VII. Откуда ты взялся?

– Ба, а ты галактику сделаешь?

– Как всегда.

– Я посмотрю.

– А как же? Идем. Они пошли на кухню.

Бабушка любила кофе больше всего вкусного. Раз по- пробовав, Оле – ему было года четыре – запомнил его рез- кий и пылкий вкус, но помотал головой, нет, пить это было бы слишком горько. Но кофе, который бабушка все равно варила для себя, означал другое и небывалое. Примерно в то же время Оле впервые увидел по телевизору научно-по- пулярные образовательные программы. Они увлекли мо- ментально, магнетически притянув внимание, и взрывами

звезд-гигантов и преобразованием веществ и клеток ворва- лись в мир его впечатлений. Больше всего ему запомнились и понравились галактики. Их полет и ускоренный танец, их плавное нежное вращение и одновременно их невероятные размеры, которые ему и удалось как-то сразу себе и вообра- зить, стали на какое-то время самой любимой картинкой. Во всем, что видел, он, рано или поздно, находил что-то на них похожее. На жестяной коричневой банке кофе – на крышке и на боку – он увидел пятно, тоже напоминавшее галактику с растянутым краем, только начавшую движение, отделяющее от нее и закручивающее вокруг тонкий шлейф.

– Это галактика?

Теперь Айна слышала этот вопрос часто.

– Нет, это не галактика, это Бразилия.

– Но это галактика?

– Нет, это страна. Помнишь? Из Ливерпульской гавани всегда по четвергам суда уходят в плаванье к далеким бе- регам. Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию. И я хочу в Бразилию – к далеким берегам!*

– А почему она тогда нарисована, как галактика?

– Разве? У нее просто форма такая. Мы потом посмотрим с тобой на карте мира и сравним.

Оле продолжал разглядывать банку, стоя на коленях на стуле и согнувшись над столом, поджав под солнечным спле- тением скрещенные руки.

Бабушка сварила кофе и стала наливать его в маленькую круглую белую чашку. Оле почти вплотную подсунул нос ей под руку.

– Оле, осторожно! Обожгу тебя!

Он смотрел, как кофе дымился и кипел пузырьками гу- стой пенки. Бабушка поставила кофейник, положила два ку- ска сахара и стала размешивать. И вдруг, когда она вынула ложку и положила ее на блюдце, произошло невероятное. В самой сердцевине коричневой движущейся окружности клубилась галактика из соединившихся в вихре пузырьков настолько живая, что точнее ее невозможно было найти ни- где. А она вдруг оказалась здесь, кружащаяся, своя, близкая,

* Р. Киплинг, «На далекой Амазонке...».

горячая, точь-в-точь какими бывают настоящие. Даже тем- ное звездное небо было вокруг нее, за ней и под ней.

– Циклон, – сказала бабушка.

– Да вот же галактика!

– И галактика. Тоже циклон. Видишь, как она закручива- ется. Это и называется циклон. Спираль.

Оле был счастлив. Живая галактика в уменьшенном виде. Своя. Живая. И движется.

С тех пор он смотрел на кофейную пенку всякий раз, как бабушка варила кофе и размешивала сахар.

– Ба, сделай галактику!

И каждый раз галактики были новыми, ни одна не по- вторяла другую по форме, хотя все они были похожи – по- хожие, но все разные.

Айна стала однажды и всю жизнь оставалась раумисткой. А когда Оле остался у нее на руках, ей было всего сорок два. Она родила маму Оле в свои восемнадцать, ее дочь покинула землю в свои двадцать пять. Она по-прежнему была энергич- ной, находчивой, сильной и по-прежнему считала Оле своим главным единомышленником. Кроме того, что Оле родился и вырос в зеленом, окруженном густыми, чистыми, радост- ными лесами и омытым холодным морем городе Раума, их се- мью, единственным взрослым в которой была Айна, отличала одна особенность, делавшая их непохожими на большинство их соседей. Раумизм – было движение, в распространении ко- торого Айна видела шанс выхода на новый виток развития всей международной коммуникации. Раумизм – идеология, официально не признаваемая большинством эсперантистов. Началом послужил Манифест Раумы 1980 года, принятый на XXXVI Международном молодежном конгрессе эсперанто. Оле на всю жизнь запомнил загадочные слова, и готов был повторить их и в свои восемьдесят, если бы его разбудили и попросили:

– пропедевтическая* ценность;

* Пропедевтика (от др.-греч. προπαιδεύω – предварительно обучаю) — введение в какую-либо науку или искусство, сокращенное систематическое изложение науки или искусства в элементарной форме, приготовительный (предвари- тельный, вводный) курс, предшествующий более глубокому изучению предмета.

– контакты между простыми людьми;

– недискриминационные контакты;

– международная культура нового типа*. Лингвистические приключения, таким образом, совпа-

ли для Оле с первыми открытиями жизни вообще. И запом- нились также, как ее первая лепка – также как выпекание домашнего хлеба, которое началось для него сразу не на словах, а на деле. Айна всегда пекла что-то сама. И для этих целей на кухне была собрана целая коллекция баночек, ба- нок, коробочек, пакетиков и пакетов с названиями разно- образной муки: пшеничная мука, мука Грэма, цельнозерно- вая мука, мука для бисквитов, ячменная, ржаная, копченая, амбарная, гречишная, светлая патока, темная, хлебная, кристаллический сахар. Оле рассматривал их снова, снова и снова. Айна молча наблюдала, как он «ползает» вдоль пол- ки. Ни дать ни взять, персонаж Коскимиес Пиркко**.

Наконец, она окликнула его.

– Кнопка, доставай пшеничную муку и иди сюда. Будем печь.

– А можно я посмотрю?

– Ты не только посмотришь, давай сделаем вместе.

Философская пропедевтика — приготовительный философский курс (логика и психология), преподававшийся в Пруссии, Германии, Австро-Венгерской империи и Российской империи в старших классах средних учебных заведений. Кроме того, пропедевтикой в философии часто называется дисциплина, которая должна предварять изучение конкретных наук как специальных отраслей знания.

* Манифест Раумы состоит из пяти разделов:

1. Кризис идентичности: констатация необходимости мотивировать при- надлежность эсперанто чем-то конкретным.

2. Критика старых целей: идеи придания официального статуса эсперанто и идеи противостояния с английским языком.

3. Основная цель – распространять эсперанто, постепенно реализовывая его позитивные ценности: пропедевтическая ценность эсперанто; контакты между простыми людьми; недискриминационные контакты; международная культура нового типа.

4. Конгрессы как путь к росту: увеличение количества эсперанто-встреч и укрепления использования эсперанто как рабочего языка на специальных меж- дународных конференциях.

5. Заключение о вере в новое будущее эсперанто.

** Пиркко Тууликки Коскимиес (фин. Pirkko Tuulikki Koskimies) – финская дет- ская писательница и иллюстратор. Наиболее известна как автор книг о «За- йчишке-Пушишке».

– Что прям сразу?

– А чего ждать? Давай.

Когда тесто было готово, Оле осмотрел свои руки, сплошь покрытые густым слоем муки почти до плеч.

– Смотри-ка, – сказала Айна. – Дождь начинается.

Оле высунулся из окна. Дождь уже не начинался. Он полил мгновенно, точно наверху сорвался давно никем не открывавшийся кран. Он подставил забеленные руки под струи и, пока не вымок весь, смотрел на сочетание белой ма- товой свежо пахнущей шелковистой пыли, прикосновение которой было так безумно приятно, и сильных, хлестких, тяжелых капель. Больше всего на свете он любил наблю- дать. И полюбил еще больше, когда, взрослея, освоил скан- динавскую ходьбу – сначала вдвоем с Айной, потом с компа- нией «генералов», потом один. Он ходил, и ходил, и ходил. По тропинкам, то взмывающим над скалистыми берега- ми, то сбегавшими вниз, в овраги, наполненные цветным пухлым мхом и крапчатыми цветущими долгоцветами. Его вели и звали километры тишины и безветрия. Черничные поляны, грибная прель, лиловые колокольчики. Осторож- ное перепархивание птиц, холодные тенистые ельники, россыпи хвои, дрожь осиновых листьев, торжественный свет и, наконец, лесные сумерки, когда из мхов тянуло сы-

ростью и в траве загорались светляки.

Дата добавления: 2015-08-18