Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Вопрос №18 Человек как единство социального и биологического. Две стороны антропосоциогенеза

Читайте также:
  1. I. МОИ СПОСОБНОСТИ И СИЛЬНЫЕ СТОРОНЫ
  2. II. 1. ОСНОВНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ ЧЕЛОВЕКА.
  3. II. Левая и правая стороны
  4. Quot;...привели к Нему человека немого бесноватого. И когда бес был изгнан, немой стал говорить. И народ удивляясь говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле".
  5. Quot;Написано, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим".
  6. V. Беседа об уникальности каждого человека
  7. XI. Человек в домике

Человек как субъект предметно-практической деятельности

Со второй половины XIX века, когда стало общепризнанным, что человек — продукт биологической эволюции, центральным для всей антропологической проблематики сделался вопрос об основ­ном отличии людей от высокоорганизованных животных и о науч­ном объяснении этого отличия.

Поведение животного представляет собой одну из форм функционирования его организма. Именно структура организма детер­минирует потребности животных и программы их поведения. Всякое животное рождается на свет, уже, будучи наделенным богатым набором инстинктов, которые заранее (и даже “с запасом”) обеспечивают его приспособленность к известным усло­виям обитания, но именно поэтому ограничивают индивиду­альные вариации поведения. Животные генетически приурочены к видовым “поведенческим амплуа”, и никакая нужда не научит, например, рысь вести себя так, как ведут себя волк или лиса.

Иначе обстоит дело с человеком. Все люди, живущие на Земле в течение, по крайней мере 50 тыс. лет, относятся к одному и тому же биологическому виду - Homo sapiens (человек разум­ный). Этот факт общепризнан. Но вот никому пока не удалось отыскать врожденное “поведенческое амплуа” этого вида. Во-первых, как метко выразился К. Маркс, человек может вести себя “по мерке любого вида” (в качестве охотника, например, он способен применять самые удивительные комбинации выжида­тельной и преследовательской тактики). Во-вторых,— и это самое существенное — наблюдаются глубокие различия в поведении людей, принадлежащих исторически различным обществам или группам.

Но может быть, именно эти “внутривидовые” различия и сле­дует понимать как врожденные или, по крайней мере, биологи­чески закрепляемые? Нет, это не так. Мальчик-индеец, во младенчестве привезенный в Париж, со временем делается “стопроцент­ным парижанином”. Сын простолюдина, воспитанный в семье дворянина, усваивает все условности потомственного дворянского быта (то же можно сказать и о дворянском отпрыске, выросшем в семье крестьянина).

Многообразные различия, которые мы видим среди предста­вителей вида Homo sapiens, свидетельствуют об индивидуальной вариативности поведения, неизвестной животному миру. Не озна­чает ли это, что к человеческим поступкам вообще нельзя прила­гать понятие “заданной программы”? Отнюдь нет, просто примени­тельно к людям понятие “программа” приобретает совершенно новый смысл. Генетические программы, определяющие инстинк­тивное поведение животных, фиксируются в молекулах ДНК. Главными же средствами передачи программы, определяющей поведение людей, являются язык (членораздельная речь), показ и пример. Место “генетических инструкций” занимают нормы, место наследственности в строгом смысле слова — преемствен­ность.

В большинстве современных антропологических, этнографиче­ских и социальных теорий специфичное для человека нормативно-преемственное программирование поведения называется куль­турой '. Ученые разных направлений сходятся в признании того, что именно культура, которая с детства осваивается человеческим индивидом, будучи заданной, ему другими (взрослыми) предста­вителями человеческого рода, играет решающую роль в опреде­лении человеческих поступков. Культура же признается исходным отличительным признаком и самого типа сообщества, характер­ного для Homo sapiens.

Если понимать под обществом просто совокупность индиви­дов, которые живут в постоянном взаимодействии между собой, то придется признать наличие общества и у животных. Именно такого взгляда неоправданно придерживаются многие исследо­ватели немарксистской ориентации. Объединение животных — это либо стадо, где над всеми “социальными инстинктами” еще доминирует индивидуальный инстинкт самосохранения, либо спе­цифические объединения насекомых типа муравейника или улья, которые являются не столько сообществом равноценных особей, сколько “коллективным сверхиндивидуумом”, даже “сверхорганизмом”, отдельные члены которого живут и действуют по прин­ципу биофизиологического разделения функций. Только люди об­разуют общество в собственном смысле слова. И это означает, между прочим, что они не могут быть ни возвращены в стадное состояние, ни приведены к функционально-иерархическому со­членению типа муравейника.

Чем же общество отличается от естественных, “псевдосоциальных” объединений животных особей? Прежде всего, тем, что это целостность надбиологическая. Она покоится не на функциональ­ной дифференциации организмов и даже не па органической дифференциации их потребностей и стимулов, а на единстве культурных норм. Общества в точном смысле слова нет там, где нет культуры, то есть “сверхприродной” нормативно-ценностной системы, регулирующей индивидуальное поведение. Таков один из важных выводов современной антропологии.

Итак, наличие культуры отличает человеческое общество от любого объединения животных особей. Однако оно еще не объясняет ни того, как общество возможно, ни того, как оно па деле возникло. Выражаясь философским языком, культура — это форма, в которой развиваются и передаются из поколе­ния в поколение взаимосвязи человеческих индивидов, но во­все не причина, в силу которой они образуются и воспроизво­дятся.

Стремление объяснить общество как следствие культуры — характерная черта идеалистического истолкования общественной жизни. Приверженцы последнего издавна тяготели к отождествле­нию надбиологического с духовным и идеально-осознанным. Вне поля зрения при этом оставались две важнейшие теоретические задачи. Во-первых, выявление материальных надбиологических от­ношений; во-вторых, объяснение того, как, посредством какого простейшего реального акта люди сами отличили и продолжают отличать себя от животных.

Обе эти задачи были четко поставлены и обрисованы Марксом и Энгельсом. “Людей,— писали основоположники марксизма,— можно отличать от животных по сознанию, по религии — вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им жизненные средства — шаг, который обусловлен их телесной организацией. Производя необходимые им жизненные средства, люди косвенным образом производят и саму свою материальную жизнь” '. Социаль­ное невозможно без производства. Только там, где существует производство (постоянно возобновляющийся процесс труда), мо­жет иметь место общество — социокультурное объединение людей. Оно образуется и воссоздается, поскольку совершается процесс, “в котором человек своей собственной деятельностью опосредст­вует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой” 2. Поэтому общественное существо есть обязательно су­щество производящее. Производство — не просто отличительный, но основополагающий признак Homo sapiens.

Материальное производство есть преобразование природных объектов, материальное творчество. Оно вызывает на свет мир артефактов — “содеянных вещей”, начиная с каменного наконеч­ника стрелы и кончая луноходом. Именно наличие элементов материальной культуры служит простейшим и вместе с тем надеж­нейшим свидетельством присутствия Homo sapiens внутри какого-то временного периода или пространственного ареала.

С возникновением ремесла, а затем и промышленной техники мир артефактов, создаваемая человеком “вторая природа”, стано­вится все шире и многообразнее.

Материальное производство как творчество, в котором вопло­щены различные физические и духовные способности человека, обозначается в марксистской философии понятием “предметно-практическая деятельность”. В принципе и в идеале понятие это имеет в виду осмысленную работу, воплощающуюся в неко­тором полезном (значимом для человека) продукте, а следо­вательно, обладающую осознанно целесообразным характером. Оно (пусть неявным образом) уже содержит в себе представление о таких присущих человеку качествах действующего субъекта, как рациональное мышление, самосознание и способность вы­бора.

Маркс и Энгельс высоко ценили основные определения челове­ка, выработанные мыслителями нового времени: “человек — су­щество разумное”, “человек — существо, обладающее самосозна­нием”, “человек — существо моральное и свободное”. Вместе с тем они требовали, чтобы определения эти были додуманы до конца — до понимания того обстоятельства, что и разум, и самосознание, и свобода как абстрактные характеристики человеческой актив­ности непременно должны иметь корни в предметно-материальном действии.

 

Проблема антропосоциогенеза

Выделение человека из животного мира — столь же грандиозный скачок, как и возникновение живого из неживого. Ведь речь идет об образовании такого рода живых существ, внутри ко­торого с известного момента прекращается процесс видообразова­ния и начинается “творческая эволюция” совершенно особого типа.

Предыстория человечества по сей день остается такой же зага­дочной и таинственной, как и возникновение жизни. И дело здесь не просто в недостатке фактов. Дело еще в новых и новых откры­тиях, порой совершенно обескураживающих, парадоксальных, которые колеблют теории, еще недавно казавшиеся стройными и убедительными. Неудивительно, что современные научные пред­ставления о становлении человека покоятся в основном на гипо­тезах. Более или менее достоверными можно считать лишь общие (но как раз философски значимые) контуры и тенденции этого процесса.

К вопросу о происхождении человека антропологи и философы подходят с различных и внешне даже противостоящих друг другу позиций. Антропологи озабочены поисками “недостающего звена” в биологической эволюции от обезьяноподобного предка человека к Homo sapiens. Философы стремятся выявить и обрисовать сам “прерыв постепенности” — революционный скачок, который имел место в процессе человеческого становления. Это способствует правильному пониманию мировоззренческого масштаба проблемы, перед которой стоит антропологическое исследование, и оказывает на него эвристическое воздействие.

Давно признано, что превращение животных в людей не могло быть неким мгновенным, одноактным событием. С неизбежностью должен был существовать длительный период становления человека (антропогенеза) и становления общества (социогенеза). Как показывают современные исследования, они представляют собой две неразрывно связанные стороны единого по своей природе процесса — антропосоциогенеза, длившегося в тече­ние 3—3,5 млн лет, то есть почти в тысячу раз дольше, чем вся “писаная история”.

Важную роль в объяснении общего смысла антропосоциогене­за играла и играет трудовая гипотеза, набросанная Ф. Энгельсом в работе “Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека” и детально обоснованная советскими антропологами и археологами. Гипотеза эта нашла признание и у многих антропологов-немарксистов, выступавших против идеалистических истолкований ста­новления человека.

Вместе с тем определяющее значение труда в процессе антро­посоциогенеза нельзя толковать в духе натуралистических (тем более механистических) представлений о причинных зависи­мостях. Важнейшая черта антропосоциогенеза — его комплексный характер. Поэтому принципиально неверно было бы утверждать, что, скажем, “сначала” возник труд, “потом” — общество, а “еще позднее” — язык, мышление и сознание. Тезис об определяющем значении труда выделяет последний в качестве центрального (и именно в этом смысле первичного) антропогенетического фак­тора, в связи с которым формируются и общежитие, и члено­раздельная речь, и начатки рационального мышления. Но труд и сам имеет генезис, превращаясь в полноценную предметно-практическую деятельность лишь во взаимодействии с такими факторами социализации, как язык, сознание, нравственность, мифология, ритуальная практика и т. д.


Дата добавления: 2015-09-07; просмотров: 184 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Вопрос №6 Средневековая философия: общая характеристика | Вопрос №7 Философия эпохи Возрождения: общая характеристика | Вопрос №8 Философия XVII века и научная революция. | Вопрос №9 Философия эпохи Просвещения и метафизический материализм | Вопрос №10 Немецкая классическая философия | Вопрос №12 Философские взгляды Ф. Достоевского и Л. Толстого | Вопрос №13 Неклассическая философия (2-я половина XIX – XX в.): основные принципы | Вопрос №14 Антропологический поворот в философии XX в. | Вопрос №15 Бытие как философская проблема | Вопрос №16 Природа и общество |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Вопрос №17 Диалектика как учение о развитии. Законы и категории диалектики| Вопрос №19 Проблема человека и смысл его существования

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)