Уже на следующий день Людвиг разыскал человека, который помог написать письмо Ольге на русском языке. Ниже Гюнтер (тоже по-русски) дописал: «Я тебя люблю».

Долгое ожидание ответа, очень долгое… «Холодная война» сделала свое дело. Она на многие годы разделила Гюнтера с его украинской мамой. Но Тюрнер этого не понимал. Ольга же хорошо понимала: сам факт получения письма из Германии опасен. И все-таки она отправила ответ, в котором писала, что рада весточке, что скучает по мальчику и просила… пока ей не писать – ждать, пока она напишет сама. Вот и все. Не только Гюнтеру, но и Людвигу было нелегко осознать, почему люди не могут переписываться. Прошел еще год, возникли ФРГ и ГДР, «холодная война» набирала обороты и только тогда им многое стало понятно.

Через МИД Тюрнер попытался получить информацию о еврейской семье Альперов, проживавшей (предположительно) в одном из западно-украинских городков Волынской или Ровенской областей и погибшей летом 1941 года. «Семья, - писал он, состояла из супругов, ее глава был рыжим, носил усы, дед – бороду. Отца звали Мойше, он работал в конторе. С ним погибли жена, четырехлетняя дочь Рива и ее дедушка. Имени деда и мамы мальчик не помнит. Может быть в живых остались другие родственники?» С такой скудной информацией Людвиг, Эльза и Гюнтер надеялись на успех. Ответные письма от советского МВД не приносили результата.

В 1950 году произошли два события. Пришло письмо от Ольги. Она писала, что живет хорошо, муж из сталинских лагерей не вернулся, она вторично вышла замуж, теперь за Федька, у мужа нет ноги – потеря на войне. Оксанка не слушается, убегает на речку купаться без разрешения да и учится не очень хорошо.

В этом же году юного Гюнтера включили в команду Мюнхена для участия во всегерманских соревнованиях по лыжной гонке на пять километров. Он пришел вторым и его поставили в эстафетную гонку, которую мюнхенцы выиграли. В этому следует добавить, что Гюнтера в виде исключения включили в команду взрослых.

К этому времени семья перестала скрывать еврейское происхождение юноши. С глаз многих немцев медленно сползла пелена ненависти к евреям. Гюнтер лишь иногда слышал за спиной: «юде», но воспринимал это спокойно. Тюрнер объяснил ему, что наилучший способ протеста – на две головы быть выше других. И Гюнтер был на две головы выше.

Он хотел, как и отец, стать химиком и в 1952 году, на год раньше окончив школу, поступил в Мюнхенский университет. При этом пошутил: кажется, за последние двадцать лет он первый студент-еврей университета в Германии. Это было правдой.

В том же году Дитрих, который пошел в школу, к удивлению родителей заявил, что он, как и его брат, тоже еврей. Людвиг и Эльза только переглянулись…

Из-за больших нагрузок Гюнтер мало отдыхал: тренировки и соревнования по стрельбе, лыжные гонки в самое напряженное время зимней учебы… А еще приходилось выкраивать время для встреч с Мартой, с которой дружил со школьной скамьи. Родители девушки вначале не одобряли ее дружбы с евреем. Но времена были другие и они смирились…

Марта училась в консерватории, неплохо играла на рояле, пела на семейных и дружеских вечерах. Приезжала болеть за Гюнтера на все соревнования. Студенческие подруги завидовали: такой знаменитый жених! Поженились они рано, медовый месяц провели на соревнованиях по биатлону во Франции. Заметно уставший Гюнтер в тот раз выступил ниже своих возможностей: подвела стрельба…

Наверное, это была единственная заминка в его спортивной карьере. Марта не пыталась успокаивать его, она знала упорство мужа. Его успехи ещё впереди! Даже мать однажды сказала о зяте:

Дата добавления: 2015-08-13