Разговор Русского и Славянина о единстве славенского и русского наречий

Славянин. Знаете ли вы, что значит глагол бавитъ?

Русский. Нет, не знаю. Это не по-русски.

Слав. По крайней мере, разумеете ли: пробави Господи милость твою? (Пробавити: продолжить, протянуть — изд.]

Рус. Разумею. Это славенская речь.

Слав. А это: Мы и без денег можем прибавиться? Или прибавить, убавить, забава?

Рус. Это русские.

Слав. Итак, у вас прибавиться, прибавить русские, пробави славенское, а корень этих слов бавить никакое. Прекрасное рассуждение о языке! Да разве вы не стараетесь узнать, от какого понятия происходят употребляемые вами слова?

Рус. Это, во-первых, сопряжено с великим трудом, а во-вторых, и безполезно, потому что такие слова, как бавитъ считаются обветшалыми.

Слав. Ежели б вы наняли учителя, который бы сыну вашему твердил: носи суконный кафтан и полотняную рубашку, но почитай за стыд знать о шерсти и льне, из которых кафтан твой и рубашка составлены; какое бы заключение сделали вы о таком учителе?

Рус. Я бы согнал его со двора.

Слав. Вы себя вините. А известен ли вам глагол вадить?

Рус. Нет.

Слав. Например, Пилат говорит про Христа (Лк. 23): при-ведосте мне человека сего, яко развращающа люди, и се аз пред вами истязав, ни единыя обретаю в человеке сем вины, яже нань вадите (...и не нашел человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его). Теперь вы видите, что глагол этот существует в языке, и существует твердо, потому что пустил от себя многие отрасли.

Рус. Когда корень неизвестен, так и отрасли неизвестны.

Слав. Неужели не знаете вы слов: привадить, отвадить, повадиться, повадка, неповадно?

Рус. Как не знать? Это русские слова.

Слав. А наваждение, наваждать, сваждатъ, навадник, на-вадница, свида?

Рус. Не знаю. Это славенские.

Слав. Вы видите в языке нашем семьи слов. Что ж вы делаете с этими семьями? Коренные или родоначальные слова, от коих все прочие произросли и получили знаменование и силу свою, вы отсекаете, а в остальных, потерявших через отнятие у них корня ясность значения своего, не находите уже более того родства и связи между ними, которыми сопрягла их сама природа. Вы отрезаете у этих древ корень, и когда ветви их обезси-леют, тогда вы еще многие из них нарочно подсушаете и хотите, чтобы таким образом составленный из дерев лес, то есть язык наш, зеленел и процветал!

Рус. Употребление сродни тирану: оно делает вкус, а против вкуса никто не пойдет.

Слав. Употребление и вкус должны зависеть от ума, а не ум от них; ибо ежели употребление и вкус станут управлять умом, так кто же будет управлять ими?

Употребление слов может быть общее и частное: общее объемлет весь язык и все времена; частное относится к некоторому времени и наречию. А это есть вещь, во-первых, непостоянная, во-вторых, неопределенная. Непостоянная, потому что мы не можем употреблять того, чего не знаем; и только тогда начинаем употреблять, когда узнаем; следовательно, что неупотребительно сегодня, то может употребительно быть завтра. Неопределенная потому, что когда один станет со вниманием читать все книги, сколько их есть в языке; друрой без всякого внимания будет для любопытства читать одни только ведомости; третий ничего не будет читать: тогда понятия этих трех человек об употреблении слов будут совсем различны. Первый из них станет считать такие слова ясными и понятными, о каких два последние совсем не знают и не слыхали. Из этого явствует, что частное употребление должно почерпаться из общего или, иначе сказать, язык должен быть основанием наречию, а не наречие языку. От первого случая происходит хорошее употребление, от которого наречие процветает; от второго худое употребление, от которого оно, не питаясь природными своими соками, скудеет и сохнет. Первое есть плод труда и откровений, второе — плод лености и заблуждения. Первое защищают ум и рассудок, второму покровительствуют подражание и навык. Но владычество их недолго продолжается.

Рус. Что хотите, то и говорите; но я в русское мое наречие не приемлю ничего славенского.

Слав. Вот самое лучшее возражение! Желаю вам счастья и успехов. Я очень почитаю наречие ваше: оно есть истинное чадо славенского языка, которому он всю свою силу, крепость, богатство, краткость и великолепие укрепляет в наследство. Но когда вы будете думать, что оно не допускает вас знать и пользоваться сокровищами отца своего, то я предвижу, что этим вы приведете его напоследок в великую бедность; ибо противно здравому рассудку поверить, чтобы такое наречие со временем не упало и не уронило всей процветавшей на нем словесности.

Свинья под дубом вековым

Наелась желудей до сыта, до отвала;

Наевшись, выспалась под ним,

Потом, глаза, продравши, встала

И рылом подрывать у дуба корни стала.

Ведь это дереву вредит, —

Ей с дубу Ворон говорит:

Коль корни обнажишь, оно засохнуть может.

Пусть сохнет, — говорит Свинья:

Ничуть меня то не тревожит;

В нем мало проку вижу я;

Хоть век его не будь, ничуть не пожалею,

Лишь были б желуди: ведь я от них жирею.

Неблагодарная! — Примолвил Дуб ей тут:

Когда бы вверх могла поднять ты рыло,

Тебе бы видно было,

Что эти желуди на мне растут.

Дата добавления: 2015-07-12