Жанр: детектив, ангст, экшн, романс, юмор 3 страница

Аллен рывком встал со стула и подошел к раковине, замерев на миг, словно давая себе шанс передумать. Но после секундной заминки решительно открыл воду и смыл макияж с левой половины лица, не решаясь все же поворачиваться к своему слушателю.

— А потом, в том же году, меня поймали. Я помню только ледяные синие глаза, безразлично смотревшие, когда я умолял отпустить меня. То, что происходило, я помню плохо. Но, когда я очнулся, у меня уже было это.

Мальчишка медленно повернулся, отводя челку с лица и демонстрируя татуировку на левой щеке. Она начиналась пентаграммой на лбу, и от одного ее луча, смотрящего вниз, через веко по щеке шла ломаная линия, перечеркнутая под глазом тонкой волнообразной полосой.

— Клеймо шулера, — закончил за Аллена мужчина, понимающе кивая.

В его взгляде не было ни ужаса, ни удивления, ни отвращения, которое Уолкер увидел в глазах тех бродяг, к которым он вернулся, придя в себя, пять лет назад.

— Дай угадаю, — каким-то странным, совершенно незнакомым мальчишке тоном, начал Джокер, устало потирая переносицу. — Ты хочешь найти тех, кто убил твоих родителей и оставил тебе на память метку?

— Да, — без колебаний ответил Уолкер, прямо глядя на собеседника, готовый к любой его реакции.

— Тогда мы, тем более, уедем из этого города на время. Я должен очень многое объяснить тебе, мальчик. И слишком многому научить.

— Я хочу только расквитаться с ними, а потом…

— А потом ты попадешь в лапы Рувелье, потому что развяжешь войну своей глупой местью, — спокойно закончил за него старик, поднимаясь со стула.

Аллен поджал губы, глядя на мужчину едва ли не с ненавистью.

— Я не обязан вам подчиняться.

— Я не прошу подчиняться. Просто постарайся услышать меня. Месть и ненависть — не те чувства, ради которых стоит жить в этом прогнившем насквозь мире. Думаю, что ты достаточно взрослый, чтобы понять меня.

Сжав зубы, подросток промолчал. Он просто запомнил сказанные ему слова, решив подумать над их смыслом позже. На его плечо ободряюще легла теплая ладонь.

— Собирайся, малыш, мы уезжаем из этого города.

— Я никуда не поеду.

— Ты умеешь стрелять?

Уолкер замер, растеряно глядя на старика. Он искренне не понимал, к чему был этот вопрос. Само собой, он не умел — ведь ему всего-то пятнадцать лет, да и оружие он видел только в чужих руках.

— И у тебя хватит духу убить человека?

И на этот вопрос ответа не последовало. Аллен не знал, что сказать. Слабаком он себя, конечно, не считал, но одно дело — просто уличная драка, и совсем другое — убийство. Тут попросту могло не хватить духа.

— И как же ты собрался мстить, не имея даже представления о том, как правильно держать в руках оружие?

Это стало контрольным выстрелом. Слова били больно и точно в цель. Вся решимость подростка словно испарилась, оставив после себя лишь неприятный осадок осознания собственной никчемности.

— Собирайся, — в очередной раз повторил старик, чуть сильнее сжав предплечье мальчишки. — Ты вернешься сюда, когда будешь готов.

В этот раз Уолкер не стал спорить. Но и согласия своего никак не выразил — даже кивнуть не было сил — слишком резко и категорично ему указали на его место и ткнули носом во все слабости. Мальчишка терпеть не мог подобное, но почему-то именно сейчас и именно от этого человека слышать такое было особенно обидно и горько. Открывшись, сняв все маски, он рассчитывал на понимание, а получил то же, что и всегда — навязанное решение.

И тогда ему было не дано понять, что за это он будет Джокеру безмерно благодарен.

Глава 5.

Серый осенний день начинался для Аллена довольно спокойно. Ничего нового не происходило ни вчера, ни сегодня. Все было уныло и однотонно, словно из мира пропали разом все краски.

Мальчишка застегнул теплую куртку на кроличьем меху и встряхнул капюшон, поправляя его. Он стоял в прихожей небольшой квартиры, в которой они жили со стариком последние два года. Было тихо и спокойно до тошноты. Зеркала завешаны черным шелком, в помещении лишь легкий, едва уловимый аромат недавно догоревших свечей. Электрическим светом Аллен пользоваться не любил, предпочитая ему живой огонь. Старик научил его видеть по-настоящему ценное в жизни. Он вообще многому научил подростка.

А вот теперь Уолкер собирался на его похороны. Вещи, которых стало ненамного больше со времени их с Джокером встречи, были аккуратно сложены в небольшую дорожную сумку. В последний раз окинув взглядом квартиру, Аллен подхватил свой саквояж и вышел в коридор, заперев дверь. Он уже решил, что не вернется сюда.

На улице было холодно и сыро. Аллен зябко поежился, поправив сумку на плече. Короткие, неровно остриженные волосы трепал ветер, пронизывающий до костей даже через куртку. Темные джинсы имели немного поношенный вид, но Уолкер не стремился менять их на новые. Носить же классические брюки его не мог заставить даже Джокер.

Глубоко вдохнув морозный воздух, юноша решительно направился прочь от дома, к которому так привязался. Но теперь оставаться там не было желания — не было больше того человека, с кем можно было коротать долгие дождливые вечера, просто сидя на кухне и разговаривая о чем-то.

Аллен, как и обещал однажды, поведал старику все о своей жизни, не приврав и ничего не упустив. Старик ответил тем же, рассказав свою историю. Некоторые моменты он все же чуточку комкал, но Уолкер не винил его за это — все-таки есть такие вещи, о которых не очень-то хочется вспоминать.

Поймав такси, юноша прыгнул в теплый салон, забросив сумку на заднее сиденье.

— На Хайгей, пожалуйста.

Водитель только кивнул, и машина тронулась с места. Ехать было далеко — на другой конец города. Из-за утреннего тумана, который не исчезал до конца даже днем, видимость была отвратительной, и двигаться приходилось медленно. Но подросток особо и не спешил — у него было много времени в запасе. Церемония должна была состояться только через три часа, а на дорогу уйдет максимум два.

Приготовившись к долгой поездке, Аллен откинулся на сиденье и прикрыл глаза, уронив голову на грудь. Пытаться заговорить с шофером не было никакого желания, поэтому мальчишка предпочел сделать вид, что уснул. Мужчина за рулем не стал его тревожить — все-таки на кладбище лучше ехать в тишине. Уолкер был в какой-то степени благодарен ему за понимание, задумавшись о чем-то своем.

Теперь ему предстояло сделать трудный выбор — остаться здесь или вернуться в родной город, из которого старик забрал его два года назад. Ехать туда было страшно — кто знает, насколько все изменилось? Да и сам Аллен уже не был прежним. Вся его мальчишеская горячность поутихла за два года, и пыл немного поостыл. Желание расквитаться с убийцами своих родителей никуда не делось, но вот мстить за метку на своем лице больше не было острой необходимости. В конце концов, ее было легко скрыть за слоем косметики, которую можно идеально подобрать по тону к его светлой коже. Так что это перестало быть проблемой. Уолкер смирился, что эта татуировка останется у него навсегда. Конечно, был вариант свести ее, но тогда пришлось бы ходить с уродливым шрамом на лице, что немногим лучше нынешнего вида. Все-таки это было не так страшно, как юноше казалось тогда, до встречи с Джокером.

И самое трудное — нужно было решить, что делать с наследством старика. Ведь тот оставил ему все, пусть негласно, не подписав официально ни одной бумаги, не оформив никаких документов. Просто перед самой смертью нацарапал дрожащей рукой записку, которую можно было предоставить адвокату, чтобы получить немалое наследство, если бы у Уолкера возникло такое желание. Но его не возникало. У Аллена были иные планы, и немаленькое состояние за спиной могло доставить существенные проблемы. Но отказываться от всего этого он тоже не торопился, потому что понимал, что оно ему однажды может понадобиться. И тогда он решил просто положить эту последнюю записку в упаковку карт, подаренных стариком, и забыть об обеих вещах на время.

Как и обещал, Джокер помог своему преемнику с информацией, которая была так важна для него. Ведь именно в обмен на нее Уолкер согласился унаследовать громкое имя. И теперь ни капли не жалел об этом. Он знал все, что нужно, об обстоятельствах убийства его семьи: от времени их смерти до группы крови детективов, пытавшихся расследовать преступление. Имена заказчиков и исполнителей хранились в тайне даже от своих, но и тут Джокер смог найти лазейку. Несколько кличек, известных только в «высших кругах», бережно хранились в памяти Аллена, вместившей в себя за последнее время очень и очень многое.

Старик был замечательным наставником. Он научил мальчишку не только виртуозно жульничать в карточных играх — абсолютно во всех, а не только в покере, — но и приемам самообороны, постаравшись предусмотреть любые возможные ситуации. Теперь, благодаря ему, Аллен мог совершенно спокойно работать по нескольким направлениям. И, кроме того, у него были идеальные манеры аристократа, привитые ему учителем. Пунктуальность и аккуратность входили в их число. Весь этикет был вызубрен и отточен до уровня безусловного рефлекса, так же как и различные боевые техники. Несмотря на свой возраст, старик был очень сильным противником, поэтому победить Уолкеру удавалось редко, но, когда все же удавалось, мужчина не прекращал тренировки, а лишь еще больше ужесточал условия их проведения.

За пролетевшие, будто день, два года Аллен немного вырос и перестал казаться слабым мальчишкой. Некоторая внешняя хрупкость, правда, еще оставалась, но это было лишь издержками его юного возраста, которые должны были со временем пройти, если он не бросит тренировки. А этого делать Уолкер явно не собирался — утренние пробежки и разминки вошли в привычку настолько, что без этого юноша чувствовал себя вялым и сонным весь остаток дня, даже если просыпался к ужину, как порой случалось после бессонной ночи в казино.

Юноша до сих пор не мог поверить, что Джокера больше нет, а это громкое имя принадлежит ему. Казалось, что стоит вернуться домой, в пропахшую насквозь дорогим одеколоном и свечами квартиру, как откуда-то с кухни послышится теплое «С возвращением, Аллен», в ответ на усталое «Я дома, дед».

С недавних пор Уолкер, незаметно для себя, стал называть старика не иначе как дедом. Все-таки они столько жили вместе, да и общение их как-то переступило за рамки партнерского и, перескочив даже дружеское, перешло в семейное. Мужчина относился к Аллену, как к родному внуку, которого у него никогда и не было, а юноша просто автоматически подстроился под его тон. Он даже забыл, что они совершенно чужие друг другу люди, и вспомнил об этом только сейчас, стоя у свежей могилы и в сотый раз перечитывая незнакомую фамилию на надгробье, стараясь запомнить ее.

На похороны никто не пришел — ни друзей, ни врагов у старика не было. Не в этом городе вечного тумана. Уолкер стоял у мраморной плиты в гордом одиночестве, понуро опустив голову и глотая слезы. Закусив нижнюю губу, чтобы не проронить ни звука — Джокер не терпел слабости и не позволял ее своему наследнику. Пусть даже и по такому достойному поводу. Но теперь, когда старика не было рядом, Аллен решился снять все те маски, что у него были когда-то, и быть собой — слабым мальчишкой, потерявшим дорогого и близкого человека.

Бросив сумку на холодную, влажную землю, Уолкер сжимал кулаки от бессильного одиночества и такого привычно-противного чувства пустоты и холода, которое прочно обосновалось внутри. Он ведь почти забыл, каково это — когда никого нет рядом. За те два года, что он жил со стариком, это чувство ненужности отступило. С ним Аллен мог позволить себе быть самим собой, не скрываться и не бояться осуждения своих поступков. Уолкер любил этого доброго старика, как мог бы любить родного деда, будь у него таковой. Джокер заменил ему всю семью, окружив заботой и показав, насколько может быть тепло и спокойно, когда рядом есть тот, кому можешь безоговорочно доверять, не опасаясь предательства или ненужной лжи. И теперь, когда его не стало, Аллен еще острее почувствовал, насколько холодно потом вновь оставаться одному.

В последний раз взглянув на надгробие, Уолкер осторожно коснулся его ладонью, прощаясь. Сюда он больше не вернется, а за могилой будет ухаживать местный сторож — юноша хорошо ему заплатил на несколько лет вперед.

А путь самого наследника Джокера лежал в аэропорт. Билет был куплен еще два дня назад — в день смерти старика.

Такси по просьбе Аллена ждало на подъездной дорожке к кладбищу. Сев в знакомый уже автомобиль, он закрыл дверцу, и, сказав водителю название нужного аэропорта, привычно откинулся на сиденье, прикрывая глаза. Сейчас на него с удвоенной силой навалилось противное, тягучее чувство апатии, и не хотелось абсолютно ничего. Разве что убраться подальше, чтобы скорее забыть. Чтобы ничто не напоминало больше о его потере.

Когда Уолкер уже сидел в самолете, он не прекращал думать о том, что ему теперь делать. Вариантов было множество, но ни один не был юноше по душе. Первым делом нужно было как-то попасть в «Ковчег» и уже там, втеревшись в доверие, попытаться выйти на убийцу родителей. Задачка, конечно, была не из простых, но Аллен считал ее вполне решаемой. Все-таки старик тренировал и его логику. Умение выстраивать запутанные комбинации и добиваться своей цели было одним из тех жизненно-важных вещей, которым Джокер учил своего преемника.

Звук работающих двигателей на миг вывел парня из раздумий, заставив вернуться к реальности. Юноша осмотрелся, поправив сумку, медленно сползавшую с колен. Его место находилось у иллюминатора, поэтому он предпочел остановить взгляд на том, что происходило снаружи. Прислонившись виском к холодному окну, Уолкер посмотрел на небо. Серое, затянутое тучами, оно казалось каким-то тяжелым и даже траурным. Было такое чувство, что оно раздумывает над тем, чтобы упасть на головы жителей города, но пока сомневается в целесообразности этого поступка.

Через минуту самолет тронулся с места, выворачивая на взлетную полосу и набирая скорость. Аллен все еще с трудом верил, что возвращался в свой родной город. Мысли медленно переключились на размышления о том, сильно ли там все изменилось. Внутри что-то едва ощутимо дрогнуло, но не более того. Сейчас было не до сильных чувств — эмоции притупились. Парень чувствовал себя просто ужасно, и внешний вид его соответствовал душевному состоянию. Не хотелось абсолютно ничего, но заставляло продолжать что-то делать настырное «надо». В конце концов, боль утихнет со временем, а вот само это время терять было никак нельзя, иначе может статься, что все было напрасно — вдруг тех, кто лишил его семьи, убьет кто-то раньше него? Но подобные варианты поспешно отметались в сторону и быстро забывались.

Вновь задумавшись, Аллен упустил тот момент, когда самолет оказался в воздухе. Глубоко вздохнув, парень прикрыл лаза, стараясь ни о чем не вспоминать. Тело почти тут же расслабленно обмякло — сказывалась адская усталость. Уолкер не смыкал глаз с того самого момента, как старика не стало. Трое суток без сна и покоя, не находя себе места, меряя шагами квартиру в тщетных попытках успокоиться и взять себя в руки. Но теперь он был достаточно далеко, чтобы позволить себе расслабиться и немного вздремнуть. Пары часов полета должно было хватить, чтобы хоть чуть-чуть набраться сил и прийти в себя.

Заснул юноша незаметно для самого себя, намертво вцепившись в дорожную сумку. Ресницы его беспокойно дрожали, а аккуратненький носик иногда едва заметно морщился. Сон был явно не из приятных. Зато время пролетело довольно быстро.

Аллена разбудила стюардесса, осторожно потрепав за плечо. Парень вздрогнул, открывая глаза и быстро осматриваясь.

— Полет закончился, молодой человек, — сказала она негромко, улыбнувшись своей дежурной улыбкой.

— Да… — рассеяно отозвался Уолкер, взъерошивая волосы онемевшими пальцами и стараясь провести четкую границу между сном и реальностью.

— Вам плохо? — немного обеспокоено спросила девушка, внимательно глядя на пассажира.

— Нет, все в порядке — просто давно не спал, вот и хожу как вареный, — мягко и немного натянуто улыбнулся юноша, поднимаясь со своего кресла и направляясь к трапу. — Спасибо, что разбудили, — бросил он через плечо уже выйдя из самолета.

Сбежав вниз по ступенькам, Аллен тряхнул головой, идя по направлению к городу, находившемуся в десяти минутах езды от аэропорта. Устало потерев переносицу, парень глубоко вздохнул и привычным движением отбросил челку с глаз. В витрине небольшого ресторанчика он увидел свое отражение и усмехнулся. Увиденное его не порадовало — выглядел Уолкер как выжатый лимон. Только цвет имел зеленовато-серый. Но его больше интересовала левая половина его лица. Убедившись, что макияж по-прежнему идеален, юноша кивнул самому себе и вышел на проселочную дорогу. Как ни странно, таковые еще остались, хотя и считалось, что заасфальтировано было уже все, кроме воды.

Через час Аллен добрался до города и осторожно улыбнулся — почти ничего не изменилось. Те же дома, те же улицы. Только некоторые магазины исчезли, но на их месте уже стояли другие. С сумкой наперевес парень зашел в супермаркет и купил себе большой гамбургер, о котором мечтал уже два года — старик не позволял ему есть подобную гадость. Только вот желудок порой этой гадости настырно требовал. И теперь Уолкер шел по городу, дожевывая ее и осматриваясь по сторонам, подмечая каждую мелочь, любое изменение, произошедшее с его домом за то время, что его здесь не было.

Проходя мимо казино, юноша не удержался и вошел в стеклянные двери, над которыми бледно из-за все еще яркого солнца горела надпись: «Ковчег». Но, несмотря на относительно ранний час, за покерным столом было достаточно людей. Аллен злорадно ухмыльнулся про себя. Вечер только начинался.

Глава 6.

Очередной скучный день подходил к концу. Тики Микк сидел в своем кабинете и лениво курил сигарету, глядя в никуда. Просторное помещение освещалось тусклыми лучами заходящего солнца, заглядывающего в ряд окон, заменяющих стену напротив двери. Сбоку от нее стоял большой «Т»-образный стол с кожаным стулом возле него, а напротив — уютное кресло. Весь кабинет был выполнен в темных тонах, придавая ему некую мрачность. Но это вполне компенсировалось постоянным ярким освещением. Но сейчас в помещении был настоящий туман из табачного дыма. Тики курил постоянно. А, когда ему было скучно, или он думал, сигарет уходило вдвое больше, чем обычно. Вот и сегодня был как раз один из таких дней. На мужчину накатила ностальгия, от которой он уже пару лет старательно отмахивался. Он все никак не мог забыть того мальчишку из клуба, который отказал ему. Того самого танцора. Неа. Микк после этого долгое время его искал, подняв на уши едва ли не весь город, но так и не смог найти. Информации про него, как ни странно, тоже не было никакой, сколько бы Тики не поднимал личных дел. Даже проверенные каналы Микка, которые никогда его не подводили, в этот раз ничем не смогли помочь. Словно и не было такого человека. В принципе, мужчина догадывался, что имя, которое он услышал, было всего лишь сценическим псевдонимом или наскоро придуманным именем, которое мальчишка использовал, чтобы устроиться на работу. Но вот понять, почему ни в одном личном деле нет даже его фотографии, Тики не мог, как бы ни старался. Ведь не приснился же ему этот мальчишка с золотыми глазами и цепким взглядом?

Микк вздохнул. Да, эти глаза он никогда не забудет. Возможно, конечно, что это всего лишь линзы — ведь такого цвета не существует в природе. Только вот это было не столь важно. Весь этот мальчишка был настолько ярким, не таким, как все остальные, словно бы он из другого мира, что не обратить на него внимания было просто нельзя. Вот Тики и обратил на свою голову. А теперь он из этой самой головы не выходит вот уже несколько лет. И сколько бы раз мужчина не приходил в тот клуб, желанного лица там не видел. После, спросив у уже знакомого охранника Мари, что случилось с одним из их танцоров, Микк узнал, что мальчишка пропал в тот же день, когда отшил его.

Очередная сигарета полетела в пепельницу, переполненную настолько, что было вообще удивительно, как ни один окурок еще не упал на дорогой ковер. Это чем-то напоминало самому Тики Пизанскую башню — вроде и падает, но, в то же время, держится.

В этот момент дверь в кабинет открылась, с силой ударившись об стену и жалобно скрипнув. В помещение вошел Канда и тут же скривился от отвращения, подходя к одному из окон, высотой от пола до потолка, кои заменяли собой всю стену, и открывая его нараспашку, встав рядом, чтобы дышать все же воздухом, а не дымом. Само собой, тишина была нарушена громким матом злого Юу, который никогда не стеснялся в выражениях и говорил, что думал. Его начальник не входил в число исключений. Собственно, из правил парня исключений не было вовсе — он всех ровнял под одну гребенку, и никого исключительного для него не существовало.

— Ну и какого хера ты тут расселся? — даже не задумываясь о вежливости, поинтересовался Канда, поворачиваясь к Тики и скрещивая руки на груди.

Микк медленно склонил голову на бок, рассматривая своего телохранителя так, словно впервые его видел. От подобного взгляда Юу захотелось набить ему рожу, но невероятным усилием воли парень сдержался, ограничившись лишь тихим шипением. Однако, уже через минуту не выдержал.

— И чего вылупился? На мне цветы растут?

— Было бы неплохо… — задумчиво протянул Микк, склоняя голову на другой бок настолько лениво, что казалось, будто смотришь фильм невероятно плохого качества.

— Было бы неплохо окунуть тебя головой в унитаз, — поправил его Канда, уничтожающе глядя на начальника.

— Не стоит, пожалуй, — по-прежнему лениво растягивая слова, отозвался Тики, никак не отреагировав на оскорбительную реплику.

Рука его сама собой потянулась к пачке сигарет, лежащей на небольшом журнальном столике у кресла.

— Если ты сейчас закуришь, я тебя пристрелю, — предупредил Юу, даже не дернувшись.

Микк с сожалением посмотрел на пачку, а затем открыл ее. Печали во взгляде стало в разы больше. Мужчина обреченно вздохнул.

— Все равно тут ничего нет…

Потеряв интерес к пустой картонной упаковке, Тики бросил ее в окно, но она не долетела, приземлившись к ногам Канды. Тот сделал вид, что не заметил этого, даже не посмотрев на пачку. Его взгляд был прикован к начальнику, который все больше и больше разваливался в кресле. Подобное поведение всегда раздражало Юу — он терпеть не мог ничего не делать, а подобное затишье, словно перед бурей, его порядком напрягало. Но сам он ничего с этим сделать не мог — без приказа он не имел права даже лишний раз перезарядить пистолет. А Микк вел себя так, словно ему все было до лампочки. Хотя, если подумать, то так оно, на самом деле, и было.

— Я повторю вопрос. Какого хера ты тут расселся? — начал терять терпение Канда.

— Я имею полное право рассиживаться в своем кабинете, — вполне серьезно ответил Тики, лениво растягивая слова. — Если тебя что-то не устраивает, можешь валить отсюда и ждать меня в коридоре.

Только Юу собирался ответить что-то уничижительное, как его прервал обеспокоенный голос из коридора, зовущий Микка. Тело — иначе обленившегося начальника было назвать просто невозможно — и его телохранитель одновременно повернулись на крик. В кабинет вбежал молодой человек в форменном жилете.

«Крупье», — определил для себя Канда, вопросительно глядя на него.

Тот стоял на пороге и безуспешно пытался отдышаться. Кумар, заполнивший весь кабинет и до сих пор не выветрившийся, несмотря на открытое окно, явно не способствовал восстановлению дыхания. Но новость, из-за которой парнишка прибежал в кабинет Тики, явно была важной, иначе бы он не стал поднимать такой шум.

— Ну и в чем дело? — нетерпеливо спросил Юу, когда пауза слишком затянулась.

— Господин Микк… — начал крупье, все еще тяжело дыша. — Там, в зале… за покерным столом… какой-то мальчишка… почти обанкротил казино!

— Давно пора, — презрительно фыркнул Канда, отворачиваясь к окну и теряя всякий интерес к запыхавшемуся парнишке в дверях.

Тики же лишь долго изучающее смотрел на крупье, словно решая какую-то философскую проблему из разряда «уволить или не уволить». Видимо, решено было повременить, потому что мужчина спокойно спросил:

— А что насчет Тома?

— Его обыграли! Этот мальчишка просто мастерский шулер! Но его невозможно поймать! Никто, сколько бы не присматривался, не смог заметить ни единого лишнего движения!

Повисла тишина, нарушаемая только мерным постукиванием пальцев Микка по обивке кресла. Он думал. На его памяти не было никого, кто смог бы обставить Тома в покере — это был его лучший крупье. И лучший в этом деле во всем городе после самого Тики. Размышления в подобном направлении привели мужчину к единственному решению возникшей проблемы — сыграть с неожиданно появившимся шулером самому.

— Иди, я сейчас спущусь, — вынес вердикт Микк, жестом указав крупье на дверь, за которой тот поспешил скрыться, притворив ее за собой.

— Хочешь его прощупать? — спросил неожиданно Канда, продолжая смотреть на улицу.

— Да, интересно, откуда к нам занесло шулера экстра-класса, — ответил Тики, уже вполне обычным тоном, не растягивая слова, чему Юу был неимоверно рад. Хоть что-то заставило это ленивое тело собраться и стать серьезным. — А ты пойдешь со мной.

Встав с кресла, мужчина неторопливо двинулся к двери, на ходу поправляя пиджак и галстук. Остановившись у зеркала уже в коридоре, Микк придирчиво осмотрел себя со всех сторон, убедившись, что выглядит презентабельно, и бросил быстрый взгляд на своего телохранителя.

— Ты идешь там? — спросил он, вновь поворачиваясь к зеркалу — самолюбованием Тики мог заниматься часами.

— А у меня есть выбор? — фыркнул Юу, но все же на миг задержался, глянув себе под ноги.

Там все еще валялась пустая пачка сигарет. Брезгливо сморщившись, Канда носком ботинка пнул ее за окно, отправив в увлекательный полет с двадцать первого этажа, тихо выругавшись себе под нос. Когда он вышел из кабинета, Микк уже стоял у дверей лифта, которые открылись, стоило парню подойти.

— Что ты думаешь об этом шулере? — спросил вдруг Тики, окончательно став серьезным.

— Ничего — мне нет до него никакого дела, — бросил Юу, заходя в лифт следом за начальником и прислоняясь плечом к стене.

— Да уж, тебе вообще ни до кого нет дела, — как бы невзначай подметил мужчина, в сотый раз поправляя ворот пиджака. — У тебя хоть девушка есть?

— Нет, — последовал незамедлительный ответ.

— А парень?

— Нет.

— А домашнее животное?

— У меня есть катана, которая очень жаждет пустить кому-нибудь кровь, если он не заткнется.

— Хорошо, намек понял, — Тики приподнял руки в примирительном жесте и нацепил на лицо милую улыбку, которая, по мнению Канды, делала его похожим на полного идиота.

Парень только фыркнул, замаскировав облегченный вздох. Юу терпеть не мог, когда кто-то начинал лезть в его личную жизнь. Особенно, когда это делали так бесцеремонно и безнаказанно. Но убить Микка, на самом деле, Канда попросту не мог в силу неких причин, и тот прекрасно об этом знал, нагло пользуясь своей неприкосновенностью. Лифт тихонько звякнул, возвещая о прибытии на нужный этаж. Тики с телохранителем вышли в просторный холл и через стеклянные двери вошли в казино. Нужный столик они нашли сразу же — вокруг него было подозрительно много людей.

— Добрый вечер всем, — пропел Микк, подойдя вплотную к толпе.

На него тут же воззрились десятки глаз и, узнав в нем хозяина казино, расступились в стороны, образуя своеобразный проход. Когда по нему следом за Тики проходил Канда, проход стал чуть шире. От холодного, тяжелого взгляда парня хотелось если и не убежать подальше, то сжаться в комок точно. Никто до сих пор не смог выдержать его.

За покерным столом сидел мальчишка. Юу невольно заинтересовался. На вид шулеру было лет семнадцать, вряд ли больше, но у него были седые волосы. И это не краска — что-то подобное Канда заметил бы сразу. Цвет был настоящим. Но эта белизна так не вязалась с возрастом, что вызывала сразу кучу вопросов. Быстрым взглядом Юу скользнул по фигуре подростка, удачно подчеркнутой недорогой, но качественной одеждой. А потом, когда парень посмотрел на лицо разорителя казино Микка, бровь сама собой приподнялась в удивленном жесте. Канда встретил абсолютно спокойный ледяной взгляд пронзительных серых глаз. Казалось, словно они светились изнутри. На секунду парню даже показалось, что это линзы, но нет — цвет был природным. Хотя точного названия ему точно не было. По крайней мере, Юу не мог его подобрать. Сталь — первое, что пришло ему в голову. Ровный, уверенный, глянцевый блеск и абсолютное спокойствие. Внешне Канда никак не выдал своего секундного замешательства, но внутри у него шевельнулось подозрение, что с мальчишкой что-то не то. Слишком бесстрашно он смотрит в глаза убийцы. Да смотрит так, словно видит насквозь. Юу сразу увидел в нем достойного противника, и от этого интерес к малолетнему шулеру только возрос. А внимание подростка переключилось на Тики. Лицо его тут же изменило свое выражение — мягкие черты украсила легкая, вежливая улыбка.

— Добрый вечер, — сказал он Микку, банально проигнорировав присутствие рядом Канды. Тот лишь скрипнул зубами, но никак на это не отреагировал. Тики же лишь заулыбался еще шире.

— Что, малыш, решил сорвать банк? — поинтересовался он, присаживаясь рядом с мальчишкой на соседний стул.

— Почему бы не рискнуть? — усмехнулся подросток, бросив быстрый взгляд на Юу и поворачиваясь к собеседнику. — А вы хотите мне помешать, я так полагаю?

— Конечно. Я не могу позволить разорить собственное казино.

Дата добавления: 2015-11-04