Заблуждение

Воспоминания о Дэниэле погасили во мне все тревоги, всю злость, которая яро возрастала во мне. Эти святые воспоминания о любимом вампире помогли мне обретать покой, легкость.

Ванесса продолжала что-то говорить, обращаясь именно ко мне. Только я уже не слышала ее звенящего от напряжения голоса. Все померкло. Я смотрела на нее, но видела лишь пустоту.

Кто-то потряс меня за плечо.

— Что? — рявкнула я, резко повернув голову в сторону Дина.

Парень удивился моей острой реакции и отошел назад в целях осторожности.

— Прости, — буркнула я и посмотрела на Ванессу.

Ее милое лицо пылало от негодования и беспокойства. Прозрачно-зеленые, светлые и добрые глаза с сомнением впивались в меня, проделывая во мне дыру. Я заметила краем глаза, как Сэм стоит рядом с Ванессой, готовый в любой момент защитить свою подругу от меня. Неужели я выглядела настолько ужасно, что от меня можно было ожидать чего угодно?

Я настороженно осмотрела всех, кто присутствовал рядом. На бледных и прекрасных лицах вампиров была надета маска тревоги и опасения. Неожиданно это вызвало во мне новый всплеск отрицательных эмоций.

Меня стало раздражать то, как на меня все пялятся. Еще пару секунд назад я была спокойна, и казалось, что ничто не сможет нарушить это умиротворение, вызванное воспоминаниями о Дэниэле. И я не знала, что послужило новому взрыву раздражения.

В эти секунды было невероятно сложно сдерживать себя в плане эмоций. Мне хотелось вцепиться в глотку любому, кто с таким недоверием смотрел на меня. Будь то Сэм, или Шон, или даже Ванесса…

Я чувствовала, как злость вновь обретает надо мной вверх. И я даже не пыталась сопротивляться этому. А был ли смысл, чтобы обрести спокойствие? Для чего? Для кого?

Я сделала глубокий вдох, пропуская сквозь себя воздух, наполненный тысячью различными ароматами. Мои руки медленно сжались в кулаки. Я громко сомкнула челюсть и метнула взгляд в сторону окна.

В голове созрел план, который я собиралась воплотить в реальность.

Я еще раз осмотрелась, мой сконцентрированный взгляд скользил по Сэму, Шону, Ванессе, Дину, Дэвиду и Николь. Я пыталась найти в них угрозу для себя. Но кроме той же настороженности, которая возрастала с каждым мгновением, я ничего не уловила.

Отлично. Значит, мне никто не помешает сбежать.

Да. Я хотела сбежать. Удивительно, что это решение пришло так спонтанно, и я так рвусь сделать это. Но у меня возникло такое чувство, будто мне перекрыли кислород, будто меня сковали тяжелыми железными цепями и держат глубоко под землей. Хотя я понимала, что никто не держит меня здесь насильно.

Я могла уйти тогда, когда захочу. Похоже, этот момент настал. И… Ванесса обещала, что не будет меня держать, если я решу покинуть их компанию.

Я взглянула на светловолосую девушку небольшого роста с прозрачно-зелеными глазами. Ванесса напряглась сильнее, и Сэм выступил немного вперед. Наверно, он ожидал, когда я нападу на них. Но я не собиралась этого делать. Я хотела просто уйти.

Было так странно. Сначала мимолетное спокойствие, злость, раздражение, потом заблуждение, снова паника, и сейчас я от растерянности желаю сбежать. Эмоции запутались в большой клубок, который мне не хотелось распутывать. Этим я займусь тогда, когда одиночество проникнет в самые глубины моего мертвого сердца.

Мой взгляд по-прежнему оставался на Ванессе. Казалось, девушка немного расслабилась. А вот напряжение внутри меня только росло.

Я не хотела передумывать. Нужно было просто действовать, не думая о том, что будет дальше. Я справлюсь.

Не вымолвив ни слова, я метнулась вперед, стараясь держаться как можно дальше от Сэма и Шона, которые перегородили мне путь. За считанные мгновения я оказалась у входа, и одним легким движением я распахнула деревянную дверь. Я не останавливалась, неслась вперед. Ощущение, что за мной последовали, не оставляло меня в покое.

Я оказалась в зоне мрачного леса. Я заметила, как за пределами дома остановились Сэм, Дин и Ванесса.

Дин вырвался вперед, но Ванесса тут же выставила руку перед ним.

— Пусть уходит, — тихо произнесла девушка, не сводя пристального взгляда с меня. — Мы не можем ее удерживать.

Дин окаменел на месте.

Я сделала неглубокий вдох и легко кивнула.

Почувствовав, наконец, привкус свободы, я рванула вперед, всецело отдаваясь бешеной скорости.

Я неслась по лесу, ветки мягко хлестали меня по лицу, ногам и рукам, но я почти не чувствовала их прикосновений. Кроссовки почти не касались бархатной земли — я летела через мрачные окрестности, совершенно не зная, куда идти дальше. Я просто бежала, куда глаза глядят. Возможно, то, что мне было совершенно все равно, куда я попаду, помогало мне расслабиться и вспомнить, что я — свободная и независимая. Я могу делать все, что захочу.

Это неожиданное рвение к свободе казалось странным. Но я не собиралась отказываться от рвений своего небьющегося сердца. Вероятно, этот побег поможет мне кое-что переосмыслить, понять, оценить. Все, что происходило за последние дни, свалилось на меня снежной лавиной, и мне нужно время, чтобы выбраться из этого.

Я не знала, вернусь ли я к Ванессе и остальным. Обратно пути нет.

Во всяком случае, все решает время. Оно покажет правильный путь, подскажет верное решение. Мне остается только ждать.

Я была настолько поглощена собственными мыслями, что не заметила, как стала приближаться к городу. Я была примерно в нескольких милях от Эдмонтона, и уже спокойно могла почувствовать во всей красе запах цивилизации, людей, услышать их неугомонный гул голосов, шум проезжающих машин, вздымающейся пыли.

Это не заставило меня остановиться. Я все так же стремительно, словно комета, пролетала мимо деревьев, с каждой секундой становясь ближе к городу. Почему меня не останавливает желание уберечь себя от очередных ошибок, а остальных от неминуемой гибели? Ведь я прекрасно знала и понимала, что стоит мне появиться в городе, как дикая жажда одолеет меня, и сопротивляться внутреннему монстру будет совершенно бессмысленно.

Мне казалось, что ничто не способно остановить меня в этот момент.

Когда вдали я увидела гладкую дорогу, по которой ехали машины, я остановилась, медленно втянув в себя воздух. Мои ноздри затрепетали, фильтруя неисчисляемое количество запахов. Я пыталась найти тот аромат, что был способен мгновенно выбить меня из колеи. Тот, что заставит внутреннее чудовище вырваться наружу и обрести надо мной неконтролируемую власть.

Могла ли я остановить этот порыв? Возможно. Но хотела ли я этого? Желала ли я дальше играть по каким-то дурацким правилам? Какая от них польза? Вообще, есть ли что-нибудь в этом мире на данный момент, что было способно помочь мне?

Ответ пришел моментально.

Кровь. Человеческая кровь.

Это единственное, чего я хотела сейчас больше всего.

Я распахнула глаза и ринулась вперед.

Мне было плевать, кто станет моей жертвой. Мне было плевать, будут ли искать этого человека, или людей. Мне было плевать, если меня кто-нибудь заметит. Я буду убивать всех до тех пор, пока не взорвусь от крови. Я была голодна. Дико. Казалось, что пламя в горле усиливается, но дальше было уже некуда.

Боль росла. Жажда мучила меня. И ярость стала постепенно разгораться в ледяном сердце.

Я направлялась к городу, вскоре пробегая мимо небольших магазинов, заправок, забегаловок и баров. Человеческие запахи стали пробиваться сквозь толстую гущу пыльного воздуха и стремительно заполнять своей неповторимой великолепностью каждую клеточку моего напряженного тела, заставляя меня страдать от ужасной сухости в горле.

Я немного растерялась, когда оказалась на пустынном перекрестке. Оглянувшись по сторонам, я размышляла над тем, куда мне стоит идти дальше. С запада больше всего веяло человеческим запахом. Он буквально потянул меня за собой, и мое тело рефлекторно подалось вперед.

Аромат был превосходен. Такой цветочный, приторно сладкий, медовый. Он доставлял мне боль и наслаждение одновременно.

Я не могла дождаться, когда мои клыки вонзятся в чью-нибудь шею. Будь то бездомный, или обычный среднестатистический человек. Голод разрывал меня на части, и я была готова убить хоть целый город. Чем больше, тем лучше.

Вот, наконец, на своем пути я встретила парочку бездомных. Меня ничто не останавливало, поэтому я незамедлительно накинулась на них, жестоко растерзав их. Я все сделала грязно, не ограничивая себя в дикости.

Даже убив двух человек, мне было мало. Жажда не исчезла. Необузданный огонь все так же полыхал в моем горле. Мне стало казаться, что если этот голод не исчезнет, то я умру прямо здесь и сейчас — посреди пустынной дороги.

Я бросила мертвые тела бездомных в ближайшие заросли и направилась дальше, в поисках новых жертв. Мои глаза жадно смотрели по сторонам, пытаясь заметить присутствие людей.

Похоже, сегодня был мой день. Буквально через несколько минут я заметила очередной и довольно-таки неприметный бар, откуда исходили громкие и грубые голоса мужчин, которые не ограничивали себя в ругательствах. В голове глухим гулом отдавалась музыка в стиле кантри.

Я с ходу ворвалась в этот небольшой бар, чем привлекла на себя внимание всех посетителей. В основном здесь находились байкеры и девушки легкого поведения. Все с удивлением пялились в мою сторону.

И тогда началась игра.

Я стала нападать на всех подряд, стараясь никого не упускать из виду. Многие пытались сбежать, но я опередила их, прочно закрыв входную дверь. В небольшом баре началась паника. Огромные байкеры пытались унять меня, но я без труда швыряла их из стороны в сторону, а потом принималась высасывать из них жизнь.

Всем было страшно. Эти люди не хотели умирать. И я понимала это.

За какие-то минуты я разделась с двумя десятками человек. Когда люди были слабы, я стала растягивать их боль и свое наслаждение.

Я чувствовала это. Чувствовала каждой клеточкой своего мраморного тела. Я питалась страхом своих жертв. Он придавал мне стимула, уверенности, могущество.

На данный момент я не хотела ничего чувствовать — это было слишком трудно и болезненно.

Я могла кое-что сделать.

Что-то, что будет способно разом избавить меня от всех проблем и забот.

Я могла выключить чувства. Больше никогда не знать о любви. О боли. О страданиях. О печали и бесконечной тоске.

Всего этого могло больше никогда не быть, стоит только захотеть. И тогда, будто по щелчку, все мгновенно исчезнет.

В эти самые секунды я была готова сдаться.

Навсегда. Ведь стоит раз отречься от всего, что напрямую связывало меня с человеческой жизнью, я больше не смогу обрести право чувствовать вновь.

Вероятно, в моем случае все потеряно, и мне больше не стоит ни на что надеяться. Мне придется забыть о поисках семьи Дэниэла, потому я даже при самом сильном желании не смогу их найти. Мне придется забыть о том, что моя вечность может стать нормальной, что в ней не будет жестокости и боли.

Сейчас мое бессмертие наполнено бесчисленными человеческими жертвами, кровавыми реками, насилием и убийствами. Я — монстр. Я творю зло. Я — исчадие самого дьявола. Разве мне есть место в этом грешном мире? Почему бы мне просто не отправиться в ад?

Я с неподдельным равнодушием смотрела на убитых мною недавно людей с крайним презрением и поджимала окровавленные губы. Спустя несколько секунд нерушимой тишины я покинула небольшой бар, тихо прикрыв за собой входную дверь.

На улице заметно потемнело. Небо приобрело более мрачные оттенки, надо мной стал сгущаться мрак, и складывалось такое ощущение, будто он проникал в мою душу, оставляя за собой жгучую полосу холода.

Я побрела к городу, чтобы найти новых жертв.

Прошло около двух дней. А может и больше. Точно я не могла сказать. Я потеряла всякий счет времени — оно просто перестало иметь для меня какое-либо значение. Все, о чем я могла думать, это о жажде, которая никак не унималась.

Я убивала. По нескольку человек. И этого все равно оказывалось мало. На моем счету уже бесчисленное количество убийств, а я до сих пор дико голодна. Я не понимала, что со мной происходит. Я была просто ослеплена мыслью о страшной жажде. Я чувствовала от этого дикую боль, которая росла с каждой секундой. На какие-то мгновения мне удавалось забыть о голоде, но мысли об этом вскоре возвращались и топили меня в пучине отчаяния.

Мне казалось, что выхода из этого кошмара нет, и уже никогда не будет. Я погрязла в своих убийствах. Как можно было отключить чувства, если их и так нет? Я не чувствовала жалости, когда убивала людей, я не чувствовала должного сочувствия, когда смотрела в глаза своих жертв. И даже после этого я не чувствовала себя виноватой.

После меня полиция находила обескровленные трупы. И это тоже никак не повлияло на мое отношение к происходящему. Внутренний монстр не успокоится до тех пор, пока я не утолю голод.

Прошел еще один день. И он был таким же бессмысленным, как и все остальные. Все краски померкли, перед собой я видела лишь кровавую пелену жажды, окутавшую меня.

На окраине города Эдмонтона мне попался еще один бар, который я намеревалась посетить. И, конечно же, после моего визита там не останется ни одной живой души.

В забегаловке оказалось около десяти человек.

Я уже и не надеялась на то, что смогу утолить голод. Но это произошло. После нескольких дней непрерывной охоты на людей я, наконец, почувствовала, что жажда исчезла. К сожалению, не полностью. После адского огня, которое пылало во мне, остался лишь слабый отголосок, легкое жжение.

Это принесло мне некоторое облегчение.

Я шла мимо темных домов с зажженными окнами, засунув руки в карманы толстовки. Неясные блики уличных фонарей падали на мое лицо. В этом непроглядном мраке, как и в моей жизни, я чувствовала необъятное одиночество, которое медленно съедало меня изнутри. Оно проникало в самые сокровенные уголки моего подсознания, заполняя их темнотой.

Мимо проезжала машина. На секунду оно осветило мой лик, и я смогла увидеть лицо водителя. Мужчина странно косился на меня, смотря со странным удивлением и некоторой опаской. Будто он чувствовал, что я несу угрозу, и от меня нужно держаться как можно дальше.

Начался дождь. Первые капли дождя падали на мои пышные светло-русые волосы, и мне пришлось натянуть капюшон.

Единственное и самое главное, чего я добилась — это утолила голод, который каждую секунду терзал меня и не давал покоя. Внутренний монстр уступал место здравому рассудку, и я вновь начинала размышлять о том, что совершила ужасные вещи.

И в эти драгоценные минуты, когда ко мне возвращались трезвые мысли, я могла подумать о своем существовании на «чистую» голову. Я не могла дать объяснение своему поведению. Мое настроение меняется буквально чуть ли не каждую минуту. То спокойствие, то ярость, которая внезапно обрушивается на меня, то снова нерушимое спокойствие, печаль, тоска…

Но это никак не повлияло на мое желание отключить все чувства. Ведь так действительно будет легче. По крайней мере, мне. Но с другой стороны я не могла поступить так подло по отношению к Дэниэлу. Хотя, он думает, что я мертва. Для него меня больше не существует. Возможно, он смог забыть меня, найти свое счастье? И мои поиски окажутся бесполезными. Тем я сделаю себе только хуже.

Минутное спокойствие стало разрушаться. Теперь я была растеряна. Мысли сбились в одну кучу, которую я была не в состоянии разбирать сейчас. И это смятение вскоре стало перерастать в раздражение. Я знала, к чему приведет этот очередной всплеск эмоций, но не знала, как с этим справиться.

У меня должно было получиться преодолеть в себе бушующие чувства, ведь сейчас я, по крайней мере, сыта, и могу мыслить трезво.

Собрав всю волю в кулак, я резко развернулась и быстрый шагом пошла обратно. Пока не поздно, пока мною вновь не одолела ярость — я должна была уйти как можно дальше от города, от людей, от запаха, который впитал в себя воздух. Лишь свежий аромат дождя помогал мне немного забыться.

Вскоре дождь превратился в ливень, и люди в спешке стали покидать улицы. Я брела одна по пустынным кварталам Эдмонтона.

Где-то вдалеке слышался пронзительный звук грома, который надвигался на город. Дождь продолжал с неистовой силой колотить по асфальту. Моя кожа была настолько твердой, что капли буквально отскакивали от меня, разбиваясь на миллионы микроскопических крупинок.

Мне повезло, что шел дождь, так как он помогал сбить человеческий запах. Поэтому я могла спокойно дышать, вдыхать свежий прохладный воздух.

Убедившись, что поблизости нет людей, я резко метнулась вперед, и теперь передвигалась на своей привычной скорости.

Только сейчас я вспомнила о Ванессе. Какой была причина моего ухода? Внезапный порыв злости, раздражения? Ищет ли она меня, или все же позволила мне окончательно исчезнут из их жизней? Мне кажется, что правильнее будет второй вариант. Я несу лишь одни неприятности. Так было всегда, когда я была человеком. Возможно, это та часть, которая досталась мне, когда я стала вампиром.

Уже через час я смогла покинуть пределы Эдмонтона. Передо мной простирался мрачный лес, темное небо, затянутое грозовыми свинцовыми тучами, и звук дождя.

Мои губы растянулись в слабой улыбке. Одежда давным-давно промокла, но я не чувствовала от этого какого-либо дискомфорта, как это было раньше. Ровным счетом, мне было все равно.

Я бездумно шла вперед, мои кроссовки неприятно вдавливались в сырую землю. Погода брала свое. С севера подул яростный ветер, который беспощадно срывал листья с деревьев. Небо продолжало чернеть. Могло сложиться такое предположение, будто на небесах творилось что-то ужасное, и ангелы проливали свои горькие слезы, обрушивая на землю свою печаль.

Я остановилась, медленно закрыв глаза. Сняв с головы капюшон, я медленно опустилась на колени и свалилась на грязную землю. Не открывая глаз, я перевернулась на спину.

Когда я была человеком, мне всегда казалось, что Дэниэл всегда будет рядом со мной, и мы никогда не расстанемся. Что жизнь не окажется настолько жестокой, чтобы разлучить нас. Но, не смотря на все мои опасения, это случилось. И сейчас, когда я получила в дар бессмертие, за которое мне приходится расплачиваться постоянной жаждой крови, и которое я никогда не желала, Дэниэла нет рядом со мной. Это бессмертие теперь не имеет никакого смысла. И для чего мне все?

Жизнь без него оказалась сплошным кошмаром. Я чувствовала лишь пустоту — абсолютно все перестало иметь значение. Я до сих пор не предприняла никаких действий, чтобы найти его семью. Я ничего не сделала для этого… Но я и не сдалась. Я просто бездействую.

Я лежала на сырой земле, так и не открывая глаз. Небесные ангелы продолжали беспощадно лить слезы отчаяния. Там, где когда-то билось сердце, я ощущала невероятную боль, будто кто-то раз за разом пронзал его и вырывал, только я не умирала от этого. Воспоминания о Дэниэле мелькали перед глазами, и я вновь проживала те моменты, когда мой любимый вампир был рядом, и у нас все было хорошо.

Это очень, очень больно. В мире нет таких слов, которые бы смогли описать то, что сейчас творилось в моей душе. Я решилась вновь окружить себя заботами, проблемами, которые нужно было решать, но я не знала, как. Мне казалось, будто я стою на краю пропасти, за который скрывалась бесконечная пустота, и не могу сделать шаг вперед, но так же не могу отойти от этого края. И такое чувство, будто это ощущение безысходности никогда не покинет меня.

Я открыла глаза.

Пронизывающие потоки яростного ветра раскачивали массивные деревья, грубые ветки хлестали друг друга. Тяжелые капли дождя с неистовой силой опускались на мягкую землю. Интенсивные вспышки молний со стремительной силой прорывались сквозь поглощающую темноту хмурого вечера, иногда озаряя то место, где я сейчас находилась. Глухой шелест листвы смешивался с пронзительными ударами грома, разрывающими темное небо.

Этот живописный лес сейчас являл собой мрачное и безжизненное пространство. Легкий шорох листьев, время от времени срываемых в воздух с холодной земли, был нарушен воздушными шагами.

Услышав это, я мгновенно поднялась с земли и осмотрелась. Мое внимание тут же привлек темный силуэт, медленно скользивший по заросшей жесткими листьями папоротника тропе, сливаясь с непроглядным мраком. Внезапно подул вихрь ветра, вместе с которым темный силуэт растворился в воздухе.

Нет. Мне не показалось. Здесь точно кто-то есть.

Позади себя я услышала легкий шорох.

Медленно повернувшись, я заметила высокого парня.

Холодные капли дождя стремительными линиями скользили по его мертвенно-бледной коже. Большие руки сжимались в кулаки. Короткие черные, как смоль, волосы парня сползали на лицо. Скулы были напряжены, суровый взгляд касался моего лица.

Мне потребовалось несколько коротких мгновений, чтобы узнать этого парня.

С моих губ сорвалось тихое шипение, и я метнулась на него.

Я была достаточно сильна для того, чтобы прижать его к стволу дерева и сжать горло.

— Какого черта тебе здесь нужно, Дин? — яростно шипела я.

Парень пытался убрать мою руку со своей шеи, но моя хватка была нерушимой.

— Как ты нашел меня?! — я сильнее вдавила его в дерево.

— Ус… успокойся… — прохрипел Дин.

Я с лютой злостью смотрела в безобидные глаза Дина и глубоко дышала.

— Я не причиню тебе вреда, — выдавил он.

Его слова вызвали во мне ухмылку.

— С тобой есть кто-то еще, или ты один? — я предостерегающе осмотрелась по сторонам.

— Я один.

— Что тебе здесь нужно? — с ледяной твердостью задала я вопрос, перестав ухмыляться.

— Я пришел поговорить, — Дин продолжал хвататься за мою руку, которая сжимала его горло.

— Нам не о чем говорить, — отрезала я и мгновенно разжала руку.

Дин вздохнул с облегчением и нахмурился.

— А ты стала сильнее, — промычал парень.

— Ты пришел сюда за этим? — рявкнула я, сверкнув на него недовольным взглядом.

— Нет, — спокойно ответил Дин.

— Тогда говори, что хотел и проваливай.

Дин не отреагировал на мои слова. Моя жестокость вышла из-под контроля, поэтому я говорила с излишней ненавистью. С одной стороны я была рада видеть Дина, но с другой — Ванесса обещала мне, что они оставят меня в покое, если я захочу уйти. Так почему же она послала ко мне Дина?

— Что тебе нужно, Дин? — уже спокойнее заговорила я. — Если тебя послала Ванесса, то…

— Меня никто не посылал к тебе, — он не дал мне договорить. — Я сам нашел тебя.

Я нахмурилась.

— Зачем? — спросила я.

— Ну, без тебя скучно, — пробормотал Дин.

— Ох… это не смешно, — резко выдохнула я.

— Я говорю серьезно, Мия. Я ищу тебя ровно день. И мне повезло, что ты оказалась поблизости.

Я фыркнула, когда он сделал небольшую паузу.

— Скажи, о чем ты думала, когда уходила? — внезапно я услышала в голосе Дина суровость.

— О чем ты? — не поняла я.

— Ты могла встретить вампиров, или хуже того оборотней!

— Ерунда.

— Тебя могли убить! — горячо воскликнул парень.

— Эй, полегче, приятель, — промямлила я. — Со мной все хорошо. И… почему тебя это вообще должно волновать?

Похоже, что мой вопрос поставил Дина в тупик. Он с раскрытым ртом смотрел на меня, не зная, что ответить.

— Ладно, проехали, — вздохнула я, не желая докучать Дину. — Так это все, что ты хотел сказать мне?

— Я хочу, чтобы ты вернулась, — сказал он.

— Хм, — промычала я. — Извини, но нет. Если это все, то прошу, уходи.

— Почему ты ушла? — тихо спросил Дин.

Теперь в тупике оказалась я. Честно говоря, я и сама не знала, почему ушла. Но во всяком случае я не стану говорить об этом Дину.

— Не твое дело, — скривилась я.

— Если тебя что-нибудь беспокоит, ты можешь рассказать мне об этом, — невинно предложил парень, делая неуверенный шаг вперед.

— Ну да, конечно, — резко усмехнулась я. — Если меня что-то и беспокоит, то я расскажу тебе об этом в самую последнюю очередь…

— Серьезно, Мия, я хочу помочь тебе. Мы все этого хотим. Ванесса переживает из-за тебя, но отказывается искать, так как обещала тебе, что не станет удерживать, если ты захочешь уйти.

Я надела на лицо маску равнодушия, тем самым пытаясь показать, что мне нет совершенно никакого дела до этого. Но в глубине души поселилось приятное тепло, которое разрасталось по всему телу. Мне было приятно знать, что я не безнадежна, что кому-то в этом мире есть до меня дело.

Но лучше я буду держаться подальше от Ванессы, потому что так они будут в безопасности. Если, как они утверждают, я полукровка — единственная во всем мире, и Бессмертные, узнав обо мне, не уймутся, Ванесса и остальные будут в огромной опасности.

— Мне не нужна ничья помощь, — твердо произнесла я спустя некоторое время.

Я с деланным равнодушием смотрела на Дина, ожидая его реакции.

— Я не верю, — прошелестел он. — Я же знаю, что тебе сейчас очень тяжело.

— Откуда тебе знать, что я сейчас чувствую? — с внезапным раздражением выкрикнула я, подавшись вперед.

— Я ведь тоже когда-то был молодым вампиром, — не обращая внимания на мой порыв, проговорил Дин с непоколебимым спокойствием. — Тебе кажется, что любая мелочь может стать катастрофой, и это сводит тебя с ума.

— Не правда, — фыркнула я.

— Обманывай себя, сколько хочешь, но меня и остальных не проведешь. Мы все прошли через это и знаем, как это трудно переживать в одиночку.

Я поджала губы и скрестила руки на груди.

— Не веришь? — слабо ухмыльнулся Дин, опуская голову. — Я понимаю. Сейчас ты чувствуешь раздражение и недоверие. Уверен, что тебе хочется вцепиться мне в глотку, — рассмеялся он. — Знаешь, в свое время я вел себя во много раз хуже, чем ты сейчас. Мною управляла неконтролируемая жажда, которая возрастала с каждым днем. Поначалу это было лишь еле уловимое жжение, которое продолжало расти. И мне не удавалось сопротивляться этому. Я сдался. Перестал чувствовать. Это помогло мне с тем, чтобы расправиться с убийцами моей невесты, — Дин поднял голову и взглянул на меня. — Признаюсь, это легче — ничего не чувствовать. Но, поверь мне, лучше сгорать от злости, или разрываться от тоски. Но чувствовать, — Дин сделал акцент на слове «чувствовать».

Как? Как он узнал, что я думала о том, чтобы отключить все чувства? Он что, читает мои мысли?

Я с недоверием смотрела на него, ожидая продолжения.

— Это окончательно делает из тебя монстра, — в полголоса заговорил Дин. — Это убивает в тебе все человеческое, что оставалось в тебе. Лишь безграничная пустота, и ничего, кроме нее… — его печальный взгляд устремился вдаль.

— Почему ты рассказываешь мне все это? — перебила я его вопросом.

Дин слегка вздрогнул, будто вынырнул из темного омута, и посмотрел на меня.

— Мы можем помочь тебе справиться с жаждой, с переполняющими тебя эмоциями, — сказал он. — Мы поможем тебе сохранить все человеческое, что живет внутри тебя. Поверь, это очень ценно.

— Почему?

— В человечности заключаются все твои воспоминания. Если ты отключишь чувства — твоя прошлая жизнь испарится. Ты навсегда останешься в бесконечной темноте совершенно одна. Вокруг не будет никого. Только ты, и твоя дикая жажда. И так всю вечность…

Я невольно вздрогнула. Было трудно представить, как я добровольно отказываюсь от воспоминаний о моей человеческой жизни, о драгоценных минутах, проведенных с Дэниэлом, о своей семье…

— А как тебе удалось включить чувства? — прошелестела я, испуганно глядя на Дина.

— Мне пришлось справляться с этим одному, — с диким сожалением отозвался он, грустно вздохнув. — Долгие годы я восстанавливал свои воспоминания, собирал их по кусочкам. Я заново учился чувствовать, так как ощутил в этом необходимость. И я миллионы раз жалел о том, что когда-то сдался и решил отказаться от эмоций. Сейчас об этих временах мне хочется вспоминать меньше всего.

Его слова сильно задели меня. Я испугалась. Испугалась неизвестности. Что, если со мной произойдет то же самое, если я все-таки решусь отключить чувства? Что, если потом мне будет очень трудно? Труднее и больнее, чем сейчас?

— Если ты не хочешь провести вечность, скитаясь, словно призрак, без чувств, без эмоций, без воспоминаний, то отключай их, — Дин вкрадчиво посмотрел на меня. — Отключи чувства. Только после этого весь мир станет для тебя серым. Все краски потеряют свои цвета, исчезнет все, что могло бы привлекать тебя ранее. Для тебя будет существовать только один запах — человеческой крови.

Голос Дина звучал крайне напряженно и мрачно.

— Так ты по-прежнему думаешь о том, чтобы отказаться от всего этого? — он развел руками, подняв голову. — Даже в грозе, в дожде есть что-то, что способно пробудить в тебе эмоции. А после этого ничего не будет. Ты станешь равнодушной абсолютно ко всему, Мия, — осторожный взгляд снова упал на меня. — Готова ли ты к этому? К такому существованию? — мне не понравилось, как он произнес «существованию». Само слово говорило за себя.

— Я… я… — я пыталась подобрать правильные слова, но все смешалось в голове, превратившись в одно неясное пятно.

— Ты боишься, — Дин снисходительно улыбнулся. — Это видно по твоим глазам.

С этим я не могла поспорить. Я действительно боялась. Я не хотела этого — всю вечность провести в мрачной пустоте.

— Но как же остальные чувства? — сквозь испуг выдавила я. — Боль? Печаль? Тоска? Ведь я не смогу почувствовать этого, когда отключу чувства…

— Но стоит ли это, чтобы отказаться от всего мира, который теперь в твоем распоряжении? От вечной жизни? — с воодушевлением проговорил Дин.

— Мне не нужна вечность, если в ней не будет одного… человека, — судорожно выдохнула я.

Внезапно Дин рассмеялся над моими словами.

— Что смешного? — с обидой и непониманием в голосе спросила я.

— Поверь мне, оно того не стоит, — произнес он сквозь легкий смех.

— Откуда тебе знать? — холодно сказала я.

— Потому что по той же причине я и отказался от чувств, — без доли смеха ответил Дин, перестав улыбаться. — Когда моя невеста умерла, я не хотел жить. Я мечтал о смерти. И даже когда это случилось, я не смог распрощаться с жизнью, — в глазах Дина застыло немое отчаяние. — Я безумно любил Анну, даже будучи вампиром. Я не мог без нее и поэтому решил отключить все чувства, чтобы больше не испытывать угнетающее одиночество и постоянную боль.

— И это было моей ошибкой, — Дин стиснул зубы. — Лучше бы я загибался от боли, но я бы чувствовал!

Я закусила нижнюю губу, не зная, что сказать.

— Вампиры легко отвлекаются, — в спокойных тонах продолжил он. — Так что тебе достаточно занять себя чем-нибудь другим. В мире столько интересных вещей! И все это доступно тебе, когда ты вампир, — наконец, его губы расплылись в грустной улыбке. — В нашем случае все внимание следует уделить собственной безопасности. Вампиры и оборотни разгуливают повсюду, и мы должны быть готовы к нападению каждый миг.

Я продолжала молчать. Странно, но я чувствовала некоторое доверие к Дину. Будто между нами стало на одну тайну меньше.

Так же я заметила, что дождь перестал идти, только небо не стало светлее. Дин смотрел на меня в ожидании моих ответных слов.

— Ох, — это все, что я смогла сказать.

— Что ты думаешь? — спросил он.

— О чем?

— Ты перестанешь упрямиться и пойдешь со мной, или пойдешь своей дорогой, которая приведет тебя неизвестно куда?

Я замялась и не знала, что ему ответить. Я не могла пойти с ним, потому что чувствовала себя виновато из-за того, что ушла так неожиданно и без особого повода для этого. Но так же я нуждалась в их помощи, хоть и не признавала этого. Одной мне действительно будет сложно, и для того, чтобы как-то выжить, я должна пойти с Дином.

Нам всем нужна помощь, какой бы она не была. В мире вампиров и прочих сверхъестественных тварей творится своеобразный апокалипсис.

— Хорошо, — неуверенно пробормотала я. — Я пойду с тобой.

Дин вздохнул с облегчением.

— Вот и славная девочка, — подмигнул он мне. Похоже, к нему вернулся прежний настрой.

Я чувствовала себя несколько скованно, идя рядом с Дином, который опережал меня на два шага. Мы шли около двух часов, и за это время никто из нас не произнес ни единого слова.

На черном небе рассыпались миллионы бриллиантовых звезд, и я заворожено смотрела наверх.

— Какое сегодня число? — почти шепотом спросила я, стараясь не нарушить тишину.

Дин резко обернулся ко мне.

— 31 августа, — ответил он.

Я шумно выдохнула и остановилась.

Это число тут же вызвало во мне массу воспоминаний из моего человеческого прошлого.

— Ты чего? — удивился Дин, подходя ко мне.

— Сегодня мой день рождения, — горько ухмыльнулась я, опустив глаза. — Сегодня мне стукнуло восемнадцать лет.

В моем голосе не слышалось должной радости. А был ли хоть один повод, чтобы пребывать в отличном настроении? Теперь я вампир, жаждущий крови, со мной рядом нет никого, кто мне был дорог, когда я была человеком. Со мной нет Дэниэла, его семьи, моих родителей…

— Почему ты не сказала раньше? — возмущенно спросил Дин.

— Мне было не до этого, — задумчиво пробормотала я.

— Что ж, э-э-э, с днем рождения? — неуверенно проговорил он, натягивая улыбку на лицо.

— Спасибо.

— Извини, что без подарка. Если бы ты предупредила, то…

— Успокойся, — выдохнула я. — Все равно то, что мне нужно, сейчас далеко. Возможно, очень далеко.

Размышления ворвались в мое сознание.

— Так неудобно, Мия, — продолжал говорить Дин.

— Эй, все нормально, — сказала я равнодушно. — Сегодня самый обычный день.

— Сегодня день твоего рождения, — упрекающим тоном возразил Дин. — Это нужно как-нибудь отпраздновать.

— Как? — ухмыльнулась я. — Убить парочку бездомных?

Дин поджал губы и опустил глаза.

— Ладно, пойдем, — я покачала головой и пошла вперед.

Парень бесшумно последовал за мной.

— Серьезно, ты, должно быть, расстроена, — не унимался он.

— С чего ты взял? — с деланной беззаботностью отозвалась я, не поворачивая к нему головы. — Все хорошо.

— С трудом вериться, — Дин нагнал меня и теперь шел со мной наравне.

— Да, мне немного грустно, — с неохотой призналась я. — Мне не так представлялся день моего восемнадцатилетия. Я ожидала, что все будет несколько… иначе. Мне никак не приходило в голову то, что я буду одержимым жаждой вампиром, угнетенным собственными чувствами и смешанными эмоциями. Я ожидала, что в этот день соберутся дорогие и близкие мне люди, что атмосфера будет пропитана радостью и торжеством.

— Я понимаю, — с сочувствием промолвил Дин.

— Вряд ли, — уголки моих губ приподнялись, изобразив печальную улыбку. — Порою я до сих пор не могу свыкнуться с той мыслью, что теперь вампир. Это так… странно и одновременно пугающе, — почему-то меня потянуло на откровенность.

— Со временем эта неопределенность и страх перед неизвестностью пройдет, — спокойно сказал Дин.

— Но жажда, — с отчаянием в голосе вымолвила я, взглянув на него. — Она растет, и терпеть голод становится все труднее с каждым днем.

— Такова расплата на бессмертие, — ровным тоном произнес Дин, задумчиво глядя вперед.

— Убивать людей, — с горечью закончила я, смотря под ноги.

— Уверен, что на твоем счету немало жертв, — с холодной усмешкой заметил он.

— Сейчас я чувствую вину за это. Но стоит мне почувствовать человеческий запах, как здравые мысли покидают меня. И я хочу лишь одного — крови, — я сглотнула огромный ком ужаса, образовавшийся в горле.

— Вместе с жаждой в тебе проявляется твоя вампирская сущность, — сдержано пояснил Дин. — Ты становишься настоящим монстром, не жалеющим ничего и никого на своем пути. Ты готова свернуть горы, сделать что угодно, лишь бы заполучить тот манящий запах, который завладевает всем твоим разумом.

— Но потом, когда ты совершила неисправимые вещи, ты начинаешь жалеть и чувствовать вину за это, — Дин украдкой посмотрел на меня и снова повернул голову. — Это сказывается твоя человеческая часть, что по-прежнему дремлет в тебе. Но если бы ты отключила чувства, никакой вины, сочувствия и жалости не почувствовала бы. Ты стала бы машиной для убийств, вечно жаждущей людской крови.

Мои брови сошлись на переносице. Во рту скопилась ядовитая слюна, а горло обожгла раскаленная жажда, стоило мне только представить на вкус человеческую кровь.

Я стиснула зубы и сжала ладони.

Лес погрузился в темноту. Мрак окутал живые просторы, поглотив его в свои бесконечные объятия. Я слышала, как легкий вихрь ветра поднимает с сырой земли упавшие листья и поднимает их в воздух, кружа в беспорядочном танце. Насекомые, птицы и животные давно ушли на покой, позволив ночи обрести власть над огромным лесом.

Даже за несколько километров я смогла почувствовать знакомые невесомые запахи, которые были сладкими и привлекательными, но не вызывали во мне жажду.

Мы почти пришли.

Дин обеспокоенно взглянул на меня. Я напряженно кивнула на его не прозвучавший вопрос. На самом же деле я не была готова вновь появиться в доме, где обитает компания знакомых мне вампиров.

Я понимала, что мне не место среди них, но ноги сами шли вперед за Дином. Я волновалась, что Ванесса будет зла на меня. И это было бы правильно. Но я не хотела этого. Я надеялась, что она не будет держать на меня обиду.

Через несколько минут мы приблизились к большому деревянному дому, огражденному высоким железным забором.

Не успели мы пройти через ограждение, как распахнулась входная дверь, и я смогла увидеть Ванессу, за которой стоял Сэм, настороженно смотря вперед.

Мое тело напряглось, и я невольно остановилась. Дин, услышав, что я замерла, развернулся ко мне лицом.

— Не бойся, Мия, — мягко проговорил он и подошел ко мне.

Его большая рука бережно сжала мою ладонь. Парень потянул меня вперед. Я могла бы сопротивляться, но не хотела. Я позволила Дину тащить меня за собой.

Перебирая ногами, мы подбирались к дому.

Я заметила, как Ванесса напряглась, когда мы с Дином остановились в нескольких ярдах от них. Сэм обошел свою девушку и остановился впереди нее.

— А вот и мы, — пробормотал Дин, по-прежнему не разжимая моей руки.

— Где ты был? — суровым голосом спросил Сэм, не обращая на меня внимания. Но я то видела, как он бросал на меня косые взгляды.

— Искал пропажу, — безучастно пожал плечами Дин.

— Это совершенно ни к чему, — отрезал Сэм. — Мия вольна в своих действиях. Она решила уйти, и это было ее право. Тебе не зачем было искать ее.

— Мия передумала, — вступился за меня Дин. — Она осознала свою ошибку и хочет вернуться.

Я дернула его за руку, и парень повернулся ко мне. Я укоризненно посмотрела на него.

— Ладно, ладно, — Дин вздохнул и закатил глаза. — Я попросил ее вернуться.

— Зачем? — Сэм бросил на меня холодный взгляд. — Не стоило заставлять ее.

— Он не заставлял меня, — решилась сказать я. — Я согласилась, потому что сама этого хотела. И… мне очень жаль, что я сбежала и несколько дней не появлялась. Я не знаю, что на меня нашло, — сейчас я говорила чистую правду.

Я заметила на себе осторожный взгляд Ванессы. Мои глаза переместились на бледное лицо девушки, обрамленные светлыми белокурыми волосами. Прозрачно-зеленые очи Ванессы, казалось, заглядывали мне прямо в душу. В них я не увидела злости, или обиды, что облегчило мне положение. Она была несокрушимо спокойна, что даже казалось странным.

Сейчас я могла ожидать от Ванессы любой реакции. Будет справедливо, если она скажет, чтобы я уходила. И я не имею право обижаться на нее.

— Если ты хочешь уйти — уходи, — зазвучал звонкий голос Ванессы. — Мы не станем держать тебя насильно. Это твоя жизнь, твое право. Просто я надеялась, что ты останешься с нами. Я волновалась о твоей безопасности.

— Мне жаль, — прошептала я, зная, что она меня слышит. — Я, правда, не знаю, что на меня нашло тогда. Все свалилось в одну кучу, и я перестала понимать, где реальность, а где ложные предположения. Мне нужно было разобраться во всем.

— Она хотела отключить чувства, — выступил Дин, обращаясь к Ванессе.

Девушка вздрогнула и метнула на меня непонимающий взгляд.

— Зачем? — Ванесса ступила вперед, и Сэм, стоящий рядом с ней, повторил ее движение. — Зачем ты хотела сделать это?

— Я была растерянна, — виновато опустив глаза, ответила я.

— И она бы сделала это, если бы я вовремя не нашел ее, — снова вмешался Дин. — Мия подавлена, и ей нужна наша помощь.

— Конечно же, мы поможем ей! — безо всякого сомнения проговорила Ванесса, подходя еще ближе.

— Постой, — Сэм резко сжал запястье своей девушки, останавливая ее. — Вдруг, она снова решит сбежать, и при этом причинит вред кому-нибудь из нас? — взгляд серо-голубых глаз коснулся моего виноватого лица.

— Я никогда не сделаю вам ничего плохого, — пыталась я заверить его, но слова прозвучали шатко и неуверенно. — Я осознала свою ошибку, и больше никогда не совершу ничего подобного.

— Да брось, Сэм, — Дин махнул свободной рукой. — Мы все проходили через это! И сейчас мы должны помочь Мие справиться с самым сложным периодом в ее новой жизни. Тем более что у нее сегодня день рождения! — он повернулся ко мне лицом, лукаво улыбнувшись и подмигнув мне.

— Серьезно? — обратилась ко мне Ванесса. — Сегодня твой день рождения?

— Да, — я сухо кивнула.

— Это же замечательно, — пухлые губы девушки расплылись в широкой улыбке.

Сэм рядом с ней немного расслабился.

— Закатим пирушку? — с энтузиазмом поинтересовался Дин.

— И не надейся, — Ванессы улыбнулась шире и вновь взглянула на меня. — Я рада, что ты вернулась.

Осадок настороженности остался в серо-голубых глазах Сэма. Он бережно обнял Ванессу, и они направились к дому.

— Эмм, Дин, — промямлила я, пытаясь выдернуть руку из его ладони.

— Что? — повернулся он ко мне.

— Рука.

— Ох, прости, — Дин тут же разжал ладонь и поджал губы. — Пойдем?

Я воодушевленно кивнула, и мы направились вслед за Сэмом и Ванессой.

Дата добавления: 2015-08-18