Сосед сверху (+ Проблема мирового масштаба) 5 страница

- Эй, вставай! - кое-как поднял его на ноги и хотел было затолкнуть в душевую кабинку, но как, оказывается, я просчитал силы.

Даже пьяный, Лейни намного сильнее меня. Сначала прижал к кафелю, а потом начал пытаться поцеловать. Нет, мы, конечно, с Вадимом двоюродные браться, но совсем не похожие, разве только у обоих кожа белая. Пока я отчаянно сопротивлялся, он решил переместить нас куда-то в другое место. Взял меня на руки и потащил на кровать. После грубого паденья, мне бы поясницу потереть, я попытался уползти, только меня поймали за лодыжку и стали тянуть. Мама! Я не хочу! Закрыл глаза и ждал самого худшего, а Лейни тем временем навалился на меня и… уснул! Был слышен только храп, к тому же от него воняло. Ужас, почему все так отчаянно пытаются испортить мне психику?

Все последующие дни я скрывался от Лейни, который вроде как хотел извиниться. Только я не дамся.

В конце концов, парень меня достал, извинился, я его простил и взял дизайнерскую сумку. Завтра мы должны были возвращаться., а погулять, кроме того первого раза, да и то, шопинг, не получилось.

Вадим сказал, что София ушла на показ, а ему хочется провести со мной время. Ну конечно, я чертов заменитель. Пришел бы ты, если бы у Софии дел не было.

Скажу одно, я не пожалел, что согласился. Вадимка тут раньше бывал, поэтому показывал мне достопримечательности, что-то сбивчиво рассказывал. Сфотографировались, еще немного походили по переулкам и уставшие зашли в кафе. Тут было не плохо, я бы даже сказал клево. Сочетание черного, бордового и белого смотрелось красиво. Мы сели за столик в углу и Вадим сделал заказ, мне горячего шоколада, а ему чай.

- Я бы хотел поговорить с тобой перед отъездом.

Тон его голоса мне не понравился, интересно, что же он хочет мне сказать.

- Дядя сказал, что у тебя какой-то парень поселился, ты вроде его квартиру залил и все такое, впрочем, не важно. Это правда? Или это твой очередной парень? - он нахмурился, разглядывая зал.

Вот только Юрку трогать не надо!

- Правда, я залил его квартиру, поэтому предложил переселиться ко мне. Не оставлять же парня в беде, и к тому же, я с ним не сплю, - про себя добавляя «пока что», я ведь не вру.

- Мы никогда друг другу не врем, помнишь, в детстве еще обещали. Ты сейчас чистую правду сказал?

- Я сказал правду.

Не чистую, но правду, ты только к словам не придирайся.

И, кажется, он проглотил.

- Ладно, - его пальцы постукивают по столу и сам он какой-то нервный.

Поэтому, когда подходит официантка с заказом, я улыбаюсь, а он даже внимания не обращает. К тому же здесь чувствуется что-то гнетущее, так что она быстро уходит.

- А ты не задумывался, найти себе девушку, поступить в университет?

Нет, я не понял, он что, решил присоединиться к команде отца?

- Нет. Мне и так хорошо.

- Подумай о будущем, на карьере модели далеко не уедешь и, вообще, повзрослей уже наконец. Ты же знаешь, как отца расстраиваешь, а мать? Она ничего не говорит, но ведь ей тоже не очень приятно. Перестань быть эгоистом.

- Ты правда так думаешь? Хочешь, чтобы я всю жизнь несчастным был?

- Нет, это все слова дяди, я только передал их.

- А что думаешь ты? - мне правда важно его мнение.

- Я всего этого не одобряю, ты же знаешь, что я лишился родителей, а твои мне их заменили. Не хочу, чтобы им плохо было. Просто подумай, ладно? Я ведь тебя никогда не осуждал, просто хочу, чтобы ты задумался.

Кто-то говорил, что сегодня отличный день? Дружно плюнем ему в лицо, день херовый, как мне теперь кажется, что и вся жизнь.

А мы никогда не сдаемся, лучшая защита - это нападение.

Знаете, диалог с собственным мозгом меня до гроба доведет и крышку захлопнет.

- Минутку, ты Софию видел? - начнем с самого далекого.

- Что? - да, я умею задавать неуместные вопросы.

- Говорю, ты ее видел? Знаешь, в первый раз, когда мы с ней встретились, я подумал, что это парень. Такой милый, симпатичный, женоподобный, но парень. Потом оказалось, что это девушка, и девушка не чья-нибудь, а твоя. Девушку Вадима-гомофоба я представлял очень женственной, у нее на лбу должно было быть написано, что она будущая жена и мать троих детей, не меньше. Но то мальчишечье подобие… ты куда смотрел? У тебя гейские наклонности. Знаешь, я случайно у тебя в ноутбуке заглянул в папку «видео», вообще не знал, что там такое, честно, откуда мне знать, что ты держишь там домашнее порно? Ну в общем, я только одно видео смотрел и не долго, всего минут пять, там где ты трахаешь ее сзади. И мне показалось, нет, даже не так, я знаю, что в душе ты истинный педик.

Я собрался уйти и заметил, что весь зал смотрит на нас. Я же не кричал, правда? В любом случае, я быстренько улизнул оттуда, пока Вадимка был в шоке, а, может, он просто задумался и видел смысл в моих словах? Не знаю, узнать все от него в данную минуту не хотелось.

Глава XIV

***

То, что я поступил глупо, стало понятно на двадцать пятой минуте моей прогулки по городу. Я мог показать, где находится исторический музей, который мы с ним недавно посетили, но дорогу в отель найти не получалось. И так плохо ориентируюсь, да еще и всякие переулки. Возвращаться в кафе надо было раньше, вот только я с Вадимом столкнуться не хотел, по крайней мере, сегодня.

Самое главное, рассуждал мозг, это попасть на какую-нибудь оживленную улицу, а там можно и помощи попросить. Еще одной глупостью был не взятый с собой мобильник.

И вот я, такой худенький бедненький, брожу по темным улочкам, которым конца не видно, дрожу от каждого шороха и пытаюсь силой мысли внушить себе стойкость и мужество.

Хочу домой! К Юре!

На плечо ложится чья-то рука, а мое сердце замирает, я, казалось, даже дышать перестаю.

- Быстренько ты убежал, - Вадим разворачивает меня к себе.

А я, забыв про недавно случившуюся драму, кидаюсь в его объятия. Затем вдруг вспоминаю, меня сейчас придушат, в лучшем случае.

Коротко всхлипываю, а потом начинается поток рыданий. Либо он меня сейчас прибьет тут, либо утешит и отведет в отель. Я отчаянно надеялся на второе. Я трусишка? Да, не отрицаю.

Меня вырывают из теплых объятий. Вадим смотрит на мое, покрасневшее от слез, лицо и что-то в уме прикидывает. Бить или не бить?

- Пошли, а то еще простудишься, - берет меня за руку и бесцеремонно тащит за собой.

Сказать я ничего не могу, не получается. Я боюсь, мне кажется, что, как только открою рот, сразу получу, самое малое, подзатыльник, поэтому остается молчать в тряпочку.

Через десять минут мы уже возле отеля, а еще через пять стоим у моей двери и молчим. По крайней мере, бить меня пока он не собрался, а может, в уме уже прикидывает какие-нибудь виды казни? Странно как-то, стоит и чего-то ждет. Не понимаю. Все высматриваю его исподлобья, поднять голову и встретиться с ним взглядом страшно. Хотя он не такой уж и монстр, но и до сегодняшнего дня я с ним подобным образом никогда не разговаривал.

У меня ноги затекают и спину ломит, и так сегодня много ходили, я устал, хочу в душ, поесть и уснуть. Завтра утром рейс, а мне еще план нужно придумать. И все равно, никто из нас не делает попытки начать разговор. Чтобы время проходило не так медленно, я думаю о Юре.

И как только я представляю парня своей мечты голым и пристающим ко мне, Вадим, глубоко вздохнув, получается как-то устало, решает заговорить. Бяка!

- Жень, - еще один вздох, - я всегда был для тебя больше, чем обычным двоюродным братом. Мы всегда были близки, ничего друг от друга не скрывали. Никогда. Я уж точно от тебя ничего не скрывал. Всегда поддерживал тебя, направлял, помогал, когда тебе требовалась помощь. Я просто не думаю, что заслужил такого к себе отношения. То, что ты сказал. Знаешь, мне обидно и больно. Что ты на это скажешь?

Ой. А что я скажу? Мне стыдно? Слишком банально, но мне действительно стыдно.

А не лучше ли рассуждать вслух?

Хмм.

- Ээ… я как бы сказать… - я тоже вздохнул, кажется, это помогает сконцентрироваться, и понеслось, - А ты что, меня не обидел? Я то всегда думал, что ты понимаешь меня лучше, чем кто бы то не был, а оказалось, что думаешь в точности, как отец. Вот я тебе и наговорил лишнего, впрочем, я сейчас очень сильно раскаиваюсь. Что бы не произошло, это не стоит того, чтобы обижать тебя. Прости, мне правда жаль. Ты простишь меня? Мм? - моя любимая жалостливая морда и все в порядке.

Вадим меня обнимает, потом чмокает в лоб, желает спокойно ночи и уходит, улыбаясь. Гадик! Я его люблю.

Заказал себе покушать и отправился в ванную. Мышцы ног ужасно ныли, а голова раскалывалась. Немного полежал в ванне, все мои туалетные принадлежности поменяли. Теперь они были с ароматом апельсина и каких-то там травок.

Блаженство, я бы прямо в ванне уснул, и наверняка, утопился, если бы мой желудок не дал о себе знать.

Наконец принесли заказанный мною ананасовый салат и две плитки шоколада со стаканом молока. Знаете, обслуживание здесь отвратительное. Зато еда вкусная.

Все наши стояли в аэропорту и сонно поглядывали по сторонам. Почти все. Оказалось, что вчера они устроили вечеринку в номере фотографа Авксентия Рюрика Северова. Нет, вы видели, я его все-таки назвал по имени и фамилии. Этот самый Авксентий Рюрик, не любит, когда его имя сокращают до банального Авка, поэтому приходится выговаривать то, что легко запоминается. Северов. Хорошо, что родители меня нормально назвали, а то ходил бы как дебил.

Лейни, так он вообще, лежал на своем багаже и, кажется, спал. Вот ведь наглость, меня не пригласили. Главное, и Вадим тоже сходил, только по его бодрому виду, скорее всего, пришел он в самом конце пати и напиться не успел.

Пока Ленка заторможенным голосом командовала всем составом, я пошел купить себе журнальчиков, а то в самолете одна хрень. А потом увидел в киоске стеклянный шарик на подставке, а внутри скамеечка с фонариком, и снег. Нет, вообще, красота какая!

Уже на борту я узнал, что София уезжает к родителям в Германию. Вадим сообщил мне эту наиприятнейшую новость как-то между прочим. У меня больше язык не поворачивался сказать ему ее бросить. Поэтому, оставался жалким зрителем жалкой драмы. Как мне казалось, любви у них вообще не было, так, просто красивая обертка. Блестящая такая, чтобы народу что показать было, а внутри пусто. Не понимаю я Вадима. Ему так нравится ощущение счастья? Неужели до него не доходит, что само чувство гораздо приятнее?

***

Проснулся весь в поту и, как это все чаще в последнее время случается, со стояком. И во сне, и наяву мне грезится Женя. Он никогда не оставит меня в покое, теперь я это знаю точно. Иду в ванную, принимаю душ. Возвращаюсь, с волос капает, так и не сходил подстричься. Включаю комп, проверяю его записи, это уже превратилось в ритуал. Вчера в галерее появились фотографии с того прошлого сета. Этот его комбинезончик меня убивает.

Вообще, я сильно по нему скучаю, дошло до того, что утащил одну красную майку с милой радугой, а ночью лежал, вдыхал его запах и балдел.

У него, кстати, новая запись. Если точнее, то это снова фотографии, а этого Вадима я ненавижу всеми фибрами души моей не совсем чистой. Он его как-то обыденно прижимает к себе, как будто так и надо, как будто они уже давно знают друг друга, как будто он его самый родной человек… Меня это раздражает, бесит, я вообще выхожу из себя, когда думаю, что они там вместе, как он касается моего мальчика. Короткий вздох. Знаю, я ужасный собственник. А чего тогда он ко мне целоваться лез, если у него парень был? Я привык, что он вокруг меня вьется, наверное, думал, что так вечно будет продолжаться. Шмыгаю носом и стираю тыльной стороной ладони слезы. Боже, как мне грустно, тоскливо, так одиноко без него. Голова начинает болеть. Еще только половина четвертого, а запись сделана два часа назад. Ему не спалось? Интересно, как у него дела? Наверное, уже спит. С Вадимом?

Выключаю комп и иду на кухню. Думать о Жене не хочется, вот плакать даже как девчонка начал. Умываюсь холодной водой, потом наливаю себе чай. Открываю холодильник, взгляд цепляется за его шоколадки. Как он их там пометил? Беру одну и осматриваю, никаких там отметин нет. Беру еще несколько, тоже ничего примечательного не нахожу. Может, вовсе и не метил? А так, просто, чтобы на всякий случай. Захлопнул дверцу, нужны мне его шоколадки, и сам он не нужен.

Сажусь за стол и попиваю свой чай, параллельно разглядываю магнитики на холодильнике. Там даже подружка Микки Мауса есть, забыл как ее, мать ее. Оставляю стакан на столе и, выключив свет, иду спать. Цветная сволочь уже сегодня приедет.

***

Самое трудное - мой багаж, которого, когда я выезжал, не было. Не, я как ни крути мужик, хоть и голубой, но тащить два чемодана и полупустую дизайнерскую сумку (она вовсе и не шла к моему наряду, просто не смог удержаться и захватил это чудо в последний момент, как-то жалко было его в чемодан запихивать) было трудновато. Вадимка, как всегда, если нет рядом Софии, крутится возле меня, любимого-заменителя. Вот начинаю злиться, а потом наговорю ему всякого, а дальше снова раскаяние. Знаете, ссоры - это как сигареты, если один раз закурил, так и тут, стоит только один раз поссориться, неважно по какому поводу, даже если это какая-то глупость, самая последняя глупость, все равно, дальше пойдет один за другим, а потом в конце думаешь, и как это мы смогли довести отношения до такой критической точки. Наверное, вы и не поняли, я и сам себя не до конца понимаю, да и пример не очень хороший. Я же не курю. Вот другой: это как шоколадки, попробовал и понеслось.

Вот с такими мыслями я и ехал домой. Наконец-то, к Юре. Так соскучился, он, наверное, ну хотя бы чуточку, тоже скучал. Хотя, кто его знает, говорит одно, думает второе, а делает третье.

Зато Вадим тут по рулю пальцами постукивает в ритм песенке Бритни, и о БОЖЕ, он что, поет? Я начинаю хихикать, а там дальше вообще ржака. Пока я там лопаюсь от смеха, Вадим начинает работать на публику, совсем разорался на пару с певичкой. И тут нас останавливают автоинспекторы. Вот и доигрались.

Глава XV

***

…Layin' down on the floor

Don't wanna fight for you no more…

Akcent - Too late to cry

Мало касаться его взглядом, мало одного его присутствия, не хочу дурачиться, чтобы был повод его коснуться. Думал, когда мы ехали, оставшуюся часть пути. Вадим отделался штрафом и серьезным предупреждением. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, а я, повернувшись к окну, размышлял о своем сокровенном. А мое сокровенное сейчас на работе и вернется только вечером, я так соскучился, что сомневался, протяну ли несколько часов. Неделю я себя хоть как-то отвлекал мыслями, что мы в разных городах, в сотнях километров друг от друга, а потом и вовсе полетели в Марсель. А когда я знаю, что он в кафе, куда можно зайти в любую минуту, минуты, даже секунды, ожидания растягиваются в часы.

Вот придет вечером и все ему скажу, что есть, а он пусть решает, что делать, не могу я так больше, не знаю, на что я рассчитывал, когда затевал все это, но больше я так не могу, просто не в состоянии.

Вадимка занес мой багаж внутрь. Я все-таки решился и рассказал ему про Юру, не могу скрывать от него что-то очень долго. Он воскликнул что-то типа, я так и знал, возвел глаза к небу, точнее к потолку, а потом, сказав, что ему надо к моим родителям, обсудить дела с отцом, чмокнул меня в лоб и ушел с обещанием заехать вечером.

Будет миленько, познакомлю Юрку с Вадимом, если тот к тому времени уже не уйдет. Только грустные мысли я поскорее гоню и сразу бегу в ванную.

Несчастную ручку он так и не починил, я вроде и не удивился. Принял душ, потом поел, вермешельки, ничего так, только чуточку пересолил. И все-таки ему на кухню лучше не лезть. После моей наивкуснейшей трапезы, я сейчас готов был молиться на все, чего касалась его рука, а если оно и внутрь попало, не подумайте ничего пошлого, я и не подумал о двусмысленности выражения, то, вообще был счастлив.

Поел, запил водой, потом увидел в холодильнике свои шоколадки. Он все же их трогал! Я расставил их в цветовой последовательности. Сначала шла шоколадка в красной обертке, потом в желтой, зеленая, далее красная, снова зеленая, синяя, потом желтая, снова синяя, красная, желтая, желтая, зеленая, красная… короче, последний ряд был нарушен. Вот гад! Говорил же не трогать мои шоколадки!

Помыл посуду, хотя скорее больше гремел, чем мыл. Пошел в гостиную, все было чисто и аккуратно, за исключением валявшихся на середине всей этой чистоты, шмоток, которые я снял в спешке попасть в душ. Взял все одной кучкой и отнес к корзинке. Ну и грязного белья он накопил! Майки какие-то, постельное белье… нет! Это мое что ли? Я вроде все постирал, когда уезжал тут ничего не было. Да и спал на них я только одну ночь. Странно. Потом повнимательнее пригляделся и обнаружил белые пятна, пахло тоже как-то странно. Вот уж меня озарило! Он на меня дрочил? Ого! Нет, тогда на поцелуй ответил, теперь это. Ну нифига себе! Я ему нравлюсь? Ого!

Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Минуту я стоял и все разглядывал простыню, а потом все бросил в корзинку и довольный-предовольный поперся в комнату. Раз он на моей кровати развлекался, что еще он трогал?

Сначала я удивился, а потом вспомнил, что сам и убрался тут. Непривычно все-таки. Здесь очень редко был абсолютный порядок, поэтому уцепиться за что-нибудь взглядом не получалось. Тогда я решил зайти к нему, но перед дверью остановился. Даже если он был у меня в комнате, ну и занимался кое-чем, это не значит, что я могу туда войти. Нет, меня просто совесть замучает. Хоть я и дрянь, но не настолько. Ой, это не значит, что Юра еще хуже дрянь, я еще как рад, что он сделал что-то этакое. Ему можно!

Разобрал свой багаж, поставил на стол презент для Юрки. Потом съел шоколадку, взял с собой еще три плитки и сел на тумбочку в прихожке.

***

Сраный день! Поругался с клиентом, повздорил с начальством, высказал шефу все накопившееся, он в ответ наплевал мне в лицо, все ненавидели эту его привычку брызгать слюной. Тьфу! И что делать? Теперь работы нет. Может, вернуться на старую?

Злой и невыспавшийся, спасибо Жене, я вошел в квартиру и вздрогнул, когда увидел Его. Женя спал на тумбочке, сложив ноги по-турецки, прислонившись спиной к стене, рядом лежали две обертки и еще одна недоеденная шоколадка. Просто стоял и смотрел. Столько представлял, как признаюсь ему, прикоснусь и, наконец, поцелую, ну и еще много чего. Только вот вспомнил про его Вадима. Вздохнул, а потом тыкнул его в плечо. Он зевнул, потом открыл один глазик, затем второй и как-то не веря глянул на меня. Обвел с ног до головы и обратно, словно убеждаясь в том, что это на самом деле я.

Потом хотел встать, только свалился и ойкнул. Я не успел его поймать, зато потом смеялся, когда он коленки потирал и обиженно поглядывал на меня снизу. Встал и смотрит на меня, как-то уж слишком сосредоточенно.

- Мое постельное белье, - он покраснел.

Я вначале вообще не врубился, только потом до меня дошло. Вот бля, забыл, совсем забыл. Я полный идиот. Молчал, не знал что сказать, я просто ждал его реакции, а поняв, что от него не дождаться, сам спросил. Получилось вполне нагло.

- А что?

- Ээ.. Ты что на нем..

Не дал ему закончить, слишком уж у него странный взгляд был, небось ненавидит меня сейчас.

- Прости, я девушку привел, ну и спьяни не разобрали комнату, - ляпнул, а в голову пришло откуда не пойми.

Я наблюдал, как он побледнел, а потом резко оттолкнул и выбежал за дверь. Прислонился к стене, стало совсем паршиво, сполз по стенке вниз, потом потянулся и взял его шоколадку, которую он так и не доел. Откусил, он был горьким, таким же, как и чувства.

***

- Мое постельное белье, - вот черт, и надо же было начать именно с этого.

Я глупый, глупый, глупый… Давай, скажи, что любишь его! Так сразу? Да! Быстро!

- А что?

Чего он так смотрит? Говори уже!

- Ээ.. Ты что на нем..

Только он мне сказать не дал, да и я мелю что-то сверхдебильное.

- Прости, я девушку привел, ну и спьяни не разобрали комнату.

Это как это? Ведь не так все должно было быть? Не-ет! Перед глазами потемнело, я просто оттолкнул его и выбежал. Вместо того, чтобы спускаться, я начал подниматься наверх. Довольно быстро оказался на крыше, сел на самый край. Зачем тогда на поцелуй ответил? Я ведь… он мне надежду дал и сам же ее впоследствии и разрушил. В груди ныло, а по щекам бежали слезы полного горя и отчаяния. На моей кровати? Холодно, все-таки зима уже, даже не смотря на то, что погода оставалась теплой по сравнению с прошлым годом, когда в это время везде был снег. Сел на пол, холодный бетон и моя майка с тонкими джинсами, я точно заболею. Странно все это. Кажется, у меня сейчас должна была быть полная истерика и ни о чем больше я думать не должен был. А я еще задумывался о каком-то там гребанном здоровье. Да ну все! Сумерки медленно переходили в ночь. Поднимался ветер. Лег, свернулся в клубок и закрыл глаза.

Вспоминал его слова и плакал навзрыд. Я, наверное, мазохист, представлял его поцелуй, потом слова, противопоставлял все, делая себе еще больнее. В висках стучало, я замерз, но подняться не было сил.

Почему на моей кровати? Спьяни? Он веселился после моего отъезда? Каждую новую дорожку слез ветер мгновенно высушал.

Хочу напиться, как Лейни, теперь понимаю его. Мне его жаль, и себя тоже жаль. Я жалок. И с чего вдруг решил, что могу нравиться ему? Он вот умный, образование получит, потом женится на хорошей девушке, устроится на работу, жена народит ему детишек, а он карьеру себе хорошую сделает, вырастит детей, потом внуки… а меня забудет, да и зачем ему меня помнить? Какой-то там капризный мальчишка, глупый, да и характер не сахар, конечно, ему плевать. Да и остается он у меня, наверняка, от того, что ему идти больше некуда, а так ему удобно, и в универ не едет, тут близко, работает только на одной работе, высыпается и времени позаниматься хватает. Да разве я жалуюсь? Мне не жалко, пусть берет, я отдам, пока у меня есть то, что ему нужно.

Просто не надо больше боли. Кто-нибудь, кто забрал бы всю грусть. Мне плохо.

***

Закрыл за ним дверь, потом пошел в ванную, взял корзинку и бросил в стирку проклятое постельное белье, а за ним и все шмотки. Пусть вернется и я все скажу. Скажу, что соврал, никакой девушки не было, никого я не приводил, я, вообще, кроме него ни о ком думать не могу, и ни о чем, что после того, как он уехал, я то и делал, что грезил. Скажу, что скучал, бесился, если ему с его Вадимом так хорошо, я ему просто счастья пожелаю, и пусть знает, что у него всегда буду я. Скажу, что люблю его. С этими мыслями и уснул.

Проснулся я резко. В первые секунды даже ничего понять не мог. Потом разум начал постепенно проясняться, а мозг вышел из ждущего режима и вовсю стал работать. Я лежал в собственной кровати, в своей, если уж быть точнее, в Женькиной комнате. Здесь ничего не принадлежало мне. От этого внезапно появившаяся тоска стала еще больше. Я не мог вспомнить, что конкретно видел во сне. Мог лишь с уверенностью сказать, что оно не было кошмаром. Все смотрел в одну точку и ни о чем не думал, только пропускал через себя накопившиеся эмоции. Естественно, сразу покатились слезы, да я и не собирался их вытирать, я даже пальцем пошевелить сейчас не мог. Чувство, будто это и не мое тело вовсе, я его не чувствую, как если бы все тело онемело. Проходили секунды за секундами, минуты, часы… пропало ощущение времени, как будто ты отделяешься от всей Вселенной и мирно, словно в вакууме, поглядываешь на нее со стороны.

Но вдруг все прекращается, я снова тут, в кровати, в комнате, за ней и вся квартира, подъезд и вообще весь мир, осталось только выйти и убедиться. Частями вспоминаю сон. Видел мать, старых друзей, с которыми теперь и не общаюсь, Андрея, Веронику, много расплывчатых, но будто родных лиц. Слезы начинают литься новым потоком. Знаете, бывает видите сны, абсолютно лишенные смысла, но после пробуждения просыпаются разом все чувства и страх, потаенный в самой глубине души. Страх остаться одному, без родных. Братьев и сестер нет, только мать, отца я сейчас вряд ли найду. А мать… я соскучился по ней. Во сне видел, как она меня обнимала. Я боюсь, случись с ней что, и в мире больше не будет живого существа, которому я смогу быть нужным, который выронит слезинку, когда я умру.

Потянулся к мобильнику и позвонил матери, она долго не брала, только в самом конце, когда я уже собирался выключить телефон.

- Юра?

Такой знакомый, теплый и родной. Боже!

- Мам? - получилось также, как и в детстве, - мам, я скучаю.

А потом ревел, долго, помню мама успокаивала, шептала что-то ласковое, а я все больше рыдал, вся тяжесть и грусть уходили, медленно вытекали из души, оставляя солоноватый привкус печали. Я перестал плакать, еще раз сказал матери, что очень люблю ее, скучаю, может быть даже приеду на выходные, а все это, просто сказалось накопившееся напряжение. Не хотел, чтобы она там беспокоилась, я действительно съезжу к ней, хотя в начале упомянул об этом лишь для того, чтобы ее успокоить, она думала у меня проблемы. А разве нет? Ей знать не обязательно.

Теперь осталось собрать вещи и снять новую квартиру, погостил чуть-чуть, ну и хватит.

Глава XVI

Примеч. автора: Одна из моих любимых глав)

***

Сказать - это не сделать. Первое, конечно, легче, чем второе. Да и говорим мы часто просто не подумав. Язык мой - враг мой, как говорил не помню кто. Не важно! Мой язык мне точно не друг, да и сам я явно придурок тот еще. Но а если подумать, то что я должен был сказать? Первое, что пришло в голову и сказал, а получилось так, словно насрал ему в душу, и самому ведь противно. Такое у него лицо было несчастное, будто я для него очень важен. Будто я важнее, чем какой-то там Вадим. Признаюсь, я даже духом воспрянул, когда эта мыслишка появилась в моей тупой голове. Правда, потом сразу отмел это нелепое недоразумение. Что за глупости? С чего это я должен быть для него важен? Вадим вот ему важен, а я нет. Я точно с глистами внутри, а то почему такой. Ревнивый, еще и смерти человеку желать начал. Нет, это нормально? Я его даже не видел ни разу, зато хочу, чтобы с ним что-то случилось! С одной стороны ужасно стыдно, с другой… с другой Жене будет больно. Я знаю! Лучше уж я буду мучиться, чем он. Фальшиво звучит, но мне правда хочется, чтобы он был счастлив. На самом деле. А я? Что ж, я и раньше жил как-то, значит, и дальше проживу.

Лежал, размышлял, а сам все ждал стука в дверь. Прислушивался, все тихо как-то, никаких признаков. Может, он и не вернется сегодня уже? Ушел к Вадиму? Странно все это. Как только подумаю о Женьке, так сразу перед глазами фотография из дневника, где он с этим самым Вадимом.

Чем дольше лежал, тем отчетливее становилась мысль, что я просто оттягиваю момент. Встал и начал собирать свои манатки. Сразу стало как-то тоскливо, нет, я же знал, что это не мой дом и никогда моим не станет. Но почему в разговоре всегда было приятно говорить «домой» или что-то вроде фразы «Жень, а тебе что-нибудь купить, я за продуктами». Иллюзии. Одни иллюзии, мне нравилось думать, создавать для себя ощущение общего очага. Может, я никак внешне не проявлял, но я по сути такой. Чувства, они священны. Их не надо держать на виду, глубоко, там, где никто не увидит. Они не для посторонних глаз. Мои чувства, воспоминания.

Правда, с Женей все по-другому, с ним хочется делиться, рассказывать все на душе накопившееся, делиться мыслями. Он точно не придет, уже прошло около двух часов, если не больше. Куда он пошел? Даже куртку не надел, а уже моросит и ветер поднялся. Глупый ребенок!

Ан нет. Он все-таки пришел. Я уже на первый стук сорвался с места. Без какой-либо цели оправдаться или опровергнуть ранее мной сказанное. Только бы увидеть его! Почему-то мне это сейчас казалось самым важным. Внутри что-то душило, я на подсознательном уровне знал, что обязан его сейчас увидеть. Открыл дверь, нет, я, можно сказать, с петель ее чуть не сорвал, а все из-за чего?

На меня в недоумении стоял и смотрел какой-то парень, нет, скорее всего молодой мужчина, если можно так сказать. На вид двадцать пять. Красивый. Безусловно он был красив, хотя раньше я никогда не оценивал мужчину, но этот явно был самого лучшего сорта. Через секунду узнал в напротив стоящем Вадима и был, самое малое, в культурном шоке. Он еще более сексуален в жизни, чем на какой-то там фотографии. Мне, конечно, с ним не тягаться, я и пробовать не стану. Он мне фору даст и обыграет в два счета.

Дата добавления: 2015-11-04