И. Кант. Собственность — это объект владения, и пользование им всегда неровное: в одном случае

Собственность — это объект владения, и пользование им всегда неровное: в одном случае объектом, вещью, имуществом пользуются для присущей ему цели назначения, а в другом случае — для не присущей ему цели назначения. Например, обувью пользуются и для того, чтобы надевать ее на ноги, и для того, чтобы обменять ее на другую вещь, которая является также собственностью, но принадлежащей другому. Но и в том, и в другом случае обувь — объект пользования, в зависимости от назначения — то ли для прямого потребления, то ли для обмена. Стагирит не вникает в струк­турные тонкости товарного производства, что не позволяет ему «выйти» на анализ философско-экономической сущности денег. Ведь они в качестве

особого товара в производственной деятельности, в хозяйстве «присутствуют как регулятор товарного производства»¹⁰. Мыслителя больше интересуют пц «производные» от владения собственностью, то, что ею порождается. К ним относится целый ряд таких важных явлений экономической и общественной жизни, как разделение труда, хозяйство, обмен, стоимость в ее двух видах, распределение, владение, справедливость, и в их контексте — деньги, являющиеся способом «снятия» возникающих между ними разногласий и антиномий. В итоге возникает представление об обществе, где должны существовать отношения «равенства». Но справедливым может быть только равенство по достоинству. Поэтому справедливость — это равенство, но равенство не для всех, а для равных¹¹. Отсюда все моральные антропо­логические выводы базируются на основании существующей собственности, которой владеет тот или иной гражданин полиса. Деньги — это выявление собственности, они есть ее законом, поскольку выражают взаимосвязь всех элементов экономической системы.

Постановка Аристотелем проблемы собственности способствовала установлению традиции ценностного отношения к жизни, помимо абст­рактно-числовой модели мира, в которой происходит своеобразный «прогресс дезинтеграции духа». Собственность выступает в обособлении от денег, являющихся ее количественным показателем. Вместе с тем Аристотель, включивший экономические и хозяйственные проблемы в поле философс­кого анализа, смог не только сохранить адекватность восприятия бытия, но и создал полноценную метафизику, сумел уберечь органичный и целост­ный взгляд на мир и человека, реализовав свою концепцию в реальном образе жизни, что по-своему актуализировало проблему смысла жизни.

Количественное, следовательно, денежное измерение собственности на­чинается с капитализма, одной из особенностей которого есть сведение всего к количеству и абстракции. Весь мир, в рамках предпринимательской деятельности, подлежит измерению, поэтому имеет выражение в цифрах и количественных характеристиках. Показательными в этом плане являются экономические размышления Д. Юма, внимательно исследующем все тон­кости и особенности современного ему хозяйства в утверждающемся капитализме в Англии.

Исследуя социальные и этические проблемы, философ связывает их с анализом понятия «собственность», рассматриваемой в ряде аспектов: в первую очередь она определяется как благо, владение которым закреп­ляется «законами справедливости», устанавливаемых, как тогда (в XVII -XVIII вв.) предполагалось, новым общественным устройствам. Исходя из свойств своего стиля анализа, Д. Юм психологизирует собственность, которая «стоит в некотором внутреннем отношении, т. е. в некотором влия­нии, оказываемом внешними отношениями предмета на наш дух и «по­ступки»¹². Концепция Д. Юма характеризуется натурализацией и субъек-тивизацией важнейшего общественного отношения — собственности. Но для нас главное состоит в постановке и изучении проблемы собственности,

которая обеспечивает самую полную власть и господство над любым объек­том, являясь отношением, оказывающем «величайшее» влияние на такие аффекты, как гордость, почесть, тщеславие и пр.¹³. Собственность — это вид отношения, вызывающее связь между личностью и обществом. Быть собственником какой-либо вещи или имущества — значить быть единст­венным лицом, которое по существующим законам имеет право распоря­жаться ею и наслаждаться выгодами от нее. Наблюдение показывает, пишет философ, что «все вопросы собственности подлежат сфере компетенции гражданского права, которое расширяет, ограничивает, видоизменяет и пере­делывает правила естественной справедливости в соответствии с частной выгодой каждого члена общества»¹⁴. Поэтому государственное устройство, способствующее сохранению собственности, приумножает силы, умения и безопасность людей. Хотя сама собственность как отношение обнаруживает сведение себя «к всякого рода владениям, приобретенным посредством захвата, трудолюбия, права, давности, наследования, договора и т. д.»¹°. Здесь, кроме гоббсовского «война всех против всех», просматривается про­светительская надежда на договор, разум и другие рациональные добродетели, которые должны привести к «удовлетворительному», общественному бытию. Деньги у Д. Юма не фигурируют в качестве основного объекта анализа. Собственность — более емкое и более «проникающее» в жизнь человека понятие, чем деньги. Очевидно, что процесс формирования капиталисти­ческих отношений, «духа предпринимательства» убеждают философа в том, что утверждение института буржуазной частной собственности есть необ­ходимая предпосылка активизации механизмов экономической саморегу­ляции, рынка и конкуренции. Никакая другая форма собственности не создает столь полной свободы, столь широких возможностей, столь боль­шого простора и одновременно столь очевидного объективно-внутреннего принуждения для развития и проявления предприимчивости, инициативы, энергии, смелости, прямой личной ответственности, чем буржуазная. Поэтому деньги у Д. Юма выступают силой, но второстепенной. Главная проблема для него — это механизмы определения места человека в новом обществе.

Проблема собственности еще до того, как она становится проблемой распределения благ, является проблемой поло­жения человека: это не столько проблема различных видов собственности, сколько проблема собственника.

Дата добавления: 2015-08-21