Россия во второй половине 90-х гг. Эволюция политического режима. Итоги и последствия ельцинской эпохи.

В спорах о характере российского политического режима никем не отрицалась одна его черта — тесная и прямая зависимость от президента. В начале второго президентского срока среди президентских характеристик Ельцина большинство наблюдателей выделяли в качестве главных авторитаризм, патернализм и стремление любыми средствами удержать власть. О его демокра тизме и реформаторстве говорили очень немногие. Но начало 1997 г. пошатнуло эту оценку и вновь обнаружило противоречивость политической сущности Ельцина.

Глава государства, оправившийся после тяжелой операции на сердце, перенесенной осенью 1996 г., твердо взял руль государства в свои руки, перетряхнул кабинет министров и назначил первыми вице-премьерами двух ведущих российских либеральных реформаторов — А. Чубайса и Б. Немцова (до того нижегородского губернатора). А если учесть, что большинство из шести обычных вице-премьеров также оказались либералами, то вывод напрашивался очевидный: Ельцин хотел вдохнуть новую жизнь о курс радикальных реформ.

Отказ Ельцина от политики «застоя», восторжествовавшей и предшествующие годы, и новое обращение к услугам младореформаторов свидетельствовало, что в сознании президента, каза лось бы, прочно обросшем консервативными чертами, сохранилась приверженность той миссии, которая вознесла его на вер шину власти в эпоху «бархатной» демократической революции.

Новые лица в кабинете министров тесно сотрудничали с гай­даровской партией «Демократический выбор России» (Чубайс был членом ее политсовета). В недрах этой партии вызрела и программа первоочередных мер правительства [Открытая политика. 1997. № 9. С. 7]. Ее конечный вариант, одобренный Ельциным, стал известен как «Семь главных дел».

На первом месте значилась выплата долгов по заработной плате.

На втором месте оказалась радикальная реформа системы со­циальных льгот, которые впредь должны были выплачиваться Только семьям с низким достатком.

На одном из первых мест среди неотложных мер значился Подъем промышленности и сельского хозяйства.

На четвертое место среди неотложных мер была поставлены поддержка и активизация региональной экономической политики, либеральных инициатив снизу. Замыкала программу первоочередных мер активная разъяснительная работа среди населения с целью создания широкой народной поддержки либеральным реформам.

Младореформаторы, проявив напористость и способное и эффективно воздействовать на общественное мнение, сумели хотя бы на некоторое время, оттеснить на вторую позицию в пра вительстве самого премьера, и заслали свои законопроекты в Федеральное собрание. Федеральное собрание, в первую очередь Государственная дума, встретили законопроекты настороженно и попытались «утопить» их в бесчисленных слушаниях. В этой ситуации правительство стремилось реализовать «главные дел;' де-факто и к середине 1997 г. добилось первых скромных ycпexoв (были заморожены некоторые «популистские» статьи бюджета п вместе с тем почти полностью погашена задолженность пенсионерам). В качестве наиболее быстрого и практического способ ' пополнения бюджета была избрана распродажа акций наиболее прибыльных и крупных предприятий.(АО «Связьинвест»)

В августе, через месяц после аукциона по «Связьинвесту», ощутимый удар по либеральным реформаторам нанес известный журналист и публицист А. Минкин, выдвинувший обвинение и коррупции против А. Коха, вице-премьера российского правительства и главы Госкомимущества. Обнаружив, что Кох получим от одной швейцарской фирмы гонорар в 100 тыс. долларов за еще не изданную книгу о приватизации, Минкин доказывал, что вы сокопоставленному чиновнику были на самом деле оплачены со всем иные услуги: «Понятно, что эта книга никому не нужна. Тем, у кого есть деньги на приватизацию, проще купить Коха, чем его книгу» [Новая газета. 4 августа 1997J. Через девять дней после пуб ликации Кох подал в отставку, а Черномырдин подписал ее. Язви тельный журналист тут же заключил: «Кох покинул кресло, чтобы не оказаться на нарах» [Новая газета. 18 августа 1997].

Продолжив «разгребание грязи» в высшем эшелоне власти, Минкин выявил, что книга о приватизации была коллективным трудом, а среди соавторов наряду с Кохом оказались А. Чубайс М. Бойко, П. Мостовой и А. Казаков — все высокопоставленны* чиновники не ниже министерского уровня. Каждый из них пол) чил аванс за книгу в 90 тыс. долларов. Другие журналисты, подключившиеся к расследованию «деда писателей», как его стали язвительно именовать, обнаружили, что аванс был выплачем группой, близкой к ОНЭКСИМу, накануне аукциона по «Связьинвесту» [Шевцова, 1999. С. 342].

Ельцин должен был отправить всех «писателей», за исключением Чубайса, в отставку. Постепенно в команде младореформаторов оформился и более широкий стратегический замысел: нанести удар по всем олигархам, вознамерившимся подчинить своей воле государство Явлинский, определявший олигархию как альянс высших пра вительственных чиновников и бизнесменов, также одним из пер вых выделил в качестве ее главного звена «семью», которая вскоре окажется в центре внимания российских политических дискуссий Под «семьей» понимался не кто иной, как семья самого президеп та Ельцина и пользовавшиеся ее доверием и покровительством бизнесмены. При этом активная олигархическая роль в «семье» or водилась не столько самому Ельцину, сколько его дочери Т. Дьи ченко, обладавшей большим влиянием на президента.

В 1997—1998 гг. «семья» находилась в стадии формирования, и о ее деятельности (сама «семья» о ней не распространялась) имс лись самые скупые сведения. Было известно, что ближайшие род ственники президента активно прибирали к своим рукам лакомые куски приватизируемой госсобственности. В марте 1997 г. на noci генерального директора крупнейшей и богатейшей российском авиакомпании «Аэрофлот» был избран В. Окулов, муж второй до чери Ельцина.

Деятельность российских «олигархов» была окутана туманом, замаскирована и мистифицирована. Но эти черты как раз и соответствовали классическому определению олигархии, данному еще в эпоху античности: это узкая группа лиц, обретающая власть н обществе не с помощью законов, а благодаря богатству и неформальному влиянию. Общественно-политические коллизии, в первую очередь за­тяжной и глубокий конфликт с оппозиционными группировками бизнеса, поглотили львиную долю времени, внимания и сил младореформаторов в первый год их участия в правительстве. Перво­очередными «семью главными делами» удавалось заниматься урывками.

На фоне этих восторженных оценок деятельности правительст­ва и младореформаторов как гром среди ясного неба прозвучал указ Б. Ельцина от 23 марта 1998 г. об увольнении в отставку и Чер­номырдина, и Чубайса. Решение президента вызвало шок не толь; ко среди сторонников реформ, огромной массы россиян, но и за рубежом. Американская «Вашингтон пост» в своем комментарии выразила широко распространенную точку зрения: «Сегодня Рос­сией правит каприз. Г-н Ельцин превратил свое достойное восхи­щения демократическое переизбрание на пост президента России в разваливающуюся непредсказуемую автократию, где он действу­ет как современный царь». Российский президент не счел нужным разъяснить общественности мотивы своего указа и хоть как-то прокомментировать его, что еще более подчеркивало авторитар­ный характер его правления.

Издав сенсационный указ об отставке руководителей прави-

пельства, Ельцин сопроводил его не менее сенсационным предло-

жением назначить на пост премьер-министра Сергея Кириенко,

никому не известного 35-летнего политика, до того занимавшего

должность министра топлива и энергетики. Дума встретила новое проявление «непредсказуемости» главы государства в штыки, и в i гране разразился правительственный кризис, продолжавшийся в течение месяца. Депутаты дважды подавляющим большинством I олосов отклоняли кандидатуру Кириенко и уступили президенту только тогда, когда он предложил неизвестного претендента в тре-)ий раз. Часть думцев, изменивших свою позицию, опасалась, что: Ельцин может пойти на роспуск законодательного собрания, дру­гая часть, из числа левых депутатов, пошедших на уступку Ельци­ну, руководствовалась тем предположением, что президент в слу­чае отказа утвердить Кириенко, может навязать в качестве пре­мьер-министра еще большее зло — Чубайса или Немцова.

Кириенко поспешил напомнить о наследстве, оставленном предшествующим правительством, картина которого оказалась удручающей особенно в экономической сфере, и серьезно, но не радикально изменил состав прави­тельства, Должности первых вице-премьеров были отменены. На должности трех вице-премьеров были назначены О. Сысуев, В. Христенко, Б. Немцов, политически близкие к либералам, а с учетом возраста вполне заслуживавшие именоваться младореформаторами

Зато правительство видело один из главных ресурсов выправ­ления финансовой ситуации в привлечении займов Международ­ного валютного фонда. В течение мая—июля оно вело интенсив­ные переговоры с руководством МВФ о выделении России мно­гомиллиардного займа. Первоначально российскому правитель­ству было обещано 5,6 млрд. долларов для решения срочных фи­нансовых проблем, но в итоге эта сумма была уменьшена на N00 млн. Получив поддержку от МВФ, правительство, однако, гшетно искало сочувствия своим пожарным мерам внутри стра­ны. Государственная дума решительно отвергла попытки увели­чения налогов на граждан, которое должно было принести пра­вительству доход, превышавший займ МВФ.

«Левая» часть Думы, воспользовавшись серьезными затрудне­ниями исполнительной власти, решила перейти на нее в атаку, начав сбор подписей под требованием импичмента российскому президенту. Перечень обвинений в адрес главы государства включал: финансово-экономический кризис, невыплата зарпла­ты в бюджетных отраслях, тяжелейшее положение в угольных ре­гионах, развязывание и трагические последствия войны в Чечне. «Справа» атаку против правительства развернули видные пред­ставители бизнес-элиты, мстя за свои неудачи на приватизацион­ных торгах. Контролируемые ими влиятельные телеканалы во главе с ОРТ и НТВ, радиостанции и газеты создали в мае—августе представление о катастрофическом положении России, чреватом социальным взрывом. Бастующие шахтеры, протестующие обо­ронщики, учителя и медработники, депрессивные регионы погло­тили все их внимание. Массам внушалась мысль о неспособности Кириенко и его правительства найти выход из тупика.

Жесткие атаки «слева» и «справа» сужали возможности поли­тического маневра для правительства, как и выбор средств для предотвращения финансово-экономического коллапса. 13 авгу­ста в условиях начавшегося падения стоимости российских ак­ций было принято решение о прекращении торгов на российском фондовом рынке, практически его закрытии. 17 августа прави­тельство выступило с заявлением о введении экстренных мер по нормализации финансовой и бюджетной политики, возможность которых прежде решительно отвергалась.

Общество отреагировало паническими настроениями. Заговорили о фактическом финансовом банкротстве государства, о неизбежном дефолте, то есть об отказе государства от долговых обя зательств. Крупнейшие коммерческие банки, главные держатели государственных ценных бумаг, составлявших львиную часть и активов, в срочном порядке создали объединение с целью спасе ния финансовой системы, но в первую очередь самих себя. И клиенты, плохо веря в возможность такого спасения, ринулись банки, чтобы по возможности снять собственные вклады.

Панические настроения уживались с надеждами на выход и кризиса в течение недели, до тех пор, пока российский президен не объявил об отставке Кириенко. 24 августа, в день увольнени Кириенко, рухнули надежды на возможное чудо предотвращени финансового коллапса. Тут же упал рубль, курс которого по отношению к доллару снизился сразу втрое, взлетели оптовые и роз ничные цены на все товары. Подавляющее большинство банков а среди крупнейших все (за исключением государственног Сбербанка) прекратили операции и объявили о невозможное возвращения вкладов гражданам. Страна погрузилась в финансовый хаос. Снижение жизненного уровня большинства россия" было сравнимо со снижением их жизненного уровня в начал 1992 г.

Представители либерального лагеря, еще недавно выставлявш положительную оценку экономической политике правительства Черномырдина с участием младореформаторов, теперь объявляли его уже виновником финансового краха.

Некоторые аналитики видели причину финансовой катастро­фы в той обструкции «слева» и «справа», которая была устроена правительству Кириенко, призванному выполнять роль пожар­ной команды. Но большинство сходилось в том, что Кириенко мог только смягчить, но не предотвратить крах пирамиды ГКО и финансовую катастрофу и фактически был избран многоопыт-ными руководителями государства в качестве «мальчика для битья». Предположение о том, что Черномырдин, отправленный в отставку в конце марта, был на самом деле «выведен из-под уда­ра», получило подтверждение, когда российский президент вновь выдвинул его, сразу после увольнения Кириенко, на должность премьера.

И все же в решающий момент президент дрогнул, не решившись предлагать Черномырдина для третьего голосования 10 сентября он согласился внести на рассмотрение Думы альтер нативную кандидатуру Е. Примакова, выдвинутую самими депу татами, причем как от правых, так и от левых фракций. Прима ков, занимавший до того разные высокие должности, но и отличие, например, от Лужкова, не выказывавший премьерских амбиций и не вовлекавшийся в политические конфронтации, был легко, с большим запасом «прочности» утвержден на додж ность главы правительства.

Новое российское правительство, сформированное Е. Прима­ковым, внешне продемонстрировало сдвиг исполнительной вла­сти «влево». В нем не было либеральных реформаторов типа Чу­байса или Немцова. Сам Примаков мог быть в политическом отношении охарактеризован как центрист и государственник. В целом новый кабинет выгля­дел более «левым» в сравнении со всеми предшествующими рос­сийскими правительствами. Но его программа, как вскоре выяс­нилось, не включала реставрационных идей и по содержанию представляла некий симбиоз ряда нереализованных обещаний и установок правительства Черномырдина и пожарных мер коман­ды Кириенко.

Правительство Примакова, как и правительство Черномыр­дина в начале деятельности, декларировало необходимость пер­воочередного внимания «реальной экономике», что означало ак­тивную государственную поддержку отечественной промышлен­ности и сельского хозяйства. Монетаристский подход в качестве панацеи экономической стабилизации отвергался. Оздоровлен­ная «реальная экономика» должна была также быть «социально ориентированной». Рыночные отношения, как и приватизация, нуждались в «направляющей руке» четко прописанных государ­ственных законов и норм, что делало актуальной задачу дальней­шего укрепления правового государства и ослабления произвола чиновников. Прежняя приватизация признавалась нечестной, но

ее пересмотр и передел собственности отвергались, посколь могли сопровождаться социальными катаклизмами. Последу щая же приватизация должна была основываться на равенст шансов для всех претендентов и преследовать в качестве главно цели резкое повышение эффективности предприятий.

Из антикризисной программы Кириенко правительство Пр макова восприняло налоговую реформу, которая включа резкое повышение подоходного налога на граждан с одновр менным снижением налогообложения производственных инв стиций, НДС, других налогов, сковывающих развитие отечес венной экономики.

Примаков и его правительство, пришедшие к власти в чрезвычайной ситуации при поддержке разнородных политических сил, на протяжении всего периода деятельности пользовались благо желательным отношением большинства Государственной думы, что облегчало социальные и экономические маневры исполни тельной власти и способствовало общественной стабилизации после августовских потрясений. Но в расстановке политических сил вследствие августовского кризиса обозначились серьезные подвижки и перегруппировки.

Маневры российских политических партий и группировок имели дальний прицел: они были направлены на подготовку к еще не скорым выборам Федерального собрания и главы государства. В то же время политические партии воздерживались от конфронтации с правительством Примакова, предоставляя ему относительную сво боду в решении задачи по выводу страны из социально-экономичс ского кризиса. К началу 1999 г. в антикризисной деятельности пра вительства наметились некоторые позитивные результаты, которые в последующем закрепились еще в большей степени.

В значительной мере эти позитивные результаты явились обо ротной стороной девальвации рубля, способствовавшей оживлению экспортных отраслей. Физический объем экспорта нефти и январе—апреле 1999 т. по сравнению с соответствующим периодом предшествующего года увеличился на 6,3%, нефтепродук тов — на 15,9, угля — на 8,3, алюминия — на 8,7, меди — на 8,4, минеральных удобрений — на 27,2, необработанных лесоматери­алов — на 44,9, целлюлозы — на 31,6, газетной бумаги — нл 24,4%. Правительство поощряло экспорт, увеличивавший долла­ровые запасы страны, что способствовало постепенной стабили­зации валютного рынка и рубля. Одновременно это способство вало еще большему укреплению позиций сырьевого капитана и российской экономике.

На внутреннем рынке девальвация рубля имела следствием укрепление позиций отечественных импортозаменяющих произ­водств (импортерам стало гораздо менее выгодно, а то и невыгод­но ввозить многие иностранные товары на российский рынок). В целом в первой половине 1999 г. в сравнении с соответствующим периодом 1998 г. российская экономика выросла на 1,5%. Этот скромный успех не отменял негативных последствий финансово­го краха августа 1998 г. (одним из главных среди них были инф­ляция, составившая 96% в 1998 г. и 35,9% в 1999 г., а также паде­ние среднедушевого месячного дохода россиян с 170 долларов ле­том 1998 г. до 60 долларов к лету 1999 г.). Но все же он позволял многим аналитикам делать вывод, что правительство Примакова сделало практически максимум возможного по врачеванию эко­номического кризиса и предотвращению социально-политиче­ского взрыва, казавшегося в августе 1998 г. вполне реальным.

Укреплялось доверие россиян к правительству, особенно лично к Примакову, которого все чаще стали называть реальным претен­дентом на победу на следующих президентских выборах. Опираясь на растущую поддержку среди россиян, премьер-министр начал обретать самостоятельную политическую позицию, обнаружив­шую определенные отличия от политической линии президента. В позиции премьера выявился отчетливый упор на достижение кон­сенсуса с главными общественно-политическими силами страны, в том числе и с коммунистами. Это вызывало плохо скрываемое недовольство со стороны главы государства, которого особенно не устраивало «примиренчество» премьера в отношениях с парламен­тской фракцией КПРФ, не отказавшейся от острой критики Ельцина и даже обратившейся весной 1999 г. к новой попытке от­странения президента от должности при помощи импичмента.

Коллизиям в верхнем эшелоне исполнительной власти спо­собствовала и попытка Примакова оттеснить от государственно­го механизма влиятельных бизнесменов (олигархов), входивших и так называемую президентскую «семью». Широкий резонанс приобрело возбуждение Генеральной прокуратурой с начала 1999 г. уголовных дел против ряда компаний, тесно связанных с В. Березовским, который к тому времени приобрел репутацию самого влиятельного члена «семьи» и «серого кардинала» прези­дентского окружения.

12 мая «непредсказуемый» президент вновь погрузил россию в состояние шока: был обнародован его указ об отставке Е. Примакова и всего кабинета. Основой для подобного решения, со гласно лапидарному разъяснению самого президента, было отсутствие у премьера и кабинета необходимого динамизма в решении экономических проблем. Общественность же воспринял) отставку Примакова как чисто политическое решение, ново проявление жестко авторитарного стиля главы государства и во леизъявления «семьи».

Действительно, социально-экономическая ситуация в мае как и в предшествующие месяцы, выглядела вполне удовлетворительно. Правительству Примакова удавалось не только поддерживать некоторый экономический рост и финансовую стабили зацию, но, что было еще более важным, укоренять социально спокойствие в обществе. Практически по единодушному мнении экспертов, большего в тех условиях достичь было невозможно, 1 правительству Примакова принадлежала очевидная заслуга плавного и с минимальными потерями вывода России из августовско го шторма. Но политическая составляющая этого курса, в первую очередь ущемление позиций олигархов и диалог с КПРФ, оказа­лись совершенно неприемлемы для президента и его окружения. Чаша терпения главы государства оказалась переполнена 11 мая, когда выяснилось, что голосования по импичменту президента в Государственной думе избежать не удастся. Гнев президента об­рушился на Примакова, не сумевшего уговорить коммунистиче-, скую фракцию воздержаться от опасного шага.

Снятие Примакова резко обострило политическую ситуацию в стране, и возникло опасение, что она может перерасти во взрыв в случае возбуждения Госдумой процедуры импичмента главы государства. Согласно расчетам, основывавшимся на опросах и анализе мнений депутатов, более двух третей Думы должны были поддержать импичмент. Однако произошло неожиданное: вдень голосования 15 мая ни один из 5 пунктов обвинения (заключение Беловежских соглашений; события сентября—октября 1993 г. в Москве; война на территории Чечни; ослабление обороноспо­собности и безопасности России; геноцид российского народа) не собрал необходимых двух третей голосов. Среди «дрогнувших» депутатов, отказавшихся поддержать импичмент, оказались и представители фракции КПРФ, обладавшей, казалось бы, желез­ной партийной дисциплиной. Итог голосования подтвердил предположение, высказывавшееся ранее рядом наблюдателей: среди левых депутатов было немало таких, которые дорожили в первую очередь политическим комфортом, как и приобретенны­ми статусными привилегиями, и которые опасались, что в случае импичмента может последовать роспуск Госдумы со многими не­желательными не только для общества, но, главным образом, лично для них последствиями.

Неудача с импичментом подействовала на лидеров левых деморализующе, что в значительной мере объясняет достаточно быстрое и легкое утверждение Госдумой в качестве нового пре­мьера С. Степашина, занимавшего прежде должности руководи­теля различных силовых структур в правительствах Черномырди­на и Примакова. Правительственная программа, предложенная Степашиным, не отличалась оригинальностью. Фактически, не­смотря на обещание нового премьера не только сохранить ростки экономической стабильности, но и создать «принципиально новый экономический контекст», она содержала набор требований, повторявших основные положения правительств Примакова, Кириенко и Черномырдина. Это убеждало в том, в чем и до того мало кто сомневался: смещение Примакова носило личностный характер и было обусловлено политическими расчетами и инте­ресами президентского окружения Мнение общественности об усилении роли «семьи» подтвер ждалось и другими подвижками в верхнем эшелоне власти. Так руководителем администрации президента стал А. Волошин имевший прежде связи с Березовским. Первым вице-премьеро правительства был назначен Н. Аксененко, также выходец из ок ружения Березовского. Эти факты послужили СМИ как правого так и левого толка основанием для новой кампании критики оли гархического перерождения Ельцина. В прессе всплывали новы имена участников правящей «семьи», среди которых на первы местах оказались Р. Абрамович и А. Мамут.

Степашин продержался в должности премьера менее двух ме сяцев. Его смещение в начале августа не вызвало прежнего шок в обществе, примирившемся с тем, что, пока Ельцин остается власти, непредсказуемые и труднообъяснимые смещения руко водителей правительства неизбежны. В. Путина, нового назна ченца на премьерскую должность, занимавшего до того долж ность руководителя Федеральной службы безопасности (ФСБ) известного стране еще меньше, чем Степашин, восприняли ка преходящую политическую фигуру, а его правительство как «тех ническое». Госдума утвердила Путина без лишних дискуссий, яв но дав понять, что главным и гораздо более важным, нежели про блема премьерства, политическим вопросом для нее были пред стоявшие вскоре перевыборы высшего законодательного органа Именно они имели принципиальное значение для внесения из менений в общественно-политический курс страны.

для подавляющего большин­ства россиян, собравшихся в праздничный вечер 31 декабря 1999 г. у семейных телеэкранов в предвкушении развлекательных передач, появление Ельцина с торжествен но-скорбным сообще­нием о добровольной отставке оказалось полной неожиданно­стью (до этого никто не сомневался, что глава государства, на про­тяжении многих лет демонстрировавший патологическую влюб­ленность во власть, не способен на подобный поступок). В этот раз Ельцин продемонстрировал другое свое знаменитое качеств — непредсказуемость, основанную на спасавшей его неоднократ но политической интуиции и трудно постижимом для многих по литическом расчете. Совершенно очевидно, что сенсационно решение Ельцина основывалось, помимо всего прочего, на уве ренности в том, что Путин, новоявленный политический геро России, твердо встанет на страже общественно-политическог строя, восторжествовавшего в последнее десятилетие XX в.

Если попытаться выставить Ельцину объективную историче скую оценку, то тогда необходимо начать с вопроса: в какой сте пени его политика отвечала как насущным, так и долгосрочны" потребностям развития России? Основываясь на методологиче ских принципах настоящей книги, необходимо признать, что де ятельность Ельцина, так же как и деятельность Горбачева, песто вала модернизационную составляющую российской историй которая выходила на первый план всякий раз, когда отставани России от передовых стран (ими всегда были страны Запада) при обретало угрожающие размеры. В осознании потребностей мо дернизацим, а также в реализации основополагающих принци­пов современного общества Ельцину принадлежит одно из веду­щих мест среди российских политиков. Но невозможно не при­знать и того, что его практическая деятельность заключала в себе многообразные и глубокие противоречия, а издержки и цена мо­дернизации оказались неприемлемы для большинства.

Эти издержки и цена в серьезнейшей степени обусловлены цивилизационными особенностями России, укорененностью традиционализма в тысячелетней российской истории. Но пря­мое отношение к ним имеют и личные качества Ельцина, во мно­гом обусловившие разрыв между продекларированными им цен­ностями и политической практикой. Президентское правление Ельцина, ставшее высшим проявлением подобного разрыва, не­мало способствовало оформлению в экономике олигархических кланов, сосредоточению антиконституционных политических привилегий и прерогатив в руках «семьи», включавшей предста­вителей тех же олигархических кланов. Пренебрежение законно­стью и моралью, характерное для политического стиля Ельцина, имело прямое отношение к финансовым авантюрам и махинаци­ям правительства, которые в серьезной степени разрушали и под­рывали результаты модернизации. В годы его президентства вме­сто обещанного народного демократического капитализма был создан капитализм чиновничье-олигархический. На его вершине одно из центральных мест принадлежало самому Ельцину.

Высокая социальная цена ельцинской модернизации засвиде­тельствована в бесстрастных цифрах. За девять лет его президен­тства реальная заработная плата в России снизилась в 2,5, а ре­альная пенсия в 3,3 раза. Плодами модернизации воспользовался узкий крут россиян: в 90-х гг. доля верхних 10% населения в сово­купном национальном доходе увеличилась с 19,7 до 40,5%, а в наибольшем выигрыше оказались самые богатые 0,5% (доля этой одной двухсотой населения выросла с 2 до 6,1 %). В то же время доля нижних 10% населения снизилась с 4,4 до 2,6%. Количество россиян, чьи доходы были ниже прожиточного минимума, увели­чилось с 30 до 75% населения [Кузнецов, 2000. С. 80, 85].

И в социальном, и в экономическом плане самым неудачным для Ельцина был 1998 г. В 1999 г. социально-экономическая си­туация несколько стабилизировалась, но до преодоления послед­ствий финансово-экономического краха предшествующего года было далеко, а возможности экономического подъема вообще оставались крайне неясными. И если вера в такие возможности еще сохранялась среди россиян, то увязывалась она не с преста­релым, а главное, исчерпавшим себя физически и нравственно

Ельциным, а с его молодым, энергичным и волевым преемни­ком, В который раз россияне были готовы вверить свою судьбу новому национальному лидеру, предоставив ему карт-бланш в общественно-политических преобразованиях.

Дата добавления: 2015-08-13