Слухов об индейцах.

-- Только Фелим и больше никто? Ты говоришь правду, Морис?

Милый, не обманывай меня! Только он, ты сказал?

-- Почему ты спрашиваешь об этом, Луиза?

-- Я не могу тебе сказать почему. Я бы умерла от стыда,

Если бы призналась в том, что мне иногда приходит в голову.

-- Не бойся, скажи мне все, что ты думаешь. Я не мог бы

ничего скрыть от тебя. Ну, говори же, радость моя!

-- Ты этого хочешь, Морис?

-- Конечно, хочу. Я уверен, что разрешу все твои

Недоумения. Ведь если кто-нибудь узнает о наших встречах, их

Могут дурно истолковать. Поэтому я и уезжаю на Аламо.

-- Чтобы там остаться?

-- Всего лишь на один или два дня. Только для того, чтобы

Собрать свои вещи и сказать последнее прости моей жизни в

Прерии.

-- Вот как?

-- Ты, кажется, удивлена?

-- Нет! Только недоумеваю. Я не могу понять тебя; и,

Вероятно, мне это никогда не удастся.

-- Но ведь все очень просто. Я принял важное решения и

Знаю, что ты простишь меня, когда я тебе о нем скажут.

-- Простить тебя, Морис! За что?

-- За то, что я не открыл тебе моей тайны. Я не тот, за

Кого ты меня принимаешь...

-- Но ведь ты такой, каким мне кажешься: благородный

смелый, красивый, необыкновенный человек. О Морис! Если бы ты

только знал, как ты дорог мне и как я тебя люблю!

-- Голубка моя, не больше, чем я тебя, но ради нашего

Счастья мы должны решиться на разлуку.

-- На разлуку?

-- Да, любимая. Но мы расстанемся ненадолго.

-- На сколько?

-- На время, которое понадобится пароходу, чтобы пересечь

Атлантический океан туда и обратно.

-- Целая вечность! Но зачем?

-- Мне необходимо съездить на родину -- в Ирландию, в

Страну, которую здесь презирают, как ты сама знаешь. Всего лишь

Двадцать часов назад я получил оттуда важное известие. И я

Спешу туда поехать и надеюсь по возвращении доказать твоему

Гордому отцу, что бедный мустангер, который завоевал сердце его

дочери... Завоевал ли я его, Луиза?

-- Нужно ли тебе об этом спрашивать! Ты знаешь, что

Покорил мое бедное сердце и ему никогда не вырваться из этой

неволи. Не смейся надо мной, Морис,-- я навеки твоя раба!

Снова объятия, снова нежные поцелуи и любовные клятвы.

Затихло стрекотанье кузнечиков в зеленой траве, замолкли

Цикады на листьях деревьев, не доносились больше крики

Пересмешника с макушки высокого тополя, и козодой взлетел еще

Выше в лунном свете; казалось, все в природе притихло, чтобы не

Мешать влюбленным...

Но нет, не поэтому наступила тишина: раздался шум шагов по

Усыпанной гравием дорожке, и, несмотря на то, что они были

Легки и почти бесшумны и услышать их можно было, только обладая

Очень острым слухом, именно из-за них умолкли ночные голоса.

Но влюбленные ничего не слышали. Они не видели и темной

Дата добавления: 2015-07-11