы, что я имел, нет радости, что несли мои крылья. Мои черные крылья. Их перьями я укрывался в холодных странах, использовал как веер в жарких точках. Они были для меня всем, и их потеря стала концом моего существования. Мои крылья – мои мечты, мои крылатые мечты. С крыльями исчезли и надежды. Осталась только любовь к Соле. Но как можно любить без глаз, без ушей, без носа? Боль, всепоглощающая боль на спине. И странная улыбка на лице…
– Почему ты улыбаешься, Эльбон? – спросил Бог.
– Не знаю…
Самый верный и простой ответ. «Не знаю». Как же легко с ним ходить! Но без крыльев…
В Зале неожиданно появился Люцифер. Как всегда эпично и эпатажно.
Все ангелы встали и достали мечи, архангелы раскрыли свои белоснежные крылья. Лишь один Бог остался спокоен, как и всегда. И только один лишь я улыбался…
– О, да я пропустил все интересное! – с горечью сказал Люцифер.
– Зачем ты сюда явился?! – рявкнул Зосим.
– Посмотреть на своего друга…
И Люцифер был искренен. Он смотрел на меня и будто говорил: «Прости». Но за что? Я только тихо улыбался, крыльев больше нет.
– Эльбон…
– Люцифер. Прощай, старый друг.
– Скучать буду я по нашим дням, – улыбнулся Люцифер.
– Ты втайне собрал армию?! – кричал Зосим, но Люцифер его игнорировал.
– Прости меня за все, я тогда погорячился, – с сожаленьем сказал мой друг.
– Я всегда тебя прощал, Люцифер, и сейчас прощаю…
– Отвечай, падший!
– Помнишь Месопотамию? Помнишь Эхбеша?
– Да, весело было, – я помнил этот день. Мы развлекались с этим слепым воином. Он умудрился стать слепым даже после смерти. Он никак не мог найти тоннель переселения. Было смешно смотреть, как он падает, ударяется об стены. Смеялись мы тогда с Люцифером от души.
– Я назову в честь тебя новую пытку…
– Больно оно мне надо, Фер. Лучше всегда помни меня.
– Обязательно, друг, обязательно. Разве можно забыть лучшего друга…
И тут я увидел, что его глаза заблестели. Даже самое жестокое существо имеет доброе сердце. Люцифер наконец-то понял, что он теряет друга. Самая странная дружба – создатель зла дружит с ангелом. Он подошел ко мне. Сначала пожал руку. Просто, по-товарищески. Но потом не сдержался и крепко обнял меня.
– Прощай, Эльбон. Прощай, мой лучший друг…
Теплая капля воды упала на мое плечо. Я не видел лицо Люцифера. Но я знал, он сожалеет и плачет. Насколько ты бесчувственен, тем больше ты уронишь слез. Горькая правда нашей дружбы.
– Люцифер, ты пытался захватить рай! Ты будешь остановлен! – где-то кричал Зосим.
– Сиди смирно, Зосим, – прозвучал добрый Его Голос.
Дружбе конец. Всему конец. Хотя мы и не виделись четыре тысячи лет, но мы всегда помнили о нашей великой дружбе. Сколько шалостей мы творили! Глупые, настойчивые егозы! Невозможно сдержать слез, когда вспоминаешь наши веселые дни. Эльбон и Люцифер – совершенно разные ангелы. Но их связывало одно – дружба. И сейчас я видел его красивый последний закат…
– Фер, пригляди за Солой, – тихо прошептал я.
Люцифер кивнул. Он подошел к трибуне и наглым голосом обратился к Богу:
– Я хочу, чтобы его смерть была безболезненной!
Бог встал. Люцифер гордо смотрел на него. Его глаза горели адским пламенем, уже стали дьявольскими. Бог и Дьявол в последний момент.
– Меч в сердце!
Меч в сердце. Самая быстрая смерть. Просто протыкают твое сердце огненным мечом. Ни боли, ни страданий, ни криков – лишь мрак. Люцифер был доволен этим решением. Он улыбнулся Богу и поклонился. В последний раз.
– Твое последнее желание, Эльбон!
Терять уже нечего. Сказать можно все, но все равно его не исполнят.
– Хочу, чтоб Сола Рэйн была счастлива…
Ангел-палач достал свой горящий меч. Размахивая им, он медленно шел ко мне. Все ангелы встали. В первый раз. Люцифер заплакал. В первый раз. Бог позволил себе отвернуться. В первый раз.
Я закрыл глаза. Не хочу видеть довольное лицо палача.
Что после меня останется? Что станет с Солой? Будет ли война между адом и раем, между Богом и Дьяволом? Если да, то это будет самая страшная война. Самая жестокая и самая кровопролитная. Люцифер собрал свою армию. Он уже в раю. Ангелы стоят около дворца. Все. И лишь я один ожидаю смерть от горящего огненного меча. Странно покидать этот мир в такие времена. Что от меня останется? Усохший пепел, серый прах или святые мощи? Кто сохранит память обо мне в наступившей войне? Война началась, а я исчезаю. Какая жалость…
Меч прошел сквозь мое сердце. И оно перестало биться. Конец меча торчал за моей спиной. Кровь капала на пол. Я смотрел на потолок. И улыбался. Странно все это – сердце не бьется, а ты до сих пор дышишь и наслаждаешься жизнью. Смерть уже наступила. Мир медленно исчезает… И действительно – нет ни боли, ни страданий. Только умиротворение и полное спокойствие. Никаких возбуждений и эффектов, лишь тихое молчание пустоты. Палач вынул окровавленный меч. Рана моя тихо кровоточила. А я странно улыбался. И мрак закрывает мои глаза, тьма съедает мой разум. Темнота вокруг и теплый холод. Нет ни боли, ни страданий. Бессмысленный мой конец…
…Смерть влюбленного ангела, у которого были самые большие крылья…
…И бездыханное тело упало на пол…
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав