Составитель Л. З. Танатарова

Уфимский государственный нефтяной технический университет

История и культура

Башкортостана

Составитель Л. З. Танатарова

Учебно-методическое пособие
для студентов всех форм обучения

Уфа 2001

УДК 947(470.57)(07)

ББК 63.3(2РОС.БАШ)я7

Т18

Рецензенты:

канд. ист. наук Л. Р. Габитова;

канд. ист. наук, доцент А. С. Верещагин

История и культура Башкортостана. Учебно-методическое пособие для студентов всех форм обучения /
Сост. Л. З. Танатарова.— Уфа: Уфимский государственный нефтяной технический университет, 2001.— 108 с.

ISBN

УДК 947(470.57)(07)

ББК 63.3(2РОС.БАШ)я7

У Танатарова Л. З., 2001

ISBN

Уфимский государственный нефтяной технический университет, 2001

Содержание

Предисловие................................................................... 6

Введение.......................................................................... 7

Тема 1

История и культура древних башкир................................... 10

1. Геополитическое положение и природно-климатические
условия Южного Урала........................................... 10

2. Исторические сведения о древних башкирах.
Проблема происхождения башкирского народа............. 12

3. Культура древних башкир в домусульманскую эпоху...... 19

Тема 2

Башкортостан В XIII–XVI вв........................................... 31

1. Башкортостан в составе Золотой Орды........................ 31

2. Присоединения Башкортостана к Русскому государству... 34

2. Значение присоединения Башкортостана к Русскому
государству.......................................................... 40

Тема 3

Политическое и социально-экономическое развитие
Башкортостана в XVII–XVIII вв............................................... 42

1. Административно-территориальное устройство
Башкортостана в XVII–XVIII вв................................ 42

2. Система и органы управления краем в XVII–XVIII вв.
Население............................................................ 44

3. Социально-экономическое и культурное развитие
Башкортостана в XVII–XVIII вв................................ 50

Тема 4

Башкортостан в XIX в.................................................... 56

1. Башкортостан в первой половине XIX в....................... 56

2. Реформы 60–80-х гг. XIX в......................................... 60

3. Развитие общественно-политической мысли................... 65

Тема 5

Национально-государственное строительство в Башкортостане
в 1917–начале 20-х гг. ХХ в........................................................... 67

1. Башкортостан в начале ХХ в..................................... 67

2. Башкирское национальное движение в 1917–1919 гг........ 68

3. Советская власть и башкирское национальное движение
в 1919–1922 гг........................................................ 76

Тема 6

Основные тенденции социально-экономического, политического
развития Башкортостана в конце ХХ в........................................... 81

1. Общественно-политическая жизнь БАССР в 20-е гг.
Дальнейшее ограничение автономии............................. 81

2. Социально-экономическое развитие БАССР к середине 80-х гг.................................................... 84

3. Национально-государственное строительство
на современном этапе................................................. 85

Семинар № 1

Вводное занятие............................................................... 94

Семинар № 2

Башкирия в 7–12 вв............................................................ 95

Семинар № 3

Башкирия в 13–середине 16 вв............................................ 95

Доклад: “Шежере как историко-литературный источник”

Семинар № 4

Башкирия во второй половине 16–18 веках........................ 96

Доклад: “Салават Юлаев — национальный герой Башкирии”
(с использованием монографии Гвоздиковой И. М. Салават

Юлаев. Исследование документальных источников. Уфа, 1982)

Семинар № 5

Башкирия в первой половине 19 века.................................. 97

Доклад: “Караван-сарай — национальная святыня башкир”

(Хрестоматия / Под ред. Хисаметдиновой)

Семинар № 6

Башкирия во второй половине 19 в.................................... 97

Доклад: Выдающиеся представители башкирской литературы
и просвещения (Акмулла, М. Уметбаев, Р. Фахретдинов)

Семинар № 7

Башкирия в 1900–1917 гг................................................ 98

Семинар № 8

Башкирия в 1918–1922 гг................................................ 98

Доклад: “З. Валидов — лидер Башкирского национального
движения”

Семинар № 9

Башкирия в 1920–1930-е гг.............................................. 99

Доклады:

1) “Культурная жизнь республики в 1920–1930 гг.”

2) “Репрессии в Башкортостане (1930-е г.)”

Семинар № 10

Башкортостан в 1941–1965 гг............................................ 100

Доклад: “Выдающиеся деятели литературы и искусства
в 1950–1960-е годы”

Семинар № 11

Башкортостан в 1965–1985 гг......................................... 100

Семинар № 12

Башкортостан в 1985–2000 годы..................................... 101

Доклады:

1) “Современные обычаи и обряды башкир”

2) “Мусульманские праздники в Башкортостане”

3) “Речевой этикет башкир”

Хронология важнейших событий истории и культуры

Башкортостана........................................................... 102

Предисловие

Учебно-методическое пособие, подготовленное преподавателями кафедры истории и культурологии, представляет собой обобщение опыта изучения истории и культуры Башкортостана на негуманитарных факультетах УГНТУ. Структура пособия, включающая тексты лекций и планы семинарских занятий, отражает основные направления научного и педагогического интереса авторов.

В книге сформулированы стержневые темы, в которых авторы
достаточно четко определили собственные методологические позиции
и концептуальные пристрастия: влияние природно-климатических и геополитических факторов на историческое развитие края, проблемы генезиса башкирского народа, значение присоединения башкир к Русскому государству, особенности социально-экономического и культурного развития народов Башкортостана в XVI–XX вв. и др. Курс предусматривает более подробное рассмотрение ряда сюжетов “внутренней” истории Башкортостана на фоне российской истории. Учитывая, что для студентов параллельно читается базовый курс “Отечественная история”, отметим положительный методический результат такого хода: учебный материал хорошо усваивается.

Планы семинарских занятий предусматривают обсуждение на практических занятиях наиболее актуальных и сложных проблем курса. Выделенные авторами вопросы по истории и культуре Башкортостана позволят студентам систематизировать материал по предмету, углубить знания, полученные на лекционных занятиях.

Планы семинарских занятий включают основные вопросы по темам, список литературы и методические советы по подготовке к занятиям. Положительным является то, что рекомендации включают конкретные указания на те страницы работ отечественных и зарубежных авторов, которые содержат необходимую информацию по проблеме.

Учебно-методическое пособие составлено в соответствии с государственным образовательным стандартом и учитывают специфику подготовки кадров в высших учебных заведениях РБ. Планы семинарских занятий обеспечивают изучение предмета с учетом современных реалий и новейших достижений гуманитарных наук и могут быть рекомендованы к печати.

Заместитель директора Научного издательства

“Башкирская энциклопедия” по науке,

кандидат исторических наук Габитова Л. Р.

ВВЕДЕНИЕ

Современные социально-политические процессы, рост этнического самосознания народов во многом предопределил усиление интереса как со стороны профессиональных историков, так
и со стороны широких кругов населения к вопросам исторического прошлого. В связи с этим особую научную, практическую
и мировоззренческую значимость приобретает объективное освещение истории многонациональных регионов, к которым относится Башкортостан.

Впервые как “территориально-национальная автономия Башкурдистан” в составе России республика была провозглашена Башкирским правительством 15 ноября 1917 г. и утверждена
на III Всебашкирском курултае (съезде) в декабре этого же года. 23 марта 1919 г. по Соглашению между Центральным Советским правительством и правительством Башкирии Москва официально признала Республику как советскую автономию в составе Российской Федерации. 11 октября 1990 г. в республике принята Декларация о государственном суверенитете, в 1993 г. был избран первый Президент.

Название республики “Башкортостан” образовано от имени народа. К 1989 г. общая численность башкир составляла
1449,2 тыс. чел. Из этого числа 1345,3 тыс. (94,1%) жили в Российской Федерации, а 863,8 тыс. (59,6%) — в самой Республике Башкортостан. За пределами республики большое число баш-
кир проживает в Челябинской (161,2 тыс.). Оренбургской
(53,3 тыс.), Пермской (52,3 тыс.), Свердловской (41,5 тыс.), Тюменской (41,1 тыс.), Курганской (17,5 тыс.) областях. Многочисленные группы башкир живут в Казахстане (41,8 тыс.), Узбекистане (34,8 тыс.), Таджикистане, Туркменистане, на Украине, а также в Москве и Санкт-Петербурге.

По переписи 1989 г. общая численность населения РБ составила 3943 тыс. чел., 21,9% из них — башкиры. В 23 из 54 административных районов башкиры являлись преобладающей национальностью. В сельской местности проживало 57,7%. В 1989 г.
в Уфе было 122 тыс. башкир, в Стерлитамаке — 28 тыс., Сала­вате — 23 тыс., Нефтекамске — 22,6 тыс., Сибае — 20 тыс., Ишимбае — 16 тыс.

Особенностью структуры населения Республики Башкорто­стан является исторически сложившийся неоднородный национальный состав, отчасти объяснимый ее расположением на стыке различных этнических ареалов. В значительной мере это также результат колонизаторской политики царской России. В XVI–XVII вв. многие народы Поволжья, спасаясь от царского гнета, обрели вторую родину в Приуралье и на Южном Урале. В настоящее время на территории Республики Башкортостан проживают представители более 30 национальностей. По данным переписи 1989 г., 39,3% от общего числа населения (1548,3 тыс. чел.)
составляют русские, 28,4% (1120,7 тыс. чел.) — татары,
3% (118509 чел.) — чуваши, 2,7% (105768 чел.) — марийцы;
остальные национальности (украинцы, мордва, удмурты, белорусы, немцы, казахи, евреи и др.) составляют 4,7%.

Курс “История и культура Башкортостана” предназначен для студентов технических специальностей УГНТУ. Основное содержания курса предполагает изучение общих закономерностей и особенностей становления и развития истории и культуры народов РБ. Узловыми проблемами курса являются: вопросы происхождения башкир, присоединения Башкортостана к Русскому государству; социально-экономического и политического положения Башкортостана в XVII–XIX вв., превращение края в многонациональный регион; развитие Башкортостана в XX в. (Башкортостан в условиях революции 1917 г. и гражданской войны, национальное движение в крае, образование Башкирской АССР), Башкортостан как субъект РФ (принятие Декларации
о суверенитете от 11 октября 1990 г., подписание РБ Федератив­ного договора от 31 марта 1992 г., принятие Конституции РБ
от 24 декабря 1993 г. и др.). Центральное место в курсе занимает изучение особенностей материальной и духовной культуры народов края.

Любой народ — явление уникальное. Каждый внес что-то свое — неповторимое — в цивилизацию. И вести речь о том, кто внес больше и кто меньше, какая нация древнее, а какая моложе — занятие бессмысленное. Да, есть народы, которые в определенный период развития создали такие шедевры, что все человечество впоследствии воспринимало их как недосягаемый образец. Но в дальнейшем выдвигались вперед другие, шли дальше, осваивая накопленное, опираясь на достигнутое.

Величие народа — вещь неизмеримая. Оно не определяется только грандиозными архитектурными сооружениями, глубокомысленными философскими трактатами, иными неповторимыми памятниками материальной культуры. Есть народы, которые
достигли захватывающих высот в области духовной культуры.
К этой группе следует отнести и башкир. В одном ряду с древнейшей иранской “Авестой”, монументальным “Манасом” киргизов, “Калевалой” карелов, шумеро-аккадским эпосом о Гельга­меше стоит и героическое сказание башкир “Урал батыр”.

“У этого народа есть уму непостижимая жизненная сила” — писал Р. Г. Игнатьев о башкирах. Мустай Карим как-то подчеркнул: “Жаль, конечно, что наши предки-кочевники не оставили своим далеким потомкам белокаменных городов и сказочных храмов, тисненных золотом книг и дивных картин. Но мы признательны им за то, что веками они создавали сами себя и сберегли себя, достойно сберегли родную речь и песню …”.

Тема 1

История и культура древних башкир

1. Геополитическое положение и природно-климатические
ус­ловия Южного Урала.

2. Исторические сведения о древних башкирах. Проблема происхождения башкирского народа.

3. Культура древних башкир в домусульманскую эпоху.

1. Геополитическое положение
и природно-климатические условия Южного Урала

Республика Башкортостан расположена на территории, где, образно выражаясь, Европа встречается с Азией. Она занимает горы Южного Урала, прилегающие озерные степи Зауралья
и увалисто-холмистые лесостепные равнины Предуралья. Если
с севера подступают таежные леса, то на юге открываются бескрайние просторы степей. 25% площади республики приходится на горы. Здесь насчитывается около 13 тыс. рек и речек и сотни озер. Наиболее крупной из них является река Белая (с прито­ками Уфой, Демой и другими, более мелкими), впадающая
в Каму.

Древняя территория башкир охватывала весь современный Башкортостан, а также часть Челябинской, Курганской, Оренбургской, Свердловской, Пермской, Самарской и Саратовской областей, восточные районы Татарстана и северо-западные районы Казахстана. Другими словами, исторический Башкортостан включал обширные территории от Тобола (на востоке) до Волги (на западе), от рек Илек и Яик (на юге) до среднего течения рек Камы и Сылва (на севере). Именно такая обширная территория позволяла башкирам вести кочевой образ жизни.

Природа края разнообразна и богата. В лесах произрастает 20 видов деревьев. Во флоре насчитывается более 100 видов дикорастущих съедобных растений. Более 200 видов растений применяются в практике народных целителей. Известно 25 видов плодово-ягодных растений и кустарников, а также 380 медоносных трав и деревьев, нектар с которых собирают знаменитые башкирские пчелы. Здесь зарегистрировано около 300 видов птиц, обитает 76 видов млекопитающих, травоядных и хищных, множество пушных зверей.

Климат Башкортостана континентальный, умеренно теплый. Большое влияние на климат оказывают горные хребты Южного Урала. В Зауралье преобладающую роль в климате играют континентальные азиатские воздушные массы, в Приуралье — умеренное воздействие атлантического воздуха. Среднегодовая
температура в Приуралье 2,0оС. Средняя температура января
–14ё–15оС, июля +18ё+20оС. Безморозный период 110–140 дней в год. Снежный покров держится 140–147 дней. В год выпадает 450–500 мм осадков.

В горах климат умеренно-холодный, влажный, в год выпадает до 1000 мм осадков. Среднегодовая температура января
–16ё–18оС, июля +17ё+19оС; на вершинах гор летом температура всего +10ё+12оС. Снежный покров держится 130–160 дней.

Геополитическое положение Южного Урала, его природно-климатические условия оказали определяющее влияние на характер и направление социально-политического и экономического развития этого края, на формирование специфических черт
в культуре его народа.

Обширные степи, роскошные луга, обильные пастбища благоприятствовали развитию скотоводства. Основным занятием башкир было полукочевое скотоводство. Кочевали они по обе стороны гор Среднего и Южного Урала, от Волги до сибирской реки Тобол. Кочевой образ жизни, разумеется, зависел от стихийных сил природы. Когда тебеневки (места, где скот сам находил себе корм зимой) оказывались под глубоким снегом, скот
вымирал сотнями. Помимо полукочевого скотоводства башкиры занимались охотой, рыболовством, а также бортничеством. Башкиры, жившие по нижнему течению р. Белой, под влиянием земледельческого населения Волжской Булгарии в X–XI вв. начали переходить к оседлости и земледелию. Природные условия Башкортостана способствовали развитию и совершенствованию
у башкир скотоводства, охоты, бортничества, рыболовства, земледелия и собирательства.

2. Исторические сведения о древних башкирах.
Проблема происхождения башкирского народа

Вопрос о происхождении башкир и формировании их в нацию с современным этнокультурным обликом — одна из сложнейших проблем башкирской истории. Сложность обусловлена неоднородным расово-этническим составом, особенностями хозяйственно-культурной и военно-политической истории края.

Самым ранним свидетельством появления людей на Южном Урале является палеолитическая стоянка Мысовая (Урта-тюбе) на берегу озера Карабалыкты в Зауралье (Абзелиловский
р-н РБ) — 700–400 тыс. лет назад. В эпоху среднего палеолита человечество уже успело расселиться вдоль Камы и западных склонов Урала до Полярного круга и Северного Ледовитого
океана, о чем свидетельствуют обнаруженные на территории Южного и Среднего Урала пещерные стоянки. Замечательным памятником палеолита является пещера Шульган-таш (Капова), расположенная в скалистом берегу р. Белой в Бурзянском районе. Это трехъярусный подземный дворец с анфиладой залов, соединенных между собой широкими коридорами. Через пещеру протекает р. Шульган, образуя внутри небольшое озерцо. С пещерой связаны многочисленные поэтические легенды, сказания
о батырах, истории о выходе из озера чудесных башкирских коней. В 50-е гг. в одном из залов пещеры научным сотрудником Башкирского заповедника А. В. Рюминым были обнаружены
выполненные охрой рисунки древних художников — фигуры дикой лошади и мамонта. Новые изображения животных (лошадей, мамонтов, носорогов) были обнаружены в 60–70-е гг., когда здесь работала экспедиция Института археологии АН СССР под руководством О. Н. Бадера.

Шульган-таш — это уникальный памятник, который по характеру и научной значимости можно сопоставить с аналогич­ными памятниками Франции и Испании.

В 80-е гг. были открыты наскальные рисунки в Игнатьевской пещере близ станции Аша Челябинской области. Своеобразный облик рисунков свидетельствует о самобытной культуре охот­ничьих племен, населявших Южный Урал в ту далекую эпоху.

В средне- (мезолит) и новокаменный (неолит) века освоение Южного Урала первобытным человеком продолжалось. Этому благоприятствовали умеренный климат, богатство растительного мира и изобилие охотничьей фауны. Население края, кроме охоты, занималось рыбной ловлей и жило в основном оседло. На густонаселенной территории района озер Башкирского Зауралья, богатой выходами яшмы, кремня и других твердых пород, открыты уникальные памятники — мастерские по изготовлению каменных орудий. Изделия из уральского камня распространялись
в то время далеко на север (до Ямала), на восток и юг. В материальной культуре неолитических племен Южного Урала продолжают прослеживаться связи как с населением Прикамья и Поволжья, так и более восточных и южных регионов. В неолите
начинается переход к производящим формам хозяйства: скотоводству (обнаружены кости домашних животных); появляется гончарное дело, ручное ткачество. В некоторых раскопанных
поселениях обнаружены зернотерки.

В бронзовом веке Южный Урал представлял зону контактов представителей различных археологических культур. Одни
из них сложились на местной основе, другие в значительной степени были привнесенными.

Во второй половине II тыс. до н. э. в Западной Башкирии жили племена абашевской культуры, сформировавшиеся на Дону и в XVIII–XVII вв. продвинувшиеся на север в бассейн Волги и в Нижнее Прикамье. Они занимались скотоводством, металлообработкой, гончарным делом.

В XVII–XII вв. до н. э. степные и лесостепные районы Южного Урала были заселены племенами срубной культуры (название получили по форме могильных срубных сооружений). “Сруб­ники” контактировали с абашевцами и ассимилировали часть их, а на востоке тесно соприкасались с носителями алакульской культуры, занимавшимися скотоводством и коневодством.

В период финальной бронзы (конец II–начало I тыс. до н. э.) в лесостепных и лесных районах Приуралья жили племена, оставившие тесно связанную со срубной межовскую культуру.

Взаимосвязи древних этносов, носившие то мирный, то
воинственный характер, являлись основой ассимиляционных процессов, в результате которых появлялись новые этнокультурные общности, на позднем этапе оставившие археологические
памятники железного века.

В степной зоне сложилась общность древних скотоводов–кочевников, в которых археологи усматривают известных по упоминаниям античных авторов савроматов. Их прямыми потомками являются сарматы (предположительно рубеж V–IV вв. до н. э.), оставившие в Башкирии курганные могильники с богатым инвентарем (богатейшие из них — Филипповские курганы в Орен-бургской области, раскопанные в 80-е гг. и обнаружившие редкостную по художественному уровню золотую коллекцию украшений и бытовых вещей). В северо-западных районах к VIII в.
до н. э. сформировалась ананьинская культура, население которой занималось скотоводством, охотой, рыболовством и мотыжным земледелием (по берегам рек). В III в. до н. э. на Средней Каме и в нижнем течении р. Белой ананьинскую культуру сменила пьяноборская. В правобережье Белой, севернее и южнее
г. Уфы, сформировалась культура караабызских племен. Обе эти культуры исследователи связывают с локально-этническими группами финно-угорских племен. Население было оседлым,
занималось скотоводством и земледелием.

Таким образом, с давних времен Башкирия представляла контактную зону между различными хозяйственно-культурными типами. Одна ее часть, преимущественно степная, являлась частью кочевого скотоводческого мира, другая, лесостепная и отчасти лесная, входила в культурно-историческую область оседлых племен, сочетавших пастушеское скотоводство с охотой, рыболовством и земледелием. Различались эти области по этнической
и языковой принадлежности населения: поздние скотоводы были предположительно ираноязычными, в то время как их северные соседи принадлежали к финно-угорской этнолингвистической общности. Взаимосвязи и взаимопроникновение этих хозяйственно-культурных массивов наложили отпечаток на последующую историю края, обусловив своеобразие и сложность этнических
и культурно-исторических процессов.

Важное значение для разработки проблемы происхождения
и формирования башкирского народа имеет вопрос о времени тюркизации населения Южного Урала. Большинство современных археологов придерживается мнения, что начало проникновения тюркских племен в Приуралье относится к III–IV вв. (исчезают сарматские племена; формируются бахмутинская и тур­баслинская культуры; некоторые исследователи ставят вопрос
о начальной миграции и оседании в Приуралье тюрков).

С середины I тыс. и в последующие века население Башкирии было сильно смешанным. Кроме бахмутинской и турбаслин­ской культур, исследователи выделяют памятники романовско-именьковского, караякуповского и других типов. Здесь находится большое число могильников VIII–X вв. с ярко выраженными
кочевническими чертами. Часть этого населения была ираноязычной; она вступила в культурно-этническое взаимодействие
с мест­ными, в основном финно-угорскими, племенами. Среди пришлого населения исследователи отмечают, кроме тюркских, самодийские, угорские компоненты. Заметен приток на Южный Урал племен южносибирского и среднеазиатского происхождения. В то же время очевидна связь и с предшествующими культурами Приуралья. По мнению Н. А. Мажитова, многие могиль­ники этого времени принадлежат ранним башкирам, освоившим
к VIII–IX вв. почти всю территорию современного расселения народа. Казанский археолог А. Х. Халиков из памятников этого периода выделяет грунтовые могильники, расположенные в северо-западной и центральной Башкирии, и полагает, что они могли быть оставлены племенами, вошедшими в состав волжско-кам­ских булгар. Курганные группы восточной и южной Башкирии он относит к древнебашкирским. Принадлежность этих курга-
нов кочевникам-тюркам (вероятно, башкирам) не оспаривает
Р. Г. Кузеев; в то же время он допускает, что ранние тюрки
могли взаимодействовать с местным финно-угорским населением,
в результате чего в IX–XI вв. имели в своем составе еще не полностью ассимилированный угорский компонент.

В конце I тысячелетия появляются письменные свидетельства о башкирах, населявших Южный Урал. Первое известие
о средневековых бурджанах, которых в востоковедческой литературе идентифицируют с бурзянами, содержится в сочинении арабского поэта начала VIII в. Абу-Джарми ат-Тамими, известного благодаря географической энциклопедии Якута-аль-Ханави.

Одно из первых упоминаний о собственно башкирах принадлежит Салламу ат-Тарджуману, совершившему в 842–847 гг.
путешествие из арабского халифата к хазарам и далее на восток
в поисках легендарной “стены Гога и Магога” (под этой стеной современные исследователи подразумевают Великую Кыпчак­скую стену). В описании путешествия, дошедшем до нас в отчете современника Тарджумана Ибн Хордадбеха (ему путешественник передал свои записи), отмечается, что Тарджуман достиг “пределов страны башкир на 27-ой день пути, двигаясь на восток от Хазарии”. Большинство современных авторов локализует увиденных путешественником башкир в районе Уральских гор. Данное
обстоятельство косвенно доказывается и исследованиями профессора Л. Р. Кызласова, в которых утверждается, что через Южный Урал проходил большой караванный путь, издревле связывавший народы Восточной Европы с народами Сибири, Центральной Азии и Китая. Необходимо отметить, что проводниками Тарджумана являлись хазары, которые, конечно, были хорошо информированы о существовании данного караванного пути. Это еще раз доказывает, что Тарджуман нашел страну башкир именно в пределах Уральских гор.

Примерно к тому же времени относится упоминание о башкирах арабского ученого Ал-Масуди. В его книге “Китаб ат-Танбих” содержатся сведения о войнах и стычках между гузами, карлуками и кимаками, с одной стороны, и баджнаками, баджна, баджгардами и нукардами, с другой, а также о том, что баджгарды в составе других тюркских племен совершали набеги на границы Византии.

В начале Х в. писал о башкирах Ибн-Русте. Его сведения перекликаются со сведениями другого арабского писателя IX–X вв. ал-Балхи, который писал, что “Башджары разделяются на два племени, одно племя живет на самой границе Гуэзии, страны куман близ булгар. Говорят, что оно состоит из 2000 человек, которые так хорошо защищены своими лесами, что никто не может покорить их. Они подвластны булгарам. Другие же башджары граничат с печенегами. Они и печенеги — тюрки”.

Наиболее достоверные сведения о древних башкирах содержатся в книге Ахмеда Ибн-Фадлана. В 921–922 гг. он совер-
шил путешествие из Багдада в Волжскую Булгарию в составе
посольства халифа ал-Муктадира к булгарскому царю Алмушу. “Итак, — пишет Ибн-Фадлан, — мы ехали много дней и переправились через реку Джаха (Яик или Урал), потом после нее через реку Ирхиз (Иргиз), потом через Багач (Моча), потом через
Самур (Сок) и Кюнджюлю (Кондурча) и попали в страну народа
из числа тюрок, называемого башкиры. Мы остерегались их с величайшей осторожностью, потому что это худшие из тюрок, самые грязные из них и более других посягающие на убийство” И все же ему удалось многое узнать об этом народе и оставить довольно полное для того времени описание быта и верований башкир.

В тех местах, где побывал Ибн-Фадлан, в наши дни живет
незначительная часть башкирского населения. Возможно, в то время башкиры жили западнее. Можно также предположить, что путешественник посетил лишь западную окраину их страны, простиравшейся от Средней Волги до верховий Яика. В литературе имеют хождение обе точки зрения. Учитывая кочевой скотоводческий уклад хозяйства и быта башкир, можно отдать предпочтение второй точке зрения.

Таким образом, к Х в. башкиры представляли собой многочисленный народ, расселенный на Южном Урале и в прилегающих с юга и запада степях, занимавшийся кочевым скотоводством и известный соседям военными набегами. По-видимому, это была формирующаяся древняя народность с одним самоназва­нием, с общим языком и своеобразным, отличным от соседей, культурно-бытовым укладом. Она не была однородной и включала разные территориально-этнические группы. Башкирам еще в течение многих столетий предстояло перемалывать родо-племенные различия
в языке и культурно-бытовых традициях, менять образ жизни
в зависимости от природных и социально-исторических условий, заимствовать опыт и навыки и пришлого населения, и соседей.
Но основы башкирского этноса, то своеобразие языка и наиболее специфические культурно-бытовые черты, которые отличают башкир от других народов, были заложены в древности.

Где и в какое время произошло формирование древнебашкирской народности? Является ли Южный Урал исконной родиной башкир или они пришли сюда со сложившимися этнокультурными признаками? Решение этого вопроса связано с вопросом об этнической принадлежности тех племен, которые составили ядро башкирской народности, предопределили ее языковое
и этнокультурное своеобразие.

По этому вопросу долгое время шла дискуссия между сторонниками тюркской и угорской теорий происхождения башкир. Хотя угорская теория имеет своих последователей и в наши дни, большинство исследователей ныне придерживаются мнения, согласно которому решающую роль в формировании этнического облика башкир сыграли тюркские племена. В то же время они допускают участие в башкирском этногенезе ряда других племен: финно-угорских, сармато-аланских, монгольских. Большая заслуга в преодолении односторонности прежних теорий и гипотез принадлежит видному ученому С. И. Руденко. На основе изучения антропологического типа башкир, их хозяйственно-бытовых традиций, материальной и духовной культуры он пришел к выводу о неоднородном антропологическом составе башкир,
о чрезвычайной многослойности их культуры при резком преобладании тюркско-кочевнических элементов. В концепции
С. И. Руденко в известной мере сомкнулись обе точки зрения, казалось бы, взаимно исключавшие друг друга, хотя сам автор остался приверженцем тюркской теории.

Ныне едва ли можно сомневаться, что основу башкирского этноса составили древнетюркские племена, генетически связанные с древнейшим населением Южной Сибири, Центральной
и отчасти Средней Азии. Видимо, эти племена задолго до передвижения в Европу имели длительные контакты и даже родственные связи с предками современных восточно-тюркских (алтайцы, хакасы, якуты, тувинцы), монгольских и тунгусо-манчжурских (эвенки) народов. Об этом говорят восходящие к глубокой древности черты культуры и быта башкир, фонетические особенности и элементы лексики. Проникновение древнебашкирских племен на Южный Урал и расселение их на современной тер­ритории не было единовременным переселенческим актом. Этнический состав, язык и культура башкир сохранили заметные следы взаимосвязей с этнополитическими объединениями раннего средневековья. В середине I тысячелетия и несколько позднее они имели тесные контакты с печенегами и огузами в степях
Казахстана и Средней Азии, с племенами болгарского объединения, а в начале II тысячелетия — с кыпчаками. Особенно значительный отпечаток оставили башкиро-кыпчакские связи, которые продолжались в период монгольского господства и позднее, вплоть до присоединения к Русскому государству. Результатом этих взаимосвязей является близость башкирского языка к языкам кыпчакской ветви (татарскому, ногайскому, казахскому,
каракалпакскому и др.), многие параллели в родо-племенной
этнонимии и родовых тамгах, в материальной культуре и фольклоре. В числе финно-угорских племен, близко соприкасавшихся с древними башкирами, возможно, были также предки современных венгров-мадьяр. Это дало повод для смешения или явного отождествления этих двух народов и привело к возникновению угорской (мадьярской) гипотезы происхождения башкир. Около VIII–IХ вв. древние мадьяры покинули их страну между Уралом и Волгой, продвинувшись на запад, и через некоторое время осели в Придунавье на территории современной Венгрии. На новую родину венгры принесли родо-племенные названия (дъярмат, ене), совпадающие с названиями некоторых башкирских племен (юрматы, еней), а также предания и легенды о прежней их стране на востоке. В ХIII в., накануне татаро-монгольского нашествия, монах доминиканского монастыря в Венгрии Юлиан совершил путешествие по следам этих преданий и где-то близ Волги нашел оставшихся на прежних землях соплеменни-
ков, с которыми он общался на родном языке. Вскоре Юлиан
повторно отправился в Поволжье, но из-за начавшегося татаро-монгольского нашествия это путешествие не достигло цели. Как видно, предания имели реальную основу. Совпадение этнонимов еней, юрматы можно объяснить по-разному: уходом некоторых башкирских племен вместе с венграми и последующей их ассимиляцией или, наоборот, растворением соответствующих древнемадьярских племен в башкирской среде. Возможен и другой вариант: в процессе общения были заимствованы лишь родо-племенные названия, этнического взаимопроникновения не произошло. Одноименные племена в составе древних мадьяр и башкир принадлежали к различным, соответственно, угорской и тюркской, этническим общностям. Во всяком случае, говорить о тождестве древних мадьяр и башкир или их генетическом родстве пока нет достаточных оснований.

3. Культура древних башкир
в домусульманскую эпоху

Культура башкир лучше всего представлена материалами курганов. Судя по ним, для башкирских племен IX–X вв. характерны земляные курганы диаметром 8–10 м, высотой 40–60 см, насыпанные над мелкими простыми могилками. Изредка сооружались глубокие могилы с широкой ступенькой вдоль одной длинной стенки. Вблизи могил, а также в их заполнении часто встречаются следы ритуальных захоронений коня (шкуры, головы и четырех ног). О символическом характере таких захоронений свидетельствует Ибн-Фадлан:

“Если умрет человек, наденут на него куртку, его лук
и положат в его руку деревянный кубок с набизом, оставят перед ним деревянный сосуд с набизом, принесут все, что он имеет, и положат с ним в этом доме. Потом посадят его
в нем и дом над ним покроют настилом, и накладут над ним нечто вроде купола из глины. Потом возьмут его лошадей
и в зависимости от их численности убьют из них сто голов или двести голов, или одну голову, и съедят их мясо, кроме головы, ног, кожи и хвоста. И, право же, они растягивают это на деревянных сооружениях и говорят: “Это его лошади,
на которых он поедет в рай”.

Этот обряд возник в глубокой древности, он был характерен для всех скотоводческих племен широких степей Евразии.

На многочисленных примерах установлена важная черта
положения умерших: они лежат вытянуто, на спине, со связанными ногами. Ноги связывались восьмеркообразной петлей
из ремня, сплошь украшенного серебряными накладками. Обычай связывать ноги умерших, по мнению исследователей, был распространен в прошлом почти повсеместно и преследовал цель, чтобы покойник не мог встать и принести вред оставшимся
в живых.

Умерших хоронили в нижней и верхней одежде, о чем свидетельствуют многочисленные остатки головных уборов, кусков шелковой, шерстяной и холщовой материи. К числу важных элементов культуры ранних башкир относится распространенный обычай укладывать на гробы седельные и уздечные наборы.

В курганах богато представлены предметы вооружения: ранние типы сабель, ножны к ним, которые богато украшены сере­бряными обкладками и фигурными скобами-петлями. Есть кол­чаны для стрел, лучники — кожаные футляры для лука, боевые топоры.

Этнографические особенности культуры ранних башкир бо­гато представлены в составе женских украшений. Среди них
выделяются различные накосники с коньковыми и арочными или шумящими подвесками на длинных ремешках, бронзовых или серебряных цепочках. Оригинальны шейные украшения — ожерелья из бусинок. Последние насаживались на 4–5 ниток различной длины, а посередине располагались большие серебряные подвески с ушками в виде стилизованных изображений головы лошади и других форм. Разнообразны серьги, перстни, браслеты, нагрудные подвески. К числу редких находок относятся серебряные пластины-наглазницы, наложенные на глаза умершим.

Керамики немного; она представлена поздними вариантами турбаслинской, караякуповской и кушнаренковской посуды.

Уникальными являются скульптурные фигуры человека из камня. По своим особенностям они являются копией каменных скульптур, широко распространенных в степях Южной Сибири, Казахстана и Центральной Азии.

В курганах встречаются серебряные и золотые монеты, отчеканенные в южных странах в VIII–IX вв. (Хорезм, Саманиды). Они использовались башкирами как деньги и украшения, о чем говорит нахождение многих из них в составе ожерелий из бусин.

По многим важным признакам культура башкир IX–X вв. сложилась на основе культуры турбаслинских, кушнаренковских и бахмутинских племен V–VIII вв. Допускается мысль, что в составе башкир IX–X вв., так и вышеупомянутых племен V–VIII вв., наряду с основными тюркоязычными племенами могли быть потомки местных угро-финских (а может быть, угорских) племен и племен иной этнической принадлежности. Как видно из материалов памятников, культура башкир рассматриваемого времени была многокомпонентной, но с преобладанием тюркских черт в культуре и языке.

Путевые заметки Ахмеда Ибн-Фадлана изобилует описа­ниями обычаев и образа жизни народов, повстречавшихся ему. Так, о башкирах он пишет:

Кое-кто из них говорит, будто бы у него двенадцать
гоўсподов: “у зимы господь, у лета господь, у дождя господь,
у ветра господь, у деревьев господь, у людей господь, у лошадей господь, у воды господь, у ночи господь, у дня господь,
у смерти господь, у земли господь, а господь, который на небе, самый большой из них. Однако он объединяется с теми в согласии, и каждый из них одобряет то, что делает его сотоварищ”. Наш господь превыше того, что говорят нечестивые, возвышенным величием.

Мы видели, как [одна] группа из них поклоняется змеям, [другая] группа поклоняется рыбам, [еще одна] группа поклоняется журавлям. Мне сообщили, что они [когда-то] вели войну с [какими-то] людьми из числа врагов, причем они [враги] обратили их в бегство, и что журавли закричали позади них [врагов], так что они испугались и сами обратились
в бегство, после того, как обратили в бегство [этих башкир]. Поэтому они [эти башкиры] стали поклоняться журавлям и говорить: “Эти [журавли] наш господь, так как он обратил в бегство наших врагов”. За это они им поклоняются.

Описанная религия ничем не отличается от религии народов Тюркского (Восточного, Западного), Кыргызского, Кимакского, Хазарского (ранний этап) каганатов, раннесредневекового Кангюя и других государств с тюркоязычным населением. С другой стороны, она является продолжением религиозных верований сако-дахо-массагетов раннежелезного века.

Представление о духовной культуре домусульманских башкир может дать анализ их мировоззрения. Больше всего о мировоззрении древних башкир можно судить по материалам народного эпоса, легендам и преданиям. Наибольший интерес в указанном аспекте представляет произведение башкирского эпоса “Урал-батыр”, в котором нашли отражение древние верования, обычаи, нравственные и эстетические представления народа. Близким по времени создания к эпосу “Урал-батыр” является эпическое сказание “Акбузат” — продолжение “Урал-батыра”.

Отличительная черта этих памятников культуры —возникновение их на мифической основе. Выдающимся памятником
устного народного творчества башкир, в котором мировоззренческие моменты занимают значительное место, является сказание “Урал-батыр”. Сюжеты мифического характера в этом произведении непосредственно связаны с антропоморфизмом — очеловечиванием окружающего, а также попытками объяснить происхождение природных явлений.

Сказание дает представление о космогонических воззрениях башкир, в нем рассказывается о начальных этапах появления
человеческого общества. В самом начале, говорит эпос, на
небольшом участке суши, окруженном водой, жили старик
Янбирды со своей старухой Янбикой. Это были первые люди, появившиеся на Урале и забывшие, откуда пришли и от кого
родились.

Этот старик и старуха

Не помнили, откуда пришли,

Мать свою и отца,

Где оставили воду–землю —

Про все забыли они.

В поэме ничего не говорится об акте творения, но поставлена проблема первоосновы мира, в качестве которого выступает вода. Подобные же мотивы характерны и для мифологии других народов, например, “...у аборигенов Центральной Азии... сущест­вуют предания о том, что когда-то все было покрыто водой”. Этот же мотив встречается и в “Илиаде”, где говорится, что
“от древней реки Океан — все родилось”. Такие же представления характерны и для древнеиндийской мифологии.

Объяснение возникновения всего из воды выражает наивный материализм древних людей, их неосознанное стремление вывести все из единого начала.

Отражаемая в сказании эпоха имеет более всего отношение
к домусульманскому периоду башкирской истории. Здесь нет
ни одного упоминания о мусульманском боге — “аллахе”, а также о мусульманских богах и святых. В то же время неоднократно встречается выражение “тенгри” — бог древних тюрков, который олицетворял культ неба, зафиксированный орхонскими
надписями. Наряду с тенгри в эпосе представлены светила
Солнце и Луна, которым башкиры, вероятно, также поклонялись. От брака царя птиц Самрау с Солнцем родилась красавица Хумай, а от его брака с Луной родилась красавица Айхылу”.

Башкиры в Х в. оставались огнепоклонниками, и каждое природное явление имело своих покровителей — мелких божков. Торжественный обряд принесения башкирами жертв в честь
небесного бога (Солнца) красочно описан писателем-историком Ф. Д. Нефедовым (XIX в.) в рассказе-легенде “Ушкуль”.
Жертвоприношение происходит на вершине горы, при стечении большого количества людей, обильном угощении. Весь этот сюжет полностью согласуется со сведениями письменных памятников, поэтому не подлежит сомнению, что в основу этого рассказа легло конкретное историческое предание.

Одним из значимых богов башкир после Тенгре была богиня Хумай, покровительствовавшая всему птичьему и животному миру.

Как свидетельствуют древние и раннесредневековые письменные источники, у всех народов, исповедовавших маздеист­ский вариант зороастрийской религиозной системы, существовали строго регламентированные действия по совершению тех или иных религиозных обрядов на общегосударственном уровне.
В китайских источниках, например, говорится о том, что в резиденции китайских правителей VI–VII вв. “есть храм предкам,
в котором приносят жертвы в шестой луне. Прочие владельцы приезжают помогать в жертвоприношении”. Приведенный текст не оставляет сомнения в том, что праздник в честь предков отмечался во главе с правителем с участием всего его окружения.
Согласно Бируни, у народов Средней Азии он считался самым торжественным и праздновался на протяжении пяти дней. В эти дни люди шли в наусы (кладбища), куда ставили кушанья, а напитки на крыши домов. Люди утверждали, что души умерших выходят в эти дни из места награды или наказания, приходят, всасывают силу кушаний и впитывают их вкус. Домохозяйки окуривали свои дома девясилом, чтобы мертвые могли наслаждаться его запахом. Утверждали также, что души мертвых посещают своих жен, детей, близких, участвуют в их делах, хотя живые их не видят.

Данные фольклора и этнографические пережитки указывают, что праздник в честь предков был хорошо известен ранним башкирам. Один из первых исследователей обычаев башкир И. Г. Георги (ХVIII в.), в частности, отмечал, что башкиры, “если
во время какого ни есть празднества убьют животное, то ставят на приборе (каштак) уваренное мясо против солнца, творя при этом много поклонений и прочее, во всем подобно шаманским язычникам”. Выставление пищи в данном случае могло иметь
общую основу с тем, как среднеазиатские народы “выкармливали души умерших предков”. Одновременно оно могло означать жертвоприношение солнцу.

Любопытен следующий этнографический пережиток. У горных башкир (Бурзянский, Баймакский р-ны) до сих пор сохранился обычай хранить головы забитых животных до весенних торжеств, называемых “Ололар айяты”, т. е. “в память предков”. Это не что иное, как жертвоприношение в честь предков.

Материалы свидетельствуют, что, несмотря на абсолютную близость религиозных представлений башкир и других народов евразийских степей эпохи раннего средневековья, религия башкир стоит несколько особняком из-за сильно развитых тотемистических представлений. Это придавало особый колорит празднованию весны (или памяти предков). Чрезвычайно интересен
в плане сказанного повсеместно отмечаемый до начала ХХ в. праздник карFатуй (буквально: карFа — грач, туй праздник,
т. е. праздник грача).

Он отмечался один раз в год в начале весны, после наступления первых теплых дней. На праздник собирались только женщины, девушки и мальчики не старше тринадцати лет. Местом для него выбирался один из высоких ближайших холмов. Женщины несли туда посуду, продукты, из которых готовили обильную пищу. Девушки и молодые женщины участвовали в различных играх, спортивных соревнованиях, где главной распорядительницей выступала пожилая женщина в старинном костюме.

Хотя в изложении нет никакой связи с названием праздника, он является далеким отзвуком одного из массовых тотемистиче­ских обрядов. Восстановлению древнего его содержания способствуют следующие факты: проведение ранней весной, на высокой горе, участие в нем одних женщин и посвящение его птицам — покровителям женщин. Карга выступает в роли главной фигуры в птичьем царстве, и в этом между ней и образом Хумай из эпоса “Урал батыр” нет никакой разницы. Эпос “Урал батыр” прямо указывает, что в день прилета птиц башкиры приносили жертву главному покровителю — ворону. Таким образом, становится очевидным, что праздник Каргатуй по всем признакам совпадает
с праздником древних башкир, посвященным кормлению тотемных птиц. Кормление тотемов — покровителей и переносчиков человеческих душ — в данном случае одновременно преследовало цель добиться общего расположения тотемов к себе, что означало благополучие в деторождении и жизни вообще.

Далеким отголоском сложных магических обрядов, посвященных птицам-тотемам, являются сохранившиеся до сих пор девичьи игры и женские пляски, в ходе которых имитируется
поведение птиц.

Идея перевоплощения человеческих душ в птиц оставила
яркий отпечаток в изобразительном искусстве племен Урала
и Сибири эпохи средневековья, доказательством чему служат массовые находки предметов плоского литья с изображением птицы-человека. Последние представляют интерес еще и тем, что помогают хотя бы приблизительно определить время проникновения и утверждения идей тюрко-иранских народов о Йиме-Умай и птицах как хранителях-переносчиках человеческих душ среди племен лесного Прикамья и Урала. Например, изделия
с фигурами полуптицы-получеловека появляются здесь не раньше VI–VII вв.

Материалы башкирского фольклора в сопоставлении со сведениями древних письменных источников Китая позволяют восстановить смысловое значение еще одних обрядовых действий древних башкирских племен. Речь идет о многочисленных кругах, совершаемых башкирами вокруг юрты, где лежит умерший, и кургана, места его погребения.

Такой сюжет, например, имеется в эпосе “Кузыкурпяс
и Маянхылу”. В нем рассказывается о том, что богатыря Карабая после его гибели похоронили под курганом вместе с оружием, после чего вокруг кургана устраивали скачки. Эти скачки в грандиозных масштабах повторяются на поминках через несколько дней; во время скачек между участниками разыгрываются различные призы (саврасый конь, кольчуга, седло, лук со стре­лами, сабля, копье и щит).

Как память народа о древнейшем прошлом данный сюжет
сохранился не случайно, ибо он считался распространенным
повсюду среди тюркоязычных народов. Как свидетельствуют
китайские историки, тюрки Центральной Азии, например, “тело покойника полагают в палатке. Сыновья и внуки, и родствен­ники обоего пола закалывают лошадей и овец и, разложив перед палаткою, приносят в жертву; семь раз объезжают вокруг палатки на верховых лошадях, потом перед входом в палатку ножом надрезывают себе лицо и производят плач; кровь и слезы совокупно льются. Таким образом поступают семь раз и оканчивают... В день похорон, так же как в день кончины, родные предполагают жертву, скачут на лошадях и надрезывают лицо”.
В источнике, как и в башкирском эпосе, не сказано, зачем тюрки совершали верхом многочисленные круги вокруг умершего,
но вникнуть в него помогают другие отрывки из трудов китай­ских историков. В них, в частности, сказано, что уйгуры “любят громовые удары. При каждом громовом ударе производят крик и стреляют в небо; потом оставляют это место и расходятся.
В следующем году, осенью, как лошади пожирнеют, опять собираются на место громового удара; зарывают барана и зажигают светоч с ножом, шаманка читает молитвы... Толпы мужчин
на верховых лошадях делают множество кругов около этого
места; потом мужчина берет пук ивовых или осокоревых ветвей, ставит комлем вверх, обливают кумысом... мертвых относят
в выкопанную могилу, ставят труп на середине, с натянутым луком в руках, опоясанный мечом, с копьем под мышкою, как будто живого; но могилу не засыпают. Если кто умрет от громового удара или от повальной болезни, то молятся о счастии. Когда все кончится, то для принесения благодарности духам, закопают множество разного скота и сожигают его; потом объезжают это место на лошадях; иногда скачут до несколько сот кругов”.

В представлении многих древних и современных народов гром и молнии воспринимаются как действия верховного небесного божества, именно на такое понимание древними тюрками указывает вышеприведенный источник: они особо почитали места громовых ударов, здесь производились захоронения умерших и совершались таинственные сотни кругов вокруг этого места.
В совокупности эти сведения позволяют прийти к одному заключению: путь в небесное царство (Тенгре) тюрки представляли себе в виде сложных многочисленных кругов, и, чтобы душа умершего оказалась в нем, сородичам необходимо было совершить эти круги сразу же в день смерти и в дни поминок.

Представления о способах общения с божеством Тенгре через таинственные круги, по-видимому, отложили глубокий след в декоративно-прикладном искусстве древних башкир и народов Южной Сибири, Казахстана и Восточной Европы. В частности, сложный комплекс орнамента керамики башкир IX–X вв. и их предков в VI–VIII вв., состоящий из частых горизонтальных кругов вокруг горла изделия, скорее всего, служит отражением подобных взглядов. Эта керамика, ввиду тонкостенности сосудов и пышного орнамента, носила ритуальный (обрядовый) характер. Горизонтальные пояски на этих сосудах часто чередуются
с зонами коротких насечек, овального штампа и ломаных линий. Если иметь в виду, что древние люди представляли жизнь сочетанием различных горизонтальных миров со своими обитателями, то такая идентификация смыслового значения данного орнаментального комплекса не покажется столь неприемлемой.

Итак, можно считать бесспорно установленным, что древние башкиры во имя общения с небесным божеством совершали сложные обрядовые действия в виде кругов, и это находит
параллели у раннесредневековых народов Центральной Азии. Одновременно это служит доказательством того, что в формировании древнебашкирского этноса важную роль сыграли племена центральноазиатского происхождения. Носители этих восточных
идеологических представлений могли прийти на Южный Урал
в период V–X вв., но ими могли быть и гунны или догуннские тюркоязычные племена.

Таким образом, религиозные представления башкир IX–
X вв., и их ближайших предков были сравнительно развитыми
и включали сложные представления и обряды, рассчитанные
на мысленное общение с верховным божеством. Сама эта религиозная система предполагает развитый шаманизм, сущностью
которого является вера в различных духов и связь с ними с помощью отдельных представлений людей.

Материалы исторической этнографии показывают, что к шаманам люди прибегали при лечении болезней людей и животных, борьбе с другими несчастьями, гадании и т. п. Желаемая цель достигается через общение с духами, что доступно лишь особым лицам — шаманам. Основу шаманского ритуала составляет камлание — исступленная пляска с пением, ударами в бубен, во время которой, как считают шаманисты, душа летит в царство
духов или духи вселяются в них самих. Шаманизм тесно связан со знахарством, колдовством, гаданием и т. п. Он формировался уже при сложившихся религиозных представлениях, и поэтому
в его материалах можно почерпнуть важные сведения, в которых последние нашли свое отражение. Этим вызван и наш интерес
к данному вопросу.

Шаманизм у башкир в начале ХХ в. в ярко выраженной форме уже полностью исчез. Но в XVIII в. он был еще известен,
доказательством чему служат дневниковые записи И. И. Лепехина, где подробно описывается шаманский обряд у кочевой группы башкир. Он пишет, что по поводу предродовых схваток жен­щины пригласили шайтан курязя, организовавшего иступленную пляску молодых, во время которой сам “в бешенстве... всех превосходил, имея в руках обнаженную саблю”. Данный шаманский обряд во многом напоминает магический танец гуннов, где участниками были обнаженные группы, устраивающие под грохот
барабанов битву на мечах, скачки на конях, пляски и оргии.

Как можно судить по имеющимся материалам, у ранних башкир шаманство имело разветвленные формы. Так, например, еще в XIX–начале XX вв. особым почетом у башкир пользовались
ворожеи, волшебники, гадатели, знахари, в качестве которых выступали лица обоего пола. Во всех этих шаманских ритуалах лежит идея отождествления болезней и несчастий с творениями духов, которые должны были быть умилостивлены разного рода жертвоприношениями. Не может быть сомнения, что многие, если не все, из сохранившихся шаманских обрядов, восходят
к глубокому прошлому, доисламским верованиям.

Башкирам начала XX в. был известен обычай изготовлять
во время болезни человека кукол из тряпок и с жертвоприношениями выбрасывать их в отдаленном месте. Во время этого ритуала башкиры резали петуха или гуся. Описанное хорошо перекликается с известным в литературе обычаем поздних кочевников выдалбливать из дерева изображения людей и хранить их дома или хоронить вместе с умершими.

Согласно Ибн-Фадлану, гузы ставили на могилы деревянные столбы-балбалы по числу убитых врагов, которые должны были служить хозяину в ином мире. Во всех этих случаях куклы играют роль вместилища души умерших и служат в своем роде семейным оберегом. Надо полагать, что аналогичный обычай был хорошо известен и средневековым башкирам, которые возводили
каменные изваяния над своими курганами. По свидетельству средневековых авторов тюркские и другие кочевые народы поклонялись каменным изваяниям и делали им жертвоприношения.

В башкирском сказании “hынташ” (“Каменное изваяние”) рассказывается, что юноша научился понимать язык птиц, благодаря чему последние постоянно сообщали ему о предстоящих испытаниях. Шаманским ударом об стол герой на три дня превратил в каменные изваяния царя и все его войско, но за разглашение своей тайной связи с птицами впоследствии сам был превращен в камень. Чтобы оживить его, люди убивают сына героя,
а его кровью обмывают каменное изваяние отца, а тело погребают под него, после чего оба оживают. Такого же рода действия происходят в сказании “Аk буре” (“Белый волк”). Данный сюжет подтверждает высказанную мысль о почитании башкирами каменных изваяний, в честь которых раньше приносились кровавые жертвы. Преодолению разных препятствий способствует умение героев понимать птичий язык в некоторых других башкирских сказках. Связь шаманских камланий с культом птиц на примере древних башкир не случайна, а свидетельствует о ведущем месте последнего в их религиозных воззрениях, в том числе племен Южного Урала.

Фольклорный материал показывает, что у ранних башкир распространенным также являлось колдовство при помощи пучка прутьев, которое было одним из проявлений развитых форм шаманства еще у ранних кочевников евразийских степей. В башкирских сказках удар такого прута может превратить человека, растение или животное из одного вида в другой, сделать беспомощным злых духов и т. п. Резюмируя изложенные факты
о шаманизме и его различных проявлениях у башкир в недавнем прошлом, нетрудно заметить, что по своему смысловому значению они тесно переплетаются с теми представлениями, которые лежат в основе погребального обряда средневекового населения Южного Урала. Общими здесь выступают вера в духов, широко развитый культ птиц как посредников между человеком (его душой) и верховным божеством — Тенгре. Это легко объяснимо: все поступки древнего человека вытекают из общей идеи о круговороте жизни.

Итак, в период первобытной истории у башкир получили распространение анимизм — вера в существование души, духов, фетишизм — вера в сверхъестественные свойства различных предметов (культ камня, культ волка, культ журавля и др.),
а также магия — вера в возможность воздействовать заклинаниями на природные явления и судьбы людей (колдовство — сихыр, лечебная магия — баFыу). В домусульманский период башкиры исповедовали зороастризм (древнеиранская религия) и тенгри­анство.

Тема 2

БАШКОРТОСТАН В XIII–XVI ВВ.

1. Башкортостан в составе Золотой Орды.

2. Присоединение Башкортостана к Русскому государству:

а) предпосылки присоединения;

б) башкирское общество накануне присоединения;

в) процесс принятия башкирами русского подданства;

г) характер присоединения;

д) условия присоединения.

3. Значение присоединения Башкортостана к Русскому государству.

1. Башкортостан в составе Золотой Орды

Поворотным пунктом в историческом развитии башкирских племен явилось начавшееся в XIII в. нашествие монголов на
Восточную Европу. Уже летом 1219 г. монголы подошли к традиционным кочевьям башкир. Однако лицом к лицу башкиры
столкнулись с монголами в 1223 г., когда вскоре после сражения на р. Калке монголы вторглись в пределы Волжской Булгарии (раннефеодального государства на территории Волго-Уральского региона). Болгарам удалось организовать хитрую засаду всему войску монголов, что обеспечило им успех всего сражения.
У монголов спаслось лишь 4 тыс. человек. Это событие, по-видимому, нашло отражение в башкирском фольклоре. В легенде “Биксура-батыр”, например, рассказывается об участии объединенного отряда воинов башкирских племен и родов буляр, байляр (байлар), ыласын и буре в первой битве болгар с монголами. Свой поход на Волжскую Булгарию монголы повторили
в 1229 г., но развернутое наступление монголов началось в 1236 г., когда отряды Батыя, Шибана и Буралдая соединились на территории Булгарии. Однако монголам не удалось тогда покорить башкир и болгар. Сохранилась легенда о батырах Сурамане и его сыновьях Акмане и Токмане, поднявших восстание против монголов вскоре после завоевания. Тема борьбы башкир против монголов наиболее полно отражена в легенде “Последний из Сартаева рода”, где рассказывается о трагической судьбе башкирского хана Джалана, который в этой войне потерял двух своих сыновей, но остался непокоренным. Об этом повествует также сказание о кыпчакском хане Бошмене, возглавившем восстание кыпчаков против монголов, впоследствии казненном.

Основные очаги сопротивления башкир в Приуралье были подавлены, и большая часть их откочевала на восток, в горно-лесные районы Южного Урала и в Зауралье. Башкирия вошла
в состав образованного монголами огромного государства — Золотой Орды, простиравшегося от Алтая до Дуная. Золотая Орда формально считалась частью единой монгольской империи,
но фактически была самостоятельным государством. Она делилась на три улуса: Кок Орда (Синяя Орда), улусы Шейбана
и Батыя. Земли башкирских племен оказались разделенными между двумя улусами. Западные и центральные районы Башкортостана вошли в улус дома Батыя, а степи юго-восточного (зауральского) Башкортостана стали достоянием шейбанидов. Такое деление впоследствии заметно сказалось на формировании этнокультурного и языкового состава башкир.

Золотая Орда была раннефеодальным государством. Хан
управлял государством с помощью крупных феодалов (бегов, нойонов, эмиров), а те, в свою очередь, — через местных знатных феодалов. Население было обложено налогами и повинно­стями: в пользу ханского двора кочевники, в том числе и башкиры, платили “купчур” — налог с пастбищ и скота (1 голова
с каждых 1000 голов скота), поставляли в неограниченном количестве дойных кобыл, пушнину (с каждого плательщика по шкуре медведя, горного бобра, черного соболя, черного хорька, черной лисы). Помимо выплаты натуральных налогов на башкир распространялись повинности по ведению хозяйства монгольских царевичей (пастьба скота), оказанию различной помощи государственным чиновникам (выделение лошадей, подвод, охрана имущества и др.). Башкир привлекали также к ведению военной службы, участию в военных походах и карательных экспедициях ордын­ских ханов. От каждых 10 дворов поставлялся 1 воин
с двумя конями, топором и веревками, копьем, щитом, инструментом для ремонта и заточки оружия. Золотоордынская город­ская культура не затронула Башкортостан. На ее территории
известны в настоящее время только три городища этого периода: Кара-Абыз у г. Благовещенс

Дата добавления: 2015-08-18