Глава 26. Макбрайд вернулся в Вашингтон 29 августа, в тот самый день

Фокус

Макбрайд вернулся в Вашингтон 29 августа, в тот самый день, когда в Парамарибо мистер Генри Нэш пришел за визой в посольство Республики Сан-Мартин с паспортом, выданным ему министром иностранных дел и по делам содружества Ее Величества.

Никаких проблем не возникло. Консул, конечно, знал, что несколько дней тому назад какой-то преступник пытался проникнуть на территорию его государства, но поднятая было тревога уже улеглась. Преступник погиб. И без колебаний выдал визу.

Тем и отличается август, что в этом месяце ничего нельзя сделать быстро. Даже в Вашингтоне. Даже если ты — Пол Деверо. Отговорка всегда одна: «Извините, сэр, он в отпуске. Будет на следующей неделе». С этим август медленно перетек в сентябрь.

И только третьего числа Деверо получил первый из двух требуемых ему ответов.

— Это, вероятно, лучшая подделка, которую мы когда-либо видели, — сообщил ему высокий чин отделения выдачи паспортов Государственного департамента. — В принципе, исходный документ — настоящий и выдан нами. Но две важные страницы удалил эксперт и заменил на две чистые от другого паспорта. На этих страницах появилась фотография, имя и фамилия Медверса Ватсона. Насколько нам известно, такого человека нет. И паспорт с таким номером нами не выдавался.

— Может держатель такого паспорта прилетать в Штаты и улетать в другие страны? — спросил Пол Деверо. — Документ годится для этого?

— Улетать — да, — ответил сотрудник Госдепа. — В этом случае паспортный контроль осуществляется персоналом авиакомпании. Проверка по базе данных не проводится. Прилетать… все зависит от инспектора иммиграционной службы. Захочет он проверить паспорт или нет. Если захочет, на дисплее высветится ответ: «Паспорт с таким номером не выдавался».

— Могу я получить паспорт?

— Извините, мистер Деверо. Мы всегда готовы вам помочь, но этот шедевр отправится в наш Черный музей. Его будут изучать и показывать молодым специалистам.

А ответ из судебно-патологоанатомической лаборатории в Бетесде[55], где у Деверо были хорошие контакты, все не приходил.

Четвертого сентября мистер Генри Нэш за рулем скромной, взятой напрокат легковушки, с дорожной сумкой с летней одеждой и умывальными принадлежностями и английским паспортом с проставленной сан-мартинской визой въехал на паром, чтобы пересечь реку Коммини и оказаться на пограничном посту Республики Сан-Мартин.

Его британский выговор, конечно же, не обманул бы выпускника Оксфорда или Кембриджа, но он полагал, что никто из говорящих на голландском суринамцев или на испанском сан-мартинцев его не разоблачит. Так и вышло.

На пароме, наблюдая за медленно текущей коричневой водой, Мститель сказал себе, что будет считать себя счастливым человеком, если больше никогда в жизни не увидит этой чертовой реки.

С сан-мартинского берега исчезли и шлагбаум, и сотрудники секретной полиции, и солдаты. Пограничный пост вернулся к обычному сонному режиму. Господин Нэш подъехал к будке, сунул паспорт в окошко, обаятельно улыбнулся, обмахиваясь рукой, чтобы хоть как-то сдвинуть тяжелый воздух.

За две недели, проведенные в тропиках, его и так слегка загорелое от ежедневных тренировок лицо стало коричневым, а светлые волосы после визита к парикмахеру в Парамарибо изменили цвет на темно-каштановый, почти черный, в полном соответствии с приметами мистера Нэша из Лондона, указанными в паспорте.

Багажник автомобиля и дорожную сумку с вещами осмотрели мельком, паспорт вернулся в нагрудный карман рубашки, и «англичанин» покатил к столице республики.

Подъехав к третьему по счету проселку, посмотрел в зеркало заднего обзора и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, свернул в джунгли. Не доезжая мили до фермы, остановил автомобиль, развернулся. Гигантский баобаб нашел без труда, как и крепкий черный шнур, упрятанный и закрепленный в расщелине коры неделей раньше.

Когда открепил шнур, с ветвей, где его никто не мог увидеть, спустился туго набитый бергеновский рюкзак. В нем находилось, по прикидкам Мстителя, все необходимое, что могло понадобиться в те несколько дней, которые он намеревался провести на гребне хребта над гасиендой беглого серба, и для спуска и проникновения в саму крепость.

Пограничник не обратил ровно никакого внимания на десятилитровую пластиковую канистру, стоявшую в багажнике. Когда англичанин сказал: «Вода», он лишь кивнул и опустил крышку. С полной канистрой, добавленной к набитому рюкзаку, ноша становилась неподъемной даже для тренированного триатлониста, но без двух литров воды в день он обойтись не мог.

Мститель спокойно проехал через столицу, мимо пальмовой рощи, где в штаб-квартире секретной полиции сидел в своем кабинете полковник Морено, продолжил путь на восток. Добрался до курортного местечка Ла-Байя аккурат после ленча, во время сиесты, когда на улицах не было ни души. На автомобиле теперь стояли номерные знаки Республики Сан-Мартин. Он хорошо усвоил детские загадки. Где лучше всего спрятать дерево? В лесу. Где лучше всего спрятать камень? В каменоломне. Вот и легковушку он поставил на общественную автостоянку. Закинул за плечи рюкзак и направился на восток.

Начали сгущаться сумерки, впереди он увидел горный хребет, который отделял гасиенду от окружающих джунглей. Когда шоссе повернуло в глубь материка, огибая горный хребет и уходя к реке Марони и границе с Французской Гвианой, он сошел с него и начал подниматься по склону.

Увидел узкую тропу, ведущую к седловине, и пошел под углом к ней, нацелившись на пик, который выбрал по фотографиям, сделанным с самолета. Когда окончательно стемнело, опустил рюкзак на землю, съел порцию высококалорийного сухого пайка, выпил чашку драгоценной воды, привалился спиной к рюкзаку и заснул.

В туристических магазинах Нью-Йорка он не стал брать армейские БГУ, блюда, готовые к употреблению, вспомнив, что во время войны в Заливе джи-аи называли их не иначе как говноблюдами. Так что сухие пайки приготовил по собственному рецепту из высушенного мяса, изюма, орехов и декстрозы. Он понимал, что будет потом ходить овечьими катышками, но зато эти концентраты могли поддержать столь необходимые ему силы.

Проснувшись до зари, он поел, попил и продолжил подъем. В какой-то момент под собой, в зазоре между кронами деревьев, увидел построенную в седловине будку.

Еще до восхода солнца поднялся на гребень. Вышел из леса в двухстах ярдах от намеченного места, поэтому пригнувшись, двинулся вбок, пока не попал, куда хотел.

Фотография его не подвела. Она зафиксировала маленькую ложбинку, заросшую густой зеленью. В камуфляжной рубашке, такой же шапке, с зачерненным лицом и зеленым биноклем, застывший под листьями, он, конечно же, превращался в невидимку для любого, кто мог наблюдать за гребнем холма из гасиенды.

А чтобы размять затекшее тело, требовалось лишь чуточку отползти назад. Оказавшись за гребнем, он мог спокойно вставать на ноги. Он оборудовал маленький лагерь, которому предстояло стать его домом на четыре дня, зачернил лицо и заполз на гребень. Солнце окрасило в розовый свет джунгли Французской Гвианы, и первые лучи уже упали на лежащий под ним полуостров. С высоты Эль-Пунто практически ничем не отличался от трехмерной модели, которую Кел соорудил в гостиной своей квартиры в Бруклине, — акулий зуб, окруженный сверкающим под солнцем морем. Снизу донесся звон: кто-то колотил металлическим стержнем по рельсу. Наемным работникам объявлялся подъем.

Приятель из судебно-патологоанатомической лаборатории в Бетесде, к которому обратился Пол Деверо, отзвонился только 4 сентября.

— Что ты задумал, Пол?

— Просвети меня. Что я задумал?

— Судя по всему, ты занялся грабежом могил.

— Расскажи мне все, Гэри. Почему ты так решил?

— Это бедренная кость, все так. Человеческая правая бедренная кость. С чистым переломом. Ни осколков, ни трещин.

— Результат падения?

— Нет, если к падению не имели отношения острая кромка и молоток.

— Ты подтверждаешь мои худшие опасения, Гэри. Продолжай.

— Кость взята из анатомического скелета. Они продаются в магазинах, используются студентами еще со Средних веков. Скелет пятидесятилетнего мужчины. Кость сломана недавно, резким ударом чем-то тяжелым. Причем положили ее на ребро, скажем, скамьи. Я тебя порадовал?

— Нет, огорчил. Но я у тебя в долгу.

Как всегда, Деверо записал этот разговор. Когда Кевин Макбрайд прослушал запись, у него отпала челюсть.

— Господи!

— Да уж, Кевин, больше тебе ссылаться не на кого. Ты прокололся. Это ловкий трюк. Он не умер. Срежиссировал весь эпизод, обманул Морено, а Морено убедил тебя. Это означает, что он вернется, возможно, уже вернулся. Кевин, ситуация чрезвычайная. Я хочу, чтобы самолет Управления взлетел через час, и я хочу, чтобы ты улетел этим самолетом. Я лично проинструктирую полковника Морено, пока ты будешь в воздухе. К тому времени, когда ты попадешь в Сан-Мартин, полковник уже проверит, вернулся этот чертов Мститель или только собирается. А теперь иди.

5 сентября Кевин Макбрайд вновь стоял перед полковником Морено. От прежней веселости шефа секретной полиции не осталось и следа. Его раздувшееся жабье лицо источало злость.

— Этот парень очень умен, mi amigo[56]. Можете мне этого не говорить. Ладно, он обвел меня вокруг пальца. Но больше этого не повторится. Смотрите.

Шеф секретной полиции нашел всех европейцев, въехавших на территорию Республики Сан-Мартин после того дня, когда профессору Мидверсу Ватсону удалось прорваться через пограничный пост.

У троих рыбаков из Сен-Лорен-дю-Марони сломался двигатель, их отбуксировали в гавань Сан-Мартин-Сити и посадили под замок. Четверо европейцев прибыли из Суринама. Группа инженеров-французов с космодрома Куру переправилась через Марони в поисках дешевых проституток, а получила бесплатные жилье и кормежку в тюрьме.

Из четверых европейцев, попавших в Республику Сан-Мартин из Суринама, один был испанцем, двое — голландцами. Паспорта полковник Морено забрал у всех. И теперь выложил их на стол перед Кевином Макбрайдом.

Восемь французских, два голландских, один испанский. Одного паспорта не хватало.

— Кто еще приехал из Суринама?

— Англичанин, мы не можем его найти.

— Подробнее.

Полковник взглянул на списки тех, кто получил визу в посольстве Сан-Мартина в Парбо и кто въехал в страну через пограничный пост на реке Коммини.

— Нэш. Сеньор Генри Нэш. Паспорт в порядке, виза в порядке. Никакого багажа, кроме сумки с летней одеждой. Маленькая легковушка, взятая напрокат. В джунглях не проедет и метра. На ней он мог ездить только по шоссе или в столице. Прибыл четвертого, два дня тому назад.

— Отель?

— В посольстве в Парбо он сказал, что собирается остановиться в «Камино реал». Забронировал номер, из отеля «Краснопольски» в Парбо пришел соответствующий факс, но не зарегистрировался.

— Подозрительно.

— И автомобиль тоже исчез. Я и представить себе не мог, что в Сан-Мартине не найдут автомобиль с иностранными номерами. Но пока не нашли. И при этом ехать он мог только по шоссе. Вот я и решил, что автомобиль стоит в каком-нибудь сарае или гараже. Значит, у него есть сообщник; друг, коллега, подчиненный. Сейчас мы прочесываем всю страну.

Макбрайд посмотрел на стопку иностранных паспортов.

— Только посольства этих стран смогут определить, настоящие это паспорта или нет. Посольства в Суринаме. Кому-то из ваших людей придется туда съездить.

Полковник Морено мрачно кивнул. Он гордился тем, что держит страну под абсолютным контролем. И тут такой конфуз.

— Вы сообщили об этом нашему сербскому гостю?

— Нет, — покачал головой Макбрайд. — А вы?

— Нет.

У обоих мужчин имелись на то веские причины. Диктатору, президенту Муносу, пребывание Зилича на территории Сан-Мартина приносило огромные деньги. И Морено не хотел, чтобы именно от него серб узнал, что находиться в Сан-Мартине небезопасно, и перебрался бы куда-то еще, лишив Муноса источника дохода.

Макбрайд ничего не говорил сербу, потому что не получал такого приказа. Он этого не знал, но Деверо боялся, что Зоран Зилич запаникует и откажется лететь в Пешавар на встречу с лидерами «Аль-Каиды». Но оба понимали, что особых вариантов у них нет: либо они ловят Мстителя, либо рассказывают Зиличу о том, что на него охотятся.

— Пожалуйста, держите меня в курсе, полковник. — Макбрайд повернулся, чтобы уйти. — Я буду в «Камино реал». Как я понимаю, у них есть свободный номер.

— Вот что ставит меня в тупик. — Голос Морено остановил Макбрайда у самой двери. Он обернулся.

— Да?

— Этот человек, Медверс Ватсон. Он пытался въехать в нашу страну без визы.

— И что?

— Без визы его бы к нам не пустили. Он не мог этого не знать. Однако не обратился в посольство.

— Вы правы, — кивнул Макбрайд. — Странно.

— Вот я и спрашиваю себя как полицейский, почему? И знаете, что я на это отвечаю, сеньор?

— Скажите мне.

— Я отвечаю: «Потому что он не собирался въехать в Сан-Мартин законным способом. Потому что он совсем и не запаниковал. Потому что намеревался сделать то, что сделал. Имитировать собственную смерть, вернуться в Суринам. А потом спокойно приехать вновь».

— Логично, — признал Макбрайд.

— И тогда я говорю себе: «Значит, он знал, что мы его ждем». Как он мог узнать?

У Макбрайда бултыхнулся желудок, когда он полностью осознал смысл слов Морено.

Тем временем невидимый в зеленой листве кустов охотник наблюдал, фиксировал в памяти увиденное, ждал. Ждал часа, который еще не наступил.

Дата добавления: 2015-08-18