Из дневника Фреи Виолы Эджерли. «Неподалеку от Адриатического побережья Италии расположен архипелаг плоских

«Неподалеку от Адриатического побережья Италии расположен архипелаг плоских глинистых островков. По- сле падения Римской империи он стал убежищем для мно- жества семей, бежавших от захватчиков-варваров. Меня всегда поражало, как залитый водой лагерь беженцев на окраине Италии сумел оказаться в центре цивилизации Ре- нессанса. Благодаря своей необычной географии, торго- вым контактам с многими странами, уникальной республи- канской конституции Венеция претворила в жизнь идеал художественной и политической свободы. Венецианское искусство отразило характер приморского города, быв- шего также плавильным котлом разных культур. Это ис- кусство не просто изменило ход всего Возрождения. Оно навсегда сформировало наше представление о том, каким может быть искусство. Из географического понятия Вене- ция превратилась в нечто большее – она стала состоянием души. Якорем Надежды для тех, чьим уделом было вечное изгнание...»

Перемены судеб империй в судьбах людей. Расставания и ожидания в судьбах возлюбленных. Философия, поэзия и театр в жизни женщины. Венеция в судьбе Европы, ее искус- ство и нрав в картине мира и побережье «в глубине Адриа- тики дикой» в самосознании человечества. Жизни, омытые ее водами и обожженные ее солнцем, когда-то вдохновили Джима.

Название нового романа пришло к Джиму ровно там, где началась история самого города. Во время одной из поездок в Венецию мы побывали в Церкви Сан-Джакомо ди Риальто. И долго просидели там.

Без преувеличения можно сказать, что это самая приме- чательная, главная церковь города.

Это его сердце. Его первый вдох.

Название Венеции связано с племенем венетов, именем которого область и была названа. В III веке до н. э. терри- торию захватили римляне, основавшие колонию Аквилея в качестве своего опорного пункта. В 402 году н. э. эта про- винция была разорена в результате набега вестготов под предводительством Алариха.

Согласно легенде, Венеция была основана 25 марта в 421 году н. э. в день Благовещения Девы Марии жителями об- ласти, спасающимися от готов на пустынных островах бо- лотистого побережья. Эту легенду подтверждает документ, согласно которому три консула из Падуи основали факто- рию на островах Риальто на месте нынешней Церкви Сан- Джакомо ди Риальто.

Заселение островов продолжалось в период упадка За- падной Римской империи. В 452 году гунны Аттилы втор- глись в провинцию Венетия и Истрия. В то время она на- считывала пятьдесят городов, первым из которых был прибрежный город Аквилея.

Важный торговый пункт, Аквилея имела когда-то важное значение и в стратегическом отношении, как ключ Италии к востоку, и потому, ввиду относительной доступности Юль- ских Альп, была чрезвычайно хорошо укреплена, главным образом, усилиями Марка Аврелия. Стены этого города сдержали в 167 г. н. э. натиск германцев в маркоманской войне, те же стены остановили в 238 году надвигавшееся с Дуная войско императора Максимина, убитого при осаде этого города.

Тогда как во времена римских цезарей многие города по- следовательно шли к упадку, Аквилея, напротив, все более и более развивала свое благосостояние. Император Диокле- тиан построил здесь один из своих дворцов. В IV веке, когда под ее стенами был убит Константин II, население Аквилеи исчислялось сотнями тысяч; она почиталась за четвертый по значению город империи. Конец ее могуществу положил Аттила, после долгой осады разрушивший город в 452 году. Его разорение довершили лангобарды в 568 году.

После варварских нашествий Аквилейская гавань усту- пила свое значение гавани, лежащей на внешнем берегу лагуны, в Градо. Часть населения переместилась в Градо, а часть бежала на запад, где основала Венецию. Основной статьей дохода жителей островов была рыбная ловля и тор- говля солью.

Роман «25 марта» я взяла с собой в самолет. Почему имен- но его мне захотелось перечитать в полете к адриатическо-

му побережью, объяснению не поддавалось, и не потому, что книга стояла на ближайшей полке. Сверх здравой логи- ки получалось так, что Джим, сливаясь с теплом моего пле- ча на соседнем кресле, закрыв глаза под музыку в наушниках и откинув голову, иногда кладя свою ладонь поверх моей, смотрел моими глазами на собственные строки и своим го- лосом во мне читал их. Помню, как он впервые рассказал мне крупными, размашистыми мазками ее сюжет. Было на- чало августа. Мы только-только приехали в Эджерли-Холл за неделю до фестиваля. Я работала за столом у коттеджа садовника, где у самого входа в него старая яблоня почти всей кроной накрывала домик и газон перед ним. Джим под- сел, мы начали обсуждать программу первого дня, а потом на что-то отвлеклись. Он задумался и сказал:

– Знаешь, что меня волнует сейчас? История одной рим- лянки. И ее возлюбленного. Легионера. Ее прообраз – Суль- пеция, женщина «с духом Платона и телом Афродиты». Это римская поэтесса, она жила в первом веке до новой эры. Племянница и воспитанница Мессалы Корвина, покрови- теля Тибулла. В поэтическом собрании Тибулла, так назы- ваемом Тибулловом корпусе, есть шесть любовных элегий, написанных ею. В стихах она воспевает свою страстную лю- бовь к молодому человеку, скрытому под псевдонимом Це- ринф. Она открыто выражает свои чувства: радость любви, печаль о том, что не может отметить вместе с любимым день его рождения, ревность к сопернице и так далее. Однажды он видит ее в жарком споре о театре. Раз и навсегда она за- хватывает его желания и помыслы. Его уводит от нее война, необходимость защищать Аквилею от наступлений готов. Ее – решение семьи бежать туда, где все пытаются спастись. На острова. В расставании их беседы не умолкают. Они го- ворят ненаписанными письмами. «Письма Римскому дру- гу», «Мартовские иды» Уайлдера – подсказка к форме такого сюжета. Монологи. Дневники. Они воссоединяются, когда Аквилея обречена. Империя рушится. Рушится старый мир. Те, чьей судьбой становится добыча соли, через много лет находят друг друга иными. Почти не узнавая даже самих себя, только угадывая друг друга, они тем самым возвраща- ются к жизни. На одном из плоских глинистых островков.

Я хорошо помню, что ответила тогда.

– Пеплум. На изломе мира. Знаешь, что мне это напо- минает? Историю детей, играющих в саду за крепостными стенами. Кто – в рыцаря, кто – в принцессу. Но чтобы стать кем-то, они должны покинуть сад, выйти из-под защиты стен. Иногда это – путешествие. Иногда – служение. А ино- гда, как у тебя... нужда, во всей ее неотвратимости и безжа- лостности. Главное, чтобы «дитя в саду» не погибло где-то внутри героя. Тогда все будет хорошо. Или, как минимум – как задумывалось... И вот еще что. Кто здесь мыслитель и поэт, а кто солдат – иногда для них это то, что называется обмен ролями.

– Да. И то, что иногда готовы сделать для другого, чего не сделали бы для себя. Чтобы изменить что-то в себе, открыть в себе, нужен иногда взгляд извне. Достаточно сильный, до- статочно важный. Порой выжить нужно только для этого...

– Меня знаешь, что еще трогает в этой истории – что эмигранты-венецианцы получили разрешение поставлять соль, и именно соль спасла их. Слезы и кровь, и горе, и сча- стье соленого вкуса.

– На земле, где у них не было ничего. Только соль и на- дежда.

– Соль… обожгла руки на земле, осела на коже морской во- дой и потом, вытекла слезами и... высыпала на небосклоне…

– Дамы и господа, наш самолет…

– Ви…

Нос ткнулся в щеку.

– А?..

– Прилетаем. Садимся.

Сказав это, он продолжал прижиматься губами к моему виску. Будто задумался о чем-то и замер.

Он был рядом, он был книгой, он был в воспоминании, во сне, где бы я ни была в ту минуту, во всем, что я видела, оказывалось, был он.

С этой минуты, я теперь понимаю, что-то переменилось в самой поездке. Возьми я тогда с собой дневник, от чего отговорил меня Джим, все осталось бы, как прежде. Теперь мне остается писать о тех днях по памяти.

Дата добавления: 2015-08-18