Присоединение поволжья к Русскому государству. Строительство самарской крепости

Древнее население края. Живописные берега великой русской реки Волги, широкие луго­вые поймы с озерами, изобилующими рыбой и птицей, Жигулевские горы, покрытые дрему­чими, лесами, необозримые степи, изрезанные тихими реками, с незапамятных времен привлекали в Сред­нее Поволжье многочисленных поселенцев.

Простейшие орудия труда и предметы домашнего обихо­да, обнаруженные при раскопках курганов, свидетель­ствуют о том, что древние обитатели Среднего Поволжья жили главным образом на Самарской Луке и по берегам степных рек. Наряду с охотой и рыболовством уже в пер­вом тысячелетии до нашей эры они занимались скотовод­ством и мотыжным земледелием.

В первые века новой эры через заволжские степи из глубин Центральной Азии в Европу продвигались различ­ные кочевые племена. Орды кочевников опустошали край и вынуждали коренное население — буртасов, цармисов (ма­ри), мордву и славян продвигаться в леса Верхнего По­волжья и Прикамья.

В VII веке Нижнее и Среднее Поволжье захватили ха­зары и закрепились здесь почти на три столетия. Хазары создали свое хищническое военно-административное объ­единение — хазарский каганат.

Основные массы хазар вели кочевой образ жизни, за­нимались скотоводством. Только небольшая часть их, жившая в окрестностях столицы каганата — городе Итиль, находившемся на месте нынешней Астрахани, занималась земледелием. Ремесло и промыслы у хазар развиты не были.

Существовавшие родоплеменные отношения у хазар в IX—X веках начали разлагаться. Среди населения была имущественная и социальная дифференциация.

Во главе хазарского каганата стоял каган (царь), обладавший высшей властью. Доступ к нему разрешался только его заместителю — «хакан бегу», или «малику», фактически осуществлявшему исполнительную власть.

Каган и малик опирались на многочисленное войско, состоявшее не только из хазар, но и наемников других племен. Военачальники — беги и тарханы были при­вилегированной частью хазарского населения. Каган, ма­лик и их родственники владели большими стадами скота, обширными пастбищами. Хазары-скотоводы платили им налоги скотом, кожами, мясом и другими продуктами. По требованию каганата они несли воинскую службу.

Хазарская знать, используя армию, занималась без­удержным грабежом покоренных народов Среднего и Нижнего Поволжья. Сбор дани принимал форму грабитель­ских набегов на славян, мордву, буртасов, камских бол­гар, марийцев. Отбирались хлеб, кожи, скот, шерсть, пушнина, мед, воск, различные изделия ремесла. Все награбленное добро свозилось в Итиль, где потреблялось знатью и шло на продажу в страны Средней Азии и Ближ­него Востока.

Хазары, хозяйничавшие в устье Волги и на Дону, дер­жали под контролем торговлю Восточной Европы с Азией. Они взыскивали пошлины в размере одной десятой стоимо­сти товаров, а нередко и больше. В руках знати скапли­вались большие богатства.

Серьезнейшим препятствием на путях укрепления эко­номических связей Европы и Азии был хазарский каганат. С этим паразитическим государственным образованием на­роды Восточной Европы вели непрерывную и тяжелую борьбу. По мере укрепления древнерусского государства стала возможной ликвидация каганата.

В начале X века дружины древнерусского князя Олега освободили от хазарского владычества славянские пле­мена северян и радимичей, а в 965 году дружины Свято­слава разгромили хазарский каганат, освободив от грабежа и насилий вятичей, марийцев, буртасов, мордву, болгар и другие народы Поволжья.

С этого времени первенствующее положение в Среднем Поволжье и Прикамье заняли камские болгары, продви­нувшиеся сюда еще в конце VII века из приазовских степей. До середины X века они платили дань хазарам. После разгрома хазар камские болгары создали обширное по территории государство — Камскую Болгарию. На се­вере владения болгар простирались далеко за Каму, охва­тывая нижнее течение реки Вятки, на востоке — до реки Белой и западных склонов Уральских гор, на юге — до реки Самары, на западе — до реки Суры.

Район от нижнего течения Камы до реки Самары и Самарская Лука составляли важнейшую часть Камской Болгарии.

От болгарского периода в Самарском крае, особенно на Самарской Луке, сохранилось много следов поселений. Наиболее крупным был Муромский городок, около нынеш­него села Валы, Сосново-Солонецкого района. Городок окружали земляной вал и глубокий ров, наполненный водой. Через ров были переброшены мосты. На валу в разных местах стояли сторожевые башни с бойницами. К городку примыкали два больших оврага: Сухая Брусяна, прости­рающийся от городка на несколько километров к югу, выходя к Волге около села Брусяны, и Яблоновый овраг — от городка к северу, примыкающий к Волге около города Жигулевска.

Муромский городок представлял собою своеобразную оборонительную линию, прикрывающую доступ к Самар­ской Луке.

Внутреннюю часть городка с постройками из камня и кирпича окружала каменная стена с двумя въезда­ми. Внешняя часть, то есть территория между каменной стеной и рвом, являлась как бы пригородом с глинобит­ными и деревянными постройками. Городок был густо населен.

При раскопках, кроме остатков жилищ и других со­оружений, найдены ручные каменные жернова, керамиче­ские изделия — крепкие, хорошо обожженные сосуды раз­ных форм и поделки из меди и бронзы.

Укрепленные городки были также на Лысой горе около деревни Моркваши, на горе Манчихе около села Подгоры, на горе Ошпанда около деревни Шелехметь и другие. Они были расположены на возвышенности, с трех сторон прикрывались крутыми обрывами, а с четвертой, наполь­ной стороны — валами и рвами в два-три ряда. Ров похо­дил на глубокую траншею, вырытую в каменистой почве. Вал состоял из сплошной груды камней. Наверху вала устанавливался частокол из вертикально поставленных бревен.

Кроме городков, на Самарской Луке было несколько селищ, то есть неукрепленных населенных пунктов. Остат­ки селищ археологи обнаружили около сел Подгоры, Вы-ползово, Сосновый Солонец, Валы, Александровка и в других местах. В селищах население жило в глинобитных домах или войлочных юртах.

Крупными административно-политическими центрами Камской Болгарии были города — Булгар, в 30 километрах ниже устья Камы (Спасский — Куйбышевский район Татар­ской республики), Биляр, на реке Билярке (Билярский район Татарской республики), Жукотин, Кременчук, Сувар и Ошель.

Коренное население Камской Болгарии состояло из разных племен: марийцев, чувашей и мордвы. На севере, по берегам Волги, жили славянские племена. Болгары со­ставляли меньшинство, но они подчинили местное населе­ние и обложили его тяжелой данью.

Ко времени появления болгар для населения Поволжья главным источником существования была охота, рыбный и пушной промыслы и скотоводство.

С расширением и укреплением экономических связей с древнерусскими княжествами болгары и местные племена Поволжья воспринимали земледельческую культуру сла­вян. Они стали возделывать пшеницу, ячмень, просо, горох, рожь.

В сельском хозяйстве основными орудиями труда были деревянная соха и серпы. Для обработки полей использо­вали лошадей.

Крупную роль в хозяйстве играло скотоводство, рыбная ловля, охота и бортничество. Развивалось ремесло, осо­бенно выделка кож, производство посуды, различных из­делий из металла.

Изменение материальных условий повлекло за собой переход болгар к оседлому образу жизни.

Заняв Среднее Поволжье, нижнее течение Камы, Вят­ки, Белой Суры, Черемшана и других рек, болгары стали вести торговлю с соседними государствами, со странами, примыкающими к Каспийскому морю, а также с русскими княжествами. Они вывозили меха, козьи шкуры, воск, юфть, мед, мечи, кольчуги, лес и т. д. Взамен с Востока болгары везли предметы украшения, ткани. Торговля была меновой и денежной.

Во главе Камской Болгарии стоял царь, но он не был неограниченным владыкой. Предводители болгарских племен, вассалы царя — туруны представляли серьезную силу. Имея войска, туруны с их помощью сохраняли власть над покоренными народами и трудящимися болгарами. Без согласия турунов царь не мог провести никаких пре­образований ни во внутренней, ни во внешней политике. Часто туруны враждебно относились друг к другу и к царю, вели междоусобные опустошительные войны, которые всей тяжестью ложились на народ.

В IX—X веках в Болгарин начался процесс распада родоплеменных отношений и зарождение феодальных. Царь и туруны, имея большие стада скота, захватывали обшир­ные пастбища и промысловые угодья. Эта собственность па пастбища и угодья являлась основой власти формирую­щегося класса феодалов. Болгары-земледельцы и скотово­ды несли натуральные повинности, то есть платили царю и турунам налоги хлебом, скотом, кожами и т. п. Склады­вались антагонистические классы — феодалы и зависи­мые от них крестьяне. Однако феодальные отношения еще не были развитыми, так как туруны не имели своих круп­ных вотчин или поместий, а крестьяне-земледельцы не были окончательно закрепощены.

По мере усиления феодального гнета обострились клас­совые противоречия внутри болгарского государства. Ко­ренное население Поволжья — мордва, чуваши, марий­цы — также вело непрерывную борьбу против болгарской знати.

Камская Болгария имела тесную связь с древнерусским государством — Киевской Русью. Отношения большей ча­стью были мирные. Велась оживленная торговля. С киев­ским князем Владимиром Святославичем был заключен договор, подтвержденный клятвой: «Разве тогда нарушим договор свой, когда камень станет плавать, а хмель тонуть на воде».

С развитием и возвышением Владимиро-Суздальского княжества в XII и начале XIII века взаимоотношения стали обостряться, усилилась борьба за волжско-камский путь.

Туруны, стремясь расширить свои владения, произво­дили опустошительные набеги на русские земли, грабили города и села. Русские князья со своими дружинами, защищаясь от нападения врагов, нередко также вторгались в Камскую Болгарию.

В 1172 году князь Владимиро-Суздальского княжества Андрей Боголюбский посылал на болгар войска под води­тельством своего сына Мстислава.

В 1183—1184 годах болгарские войска захватили рус­ские города Муром, Рязань, Городец и разорили их. В ответ на это Владимиро-Суздальское княжество двинуло свои войска. Они осадили город Биляр и вынудили болгар­скую знать просить мира.

В 1205 и 1220 годах русские войска занимали город Ошель, а в 1221 году заложили в устье Оки Нижний Нов­город, ставший опорным пунктом русских княжеств на подступах к Средней Волге.

По соседству с Камской Болгарией в заволжских сте­пях в это время хозяевами положения были кыпчаки, или половцы.

Время появления половцев в степях Заволжья не вы­яснено, но после разгрома хазарского каганата они владели обширными степными пространствами Заволжья, При-каспия и Приазовья от реки Яика до Днепра. Половцы вели кочевой образ жизни, занимаясь скотоводством.

Древнерусские летописи сообщают, что половцы часто нападали на южные русские княжества, грабили их и уво­дили пленных. Об этой тяжелой борьбе русских княжеств повествует бессмертное произведение древнерусской ли­тературы «Слово о полку Игореве».

Во главе половцев стоял хан, имевший многочисленное войско. Половецкое ханство находилось в стадии пере­хода к ранним формам феодализма. Еще не были изжиты родоплеменные отношения, но уже складывались примитив­ные формы эксплуатации, резко выявлялась имущественная дифференциация. Ханы и беги распоряжались пастбища­ми, имели огромные стада крупного и мелкого скота, держали в подчинении скотоводов-кочевников, принуждая их нести повинности.

Немалые доходы половецкие ханы получали от торговли скотом и продуктами. Захватив ряд крымских городов, они контролировали торговлю в этом районе, взыскивая огромные пошлины. Письменности половцы не имели.

В Самарском крае остались многочисленные места по­гребений половцев — курганы в виде холмов, на вершине которых ставились каменные статуи, известные под на­званием «каменные бабы». Экземпляры «каменных баб» имеются в Куйбышевском краеведческом музее.

Половецкое ханство складывалось в обычное ранне-сред­невековое феодальное государство, но этот процесс не по­лучил завершения, так как в XIII веке на половцев, как и на другие народы Восточной Европы, напали татаро-монголы и покорили их.

Татаро-монгольское нашествие. В 1236 году татаро-монгольские полчища, руководимые ханом Батыем и пол­ководцем Субедэ, вторглись в заволжские степи. Покорив половцев, кочевавших в заволжских степях, татаро-мон­голы нанесли страшный удар Камской Болгарии.

Древнерусский летописец сообщает: «Придоша из вос­точной страны в Болгарскую землю безбожнии татары и взяша славный великий город болгарский, и избиша ору­жием от старца до юного и до сущего младенца и взяша товара множество, а город их пожогша огнем и всю землю их полониша».[1]

Спасаясь от неминуемой гибели, население Заволжья бежало на север, в Прикамье. Камская Болгария была опустошена, обезлюдела и как самостоятельное государство перестала существовать. Ее территория была превращена в наместничество татаро-монгольского хана с центром в городе Булгар.

Разгромив Камскую Болгарию, полчища Батыя дви­нулись на Русь.

В старинной русской песне об этом вражеском наше­ствии на русские земли сказано:

Расступилась мать сыра земля,

Расседала на две стороны,

Выпускала силу вражию:

Бесы, люди ли, неведомо;

Все как есть в булат закованы.

С ними сам их нечестивый царь.

Много ли счетом их, не ведают;

А от скрипу от тележного

Да от ржания борзых коней

За семь верст речей но выслушать,

А от пара лошадиного

Само солнышко померкнуло.

Захваченные Батыем русские города и села превращались в пепел, а их население, не успевшее скрыться, ис­треблялось. Русский народ оказывал упорное сопротив­ление захватчикам, он подорвал их наступательные силы и спас народы Европы от грабежа и порабощения. Татаро-монголы не решились продвигаться дальше, в глубь За­падной Европы.

В Поволжье татаро-монголы основали Золотую Орду. Она представляла феодальное административное обра­зование, жившее за счет безмерного грабежа порабощен­ных народов Восточной Европы и, прежде всего, русского народа. Просуществовав в Поволжье свыше двух веков, Золотая Орда задержала развитие производительных сил, привела край к полному опустошению.

Центральным районом Золотой Орды было Нижнее По­волжье и заволжские степи. В этом районе, находившемся в непосредственном подчинении хана, основную массу насе­ления составляли половцы, покоренные татаро-монголами и постепенно смешавшиеся с ними. Процесс смешения облег­чился тем, что те и другие были кочевниками и говорили на родственных языках. Монголо-половецкое население, сохранившее черты родового быта, вело кочевой образ жиз­ни, переходя со своими стадами весной в северную часть Заволжья, а осенью — к югу, в нижневолжские степи.

В столицу Золотой Орды — город Сарай стекалось награбленное татаро-монголами добро и дань с порабощен­ных народов, сгонялись тысячи пленных. Пленные, бывшие на положении рабов хана и его приближенных, работали под строгим надзором.

Верхушку золотоордынского общества составляли ца­ревичи — потомки Батыя и других чингизидов, а также эмиры — наместники в завоеванных областях, темники –военачальники, руководившие воинскими соединениями.

После принятия в XIII веке татаро-монголами исла­ма сравнительно быстро сформировалась сильная и влия­тельная группа мусульманского духовенства.

… …

турецкие завоеватели прикрывались флагом борьбы за мусульманскую религию.

В докладе на X съезде большевистской партии И. В. Сталин, раскрывая основные причины образования централизованного, многонационального Русского госу­дарства, указывал на турецкую и татаро-монгольскую опасность как на условие, ускорившее процесс создания централизованного государства.

Турки поработили балканские народы, опустошили обширнейшие районы Северного Кавказа, Украины, Дона. Такая же участь грозила не только Поволжью, но и всей Руси. Поэтому борьба за Поволжье являлась одним из важнейших вопросов внешней политики Русского государ­ства как в период его формирования, так и в последующие десятилетия, вплоть до конца XVI века.

Ногайская орда. В этой борьбе серьезное значение имела Ногайская орда.

Центром Ногайской (Шийдяковой) орды был город Сарайчик, находящийся в верхнем течении реки Яика. В окрестностях Сарайчика небольшая группа ногайцев занималась земледелием, засевая пшеницу и просо. Эти ногайцы назывались «юртовыми», то есть оседлыми. Большинство же ногайцев занималось скотоводством. Они имели лошадей, верблюдов, разводили рогатый скот и овец, получая от них необходимые продукты питания и одежду.

Родоплеменный строй, существовавший в Ногайской орде, разлагался, росло имущественное и политическое неравенство. Во главе орды стоял хан. Его сыновья и родственники носили звание мирз. Мирзы владели большими стадами скота. Ногайцы платили хану или мирзам на­туральный оброк, главным образом скотом, и обязаны были по требованию хана и мирз являться в войско на ко­нях и с вооружением.

Мирзы вели междоусобную борьбу за власть, за прибыль­ную торговлю, за обладание пастбищами. В этой борьбе складывались непрочные группировки, которые нередко прибегали к помощи Крыма, Казани, Астрахани или Москвы.

Ногайцы, кочевавшие по реке Яику, тяготели к Средней Азии и не стремились установить прочные связи с Казан­ским ханством и Русским государством. Они рассматрива­ли юго-восточные окраины Русского государства как объект для.грабежа, для захвата пленных. Ногайцы, коче­вавшие по берегам Волги, Иргиза, Самары, Кинеля, Сока, Кондурчи, вели прибыльную торговлю с Казанью и осо­бенно с Москвой, поэтому стремились сохранять мирные отношения.

Русское государство, ведя напряженную борьбу с Ка­занским ханством, было заинтересовано в сохранении мирных отношений с Ногайской ордой, находившейся в тылу Казанского ханства и располагавшей к тому же значительной военной силой.

Освобождение края от татаро-монгольских захватчи­ков и присоединение к Русскому государству. В XVI веке, когда борьба с Казанским ханством и Турцией всту­пила в решающую фазу, отношения с Ногайской ордой приобрели особо важное значение.

В 1519 году вассал Турции крымский хан Магмет-Гирей вооруженной силой добился водворения на казан­ский престол своего брата Сагиб-Гирея и в 1521 году в союзе с Ногайской ордой двинулся в глубь русской зем­ли. Сахиб-Гирей в это время выступил из Казани. Татары дошли почти до Москвы, разграбили и сожгли множество русских сел и городов, захватили десятки тысяч жителей в плен. Магмет-Гирей в это время овладел Астраханью, Поволжье оказалось в руках крымского хана и стоявшего за его спиной турецкого султана. Великий князь москов­ский Василий III двинул свои войска против казанского хана и принудил его к капитуляции. Сагиб-Гирей бежал из Казани, а его преемник Сафа-Гирей со своими сторон­никами сдался. Но уже в 1529 году казанцы, крымцы и турки вновь начали военные действия против России и снова потерпели поражение.

В 30-х годах XVI века, пользуясь тем, что Российское централизованное государство еще недостаточно окрепло, а бояре, управлявшие им за малолетнего Ивана IV, ис­пользовали государственную власть в своих корыстных целях, турки, крымский и казанский ханы совершали опустошительные набеги на русские города и села, под­вергая их грабежу.

В 1550 году Иван IV вновь двинул войска против ка­занского хана. Помощь русским оказывали чуваши и мордва.

Во время похода была занята вся нагорная часть Казан­ского ханства, и в 1551 году заложена крепость Свияжск. Освобожденные из-под ига татарских захватчиков мордва, чуваши и часть марийцев просили принять их под защиту и в подданство Русского государства. Их просьба была удовлетворена. Крестьян этих народностей на три года освободили от всяких повинностей, а феодалам дали боль­шие привилегии. С этого времени вместе с русским пародом энергично боролись против казанского хана мордва, чуваши и марийцы.

Успехи России в борьбе с казанскими феодалами вы­звали ярость султана. Он послал к ногайскому мирзе Измаилу своего посла, через которого передал ногайцам: «Какую обиду сделали русские... оба берега Волги у вас отняли и воюют ваши улусы! Неужели вам не стыдно этого? Как же вы стать не умеете за это? А Казань, как они теперь воюют? А ведь там наша же мусульманская вера! Нам, всем магометанам, следует сговориться и вместе защищаться. Вы, ногайцы, ведь знаете, что в Крыму те­перь посажен мною царь, как ему велю, так он и поступает. Из Астрахани ко мне прислали просить царя, и я соби­раюсь скоро послать его им. Киргиз — Кайсаки тоже просят у меня царя, и я намерен им послать его из Крыма. Пока я и в Казань пришлю царя, ты, Измаил, оказал бы мне большое одолжение, если бы на помощь Казани по­слал своих людей. Кроме того, ты бы постарался помочь и городу Азову против русских казаков, потому что мне самому, вследствие отдаленности этого города, трудно ему помочь. Я же тебя сделаю царем в Азове».

Султан всюду хотел посадить своих «царей». Он вместе с крымским ханом попытался парализовать действия Рос­сии против Казани.

Летом 1552 года крымский хан и турецкий султан на­чали поход на Москву. Они рассчитывали на то, что Рус­ское государство, оттянув свои силы на Казань, будет за­хвачено врасплох. Крымские татары и турки дошли до Тулы и осадили город. Из Москвы двинулись войска про­тив них. Татары и турки, узнав об их приближении, бежали, а тем временем русские войска подошли к Казани и осадили ее. На правобережье Волги Иван IV выслал крупный от­ряд, поддерживавший связь с главными силами русского войска и готовый дать отпор ногайцам при их попытке напасть на русские земли. Эти меры предосторожности были не напрасными. Во время осады Казани ногайский хан Юсуф добивался объединения мирз для борьбы против Русского государства. Мирзы во главе с Измаилом, коче­вавшие по берегам Волги и потому заинтересованные в торговле с Россией, отказались от похода. Это обстоятель­ство облегчило разгром Казанского ханства, и 2 октября 1552 года русские войска заняли Казань, а в 1556 году — Астрахань.

После ликвидации Казанского и Астраханского ханств в Поволжье оставалась Ногайская орда — последняя опо­ра турецкого султана. Стремясь покончить с ней, Иван IV направил к Измаилу, ставшему теперь ханом Ногай­ской орды, послов, чтобы они взяли от хана и мирз при­сягу на подданство. Однако Измаил попытался сохранить самостоятельность и отказался дать присягу, обещав лишь «по возможности пособлять» в борьбе против крымского хана. В орде между тем шла ожесточенная борьба между мирзами. Они истребляли население, расхищали скот. В орде начался голод, грабеж. Спасаясь от голода и разо­рения, некоторые ногайцы бежали за реку Яик, другие – в Крым. Хан Измаил писал Ивану IV: «А мы года три, четыре уже многим волнением отбыли есмя своих живо­тов и лошадей и одежды, и сего году ни животов, ни ло­шадей, ни одежды у нас не осталось». Из Москвы ногайцам были высланы хлеб и одежда. Послы Ивана IV снова под­няли вопрос о подданстве России. После некоторых коле­баний Измаил принял подданство и обратился к Ивану IV как «холоп со всеми ногаи». Обширный район степного Заволжья воссоединился с Русским государством.

После присоединения громадной территории Среднего и Нижнего Поволжья царскому правительству необходимо было упрочить власть в этом районе, укрепить юго-восточ­ные границы страны, использовать Волжский путь для расширения торговли со Средней Азией и Ближним Восто­ком. Решить эти задачи было довольно трудно.

Турция не хотела смириться с присоединением Сред­него и Нижнего Поволжья к Русскому государству. Воспользовавшись тем, что Русь вела тяжелую Ливон­скую войну, турецкий султан Селим II принимал меры к тому, чтобы объединить все враждебные силы. В 1569 году он приказал строить канал для соединения Дона с Волгой, чтобы перебросить войска в Поволжье. Но эта затея успеха не имела. Селим II вместе с крымскими та­тарами предпринял два похода на Москву. В первом по­ходе им удалось достигнуть Москвы и опустошить ее (кроме Кремля). Во втором — турки и крымцы были разбиты русскими войсками на реке Лопасне.

Тяжелая и неудачная Ливонская война потребовала напряжения всех сил Русского государства. Не хватало поиск и материальных ресурсов, чтобы окончательно за­крепиться на юго-востоке страны. Правительство было вы­нуждено идти на мелкие уступки ногайским мирзам, ми­риться с, их «своеволием».

На Волге в это время все больше сосредотачивались ватаги «понизовой вольницы», то есть казаков, с существова­нием которых царское правительство вынуждено было также мириться.

После смерти хана Измаила нагайский хан Урус в 80-х годах XVI века воспользовался затруднениями Русского государства в связи с неудачами в Ливонской войне. Не ограничиваясь вымогательством денег, одежды, боеприпасов, через подручных ему мирз вместе с крымцами он совершал нападения на окраины русской земли.

Иван IV требовал прекращения разбойничьих набегов и предупреждал, что в случае невыполнения этих требо­ваний «за такие ваши неправды и грубость перед нами позволим вас самих воевать казакам астраханским, и волжским, и донским, и казанским, и мещерским, ко­торые над вами и вашими улусами и не таковую досаду учинят». Это заявление Ивана IV о казаках характерно тем, что он признавал их силу и, конечно, не прочь был использовать их в своих целях. Царь и бояре поощряли деятельность монастырей, используя распространение христианства как средство идеологического воздействия на массы нерусского населения Поволжья.

Казаки на Волге. При Иване IV дворянство закрепило свою власть и стало усиливать крепостническую эксплуатацию. Не случайно царю пришлось вводить «заповедные годы», то есть запрещать в законодательном порядке переход крестьянина от одного феодала к дру­гому, воспрещать уход крестьян на общегосударственные земли даже тогда, когда они производили полную уплату всех платежей землевладельцу. Помещики требовали при­крепления крестьян к земле, полного подчинения их своей власти, добивались неограниченной эксплуатации крестьян. Вотчинники и помещики, поддерживаемые всей силой государственной власти, увеличивали тяготы, лежащие на плечах крестьян.

В усилении феодальной эксплуатации, связанной с укреплением власти помещиков, кроется причина роста казачества. В прежние годы от невыносимого гнета крестьяне бежали главным образом на Дон. Теперь, после падения Казанского ханства, они бежали на Волгу. Местом сосредоточения беглого люда — «вольницы» явля­лась Самарская Лука с ее Жигулевскими горами и непро­ходимыми лесами. Об этих лесах составители писцовых книг в XVII веке писали: «Мерять их не мочно, для того, что по горам лес частик». В Жигулевских горах много пещер, вход в которые открыт только с крутого берега Волги. Горы, леса и пещеры давали безопасный приют большому количеству беглецов. Крутые, высокие берега позволяли наблюдать за Волгой и ее берегами на большом расстоянии.

Самарскую Луку перерезает река Уса. В верхнем тече­нии она почти вплотную подходит к берегам Волги, а затем, поворачивая на север, впадает в Волгу, как бы отго­раживая Самарскую Луку от всего Правобережья. На легких челнах казаки быстро передвигались по Усе и контролировали Волгу, огибающую Самарскую Луку на всем протяжении.

Глубоко неправильно рассматривать казацкие отряды как какие-то разбойничьи банды, живущие грабежом. Казаки создавали рыбацкие артели, ловили рыбу, за­нимались охотой, что и являлось основным источником их существования.

Жизнь казаков, полная лишений и опасностей, тре­бовала определенной организованности. Они группирова­лись в ватаги, численный состав которых иногда доходил до нескольких сот человек.

Из своей среды казаки избирали атамана, наиболее сильного, смелого, предприимчивого и сообразительного вожака. В ватаге существовала строгая дисциплина, свои нормы поведения, обычаи и традиции. Поощрялась сме­лость, инициатива, находчивость. Презиралось стрем­ление к личному обогащению.

Выходцы из среды угнетенного крестьянства, казаки считали зазорным грабить бедноту или причинять ей какой бы то ни было вред, но они всегда готовы были идти войной на бояр, воевод, купцов, не щадили ногай­цев и татар, рассматривая их как врагов русского народа.

Волжское казачество представляло собою своеобраз­ную социальную прослойку, порожденную условиями феодального гнета, без сколько-нибудь ясных полити­ческих устремлений, живущую сегодняшним днем, без перспектив. К концу XVI века казачьих отрядов на Волге в районе Самарской Луки было немало. Одним из крупных был отряд атамана Ивана Кольцо, с постоянным убежищем на крутых беретах Волги, там, где кончается Самарская Лука. Существует предание, что село Кольцово на Волге получило свое название по имени этого атамана. Казачья ватага Ивана Кольцо была грозой для ногайских улусов — становищ, разбросанных по реке Са­маре.

На Волге подвизалась ватага и другого прославленного атамана — Ермака Тимофеевича, постоянным пребыванием которого была южная часть Самарской Луки. По преда­нию, нынешнее село Ермакове основано казаками отря­да Ермака и было их становищем. Для серьезных опера­ций казацкие ватаги объединялись, и тогда их действия вызывали сильную тревогу у правительства Ивана IV.

Еще больше оснований для тревоги имел ногайский хан. Он не мог бросить крупные силы в поход на русские земли или в Среднюю Азию, так как незащищенные улу­сы сделались бы добычей казаков. Таким образом, казаки сковывали активность ногайского хана и мирз и объ­ективно служили защитой юго-восточных границ Рус­ского государства.

Отряды Ермака и Ивана Кольцо в конце 70-х годов XVI века перешли на службу к солепромышленникам Строгановым и увековечили свои имена присоединением к России Западной Сибири. С их уходом число казаков на Волге не уменьшилось. Шли новые группы «вольни­цы», формировались новые ватаги, которые по-прежнему держали под контролем побережье Волги почти во всем Самарском крае.

После окончания Ливонской войны правительство Ивана IV приняло более решительные меры к закрепле­нию своей власти в Среднем Поволжье. Важнейшим шагом в этом направлении было строительство крепо­стей, обеспечивающих защиту русских поселенцев и торгов­лю по великому Волжскому пути.

Строительство Самары. В 1586 году в устье реки Са­мары была построена крепость Самара и на реке Белой – крепость Уфа. Выбор места для строительства Самары был не случаен. Здесь удобно было контролировать дви­жение по Волге, организовать перевозы через реки Самару и Волгу. Главное же назначение Самары было военно-стратегическое. Гарнизон крепости мог наблю­дать передвижение кочевников по степям Заволжья. Отныне ногайцы не могли уже безнаказанно вторгаться в окраинные русские земли, так как гарнизон мог в лю­бое время ударить по ним с тыла. Гарнизон предназна­чался также для борьбы с казацкой «вольницей» на Са­марской Луке.

Ногайский хан и мирзы протестовали против строи­тельства самарской крепости и грозили ее сжечь. Хан Урус и его мирзы писали русским воеводам в Астрахань, чтобы крепости Самара и Уфа были уничтожены. Астра­ханские воеводы доносили царю Федору Ивановичу: «а пишет государь, Урус князь и мирзы, чтобы твоих государевых городов на Уфе и Самаре не быти». Борис Годунов — фактический правитель Руси старался успо­коить ногайцев. Он направил к влиятельному мирзе Кучуму и мирзе Урмагмету специальных послов, кото­рым был дан наказ следующего содержания: «А буде Кучум мирза или иной который мирза учнут спрашивать: для чево государь на Самаре город поставил?— им говорити: На Самаре государь велел город поставить для их ногайских мирз бережения, что они ко государю пи­шут на волжских казаков на воров, что их улусы завсе громят, а те воры казаки на Волге и государевых тор­говых людей громят и грозят и побивают. И для того государь велел поставить город на Самаре, чтобы им, их улусам от казаков, от воров никакого убытка не было ни на Волге, ни на Самаре. А которые воры на Волге и Са­маре были, тех государь велел переимати и казнити, чтобы впредь им ногаям жити на Волге и на Самаре и по Яику без боязни. А буде начнут воры жити на Яике и государь с Самары велел на тех воров с вашими людьми вместе посылать стрельцов, чтобы над ними промышлять с вашими людьми вместе и, их переимав, побивать, что­бы вам же было бережнее от воров от волжских казаков».[2]

Однако хана и мирз такое «бережение» русского царя не успокоило. Хан Урус пытался взять город и сжечь его, но безуспешно. Гарнизон, вооруженный пищалями — «огненным боем», как называли тогда артиллерию, не до­пустил ногайцев к городу. Мирзам ничего не оставалось, как ограничиться «царевым жалованием» в виде шуб и отрезов сукна и дать обязательство «людей своих на го­сударевы окраины не посылать и послов государевых не бесчестить».

Роль Самары как стратегического и торгового пункта быстро возрастала.

Крепость была заложена по берегу Волги, на 30 верст выше устья реки Самары, на ее правом рукаве, впадающем в Волгу. Русло Самары в те времена было там, где ныне Сухая Самарка. Крепость имела длину 822 сажени, ши­рину 162 сажени и занимала территорию нынешней Ми­лицейской (Хлебной) площади. Вокруг крепости был вал и глубокий ров.

Адам Олеарий, посол герцога Голштинского, путешествовавший по России в 1634 году, дал зарисовку Самары. Судя по ней, стены крепости состояли из нескольких ря­дов вбитых в землю толстых бревен, вверху заостренных. По углам стен, а также на сторонах, обращенных к востоку, к западу и северу, было семь башен. Южная сторона, кро­ме стены, прикрывалась рукавом реки Самары. Башни — огромные шестиугольные срубы с остроконечной крышей имели бойницы для артиллерии. Вал, ров, стены с баш­нями, артиллерия делали крепость неприступной для ко­чевников, вооруженных луками и холодным оружием. С севера и востока крепость окружал лес, на западе она прикрывалась Волгой, а на юге примыкала к реке, за которой шли необозримые степи. Границы города дохо­дили до нынешней Комсомольской улицы, а дальше были девственные леса. На месте современной площади Револю­ции была поляна с большим озером посредине.

В 1591 году Самару передали в подчинение Казанского дворца, ведавшего управлением бывших Казанского и Астраханского ханств. Однако постройка этой крепости не гарантировала царскому правительству освоения Сред­него и Нижнего Поволжья. Поэтому в 1589 году первый самарский воевода Засекин получил приказ двигаться с судами, присланными ему из Казани, на «переволоку для лесовой возки и как даст бог город и острог сделаете». Видимо, в том же году Засекин и другой воевода Нащокин приступили к строительству нового города — Царицына. Местом для постройки Царицына был район, где Дон подходит близко к Волге. С незапамятных времен здесь была переправа с Дона на Волгу и с Волги на Дон. Недаром оно и называлось «переволоки». Казаки свои легкие суденышки «переволакивали» из одной реки в другую. Новая крепость давала возможность контролиро­вать важный стратегический район. Но расстояние между городами было слишком велико — 813 верст. Поэтому правительство в 1590 году начало строить третий город — Саратов. Вначале его назвали «Новый город» и построили на левом берегу Волги, почти на середине пути между Самарой и Царицыном, недалеко от впадения в Волгу Большого Иргиза. Эта крепость могла контролировать устье Большого Иргиза, Еруслана, а также Волгу в сторону Самары и Царицына.

Ненависть ногайских и крымских мирз и турецкого султана к поволжским городам как опорным пунктам России на Волге была настолько велика, что они прила­гали все усилия к тому, чтобы стереть их с лица земли. Им не удалось взять Царицын и Самару, но Саратов они захватили и сожгли. Пришлось строить город заново на правом берегу Волги. Самара, Саратов, Царицын и Астрахань стали надежными бастионами России в районе Среднего и Нижнего Поволжья.

С этого времени начинается новая полоса в истории края.

Длительное господство золотоордынских, казанских и ногайских ханов и мирз задержало экономическое, по­литическое и культурное развитие Среднего и Нижнего Поволжья.

Кочевой образ жизни половцев, татар и ногайцев не стимулировал развитие производительных сил, пред­определял застой и рутину. Непрерывные междоусобные войны, ведшиеся ханами и мирзами, разоряли население, опустошали край.

Чуваши, мордва, марийцы и другие народы Среднего Поволжья подвергались беспощадному ограблению и уг­нетению со стороны захватчиков. Разбросанные на гро­мадной территории небольшими группами, они не имели условий для развития своей экономики.

Низкий уровень развития производительных сил этих народностей обусловливал сохранение в основных чер­тах патриархально-родового строя. У них было общинное владение землей, лесами, выгонами и другими уго­дьями, но землепользование было уже индивидуальным. Равным образом в индивидуальном пользовании находил­ся скот, сельскохозяйственные орудия и инвентарь. Круп­ная частная собственность на землю еще не сложилась, но началась имущественная дифференциация. Родовая знать превращалась в экономически и политически господ­ствующую прослойку. Внутренняя жизнь этих народно­стей регулировалась отживающими родовыми обычаями.

Только с освобождением Поволжья от татаро-монголь­ских захватчиков началось хозяйственное, культурное и политическое развитие населявших его народов, открылись возможности использования огромных естественных бо­гатств Среднего Поволжья и великого водного пути по Волге для торговли со странами Востока.

Народы Поволжья навсегда связали свою судьбу с великим русским народом.

Дата добавления: 2015-08-05