|
Читайте также: |
– Ты причиняешь мне боль… – глухо выдавила Гермиона и две слезинки одиноко проложили себе путь, вниз по девичьей щеке.
Может он пожалеет её?
Однажды слизеринец уже отпустил девушку… Повезёт ли ей сегодня?
– Я даже не сжал пальцы, Грейнджер, – ответил слизеринец, с ненужным вниманием всматриваясь в тонкие осунувшиеся черты лица девушки. – Не думал, что Алекто так сильно тебя потреплет…
Гермиона вздрогнула. Догадка ослепила девичье сознание. Так вот почему эта женщина столь поспешно от них избавилась! Её ждали на посвящении, и она должна была принести Тёмному Лорду информацию о Гарри Поттере.
– По рассказам, – растягивая слова, продолжил Забини, – твой дружок неплохо держался, глядя на то, как его любимую пытают круциатусом.
Гермиона опустила глаза. Её губы предательски задрожали.
Что он знал о них?
Как смел отпускать грязные комментарии, когда сам был виновником её с Роном разлада?
– Или он больше не любит тебя? – глядя на бледное лицо молчавшей гриффиндорки, Блейз в очередной раз ухмыльнулся. – По-видимому – нет.
– Это ты виноват! – прошипела Гермиона, сдерживая поток нахлынувших слёз.
– Прости, что? – наиграно удивился Забини.
– Я сказала, это твоя вина! – выкрикнула девушка, вырываясь из его захвата и отползая в сторону.
Сей факт, казалось, лишь развеселил слизеринца.
– Почему же моя? – он задиристо приподнял брови. – Признайся себе, Грейнджер. Уизли никогда не видел в тебе женщину.
Из груди девушки словно вышибло дыхание.
– Что? – насилу выдохнула гриффиндорка, смотря на Забини со смесью страха и неуверенности.
– Если бы видел, то давно уже сделал бы своей, – Блейз пожал плечами. – Ты плохо целуешься, следовательно, он не часто радовался с тобой по углам.
– У нас было не так уж много времени на радости! – огрызнулась Гермиона в защиту Рона.
Девушку вновь пронзил его холодный тёмный взгляд.
– Возможно, – потянул он, и мужские глаза остановились на уровне часто вздымающейся женской груди. – Тебе не заговорить мне зубы, Грейнджер. Я слишком долго хотел тебя. А этот рыжий даже со слабым чувством ревности справиться не смог, – юноша улыбнулся. – Приз достаётся победителю…
– Ты омерзителен! – в сердцах закричала девушка, подскочив на ноги и бросившись к двери.
Не осилив и двух шагов, она почувствовала, как колени подкашиваются, но стальной захват вокруг талии не позволил ей вновь оказаться на влажном полу.
Вместо этого, девушка сидела на коленях у самого ненавистного из всех людей в этом мире. И он улыбался.
Стукнув его ладошкой по плечу, Гермиона чуть не расплакалась от дикой боли, мелкими всполохами, расползающимися по всей руке. Чёртова пытка! Чёртов патруль!
– Ш-ш-ш… Не делай лишних движении, – мужская рука, обвивавшая девичью талию, прогнула гриффиндорку назад, и юноша вновь склонился к её уху. – Похоже, мне следует поблагодарить Алекто… М-м-м…
Гермиона содрогнулась, когда кончик его носа прошёлся вниз по подбородку к шее.
– Ты чувствуешь это? – хрипло прошептал юноша, опаляя нежную кожу горячим дыханием.
– Ч-ч-что? – голос Гермиона предательски дрожал.
– Моё… желание. Ты чувствуешь его?
К своему стыду, сейчас гриффиндорка не чувствовала ничего кроме страха.
– Сидя на коленях у Рона, ты должна была чувствовать тоже самое, – мягко продолжил слизеринец покусывая гладкую приятно пахнувшею сладкой ванилью шею. – Если только, ты его возбуждала…
И тут до Гермионы дошло. Она ощущала это. Его плоть, тугим комком упирающуюся в девичье бедро. Господи, да как она раньше не чувствовала… такое? Рон… Нет… она бы поняла, если бы хоть раз испытала подобное. Но её любимый… её гриффиндорец ни разу…
– Не стоит расстраиваться, – приглушенно продолжил слизеринец, ласково пройдясь языком по раскрасневшейся от постоянных посасываний коже. – Со мной… ты не прогадала.
И тут его рот неожиданно накрыл её. Влажный язык, проскользнув меж оторопелых от удивления мягких губ, полностью завладел девичьим ртом, доминируя, подавляя и лаская её собственный. Застонав, Гермиона упёрлась руками в широкие плечи, но это лишь подзадорило слизеринца, и он ещё ближе притянул девушку к себе, вжимаясь твёрдой грудью в её нежную и мягкую.
Другая мужская рука опустилась вниз и, сжав округлое девичье бедро, с силой опустило его на себя, так что девушка оказалась зажатой меж его длинных ног, одна из которых теперь покоилась на её полусогнутых ногах.
Твёрдые полные губы, не отрываясь, продолжали свою атаку, жадно поглощая дрожавшую гриффиндорку и обследуя каждый уголок её тёплого неподатливого рта.
Широкая ладонь поднялась вверх и, захватив ворот мантии, вместе с рубашкой рванул вниз. Тонкие нитки, не выдержав, треснули и мелкие пуговички с глухим стуком посыпались на влажный пол.
Забившись под огромным парнем, Гермиона, защищаясь, укусила слизеринца за губу. Однако, не поведя и бровью, Блейз с взглядом голодного волка вновь кинулся на свою жертву. Его губы и руки жадно обследовали тёплое тело, прошлись по ключице. Твёрдая ладонь накрыла округлое полушарие груди, под тонким бюстгальтером.
– З-з-забини, – задыхаясь от страха, едва выговорила Гермиона. – Прошу т-т-тебя…
Влажный язык опустился ещё ниже. Длинные пальцы, обхватив левую грудь, отогнули кружевную складку.
– Не д-д-делай э-э-этог-го… А-а…
Откинув голову назад, Гермиона почувствовала себя так, будто сквозь её тело пропустили электрический заряд.
Влажный горячий рот слизеринца накрыв розовый сосок, принялся усиленно втягивать в себя мягкую верхушку, пока девушка не почувствовала странную твёрдость, которой по её мнению неоткуда было взяться в девичьих сосках.
Он не возбуждал её! Нет!
Оторвавшись от груди, Забини потеревшись о твёрдую вершинку губами слегка подул на неё.
Гермиона закусила губу, когда тугие стрелочки заныли, моля о продолжении сумасшедшей ласки.
– Не сопротивляйся, Грейнджер, – хриплый мужской голос, полный страсти и желания пустил в пляс девичьи нервы. – Я не всегда так терпелив. Считай, тебе повезло. Ты попалась мне именно сегодня, когда я… счастлив…
Не дав Гермионе даже маленькой возможности ответить, юноша вновь накрыл ртом её губы. Однако теперь, девушка едва удержалась от соблазна прогнуться пол этим огромным парнем. Её грудь жаждала контакта, пусть и с жёсткой мантией пожирателя смерти.
Пожирателя… Смерти…
Мозг Гермионы словно взорвался.
Что она творит?!
На силу оттолкнул от себя разгорячённого слизеринца, девушка вновь взмолилась.
– Пожалуйста, отпусти меня! Я… я н-не хочу, делать эт-то… с т-тобой…
Сверкнувшего гнева в глазах Забини было достаточно, чтобы Гермиона буквально прикусила язык. Почувствовав солёный вкус собственной крови, и глядя на то, как слизеринец презрительно отталкивает от себя её ноги, девушка поняла что пропала.
Тёмная мантия пожирателя полетела в сторону. За неё припущенный галстук. Пальцы слизеринца решительно взялись за ремень.
– Забини…
– Сегодня ты станешь моей, Грейнджер, – палящий темный взгляд остановился на девичьих бёдрах. – Я возьму тебя снова и снова, как с*ку с течкой и ты будешь молить чтоб я трахнул тебя снова!
Онемев девушка, поджав ноги, принялась инстинктивно отползать в сторону.
– И это буду я, кто войдёт в тебя снова и снова, – звук хлестнувшего о плитку кожаного ремня, показался Гермионе, громом из ада. – Моей спермой будет давиться твоя плоть!
Отперевшись о стену, девушка с неописуемым ужасом в широко распахнутых глазах наблюдала за приближением, своего худшего из кошмаров.
Зачем в его руках ремень?
Он ведь не собирался…
Первый удар по оголённому плечу Гермиона от удивления даже не восприняла. Второй, полоснувший по нежной грудной клетке, заставил девушку завопить от боли и пасть ниц, пряча в маленьких ладонях заплаканное лицо.
Девичья спина судорожно прогнулась от третьего удара… Дальше Гермиона потеряла счёт… Лишь спустя время она почувствовала как треснула ткань и она оголённую кожу в очередной раз опустилась жёсткая кожа ремня.
И тут… всё закончилось.
Тяжёлое учащенное дыхание слизеринца, казалось, стало ощутимей, когда он опустился рядом с поверженной гриффиндоркой.
За что он её так?
Молясь о прекращении собственных мук, девушка сквозь устилавшеё взор полотно слёз, подняла на Забини полный укора взгляд.
– Что я тебе сделала?
Однако слизеринец не смотрел на неё. Он продолжал прожигать взглядом девичью спину, и рука с зажатым в ней ремнём вновь поднялась в воздух.
Зажмурившись, Гермиона просто простила его. Ей было больно, но по сравнению с потерей Рона, телесные муки не могли сравниться с её душевной агонией.
Звук ударившейся о пол железной пряжки отвлёк девушку от мыслей. Тёплая мужская ладонь коснулась дрожащей спины девушки.
– Я хочу быть с тобой… – послышался его голос. – Ты позволишь мне взять тебя?
Почему он спрашивает? Разве он не сделает обратное, скажи она нет?
Зажмурившись, Гермиона смолчала.
Широкая ладонь двинулась вверх, касаясь кудрявых волос гриффиндорки.
– Это сводит меня с ума… – голос Блеза стал резче. – Я хочу тебя так сильно, что теряю рассудок. Не могу больше этого выносить.
Схватив Гермиону за плечо, он грубо повернул девушку на спину. Глядя на её жалкие попытки прикрыться, слизеринец сжал зубы.
– Не делай этого! – выкрикнул он, хватая Гермиону за руки и прижимая к стене.
Испуганные карие глаза казались огромными на фоне осунувшегося бледного лица. Горячий мужской взгляд устремился вниз на полуобнажённую девичью грудь.
– Ты сделал мне больно! – сдавленно прошептала Гермиона, силясь остановить предательские слёзы.
– Нет! – Забини покачал головой. – Я не бил даже в пол силы… Это последствия круциатус.
– Зачем? – глотая слёзы, выдавила Гермиона.
– Ты заставила меня! Твоя сила… Я не желаю ломать тебя… Ненавижу видеть слабость в твоих глазах! – длинные пальцы легко прошлись по влажной коже её лица.
– Тогда отпусти меня, – приглушённо прошептала Гермиона, сквозь слёзы.
Забини отрицательно покачал головой.
– Ты моя.
– Я – ничья!
– Но ты хотела быть его…
– Что ты знаешь о моих желаниях?
Тёмный взгляд опалил девичью, часто вздымающуюся грудь. Уголки его губ приподнялись, и следующая его фраза отправила сознание Гермионы в окончательный нокаут.
– Ты хочешь меня.
Два мужских пальца сжали твёрдый сосок и принялись медленно потирать тугую пику.
– Твоя грудь отвечает на мои ласки и дело не только в чувствительности, хотя это определённо твоё уязвимое место. Просто… Я тебе нравлюсь, Грейнджер, признай это…
С паникой в глазах, Гермиона отрицательно покачала головой.
– Ты отвергаешь меня… – прошептал слизеринец, целуя девушку в висок. – Но пока твоё тело радо мне, я не могу отказать на его просьбу.
– Я ни о чём тебя не прошу! – запротестовала Гермиона, уклоняясь от очередного навязчивого поцелуя.
– Ты – нет, – согласился слизеринец, находя неподатливые губы. – Но давай спросим у твоего тела, а?
Гермиона вновь покачала головой.
– Расслабься, Грейнджер. Я стану твоим первым мужчиной…
– Не первым! – выплюнула Гермиона, встречаясь его тёмным взглядом.
Ласковое томление в чёрных глазах вдруг исчезло. Забини выпрямился.
– Что ты хочешь сказать?
Холодный тон его голоса, подсказал Гермионе, что девушка попала в точку.
– Не первым, Забини! – ядовито произнесла гриффиндорка. – Так что может, оставишь меня?
Губы Блейза презрительно скривились.
– Тогда чего же мы ждём? – резко сказал он, швыряя грязнокровку обратно на пол.
– Ты облегчила мою задачу, Грейнджер! Теперь мне не придётся пачкать руки о твою кровь!
Карие глаза девушки в ужасе расширились. Былая бравада испарилась, словно её и не было. Опустившись на маленькое тело, Забини уже не заботило ничего, кроме собственного голода. Страсть затмила его разум. Он целовал её до потери пульса, не замечая, что от его жёсткой атаки девушка под ним задыхается и медленно теряет себя. Сексуальная энергия такой мощности не оставила и следа от прежнего страха. По жилам девушки разлилась горячая волна жара, молнией, ударившая по низу живота, где тут же разлилось необыкновенное тепло. Его огромные руки, шершавый подбородок, тёплый жадный рот, пальцы, потягивающие мягкие кудри волос, грудь, растирающая твёрдые вершинки чувствительных сосков, – всё это поглотило девушку в водоворот хаоса сотканного из собственных чувств.
Ей вдруг захотелось ответить тем же и почувствовать, какая на вкус его кожа. Оторвавшись от жёстких складок его мужского рта, одурманенная Гермиона припала губами к его шеи. Зарычав, Забини сжал девичьи бедра и, не медля, задрал школьною юбку. Коснувшись пальцами нежной женской плоти, он шумно выдохнул в девичье плечо. Средний палец прошёлся по влажным складкам тонкого, повторяющего контур её плоти белья. Сдвинув мешавшую полоску ткани в сторону, Блейз, сжав зубы, сдержался, чтобы не ворваться в неё сию же секунду. Однако её мягкие посасывания его шеи сводили парня с ума, и он должен был… Просто обязан…
Погрузив указательный палец в нежную горячую, влажную плоть, Блейз ритмично прошелся большим по тугой горошине. Стрелы слепого удовольствия пронзили сознание Гермионы. Откинувшись назад, девушка даже не почувствовала боли из-за столкновения с плиткой пола. Маленькие руки, вцепившись в широкие плечи, притягивали юношу к себе. Она жаждала вновь ощутить его огромный вес на своём теле. Жаркие волны, исходившие от волшебной игры длинных пальцев, расплавляли каждую клеточку её измученного теля, избавляя от боли и даря благодатное наслаждение.
Коснувшись руками его шершавого лица, девушка, содрогнувшись, распахнула глаза.
Тёмный полный желания и страсти взгляд непонятной радостью наполнил всё её существо.
– Я хочу поцеловать тебя … – хрипло прошептала девушка в ответ на его жаркий взгляд.
Возможно, ей показалось, но на секунду в его глазах промелькнуло удивление. Но затем он поддался на молчаливую просьбу девичьих рук, и мужские губы соединились с её напряжёнными в слепом ожидании устами.
Теперь всё было по-другому. Он целовал её с большей страстью, и жадность казалось, поутихла, уступив место дикому голоду.
Горячие губы и влажный язык ласкали девичий рот, подбородок грудь, не оставляя не тронутым ни один уголок её жаждущего тела.
Скользнув ладонями под рубашку, Гермиона задохнулась, ощутив горячую гладкую кожу его мускулистой груди. От приступа очередного потока несравненного удовольствия, пальчики Гермиона сжались, скользнув ноготками по его коже.
Глухо зарычав Блейз придавив девушку своим весом, жадно впился в её припухшие от поцелуев губы. Неумело отвечая на бурную ласку, Гермиона, вцепившись пальцами в разгорячённую кожу мужской спины, под школьной рубашкой, вскрикнула от внезапной боли. Однако затуманенное сознание отказывалось воспринимать происходящее. Всё чего она желала – его поцелуй. Двинув бёдрами вперёд, Забини замер, когда маленькое трепещущее под ним тело вновь сжалось, и девушка, прикусив нижнюю губу, вновь легонько вскрикнула. Завороженный страстью, и находясь в плотном тумане собственного желания, слизеринец беспечно двинулся вперёд, наконец, врываясь в тугие глубины и овладевая этим извивающимся, покрытым слезами страсти телом.
Вонзив коготки в его спину, Гермиона закусила губу. Острая боль вновь обволокла её сознание и после неописуемого наслаждения, горькое чувство показалось ей ударом по самому сокровенному в душе. Тихонько всхлипнув, Гермиона прижалась лбом к его твёрдому плечу.
Она вернулась…
Боль…
– Гермиона…
Звук собственного имени принёс за собой ощущение странной наполненности. Теплота в её животе продолжала разливаться, словно ничего не произошло, мускулистое тело, нависающее над девушкой, оставалось недвижимым, облегчая жжение меж ног.
– Гермиона…
Теперь она вздрогнула. Прижавшись крепче к горячему сильному телу, девушка отказалась смотреть ему в глаза. Не хотела видеть его лицо. Испытанное наслаждение… Она не хотела разочаровываться в себе… Не сейчас…
Сегодня… она простит... себя…
Почувствовав лёгкое движение внутри собственного тела, девушка распахнула глаза. Ласковые медленные толчки были не похожи на те, минутой ранее.
Он понял…
Знает…
Горячие слёзы, полились новым потоком, когда неторопливые движения его бёдер, начали разводить новый пожар в девичьем чреве. Он был осторожен, терпелив и ласков.
Подавив собственные страхи, Гермиона расслабившись, откинулась назад и взглянула в его лицо. Лоб слизеринца покрыла испарина, жар в тёмных глазах моментально заволок девушку в его же пучину дикого неконтролируемого желания.
И всё же…
Ради неё…
Ласково коснувшись дрожащей рукой его чёрных волос, Гермиона обвив мускулистую шею рукой, приподнялась и припала к плотно сжатым губам.
Ответив жарким поцелуем, Блейз опустился на девушку всем весом и, пожирая ртом подрагивающие девичьи губы, отпустил своего скованного внутреннего зверя.
Вбирая дикие движения его связанного желанием тела, Гермиона отвечала на бурную страсть искренностью и горячим чувством нескрываемого наслаждения.
Длинные мужские пальцы, захватив женские бедра, чуть приподняли их, всё глубже и чаще входя жаркие узкие глубины, пока страстное желание, ослепившее обоих, не взорвалось пред их взором и они не нашли себя в глазах друг друга.
Коснувшись влажным лбом, её покрытого горячей испариной, Блейз легонько прикоснулся пальцем к полураскрытым губам девушки. Её учащённое дыхание могло сравниться лишь с его собственным, напрочь сбитым. Поцеловав оголённое девичье плечо, обессиленный слизеринец скатился с Гермионы и, обвив рукой её тонкую талию, притянул к себе весь этот живой ворох кучерявых волос, разорванной рубашки и мокрой мантии.
Прижавшись к тёплой груди парня, Гермиона сжав пальчиками край его рубашки на талии, прижалась лицом к приятно пахнувшей мужской груди.
Он не оставил её…
Истерзанная было душа, расправив крылья, воспарила к небесам.
* * *
Дом у Леса.
Она сказала, что будет ждать.
Вся ситуация исключала использование любой магии, поэтому юноша был вынужден действовать осторожно и с помощью старого портала, который к счастью он почти всегда брал с собой на собрания пожирателей.
Девчонка беспокойно пошевелилась у него на руках. Ветер завевал её кудрявые волосы, затягивая их в бешенный танец, и тёмным облаком закрывая Малфою обзор. Что было опасно. Ступив на промёрзшую влажную землю, юноша двинулся в сторону высоких деревьев, за которыми был спрятан их тайный дом. Место встречи матери и сына, после того как Люциус Малфой, стал одержим служением Тёмному Лорду.
Раньше, Драко всегда приходил сюда после утомительных встреч пожирателей. Тогда, Нарцисса Малфой ждала его здесь, возле широкого ветвистого дуба. Как и теперь.
– Ты задержался…
Её голос, словно музыка, полился из темноты.
Малфой тяжело вздохнул и ступил под сень деревьев.
– Я не один, – ответил юноша, приближаясь к матери.
Если лицо Нарциссы и выразило удивление, то она его умело скрыла.
– Кто это дитя? – прошептала она, снимая заклятие невидимости и вновь накладывая его, как только они оказались под защитой дома.
– Фэйт Линделл, – неохотно ответил юноша, ступая за порог.
Хотя дом не отличался большими размерами, двух комнат матери и сыну было всегда более чем достаточно. Одна, первая комната исполняла сразу три роли: прихожая гостиная, кухня, а вторая – была спальней с прилегающей к ней ванной. Дом – убежище всегда делил их радости и печали. По большему счёту он таил в себе лишь грусть и горечь разлуки. Но теперь они были не одни.
– Та девочка, к которой Тёмный Лорд велел не приближаться? – поинтересовалась миссис Малфой, снимая чайник с маленькой плитки.
Молчание послужило ей ответом.
Уложив девчонку на софу, Малфой деловито стянул с неё потрёпанные кроссовки и по нос укрыт шерстяным пледом.
Наткнувшись на поражённый взгляд матери, юноша пояснил как ни в чём ни бывало:
– Она постоянно мерзнет.
Светлые брови Нарциссы элегантно взлетели вверх.
– Тогда думаю, тебе стоит разжечь камин, – ответила женщина, разливая чай.
– Как прошла встреча?
Вздрогнув, Малфой промолчал. Огненные всполохи оранжевыми языками вспыхнули за решеткой старого камина. В этот момент их игра находила союзника лишь в задумчивых серых глазах слизеринца.
– Только не говори мне, что… – начало было миссис Малфой, но Драко закончил за неё.
– Я не явился, – постукивая носком чёрного туфля по деревянному полу, юноша задумчиво продолжил. – Появились затруднения.
– В лице мисс Линделл?
Малфой резко обернулся.
Нет. Голубые глаза матери не выражали ни презрения, ни лукавства. Как вообще он мог усомниться.
– Вроде того.
Опустившись в кресло, слизеринец вытянул ноги. Поставив на маленький кофейный столик чашку чёрного чаю, Нарцисса присела напротив. Длинное тёмно-синее платье складками легло вокруг её ног.
– Она тебе не безразлично, так? – прямо спросила женщина, не сводя с сына понимающего взгляда.
Вздохнув, Малфой устало потёр переносицу.
– Не знаю, – ответил юноша, переводя холодный взгляд на кудрявую черноволосую макушку. – Но она не даёт мне покоя.
Нежная улыбка тронула губы миссис Малфой. Она отложила свой чай в сторону.
– Я не осуждаю твои чувства, – мягко произнесла женщина, и её голос заставил слизеринца встретиться с тёплым голубым взглядом. – Я сама рабыня подобного чувства. Но ты должен знать, что выбранный путь не оставит возможности к отступлению. Я не знаю, зачем эта девочка нужна Тёмному Лорду, но будучи маглорождённой пред ней в любом случае лежит лишь одна дорога. И тебе её не спасти.
Опустив глаза, миссис Малфой печально продолжила, судорожно сцепив пальцы в замок.
– Я не желаю подобного своему единственному сыну.
Отвернувшись в сторону, Малфой уставился в тёмноту ночи за окном.
– Я понял тебя, – глухо произнёс юноша, давая понять, что на этом их разговор закончен.
– Спасибо, что выслушал, – Нарцисса грациозно поднялась. – Мне пора, скоро явиться Люциус. Не хочу, чтобы он заподозрил, что я отлучалась.
– Будь осторожна, – бросил ей в след Драко, на что его мать спокойно ответила.
– Ты ведь знаешь, что я не боюсь своего мужа. Люциус, каким он был раньше, вернётся и всё будет как прежде.
Исчезнув в следующую же секунду, его мать оставила за собой лишь лёгкий запах фиалок и ранней весны.
Закрыв глаза, Драко устало откинулся на мягкую спинку кресла.
– Я знаю, что ты не спишь, – тихо сказал он. – Вставай и пей чай.
Вздрогнув Фэйт Линделл неохотно вылезла из под пледа.
– Как ты узнал? – сипло поинтересовалась девушка.
– Что ты подслушиваешь? – светлая бровь иронично изогнулась. – У меня было достаточно времени, чтобы детально изучить, как ты спишь. Например, иногда из левого угла твоего рта вытекает слюна.
– Не правда! – горячо возразила Фэйт, пятясь назад. Её уши и щёки тут же порозовели от стыда.
– Мне нужно переодеться, – Малфой сдержано сменил тему и встал. – Я оставлю тебя на несколько минут.
Проводив юношу взглядом, Фэйт лишь сейчас поймала себя на мысли, что тёмная мантия и широкий свисавший капюшон были до странности знакомыми.
Неужели…
Хогсмид! Нападение пожирателей и бегство Гарри!
Слизеринку замутило. Тогда, она впервые повстречала Пожирателей смерти. Покачиваясь, девушка добрела до кресла Нарциссы Малфой и, взобравшись на него с ногами, обняла колени руками.
Неужели он один из них?
Что вообще она знала о Драко Малфое?
За исключением потрясающего сходства с прекрасной матерью, юноша казался незнакомцем из другого мира.
«Я не знаю, зачем эта девочка нужна Тёмному Лорду…»
Что это могло значить?
И почему её предположительный путь представал в их понимании концом?
«Отнюдь не все слизеринцы рады твоему присутствию. Некоторые считают оскорблением находиться рядом с грязнокровкой. Многие просто мечтают стереть тебя со свету…»
Панси…
Что конкретно она хотела сказать? Неужели лишь одна грязная кровь могла поднять такую буру гнева и злобы?
Фэйт было тяжело в это поверить.
– Почему ты не выпила чай? – сердитый мужской голос оторвал девушку от малоприятных раздумий.
– О-о, – встрепенулась Фэйт. – Я просто задумалась. И… после случившегося, меня немного мутит. Наверное, от нервов.
Кивнув, Малфой деловито уселся напротив девушки. Уперев руки о колени, он поднял на неё серьёзный взгляд.
– Теперь ты довольна?
Сглотнув, слизеринка отвела взгляд.
– Мне тяжело, – насилу вымолвила девушка. – Такое чувство, будто всё вокруг исчезло, и осталась одна пустота.
Она сердито смахнула с глаз надоедливые слезинки.
– Мои родители предпочли забыть меня, Натан отказался признать, что вообще знаком со мной и …
– Я же уже говорил, что тот человек ни как не мог быть твоим братом! – грубо перебил Малфой. – Это был Оливер Вуд, бывший гриффиндорец.
– Да, – согласилась девушка, вспомнив слова Панси Паркинсон. – Но всё же… Его голос… Меня не оставляет мысль что это был он…
Погрузившись в тишину, Фэйт прислушалась к мирному потикиванию настенных часов.
– Как ты меня нашёл? – внезапно спросила девушка и устремила на парня чистый взгляд сапфировых глаз.
– Лучше тебе не знать, – криво усмехнулся Малфой. – Или тебе любопытно?
– Нет, – замялась Фэйт. – Просто… Я хотела сказать… – она перевела дыхание. – Спасибо…
Серые глаза Малфоя подозрительно прищурились.
– Если бы ты не нашёл меня… Я не знаю что бы я делала… одна…
– Не стоит благодарностей, – пресек её душевную исповедь Малфой.
Откинувшись назад, он смерил маленькую фигурку испытывающее внимательным взглядом. Раньше ей стало бы неловко, но теперь Фэйт почувствовала лишь прилив странного жара в крови. Его глаза прожигали насквозь, и девушка готова была просто сгореть, лишь бы он смотрел так на неё вечность.
– Тёмный Лорд, это ведь тот самый человек чьё имя нельзя произносить? – нерешительно поинтересовалась девушка, отводя взгляд в более безопасное место.
Полураспахнутая школьная рубашка и приспущенный галстук, странным образом служили стимулятором внезапного пересыхания у неё во рту.
– Малфой кивнул, ни на секунду не отрывая пристального взгляда от девчонки.
О чём он думал?
Удастся ли ей вытянуть из него ещё пару ответов на свои вопросы.
– А кто… такой… Том Риддл?
– Прости что? – глухо переспросил Малфой, не веря собственным ушам.
– Том Риддл, – осторожно повторила девушка.
– Ты задаёшь слишком много ненужных вопросов! – грубо ответил Драко, скрывая собственное удивление.
– Это только первый вопрос, который тебе не понравился! – запротестовала слизеринка.
– Значит, есть ещё и второй? – иронично усмехнулся Малфой.
– Почему Тёмный Лорд заинтересован во мне, и каким образом моя связь с тобой может навредить тебе? Я понимаю, что моя кровь не первой чистоты, но…
– Довольно! – Малфой резко поднялся. – Мы возвращаемся.
– К-к-куда?
Юноша казался удивлённым.
– В Хогвартс, конечно же. Куда же ещё?
– Но как мы попадём туда незамеченными? – на бледное лицо Фэйт легла печать испуга.
– Нам помогут, – просто ответил слизеринец, властно хватая девушку за предплечье. – Идём.
* * *
Лёжа на холодном полу, покрытом белоснежной мраморной плиткой, Блейз медленно переводил дыхание.
Гермиона…
Он дважды назвал грязнокровку по имени.
В пылу едва переносимой страсти, она приняла его и ответила со всей искренностью неопытного новичка.
И всё же…
Она обманула его…
Он стал первым.
Эта мысль подействовала на слизеринца, так же как и в предыдущие разы. Кровь мгновенно прилила к паху, требуя удовлетворения.
Повернув голову, юноша всмотрелся в спящее умиротворённое лицо Гермионы Грейнджер.
Сколько раз он взял её?
Три?
И последний раз уже спящей она проснулась, почувствовав движение его твёрдой плоти внутри себя. Удивление на спящем лице, смешанное с волшебным удовольствием, заставило слизеринца взять её узкое тело грубей и жёстче. Так что ей оставалось лишь хватать ртом воздух и кусать припухшие губы. Маленькие пухлые, как и те, что были меж её шелковистых бёдер.
Не в силах справиться со съедающим его зверем, юноша накрыл истерзанную гриффиндорку своим телом, и приподняв ноги под девичьими коленями, лизнул маленький пупок.
Совершенна…
Она была совершенна как в страсти, так и во сне.
Раздвинув нежные складки, слизеринец припал к влажному естеству, вбирая остатки их возбуждения и языком пробуждая ту Гермиону, чьё дыхание он начал боготворить. Почувствовав, солёный вкус крови Забини углубился дальше, проталкивая сколький язык в израненные глубины, которые он снова собирался атаковать.
Снова…
И снова…
Он не мог устать. Ему было мало просто кончать в тесную жаркую глубину. Мало ощущать, как конвульсивно сжимаются её внутренние мышцы, не достаточно чувствовать собственный вкус и запах на этом хрупком теле. Он желал её всю и пожирал с особой жадностью.
Жалобно застонав, Гермиона содрогнулась от очередного спазма наслаждения и распахнула покрытые дымкой томительного удовольствия медовые глаза.
– Забини, – удивлённо прохрипела девушка, пытаясь вырваться, но парень лишь сильней сжал пальцами нежные округлые бедра, всасываясь в девичьи истоки с новой силой.
Закинул её ноги себе на плечи, Блейз сжал пальцами маленькую пику, подрагивающего соска, растирая огромной ладонью другую ноющую округлость.
Гермиона задыхалась. Вспышки яркого удовольствия выстреливали перед её затуманенным взором, устилая реальность тёмным полотном жаркой страсти.
– За-б-бини…
Резко насадив нежные бёдра на свою твёрдую плоть, слизеринец шумно выдохнул, и прикусил бледную кожу девичьей голени, покоившейся на широком мужском плече.
Гермиона закусила губу. Короткие вздохи сменились, сводящими юношу с ума тихими постанываниями. Безпафосные и ненаигранные, а всего лишь жалобные сравнимые с поскуливанием, они стоили гораздо большего. Она стоила большего.
Двинувшись вперёд он вошёл в неё до конца, растягивая девичью плоть и заставляя карие глаза расшириться в удивлённом предвкушении.
Пухлые маленькие губы приоткрылись, и Блейз нагнулся, чтобы слизнуть блестевшую на них влагу. Приглушив поцелуем несколько отрывистых стонов, слизеринец почувствовал, как мягкая плоть вокруг его вовсю орудующего жезла опять начала сжиматься.
Встретившись взглядом с гриффиндоркой, он прочитал в ней испуг. Она не хотела, чтобы он видел её на грани… А значит девчонка ещё могла думать…
Что ж, скоро она поймёт, кому принадлежат её чувства.
Сильней и чаще врезаясь в тугую плоть, Забини отцепил скрюченные пальцы от своей влажной груди. Одной рукой зажав тонкие запястья над кудрявой головой грязнокровки, юноша испытывающе всмотрелся в терзаемое мукой удовольствия раскрасневшееся девичье лицо. Вскрикнув, хрупкое тело выгнулось под ним дугой. Подрагивающие груди прижались к его широкой груди. Подхватив её спину широкой ладонью, Забини тоже пришел к финалу, изливаясь в подрагивающую сжимающуюся плоть, пока полностью не иссяк в задыхающейся и постанывающей девушке.
Обессилено рухнув на Грейнджер, слизеринец придавил хрупкое тело своим огромным весом. Зажав в руке маленькое шелковистое запястье, юноша поцеловал её в раскрытую ладонь и опустил голову на девичье плечо.
Позволив слезам скатиться по разгорячённым покрасневшим от удовольствия щекам, Гермиона неуверенно прикоснулась к лёгким мужским завиткам у основания шеи. Чуть влажные, но мягкие и приятные на ощупь они, как и широкие плечи и жаркие губы, закладывали сомнения в девичье ещё не проснувшееся сознания. Проведя ладонью по мускулистой спине, Гермиона вдохнула сладкий чуть тёрпкий аромат его тела и незаметно, легонько поцеловала тяжело дышавшего парня в шею.
Даже не сомневаясь, что он не заметит…
Но он… заметил…
Лёгкое едва ощутимое прикосновение её мягких губ, тысячью стрелами разлетелось по крови слизеринца.
Игнорируя тот невероятный факт, что он опять был готов взять маленькое трепещущее тело, Забини нахмурился.
Он заметил …
И тот факт, что он почувствовал от поцелуя украдкой, ввергло Блейза Забини в состояние полного хаоса души.
Прозрение…
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав