|
Читайте также: |
- Разумно, - согласился Грукок. - Но если даже предположить, что вы получили все эти сведения, садясь за руль, вы не сможете полагаться на них безоговорочно, поскольку они могут варьировать с течением времени: например, в момент выезда был вечер, погода сухая, драйвер один и трезв; но где гарантия, что и через триста миль условия сохранятся?
- Можно запросить дорожную полицию, - усмехнулся разведчик.
- Безусловно, - согласился астроном. - Но в нашем случае вся полиция стянута в Оклахому.
- Пусть так. Но насколько описанная вами ситуация соответствует реальности? В космосе погода не меняется...
Четверо переглянулись.
- Еще как! - удовлетворенно произнес Грукок. - Кроме того - продолжая мою аналогию - нам пока неизвестно, что представляет собою груз тяжеловоза.
- Как следует понимать это?
- Элементарно. Тело пока еще слишком далеко, чтобы можно было оценить его массу, а исходя из нее - его состав. Глыба водяного или другого льда это одно, а железно-никелистый монолит - совсем иное. Потому что, скажем, магнитное поле, хотя бы Солнца, на льдину влиять не будет, а на железо непременно. Это влияние сможет придать телу определенное ускорение; и сейчас мы просто не в состоянии сколько-нибудь удовлетворительно предвидеть, какой вид примет его траектория под неизбежно усиливающимися влияниями гравитационного и магнитного полей. Вот если бы мы могли наблюдать его, находясь достаточно близко... Мы, конечно, получим такую возможность, поскольку оно, в общем, приближается. Но это случится еще не завтра.
- Не может ли статься, что эта возможность возникнет слишком поздно?
- Это уже из области гаданий.
- Вот как. Хорошо, но скажите: уже сейчас можно ли сделать из ваших наблюдений какие-то, пусть предварительные, выводы?
- Например?
- Можно ли стопроцентно утверждать, что тело это - природного происхождения?
Этот вопрос, кажется, даже развеселил астрономов.
- А вы предполагаете, что оно может быть артефактом? Об этом мы пока не задумывались. Можно ли заподозрить?.. Коллеги?
- Об этом можно было бы говорить, - вступил в разговор астроном с горы Паломар, - если бы наблюдения показали, что тело движется порой, так сказать, целеустремленно. Будь это тело, скажем, каким-то управляемым механизмом - вы ведь это имеете в виду? - оно могло бы временами производить какие-то эволюции, указывающие на его возможную цель - ну, допустим, сближение с каким-либо другим телом, даже посадку на него или в этом роде. Однако пока мы наблюдаем лишь, я бы сказал, общую тенденцию - приближение к Солнцу, Притом с ускорением. Но это характерно для любого члена Солнечной системы на определенных участках их орбит...
- Вряд ли кто-нибудь из нас возьмется рассматривать такую гипотезу всерьез, - сказал третий - астроном из Массачусетса. - Это скорее по линии уфологов. Во всяком случае, наблюдения свидетельствуют о том, что тело имеет неправильную форму, и судя по тому, что его видимая яркость периодически изменяется, оно вращается вокруг некоторой оси. Это - аргумент в пользу его природного происхождения.
- Итак, вы отвергаете возможность артефакта?
- Нет; мы просто не рассматриваем ее, - ответил Грукок. - Нет позиции, с какой мы могли бы ее анализировать. Да и у вас вряд ли есть основания для такого предположения.
- Разве не сказал кто-то из ученых, что верная гипотеза должна быть достаточно сумасшедшей?
- Нильс Бор. Впрочем, он шутил. Да. Но с такой точки зрения можно сомневаться во всем на свете.
- А это - наша обязанность. Но вернемся к теме. Скажите, а если бы вы получили возможность наблюдать тело с достаточно близкой дистанции?
- Уверяю вас - мы бы непременно ею воспользовались. Но мы не очень представляем себе...
- Пока это тоже лишь гипотеза, пользуясь вашей терминологией. И тоже немного сумасшедшая. Но не исключено - вполне осуществимая. Ответьте вот на какой вопрос: как по-вашему - может ли это тело создать какую-то угрозу марсианской экспедиции? Вы, конечно, в курсе этого проекта.
- Естественно - с нами консультируются, хотя разработка принадлежит НАСА.
- Речь может идти даже о переносе сроков, - вставил астроном из Коннектикута. - Хотя с технической точки зрения, насколько мне известно, все обстоит наилучшим образом: корабль готов. Жаль будет,-если он так и не полетит.
- Нет, отчего же, - сказал разведчик, - Обязательно полетит. Я в этом совершенно убежден. А скажите...
И беседа продолжалась еще не менее часа.
- И однако, - произнес в заключение четвертый ученый муж, - если бы наблюдения в будущем заставили подозревать, что не все в движении тела может быть объяснено известными нам, хотя на эту минуту еще и не установленными причинами, можно было бы вернуться к вашей гипотезе - поскольку, надо полагать, она ведь вам не во сне привиделась... Нам было бы трудно предположить, что какие-то из причин, действующих в наблюдаемом пространстве, до сих пор оставались неизвестными нам - кроме, конечно, процессов, вызванных и управляемых людьми. Вот что вам нужно: организовать серьезный контроль над движением этого тела. Но только не у нас: наша тематика утверждена на годы вперед и соответственно финансируется. Астрономия, как вы понимаете, не дает прямой прибыли, как и фундаментальная наука вообще; прибыль дают лишь отходы ее жизненного процесса.
Военные сдержанно посмеялись. Возможно, они ожидали от встречи большего. Но некоторые соображения ученых показались представителям вооруженных сил достаточно интересными. И корабли ведь тоже могут вращаться - особенно если им нужно притвориться природной глыбой. Но нужно, значит, проверить: все ли маневры тела объясняются естественными причинами, а если нет, то... Да, наблюдение, явно придется организовать под контролем армии, чтобы был порядок. А пока, джентльмены, как бы вы ни отнеслись сейчас к нашим вопросам, должен предупредить вас: все, что было сказано и выслушано здесь, является строго секретным и не подлежит ни малейшему разглашению. Пусть вам и кажется, что это всего лишь бред тупых вояк.
Доктор Грукок на это, пожав плечами, проговорил:
- Есть многое на свете, друг Горацио... но до сих пор в мою дверь стучались по большей части почтальоны и никогда - королева английская.
Он был, похоже, любителем цитат и bons mots.
- Возможно, - продолжал ученый, - если бы мы могли организовать широкую дискуссию по интересующему всех нас вопросу, то услышали бы и другие, неожиданные мнения. Однако ваши запреты...
- Они вызваны требованиями безопасности страны.
Впрочем, астрономы и без того не стали бы рассказывать о своих, а тем более - о чужих делах каждому встречному и поперечному. Хотя каждый из них искренне считал, что тема беседы лежала, по сути дела, вне пределов науки и потому выходила за рамки их компетенции.
Беда в том, что каждый из них был и ученым с именем, и руководителем, и возраст их заходил уже за пятьдесят; иными словами - никто не мог себе позволить заниматься пустяками. Открытия же совершаются, как правило, в менее зрелую пору жизни, когда и пустяки кажутся значительными.
А вот парню, непосредственно наблюдающему за новооткрытым телом, тому самому Элиасу, не показалось пустяком то, что уже третье фотографирование и расчет - последние, как он предполагал, - показали, что место объекта вновь не совпадает с расчетным. И он продолжал наблюдать - хотя, разумеется, с инструментом не из лучших на Маунт-Вилсон, - чтобы убедиться, что не ошибается. И если окажется, что причина этого несоответствия, до которой он вроде бы уже начал додумываться, действительно существует, то это будет пахнуть - ого-го чем!
Ассистент Морган Элиас - так его звали - к науке относился серьезно. И знал, что сообщение о замеченном можно будет сделать лишь после того, как оно проверится и перепроверится, а еще лучше - если можно будет найти не только в расчете, но и в пространстве - на очередной фотографии - какое-то реальное подтверждение его идеи...
Идею эту он пока не оглашал. В науке конкуренция - одна из движущих сил, и вовсе не нужно позволять другим бежать по твоему следу, пока ты не оторвался хотя бы на полкруга, а лучше - на круг.
Поэтому доктор Грукок об этой новой гипотезе своего ученика не успел еще узнать ничего. И в свою очередь, генералы не получили от него такой информации.
Тем не менее, как видно, идея, высказанная дважды: в шутку астрономами при первой их встрече с военными, и как бы всерьез - московским гостем принимавшим его генералам, упала, как мы видим, не на совершенно сухую почву.
Панкратов вошел. Президент попытался с первого взгляда определить: прибыл каяться или снова качать права? Однако по облику тивишника понять что-либо было, как и всегда, трудно: выглядит таким же пижоном, как обычно, и все та же улыбочка на физиономии - неизменно доброжелательная. Никакой неуверенности, чувства вины - словно это не над ним сгустились тучи и вот-вот разразятся громами и молниями. Ладно, паренек, улыбаться мы тоже научились, показывать зубы в отличном состоянии. Только не забудь: хорошо смеется тот... кто пьет шампанское, можно и так сформулировать.
- Рад видеть вас, хотя, откровенно говоря, не ожидал встречи с вами здесь. Садитесь, садитесь. Вероятно, какие-то экстраординарные события или соображения заставили вас пуститься в такое путешествие? Как вы, кстати, добрались?
Панкратов уселся; основательно всел в кресло, еще задницей поерзал, сукин кот, словно устраивался надолго. Уверен в себе, почти механически отметил президент. Блефует? Или в самом деле у него за душой что-то существенное?
- Воспользовался любезностью военных, - ответил тот.
Президент улыбаться не перестал, но внутренне подобрался. Это было что-то новое. Армия - опора власти, как известно, а не оппозиции. Что может быть у них общего? Да отношение к ядерно-ракетной проблеме, тут же ответил сам себе. Вот, значит, как. Покаянием тут и не пахнет. Ну-с, что дальше?
- Да, армия всегда готова помочь прессе, - тем временем говорил он вслух, улыбаясь своей защитной улыбкой, профессиональной, за которой могло крыться все что угодно. - Я, конечно, не уверен, что она станет защищать ваших сотрудников - я имею в виду тех, на кого заведены дела следственными органами... и вряд ли сумеет помочь вам в деле снятия ареста с вашего пакета акций: закон есть закон, собственность остается собственностью...
Вот так тебя - сразу по сусалам, чтобы не чувствовал себя, как на курорте. Что скажешь, милый?
- Мне бы и в голову не пришло затруднять военных, а тем более отрывать вас от дел для разговора о таких, прямо сказать, не существенных в масштабе истории вопросов.
Вот те раз. Какого же тогда черта...
- В таком случае вы привезли, надо полагать, какую-то глобальную проблему? (Побольше иронии в голос, побольше иронии!)
Панкратов, мерзавец, даже не дал закончить: прервал!
- Да, проблема действительно такова - ваша проницательность и на этот раз не подвела. Возможно, конечно, что вы уже целиком в курсе, это естественно; однако общество пока не получало совершенно никакой информации по этому поводу. Мне удалось перед тем, как обращаться к вам, выяснить, что практически ни одно средство массовой информации или не обладает сведениями, которые я имею в виду, или же намеренно замалчивает их. Вывод напрашивается сам собой: молчание продиктовано сверху. Нет, я не собираюсь винить в этом кого-то лично, однако же факт остается фактом, не так ли? А позиция нашего канала остается прежней: народ имеет право на всю полноту информации, какой бы она ни была. Я знаю, что многие стоят на иной точке зрения...
Что, он никак еще и обвинять собрался? Народный трибун! Да никто не дает всей полноты, и ваш канал в том числе, все о чем-то умалчивают - только каждый о своем. И потому одни молчат правильно, а другие - нет!
- Послушайте...
- Еще две минуты, господин президент, я уже перехожу к сути. Так вот, наш канал получил в свое распоряжение достаточно полную информацию о назревающей угрозе. Она полностью готова к обнародованию. И в той достаточно сложной ситуации, в которой канал сейчас находится, мало что может удержать нас от ее публикации. И уж во всяком случае - никакое силовое воздействие. Причем это может произойти уже завтра... простите, уже сегодня. О последствиях говорить не стану - вы представляете их не хуже моего, а наверное, намного лучше. И о политических, и экономических...
Он угрожает, недвусмысленно угрожает. И с такой уверенностью, что скорее всего чувствует под ногами твердый фундамент. Если бы еще знать - о чем это он? Воистину, какой-то день загадок: сперва янки, теперь этот... Спокойно, президент, спокойно. Воспользуйся тем, что Панкратов раздухарился; дай ему выговориться, воспринимай доброжелательно - и сумеешь вытащить все, что у него за душой.
- Скажите, главный редактор, а вам не кажется, что вы сильно преувеличиваете последствия вашей, как вы это назвали, публикации?
Вот это оказалось ударом! Похоже, Панкратов ожидал многого, но не такого вопроса. Судя, во всяком случае, по тому, что на какие-то секунды у него даже челюсть отвалилась - совсем оторопел, бедняга. Секунд пять он только моргал, а президент продолжал смотреть на него в упор - неотрывно и доброжелательно. И наконец тивишник проговорил - едва ли не с ужасом:
- Бог мой! Господи, Господи!..
- Что вас так смутило, господин главный редактор?
- Да вы же... Вы же ничего не знаете! Совершенно не в курсе! Боже мой!
Тут президент почувствовал, что пропустил удар. Такой, что может считать себя в нокдауне. И счет пошел. Шесть... семь... восемь. Пора подняться и клинчевать. Не то последует удар еще похуже.
- Вы так полагаете? Не стану терять времени, чтобы разубедить вас. Лучше сделаем так: обменяемся информацией. Вы откроете, что известно вам, я сделаю то же самое. Не вижу другого пути. Согласны?
По выражению глаз Панкратова президент понял: журналист остается при своем мнении, понимает, что попал в яблочко, что информации у президента на самом деле - ноль. Но предложенные правила игры примет, хотя потребует за это отступного, и, как ни обидно, придется уступить: проигравший платит это правило лежит в основе любой игры.
- Хорошо, господин президент. Раз уж представился случай доказать вам, что мы не утаиваем информации ни от кого... Тут у меня кое-что записано посмотрите, а потом, если будут вопросы, я попытаюсь дополнить.
И он вынул из бокового кармана и протянул президенту довольно объемистый конверт.
Тот сразу вскрыл его, развернул листки и принялся за чтение.
Гридень, как мы знаем, к Кудлатому относился без особой симпатии - по многим причинам.
Со своей стороны, и Федор Петрович Кудлатый тоже, можно сказать, отвечал Гридню взаимностью - хотя, может быть, магнат занимал в мыслях Кудряша несколько меньше места. Просто время от времени авторитету приходило в голову, что Гридня он обходит не менее, чем на корпус: если и в самом деле что-то этакое стрясется - Гридню некуда будет укрыться, и придется ему просить убежища у Кудлатого; и вот тут-то можно будет раздеть и разуть богатея - оставив его разве что в носках; и разденется Гридень как миленький - потому что жизнь все-таки дороже. Всякий раз Кудряш усмехался этой очень приятной мысли, но не более того - потому что других поводов для размышлений у него, хватало, причем куда более серьезных, чем это предвкушение будущего торжества.
Нет, это не значит, разумеется, что Гридень со всеми его делами как-то выпал из сферы внимания Федора Петровича; отнюдь. Информация о его делах продолжала поступать ежедневно.
Но в ней не обнаруживалось ничего такого, что заставляло бы уделить магнату больше внимания, чем он получал до сих пор.
Другие дела оказывались куда важнее, и - главное - представлялись они намного более срочными. До сих пор пока еще не удавалось наладить регулярного поступления данных о пресловутом небесном Теле Угрозы, которое и послужило первопричиной всех волнений. С ближайшей обсерваторией, как известно, дело сорвалось: при всем своем могуществе Федор Петрович не собирался вступать в конфликт с армией: это было бы в высшей степени неразумно. Две попытки застолбить места в других обсерваториях не удались: они уже работали на кого-то другого. В частности, учреждение на Северном Кавказе, как удалось установить (хотя и не сразу), регулярно давало сведения тому же Гридню - и почему-то ни за какие деньги не соглашалось дублировать эту информацию для Кудлатого. С одной стороны, такая позиция заслуживала уважения: вероятно, такая сдержанность астрономов была вызвана условиями соглашения, и звездочеты вели себя как честные деловые люди, то есть соглашение выполняли буквально. С другой же - это вызывало сильную досаду, как и всякая неудача.
Единственным, что удалось установить людям Кудряша, было - что сведения передавались в хозяйство Гридня без помощи современных средств связи поскольку всем заинтересованным уже стало ясно, что эти средства находятся под пристальным контролем государственных служб. Сведения шли через курьеров, а курьеры эти пользовались обычными рейсовыми самолетами, какие сейчас - в разгар курортного сезона - всегда были под завязку набиты отдохнувшими гражданами, возвращающимися домой, а также - в обратном направлении -теми, кому отдохнуть еще только предстояло. Выудить из этого обилия пассажиров нужного человека было делом без малого безнадеж-. ным: почти сразу стало ясно, что Гридень пользовался не одним каким-либо курьером, но, вернее всего, каждый раз нужные записи перевозил другой человек. Дважды ребятам Кудлатого казалось, что они вычислили нужного; в обоих случаях заподозренный до дома так и не добрался. Люди, однако, пострадали, вернее всего, зря: ни на одном, ни на другом нужное так и не было обнаружено. Скорее всего подозрение было ошибочным.
Для того чтобы действовать наверняка, надо было бы отправить в Кабарду вдесятеро больше своих людей; Кудряш поразмыслил - и понял, что такие действия не окупаются. Хрен с ним, с Гриднем, решил он; в конце концов, сейчас главное - не то, чтобы конкурент не получал информации, но чтобы он, Кудлатый, снабжался ею регулярно. И раз уж не удается воспользоваться готовыми инструментами, то самым простым решением будет - обзавестись собственной техникой. Поскольку за деньги можно, как известно, купить все. В том числе и хороший телескоп.
Дело, однако, оказалось не столь простым. То есть отказа нигде не было. Но сразу купить можно было лишь не очень мощный инструмент - любительский, как объяснили представителю Кудлатого и в Германии, и в Штатах, чьи фирмы главным образом и производили такую технику. Но Кудлатого это не устраивало: за свои деньги он хотел иметь самый лучший товар. А ему уже успели разъяснить, что качество и объем информации будут зависеть именно от мощности инструмента. Ну и разумеется, от квалификации наблюдателя - но это как бы само собой подразумевалось.
Кудлатый велел поинтересоваться: а нет ли в производстве хорошего инструмента - предположим, заказанного ранее кем-то другим? Оказалось, что есть. И даже очень хорошая труба с трехметровым зеркалом, которое как раз только что закончили полировать. Очень кстати, подумал Кудряш, прежде чем предложил перекупить заказ с некоторой приплатой за срочность; он даже готов был возместить фирме неустойку в случае, если пришлось бы ее платить первому заказчику. Сам он на такие условия согласился бы мгновенно: выгода тут была видна простым глазом, даже без помощи калькулятора. Проклятые немцы, однако, отказали, ссылаясь на традиции, которые якобы не позволяли им подводить хорошего клиента. Как будто он, Кудлатый, был клиентом плохим! Федор Петрович не мог не поинтересоваться: кем же был пресловутый клиент, которого подводить немцы не захотели? Этот разговор вел уже не представитель его, а он сам: не поленился.полететь в Германию ради такого дела. Тем более что, как мы помним, отказ его принять выгодное предложение сверху был объяснен именно необходимостью такой поездки; разве что мотивация там была представлена другая. Кудряш якобы полетел на стрелку с врачами, которым показывался раньше и у которых должен был оперироваться; всем должно было показаться совершенно естественным, что человек хочет проверить состояние своего здоровья у специалистов, которым доверяет более, чем прочим. (Он, кстати, и показался; его долго вертели так и этак, брали анализы, немало удивились, не обнаружив в крови плоских клеток, каких не так уж давно там было пруд пруди. Поскольку тогда анализы делались в этой же клинике, хорошо известной специалистам во всем мире клинике Грюнера, никто не стал ссылаться на возможную ошибку в первых анализах - просто поздравили с излечением, свалив все на мать-природу, которая, случается, буквально творит чудеса разумеется, если пациент глубоко верит пользующим его врачам, следует их указаниям и подчиняется рекомендованному режиму. Кудряш с ними согласился не уточняя, что врач, которому он поверил и чьи указания выполнял, строго говоря, даже и врачом не был и уж подавно не имел никакого отношения к этой клинике.) А промежутки между визитами к медикам Кудлатый и использовал для переговоров на фирме.
- Кто же этот заказчик, чьи интересы вы так усердно защищаете? - не мог не поинтересоваться он.
- О, - был ответ, - это солидное учреждение, государственная обсерватория. Заказ был сделан уже довольно давно, но сейчас мы по их просьбе ускорили выполнение, поскольку получили очень серьезную гарантию оплаты, а прежде с этим существовали некоторые неясности.
- Но у меня-то никаких неясностей быть не может, - проговорил Кудряш. А кто, собственно, сделал такой заказ? Какое-нибудь нефтяное ханство? Или африканская империя, чего доброго?
В его голосе прозвучало явное пренебрежение. Ответ, однако, был другим:
- Нет, заказ поступил из вашей страны.
- Ах вот как... - пробормотал Кудлатый уже в другой тональности. - Могу ли попросить об уточнении? Кто именно? - Он поспешил пояснить: - Я спрашиваю лишь потому, что, возможно, смогу договориться с заказчиком там, дома, чтобы я смог пользоваться инструментом, когда они его установят. Наверное, это будет обсерватория у нас недалеко от Москвы, я угадал?
У него сразу возникло предположение, что наблюдательную эту машину заказала армия, выжившая его из Колокольска. Ответ, однако, оказался иным:
- О нет - это где-то несколько далеко от вашей столицы. Это не есть Moskauer Regierungsbezirk. Это Кавказ.
- Ясно, - пробормотал Кудряш себе под нос. Ему сразу стало ясно, что там никакого успеха он не добьется. Гридень, вот кто это: не так-то легко высвободить деньги для оплаты такого заказа, и Гридень относился к тем немногим, кто мог себе это позволить.
Громко же он проговорил другое:
- Ну, это меня вполне устраивает. Когда вы собираетесь отправить заказ покупателю?
- Я затруднюсь дать вам исчерпывающий ответ: нужны еще уточнения...
(Врет, конечно, колбасник хренов!)
-...однако представителя заказчика, который примет изделие, мы ждем в начале следующей недели.
- Конечно, промедление ни к чему. И отправка будет, вероятно, по воздуху?
- Это уже не наша компетенция. По контракту, заказчик вывозит изделие своими силами. Мы настаивали на этом: страховка обошлась бы слишком дорого. Заказчик любезно пошел нам навстречу.
- Ну что же: очень жаль, что мы не смогли договориться с вами.
- Но мы ведь можем принять ваш заказ сейчас! И гарантировать выполнение в разумные сроки!
- То есть?
- Ну, если бы вас устроил, предположим, шестинедельный срок...
Кудлатый поморщился. Это не осталось незамеченным.
- Но, geehrter Herr, это же не конвейерное производство. Каждый наш инструмент - своего рода произведение искусства, я не преувеличиваю... Рад случаю предложить вашему вниманию наш проспект - в нем, кстати сказать, вы найдете все параметры и того инструмента, который был темой нашего разговора.
- Благодарю вас. Хорошо. Я обдумаю ваше предложение.
На самом деле, конечно, думать тут было не о чем. Еще на полтора месяца остаться без собственной регулярной информации - значит расписаться в проигрыше. Даже если бы инструмент удалось купить уже сегодня - его еще нужно установить, потребуется, наверное, какая-то наладка, да и людей просто так, на улице, не найдешь. А сучье тело тем временем будет приближаться...
- Прошу извинить за то, что отнял у вас время... Кудлатый давно научился деловой вежливости.
- О, я надеюсь, что вы решите разместить ваш заказ у нас: могу с уверенностью заявить, что никто не выполнит его быстрее при соблюдении высочайшего немецкого качества. Был очень рад познакомиться с вами.
- Могу ответить лишь тем же самым. Но скажите, пожалуйста...
Ему пришло в голову: но ведь тот же Гридень, например, не стал ждать, пока привезут и установят новый инструмент - он, вернее всего, сперва просто арендовал телескоп, посадил за него своих людей - и так решил проблему. Чем же мы хуже?
-...не могли бы вы рекомендовать хорошую обсерваторию прямо здесь, в Германии...
(Раз уж он сам тут - чтобы не тратить больше времени на поиски.)
-...где можно попросить - или заказать - провести определенные наблюдения - ну, на протяжении, скажем, месяца?
Сомнения собеседника выразились в осторожном покачивании головой:
- Ну разумеется, обсерватории есть, вплоть до того, что из Германии управляется телескоп, все еще остающийся мощнейшим в мире - вы, конечно же, слышали о VLT? Very Large Telescope, так он и называется.
- Внушает. Где же эта труба находится? Где-то в Баварии, наверное?
- О нет. Это не труба, это четыре - четыре! - восьмиметровых зеркала, соединенных в одну систему, чья разрешающая способность в пятьдесят раз превышает возможности не только орбитального "Хаббла", но даже и "Чандры"... Гибкие зеркала, понимаете?
- Подойдет. Итак, адрес?
- Собственно, сама система находится на горе Паранал, две тысячи шестьсот метров над уровнем моря...
- В Альпах?
- Oh, mein Gott! Aber nein! Это в Южной Америке, у нас лишь правление этого учреждения. Вас интересуют объекты в Южном полушарии? Ибо если вы заинтересованы в Северном, то этот телескоп вам не сможет пригодиться: он ориентирован именно на юг.
- Разве нельзя его развернуть на север?
Глаза собеседника за маленькими круглыми стеклышками очков выразили безудержное веселье, хотя голос оставался серьезным:
- В принципе можно, конечно, - для этого надо лишь разрушить все построенное и воздвигнуть заново - с другой ориентацией. Но это, как вы понимаете...
Федор Петрович понял. Но сдержался. Не дома как-никак. А то бы...
- Благодарю вас. Извините, что занял ваше время. До свидания.
- Auf Wiederschauen! Всегда рады вас видеть!
О том, что над ним хотели подшутить, Кудряш перестал думать, еще не успев даже сесть в машину. Он не любил пережевывать жвачку: раз стало ясным, что вариант сорвался, - забыть о нем и искать новый. Труба нужна, или как они там говорят - зеркало, ну, пусть зеркало. И срочно. А каким путем его достать - это уже частности. Он пролистал каталог фирмы. Ну что же: описание достаточно подробное - дает возможность немедленно начинать подготовку и оборудование места, где телескоп установят. А именно - там, в убежище, где никто не сможет совать нос в твои, Федор Петрович, дела. Там ведь у прежнего владельца имелись установки для спутниковой связи, слежения за ними - в общем, чего-то такого, связанного с космосом. Надо полагать, доделки понадобятся минимальные. Об этом он распорядится сразу же по приезде. Чтобы за неделю приготовили. А через неделю...
Кудряш вовсе не пропустил мимо ушей то, что касалось предполагаемой отправки телескопа заказчику. Лучше бы, конечно, его повезли не воздушным бортом и даже не поездом. Вся эта кухня разместится в полуприцепном трейлере. А с ним мало ли что сможет приключиться в дороге. Еще как может!
Значит, так. Поскольку в деле не участвуют военные - значит есть возможность вмешаться. И обойдется это не так уж дорого - все вместе, включая маршрут доставки и расчет времени. Повезут телескоп наверняка без серьезной охраны: в конце концов, астрономический инструмент такого класса не продашь так просто, значит, ни польских, ни своих домашних братков он не заинтересует - так что к чему даже и Гридню лишние расходы? А мы простым способом, мягко выражаясь, эту штуку переадресуем и отправим туда, куда нам нужно; ясно, куда. А там его уже встретят специалисты...
Да, и последний вопрос - люди, которые на этом инструменте будут играть. Ну, скажем, так: один человечек уже есть - эта самая девица-целительница. Она же сама рассказывала, что звездами занимается давно. Приспособим ее. И этого ее парня - тоже: он рад будет оставаться в курсе того дела, которое, по сути, сам и раскочегарил. Но кроме них, нужны, конечно, и более серьезные специалисты, которые обеспечат и установку, и наладку там - все, что потребуется. Их сию минуту под руками нет. Значит, надо найти. Перекупить, а если будут заминки - применить силу. Причем желательно будет получить людей, уже находящихся в курсе дела. Такие вообще-то есть, самое малое, в двух местах: на той обсерватории, которая ждет - и не дождется - нового инструмента, перекупленного Гриднем. Но там сейчас армия, и лучше, конечно, с нею не связываться. А еще такие специалисты есть в той самой обсерватории, откуда курьерским путем данные о теле поступают к Гридню. Что же, в этом есть нечто остроумное: одним махом самому приобрести нужного специалиста - и оставить Гридня без него. Дней за десять всю эту операцию надо завершить: потребность в информации с каждым днем возрастает, и все важнее становится - не упустить мгновения, когда надо будет ударить в большой колокол - и продавать, сбрасывать, сливать... Вот таким размышлениям предавался Кудлатый до того самого мига, когда самолет его мягко приземлился в Быкове, где прилетевший и был встречен именно так, как полагалось, - докладом о самых последних событиях. Он подсознательно рассчитывал на то, что доклад этот прозвучит совсем по-военному: "За время вашего отсутствия в хозяйстве никаких происшествий не произошло". Но получилось не совсем так, и о том, что случилось что-то неладное, Кудряш почуял сразу же - едва успев взглянуть на докладывавшего:
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав