– Птичка моя, с тебя желание.
А вот следующие действия лианоссе удивили уже меня. В разноцветных глазах вспыхнул довольный огонек, она сбросила туфельки и… положила ножки мне на колени.
– Я столько ходила сегодня, сделаешь массаж? – проворковала шалунья, и я дорого бы дал за то, чтобы понять, что сейчас происходит в ее разноцветной голове.
Но массаж… Ой, это ты зря-а-а-а, наивная моя девочка. Если думаешь, что я послушно ограничусь этими маленькими ступнями, глубоко ошибаешься, ты же не уточнила, массаж чего хочешь. Пришлось срочно опустить взгляд на затянутые в шелковые чулки изящные лодыжки, дабы Эрин не увидела всех моих мыслей и не испугалась, чего доброго. Или в ней не заговорила совершенно не нужная сейчас скромность. Надо ловить то настроение, в котором она находится, и не дать возможности углубиться в серьезные размышления. Не сегодня, нет, хватит уже серьезности.
– С превеликим удовольствием, – кротко отозвался я, осторожно прикоснувшись к маленькой, аккуратной ступне.
Провел пальцем по внешней стороне, потом по внутренней. Эрин дернула ножкой, выдав, что боится щекотки, – поставим галочку на будущее. Я погладил пальчики, проступавшие сквозь ткань – восхитительные, маленькие пальчики, которые так хотелось перецеловать по одному… Олли-и-и, держи себя в руках, между прочим, для этого чулки придется снять! А я не уверен, что Эрин спокойно отнесется к подобным смелым действиям, пока еще она держится немножко настороже. Я начал мягко разминать ступню, стараясь справиться с буйной фантазией и радуясь, что маленькая Эрианор не умеет читать мысли. Послышался тихий вздох, и, на мгновение задержав дыхание, я все же рискнул посмотреть на девочку. Прикрыв глаза, она использовала Йена вместо кресла, почти лежа в его объятиях, и, похоже, просто млела от моих действий. На лице разноцветной блуждала мечтательная улыбка – оу, я обнаружил еще одно слабое место нашей малышки?
Мы со Светлым снова переглянулись, и неожиданно брат подмигнул – в серебристых глазах мелькнуло такое же шальное выражение, как, наверное, и у меня. Ох, и почему у меня предчувствие, что одними поцелуями мы сегодня не ограничимся?.. Даже не предчувствие, а твердая уверенность.
– Значит, не будете делить, да? – пробормотала Эрин. – А вот скажите-ка мне, раз такие умные, для вас важнее от проклятия избавиться или…
– Или, – тут же перебил Йен и медленно пропустил длинную рыжую прядь сквозь пальцы. И зажал самый кончик. – Не было бы проклятия, мы бы не познакомились с тобой, маленькая, а не отличайся ты, и существенно, от всех остальных разноцветных, все шло бы по старому сценарию.
– Ты теперь важнее и пророчеств и проклятий, Эрин, – продолжил я, а мои пальцы переместились с маленькой стопы на изящную лодыжку. – И твоя безопасность в том числе, потому что, подозреваю, Ниалона не будет ждать до последнего бала Игры, чтобы устранить тебя.
Интересно, она заметила, что спросила сразу нас двоих? И ответили мы оба. На моих губах появилась улыбка предвкушения, я мысленно потер ладони. Мм, птичка моя, что я сейчас сделаю… Ты останешься довольна, обещаю.
– Ты нам слишком сильно нравишься, Эрианор, и это не заметил только слепой, – закончил мою мысль Йен и поднял руку с зажатой прядью.
– Что… – Лианоссе, видимо, догадалась о чем-то и встрепенулась, попытавшись выпрямиться.
Конечно, никто ей этого сделать не дал. Йен только крепче обнял девочку и медленно, едва касаясь нежной кожи, провел прядью вдоль изгиба шеи. Эрин судорожно вздохнула, прикусила губу и вцепилась тонкими пальцами в юбку, зрачки при этом резко расширились, а дыхание участилось. А мне нравится ее реакция!
– Йен… что ты делаешь… – О, этот хриплый, низкий голос!
По-моему, разноцветная певунья уже давно забыла и про условия, и про серьезный разговор, чего и добивались. И перестала наконец слишком много думать о том, о чем не стоит. И очень хорошо, потому что у меня лично желания рвались с цепи, и стоило больших трудов сдерживать их и пока не поднимать руки выше лодыжек Эрианор.
– Тебе не нравится? – шепнул Светлый, продолжая ласкать локоном шею и ключицы малышки, а я почувствовал, что она дрожит.
Всего несколько мгновений на ее лице отражалась борьба, потом она расслабилась окончательно и откинулась на Йена, пальцы Эрин легли на его руку, обнимавшую талию дочки Кайла.
– Нравится… – одними губами ответила она.
Я не сдержал довольной улыбки. А вот теперь, хорошая моя, время серьезных разговоров закончилось. Мы сказали все, как есть, и у тебя не получится делать вид, будто происходит что-то, что тебе не по нраву. Ты не игрушка для нас, Эрин, ни в коем случае. Но держаться от тебя на расстоянии выше моих сил, тем более ты, похоже, в прошлой жизни имела опыт общения с мужчинами и не испугаешься ни собственных эмоций, ни того, что я буду делать. И не только я…
Мои ладони скользнули по стройной ножке, и я порадовался, что девочка не признает местных правил этикета и не носит ворох нижних юбок. Подол платья поднимался все выше, и вскоре моему восхищенному взгляду предстала круглая коленка, затянутая в шелковый чулок. Интересно, как скоро Эрианор все-таки почувствует, что я собираюсь сделать?
Глава 14
Эрианор
Пока гуляли по ярмарке, пока кушали, пока возвращались, времени уложить мысли в голове не находилось, да еще эта чертова аллергия. Забота принцев умилила до глубины души, ничего не могла с собой поделать. Как они хмурились при очередном моем чихе, как категорически отказались оставлять вечером дома… А вот то, что во дворце будет осматривать их врач, немного встревожило уже меня. Вдруг… вдруг обнаружит мою тщательно скрываемую тайну? А еще невольно сравнивала братьев, благо теперь появилось больше возможности, когда могла их видеть рядом, без всяких масок и прочей ерунды. Разные, и при этом неуловимо похожи. Йен кажется серьезнее, хотя смешинки в серебристой глубине глаз портят все дело. Оллер – эмоциональнее, живее и решительнее, наверное. Темный предпочитает носить хвостик, а волосы Йена свободно лежат на плечах, вызывая настойчивое желание дотянуться, потрогать, поиграть со светлыми прядями, хотя сейчас я еду с его братом.
Проклятое чиханье постоянно сбивало с толку, не давая сосредоточиться на нужных мыслях, но я мужественно сражалась с недомоганием, тихонько ругаясь сквозь зубы. Мы заехали ко мне домой, я оставила покупки, и далее – дворец. А вот там ждало такое количество сюрпризов… Бедные мои нервные клетки, их поголовье, наверное, уменьшилось вдвое! Пока доктор осматривал, в голове стайкой испуганных стрекоз носились обрывки мыслей, а когда он достал знакомый камень, и вовсе затаила дыхание. Ой, надеюсь, мое недомогание все же банальная аллергия! Вывод доктора несказанно обрадовал, я чуть шумно не перевела дух, а когда мы остались одни и на мне скрестились внимательные взгляды братьев, стало как-то не по себе. Что задумали? Нахлынуло осознание, что я одна, во дворце, с мужчинами, которые питают ко мне недвусмысленный интерес, и, несмотря на всю проявленную заботу, я совершенно не представляю, что у них на уме…
Сначала окатило холодом, потом бросило в жар, я нервно поправила щекотавший щеку локон.
– Эрин. – От неожиданности вздрогнула, когда позвал Оллер, и метнула на него настороженный взгляд. А вот следующие слова Темного выбили почву из-под ног. – Я разговаривал с лекарем, который приходил к тебе, и знаю про Камень Обмена.
Так. И что теперь делать? Сделать морду кирпичом и прикинуться чайником? Или уже выложить всю правду, и пусть поступают с ней как хотят? Я сплела пальцы, проглотила ком в горле и как можно невозмутимее переспросила:
– Что, прости?
Оллер вздохнул, переместился ко мне и взял мои похолодевшие ладони в свои. Наши взгляды встретились.
– Все нормально, маленькая. – Темный мягко улыбнулся. – Никто тебя ни в чем обвинять не будет, Эрин. Не надо бояться. Ты не отсюда, мы знаем.
Ох. Горло перехватило от нахлынувших чувств, и от того, как он смотрел на меня – с бесконечной нежностью, неподдельной, искренней, и желанием утешить, помочь, – в голове воцарилась звенящая пустота. Мысли резко закончились, я опустила глаза и откашлялась, прогоняя нелепое желание разреветься. Попробовала освободить руки, но Олли не отпустил, поднес к губам, поцеловал, а потом тихонько подышал, согревая. По спине прокатилась горячая дрожь, я вздрогнула, почувствовав, как щекам стало жарко от румянца. Господи, что он делает, зачем?..
– Я… я не помню, откуда я, – хрипло произнесла наконец, приняв мужественное решение не отпираться. Раз они все равно знают про Камень Обмена, не вижу смысла молчать дальше, это не могло быть простое угадывание. – Не могу вспомнить, голова болеть начинает…
И ведь на самом деле, то, что касалось подробностей моей прошлой жизни – города, имена, лица, кем была, где работала, что со мной в детстве было, – уже вспомнить не могла.
– Не надо вспоминать, – перебил Оллер.
И объяснил, что это вообще опасно для меня. Понятно тогда, почему плохо стало, когда все же попыталась выудить из памяти какие-то сведения о той жизни, до Оймири. Да, наверное, он чертовски прав, пора перестать воспринимать себя здесь чужой, гостьей, и… искать свой путь. И все-таки кольнула мыслишка, могла бы выжить там, не используй доктор Камень Обмена? Может, мне бы просто клиническая смерть грозила, и успели бы спасти?.. Но, по словам Йена, не могла. Мой путь там закончился, и теперь я здесь. Эта простая истина вдруг именно сейчас обрушилась со всей беспощадной ясностью, безжалостно высветив мою полную беспомощность в новом мире. Что я умела, чем могла тут заняться? В голову не приходило ничего путного, мысли по-прежнему трусливо прятались по углам, а Йен тихонько гладил по голове, и его брат продолжал нежить мои пальцы в своих руках…
Я прикусила губу, и по щеке все-таки скатилась предательская слезинка. Я никто здесь по сути, и не сложись обстоятельства так, что принцы обратили на меня внимание, что я отличаюсь от остальных разноцветных, какой бы стала моя жизнь? Да и была бы она в самом деле, не умирай прежняя Эрианор, не стань ее волосы разноцветными, не жажди Кайл выдать дочь замуж за одного из наследников? Ох, столько вопросов, и все без ответа. Йен заметил слезинку, молча приподнял за подбородок и стер большим пальцем. Меня снова с головой окунуло в нежность от этого простого жеста, и слова вырвались сами собой:
– Мне… мне сложно привыкнуть. – Я отвернулась, прикрыв глаза и сдерживая желание позорно разреветься. – Здесь все другое, все не так, как раньше, я не понимаю, как тут жить… Слишком много всего…
Как-то грустно вышло, черт возьми. Я не напрашивалась на жалость, ни в коем случае! Вообще, разговор зашел не туда. Обстановку очень вовремя разрядил Оллер, со своим предложением продолжить расспросы. Его улыбка всколыхнула волнение, которое бодряще поднялось изнутри, да так и осталось бродить в крови щекочущими вспышками. И намек прозрачнее некуда, подтвержденный Йеном. Всего несколько секунд на раздумья, согласиться или нет, и это прикосновение Светлого, ласковое, приятное. Ясный пень, что желания братьев не отличаются целомудрием, они же здоровые нормальные мужчины, вопрос в том, насколько я хочу того, что будет?.. Их двое, я одна. В голове пронеслись воспоминания о том вечере, и пришла уверенность, что никто никого тут стесняться не будет – кроме меня. Стало вдруг жарко, и я поняла обескураживающий факт: не могу выбрать, не могу решить, кто мне больше нравится! Да я вообще как-то не задумывалась об этом с самого начала, не было времени и возможности, другие проблемы выходили на первый план. Теперь же… В животе образовалась пустота, куда скатилось сердце, большой красной надписью замигал вопрос вечера: принять ситуацию и перестать изображать из себя слепую дурочку или и дальше делать вид, что не понимаю, к чему все идет? А идет к тому, что мне нравятся сразу двое мужчин, и как так получилось и когда, времени думать и анализировать нет.
А после того, как Оллер добавил, что у них тоже есть ко мне вопросы, я все-таки шагнула с обрыва в такую манящую пропасть. То есть я тоже могу озвучивать свои желания?! Э-э-э-э-э, у меня смелости не хватит, черт, их же двое!! И, это, глаза-то не завязаны, я все вижу… От жарких картинок, что могут сделать со мной сразу двое опытных мужчин, кровь превратилась в горячий сироп, и пришлось срочно брать себя в руки, чтобы не выдать собственного состояния. Так, рефлексировать буду дома, а сейчас… Да гори все огнем. Вот только скромность все-таки заставила предусмотреть для себя лазейку, если вдруг меня переклинит и не смогу переступить через застенчивость. Оказывается, она где-то там завалялась, в самой глубине души.
– Тогда дополнение. – Я посмотрела прямо в глаза Олли. – Я не буду делать то, что мне не захочется, независимо от ваших желаний.
В глазах Темного отразились все его мысли, и я обреченно поняла, что шансов на отступление мне не дадут. Ну вот совсем. Гормоны, желания и авантюризм завопили от радости, ибо полностью поддерживали настрой принца, а остатки здравого смысла попытались сохранить лицо.
– Олли, а можно не так откровенно все выражать взглядом, а? – фыркнула я, за возмущением скрыв нервное волнение и возбуждение.
М-да, похоже, тело окончательно взяло под контроль разум, который сел в сторонке и философски посоветовал расслабиться и получать удовольствие. Расстроиться или порадоваться я не успела, пришел доктор и занялся моим лечением. А потом принцы выспросили у него весьма интересные сведения про Камень Обмена. Слегка тревожные, но главное я уяснила: чем больше приятных событий будет в этом мире, чем быстрее я привыкну к нему и приму его, как свой, перестану считать себя здесь чужой, тем лучше все для меня сложится. И появление снов станет главным ориентиром. Так, осталось только решить маленький вопросик: и что же мне мешает до конца принять этот мир? Может, то, что я никак не могу смириться с навязанной грядущей свадьбой и до сих пор не знаю, насколько далеко позволить зайти братьям? Ибо не понимаю, насколько серьезны их мотивы? Ну что ж, тогда выясню это сегодня, и – вперед и с песней…
– Так мне никто и не объяснил, почему вы меня птичкой называете? – посмотрела на братьев и запоздало сообразила, что опять двоих спросила.
Да ну что такое, даже собственное подсознание ополчилось против и не разделяет этих поганцев! И неожиданно накатило такое вселенское спокойствие и пофигизм, такое страстное желание отключить думалку и просто наслаждаться тем, что дают, что… я приняла правила игры. Все равно, похоже, никуда мне от них не деться, пора смириться с очевидным. Хотя на уточнение Оллера, сказанное тем самым особым бархатистым голосом, я все же ответила не так, как он ожидал. Не все сразу, черт, мне нужно время, чтобы смириться с бунтом собственных желаний и чувств против здравого смысла и частично воспитания. Я, может, не девственница в душе, конечно, но… Их двое! И оба мне нравятся! И… и нравится, когда целуют… Мысль пошла дальше – что еще мне может понравиться в исполнении принцев, скромность покраснела и уползла в уголок, а тело наполнила жаркая истома. Ой. Судя по тому, что Оллер тоже подозрительно часто задышал, его фантазии очень далеки от целомудренных. Так, ша! Всем успокоиться, я тут пытаюсь серьезные вещи узнать в кои-то веки!
– Олле-э-э-эр, – насмешливо протянула, возвращая Темного с небес на землю. – Я жду ответа.
И вообще, я пока ни на что согласия не давала! То, что нахожусь здесь, еще ничего не значит! Внутренний голос ехидно осведомился, кого я хочу обмануть, послала его лесом и выслушала признание ушлых высочеств. Е-мое, так это они тогда в саду меня видели и слышали, что ли?! Попыталась лихорадочно вспомнить, что на мне было надето, память спасовала, и я махнула рукой. Ладно, дело прошлое. А вот желание Оллера… Признаться, моя испорченность сразу предположила что-то неприличное, и когда он всего лишь попросил покормить меня, заподозрила подвох. Подвох оскорбился в лучших чувствах и ушел, гордо вздернув голову, а я всего лишь вкусно поела, правда, под пристальными перекрестными взглядами, но они не сильно мешали – я уже почти привыкла к ним. Наевшись и сразу подобрев, спокойно перенесла известие о своих проколах, когда зашла речь о моем настоящем возрасте, хотя досада и немного смущение – ну зачем снова тот вечер упоминать?! – опять заставили покраснеть. Да уж, братья оказались гораздо умнее, чем я предполагала.
С желанием тоже весело получилось, мне захотелось попить, взгляд упал на вино, а проказливое сознание тут же услужливо подсунуло картинку, как Оллер оригинально утолял мою жажду всего пару дней назад… Вредное! Я всего лишь горло промочить захотела! Так, ладно, теперь я спрашиваю. Что бы такое узнать-то, а? И у кого? Мой взгляд остановился на Йене, и я озвучила просьбу прояснить вопрос с проклятием. Зар-раза, и опять забылась и два раза спросила! Что Светлый не преминул любезно заметить, довольный, как удав под кайфом… Я же напомнила о своем условии, сохранив невозмутимое выражение лица. Будет слишком наглым – ничего не получит, имею я право покапризничать?
А дальше мне наконец-то рассказали, из-за чего весь сыр-бор с этой женитьбой, и как с историей связаны Лесные. Правда, серьезность момента нарушил Олли, спросив, знаю ли я про Игры. Во мне взыграло хулиганское настроение, и я осведомилась:
– Вопрос, Темный?
В следующий момент всю веселость как ветром сдуло, от взгляда, улыбки, голоса Оллера.
– Да, милая.
Дразнил, откровенно, я прекрасно это поняла. Провоцировал, словно проверяя, насколько хватит моей сдержанности. Так, подумаю об этом позже, сначала выясню до конца, что там с пророчеством, Лесными, Ниалоной и проклятием. О чем и заявила Оллеру, приготовившись слушать его брата дальше. Только вот по окончании его истории половина все равно осталась непонятной! При чем тут голос Ниалоны, откуда у нее такая милая особенность, на фига Лесные вмешались и решили помочь принцам?
– Э-э-э… – Я в лучших традициях блондинок захлопала ресницами, на несколько мгновений потерявшись в ворохе информации. – Офигеть, конечно. А…
– Снова вопрос? – Йен поднял брови, улыбнувшись уголком губ.
Да ёк-макарек!! Чума на ваши неугомонные высочества, а! И ваши нездоровые желания тоже…
– Тьфу на тебя. – Я с досадой вздохнула. – Да проще просто поговорить, а не устраивать всякие заморочки в вашем стиле!
Теперь, когда не приходилось изображать почтительность к титулам и их положению, которой я совершенно не испытывала – ну не привыкла, не знаю, у меня до сих пор в голове не совсем укладывалось, что Йен и Оллер принцы и наследники целой страны, – общаться стало не в пример проще. Да еще и когда они узнали о моей маленькой тайне. Осторожно покосившись сначала на Оллера, потом на Йена, обреченно поняла, что этим двум моя непосредственность, по-видимому, тоже нравится. Если судить по довольному блеску в глазах обоих. Ответ Светлого поверг в смятение и заставил немного отвлечься от приятного волнения, которое вызывали господа принцы одним своим близким присутствием и взглядами.
– Эрин, милая, ну прости, что я могу поделать, если ты упорно пытаешься держать нас на расстоянии, даже вопреки собственным желаниям?
Ты смотри, просчитал, а! Хотя начнем с того, что не шибко-то я сопротивлялась и гордость показывала, да и тяжело скрыть, если тебе откровенно нравится мужчина… Особенно когда он прикасается или целует… Дыхание сбилось, включилась извечная женская думалка, я вскочила и прошлась по гостиной. Ну как, как им объяснить, что мне мешает с радостью отдаться в умелые руки, а? Даже не скромность, не страх, нет. Я способна справиться с собственными маленькими заморочками, но как знать, не закончится ли весь интерес с исчезновением проклятия?! Может, я слишком хорошего мнения о братьях, и они на самом деле умело играют, прикрываясь искренней заботой обо мне, чтобы усыпить мою бдительность?! Здравствуй, паранойя, я тебя тоже люблю…
– Я уже говорила, что не хочу становиться ничьей игрушкой, черт возьми! – вырвалось у меня раздраженно, боже мой, как же не люблю выяснять отношения!
Помня наставления доктора и братьев, благоразумно не стала лезть в прошлое, выискивать корни такой позиции. Если есть, значит, это часть моей личности, и хватит. И парням, если настроены серьезно, придется что-то делать с такой моей позицией. Йен, похоже, решил приступить к радикальным методам устранения лишних мыслей в моей голове, потому что его тихий голос прозвучал очень уж решительно:
– Иди ко мне, маленькая.
Признаться, на мгновение малодушно сдрейфила, испугавшись, что… ну, вдруг ему в голову пришло нечто совсем уж конкретное.
– Что? – Нахмурившись, посмотрела на него и на всякий случай приготовилась воспользоваться своим правом вето, озвученным в начале нашей беседы.
Не факт, конечно, что его примут, но попытка не пытка. Кстати, отлично покажет, как братья на самом деле ко мне относятся, как к равной и заслуживающей уважения, или… или всего лишь как к красивой игрушке и способу избавиться от проклятия. А Йен спокойненько повторил, глядя мне прямо в глаза:
– Иди, говорю, ко мне. Я ответил на твои вопросы, Эрин. Прежде чем продолжим разговор, закроем тему с моими желаниями.
Так… Ладно, поскандалить всегда успеем. Подошла, остановилась, сложила руки на груди и не слишком довольно осведомилась:
– Ну?
А этот нахал просто взял и усадил на колени, крепко обняв и прижав к себе! Раздражение и непонятную тревогу разом смела могучая волна чувств, среди которых уверенно лидировало волнение. Эта волна прокатилась от макушки до пяток, потом вернулась обратно в живот, покрутилась там, словно кошка, устраивающаяся на коленях, да и растеклась жаркой лавой. Не сиди я, наверняка сползла бы на пол, ибо в ногах поселилась слабость, а в груди образовалась пустота, в которой беспомощно болталось сердце.
– И только попробуй возразить, что здесь тебе сидеть не нравится, – выдохнул Йен прямо в ухо, чем вызвал еще одну волну, только теперь колких мурашек. – Кстати, улыбаешься ты очаровательно, хорошая моя. И это мое второе желание. Злость тебе совершенно не идет.
Ну вот как у него получилось всего несколькими словами превратить меня в восторженную наивную девочку восемнадцати лет, которая когда-то жила в этом теле?! Неужели в той, прошлой жизни, меня не баловали комплиментами? Улыбка появилась на губах, помимо моих осознанных усилий, а когда Йен потянул к себе, устраивая поудобнее, колебалась всего мгновение. Да ладно, все, хватит делать вид, что мне что-то активно не нравится. Приятно же вот так сидеть в объятиях Йена, слушать его дыхание, чувствовать спиной, как ровно и размеренно бьется его сердце. А еще довольный взгляд Оллера, и та же самая нежность в золотистых глазах, совершенно как у брата… Обложили, черти, и грамотно загнали в угол. Эх… А потом Темный вспомнил, что должен мне желание. Поскольку переходить к действиям было еще страшновато, собственных порывов я пока все же стеснялась, нашла лучший для себя выход – получить сведения без пагубных для моей бедной нервной системы испытаний. Ох и удивился Оллер, наверняка ожидал чего-то другого! Не, приятель, как говорится, ты мужик, ты и действуй. А я подумаю, поддаваться или нет… Только вот вопрос мой звучал ни разу не игриво, я вспомнила, зачем ко мне приходили Лесные, и решила попытать счастья у принцев, наверняка что-то знают про это пророчество.
М-да… Чем дальше в лес, тем толще партизаны… Больше всего, конечно, поразил вот этот вот финт с выбором без выбора. И закралась такая нехорошая мысля, особенно при воспоминании, что бормотали Лесные, когда в гости зашли… Значит, братья решили не делить меня, наплевав на право Ниалоны выбирать мне жениха? Она, значит, типа должна делать этот выбор без выбора? Ну-ну, конечно. В голове как щелкнули пальцами: и слова доктора всплыли, про то, что мне что-то мешает до конца принять этот мир… Не-э-э, если сейчас озвучу возникшую догадку по поводу пророчества, меня же… меня тут же начнут убеждать со всех сторон сделать именно то, чего ждут и Лесные и братья! Эм, а я не знаю, готова или нет, насколько мне это надо, и вообще, как жить с двумя мужиками?! Это надо обдумать, и серьезно, в тишине и спокойствии, без раздражающих факторов в лице двух симпатичных братьев.
В стремлении спрятать ошеломительную идею я забылась настолько, что когда начала размышлять вслух про ситуацию, удобно прислонившись к груди Йена, снова спросила Оллера про Ниалону и ее способность накладывать проклятия. А ведь игру в вопросы и ответы с интересными условиями никто не отменял, и я должна ему желание! Он подошел и остановился рядом с креслом, где сидели мы с Йеном.
– Знаешь, чего я хочу? – мягко улыбнулся Олли, и кожу закололи сотни иголочек, столько предвкушения было в его голосе и улыбке.
Ммамочки! И куда это он смотрит, охальник?! А руку куда тянет?! Однако моя тревога резко переросла в замешательство, когда палец Темного медленно провел по перекинутой через плечо разноцветной косе. Так, Эрин, дорогуша, и о чем это мы мечтаем, а? А потом еще говорим, что принцы слишком много думают всякого неприличного! На себя посмотри, скромница моя, ага. Когда в груди закололо, осознала, что перестала дышать, и резко выдохнула, а Олли тем временем озвучил просьбу:
– Расплетись, пожалуйста. Тебе лучше с распущенными волосами.
Уф, да не вопрос. Мысли, кыш! Разобравшись с косой, поспешила вернуться к размышлениям на основе рассказанного Йеном и Оллером. В процессе совершенно машинально начала теребить прядь. Светлый мягко пресек издевательство над волосами, сжав мои руки, и еще легонько поцеловал в висок. Если думал, что таким образом успокоит, глубоко ошибся! Меня как кипятком окатило, а когда еще и Оллер поближе пересел, стало… стало как-то неуютно, волнительно, да еще и чертов организм опять подвел – внизу живота поселилась знакомая болезненно-горячая истома, недвусмысленно намекая, что пора переставать думать и стесняться собственных желаний… Эй, эй, я к ним еще не привыкла, не надо так откровенно подталкивать меня, а! В общем, так, хватит ходить вокруг да около, надо выяснить вопрос вечера. Я посмотрела на Оллера, убрала улыбку и спросила:
– Хорошо, тогда остается понять главное. Если Ниалона решает, за кого выйдет замуж разноцветная, то… – Я запнулась, но взяла себя в руки, пусть и с некоторым усилием, и продолжила: – Я не понимаю, что происходит… между нами. Меня, я подозреваю, спрашивать не будут, чего я хочу, да? – поспешно добавила, поскольку, скорее всего, принцы все равно сделают по-своему.
И моя задача либо смириться и привыкнуть, либо сделать невозможное – за оставшиеся три бала Игры и встречи между ними попытаться перевоспитать их. Ну хоть немножко. Только вот Йен опять сломал все шаблоны, прижавшись к моему виску и тихо шепнув:
– А чего ты хочешь, милая?
Да еще и Оллер нежно сжал мои пальцы, поглаживая их и не сводя внимательного взгляда. Блин, ну я не готова к таким вопросам, ребята! Вопрос на миллион, черт возьми. Я вообще не предполагала, что мои душевные метания будут вам сколько-нибудь интересны! Что ж вы делаете, бессовестные, а… Я и себе не знаю, что ответить на подобный вопрос. И все-таки честно попыталась, наскребая остатки мыслей в пустой голове:
– Спокойствия… и определенности, наверное. Найти свое место в этой жизни…
А вот следующий вопрос Йена вообще вогнал в коллективный ступор всех обитателей моего сознания и заставил напряженно размышлять в течение нескольких секунд.
– А счастливой быть хочешь?
Его губы заскользили по виску, скуле, щеке, и дальше, ниже, к шее. По-хорошему, осадить бы, напомнить про мое условие, встряхнуть гордость и независимость… К дьяволу и гордость, и независимость, и правила. И осторожность тоже. Не знаю, как я жила раньше, руководствуясь разумом ли, интуицией, но сейчас внутренний голос тихонько шептал, что не зря меня притянуло в этот мир и не зря мы встретились, я, Оллер и Йен. Конечно, можно верить в собственную исключительность и в то, что и пророчество и проклятие под меня заточены, а можно списать все на стечение обстоятельств, однако только от меня зависит, буду ли на самом деле счастливой. Смогу ли дать братьям больше, чем веселое развлечение на какое-то время, сумею ли заставить их относиться ко мне серьезно, а не как к красивой игрушке. Я же женщина, черт возьми, и вроде как умная… И то, что их двое, ничего не меняет. Двое лучше, чем один, точно. Пусть я и не мечтала никогда о подобных раскладах, так никто и не говорил, что загробная жизнь – это сплошная сбыча мечт и все такое.
Я прикрыла глаза, чуть откинула голову, предоставляя Йену простор для действий и чувствуя, как температура тела медленно, но верно растет, а дыхание потихоньку учащается.
– Хочу, – выдохнула, отрезая себе все пути к отступлению, и на губах сама собой появилась улыбка.
Помогите мне, а, ребята? Если у вас действительно серьезные намерения?
– С нами? – уточнил Оллер и погладил запястья.
О-о-о-о-о-й-й-й, ну зачем так сразу-то?! Я чуть не охнула в голос от неожиданности, вихрь эмоций вызвал легкое головокружение, и я даже не сразу поняла, что спросил Темный.
– А-а-а-а… в смысле?.. – немного растерянно посмотрела на рыжего, опасаясь, что не совсем правильно поняла его вопрос.
– В прямом, – улыбнулся мой личный змей-искуситель, поднес мою ладонь к губам и мягко прижался к запястью. Поперхнулась вдохом, а этот негодник еще и языком пощекотал, на какое-то время совсем лишив меня способности произносить звуки! Пока договаривалась с даром речи и убеждала его вернуться, Оллер закончил мысль: – Не будет никакого выбора, Эрин, маленькая моя, что бы там ни думала Ниалона. Мы не собираемся тебя делить.
А-а-а-а… Вот даже как. Спасибо, хоть предупредили не в самый последний вечер Игры! Так, стоп, к этому все равно шло, и вообще, мне несказанно повезло, что между братьями никакой ревности не возникло и они спокойно решили этот вопрос! Видимо, дело за малым – моим окончательным согласием. Думать мешал Йен: Светлый сильно отвлекал, выкладывая мудреный узор из невесомых, нежных поцелуев на шее и лишая последних остатков здравомыслия. Мм, приятно до дрожи в коленках, и да, я хочу, чтобы Йен продолжал! Ах, я там еще Оллеру желание должна, кажется… Что, мне гораздо больше восемнадцати, и я имею какой-то там опыт в жизни? В какой? И сколько мне на самом деле, я ведь заново начинаю жить? И вольна поступать так, как считаю нужным, независимо от того, что было в прошлом, которого я уже почти и не помню. Посему да здравствуют шалости и флирт на грани фола! Это бодрит и окрыляет не хуже… Эм, фраза застряла, и я благоразумно не стала пытаться вспоминать. Ясно, что осколок прошлого, но он сейчас лишний.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |