Глава 6 Кошка на холодной крыше

Джикс нашёл, что обвинения Алли стоят дальнейшего расследования. Ему казалось сомнительным, что Восточная Ведьма осмелится сотворить такое страшное дело – уничтожить живой мир. Да и каким образом? Во всяком случае, до пробуждения Мэри Хайтауэр ещё несколько месяцев, так что стоит заняться более насущными проблемами.

Как выяснилось, Джикс мог свободно передвигаться по всему поезду – но лишь пока находился в компании Джил. Она стала его неизменным и постоянным эскортом, куда бы он ни направлялся.

– Тоже мне, нашёл конвоира! – взорвалась Джил, когда Милос дал ей это поручение. – У меня других дел по горло!

– По-моему, ты ничем особенным не занята, – заметил Джикс.

– Тебя никто не спрашивает! – угрожающе прорычала Джил. Такая манера разговаривать была ей очень к лицу.

Милос ухмыльнулся.

– Этот парень начинает мне нравиться.

Собственно, именно поэтому Джикс и подпустил свою реплику.

Ничто не ускользало от внимательного взгляда юноши-кошки. Он подсчитал количество детей в обычных вагонах – примерно пятьдесят в каждом. Многовато, но терпимо. В тесноте, да не в обиде.

Несколько раз он видел, как дети дезертировали – обычно группами по четыре или по пять. По принципу «чем нас больше, тем безопасней».

– Да пусть катятся! – бросила Джил. – Поймаем их сегодня – они сбегут завтра.

Раз в день Джикс ходил в спальный вагон – взглянуть на убитую им девочку, убедиться, что ей хорошо и удобно, прошептать ей на ухо слова извинения. В живом мире его младшая сестра уже давно переросла его. Джикс предпочёл думать о спящей девочке как о своей младшей сестрёнке, навечно двенадцатилетней – как он навечно остался пятнадцатилетним.

Джикс принимал участие во всех детских забавах: от прыжков через скакалку и классиков до пятнашек. Он познакомился со множеством ребят, и хотя они поначалу дичились его странной наружности, но постепенно оттаяли и стали относиться к нему с теплом.

И лишь кабус оставался для Джикса недоступен, отчего его желание проникнуть туда разгоралась ещё сильнее. Он жаждал взглянуть в лицо спящей Ведьме. Её окутывала великая легенда, и поэтому смотреть на неё было то же самое, что смотреть в лицо богини. Джикс ничего не мог с собой поделать – его охватывал трепет каждый раз, когда он глядел на ярко декорированную сверкающую гробницу. Да, это была именно гробница. Впрочем, в Междумире гробница – лишь временное пристанище.

* * *

Прошло несколько дней, и Джил стала внимательна к тому, чем занимается Джикс. В канун Дня благодарения, когда скинджекеры умотали полакомиться индейкой в чужих живых телах, а дети Мэри, не следящие за календарём и праздниками, принялись за свои рутинные вечерние дела, Джикс решил, что настал самый подходящий момент, чтобы наведаться к Восточной Ведьме. Он мягко и неслышно, по-кошачьи, забрался на крышу кабуса – холодную и шершавую под его босыми ногами – открыл маленький люк и скользнул вниз.

Его ожидало впечатляющее зрелище – посередине вагона стоял стеклянный гроб, а в нём лежала девушка – спокойная и умиротворённая, словно сознающая, что Междумир по-прежнему под её контролем, несмотря на то, что она в бессознательном состоянии. Девушка, ничем особенным не примечательная и в то же время исключительная; это ангельское личико было самым обыкновенным – и всё же незабываемым. Джикс знал, что если бы послесветы были способны видеть сны, Мэри Хайтауэр была бы постоянной гостьей в их грёзах... а кое для кого, возможно, и в кошмарах.

– Estos niňos te veneran, – сказал он по-испански. – Эти дети обожествляют тебя. Не удивительно, что они так хранят твой покой.

Он задумался: что лучше – поступить на службу Мэри Хайтауэр или преподнести Восточную Ведьму в подарок его превосходительству? Джикса наверняка наградят за такой подвиг; может даже статься, король запомнит, как его зовут...

– Сфотографировал бы, что ли – на память, – раздался голос Джил.

Джикс развернулся и зарычал, по привычке поджавшись, словно ягуар перед прыжком.

Джил вышла из тени... Стоп, как ей вообще удалось спрятаться в тени?! Послесветы испускают сияние, а, значит, во тьме им не скрыться. Вот и сейчас послесвечение Джил заполнило весь кабус, как и его собственное. Как же это так получилось, что он её не увидел?

– Что ты здесь делаешь? – Джиксу хотелось, чтобы это прозвучало как рёв, а вышло больше похоже на слабое мяуканье.

– Тебя жду. – Она указала на люк в потолке. – Видела, как ты лез на крышу. – Тут она достала из кармана навесной замок с цифровым кодом. – Милос думает, что он один знает код.

– Значит, ты за мной следила...

– Может быть, ты не настолько хорошо умеешь красться, как тебе кажется.

Джикс овладел собой. С Оторвой Джил надо держать ухо востро – хитрая и коварная. Опасная – он это понял ещё в тот вечер, когда увидел их «жатву». При мысли, каким грозным противником может стать эта девица, Джикс вдруг почувствовал что-то похожее на электрический разряд.

– Ты пряталась в тени. Как тебе это удалось? – спросил он.

– Притушила послесвечение.

– Как?

– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, – отрезала она. – Сейчас пойду к Милосу и расскажу, что ты пролез к Мэри.

– Я? Да что ты! Замок-то у тебя! Я скажу ему, что это я тебя застукал.

– Думаешь, он этому поверит?

– Конечно, поверит. Потому что тебе он доверяет ещё меньше, чем мне.

Надменная улыбка сползла с лица Оторвы Джил. Девица сделала угрожающий шаг вперёд. Если она бросится в атаку, это будет интересный поединок. Что она будет делать: царапаться, кусаться, лупить его кулаками? Или подойдёт поближе, и они сцепятся, как борцы? Джикс частенько вызывался на потешный бой ради развлечения его превосходительства, и был искусен в борьбе. Какой бы приёмчик применить к Джил, а? Пригвоздить её к полу или перекинуть через голову? И снова при мысли об этом он почувствовал, как по его телу прошла волна возбуждения.

– Зачем ты сюда припёрся? – спросила она.

– Любопытство одолело.

– Любопытство сгубило кошку, – выпалила она – именно этой реплики он и ожидал. А это значило, что контроль за их разговором принадлежит ему, причём противница об этом даже не догадывается.

Она бросила взгляд на гроб.

– Ну, вот ты её и увидел. И как она тебе?

Джикс передёрнул плечами.

– Всего лишь спящая девушка. ¿Verdad^[4]?

– И тем не менее она и спящая обладает большей властью, чем большинство нас бодрствующих.

Джил посмотрела на него, и он на всякий случай напряг мышцы брюшного пресса.

– Никак не могу тебя раскусить, – продолжала она. – Зачем ты вообще притащился к нашему поезду? Уж конечно не затем, чтобы стать покорным слугой Мэри. Ты индивидуалист, наверняка служишь только самому себе.

– Как и ты, – ввернул Джикс.

– Я здесь, потому что это весело. Обожаю любоваться, как наш драгоценный Милос изворачивается изо всех сил, изображая «папочку» для Мэриных сопляков. Но тебе здесь нечего делать. И ты ничего про себя не рассказываешь. Как по мне – так это чертовски подозрительно.

Джикс улыбнулся и подарил ей взгляд, которому позавидовала бы любая кошка. Джил, однако, осталась невозмутима. Что же в ней так интригует его? Ведь и особо привлекательной не назовёшь, а вот поди ж ты – ему доставляет удовольствие смотреть на неё! Эта девушка источала что-то такое, чему Джикс и определения не мог бы дать. Нечто похожее на аромат – резкий, грубоватый, однако не неприятный. У него даже нос задёргался. Когда он впервые встретил Джил, он проникся к ней неприязнью. Но между ненавистью и... некоторыми другими эмоциями лишь один шаг.

– Ты собираешься на жатву сегодня? – спросил Джикс.

– М-м-может быть, – промурлыкала она. – Если Милос разрешит.

«Как странно, – подумал Джикс. – Она не ставит Милоса ни в грош, однако соблюдает установленные им правила. Это так... по-кошачьи».

– Ты объята жаждой охоты и убийства, – сказал он вслух. – Будь ты человеком – быть бы тебе преступницей. А вот если бы ты была кошкой – это значило бы лишь, что ты следуешь своим инстинктам.

Она презрительно скривила губы.

– Я не занимаюсь фурджекингом^[5], – процедила Джил. – Хочешь знать, что я об этом думаю? Извращение для фриков – вот что я об этом думаю!

– Ты говоришь так, потому что никогда не пробовала. – Он придвинулся ближе к ней. – Разве тебе никогда не хотелось стать чем-то совсем другим? Чем-то... необыкновенным? – Он протянул к ней руку. – Потрогай мою кожу.

– Это ещё зачем?

– Дело не только в цвете и пятнах. Она и на ощупь похожа на мех.

Она осторожно провела вытянутым пальцем по бархатной поверхности его предплечья – так, будто трогала змею.

– Это займёт очень долгое время, – проговорил он, – но ты сможешь превратить себя в то, во что обычно вселяешься. – Теперь он смотрел ей прямо в глаза. – Так далеко на север ягуаров нет, но зато здесь, я думаю, водятся горные львы^[6]... Если бы ты стала львицей, я бы мог быть твоим львом.

– Фу, мерзость! – сказала она, но Джикс лишь улыбнулся.

– Твои губы говорят «нет», но твои глаза рассказывают совсем другую историю.

Услышав это, Оторва Джил, которая никогда и ни перед кем не отступала, сделала большой шаг назад.

– Ладно, хватит трепаться, Симба^[7].

– Пока хватит, – согласился Джикс. Улыбка ни на секунду не покидала его лица.

Она повернулась и направилась к двери, но приостановилась.

– Думай о чём-нибудь отвратительном, – сказала она, не поворачиваясь к Джиксу лицом.

– ¿Como? – отозвался он. – Что?

– Так ты можешь приглушить своё послесвечение. Подумай о чём-нибудь гадостном, и сияние померкнет, правда, всего на несколько секунд.

И она ушла, закрыв за собой дверь на замок, тем самым принудив его выбираться из вагона тем же путём, каким он туда попал.

*** *** *** *** ***

Вот что говорит Мэри Хайтауэр о человеческих эмоциях в своей книге «Советы послесветам»:

«У нас, обитателей Междумира, остаются все те же эмоции, что были при нашей жизни. Радость и отчаяние, любовь и ненависть, страх и удовольствие. И только скинджекеры, которые по-прежнему привязаны к плоти, подвержены ужасным, нездоровым чувствам, обусловленным биологическими причинами. Эти чувства включают в себя самые разнообразные формы жгучих желаний. Скинджекеры достойны жалости, потому что в отличие от нас, чистых душ, они ближе к животным».

Дата добавления: 2015-07-18