Глава 7. Наутро, часам к одиннадцати, она была совершенно здорова

Наутро, часам к одиннадцати, она была совершенно здорова. Мне нужно позвонить, сказала она, это займет три минуты, и только через час с облегчением вздохнула. Аня сделала несколько телефонных звонков и кому-то ответила, что до конца недели будет плотно занята. С кем? Это, сказала она, не имеет никакого значения. Ясно было, что жизнь ее, как у каждого делового человека, переполнена событиями разного ранга, и она каждый час и минуту должна выбирать, где и с кем должна находиться, что сказать и кому улыбаться.

— А чем занимается ваша Тина, — спрашивает Лена, — пишет стихи?

— Понятия не имею, — говорю я, — но стихи мне…

— Нравятся? — спрашивает Лена.

— Здесь другое слово, — говорю я.

— И только? — спрашивает Лена.

— Что?

— Только стихи и всё?

— Как же, а финтифлюшка?

— Жорина?

— Тинина!

— Ты уверен?

— Отстрянь, а? Лен, извини, пожалуйста, но… Я же сказал: понятия не имею!

— Да… Ладно… Прости… Помню…

— Да ладно, — говорю я, — просто уже…

Лена кивает, я продолжаю:

— Как бы там ни было, — говорю я, — но до конца недели, я на это надеялся, всем другим Аня предпочла меня. Это была моя маленькая победа? Или не малая? Она говорила в основном по-французски, но и по-русски, и по-английски. Ее греческий оставлял желать лучшего, а арабский и китайский были просто невыносимы.

— Фух!— вырвалось наконец у нее, и она швырнула трубку на диван,

как швыряют давно надоевшую вещь.— Едем!

На сборы ушло несколько минут, и мы снова катили в ее фешенебельном «Феррари» по улицам Парижа.

— Хочешь побывать у Наполеона?— спросила Аня, когда мы на бешеной скорости проносились мимо Дома Инвалидов.

— Я уже был у него.

— Когда ты успел?

Я рассказал ей подробно историю с поиском генома императора. Не отрывая взгляда от задницы какого-то «Пежо», она только покачала головой из стороны в сторону.

— Невероятно, — сказала она, — это всего лишь красивая сказка.

— Что?

— Все ваши придумки с Пирамидой и с Наполеоном.

— Это не придумки, это…

— Да знаю я, знаю!.. Но это не укладывается в голове.

Наконец мы вырвались на простор загородного шоссе.

— Куда сегодня?— спросил я, выискивая на карте маршрут нашего

движения.

Чем дальше мы жили и узнавали друг друга, тем настойчивее Аня меня допытывала. После поворота на кольцевую дорогу, она пошла в наступление.

— Ты и в самом деле веришь в то, что тебе удастся вырастить

Наполеона? Или Ленина, Сталина, Тутанхамона?.. В клонирование Ленина я готова поверить, но оживить фараона, мумию, кусок воска…

Я ни словом не обмолвился о том, что клеточки крайней плоти вождя пролетариата давно были в Америке и уже дали первые всходы. Может быть, я проболтался под действием паров коньяка? Или Аня назвала только тех, кто в тот момент пришел ей на ум?

— А ты?— ответил я вопросом на вопрос.— Разве ты не веришь? Разве мы с тобой уже не вырастили его тогда в бане? Ты же помнишь Азу?

Вскоре мы выехали за городскую черту. Аня вдруг резко приняла вправо, так что раздался скрип тормозов и на нас понеслись крикливые гудки клаксонов. Машина подрулила к высокому, одиноко стоявшему дереву и остановилась в его тени.

— Давай, в конце концов, поговорим, — сказала она, — выкладывай все свои идеи и предложения, мне надоела вся эта мышиная возня, разговоры вокруг да около…

Дата добавления: 2015-08-03