Глава 74

На пятый день первого месяца 1184 года в императорском дворце Сэйрё-Дэн состоялась церемония новых назначений. Руководил ею Го-Ширакава и высочайшие министры Правой и Левой стороны. Император-отшельник восседал на своем китайском троне, завернутый в роскошную мантию августейшего синего цвета, подбитую аквамариновым шелком. Из-под мантии торчали яблочно-зеленые хакама. Круглое лицо Го-Ширакавы с внушительным носом хранило неопределенное выражение. Он бесстрастно рассматривал окружающих, еле приподнимая тяжелые веки.

Высшая знать, одетая в самые лучшие одежды, расселась по обе стороны от солнцеликого властителя. Придворные низших рангов томились стоя.

Церемония новых назначений была довольно утомительной процедурой для большинства собравшихся. Внимание дворян блуждало, монотонное бормотание чиновника сопровождалось тихим жужжанием разговоров. Однако последнее объявление взбудоражило всех. Кисо был назначен сегуном. Третьим сегуном за время существования Поднебесной!

Словно гром грянул среди ясного неба!

Назначение явилось для всех полной неожиданностью. Гул удивленных восклицаний взлетел к потолку. Дворяне знали, что Кисо и Го-Ширакава не ладят друг с другом. Что же заставило императора пойти на такой шаг? Особенно теперь, когда армия Йоритомо стучится в городские ворота, а войска Кисо близки к мятежу!

Когда шум утих, Го-Ширакава как ни в чем не бывало продолжил церемонию. Были розданы традиционные чаши вина, провозглашены соответствующие здравицы. Го-Ширакава с удовлетворением заметил, что некоторые дворяне придержали свои чаши, когда прозвучал тост за новоявленного сегуна. Старый хитрец улыбнулся, довольный собой. Он сдержал обещание, данное Кисо. Теперь он может требовать с горца полную стоимость монаршей милости.

Этой ночью по предложению Го-Ширакавы вновь назначенный сёгун направился в театр, чтобы отпраздновать свое повышение.

У входа в театр самураи Кисо сдерживали толпу зрителей, заворачивая восвояси тех, кто одет похуже. Охана оплакивал потерянные деньги. Йоши уверял его, что публика вернется сюда назавтра.

В конце дня Йоши разыскал Юкитаку. Он объявил, что на представлении будет присутствовать Кисо, но тем не менее Йоши не должен предпринимать никаких необдуманных поступков, Го-Ширакава не получил подкреплений, которых ждал от Йоритомо. Юкитака вручил Йоши письмо императора, перевязанное малиновый шелковой лентой. На тонком рисовом листе было начертано только одно слово: «Жди».

Музыканты грянули вступительный марш. Йоши нетерпеливо оглядывал зал. Его ожидание было вознаграждено. Кисо, окруженный верными ши-тенно, появился перед началом спектакля. Высокочтимые гости заняли почетные места на балконе.

Нижняя часть галереи была битком забита знатью. Императорские чиновники теснились в партере и толкали друг друга с несвойственной фамильярностью.

Слух об успехе «Хайя-Суса-но-во» распространился по столице, словно лесной пожар по склону Фудзи, Побывать в новом театре очень скоро стало считаться признаком хорошего тона.

Йоши заставил себя забыть о Кисо. Он ждал долго и подождет еще, пока не наступит время действовать.

Когда представление окончилось, зал загремел от оваций. Охана играл хуже всех, но его отвислые щеки были закрыты маской. Зато Аки выложилась полностью. Роль невинной жертвы была специально написана для нее, и она исполняла ее с полным самозабвением и отдачей.

Поклонники театра протиснулись за кулисы, чтобы выразить актерам свое восхищение. Йоши в гриме «Хайя-Суса-но-во» беседовал с группой дворян, считавших себя знатоками поэзии. Он и прежде замечал, что дилетанты любят поболтать о проблемах искусства с профессионалами, вываливая перед ними ворох доморощенных суждений. Добившись успеха на сцене, Йоши теперь несколько свысока поглядывал на этих людей, однако благосклонно кивал им, делая вид, что поражен знаниями и глубиной восприятия собеседников.

Беседуя с поклонниками, Йоши краем глаза заметил Кисо. Его враг возглавлял группу дворян, шумевшую возле Аки. В свете коптящихся масляных ламп толпа знатных щеголей представляла собой ослепительное зрелище. Их роскошные одежды, отливающие всеми цветами спектра, кружились вокруг актрисы, словно радужная пленка нефти в медленном водовороте. Танцующие тени придавали сборищу призрачный вид.

В толпе выделялись двое – Аки, словно бледная изящная сердцевина многослойного цветка, и – напротив нее – Кисо, завернутый в черную мантию с вышитой на спине головой тигра.

Йоши был поражен его внешностью. Казалось, волны энергии исходят от неподвижной фигуры врага. Узкое продолговатое лицо. Большой нос. Горящие глаза. Достигнув власти, Кисо процветал.

Сердце Йоши опалила волна ненависти, смешанная с долей восхищения. Его оскорбитель находился в пяти шагах от него. Этот человек воспользовался беспомощностью Нами. Этот ли?

Нами изнасиловал грубый горец!

Этот Кисо изменился. В нем появились представительность, сила, непринужденность и внешнее царственное величие. Его волосы, когда-то встрепанные и нечесаные, прихотливо уложены под черной шелковой шапочкой-эбоши. Его прическа теперь не знает веревочной хачимаки. Хищное тело воина укрывают складки китайского шелка.

Будда! Есть ли справедливость в твоем ненадежном, как паутина, мире?

Куда подевался заносчивый буян? Вместо него стоит гордый сёгун Кисо, отполированный до алмазной твердости годом придворной жизни.

Йоши попытался протолкаться к группе Аки. Бесполезно! Поклонники сплотились вокруг актера! Знаменитому Хайя-Суса-но-во не уйти из их железной хватки. Завтра они будут повторять дома и при дворе каждое слово великого артиста.

И все же вечер заканчивался. Накатила усталость, неизбежная после сценической эйфории, Менее назойливые посетители стали расходиться. Вскоре откланялись и самые настойчивые из них.

Однако возле Аки все еще стояли Кисо и Имаи.

Йоши направился к ним. Он помнил предупреждение Го-Ширакавы, он должен ждать, но безудержное желание заглянуть в глаза врагу пересилило осторожность. Йоши отыграл в столице два спектакля, и дворяне из публики его не опознали, хотя многие были с ним прежде знакомы. Пульс Йоши участился, пот каплями проступал сквозь грим. Кисо и Имаи носили мечи; Йоши был безоружен. Если враги узнают его, если Кисо только заподозрит, кто скрывается под личиной Хайя-Суса-но-во, их вражда разрешится быстрым ударом сверкающей стали.

Йоши почувствовал нервное подергивание щеки. Кисо надменно смотрел на него. Его узкое лицо выражало холодное любопытство.

– Прими поздравления, герой, – сказал он. – Мне говорили, что ты больше, чем актер, и я верю в это. Ты хорошо работал мечом на сцене. Это правда, что ты поставил сегодняшнюю программу?

– С помощью директора труппы Оханы. Я всего лишь бедный актер, работающий, чтобы свести концы с концами, – ответил Йоши, саркастически поклонившись.

Он обрел уверенность; его маскировка надежна. Ему хотелось поддразнить Кисо. Будь осторожен, посоветовал тихий голос.

– Ты хорошо говоришь и, по слухам, пишешь стихи?

– Это только дар имитации, господин Кисо.

– Ты знаешь мое имя?

– Все знают ваше блистательное имя. Оно с некоторых пор стало синонимом доброты, щедрости и сострадания для простого народа.

Йоши осмелел. Голос актера был лишен интонаций, но в почтительном изгибе его тела сквозила легкая насмешка.

Кисо повернулся к Имаи.

– Мне кажется, актер посмеивается надо мной. Возможно ли это? Если это так, мне придется отрубить ему голову и выставить ее завтра здесь вместо спектакля.

– Он слишком разговорчив. Надо бы обучить его подобающим манерам, – прорычал Имаи.

– Возможно. – Кисо, не понижая голоса, вновь повернулся к Йоши. – В тебе есть что-то знакомое. Я не могу понять, что, но оно вызывает во мне неприятные ощущения. Избавь меня от своего присутствия до того, как я силой помогу тебе сделать это. Ты хорошо играл сегодня вечером. Ты восхитил меня, но теперь ты испытываешь мое терпение.

Глаза Кисо превратились в осколки твердого черного оникса.

– Мой господин, я скорее отрежу себе язык, чем осмелюсь обидеть вас, но должен напомнить – мое место здесь. Посетитель – вы.

– Еще пара слов, и я сам отрежу тебе язык. Это будет несомненной потерей для такого таланта!

Прежде чем Йоши смог отпарировать удар в этой постепенно разгорающейся словесной битве, Аки встала между мужчинами.

– Суруга, ты стесняешь меня, – прошипела она. – И причиняешь беспокойство гостям. Пожалуйста, уйди.

– Как ты пожелаешь. Возможно, мы закончим нашу беседу в другой раз, господин Кисо.

– К твоим услугам, актер.

***[2]

бивались из-под банта, небрежно стягивающего растрепанную прическу.

Ожидая Аки, Йоши много размышлял о своей выходке. Он был не прав, наговорив колкостей Кисо, не прав и опасно глуп. Заварив кашу, он, конечно, лишь пытался удержать Аки от неверного шага, но чему помогло это? Актриса все равно ушла с Кисо. Неблагодарная дура.

Йоши работает как проклятый, чтобы оставить театр в наследство вздорной девчонке и старому ослу! Они не заслуживают этого! Один жаден и недалек, вторая алчна и развратна! Двусмысленность положения приводило Йоши в бешенство. Что он мог поделать, чтобы уберечь Аки от нее самой? Он хотел накричать на нее, ударить, но вместо этого сдержался и только сказал:

– Ты поступила неразумно. Кисо угрожал мне, он оскорблял меня, а ты принимаешь его ухаживания.

– Я делаю, что хочу, – парировала Аки с ледяным спокойствием. – А ты, Суруга, вел себя как ребенок. Зачем ты провоцировал Кисо на ссору? И потом, я не нуждаюсь в твоих одобрениях или советах. Кисо ведет себя с женщиной как и положено мужчине. Ты же отверг меня… дважды. И никогда не получишь еще шанса.

– Выслушай меня. Не связывайся с этим негодяем! Он предаст тебя!

– Ты просто ревнуешь, Суруга! Откуда ты можешь знать его? Ты жалкий актер, а он сёгун.

– Я знаю его, он злой человек, – сказал Йоши, рассерженный упрямством Аки. – Он живет со знаменитой женщиной-воительницей Томое. Они знакомы с детства, Томое никогда не позволит тебе делить Кисо с ней.

– Не хочу ничего слушать. Кисо честнее, чем ты. Он все рассказал мне о Томое… и о других. Он сильный мужчина, имеющий средства, чтобы содержать нескольких женщин. Что мне за дело до остальных? Я уверена, Кисо сделает меня официальной супругой.

– Кисо – животное, которое только использует женщин. Он бросит тебя, как бросил других… униженных и оскорбленных.

– Не равняй меня с ними. И потом – лучше быть любовницей знатного человека, имея место при дворе, чем актрисой, чьи средства к существованию зависят от театра.

В зимний сезон «Хайя-Суса-но-во» был предметом разговоров всего Киото. Каждый вечер театр был полон, и каждый вечер Кисо и Аки после представления уходили вместе.

– Аки глупа, – сказал Йоши Охане однажды. – Ей не нужно вешаться на Кисо. Ты ее отец. Посоветуй ей остановиться, пока не поздно. Кисо обречен. Его враги приближаются к городу…

– У каждого за пазухой есть совет для старика, – сказал Охана. – Можно подумать, в мире полно мудрецов. Но я как-то неплохо выживаю и в положении глупца. Я основатель и управляющий пользующегося успехом театра…

Охана посмотрел в лицо Йоши и поспешно добавил:

– Я ничего не украл у тебя, Суруга. Согласимся на том, что мы помогали друг другу. Я честно хранил твой секрет, хотя мог бы и предать тебя… с выгодой. До сих пор, несмотря на обещанную за твою голову награду, я храню молчание.

Охана с пьяной ухмылкой посмотрел на Йоши, чтобы увидеть, как он воспримет скрытую угрозу, но ничего не прочел на бесстрастном лице мужчины.

Толстяк нервно прочистил горло.

– Почему тебя так задевает успех нашей семьи? Я знаю свои обязанности отца. Ты слишком молод, чтобы поучать меня на этом поприще!

– Где Аки сейчас?

– Несомненно, с господином Кисо.

– И ты не препятствуешь этому?

Йоши потряс головой. Логика Оханы выходила за грань его понимания.

– Препятствую? Конечно, нет. Я польщен. Кисо – великий человек. Сёгун! Благодаря его милостям мы будем богаты.

– С каждым днем Йоритомо подходит все ближе к Киото. Если Кисо выживет в предстоящей битве, он останется верен Томое. Когда ему надоест Аки, он бросит ее, не задумываясь.

– Ты слишком рано хоронишь Кисо! Он не так беспомощен, как ты считаешь. Аки уверена в его победе. При поддержке такого богатого человека, как Кисо, мы будем вести спокойную и легкую жизнь. Что может предложить актерская компания, кроме бесконечной работы и неопределенности? Мы с дочкой выросли из этих пеленок!

Аки вернулась позже, чем обычно, в роскошном халате из яблочно-зеленого китайского шелка, расшитого золотыми драконами. Халат был новый и несомненно дорогой. Она победоносно улыбнулась отцу и Йоши.

Дата добавления: 2015-08-18