Глава X Коктейль Молотова

Я проснулся.

Окно было закрыто, но жалюзи не опущены. Прямо напротив окна висела неприятно красная луна. Я пощупал рукой вокруг себя. Биты не было.

Я окончательно проснулся и, не поворачивая головы, одними глазами, оглядел комнату. Бита валялась на полу возле двери в коридор. Между мной и битой на полу сидела белая кошка.

В этот раз я рассмотрел ее получше. Кошка на самом деле была очень необычная. Кряжистая, с короткими лапами и тяжелой массивной головой. Пустая беззубая пасть. Ушей я не разглядел. Кошка смотрела на меня.

Катька спала рядом. Спала крепко, сжимала в руке колокольчик, подаренный доктором, дедушкой Лерки.

Кошка сделала шаг. Тогда я оттолкнулся обеими ногами и прыгнул к двери. Кошка сместилась вправо, я проскользнул по полу, схватил биту и поднялся на колени. Кошка промелькнула надо мной. Я коротко взмахнул битой, кошка мяукнула и врезалась в стену. Тут же вскочила на ноги. Но передняя лапа у нее была подломлена, тварь сильно на нее припадала. Я замахнулся снова, но кошка подпрыгнула и будто растворилась в воздухе.

Катька продолжала спать. По моей правой руке от запястья до локтя шла тонкая глубокая царапина. Кошки в комнате не было.

Я не закричал.

Когда тебя кусает ядовитая змея, кровь из ранки надо высосать вместе с ядом. Когда тебя царапает колдовская кошка… фиг знает, что надо делать в таких случаях, я лично на руку подул.

А рука ныла, я уже чувствовал, как вверх по ней ползет боль, я уже видел свою страшную и мучительную смерть, похороны, тяжелый черный крест… Вдруг я заметил, что из паркета торчит маленькая щепка. Я сразу же свалился обратно на пол и внимательно щепку осмотрел. Кончик щепки был перепачкан кровью.

Мне сразу здорово полегчало. Кошка не смогла меня царапнуть, я поцарапался сам.

Я привалился к стене.

Как эта чертова кошка оказалась в комнате?

– Что случилось?

Катька проснулась и приподнялась на локте.

– Ничего, – сказал я. – Спал себе спокойно, никого не трогал и вдруг совершенно случайно упал с кровати. Вот и все. Спи.

– Понятно, – сонно сказала Катька. – А мама не приехала?

– Она приедет, – соврал я. – Она завтра приедет. Я ей звонил.

– Ну, хорошо.

Катька уснула почти сразу.

Но я не мог уснуть. Я лежал напротив Катькиной кровати, обнимался с битой и думал о том, как все-таки эта чертова кошка оказывается в комнате?

Около пяти, когда ночь закончилась и стало светать, я все-таки вырубился.

Утром заглянула Лерка.

Она прошла в кладовку, достала пиццу, разогрела и разделила на две части. Одну сунула мне, другую сложила пополам и стала есть.

– Выглядишь, как позавчера, – Лерка жевала пиццу и запивала вишневой газировкой. – Ты, мне кажется, сегодня не спал. А не ел толком дня два, не меньше. Не ел ведь?

– Не-а, – мне совершенно не хотелось есть. – Говорят, что голод и недосыпание продлевают жизнь…

– Ерунда. Катька спит?

– Спит. Колокольчик вроде помогает, белизна медленней ползет… Но ползет.

– Ползет. Что делать будем?

– Не знаю. Может, еще раз попробуем слазить? К Кострихе?

Лерка хмыкнула.

– Тогда одно остается, – вздохнул я.

И посмотрел на длинную полку с ножами разного размера и длины.

– Ты с ней не справишься, – сразу же отмела эту идею Лерка. – Она сильная. Однажды на нее собака бросилась, так она ей шею свернула.

– А если со спины?

– И со спины не получится, – Лерка открыла еще лимонаду. – У нее чутье. Мне вчера участковый рассказывал. Он завел ее в кабинет, заставил писать объяснительную, затем заявление, потом показал закон о паспортах. И вдруг ни с того ни с сего она дернулась, голову наклонила, прислушалась и как рванет из кабинета! Участковый ее задержать побоялся даже. Она почуяла, что кто-то проник в ее жилище, и сразу бросилась домой.

Я стукнул кулаком по столу, бутылки с лимонадом подпрыгнули.

– У твоего дедушки есть ружье? – спросил я.

– Нет. А может, есть. Но он не даст.

– Почему?

– Потому что мы маленькие. И потому, что так нельзя.

Я ударил себя по колену.

– А если уехать…

Лерка покачала головой.

– Чего ты заладил – уехать, уехать. От нее не уедешь! От проклятья не скрыться!

Я промолчал. Лерка сорвалась. Я погладил ее по плечу, мне не хотелось, чтобы Лерка на меня обижалась. Лерка была первым моим другом. Неожиданным другом. Вообще-то у меня и среди парней друзей было не очень много, а среди девчонок тем более.

– Как она сюда проникает? – спросила Лерка. – Она как-то ведь проникает в дом…

– Она в кошку превращается…

Лерка усмехнулась.

– Ты физику плохо учил. Нельзя превратиться в кошку, есть же физика. Нельзя превратиться в существо, меньшее по объемам…

– Ага! – возразил я. – А как же она тогда в трубу выскочила?

Лерка согласилась.

– Даже если она в кошку превращаться умеет, как она в дом попадает? – спросила она. – По крыше, по стене?

– Не. Она сразу в доме как-то оказывается. Прямо в комнате. Как она к Катьке попала? Как ко мне? Все было закрыто.

– Я не знаю… А ты иголку прихватил?

– Она новую воткнет… – я достал иголку пинцетом. – У нее этих иголок, наверное, килограмм…

– Не, – Лерка отобрала у меня пинцет, – такую иголку можно только один раз воткнуть. Если с первого раза не получилось – все, больше не выйдет.

Лерка вставила иголку между паркетинами, надавила на нее каблуком и сломала.

– Теперь за отца можешь не волноваться.

– А ты откуда знаешь?

– Да у нас в селе эти сказки каждый сопляк знает. Нельзя сразу наложить на одного человека два проклятья…

Дверь вздрогнула. Стук. Вернее, даже не стук, а удар.

– Что это? – спросила Лерка.

– Она. Поднимись к Катьке. Бита там.

– Я…

– Поднимись! – шепотом рявкнул я.

Лерка послушалась.

Мне не хотелось, чтобы Костриха выбила дверь. Я открыл.

В этот раз она не была похожа на ту милую бабушку, которая заходила к нам в первый раз. Она ворвалась в прихожую. Правая рука была примотана к шее грязной тряпкой и болталась безжизненно. Я подумал, что хорошо ей врезал, жаль, что по голове не попал.

Соседка обвела прихожую глазами, воткнулась в меня черно-красными зрачками и сказала:

– Нехорошо, мальчик. Нехорошо брать чужое.

Я осторожно скосился за плечо, так, на всякий случай. Убегать я не собирался, все равно бесполезно. Да и некуда.

– Нехорошо заходить в чужие дома и брать чужие вещи, – повторила Костриха.

– Я ничего у вас не брал, – сказал я, стараясь, чтобы не дрожал голос.

– Брал! – рявкнула соседка.

Тут она зажмурилась и забормотала что-то непонятное, быстро-быстро. Потом открыла глаза и уставилась на меня.

– Отдай то, что взял. Или будет плохо.

– Хуже не бывает.

– Бывает, – ухмыльнулась соседка. – Бывает гораздо хуже. Ты просто не представляешь, до какой степени может быть хуже! У тебя есть… Тебе знакома эта вещица?

Она сунула руку куда-то в свои тряпки и вытащила серебряное кольцо. Я сразу его узнал. Это было кольцо моей матери.

– Вижу, что знакома, – соседка надела кольцо на палец. – Если ты не вернешь то, что тебе не принадлежит, я брошу это кольцо в котелок с маслом, и буду варить, и от этого кожа твоей матери покроется пузырями…

Она говорила, но я слушал плохо, меня уже мутило от всего этого.

Соседка остановилась.

– Ты не только взял чужую вещь, – глаза соседки превратились в узкие щелочки. – Ты лишил меня моего слуги.

Она вытянула из рукава длинное существо, похожее на черную ящерицу. Но это была не совсем ящерица, даже мгновенного взгляда мне хватило, чтобы увидеть, что ног у ящерицы не три (одну-то я оторвал), а пять. Значит, сначала ног у нее было шесть.

– С чего вы взяли, что это я? – нагло спросил я. – Может, его собака покусала? Такого уродца каждый покусать рад…

Соседка молча показала мне мой фонарик с радио. Я обронил его в подвале. Когда этот шестилап пытался меня задушить.

– Подумай, мальчик, – сказала она. – Я приду, и ты мне отдашь то, что мое. Не пытайся бежать, не пытайся прятаться. Я тебя найду. Передай привет своей сестре.

Едва за ней закрылась дверь, как я побежал наверх.

Катька спала. Дышала спокойно и ровно. Лерка с битой сидела рядом.

– Что? – спросила она.

– Она приходила.

– И что?

– Хотела, чтобы я ей вернул то, что забрал.

– А что ты забрал?

– Не знаю. Мне кажется, она просто с ума сошла.

– Не все так просто…

– Проще не бывает. Ты пока тут побудь, а я это… пойду, посмотрю…

Я вышел в коридор. Заглянул в свою комнату, проверить почту. Подключился, вышел в сеть. В боксе обнаружилось письмо. Странно, но письмо было без обратного адреса, обычно такого не бывает. Впрочем, вирусный сканер ничего не показал. Я открыл послание. Номер мобильника. Я позвонил по указанному телефону.

Соединили почти сразу.

– Привет, – ответил искаженный пространством и электроникой голос.

– Кто-то прислал мне ваш номер, – сказал я. – Вы кто…

– Мы с тобой разговаривали.

– Мертвец?

Молчание. Видимо, знак согласия.

– Тебе нужна помощь. Я бы сказал, скорая. Даже очень скорая.

– Нужна, – ответил я. – И очень скорая.

– Отлично! – в голосе Мертвеца послышался восторг.

– Чего уж отличного…

В трубке замолчали. Потом голос в трубке произнес:

– Такие случаи довольно редки, я не хочу его упускать. Настоящая ведьма, настоящее проклятие. И потом… Меня интересует одна вещь…

Пауза.

– Ты описал мне свою соседку, я навел справки. Это очень сильная ведьма, мне с ней будет интересно побороться. Я разберусь с ней, попробую, затем…

В трубке засмеялись.

– Затем посмотрим.

– Хорошо, – сказал я. – Мой дом найти…

Я хотел сказать, что найти нас легко, двухэтажный дом с красной крышей…

В трубке снова засмеялись.

– Ничего не помнишь. Ты же рассказал всю свою историю. Написал письмо. Село Унжа, новый дом, два этажа. Я найду. И скоро приеду. Постараюсь. Как можно скорей. Отбой.

В трубке запикало.

Царапина на руке неприятно зудела, и я решил ее изолировать от внешней среды. За пластырем идти было лень, можно просто замотать руку скотчем. Где скотч? Последний раз скотч был нужен мне для того, чтоб подклеить плакат с волком. Я поглядел на плакат.

Нижние углы снова отклеились, скотч просох. Плакат надувался от легкого сквозняка. Я подумал, что забыл закрыть окно, обернулся. Окно было закрыто. Хорошее евроокно, такие окна не оставляют сквознякам шанса.

А плакат надувался.

Я приблизился к стене и осторожно, кончиками пальцев приподнял уголки плаката.

На стене под плакатом был глаз. Я сразу же его узнал. Нарисованный углем черный глаз с вертикальным, как у животного, зрачком. Размером… Размером с кошку.

Я приблизил к глазу руку. Из глаза заметно тянуло холодком.

Я отпрыгнул.

Глаз. Точно такой же, как в доме ведьмы, за дверью, которая никуда не ведет. Глаз тут, глаз там. Тоннель. Проход.

В углу стоял мешок с моими вещами. С излюбленными вещами. Я вытряхнул его на пол и среди старых дисков, винчестеров, теннисных мячей для тренировки кисти, дыроколов и других сокровищ обнаружил баллончик с оранжевой эмалью. Поболтал. Краска булькала, баллончик не сдох. Я нажал на распылитель. По полу поползло апельсиновое пятно.

Я встал, подкрался к стене и закрасил черный глаз оранжевым. Густо, чтобы не было ни одного краешка. Затем вернул волка на свое место и понадежнее закрепил плакат скотчем. Крест-накрест, как в войну заклеивали стекла, чтобы не бились при бомбежках. После чего я решил проверить дом, нет ли где-нибудь еще таких глаз. Но для начала надо было вооружиться. На кухне я взял общие ключи от дома и отправился в спортзал.

Спортзал оказался ничего, нормальным. Стенка, груша, штанга, гантельный ряд. Даже беговая дорожка. И все покрыто слоем пыли в полпальца толщиной. С удовольствием размялся бы в таком зале, но теперь у меня были другие заботы. Подошел к гантелям, взял одну в качестве ударного орудия. Я перехватил ее поудобнее и вмазал в стену. Штукатурка треснула, на пол посыпался растолченный красный кирпич. Пойдет.

Поднялся на второй этаж и начал осмотр с комнаты для гостей. Пнул дверь, вошел. Кровать, комод, шкаф. Я навалился на шкаф и сдвинул его в сторону. Ничего. Голая стена. За комодом тоже.

Вторая комната для гостей также чистая.

От спальни родителей ключей у меня не было. Я размахнулся гантелей и ударил по замку, он вылетел внутрь комнаты.

В родительской спальне я был всего лишь раз. В углу стоял шкаф, он был забит одеждой матери, и я сдвинул его с трудом. Ничего. Чисто.

Я вошел в комнату Катьки.

Лерка посмотрела на меня внимательно.

– Лер, – попросил я. – Сбегай вниз, а? Сделай мне соку. Витаминную бомбу. Апельсин и киви.

– Хорошо.

Лерка ушла.

В комнате беспорядок. Вещи разбросаны по полу. Комод. Стены чистые. Зеленый лимон.

И тут я вдруг обратил внимание на акварель над кроватью. Горы, озеро, снежные вершины. Картина покосилась. Из-за рамки выглядывал темный краешек. Я сдернул картину. Так и есть.

Глаз.

Я замазал его оранжевой краской. И прикрыл картиной.

Вернулась Лерка с соком. Она даже лед в сок додумалась бросить. Вкусно. И сразу так освежает, в самом деле витаминная бомба.

– Спасибо, – сказал я. – Я еще дом осмотрю, ты посидишь?

Лерка кивнула.

Вооружившись гантелью, я отправился обследовать дом. Заглянул всюду, отодвинул все, что можно было отодвинуть.

Нашел еще два лаза. В гараже и в подвале. Замазал. В других местах, даже на чердаке, было чисто. Еще раз попробовал дозвониться до матери и снова бесполезно, абонент недоступен.

Вернулся в Катькину комнату.

Катька проснулась. Она здорово похудела, килограммов, наверное, на пять, не меньше, это было даже видно. Катька пила сок и жевала гигантскую шоколадку с орехами. Вид у нее был совершенно отсутствующий. Кожа отливала неприятным беловатым оттенком.

– Кстати, – спросил я. – А почему брат Гороха потащил ее в баню, а не спалил прямо в доме?

– Окон много, – объяснила Лерка. – Пока будешь забивать одно, она из других выскочит. А зачем тебе?

– Ее надо сжечь, – сказал я. – Спалить весь дом. Колдовская книга наверняка там, хоть я ее и не нашел. Если не сделать этого, Катька помрет.

– А родителям звонить ты не пробовал?

– Мать не отвечает. А у отца инфаркт…

Про то, что мне обещал помочь Мертвец, я не стал рассказывать раньше времени, не хотел сглазить.

– Плохо, – Лерка прикусила губу.

– Еще ведьма взяла кольцо у матери…

– Что?! – Лерка выпучила глаза.

– Утащила кольцо.

– Как?

– Наверное, это сделала кошка. Она сама, когда была кошкой… Теперь мать не отвечает.

– Это очень плохо. Кольцо – это очень плохо…

– Я знаю рецепт коктейля Молотова, [16] – сказал вдруг я.

– Что это? – спросила Лерка.

– Бутылка из-под лимонада со специальным горючим составом, который нельзя потушить. Такими во время войны танки жгли. Если сделать несколько таких бутылок и забросать ими дом, он сгорит, как сухой стог.

– Она просто выскочит и все, – возразила Лерка. – Дом сгорит, а она спасется. И экспертиза определит, что это поджог. Ты не боишься?

– Нет, – ответил я.

Лерка покачала головой.

На самом деле я боялся, мне не очень хотелось попасться на поджоге, и я прекрасно понимал, что любая, самая простая экспертиза определит, что дом подожгли. И тут мне в голову пришла одна идея.

– У тебя же дед медик! – сказал я.

– И что?

– У него есть спирт! Если сделать зажигательные бомбы из спирта, а спирт налить в воздушные шарики, то экспертиза ничего не обнаружит! Мы подопрем дверь бревном, забьем окна…

– Она не станет ждать, пока мы забьем окна. Она будет сопротивляться.

– У нее одна рука подбита, она не успеет выскочить, – сказал я.

– А если она превратится в кошку и выскочит с чердака? Чем ты ее ловить будешь?

– У твоего дедушки есть ружье? – спросил я.

– Нет, я же тебе уже говорила. Он выпивать в последнее время стал… вот и решил продать от греха подальше. Так что ружья нет. Ты что, решил настоящую войну затеять?

– Выбора другого нет, – огрызнулся я. – Так ружья достать негде?

– Я тебе еще раньше сказала – не достать.

– Тогда я его сделаю.

– Из чего? – усмехнулась Лерка. – Из ножки от кровати?

– Посиди с Катькой.

– Мне надо домой идти!

– Немного. Теперь уже честно немного.

И я побежал в гараж.

Брат Гороха, бизнесмен, был запасливый человек, видимо, он собирался жить здесь долго, так что в гараже я нашел все, что мне нужно.

Мотоциклетный насос, полуметровую железную трубку сечением миллиметров пять, две покрышки с запасными камерами, толстую доску, стальную проволоку. Сложив все это на верстаке, я приступил к изготовлению оружия.

Пришлось усилить конструкцию – что делать, я собирался не одуванчики в поле сбивать. Для приготовления обычной духовой винтовки, способной, к примеру, разбить простое оконное стекло, нужны велосипедные насосы, если же вы желаете изготовить что-нибудь посерьезнее, надо использовать и насос посерьезнее. Мотоциклетный насос подходил как нельзя лучше.

Через полтора часа ружье было собрано.

Я сел, как китайский лучник, уперся ногами в перекладину и натянул резиновые тяги. Курок взвелся. Я достал из кармана жвачку, быстро прожевал и выплюнул в руку. Распотрошил отверткой подшипник и высыпал на ладонь мелкие маслянистые шарики. Закатал шарик в жевательную резинку и зарядил в трубку.

Все.

Прицелился в стену и спустил курок.

Винтовка хлопнула. Шарик ударил в стену, толстый зеленый кафель разлетелся в острые осколки.

Я приделал к винтовке брезентовую лямку и побежал на второй этаж.

Катька и Лерка сидели в комнате на полу и играли в Барби. Колокольчик позвякивал. Катька выглядела вполне нормально, даже веселая была.

– Что это у тебя? – Лерка вопросительно посмотрела на меня.

– Кошкобой, – ответил я.

– Им можно убить кошку?

– Можно. Если в глаз. Спасибо тебе, что помогла.

– Мне уже пора.

– Спирт принесешь?

Лерка не ответила. Ушла.

Я обошел дом. Проверил все двери и замки, осмотрел еще раз глухие местечки. Дом вроде бы был чист. Я поднялся к себе в комнату, взял стул и сел к окну. Дом Кострихи был прекрасно виден. Положил духовую винтовку на подоконник. Прицелился. Нажал на курок. Оружие дернулось. Снаряд с хрустом врубился в доску. Шарик ушел сантиметров на тридцать влево, я не попал. Следующий выстрел я сделал с учетом этих тридцати сантиметров. Шарик вошел в стекло, но скорость была слишком велика – шарик пробил в нем дырку, но не расколол. Я ослабил тягу – и следующий шарик расколол стекло надвое.

Я раскурочил четырнадцать подшипников и выпустил их по дому соседки. Я взмок, взводя тяги. Целых стекол на этой стороне дома Кострихи не осталось. Стены блестели пучеглазыми стальными шариками.

Но сама она так и не вышла на улицу.

Тяга лопнула и больно щелкнула меня по щеке. Я бросил оружие в угол и набрал телефон Лерки. Она не отвечала.

Потом я спустился в гостиную. Посреди комнаты стояла желтая прозрачная канистра. В канистре был спирт.

Дата добавления: 2015-08-21