Глава 11 Не всё в шоколаде

Ник, Ник, Ник, Ник.

Шоколадный Огр мало что знал и помнил.

Алли, Алли, Алли, Алли.

Но за то, что он знал и помнил, он держался со всей страстью своей души.

Майки, Майки, Майки, Майки.

Он обнаружил, что положение духа, у которого не все дома, хоть и не очень приятно, но в то же время имеет свои хорошие стороны. Теперь Огр чувствовал такую свободу, которой, как он подозревал, у него никогда не было в предыдущей жизни. Никаких особенных надежд – но и никаких особенных опасений; и если ему случалось иногда испытывать страх, это чувство быстро рассеивалось – словно летнее облачко, не успевающее пролиться дождём.

Одним словом, быть Шоколадным Огром не так уж и плохо, хотя óгром он себя, в общем, не чувствовал. Огры плохие, они всё крушат и ломают. А ещё они кушают людей. Нет, огр – неподходящее имя. Он чувствовал себя скорее Шоколадным Зайцем. Когда он сказал об этом Майки, тот велел ему никогда так не говорить.

– Зайцы – робкие, трусливые и глупые, – наставлял его Майки. – Ты совсем не такой!

– Нет, такой! – возражал Ник. – Я глупый!

– Нет, это не так, – уверял Майки. – Ты просто не в себе. А если человек не в себе, это вовсе не значит, что он дурак. Ты просто... немного запутался.

Как же тут не запутаться? Особенно после подобных «утешений». Если он не в себе, то где же он тогда?!

Ник, Ник, Ник, Ник.

Он убежал от клетки, от дома-развалюхи, от чокнутого мужика со шрамами и теперь шёл по железнодорожной колее, как велел ему Майки. Идти было легко – ведь колея находилась в Междумире. Он шёл и беспрестанно твердил единственные три вещи, которые твёрдо знал.

Алли, Алли, Алли, Алли.

Он не заглядывал далеко, жил одним днём и был вполне этим доволен, однако где-то в глубине своего существа ощущал некую печаль. Тоску по всему тому, чем он был раньше, пусть он больше и не помнил, чем же он был. Он знал, что когда-то обладал светлым умом. Что за ним шли сотни послесветов. Что поезд, за которым он сейчас гонится, ещё недавно принадлежал ему самому. Майки рассказал.

Майки, Майки, Майки, Майки.

Но хотя у него и не сохранилось воспоминаний обо всех этих вещах и событиях, Ник сознавал: его прежнее «я» не ушло окончательно. Память о былом Нике продолжала жить, но только не в нём самом, а где-то в большом мире, в людях, которых он знал и любил. Когда он увидел Майки, кое-какие из этих воспоминаний вернулись к нему.

Алли, Алли, Алли, Алли.

А когда он увидит Алли, к нему придут и другие воспоминания. Собрав их все, он сможет вновь по кусочкам воссоздать Ника – того мальчика, которым он когда-то был.

Мэри, Мэри, Мэри, Мэри.

При этом имени он застыл как вкопанный. Оно пришло из ниоткуда – а Ник знал, что «ниоткуда» частенько выдаёт на свет очень важные вещи. В этот момент к нему пришло некое чувство – достаточно тёплое, чтобы согреть его внутри, но и достаточно холодное, чтобы его шоколадные тело осталось более-менее твёрдым. Горячая радость пролилась в сосуд леденяще дурного предчувствия. Эмоции перемешались, он больше не мог отделить их друг от друга. Взглянув на свои руки, он впервые за долгое время увидел на них нечто, напоминающее ногти...

Ник, Мэри, Ник, Мэри, Ник, Мэри.

Он ощутил, как что-то трепыхнулось в груди – наверно, решил Ник, это воздушный пузырь, образовавшийся, когда он протискивался сквозь решётку. Ник не мог знать, что этот трепет был одиночным ударом мимолётной памяти сердца.

Дата добавления: 2015-07-18