Часть I. Погребения знати золотоордынского времени в междуречье Дона и Сала

серебряной фольгой с позолотой, в то время как цилиндрическую подвеску прямо атрибутировал в качестве амулетницы. Примеча­тельно, что оба предмета располагались рядом и крепились в сред­ней части берестяного каркаса головного убора бокки, выполнен­ного в форме сапожка [Ефимов, 1999, с. 104, рис. 8, 3, 6].

Обращаясь к этнографическим параллелям, следует отметить, что амулетницы в виде треугольных, прямоугольных и цилиндри­ческих металлических полых коробочек были широко распростра­нены в мусульманском мире. В такие футляры обычно вкладывали выписки из Корана. В Средней Азии традиция ношения таких аму-летниц сохранилась вплоть до 30-х годов XX века. Коробочки, на­зываемые «туморы» и «бозубанды», иногда заполнялись мастикой, варом или гипсом и могли, по мнению верующих, препятствовать дурному влиянию и без коранических выписок, лишь магической силой своей формы. Охраняя владельца, такие предметы являлись одновременно и украшением, занимая видное место в костюме празднично одетой женщины [Чвырь, 1977, с. 31—33, 97].

Серебряный стержень. Фрагменты серебряного стержня (рис. 10, 5) интерпретированы нами как часть распрямленной прово­лочной гривны. Такая атрибуция подтверждается и местонахожде­нием предмета: у правой руки погребенной — наиболее распрост­раненное расположение данного типа погребального инвентаря. Из­вестны различные варианты определения подобных предметов — в качестве плети [Горбенко и др., 1975, с. 286—289; Швецов, 1984, с. 264], жезла неясного назначения [Плетнева, 1990, с. 52, 53], сим­вола мирового древа [Евглевский, 1998, с. 151—153], атрибута вла­сти, указывающего на высокое социальное положение [Шалобу-дов, Яремака, 1987, с. 134, 135]. В то же время приверженцев после­дней атрибуции загадочных предметов уже в середине 80-х годов XX века настораживал тот факт, что такая важная деталь половец­кой знати не нашла своего отражения на каменных изваяниях, на которых исключительно подробно переданы детали костюма и все­возможные аксессуары [Гриб, 1986, с. 54, 55].

Сравнительно недавно появилась еще одна версия, согласно которой предлагается рассматривать распрямленные гривны либо их обрубки в качестве денег [Глебов, Яценко, 1998, с. 51, 52]. В развитие последней гипотезы, наиболее, на наш взгляд, аргу­ментированной, отметим следующее. В нижнедонских погребениях золотоордынского времени нередки находки джучидских монет [Ла-ренок, 1999, с. 38, рис. 4, 4; Гармашов, 2002, с. 207-210, 213, 214, рис. 6, 1—10, 12], которые могут быть интерпретированы как «обо­лы мертвых» [Пигарев, 1995, с. 54].

Анализ подобных погребальных комплексов позволяет очер­тить ареал распространения кочевнических захоронений с монета-ми вблизи Азака — крупного городского центра Золотой Орды с 72____развитым денежным обращением. В глубине степи в качестве пла-

М.В. ВЛАСКИН, А.И. ГАРМАШОВ, С.А. НАУМЕНКО

Дата добавления: 2015-07-08