Ветер. Крест и Феникс

Пролетел очередной год. Позади он должен был оставить все страхи, стеснения и горести зловещей участи, которая не позволяла делать то, что хочется – по крайней мере, так думал Абдурашит.

Абдурашит – уроженец Багдада. Ему 33 года. Его родители родились в этом же городе, так же как две сестры и брат.

Абдурашита мучает одна тайна совести, которую он больше года хранит в своём сердце. А именно – то, что он начал веровать в Христианство.

Вся его семья, так же как и почти вся нация, исповедует Ислам. В мусульманстве большим грехом считается отречься от своей религии и начать исповедовать другую. Так или иначе, это случилось с Абдурашитом. Об этом знала лишь его старшая сестра, он рассказал ей это по глубочайшему секрету. Но сегодня в девятый день священного месяца Мухаррам, перед днём Ашуры, Абдурашит собирался рассказать всю правду своей семье. Всю правду о том, что он тайно молится другому Богу, верит в него и чтит. Он терпеть больше не может своего вероисповедания и не верит ни в одно слово, сказанное в Коране. Абдурашит с желчью и под натиском возможности упрёка собственной правды соблюдал все обычаи мусульманской религии и терпел весь тот гнёт, который предполагает Ислам…

Семья села принимать священную постную пищу. Абдурашит очень нервничал и боялся заговорить о том, о чём намеревался. Но, неожиданно он встал и уверенно сказал:

- Я больше не верю в Ислам.

Отец отреагировал сразу – он бросил вилку на стол и сурово взглянул на сына.

- Аллах велик! Побойся его!

- Я в него больше не верю, - ответил Абдурашит.

- И во что же ты веришь? – очень серьёзно спросил отец.

- В Иисуса!

Отец встал и подошёл к сыну. Он ударил его ладонью по щеке.

- Как ты посмел?

- Отец! Я имею право на любую веру.

Отец ударил его ещё раз, но Абдурашит даже не шевельнулся.

- Ты ни на что не имеешь права!

Заплакала мать. Две сестры Абдурашита смиренно наблюдали за происходящим.

- Отец, оставь его в покое! – заступился младший сын.

- Я имею право на всё. Христианство милосердное! – гордо высказал Абдурашит своему отцу.

Мать сильней заплакала, упала на пол и стала молиться. Отец взглянул в глаза Абдурашита.

- Ты больше не мой сын! Уходи!

В мусульманстве существует порядок: если отец сказал сыну, что отрекается от него, то сын более не приходится сыном своего отца и должен покинуть семью. Так и случилось. Абдурашит взглянул на всю семью с чувством глубочайшего горя и ушёл…

Он начал странствовать. Он побывал во всех уголках Багдада, спал, где приходилось, ел и пил то, что мог раздобыть.

Абдурашит устроился продавцом овощей. Он стоял целыми днями в течение нескольких месяцев на жарком солнце, чуть ли не убивающем своим теплом. По раскалённому асфальту ходили мусульмане. Каждый день Абдурашит слышал, как каждый из них произносит имя ненавистного для него Бога. Он чувствовал, что его скоро вывернет наизнанку от всех этих фраз и слов.

Немного заработав, он купил себе хороший, большой топор. На окраине Багдада, на песчаном пригорке, поросшим тамариском и маквисом, Абдурашит обнаружил одиноко-стоящий молодой, но уже могучий и красивый дуб; и принялся рубить его своим топором.

- Извини меня, - произнёс мужчина, прежде чем начать. Вскоре дерево повалилось на землю. Оно было метров 10 в высоту и полметра в ширину. Потом Абдурашит отрубил от дерева кусок длиной в два метра и ещё один полутораметровый кусок и принялся шлифовать два огромных бревна, чтобы они стали прямоугольными. На следующий день, на рассвете он закончил. Получилась одна доска размером 2 метра в длину, полметра в ширину и толщиной 20 сантиметров, а вторая – полтора метра в длину, 30 сантиметров в ширину и 20 сантиметров толщиной. Длинную доску Абдурашит положил вертикально, а ту, которая короче – горизонтально на длинную, чуть выше её центра, и начал прибивать их, скрепляя между собой. Получился крест.

В этот момент Абдурашит находился на самой окраине города, сразу за которой начиналась пустыня. Огромная низменная песчаная пустыня Аль-Бир простиралась на огромные километры. Мужчина шёл по зыбкому песку, на плече держа крест. Сильный ветер поднимал песчинки ввысь на несколько метров; казалось, будто ветер пытался создать вьюгу.

Пройдя километров 7, Абдурашит оказался практически посередине пустыни. Он остановился, снял с плеч крест и воткнул его в песок, так, чтобы он намертво встал. Мужчина прислонился спиной к кресту и достал из сумки большие гвозди с огромным молотком. Держа в руках молоток и гвозди, сложил ладони и стал молиться.

Через минуту Абдурашит уже вбивал первый гвоздь в свою правую ногу, сантиметров на десять выше того места, где основание ступни. Боль была адской. С треском пробивалась кость на ноге. Но Абдурашит оставался сильным духом и телом. Пришла очередь второй ноги – её он прибивал, поставив рядом с правой. Боль от двух сделанных дырок отдавала онемением и тягостью по всем ногам. Песок под ногами Абдурашита покрывался густой багряной кровью. Закончив с ногами, он отвёл левую руку в сторону и прибил её внутреней стороной к горизонтальной доске креста. Боль была не столь тяжкой, сухожилия и слабые кости было легко пробить. Он бросил молоток на землю. Свою правую руку Абдурашит обвёл с обратной стороны горизонтальной доски и положил на неё свою кисть – кисть как бы свисала. Он опустил голову вниз…

Ветер продолжал раздувать песок. Жаркое солнце пустыни постепенно лишало Абдурашита здравого чувства и неимоверно сильно мучало. Он терял сознание.

Над крестом плавно пролетел Феникс.

Дата добавления: 2015-07-24