Это не мех

Поджигатели из ФОЖ хладнокровны, беспощадны и профессиональны.

Патрик О'Флинн, Birmingham Post

Помимо скверных новостей о "кровавых зоозащитниках", были для активистов и хорошие вести. Кто бы ни отвечал за составление заголовков, он помог людям вновь заговорить о правах животных и вивисекции. Изменилось лишь то, что вивисекторы начали побаиваться за свою жизнь и оглядывали днище машин каждое утро перед поездкой на работу. Что куда важнее, фанатик кровавых видов спорта был за решеткой. Между тем меховая индустрия продолжала переживать свой упадок.

В период 1988-1989 годов в Соединенном Королевстве закрылись 30 меховых магазинов, включая известный Edelson, который не выжил после направленной против него конкретно агрессивной кампании. Канадская компания Hudson Bay покинула Великобританию со словами: "В нынешних рыночных условиях организовать прибыльную деятельность в Лондоне не представляется возможным". Вскоре после этого освещающий индустрию журнал The Fur Review тоже заявил о своем закрытии. Это явилось результатом визита ФОЖ в редакцию и обещаний неоднократно вернуться. Представитель издания прокомментировал решение владельцев следующим образом: "Решение стало результатом нашего опыта в связи с акциями тех экстремистов, которые подбросили зажигательную бомбу в наше помещение на Рождество и предприняли ряд других угрожающих шагов после этого". Явно недовольно, но освежающе честно.

Несмотря на то, что многие жестко действовавшие активисты на тот момент уже вышли из игры, антимеховая кампания достигла своего пика именно благодаря поджигательскому блицкригу в конце 1988 года. Нападениям подверглись магазины в Ливерпуле, Манчестере и Кардифе; Harrods, Selfridges и House of Fraser в Лондоне, а также офисы Sears -- компании, владеющей Selfridges. В декабре House of Fraser сообщил о том, что закрывает меховые салоны во всех 62 магазинах, где они есть, в преддверии Рождества. Вскоре его примеру последовал Harrods, который продал все свои акции в меховом бизнесе после 100 лет успешной торговли, объяснив это коммерческими и экономическими причинами, предлагая некогда безумно прибыльные норочьи шубы за половину от их цены в ё80.000. Отозвался и Oxfam, изгнавший меховщиков из всех своих 830 магазинов. Ранней весной 1990 года последний розничный продавец шуб в лице Selfridges заявил о прекращении торговли шубами. Прошли годы, прежде чем они изменили своему слову, и кое-какие изделия из меха проникли обратно в магазин, как это случилось и с Harrods.

Работая в связке с радикальными активистами, которые продолжали разбрасывать зажигательные устройства, свою эффективность доказали группы, выказывавшие гражданское неповиновение. Их акции приводили к тому, что громко протестующие люди занимали магазины, блокировали двери, и игнорировать их было уже сложно. В центре Манчестера и рядом с ним мы формировали отряды для нападений на шикарные меховые магазины, один или два одновременно, поэтому перед глазами прохожих постоянно маячили изображения посаженных в клетку, попавших в капкан или изувеченных животных, которые мы демонстрировали на улицах с раннего утра и до позднего вечера в каждый день торговли.

Владельцы, люди средних лет, сидя в своих уютных магазинах, были вне себя. Они очень возбуждались от того, сколько энергии расходовали. Они талдычили нам, что это лишь вопрос времени, когда нам станет скучно, и мы займемся чем-то еще. Они много лет были в бизнесе и ничего не менялось. Протестующие уходили, а мех оставался. Кроме того, было холодно. Стояла середина зимы в Манчестере, мы стояли подчас по одному человеку у магазина, часами, ожидая, пока все точки закроются. Думали ли мы о том, что есть нечто куда более приятное, чем мы могли бы заняться? Категорически нет! Мы приняли решение и были непоколебимы.

Полиция становилась все менее дружелюбной по мере того, как звонки от отчаянных хозяев магазинов учащались. Сценарий повторялся изо дня в день. Это утомило всех, кто имел отношение к делу, но ничто не двигалось с места. Хороших активистов в наших краях хватало. Были и те, кто с готовностью прибыл бы поддержать нашу кампанию на улицах. Недели шли, и настроения людей постепенно менялись. Нас начинало приводить в восторг то, что происходит. Мы крепко укоренились. Ряды покупателей редели, продажи обрушивались, некоторые продавцы уже предлагали покупателям назвать их собственную цену. Бизнес ощущал давление, поэтому атаки на протестующих усилились, а это всегда хороший знак. Один злобный, стареющий торговец, рекордсмен по потере прибыли, гонялся за активистами по улице, пытаясь рвать их плакаты, после чего забегал обратно в магазин с видом воина-победителя, вернувшегося с охоты.

Его жизнь изменилась с того дня, как мы начали делать баннеры из парашютного материала, который не рвался. Он потратил вечность на попытки разорвать хотя бы один из них, весь взмок, пыхтел и покрывался краской все больше и больше, бранясь, плюясь, крутя баннер во все стороны вокруг фонарного столба, он ставил на него ногу для опоры и даже пытался драть зубами! Смотреть на это было и смешно и грустно, потому что мы понимали, как много для него все это значит. Перед нами был сломленный, униженный мужчина, который не мог выносить происходящего. Спустя несколько недель после меховой выставки его магазин был выставлен на продажу. Мы одержали еще одну маленькую победу и немедленно переключились на следующий салон.

Они закрывались один за другим: Jindo Furs, Edelson, Kings, Glyn & Leinhardt. Вдобавок ко всему истощенная индустрия и любители мехов были вынуждены делать вид, что игнорируют вид огромных биллбордов, спонсированных группой "Рысь". Они послужили мощным оружием и сыграли не последнюю роль в разрушении репутации меха. Но в 1990 году "Рысь" вызвали в суд. Иск подал владелец норковой фермы Суэлс-Моор в Западном Йоркшире. Основанием послужил тот факт, что активисты группы нарушили границы частной собственности, чтобы заснять происходящее на ферме. Суд обязал выплатить фермеру компенсацию за убытки, понесенные в связи с обнародованием внутренней информации, и эта выплата обанкротила группу.

За 25 лет до описываемых событий в Англии было около 1000 меховщиков. К началу 1990-х их насчитывалось всего пара десятков. Статистика британского правительства показывала, что количество производимых изделий из меха существенно снизилось за последние четыре года в 1980-е. Еще в 1984 году валовой доход индустрии обрушился до ё23 миллионов, что означало падение прибыльности на 74%.

В Голландии продажи сократились на 90%, в Австрии и Германии -- на 20%. Дюжина меховых магазинов в Мюнхене пошли с молотка. Владельцы обвиняли в банкротстве воинственные акции протеста и негативные документальные фильмы, а также новостные отчеты, ставящие под сомнение оправданность существования звероферм и трапперских методик. В Швейцарии меховая индустрия переживала 75%-ный спад потребительского спроса.

Согласно журналу Auslands за январь 1990 года, благодаря работе активистов торговля в Греции тоже шла под откос. Тем временем китайские власти проявили свое стремление к справедливости, посадив пять человек за незаконную торговлю мехом панды и осудив еще четверых условно.

Мощная международная антимеховая кампания началась в 1984 году вслед за могучим успехом Greenpeace в освещении деталей охоты на бельков -- душераздирающего зрелища, когда голову милого и совершенно беспомощного, черноглазого, белоснежного детеныша тюленя разбивают мужики дубинами с зубцами. Эти кадры облетели планету и вдохновили людей на отчаянные акции против меховой торговли.

Успехи антимеховой кампании разбудили и закаленных в боях активистов. Несмотря на все препятствия и подчас суровые реалии жизни участников движения за освобождение животных, все небезразличные получили ясные сигналы, возвещавшие о грядущих переменах. Кампании проводились на всех уровнях сопротивления. Всего десяток лет активности ФОЖ, и несколько маленьких побед сумели невероятным образом перевернуть ситуацию. Полиция уже была серьезно вовлечена в проблематику прав животных и тратила много ресурсов. Угнетатели животных, в свою очередь, теряли все больше нервных клеток и денежных средств. Были и другие люди, которым приходилось платить по счетам. Эти люди никогда бы не подумали, что станут объектом нападок освободителей животных.

Так, например, компания Portakabin поставляла свои портативные вагончики Glaxo для использования при строительстве крупной вивисекционной площадки в Херфордшире. Из-за причиненного машинам ущерба компания понесла убытки в размере ё50.000. Не меньше был удивлен менеджер PBS Cabins, когда обнаружил зажигательное устройство в своей машине и команду саперов в саду. Тем самым активисты давали понять, что отныне ни один человек, помогающий хоть чем-то угнетателям животных, не может чувствовать себя в полной безопасности. ФОЖ внимательно следил за всеми.

Дата добавления: 2015-09-03