Тендерные стереотипы как основа функционально _____ролевой структуры семьи_____

В повседневной жизни мы часто сталкиваемся с тендерными стереотипами, не осознавая этого в боль­шинстве случаев. Например, когда мы выбираем ребен­ку в подарок игрушку, кому мы купим куклу: мальчику или девочке? Кому подарим машинку? Конструктор? Набор для вышивания? Если мы знаем этого ребенка достаточно хорошо, то выбор будет во многом отражать его личностные характеристики, предпочтения и так далее. Но как мы поступим, если это незнакомый ребе­нок? Чаще всего мы выберем куклу или набор для вы­шивания в подарок девочке, а машинку или конструк­тор — мальчику. Поступая именно таким образом, люди основываются на гендерных стереотипах.

В любом из существовавших до сих пор человечес­ких обществ обнаруживаются какое-то разделение труда между мужчинами и женщинами, специфичес­кие для мужчин и женщин виды деятельности и соци­альные функции, пишет И.С. Кон. Социальные нормы, определяющие, чем должны или не должны занимать­ся мужчины и женщины, называются социальными по­ловыми ролями, а реальное поведение, реализующее эти нормативные ожидания или ориентированное на них, — полоролевым поведением. Автономным аспектом дифференцировки половых ролей являются пред­ставления о том, чем отличаются или должны отличать­ся друг от друга мужчины и женщины по физическим, социальным и психическим качествам — социально-психологические стереотипы маскулинности и феми-нинности, то есть тендерные стереотипы¹.

Тендерные стереотипы представляют собой укоре­нившееся упрощение, касающееся определенной со­циальной категории — в данном случае мужчин и жен­щин. Такие представления универсальны в пределах данного общества и усваиваются в процессе социали­зации. Будучи сильно упрощенными, стереотипы мо­гут быть несправедливыми не только для целой груп­пы (далеко не все мальчики захотят иметь конструктор), но также чаще всего являются неприменимыми к каж­дому конкретному индивиду (наш знакомый Ваня Ива­нов может не захотеть получить в подарок конструк­тор). Даже в том случае, если обобщение валидно, т. е. основывается на средних значениях по группе, мы все равно не сможем предсказать поведение конкретного человека, или присущие ему черты. Например, зная, что мужчины обычно выше, чем женщины, мы все равно не можем утверждать, что конкретно Иван Иванов выше, чем Мария Иванова. Стереотипы же еще более упрощены и неподвижны, чем такое обобщение, поэто­му их прогнозирующая ценность еще меньше².

Необходимо отметить, что в отечественной психо­логии, особенно до недавнего времени, было принято употреблять словосочетание «полоролевой стереотип», а не «тендерный», что, по сути, является одним и тем же. «Полоролевой» — это лишь перевод на русский язык английского gender. Поэтому мы в своей работе принимаем оба термина как равнозначные.

Когда мы говорим о полоролевых (гендерных) сте­реотипах, мы имеем в виду те упрощенные концепции, которые описывают поведение человека как мужское или женское или касаются типичных характеристик, приписываемых мужчинам и женщинам. ¹ Кон И.С. Введение в сексологию. М., 1988. С. 87.

2 Basow S.A. Gender Stereotypes: Traditions and Alternatives. Monterey, 1986. P. 3.

145

Воздействие этих штампов на сознание, как считают многие ученые, мало с чем может сравниться по своей силе. Че­ловек, ЖИВУЩИЙ В ТОЙ ИЛИ ИНОЙ Культуре, СООТНОСИт

свое поведение с присущими этой культуре стереоти­пами. Он может либо стремиться как можно полнее соответствовать, либо, наоборот, не соответствовать им, но в любом случае они служат для него точкой отсчета, Даже если он вырос в условиях одной культуры, а ориентируется на стереотипы другой, он отталкивает­ся все же от «своей», хотя она по каким-то причинам и не удовлетворяет его. Соответствовать определенно­му социально-культурному стереотипу — значит играть определяемую им социальную роль¹.

Роль — «это совокупность социально или культур­но определенных ожиданий относительно поведения индивида в ситуациях конкретного типа»².

Под тендерной (половой — в отечественной пси­хологии) ролью понимают «систему средовых стандар­тов, предписаний, нормативов, ожиданий, которым че­ловек должен соответствовать, чтобы его признавали как мальчика (мужчину) или девочку (женщину)³. Та­ким образом, роли задаются обществом, применяются ко всем индивидам определенной категории и являют­ся хорошо усвоенными реакциями. Самая простая модель половых ролей, считают отечественные ученые В.Е. Каган и И.С. Кон, построена по альтернативному принципу «или — или». В ней мужская роль ассоции­руется с силой, энергичностью, грубостью, агрессив­ностью, рассудочностью и т. п., а женская — со слабо­стью, пассивностью, нежностью, миролюбивостью, эмоциональностью и др. Существенной чертой этой модели, отмечает И.С. Кон, является ее иерархичность: альтернативные функции дополняют друг друга «по вертикали», так что женщине отводится подчиненная, зависимая роль.

Рассмотрим социально-психологические аспекты понимания маскулинности/'фемининности в различ­ных методологических подходах.

Биологизаторский. Для определения понятий фе-мининности/маскулинности долгое время применялись

¹ Каган В.Е. Воспитателю о сексологии. М, 1991. С. 47.

² Basow S.A. Gender Stereotypes: Traditions and Alternatives. t-_; Monterey, 1986. P. 3.

³ Каган В.Е. Воспитателю о сексологии. М, 1991. С. 47.

стратегии биологического натурализма — с тех пор, как для легитимации явлений человеческих различий обще­ство стало обращаться к так называемым «объективным» научным доказательствам. Длительное господство био­логических интерпретаций маскулинности/ феминин­ности основывалось на трудах Ч. Дарвина. В его трак­тате «Происхождение видов и половой отбор» были предложены доказательства того, что агрессивность и интеллектуальность у мужчин имеет физиологический субстрат. У Дарвина было немало последователей, на­ходивших подтверждения ущербности женщин. Им при­писывался меньший размер головного мозга, лобных долей и так далее. После того, как эти данные были оп­ровергнуты, возникли новые попытки найти биологичес­кую детерминанту фемининности/маскулинности. Феми-нинность/маскулинность связывалась с сексуальностью, гениальностью и генетикой. По сей день многие уче­ные считают оправданной биологическую интерпрета­цию маскулинности/фемининности, призванную про­демонстрировать естественное происхождение маскулинного господства, власти и защитить патриар-хатные устои «фаллократического общества».

Биологизаторский подход обозначает детерминан­ту маскулинности/фемининности на уровне генетики, или на уровне физиологии головного мозга. В первом случае маскулинность/фемининность рассматривают­ся как «биограммы» или «врожденные стратегии» — генетически предопределенные формы поведения. Ис­ходя из этого, агрессивность и стремление к господ­ству рассматривается в качестве естественных прояв­лений маскулинности. Фемининность отождествляется с наличием инстинкта продолжения рода¹.

К этому подходу можно отнести концепцию со­ветского исследователя В.А. Геодакяна, сформулиро­ванную в 60-е гг. прошлого века. Женское начало обес­печивает неизменность потомства от поколения к поколению, сохранение того, что накоплено в ходе предшествующей эволюции. Это «золотые кладовые» наследственности, доступ в которые строго ограничен.

¹ Буракова М.В. Интерпретация маскулинности-фемининнос-ти внешнего облика женщины. Дис...канд. психол. наук. Ростов-на-Дону, 2000. С. 14-15.

Мужской пол — это передовой отряд популяции, берущий на себя функции столкновения с новыми ус­ловиями существования — своего рода «разведки боем». В этих столкновениях, если внешние условия обладают достаточной силой, формируются новые генетические тенденции, которые могут быть переда­ны потомству!.

С этими представлениями, по мнению В.Е. Кагана, хорошо согласуются многие факты. Так, функция стол­кновения со средовыми условиями сопряжена со зна­чительными потерями. Мужской пол — это обнаружи­вается уже в первые три месяца беременности — более уязвим, чем женский. На первичном, зиготном уровне соотношения плодов мужского и женского пола при­мерно 150: 100; к моменту рождения — 107: 100; а к 30-летнему возрасту соотношение мужчин и женщин уже 95: 100. С чрезвычайной показательностью, счи­тает В.Е. Каган, эта закономерность выявляется в так называемой сверхсмертности мальчиков в структуре сокращения общей детской смертности. Хорошо из­вестно и преобладание мужчин среди лиц с инфарк­том миокарда.

Другим подтверждением могут быть результаты изучения врожденных пороков сердца: у женщин они чаще всего воспроизводят более ранние эволюционные модели (например, двухкамерное сердце), а у мужчин чаще представляют собой футуристические, не имею­щие аналогов в предшествующей эволюции модели.

Концепция В.А. Геодакяна описывает дихотомию мужского и женского, опирающуюся на «интересы» популяции, вида. Согласно ей, женскому полу присущи филогенетическая ригидность и онтогенетическая пла­стичность, а мужскому — филогенетическая пластич­ность и онтогенетическая ригидность. Метафорой жен­ского естества может быть, к примеру, персик с его твердой косточкой, окруженной податливой мякотью, а метафорой мужского — мякоть ореха в твердой скорлу­пе. Однако В.Е. Каган предупреждает, что распростра­нять эти метафоры на человеческую психологию и по­ведение следует с максимальной осмотрительностью.

¹ Каган В.Е. Воспитателю о сексологии. М., 1991. С. 39.

Так как односторонне подменяя эволюционно-генети-ческие содержания понятий постоянства, консерватив­ности, стабильности содержанием психологическим, мы неизбежно должны будем прийти к заключению, что место женщины — лишь на кухне и в детской. Прямой перенос биологических закономерностей на психологию и социологию оборачивается утверждени­ем мужского шовинизма¹.

Таким образом, с точки зрения биологизаторского подхода маскулинность/фемининность понимаются как биологически детерминированные, неизменные со­вокупности соматических, психофизиологических, пси­хических, социально-психологических характеристик, сводимых в единые поведенческие паттерны, являю­щиеся нормативными для мужчин или женщин.

Структурный функционализм определяет маскулин­ность/фемининность в контексте функционального разделения, существующего в обществе. Основы такого понимания были заложены в работах родоначальников данного направления — Э. Дюркгейма и Р. Линтона. В рамках структурно-функционального подхода маску­линность/фемининность трактуется как: 1) совокупно­сти иерархически организованных тендерных ролей и статусов, размещающихся в рамках измерений домини­рования — подчинения, инструментальности — эксп­рессивности, представляющих собой модели поведения, нормы и ожидания, предписываемые субъектам в соот­ветствии с обыденными представлениями о маскулин-ности/фемининности, возникшие естественным путем из полового разделения труда².

Символизм. К нему относятся те концепции, в ко­торых главный акцент сделан на выделении внешнего, символического аспекта маскулинности/фемининнос-ти как единственного реально данного (Э. Гоффман, Ж. Лакан). Символизм предлагает рассматривать мас­кулинность/фемининность как бинарную дихотомию, каждая из составляющих которой одновременно ис­ключает и предполагает противоположное, каждая из составляющих которой стремится к завершению, но так и остается незавершенной.

' Каган В.Е. Воспитателю о сексологии. М., 1991. С. 39-40.

² Буракова М.В. Интерпретация маскулинности-фемининнос-ти внешнего облика женщины. Дис....канд. психол. наук. Ростов-на-Дону, 2000. С. 17-20.

Маскулинность первична и доминантна по отношению к фемининности, которая является всего лишь «пустым местом». Маскулинность и фемининность выступают в качестве монологизиро-ванных сущностей, которые даны осязаемо. Они пред­ставлены посредством маскулинных и фемининных тендерных репрезентаций — конвенциональных визу­альных рядов, символов, транслирующих «сущностную природу» человека, его маскулинность и/или феминин­ность, и иерархическую структуру власти, обусловлен­ную разделением общества по половому признаку.

Социальный конструктивизм. Эта теория осно­вывается на принципах относительности и множе­ственности истин и ориентации на исследование про­цесса возникновения и развития феномена. Истоки социально-конструктивистской трактовки феминин­ности/ маскулинности обнаруживаются в мифологи­ческих концепциях. -

Одна из древнейших концепций маскулинности/ фемининности — древнекитайская модель мира, в основе которой лежат системообразующие начала мира Инь и Ян. Исходя из данной концепции, маскулинность представлена в качестве униполярного позитивного стабильного конструкта Ян, олицетворяющего мудрость и порядок, ядром которого являются такие характери­стики как мужское, светлое, активное. Фемининность определяется, как менее стабильное образование, она представлена благоприятным конструктом Инь, пози.-тивный полюс которого представлен через женское, темное, пассивное, а негативный объективирован в форме разврата и похоти. Конструкты фемининности/ маскулинности в Древнем Китае определяли все сфе­ры жизнедеятельности. Они предписывали мужчинам занятия политикой и искусствами, а женщинам — бытовой деятельностью.

В древнегреческом мифе о Зевсе и андрогинах также претворяется идея сочетания в одном индивиде маскулинных и фемининных характеристик. На осно­ве этой идеи формируется представление о том, что андрогинный субъект более адаптивен по сравнению с полотипичным субъектом. Это положение отражено в мифе о совершенных андрогинах.

Древнегреческое общество терпимо и к неполотипичным версиям ген-дерных идентичностей. Оно допускает женский гомо­сексуализм («амазонки», поэтессы и др.), одобряет мужской гомосексуализм (среди аристократов — это «высшая форма любви»), возносит андрогинность (оли­цетворением которой является жреческая каста). По-лотипичная маскулинность полностью реализуется в сфере публичного, она репрезентирована в образах воина, политика и ремесленника. Полотипичная феми­нинная идентичность расщеплена на два полюса и представлена в форме двух ролей — матроны/жены и проститутки¹.

На основании положения о культурной сконстру­ированное™ маскулинности/фемининности в соци­альном конструктивизме развивается традиция иссле­дования феноменов маскулинности/фемининности как культурных конструктов. Так, например, в рабо­тах С. Кесслера маскулинность/фемининность опре­деляется как культурные события, продукты «процес­са атрибуции тендера», а не просто совокупности черт. В соответствие с этой точкой зрения версии маску­линности/фемининности создаются мужчинами и женщинами, чья компетентность как членов общества является залогом их деятельности по созданию тенде­ра. Конструктивная теория заключается в управлении ситуациями таким образом, что поведение рассматри­вается как гендерно-адекватное или намеренно ген-дерно-неадекватное культурным определениям мас­кулинности и фемининности.

Сконструированность маскулинности/феминин­ности становится очевидной при рассмотрении иде­ологических концептов, порожденных «ухищрения­ми» патриархатной культуры. Как говорит А. Ньюитц, идея фемининности была изобретена для женщин мужчинами. В том виде, в каком идеологический кон­структ фемининности существует в современном за­падном обществе, он более полезен для мужчин, чем для женщин, поскольку гарантирует мужчинам сво­боду от домашней работы и представляет им приви­легии власти.

¹ Буракова М.В. Интерпретация маскулинности-фемининнос-ти внешнего облика женщины. Дис... канд. психол. наук. Ростов-на-Дону, 2000. С. 27-28.

Маскулинная идеология, являющаяся продуктом андроцентристского общества, имеет не­которые позитивные моменты — например, образ мужчины - кормильца.

В американской психологии маскулинность и фе-мининность как конструкты обыденного сознания ана­лизируются в связи с феноменом тендерных линз (the lenses of gender). Этот термин был предложен Санд­рой Бем для обозначения влияния андроцентристского способа конструирования мира посредством категорий маскулинности/фемининности на формирование иден­тичности субъекта. Маскулинность/фемининность как конструкты обыденного сознания, то есть тендерные стереотипы, обусловливают интерпретацию социаль­ного поведения как гендерно-адекватную или гендер-но-неадекватную¹.

В чем видят причину возникновения таких катего­рий как фемининность/маскулинность социоконструк-тивисты? По мнению К. Уэст и Д. Зиммерман, потреб­ность в них возникает, как только люди сталкиваются с проблемами определения социальной позиции, с вопросом о том, кто, что должен делать и что получать за это, кому управлять, а кому подчиняться и так далее. «Маскулинность есть эффект культуры, конструкция, представление, маскарад, а не универсальная и неиз­менная сущность»².

В качестве доказательства обоснованности теории социального конструктивизма приводятся кросс-куль­турные исследования³.

Маргарет Мид4 нанесла сокрушительный удар по убеждению, будто мужчины и женщины «от природы» созданы для определенных ролей. Она написала об этом в книге «Поли темперамент», в которой представлены ее наблюдения за жизнью трех племен в Новой Гви­нее. В начале исследования Мид была убеждена, что существуют некие коренные врожденные различия между полами. Полученные данные удивили ее. В каж-

¹ Буракова М.В. Интерпретация маскулинности-фемининнос-ти внешнего облика женщины. Дис... канд. психол. наук. — Рос­тов-на-Дону, 2000. С. 29-32.

² Уэст К., Зиммерман Д. Создание тендера // Тендерные тетра­ди. Вып. 1. СПб., 1997. С. 62-84; 78.

³ Смэлзер Н.Дж. Сексуальные роли и неравенство // Социоло­гические исследования. 1992, № 8. С. 22.

⁴ Mug M. Культура и мир детства. М., 1988.

В каждом из трех исследованных племен мужчины и жен­щины осуществляли различные роли, порой прямо противоположные принятым стереотипам, считающим­ся «естественным» для каждого пола.

Арапеши. Арапеши — миролюбивый народ, они почти ничего не знают о войне и проводят жизнь мир­но, занимаясь садоводством, охотой и воспитанием детей. Мужчины и женщины «объединяются ради об­щего дела, главным образом связанного с нежной за­ботой о детях, они лишены эгоизма и основной смысл своей жизни видят в воспитании следующего поколе­ния». И мужчины, и женщины придают такое важное значение рождению детей, что глагол «родить ребен­ка» у арапешей употребляется одинаково, когда речь идет об отцах и матерях. Дети арапешей окружены покоем и гармонией и вырастают, чувствуя нежную защиту взрослых. Арапеши «считают, что и мужчинам, и женщинам присущи доброта, отзывчивость и стрем­ление к сотрудничеству, они с готовностью заботятся о тех, кто моложе и слабее, и получают от этого наи­большее удовлетворение». Поскольку работа у арапе­шей делится поровну, и почти никто не воюет, у них почти нет необходимости выбирать лидеров. Лидеры нужны лишь для организации традиционных церемо­ний через каждые несколько лет. Поэтому так трудно выбирать лидера. Никто не желает быть «большим человеком», который должен планировать, организовы­вать, хвалить и непосредственно проводить церемонию. Несчастных молодых людей, избранных на эту роль, приучают быть более активными, чтобы справиться с возложенной на них задачей организации церемоний, которые планируются в течение многих лет. «Но как только его старший ребенок достигает зрелости, лидер имеет право уйти на отдых; ему больше не надо нервни­чать и кричать... он может наслаждаться домашним покоем, воспитывать детей, выращивать цветы и устра­ивать браки своих детей». Если кто-то упоминает, что мужчина средних лет хорошо выглядит, арапеш обыч­но отвечает: «Хорошо выглядит? Да-а-а. Но вы бы на него посмотрели до рождения всех этих детей».

Мундугуморы. Это племя охотников за головами животных представляет собой резкий контраст по срав­нению с добродушными арапешами. Среди арапешей

мужчины и женщины в одинаковой мере проявляют материнскую заботу о детях; мужчины и женщины племени мундутомор одинаково враждебны, подозри­тельны и жестоки по отношению друг к другу и своим детям. Враждебность внутри семьи усиливается под влиянием системы, при которой мужчины вступают в брак со своими дочерьми, а женщины — с сыновья­ми. Мужчина может приобрести жену, продав свою сестру и дочерей другим мужчинам. Это способству­ет вражде братьев с отцом и между собой. Матери проявляют ревность к своим дочерям, поскольку они являются соперницами, которые могут быть проданы отцом.

Как только женщина обнаруживает, что она бере­менна, возникает конфликт между ней и мужем, по­скольку один из супругов приобретает соперника. «С момента рождения младенец из племени мундугу-мор вступает в крайне жестокий мир, где царят враж­да и постоянные конфликты. И почти с самого рожде­ния начинается подготовка ребенка к безрадостной жизни». Младенцев носят в жестких неудобных кор­зинах. Как только дети начинают ходить, они предос­тавлены сами себе. Матери бьют и ругают детей и почти не уделяют им внимания, лишь устанавливают для них определенные правила поведения. С самого начала жизнь детей связана с отрицательным опытом, и этот негативизм омрачает их существование, когда они становятся взрослыми.

Подобно арапешам, мундугуморы не приписыва­ют одни личностные качества мужчинам, а другие — женщинам. В этом обществе мужчины и женщины одинаково жестоки, ревнивы и агрессивны.

Тчамбули. Этот народ, проживающий на берегу озера, совершенно не похож на два других племени, изученные Мид. Подобно западным народам, они счи­тают, что мужчины и женщины отличаются по тем­пераменту; однако их понятия о сексуальных ролях, по существу, противоположны нашим стереотипам. Женщины племени тчамбули управляют обществом, ловят рыбу, занимаются ткачеством, торгуют, в то время как мужчины украшают себя, увлекаются любительским искусством и тратят время на обдумы­вание праздничных церемоний.

Жилища здесь называют «домами женщин». В каждом доме проживают от двух до четырех семей; однако, мужчины проводят время главным образом в своих собственных «ритуальных домах». Женщины из племени тчамбули всегда работают, готовят еду и с удовольствием общаются друг с другом, но среди муж­чин царит атмосфера напряженности и недоверия. Женщины добродушно ладят с мужчинами, но отно­сятся к ним скорее, как к маленьким мальчикам, а не взрослым равноправным членам общества.

Опыт, приобретенный Маргарет Мид в Новой Гви­нее, заставил ее пересмотреть свои взгляды о «есте­ственных» ролях мужчин и женщин. Она сделала вы­вод, что в каждом обществе придается более или менее важное значение некоторым жизненным аспектам; однако хотя в каждом обществе каким-то образом ус­тановлены роли мужчин и женщин, это не обязательно означает наличие противоположностей между лицами обоих полов и отношения господства и подчинения между ними.

После новаторского исследования Мид выявлены и другие особенности половых ролей. Например, в обществе пигмеев племени Мбути женщины не только занимаются охотой, но даже продолжают эту деятель­ность в период беременности и снова приступают к ней вскоре после родов. В обществе племени Йоруба в Нигерии женщины активно участвуют в экономичес­кой жизни; во время переписи населения в 1960 г. было выявлено, что почти четыре пятых опрошенных жен­щин работали в торговле, и под их контролем находи­лось примерно две трети экономики. В древнем цар­стве Дагомея, где жили африканские амазонки, почти половину всех воинов составляли женщины. И совсем недавно женщины в странах иного уровня занимали важные посты в армии, например, в движении за ос­вобождение Югославии в 1940-е гг. В Израиле на во­енную службу призываются и мужчины, и женщины.

В общем, половые различия используются обще­ством, как основа для дифференциации социальных ролей, но сущность этих ролей не является биологи­чески обусловленной такими факторами, как более внушительные размеры мужчин и способность жен­щин к деторождению.

Вероятно, существует почти бесконечное множе­ство отклонений от общепринятых стереотипов, и это наводит на мысль, что половые роли в нашем обществе сложились скорее на основе культурных и социальных особенностей, а не «естественного порядка вещей»'.

Выводы, к которым приходят исследователи, рас­сматривая содержание стереотипов маскулинности/ фемининности, заключаются в том, что многие поло­вые различия объясняются скорее социальными и культурными факторами, чем биологическими или психологическими характеристиками. Биологические различия между полами могут быть сглажены или расширены в социальном и культурном контексте.

Американская исследовательница Сьюзан Бэзоу рассмотрела огромное множество работ, посвященных половым и тендерным различиям. Стоит отметить, что вывод каждый раз один и тот же — почти все половые различия — это лишь тендерные различия, то есть различия, являющиеся продуктом социализации.

Дети в любой культуре непроизвольно усваивают эти роли и соответствующее поведение. Они узнают, что ребенок, студент, мужчина и т. д. должен делать. В отношении половых ролей ожидания не всегда ясны и не все им соответствуют. Например, в семьях рабо­чего класса роль мужчины подразумевает физическую активность в разрешении конфликтов с применением физической силы; во многих семьях среднего и выс­шего класса от мужчин ожидается вербальная и ин­теллектуальная активность в разрешении конфликтов с использованием убеждения, разъяснения и так да­лее. И все же многие мужчины рабочего класса избе­гают применения силы, а многие мужчины среднего класса ее используют. Хотя в этом случае представи­теля рабочего класса могут обвинить в трусости, слюн­тяйстве и т. д., а среднего класса — в грубости, муж-ланстве и т. п.²

Сьюзан Бэзоу приводит целый список характери­стик, которые приписываются женщинам и мужчинам:

¹ Смэлзер Н.Дж. Сексуальные роли и неравенство // Социоло­гические исследования. 1992, №8. С. 22.

² Basow S.A. Gender Stereotypes: Traditions and Alternatives. Monterey, 1986.

Дата добавления: 2015-10-21