Понятие бюджетной системы.

В исторической эволюции бюджетных отношений наблюда­ется не только «стадиально-поступательная» модель в духе теорий прогресса, но также и ярко выраженная цикличность. В развитии бюджета и бюджетных отношений на Западе можно выделить три основных этапа («финансово-исторических типа»):

1. Стабилизационные бюджеты

2. Военно-политические бюджеты

3. Социально-экономические или современные бюджеты.

Стабилизационные бюджеты были свойственны античному миру времен архаики и классики (X — IV в. до н.э.), а также раннему и клас­сическому средневековью (V - ХIII в. н.э.). В это время бюджет суще­ствовал в форме казны — прообраза современного бюджета, хранили­ща финансовых средств государства. Казна как финансовый феномен доиндустриального общества имеет ряд особенностей:

- Отсутствие планомерности и периодичности при осуществ­лении доходов и расходов. Как правило, пополнение казны осуществлялось от случая к случаю, и было крайне неравномерно в разные годы.

- Стремление к максимальному профициту. Казначеи древно­сти стремились к максимальным доходам и минимальным расхо­дам казны в повседневной жизни, что было связано с ее функцио­нальным использованием.

- Казна рассматривалась в первую очередь (если не исключи­тельно) как стабилизационный фонд древних государств, расходовать который предполагалось лишь в чрезвычайных обстоятельствах.

Стабилизационные бюджеты древности формировались пре­имущественно за счет неналоговых поступлений (доходов от эксп­луатации или сдачи в аренду государственных имуществ, военных контрибуций) или налогов с неполноправного населения (антич­ных неграждан или средневековых крепостных). Полноправные члены общества (свободные граждане античности или благород­ные сословия средних веков) обладали налоговым иммунитетом. В то же время немногочисленные финансируемые бюджетом со­циальные программы были направлены на поддержку именно этих категорий населения! В античных полисах в лице народного со­брания существовали механизмы общественного контроля за реа­лизацией бюджета. Но в греческих тираниях и феодальных госу­дарствах средних веков о «прозрачности» бюджета и обществен­ном контроле за его выполнением не могло быть и речи.

Военно-политические бюджеты были свойственны поздней античности: отчасти эпохе эллинизма (III - I в. до н.э.) и, особенно, Римской империи (I - IV в. н.э.); а также позднему средневековью (XIV - XV в.) и раннему Новому времени (XVII - XVIII в.). Глав­ная задача военно-политических бюджетов состояла в обеспече­нии обороноспособности государства, функционирования бюрок­ратического аппарата и престижа центральной власти. Последнее зачастую достигалось за счет пышности двора и роскошного стиля жизни монарха и его семьи.

Военно-политические бюджеты формировались за счет нало­говых платежей, которыми облагалось все население государства. Система сбора налогов была достаточно эффективной, но дорого­стоящей, так как значительная часть расходов приходилась на со­держание чиновников «фискального ведомства». Основными ста­тьями расходов являлись военные расходы, расходы на управле­ние и, отчасти, на внешнее представительство (включая субсидии внешним союзникам и подкуп влиятельных иностранных полити­ков). Каких-либо «производственных», социально-экономических расходов военно-политические бюджеты не предполагали. Не зна­ли они и общественного контроля за реализацией бюджета. Но именно в рамках военно-политических бюджетов произошло ста­новление современных государственных бюджетов.

Социально-экономические или современные бюджеты свой­ственны индустриальному обществу (XIX — XX в.). Здесь на пер­вый план выходят экономические и социальные статьи расходов. Большое внимание уделяется справедливому налогообложению и общественному контролю за бюджетом. Подробно особенности со­циально-экономических бюджетов приведены выше (см. современ­ные принципы и критерии эффективности бюджетной системы).

В целом смена (и повторение) бюджетных «финансово-исто­рических типов» за последние три тысячелетия проходили следу­ющим образом:

1. X - IV в. до н.э.- стабилизационные бюджеты античных
полисов или тиранов.

2. III в. до н.э. — IV в. н.э. — военно-политические бюджеты
эллинистических царств и Римской империи.

3. V - XIII в. — стабилизационные бюджеты варварских коро­левств и феодальных средневековых государств (королевств, гер­цогств, епископств и т.п.).

4. XIV - XVIII в. - военно-политические бюджеты централи­зованных государств: сословных монархий позднего средневеко­вья и абсолютистских монархий раннего Нового времени.

5. XIX- XX в.- социально-экономические бюджеты совре­менных государств.

21. Становление бюджетных отношений в античную эпоху. Бюджетная система Древнего Рима: достижения и противоречия.

Античность опиралась на опыт цивилизаций Древнего Вос­тока. В Древнем Египте государственный бюджет представлял со­бой систему разбросанных по территории страны складов, на ко­торые поступали взимаемые с населения натуральные продукты. Отсюда они выдавались в качестве жалования придворным, чинов­никам и воинам. Эти «царские житницы» служили своеобразным страховым фондом на случай неурожаев или военных действий. Помимо государственных хранилищ роль своеобразных страховых фондов выполняли храмовые сокровищницы, в которых хранились значительные богатства.

В Древней Греции и Древнем Риме долгое время отсутствова­ли централизованные государственные бюджеты. Первые античные бюджеты представляли собой бюджеты полисов -самостоятельных городов-государств. В Риме эти городские сообщества имели мень­шие права, но также сохраняли значительную самостоятельность и назывались муниципиями. Бюджеты полисов и муниципиев можно рассматривать как местные бюджеты. В Древней Греции роль обще­греческой казны на случай чрезвычайных обстоятельств выполняли сокровищницы в святилище Аполлона в Дельфах. Лишь при элли­нистических царях Македонии, Пергама, Вифинии, Сирии и Египта начинают формироваться государственные бюджеты. Окончатель­но первенствующее значение переходит от местных бюджетов к го­сударственному во времена Римской империи в начале нашей эры.

Первые относительно достоверные данные о формировании бюджета относятся ко временам афинскою тирана Писистрата (умер около 528/527 г. до н.э.). Бюджет тирана формировался из его личного имущества (значительную часть которого составляло имущество из­гнанных или казненных политических противников), серебряных Лаврийских рудников в Аттике, золотых и серебряных Пангейских рудников на Халкидике и прямого земельного налога со всех земле­владельцев в размере 10 % урожая (натуральные выплаты). Из этих денег тиран содержал двор, наемников, вел строительство, устраивал празднества в честь богов, предоставлял ссуды крестьянам (в основ­ном посевным зерном или упряжкой волов). Поступления от пошлин и рыночных сборов по-прежнему оставались в ведении полиса и рас­ходовались на удовлетворение финансовых потребностей общины.

Афинская казна в период расцвета демократии в «золотой век Перикла» (460 - 430 г. до н.э.), имела следующие основные статьи государственных доходов (точные суммы неизвестны):

- поступления от таможенных и торговых сборов;

- сдача в аренду государственных земель и рудников;

- распоряжение средствами Афинского морского союза - ос­нованного в 478 г. до н.э. для борьбы с персами союза 208 гречес­ких городов, многие из которых платили крупные денежные сум­мы -«форос» - вместо предоставления своих воинских контингентов. С 478 по 424 г. до н.э. эта сумма возросла с 460 до 1 460 талантов.

Что касается расходов афинской казны, то они также выг­лядели непривычными для современного бюджета:

- содержание армии, военного флота и строительство крепос­тных укреплений (т.н. «Длинные стены», надежно соединившие Афины с портом Пирей).

- украшение города с целью повышения его престижа (в т.ч. строительство знаменитого храма Парфенон и других зданий на Акрополе).

- поддержка демократических институтов (впервые за исполнение государственных должностей в демократическом государстве стали выплачивать жалование; денежное пособие платили ма­лоимущим на посещение народного собрания и театральных пред­ставлений, поскольку они имели социально-политическое, «воспитательное» значение).

Часть доходов бюджетов греческих полисов формировались за счет субсидий зарубежных государств. Например, во время Пе­лопонесской войны между Афинами и Спартой (431 -404 г. до н.э.), в которой на стороне каждого противника сражались целые коали­ции более мелких полисов, спартанцы на полученные от Персии деньги (412 - 406 г. до н.э.) смогли создать собственный военно-морской флот и одержать победу.

Почти нет сведений о бюджетах эллинистических правителей, которые унаследовали отдельные провинции завоеванных Алек­сандром Македонским территорий. По сведениям Плутарха, дохо­ды македонских царей Антигонидов составляли около 250 талан­тов в год и намного уступали доходам Селевкидов в Сирии и Пто­лемеев в Египте. Расходы эллинистических бюджетов шли на содержание наемных армий, строительство роскошных городов (Александрия, Пергам, Антиохия, Селевкия и другие) и содержа­ние царского двора.

В Риме составлением бюджета изначально ведал сенат. Он опре­делял также введение новых налогов, размер контрибуций и дани с побежденных. Распоряжение казной было в руках квесторов (лат. «quaestor» - изыскатель) -должностных лиц, получавших платежи и осуществлявших выплаты. Первоначально в Риме было 2 квестора. С 421. до н.э 4 квестора, с 267 г. до н.э. - 8, при диктаторе Сулле (83 -79 г. до н.э.) их стало 20. Цезарь в связи с ростом римских финансов довел их число до 40 человек, но это оказалось временной мерой. Квесторы заведовали архивом и римской казной, Находившимися в храме Сатурна в нижней части Капитолия, а также военными знаме­нами и принадлежностями для триумфа: колесницей, парадной тогой и т.п. Должность квестора считалась первой ступенькой в политичес­кой карьере. Городские квесторы заведовали казной, а провинциальные - финансовым управлением провинций.

Долгое время важным источником пополнения римской каз­ны была военная добыча и контрибуции с побежденных и поко­ренных народов. По подсчетам Н.А.Машкина, общая сумма дохо­дов Рима в годы I пунической войны (264 - 241 г. до н.э.) От воен­ных контрибуций, выкупных платежей и продажи в рабство военнопленных и гражданских лиц составила 65,5 млн. талантов. Походы Цезаря были самыми колоссальными финансовыми вливаниями в римский бюджет. В триумфальном шествии после граж­данских войн Цезарь вез 60,5 тыс. талантов серебра и 2 822 золо­тые короны, которые весили 2414 фунтов. У Птолемея Египетско­го Цезарь забрал 6 000 талантов. Последние значительные воен­ные доходы были получены римским бюджетом в результате дакийских и парфянских походов императора Траяна (98 - 117).

Вторым важным источником доходов Рима были провинции. Первые заморские провинции - Сицилия, Сардиния и Корсика -были образованы в 227 г. до н.э. Провинция рассматривалась как собственность Рима, ее население облагалось налогами и подчи­нялось преторам -осуществлявшим правосудие и командовавшим войсками. Для сбора налогов ежегодно в провинцию приезжал кве­стор (казначей). По сведениям Цицерона, только Сицилия давала ежегодно 50 тыс. медимнов пшеницы и 50 тыс. сестерциев звон­кой монетой. В 27 г. до н.э. император Август разделил провинции на сенатские и императорские. В императорские провинции попа­ли экономически развитые Испания, Галлия и Египет. Налоги с них шли в императорскую казну и здесь размещались легионы.

Государственная казна, находившаяся со времен Республики в ведении Сената, называлась эрарием. Ей управляли 2 квестора под непосредственным контролем сенаторов. Остальные квесто­ры осуществляли финансовое управление провинциями. В импе­раторскую эпоху значение эрария все более падало, и он постепен­но превратился в городскую кассу с местными поступлениями.

Личная казна римского императора называлась «фиск». Это название произошло от названия корзины для хранения денег, на­ходившихся в походах при легионе. Во главе фиска стоял импера­торский вольноотпущенник, именовавшийся «a rationibus» - сче­товод. Со времен Адриана (117 - 138) им был чиновник из сосло­вия всадников. Важнейшие источники финансовых поступлений в фиск: налоги с провинций, импортные пошлины, налоги с наслед­ства, военная добыча и завещания в пользу императора.

При Августе в 6 г. н.э. была основана специальная военная казна, которая пополнялась налогами на наследство и на распрода­жи. Август присвоил императорской власти монетную регалию -чеканку серебряной и золотой монеты, оставив за сенатом лишь право на эмиссию медных денег.

При императоре Клавдии (41 - 54) были учреждены три при­дворных ведомства: по ученым делам (Полибий), по делам проше­ний (Нарцисс) и по денежным делам (Паллант). Все руководители были императорскими вольноотпущенниками, что обеспечивало их личную преданность правителю. Ведомство по денежным делам фактически стало первым министерством финансов и определяло бюджетную политику государства

Основные расходы римского бюджета приходились на содер­жание армии. При Цезаре легионер получал ежегодно 225 денари­ев. Ежемесячно воину выдавали также 2/3 медимна зерна (1 медимн = 54 литрам) или 4 модия. Позднее это натуральное доволь­ствие было увеличено до 5 модиев зерна. Император Домициан (81 96) повысил плату до 300 денариев. Септемий Север и Каракалла в начате III в. еще повысили жалование. При увольнении со службы легионер получал увольнительный дар. При Августе он составлял 3 000 денариев. Калигула уменьшил его наполовину, но Каракалла снова повысил его до 5 000 денариев Учитывая, что уже во време­на Августа численность армии достигала 300 тыс. человек, то рас­ходы на содержание армии были огромными. Население Римской империи в эпоху Августа составляло около 55 млн. человек. Если верить перечню официальных должностей от 395 г., численность римской армии превышала 500 тыс. человек. В результате к концу III в. римский бюджет уже не выдерживал тяжести военных расхо­дов. По словам современника: «Огромные расходы на армию не­обходимо проверить, поскольку они ввергли в кризис всю систему уплаты налогов». По мнению римского государственного казначея Урсула, в 360 г. безмерное жалование солдат подорвало финансо­вое здоровье империи.

Второй значительной статьей расходов являлось обеспечение и развлечение римской бедноты - «пролетариата», вошедшего в историю со своим знаменитым лозунгом «Хлеба и зрелищ!»¹². В эпоху республики подобные мероприятия обеспечивали кандида­там поддержку электората и избрание на государственные долж­ности. В Риме в середине I в. до н.э. 320 тыс. обнищавших римс­ких граждан пользовались правом на бесплатное получение хлеба и продовольствия. Цезарь уменьшил их число до 150 тыс. человек и выселил 80 тыс. римских «пролетариев» в колонии. В эпоху им­перии это была достаточно обременительная традиция, особенно после пожалования императором Каракаллой в 212 г. прав римс­ких граждан всем свободным жителям провинций. Рим в эпоху своего расцвета имел свыше 1 млн. жителей. Около 350 г. почти 300 тыс. римлян имели хлебные карточки, дававшие им право на «бесплатный государственный рацион». Около 450 г. их количество сократилось до 120 тыс. человек, но и это была непосильная ноша. Во второй половине IV в. н.э. 175 дней в году посвящалось публичным зрелищам за государственный счет, в то время как дву­мя веками раньше эти развлечения занимали лишь 135 дней в году. Третьей статьей расходов римского бюджета являлось содер­жание бюрократического имперского аппарата. Штат наместника провинции Африка (современный Тунис) состоял из 400 чиновни­ков. Директору имперского казначейства подчинялось 834 чинов­ника. Самые большие штаты имели имперская почтовая и шпион­ская служба (сыск). К ним следует добавить особый штат чинов­ников-посредников для выполнения конкретных поручений императора- викариев, насчитывавший свыше 200 человек. При этом империя активно использовала на местах бесплатных муни­ципальных чиновников, чья служба рассматривалась как почетная обязанность по отношению к своим согражданам.

Помимо обременительных, но неизбежных военных расходов римский бюджет в императорскую эпоху страдал от отсутствия общественного контроля. По словам римских историков, Калигула (37 -41) истратил меньше чем за год все состояние своего предше­ственника Тиберия - 2 млрд. 700 млн. сестерциев! По сведениям Диона, эта сумма была еще большей - 3 млрд. 300 млн. сестерци­ев. Растратив императорскую казну, Калигула озаботился поиском новых источников доходов. Ими стали:

- новые налоги;

- рост старых налогов;

- злоупотребления при сборе налогов;

- «добровольные» подарки от подданных;

- распродажа имущества от предшественников (Августа и Ти­берия) и после зрелищ с аукционов;

- платные приглашения на императорские обеды (200 тыс. се­стерциев за «входной билет»);

- требование о включении императора в число наследников по завещанию.

В результате роста государственных расходов и злоупотреб­лений императоров типа Калигулы и Нерона римский бюджет в конце I в. н.э. имел колоссальный дефицит. В начале правления Веспасиана (69 - 79) тот заявил, что ему надо 40 млрд. сестерциев, чтобы государство стало на ноги. С этой целью император взыски­вал недоимки, увеличил, а то и удвоил дань с провинций, активно продавал государственные должности. Новым способом решения бюджетных проблем стала государственная «порча монеты». По мере ослабления империи, кризиса товарно-денежных отношений, роста сепаратизма провинций и варварских завоеваний римский государственный бюджет развалился. Но римский опыт бюджет­ных отношений стал классической моделью для многих последу­ющих государств.

22. Становление современной системы бюджетных отношений. Бюджет Французского королевства - первый опыт централизованного формирования бюджета.

Первый централизованный бюджет сложился во Франции в XVII в. в рамках формирования абсолютной монархии с неограни­ченной властью короля. При этом монарх рассматривался как ис­точник всякой власти и закона, но на практике осуществлял их по­средством армии и бюрократии. Теоретическое обоснование абсолютизма было сделано в XVI в. Расцвет абсолютных монархий при­шелся в Европе на XVII - XVIII в. В рамках абсолютных монархий сложились многие современные нации, появились первые регуляр­ные армии и централизованный аппарат управления. Все это потре­бовало солидного финансового основания в виде централизованно­го государственного бюджета. В этом контексте наибольшую извес­тность получил французский опыт бюджетной политики.

Содержание государственного аппарата - это одна из важных статей расходов государственного бюджета. Около 1500 г. на 15 -20 млн. жителей Франция имела 12 тыс. королевских чиновников. В середине XVII в. доходы французского королевства достигали 40 млн. ливров в год Планирование бюджета осуществлялось не­регулярно и было связано со злоупотреблениями со стороны сбор­щиков налогов. Расходы бюджета осуществлялись без обществен­ного контроля и зачастую были прямо расточительными, но угод­ными королю. Но наибольшие споры вызывала система откупа налогов и должностей, ставшая важной доходной статьей фран­цузского бюджета.

С 1522 г. король постоянно предоставлял своим чиновникам за деньги право преемственности, т.е. возможность, продолжая во всей полноте исполнять свои обязанности, назначить себе преемника: сына, зятя, покупателя. Этот своеобразный взнос - «полетта», даю­щий право на продажу и наследование должности, распространился на всю континентальную Европу. В 1661 г. сюринтендант финансов Никола Фуке продал должность генерального прокурора Парижско­го парламента за 1 млн. 400 тыс. ливров. Во Франции государствен­ный контролер финансов при Людовике XIV получал от налоговых откупщиков 500 тыс. ливров ежегодно и раз в шесть лет, если он возобновлял их права на сбор налогов — еще 300 тыс. ливров.

Между 1748 - 1750 г. должности французского королевства имели следующие расценки: младший советник 35 - 40 тыс. лив­ров, секретарь советника - 34,5 — 36 тыс. ливров, председатель доз­наний и кассаций - 172 - 200 тыс. ливров, хранитель мостов и дорог Франции - 595 тыс. ливров, генеральный финансовый откупщик в Кане - 484 тыс ливров, финансовый интендант - 200 тыс. ливров. Внизу лестницы находились такие должности, как комиссар корот­кой мантии в Париже - 12 тыс. ливров, адвокат в королевском сове­те - 9 тыс. ливров, инспектор полиции — 7,5 тыс. ливров. Чиновники возмещали свои затраты за счет государственных рент, которые к 1714 г.. несмотря на драконовские сокращения, достигли 86 млн. ливров, при годовом бюджете в трудные военные 1700- 1715 г. в среднем 55 млн. ливров. Помимо этого должности давали право на дворянство - «дворянство мантии», что было связано с престижем и сословными привилегиями. Так что содержание абсолютистского централизованного государства обходилось дорого.

С целью упорядочения сбора налогов при Людовике XIV (1661-1715) вся Франция была поделена на 25 административно-территориальных областей («женералите») и управлялась королевскими чиновниками - интендантами. Они получали жалование из казны, сперва 14 тыс. ливров, а затем 18 тыс. ливров в год. Главной их обя­занностью являлся сбор налогов. Венчал эту пирамиду генеральный контролер финансов и сюринтендант. На этой должности получили наибольшую известность Никола Фуке и Жан Батист Кольбер.

Пополнялся бюджет за счет налогов и доходов от королевских мануфактур. Бюджетный дефицит покрывался за счет государствен­ных займов. До XVIII в. включительно основные расходы фран­цузского бюджета приходились на «непроизводственную сферу»: армия, дипломатия, двор.Все это внешне укрепляло, прославляло государство и правителя, но зачастую превосходило всякую разум­ную потребность.

Жан Батист Кольбер (1619- 1683)- генеральный контролер финансов с 1661 г., сюринтендант искусств и мануфактур, государ­ственный секретарь по делам флота, торговли и дома короля - счи­тается создателем первого европейского бюджета современного типа. Его главная задача, после проворовавшегося Николая Фуке, состояла в поиске новых источников доходов и уменьшении государственного долга, в обеспечении равновесия бюджета Финансист стремился расширить круг налогоплательщиков, увеличить поступления от королевских владений, лишить привилегий дворян самозванцев, присвоивших себе дворянские звания и, соответственно, льготы. Основным источником пополнения бюджета были налоги с 15 млн. крестьян. Главный сословный налог назывался талья. Дво­ряне его не платили, т.к. они служили государству. Чтобы не разо­рить окончательно крестьян, Кольбер запретил брать в счет нало­гов скот и сельскохозяйственные орудия. В 1661 г. год смерти кардинала Мазарини и начала единоличного правления Людовика XIV - основной сословный налог талья давал 40 млн. ливров. В 1683 г.- в год смерти Кольбера- этот налог составлял всего 35 млн. ливров: «войны пожрали и средства, и людей». Поэтому по­полнение казны в значительной степени шло за счет налогообло­жения продовольствия, соли и напитков - акцизов. При Кольбере доходы бюджета от косвенных налогов увеличились с 5 до 20 млн. ливров. Была создана лесная администрация, которая провела опись всех лесов в стране.

Кольбер начал беспощадную борьбу с коррупцией. В ходе ее понесли наказание почти 500 человек. Интендантов Парижа (Дюмон) и Орлеана повесили. Некоторые, чтобы избежать наказания, добро­вольно возвращали в казну по 2 - 3 млн. ливров. Большие средства дала конфискация имущества коррумпированных чиновников. Донос­чики получали минимум 15 — 16 % от нечестно нажитых состояний. В 1664 г. генеральный контролер финансов провел «переаттестацию» дворянства. Были аннулированы все дворянские грамоты, выданные после 1634 г. Самозванцы внесли в казну 2 млн. ливров штрафов и стали постоянными плательщиками тальи. Общая численность дво­рянства сократилась на 40 %. В итоге Кольбер собрал 110 млн. лив­ров - сумму, равную доходам казны за мол гора года.

Большое внимание уделялось финансовой дисциплине, которая в понимании Кольбера выглядела следующим образом: сперва счет подписывал генеральный секретарь, по ведомству которого тратились деньги, затем требовалась виза генерального контролера финансов, определявшего источник ассигнований. Если речь шла о выплате более чем 300 ливров, требовалась пометка короля: «Хорошо».

Однако денег во французском бюджете катастрофически не хватало. При Кольбере произошло подорожание должностей секре­тарей короля, нотариусов, прокуроров и казначеев. Повысили нало­говый сбор со струящихся в Париже домов. Почтовый тариф увели­чили с 2 до 5 су. Сдача в аренду почтового ведомства сразу дала доход в 1 200 тыс. ливров. Табачная монополия приносила казне 1 600 тыс. ливров. Ввели продажу муниципальных должностей (мэ­ров, офицеров милиции), гербов для лиц, не являвшихся дворянами Взималась такса с приобретаемого духовенством имущества.

Важным фактором стабилизации бюджета являлась стабиль­ная валюта- ливр. Кольбер запретил использование мелких мед­ных денег - иностранных и выпускавшихся на присоединенных к Франции территориях (Оранж, Авиньон, Траву). В этих городах были закрыты монетные дворы.

Для увеличения доходов бюджета Кольбер поддерживал ма­нуфактурное производство, особенно производство предметов рос­коши: шелковых ковров гобеленов, дорогих тканей, хрусталя, шо­колада, зонтиков и парфюмерии. Качество экспортных изделий поддерживалось строжайшими регламентами, инспекциями и сан­кциями Взамен предоставлялись государственные субсидии, ос­вобождение от уплаты налогов и монопольные права на изготовле­ние и продажу товаров. Таможенные тарифы ограничивали или закрывали доступ в страну товаров, способных конкурировать с национальной продукцией.

Кольбер стал инициаторам первых «таможенных войн» - меж­ду Францией и Голландией. В 1664 и 1665 г. Кольбер впервые повы­сил пошлины, чем вызвал негодование голландцев, а через три года удвоил их (с ввозимых в страну импортных товаров). Чтобы осла­бить монополию голландцев на вывоз из Франции продовольствия, в том числе сахара, Кольбер создавал благоприятные условия для торговли датчанам, шведам, португальцам. В ответ Голландия зап­ретила ввоз продовольствия и вин из Франции. Цель Кольбера - по­полнить бюджет и подорвать иностранную торговую монополию. До этого голландцы платили пошлину в 50 су за тонну (2,83 куб. м) один раз - при выходе корабля из французского порта.

Ко временам Кольбера относятся и попытки создания фран­цузских торговых компаний. В 1664 г. начала действовать компа­ния Восточной Индии с монопольным правом торговли между французскими портами и партнерами в Индийском и Тихом океа­не. Затем появились компании Западной Индии, Севера, Сенегала и Леванта. В частности компания Сенегала имела монополию на торговлю неграми на африканском побережье, покупая товар по 13 ливров «за голову». Французский опыт монопольных торговых компаний оказался неудачным. Они не выдержали конкуренции голландцев и англичан и скатились к контрабанде.

Еще один перспективный источник доходов, по мнению Коль­бера - освоение колоний. Новая Франция (ныне в составе Канады) тогда включала в себя Новую Шотландию и Новый Брауншвейг. Их официально присоединили к Франции, 12 мая 1678 г. Руанский коммерсант Роббер Кавалье в 1682 г. основал Луизиану (назван­ную в честь Людовика XIV). При этом все белое население Новой Франции составляло в 1675 г. лишь 7 833 человека. Кольбер пред­лагал стимулировать в колониях рождаемость. Каждому молодому человеку в день свадьбы полагалось 20 ливров. Многодетным се­мьям - 300 ливров. Браки с индианками признавались властями полностью законными.

В итоге в 1670-х годах Кольбер смог получить 150 млн. лив­ров дополнительных доходов. Государственные расходы снизились более чем в два раза. Бюджет был уравновешен. Но все перечерк­нули разорительные войны «короля солнца». В 1683 г. дефицит бюджета, несмотря на все титанические усилия и изобретатель­ность Кольбера, составил 6 млн. ливров.

Наибольшие расходы французского бюджета приходились на содержание армии. В середине XVII в. они выглядели следующим образом. Король платил капитану за каждого рекрута пехотинца 10 экю, а за кавалериста - 50 экю. Капитан пехоты получал 75 ливроз в месяц в мирное время и в полтора раза больше в военное. Из жалованья каждого своего подчиненного капитан мог удержать несколько су в день для оплаты расходов по уходу заоружием, обу-вью, одеждой. Если в роте было 50 человек, капитан получал еди­новременно 3 солдатских оклада, 60 человек - 5 окладов. Солдат размещали на постой к гражданскому населению. При этом насе­ленный пункт платил по 5 ливров за содержание каждой роты. Начиная с 1670 г. солдат ставили на постой с целью выколачива­ния налога-тальи с наиболее нерадивых налогоплательщиков. Не­которые города, откупаясь от постоев, строили для солдат отдель­ные помещения. Так появились первые казармы.

В 1668 г. после подписания Ахенского мира между Францией и Испанией во французской армии насчитывалось 50 тыс. пехоты и 15 тыс. кавалерии. Через 10 лет эта цифра удвоилась. Так, благодаря стараниям Людовика XIV и государственного секретаря по военным делам маркиза Франсуа де Лувуа появилась первая в Европе регу­лярная армия. Здесь выплачивалось фиксированное жалованье- 5 су в день пехотинцу и 15 су в день кавалеристу. Фальшивых солдат, поставленных в строй лишь накануне инспекции - «пасволанов» -прогоняли сквозь строй и клеймили. С 1672 г. появилась военная форма. Начали вводиться рода войск и унифицированное вооруже­ние В начале XVIII в. полностью исчезли мушкеты и пики. Основ­ным оружием французской пехоты стали ружья со штыками.

Офицерские должности во Франции продавались. Кавалерий­ский полк стоил 22 500 ливров. Рота - 12 тыс. ливров. Гвардейская рота обходилась в 80 тыс. ливров. Правда, утверждение на долж­ность требовало согласия короля. Офицерские звания занимали только дворяне Во Франции в конце XVII в. их было около 200 тыс., из них 20 тыс. на военной службе. Офицерский корпус на три четверти состоял из дворян. Из 360 тыс. солдат в 1700 г. 60 тыс. были иностранцами, которых набирали по всей Европе.

Дипломатическое искусство при Людовике XIV часто не отли­чалось от взяточничества В апреле 1657 г. французская диплома­тия, чтобы добиться благоприятного исхода выборов императора Священной римской империи, затратила следующие средства; 60 тыс. экю - электору Пфальца, 100 тыс. экю - электору Бранденбурга, по 20 тыс. экю - электорам Кёльна и Трира и т.д. Деньги требовались и на приданое. Так, испанская инфанта Мария Терезия, выходя замуж за Людовика XIV, вносила в качестве приданого 500 тыс. экю.

Бюджет Франции в 1672 г. предусматривал следующие выплаты иностранным монархам: английскому королю - 3 млн. лив-ров, германским князьям - 1 468 тыс. ливров, королю Швеции - 1 200 тыс., швейцарской лиге - 200 тыс., на содержание французс­ких посольств - 400 тыс. Общая сумма расходов государства в этот год составляла 71 339 тыс. ливров. Из них на внешнюю политику уходило около 10 %. Что касается расходов на дипломатов, то сюда входило жалованье послам и резидентам. В 1685 г. французские послы получали следующее жалованье: в Риме - 72 тыс. ливров, в Лондоне - 48 тыс., в Гааге, Мадриде, Лиссабоне и Копенгагене -по 36 тыс., в Турине, Венеции, Солотурне - 24 тыс. ливров.

За счет французского бюджета содержалось 16 тыс. шведских солдат в Германии. Шведский король с 1661 г. получал по 600 тыс; ливров ежегодно. Затем наступил период охлаждения франко-швед­ских отношений. В 1671 г. отношения нормализовались, что сто­ило Франции 400 тыс. После чего еще какое-то время Швеция по­лучала по 600 тыс. ливров ежегодно. Электор Бранденбурга выка­чал из Франции за 20 лет с 1668 по 1688 г. 4 млн. ливров на содержание своей армии.

Но самые скандальные и непопулярные в глазах подданных расходы французская казна несла, удовлетворяя запросы королев­ской семьи. С 1661 по 1710 г. расходы на строительство Версаля и его окрестностей составили 117 млн. ливров. Лувр и Тюильри обо­шлись в 10,6 млн. ливров, Фонтенбло -2,8 млн., Шамбор - 1,2 млн. ливров. Две конюшни короля «потянули» на 3 млн. ливров, а штат из 512 слуг обходился «всего» в 466 тыс. ливров. Только в 1685 г. Людовик XIV купил бриллиантов на 2 млн. ливров. В результате бюджет военно-морского флота Франции урезали на 4 млн. лив­ров. Королева в 1684 г. проиграла в карты 100 тыс. экю. Карточный долг учтиво выплатили из бюджета королевства.

Отдельные действия властей приводили к резкому сокраще­нию числа налогоплательщиков. Отмена Нантского эдикта о веро­терпимости в 1685 г. больно ударила по французским финансам. Эмигранты-гугеноты (протестанты) вывезли из страны 60 млн. ливров. Сильный удар получила экономика. В Туре в 1683 г. было 900 кожевенных мастерских, 8 тыс. ткацких станков, 3 тыс. стан­ков для обработки льна. В 1698 г. остались 54 мастерские, 1 200 ткацких станков и 60 станков для обработки льна. Причина про­ста - 3 тыс. протестантов бежали из города. Согласно служебной записке маршала Вобана из армии бежало 12 тыс. солдат, 9 тыс. матросов и 600 офицеров. Всего из страны бежало 300 тыс. чело­век и 400 тыс. оставшихся «перекрестились».

Во Франции накануне революции рост налогов уже давно не покрывал дефицита бюджета, но вызывал рост народного недовольства. Одним из самых непопулярных налогов была т.н. «двадцатина» - прямой налог в размере 5 % стоимости имущества и доходов лиц всех сословий. Первую «двадцатину» собрали в 1750 г., вто­рую в 1756 г. в связи с началом Семилетней войны, третью долж­ны были уплатить к 31 декабря 1786 г. Духовенство регулярно вно­сило особый налог - взнос духовного сословия в казну, вносимый с согласия ассамблей духовенства и заменявший прямые налоги. Накануне революции министр Финансов Неккер сократил более 600 придворных должностей. Для 25 млн. французской «черни» это была экономия на спичках.

Правительство широко прибегало к займам. За годы правле­ния Людовика XVI государственный долг утроился и к 1789 г. дос­тиг 4,5 млрд, ливров, тогда как находившаяся в обращении денеж­ная масса составляла примерно 2,5 млрд. ливров. Согласно «Отче­ту о состоянии казны за 1788 г.» дефицит достигал 126 млн. ливров, или 20 % расходов. Тогдашние генеральные контролеры финансов Тюрго (в отставке с 1776 г.), Неккер (в отставке с 1781 г.) и Ш.-А.Калонн (1783 - 1787 г.) выступали с широкими программа­ми реформ, но не нашли поддержку ни со стороны короля, ни со стороны нотаблей в 1787 г. (последнее относится к Калонну).

Лидеры революции широко использовали на первой стадии народное недовольство дворянством, не желавшим платить прямые налоги. В начале революции Учредительное собрание 22 де­кабря 1789 г. ввело цензовую систему и разделило граждан на «ак­тивных» и «пассивных». Права «активных» граждан получили муж­чины, достигшие 25 лет, платившие прямой налог в размере местной трехдневной заработной платы (не менее 1,5 —3 ливров) и не нахо­дящиеся в услужении. Таковых оказалось около 4,3 млн. человек из 8 - 9 млн. мужчин и около 28 млн. всего населения.

Многие проблемы в европейских финансах раннего Нового времени вызывала система откупов. Государственные финансы на­ходились в руках посредников - откупщиков, которые полностью не подчинялись государству и вели собственные дела, среди кото­рых откуп налогов или займы королю были лишь одной из доход­ных статей. Поэтому во Франции, наиболее часто практиковавшей откупы и после краха системы Лоу вообще не имевшей централизо­ванных государственных финансов, периодически создавались спе­циальные судебные палаты для расследования финансовых злоупот­реблений и возвращению государству похищенных сумм. Всего было учреждено 14 таких палат: в XVI в. - восемь, в XVII в. - пять, в XVIII в. - одна, работавшая в 1716 - 1717г.

Зачастую современники представляли откупщиков как людей низкого происхождения. Но дела судебной палаты 1661 г., создан­ной для расследований махинаций суперинтенданта финансов Николя Фуке, показывают, что из 230 откупщиков-дольщиков 176 или 76,5 % были дворянами, а 65 «королевскими секретарями». Процесс этот не был доведен до конца, т.к. по его результатам стал вырисовываться неожиданный результат - деньги, которые откуп­щики выплачивали королю авансом в звонкой монете, предостав­ляли им крупные собственники из королевской аристократии.

Французская система откупов сложилась в 1680- 1726 г. и достигла расцвета в 1726 - 1776 г. В 1680 г. был заключен аренд­ный договор Фоконне, согласно которому государство за более чем 63 млн. ливров передавало откупщикам габель (табачную монопо­лию), эд (налог на розничную продажу вина), налоги с управления домениальными имуществами, внутренние и ввозные пошлины. К 1730 г. сложился институт сорока генеральных откупщиков (к ре­волюции 1789 г. их было 44). Они выступали гарантами выполне­ния шестилетних договоров на аренду тех или иных налогов. Само право сбора налогов периодически выставлялось на торги. Откуп­щики вносили огромные налоговые суммы - до 1,5 млн. ливров с человека - что делало их фактически несменяемыми. С этих сумм им выплачивался процент, а чтобы отказаться от услуг откупщика, французскому королю необходимо было вернуть залоговую сумму и найти столь же богатого заимодавца. Естественно, что от кон­тракта к контракту государство увеличивало свои аппетиты. В 1726 г. откупщики должны были внести 80 млн. ливров, в 1738 г. - 91 млн., 1755 г. - 110 млн., 1773 г. -138 млн. ливров. Но подобное размеще­ние капиталов все равно оставалось выгодным.

Откупщики представляли собой замкнутый клан, связанный родственными узами и поддерживающий постоянные связи с коро­левским двором. Не случайно, что в ходе революционного террора 1794 г. на гильотину были отправлены 34 королевских откупщика. Ненависть к этой привилегированной группе была почти всенарод­ной. Система откупов имела одно очевидное преимущество - госу­дарство экономило на содержании многочисленной фискальной бюрократии. Минусов было больше. Во-первых, для чиновников и придворных открывались широкие возможности по личному обога­щению. Во-вторых, сборы откупщиков, несомненно, превышали сумму налоговых сборов по «росписям налогов», что вызвало ус­тойчивое недовольство подданных французского короля.

Следует отметить, что французскому опыту формирования централизованного бюджета предшествовал испанский опыт. К середине XVI в. Испания превратилась в центр мировой империи во главе с династией Габсбургов. В состав этой империи, помимо собственно Испании, входили захваченные в Америке и на Филип­пинах колонии, а также европейские земли, связанные с Габсбур­гами династическими узами: Нидерланды, Южная Италия и Авст­рия. Великодержавная политика Габсбургов - войны с Францией, Турцией, Англией и протестантскими князьями Германии -требо­вали громадных средств Испанские армия и флот считались одни­ми из лучших в Европе XVI в., а государственный аппарат был одним из самых многочисленных. В 1624 г. в Испании было 70 тыс. «мест, должностей и чинов». Правда, Испания, обладавшая гигантской колониальной империей, была исключением, «потол­ком» бюрократизации для своего времени. При этом в Испании продавались лишь низшие должности городской администрации -посты «рехидоров».

Но Габсбургам в XVI - XVII в. так и не удалось создать цент­рализованный бюджет. Они были вынуждены обращаться к иност­ранным кредиторам, которые за свои услуги требовали различного рода «преференций» Размер последних резко возрос после госу­дарственных банкротств. В 1616г. председатель Кастильского со­вета финансов дон Эрнандо де Каррильо напоминал испанскому королю Филиппу III «все поддерживается только силою денег... и сила Вашего Величества заключается главным образом в деньгах; в тот день, когда их не окажется, война будет проиграна».

Бюджет Испании около 1670 г. пополнялся преимущественно за счет колоний, которые ежегодно давали около 60 млн. ливров. Но денег не хватало из-за войны с Португалией. Правительство пошло на эмиссию 6-7 млн. медной монеты с высокими номина­лами, заработав этой жульнической операцией 24 - 25 млн. В Ка­талонии «облегченные» монеты принимать отказались. Тогда вла­сти ввели платную марку на официальных бумагах, что дало 2 млн, ливров и систему разрешений на употребление в пищу в постные дни ног и голов животных (налоговый сбор -около 2 млн. ливров). Несмотря на эти усилия, государственный долг Испании к 1700 г. составлял 300 млн. ливров. Но самое неприятное заключалось в том, что Испания была не способна платить проценты по своим обязательствам. Страна могла выставить не более 8 тыс. солдат. У короля Карла II (1700) не было даже своей кареты, а королевские конюхи разбежались.

23. Английский опыт формирования бюджета и общественного контроля за его использованием.

Параллельно с Францией процесс формирования централизо­ванного бюджета шел в Англии. Английский опыт отличался дву­мя особенностями:

- общественным контролем в лице парламента за введением и сбором новых налогов;

- ставкой на косвенное налогообложение;

- использование государственного долга как механизма по­полнения бюджета.

Косвенное налогообложение проходило в форме монополий. Первыми из них были торговые компании. Образцом для них ста­ла Ост-Индская компания, основанная в 1600 г. королевской про­кламацией, запрещавшей кому-либо кроме нее ввозить в страну перец и продавать его. Покупать пряности разрешалось также толь­ко у Ост-Индской компании. Ввозить в страну хлопок имела право только Левантийская компания (1581 г.), обладавшая монополией на торговлю в Средиземноморье. В 1618 г. графом Уориком была основана Гвинейская компания.

Это была королевская политика пополнения английского бюд­жета - торговля патентами и лицензиями на исключительное право ввоза в страну определенных товаров. Ее следствие - установление монопольных цен, гарантировавших получение высоких прибылей. В результате в 1607 г. Ост-Индская компания выплатила своим чле­нам 500 % прибыли на вложенный капитал! Более «скромная» Мос­ковская компания в 1601 и 1612 г. выплатила своим членам 90% прибыли. Неудивительно, что при достаточно высоком вступитель­ном взносе - 200 фунтов стерлингов - в 1607 г. в Ост-Индской ком­пании насчитывалось 9 614 пайщиков с капиталом 1 млн. 629 тыс. фунтов стерлингов. Фактически всем заправляли около 200 лондон­ских купцов, имевших капиталы от 100 до 200 тыс. фунтов стерлин­гов и даже свыше 500 тыс. фунтов стерлингов.

Считается, что наибольшие доходы королевскому двору прино­сили производственные монополии. Наряду с королевскими монопо­лиями в горнорудном, металлургическом и других производствах, свя­занных с военным делом, насчитывались десятки монополий, не имев­ших никакого отношения к «национальным интересам», но выгодных с точки зрения фискальных соображений двора и придворных. По словам английского историка Кристофера Хилла: «Нам трудно пред­ставить жизнь человека, живущего в доме, который построен из кир­пича, являющегося предметом монополии, окна которого (если тако­вые имеются) застеклены монопольным стеклом, который отапливается монопольным углем, горящим в камине из монопольного желе­за... Он спит на монопольной перине, причесывается монопольными щетками и монопольными гребнями. Он умывается монопольным мы­лом... одевается в монопольные кружева, монопольное белье, моно­польную кожу... его одежда украшается монопольными ремнями, мо­нопольными пуговицами и булавками... он ест монопольное масло, монопольную красную селедку, монопольного лосося... его пища при­правлена монопольной солью, монопольным перцем, монопольным уксусом Из монопольных бокалов он пьет монопольное вино... их монопольных оловянных кружек он пьет монопольное пиво, сделан­ное из монопольного хмеля, хранящегося в монопольных бочках и продаваемого в монопольных пивных. Он курит монопольный табак в монопольных трубках... он пишет монопольными перьями на моно­польной писчей бумаге, он читает сквозь монопольные очки при све­те монопольной лампы монопольно отпечатанные книги, включая монопольные библии и монопольные латинские грамматики... моно­полия взимает с него штраф за божбу. Когда он составляет свое заве­щание он обращается к монополисту (нотариусу). Разносчики това­ров покупают лицензию у монополиста. Существовала даже монопо­лия на продажу мышеловок».

В 1621 г. в Англии существовало около 700 монополий. В этом списке не было разве что хлеба. Монополии сковывали производ­ственную инициативу, держали высокие цены, приносили доход не столько казне, сколько держателям монополий. К концу 1630-х годов монополии приносили казне 100 тыс. фунтов стерлингов в год. Но по расчетам К.Хилла, из каждого шиллинга, переплачен­ного потребителями из-за существования монополии на данный товар, корона получала 1,5 пенса, т.е. 1/8, а 7/8 присваивал владе­лец монополии.

Второй источник пополнения королевского бюджета в Анг­лии времен Тюдоров и Стюартов - продажа королевских земель. По подсчетам историков, в 1530 - 1640 г. английская корона прода­ла в руки частных землевладельцев земельных владений на 6,5 млн. фунтов стерлингов. В результате в 1603 г. владения короля было намного меньше, чем в 1500 г. Этот же процесс затронул и англий­ских лордов - владельцев «маноров». Елизавета I Тюдор (1558 -1603) продала коронных земель на 800 тыс. фунтов стерлингов, а Яков I Стюарт (1603 - 1625) - на 775 тыс. фунтов стерлингов, что сократило поступавший от ренты доход еще на 25 %.

Третий путь для пополнения английского бюджета - кредиты и займы. Основным кредитором английских королей выступали купцы лондонского Сити. В 1625 г. им было передано под залог кредитов коронных земель на 216 310 фунтов стерлингов. За коро­лем следовала знать. В 1642 г. ставшие на сторону короля пэры задолжали финансистам Сити около 2 млн. фунтов стерлингов.

Четвертый путь - увеличение ренты с земельных владений, что было возможно благодаря росту товарно-денежных отноше­ний. В первой половине XVII в. рентные доходы в различных граф­ствах возросли в 3 - 6 раз, в зависимости от их вовлеченности в капиталистические отношения.

Существовал пятый путь извлечения бюджетных доходов, которым король не пользовался - посредством огораживаний пере­вести сельскохозяйственное производство на выпуск сырья для промышленности, в первую очередь шерсти. Но король этим пу­тем не шел. Отсюда знаменитые огораживания и законы против обезлюдения деревень (1488- 1489, 1515, 1526, 1536, 1549, 1590). Шестой путь - продажа титулов и должностей. В 1630-х го­дах это привело к тому, что моментальные выгоды оборачивались оскудением казны в долгосрочной перспективе. Обладатели долж­ностей получали в виде дохода 300 - 400 тыс. фунтов стерлингов ежегодно. В то же время доходы двора составляли в среднем 600 тыс. ф.ст. в год. При этом задолженность казначейства достигала 1 млн. фунтов стерлингов. Причина недоимок- отказ купцов пла­тить неутвержденный парламентом потонный и пофунтовый сбо­ры (Декларация палаты общин в 1629 г. объявила их незаконными и запретила платить под страхом смерти).

Седьмой путь - пошлины ог ввоза и вывоза товаров. Приток этих средств возрастал по мере успехов английской экономики, но королю все равно не хватало.

В этих условиях король Карл 1 (1625 - 1649) вспомнил про сбор «корабельных денег» - старинной повинности прибрежных графств снаряжать корабли для обороны страны. В 1634 г. «кора­бельные деньги» сделали постоянным денежным налогом и рас­пространили на все графства страны. Но народ отказывался пла­тить. В 1636 г. в казну не поступило 3,5 % «корабельных денег», в 1637 г. - 11 %, а в 1638 г. - 61 % запланированных «корабельных денег» не попал в королевский бюджет.

Разногласия между королем и парламентом по вопросам бюд­жетной политики и налогообложения были одной из причин англий­ской революции и гражданской войны в Англии в середине XVII в. Но во времена протектората Оливера Кромвеля (1653 - 1658) бюджет­ный дефицит остался. Причиной являлись огромные военные рас­ходы, которые не покрывали поступления военной добычи из Ир­ландии, отчасти Шотландии и средства, вырученные от продажи конфискованных земель. Для покрытия бюджетного дефицита Кром­переплавил в звонкую монету дворцовое серебро, Финансисты Сити, не веря в прочность режима, отказывали в займах. Сохране­ние налогов военного времени вызывало народное недовольство. Правительству приходилось прибегать к сбору средств по так назы­ваемым подписным листам, которые открывалась фамилией Про­тектора. Несмотря на все эти меры, государственный долг достиг уже 1,5 млн. фунтов стерлингов. Основание Британской империи (Шотландия, Ирландия, Ямайка) и первые колониальные войны с Испанией и Голландией не спасали положения.

В ходе «Славной революции» 1688 г. королем Англии стал правитель Голландии Вильгельм Оранский. Для пополнения бюд­жета он стал широко прибегать к голландской практике государ­ственных займов. Все, они проводились с согласия парламента и гарантировались казначейством. Поэтому размещение государ­ственных ценных бумаг не встречало возражения со стороны фи­нансистов Сити. Но со временем размеры государственного долга и теоретическая возможность его погашения в короткие сроки пу­гала британцев Тем более, что Англия имела опыт государствен­ного банкротства. В 1672 г. Карла II Стюарт, объявил мораторий, по которому не только не возвратил вовремя полученные займы, но отказался платить проценты по ним.

В 1748 г. британский государственный долг приблизился к 80 млн. фунтов стерлингов. В 1771 г. в женевском журнале подсчитали, что для его выплаты понадобится 272 года, 9 месяцев, I неделя, 1 день и 15 минут. Вопрос лишь в том, что этот долг никто не собирался полностью гасить. Ибо государственный долг предоставлял в распо­ряжение Англии громадные суммы тогда, когда она в них нуждалась. Как проницательно заметил в 1771 г. Исаак де Пинто: «Скрупулезная и нерушимая точность, с коей сии проценты (по государственному долгу) выплачивались, и мысль о том, что вы располагаете парламен­тской гарантией, утвердили кредит Англии настолько, что делаются займы, кои поразили и удивили Европу». В конце XVIII в. английский премьер-министр Уильям Питт Младший открыто заявил в палате общин, что на государственном долге «покоятся мощь и даже незави­симость этой нации». В 1782 г., когда испытывавшей неудачи в Аме­рике Англии понадобился заем в 3 млн. фунтов стерлингов, было пре­доставлено 5 млн. фунтов стерлингов. Ибо «кредит» Англии в глазах деловых людей был почти безграничным.

По мнению Ф. Броделя, в государственном долге самом по себе нет ничего страшного. Так, во Франции уже канцлер Мишель де Л'Опиталь 13 января 1561 г. писал о государственном долге в 43 млн. ливров при бюджете 11 млн. ливров. Бюджет Австрии в 1748 г. составлял 40 млн. флоринов, а ее долг достигал 280 млн. флоринов. Бюджетная политика Англии в XVII в. испытывала значитель­ное влияние Нидерландов или «Соединенных Провинций», которые включали в себя семь провинций, из которых наиболее развитой была Голландия, дававшая в XVII в. до 58 % всех государственных доходов и, зачастую, отождествлявшаяся со всей страной ¹⁴. При императоре Карле V (1519 - 1556) в бюджет династии Габсбургов из Нидерлан­дов поступало в 4 раза больше средств, чем из испанских колоний в Новом Свете. В ходе буржуазной революции и упорной борьбы с ис­панцами в 1566- 1609 г. северные Нидерланды добились независи­мости. Бюджет Голландии к 1764 г. мог рассчитывать на 120 млн. фло­ринов дохода. При этом государственный долг составлял 400 млн. флоринов. Этот государственный долг несколько не тяготил голланд­ское правительство, которое обладало невиданным «кредитом дове­рия» и немалым финансовым искусством. По словам Исаака де Пинто: «Поскольку никогда не бывает задержек в выплате процентов, это приводит к тому, что никто не думает о том, чтобы изъять свои капи­талы; а сверх того, имея нужду в деньгах, они могут продавать их с выгодой». По сведениям 1759 г.: «Государственные бумаги в Голлан­дии... приносят лишь 2,5 %, но на рынке за них можно получить 4, а то и 5 %». Другими словами, выпущенные номиналом в 100 флори­нов голландские государственные ценные бумаги котировались по 104 и 105 флоринов! Причина этого - фантастическая стабильность гол­ландского флорина (серебряной монеты). В 1604 г. он содержал 10,94 г серебра. В 1620 г. - 10,28 г серебра. В 1682 г. - 9,61 г чистого серебра и последняя норма сохранялась до 1844 г. - свыше 150 лет! В резуль­тате, когда в 1744 г. голландское правительство выпустило на финан­совый рынок на 3 млн. флоринов пожизненных 6 % рент и 2,5 % об­лигаций, они все разошлись среди частных голландских кредиторов. Поэтому французский экономист Тюрго мог с полным основанием заявить около 1753 -1754 г., что в Голландии, Генуе и Венеции «госу­дарство немощно и бедно, хотя частные лица богаты».

Один из источников такого богатства, вероятно, самый глав­ный - Объединенная Ост-Индская компания (VOC — Vereenigde Oost-Indische Compagnie), созданная 20 марта 1602 г. по инициативе Мо-рица Нассауского и великого пенсионария Олденбарневелта. Стар­товый капитал компании равнялся 6,5 млн. флоринов и был разделен на акции по 3 тыс. флоринов. Это было в 6 раз больше, чем у осно­ванной 2 годами ранее английской Ост-Индской компании. Во главе компании стоял «Совет 17-ти». Благодаря усилиям VOC к середине XVII в. определились контуры голландской колониальной империи, разбросанной в виде торговых факторий от Индии до Японии. Ее «жемчужинами» были Цейлон и Индонезия — «острова пряностей», с основанной в 1619 г. Батавией. В 1724 г. испанец Херонимо Устарис написал про голландскую компанию: «Их Ост-Индская компа­ния столь могущественная, что торговля прочих Индийских компа­ний — мелочь, по сравнению с ее торговлей»

По словам современников, дивиденды с акций VOC составля­ли в среднем 20 -.22 %! В 1670 г., после захвата выгоднейшего тор­гового порта Юго-Восточной Азии Макассара прибыли подскочи­ли до 40 %. Сами акции VOC в те дни считались по 510 %, прини­мая за 100 % паритет при основании компании в 1602 г. Накануне этого успеха акции VOC считали по 460 % от номинала. Проценты начислялись исходя из номинальной ценности акций, а не от их рыночной стоимости в определенное время. Взяв под контроль восточные рынки, компания в 1657 — 1658 г. инвестировала в них 2 млн. флоринов в золоте и серебре. В 1697 г. VOC располагала це­лым флотом из 160 кораблей, с пушками (от 30 до 60 на каждом судне) и моряками. Это было государство в государстве. К 1670 г. по биржевой котировке общий капитал в акциях составлял поряд­ка 33 млн. флоринов. Таким образом, поощряя торговые операции крупного капитала, нидерландское государство извлекало бюджет­ные доходы за счет государственных займов и косвенных налогов.

24. Бюджетная система Великого княжества Литовского и Речи Посполитой:

Дата добавления: 2015-07-26