Что тот так тщательно скрывает?
И зачем?
Может быть, он смог бы лучше понять его, если бы узнал, что именно его так изменило?
Но Драко не хочет разговаривать с ним на эту тему…
Тут Гарри вспомнил, что читал какие-то новости в Ежедневном Пророке, по поводу заключения в тюрьму Люциуса Малфоя… Воспоминания были смутными — это произошло почти сразу после смерти Волдеморта. Но о Драко там точно ничего не говорилось. Хотя… Может, он просто не обратил внимания? В то время Малфой-младший не слишком его волновал.
Нет, настаивать на том, чтобы Драко ему открылся, он не имеет права — ему тоже не слишком хочется озвучивать собственные проблемы в ответ.
Вот это действительно дилемма…
Чтобы Драко рассказал о себе, Гарри нужно будет сделать первый шаг.
Но он к этому совершенно не готов.
К тому же… разве их отношения можно назвать достаточно серьезными, чтобы лезть друг к другу в душу?
Нет, это только физиология.
И так оно все и должно остаться.
В Гарри говорил здравый смысл, но вот сердце кричало о прямо противоположном. Вздохнул, Гарри посмотрел по сторонам.
«Одна проблема за один раз, — решительно сказал он себе. — А сейчас время делать покупки».
Он повернулся к Рону:
— Я тебе неприятен?
— Нет, конечно, нет! — изумился тот. — Твоя личная жизнь — это только твое дело, Гарри! Знаешь, мне плевать с кем ты спишь, и если тебе кажется, что Малфой сделает тебя счастливым… А я ведь вижу, что ты счастлив. Честно скажу, меня немного бросает в дрожь, но ты — мой друг. И этим все сказано.
Гарри улыбнулся. Сегодня он чувствовал какую-то бесшабашность, чего с ним давно уже не было. И все из-за Драко. Не то, чтобы он был уверен, что они подходят друг другу, но того, что было между ними, оказалось достаточно, чтобы искренне наслаждаться проведенным вместе временем. Особенно в постели. И плевать, насколько все это кажется нереальным. Задвинув собственное смущение в дальний угол, Гарри решил просто наслаждаться жизнью — неужели он не заслуживает небольших развлечений? Хотя бы изредка?
Схватив Рона за рукав, Гарри потащил его в ближайший магазин.
Рон с удивлением наблюдал, как его друг выбирает одежду для примерки.
— Что? — спросил Гарри, проследив за его взглядом.
— Ты действительно сегодня странный, — улыбнулся Рон. — Значит, мы пришли, чтобы купить тебе одежду?
— Разумеется! А потом я куплю тебе кофе, — сообщил Гарри, нырнув в примерочную с охапкой брюк и рубашек.
Полностью обновив гардероб, Гарри поволок его в ближайшее кафе, где Рон, наконец, высказал свое удивление по поводу такого внезапного интереса к одежде.
Гарри пожал плечами, но почувствовал, как его щеки заливает предательский румянец.
— Только, пожалуйста, не говори мне, что это тоже из-за него… — закатил глаза Рон.
— Нет, конечно, — бесстыже соврал Гарри. — Просто сегодня утром я вдруг понял, что мой гардероб несколько поизносился…
Не мог же он сказать Рону, что сегодня утром ему было откровенно плохо, когда он сравнил себя с Драко и понял, что на фоне великолепного блондина, он сам выглядит на редкость дерьмово. А уж припомнив, как одевается Билл, он тут же почувствовал непреодолимое желание хоть немного приодеться. Билл всегда носил стильную одежду и выглядел почти так же здорово, как и Драко. Конечно, думать о том, что он теперь воспринимает Билла как врага, Гарри не хотелось. Но именно так все и было. Взглянув утром в зеркало, Гарри просто возненавидел свое отражение. Ему действительно было непонятно, чем он умудрился привлечь Драко, когда у того есть такой парень, как Билл. И Гарри решил купить себе нормальную одежду, чтобы не чувствовать себя убожеством по сравнению с Биллом Уизли, который не только чертовски красив, но еще имеет потрясающий вкус, великолепно готовит, и ходит на престижную работу.
Последняя мысль заставила Гарри нахмуриться. Да… По сравнению с Биллом, он — просто пустое место.
— Рон, а что ты знаешь об отношениях Билла и Малфоя? — спросил Гарри, стараясь, чтобы его вопрос прозвучал незаинтересованно.
Приподняв брови, Рон усмехнулся:
— Уже ревнуешь?
Гарри скривился:
— Нет, просто хочу разузнать обстановку.
— Я не знаю. Билл еще официально не представлял Малфоя в качестве своего парня. Братья, конечно, в курсе, но родители — нет. И я не знаю, что он чувствует к Малфою. Фред как-то сказал, что Малфой ему дорог, но еще добавил, что Билл любит кого-то другого.
— Кого?
— Понятия не имею.
Гарри отпил кофе и тяжко вздохнул:
— Как ты думаешь, Рон, что я делаю?
— Вопрос риторический, ведь так? Ты же знаешь, что я — последний человек, у которого стоит спрашивать совета в таких делах.
Гарри слабо улыбнулся:
— Но я и в самом деле в замешательстве, понимаешь? Иногда мне даже кажется, что я спятил. Вот уж никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации! Спать с Малфоем… Рон, ты только вникни! И ведь мне это нравится. А он даже не свободен, у него есть парень — Билл. Который, к тому же, мне очень симпатичен. Точнее, был очень симпатичен — вот что действительно приводит меня в уныние.
Во взгляде Рона мелькнуло сочувствие:
— Похоже, ты действительно влюбился.
Сердце Гарри подпрыгнуло:
— Нет! Это просто симпатия… Тяга? Я не мог так быстро влюбиться! Еще пару дней назад мы с ним постоянно ругались. И он все еще раздражает меня.
— Знаешь, Гермиона тоже меня частенько раздражала. И иногда это случается и теперь, — мечтательно произнес Рон.
— Но мы с Малфоем были врагами! Я ненавидел его, а он — меня, — Гарри явно больше пытался убедить себя, чем Рона.
— Я не могу объяснить тебе, что такое любовь, Гарри. Я и сам никогда не смотрел на Гермиону иначе, чем на друга. А затем вдруг — бац! В один прекрасный день все обернулось по-другому. И прежде, чем я смог понять, что это было, до меня дошло, что я люблю ее. Понимаешь, она — это все для меня. Я не могу представить себя без нее.
— Но это все же другое. Ты и Гермиона хорошо относились друг к другу с самого начала.
— Не думаю, что это подходит под определение «любовь»… Мы с Гермионой довольно часто действовали друг другу на нервы. Но я понимаю, о чем ты хочешь сказать, Гарри. Малфой — это настоящая заноза в заднице.
Рассеяно кивнув, Гарри отпил еще глоток кофе:
— Может быть, все из-за магической связи?
— Магической связи?
— Между нами с Малфоем есть связь жизни и смерти. Магическая, естественно, — пояснил Гарри, не сдержав улыбки при виде откровенного ужаса, отразившегося на лице Рона. — Он однажды спас мне жизнь. Только это тоже не стоит говорить Гермионе, ладно?
— Не скажу. Но спасибо за доверие, Гарри.
Рон действительно ценил сегодняшнюю откровенность друга. После смерти Сириуса Гарри очень изменился — стал молчаливым и замкнутым. И очень редко позволял Рону заглянуть к нему в душу. Если причиной такого разговора стало общение с Малфоем, то может быть все не настолько уж и плохо?
— Думаешь, магическая связь может иметь отношение к тому, что ты спишь с Малфоем? — поразмыслив, спросил Рон.
— Возможно… Я не знаю. Но все может быть. Я вообще мало что знаю о магических связях. А ты?
Рон покачал головой:
— Нет. Но Гермиона… — он осекся, услышав недовольное ворчание Гарри. — Хорошо-хорошо. Только она единственный человек, который сможет тебе помочь — из тех, кого я знаю. А не может быть, что то, что ты чувствуешь сейчас, не имеет с магической связью ничего общего? Ведь если бы эти связи были так важны, мы проходили бы их еще в школе…
В чем-то Рон был, конечно, прав. Гарри нигде раньше не слышал об этих связях, даже когда учился на аврора.
Похоже, пора прекратить искать оправдания собственным чувствам.
Это все вина его одиночества.
Он устал от него.
Если подумать, ему давно нужны были сильные эмоции, чтобы понять, что он все еще жив.
А Малфой тронул его сердце так, как не смогла ни одна женщина…
Но что, если все это только иллюзия?
— Ведь это неправильно… не характерно для меня! Так… сдаться? — спросил Гарри, в ужасе оттого, что говорит об этом именно с Роном — таким же тупым, как он сам, когда дело касалось чувств.
Тот задумчиво прикусил нижнюю губу:
— Я не знаю, Гарри… Но я вижу, насколько ты изменился. Если он заставляет тебя это все чувствовать, то как это может быть неправильным?
Ответ Рона его озадачил. Но еще больше Гарри был удивлен реакцией друга на все произошедшее. Он думал, что Рон разозлится, откажется с ним разговаривать, или что-то еще в этом духе. Но выяснилось, что тот сильно повзрослел. И именно Рон заставил его понять, сколько же упустил сам Гарри, скрываясь все эти годы от жизни. Получалось, что он больше не знает собственных друзей…
Внезапно Гарри стало грустно при мысли о том, как глупо он терял время, хандря дома.
«Пришло время все изменить», — решительно сказал он себе.
Глава 27
Драко прибыл на Гриммулд Плейс, 12 в жутком раздражении. Было ровно пять вечера. Только что он крупно поругался с собственным шефом Джоном Гарфунклом, который посчитал, что Драко весь день не работал, а весьма успешно прикидывался. Не ограничившись одним упреком, шеф сообщил ему, что последние несколько месяцев частенько именно так и происходит, а закончил он свою обличительную речь заявлением, что от Малфоя он ничего другого и не ожидал, потому что такая фамилия и ежедневный тяжелый труд — понятия несовместимые. Посоветовав Драко напоследок решить, не в этом ли проблема, и если так — вернуться в фамильное Поместье, чтобы вести аристократический образ жизни, ничего не делая и пользуясь чужим трудом. На этом шеф счел свою миссию законченной, с чем и вышел, пробурчав себе под нос, что богатые люди для того и нужны, чтобы мучить других абсурдными распоряжениями.
Драко пришлось все это выслушать и тихо промолчать по двум причинам.
Первая — никто из Малфоев, действительно, ни дня не проработал на протяжении, Мерлин знает, скольких поколений. Семейный бизнес не в счет — это всегда что-то нелегальное.
Вторая — Драко точно не хотел, чтобы его уволили. Пусть он не был самым трудолюбивым Аврором, но работу свою любил. И в ней он нашел себя.
Что ж, пора бы уже и смириться с тем, что прошлое семьи всегда будет преследовать его, куда бы он ни сунулся.
А такие люди, как шеф — готовые попрекнуть его фамилией, тем более, везде его достанут.
Прежде чем войти в дом Гарри, Драко глубоко вздохнул и сосчитал до десяти, чтобы хоть чуть-чуть остыть. Конечно, он все еще был зол, но у Гарри тоже бывают приступы дурного настроения, так что стоит подготовиться. Ссориться с Гарри ему точно не хотелось. Особенно после выходных…
Знать бы еще, чего ждать от самого Гарри…
Сомневаясь таким образом, Драко чувствовал себя довольно неуютно. И — как результат — его «подвешенное состояние» обернулось головной болью.
Он уже был готов по-тихому подняться в свою комнату, чтобы там без помех похандрить, но тут до него донесся гитарный перебор и негромкое, чуть фальшивое пение. Звуки шли из гостиной. Словно загипнотизированный, Драко направился туда, остановившись на мгновение перед портретом нахмуренной миссис Блэк, которая демонстративно заткнула оба уха клочками ваты. Увидев его, дама надменно отвернулась — после вчерашнего их с Гарри дефиле в полуобнаженном виде до столовой и обратно, она игнорировала обоих.
Драко закатил глаза, благодарный уже за то, что та хотя бы не орет во весь голос о том, какие непристойности творятся «в старом уважаемом доме», и направился в гостиную, остановившись в дверях.
Здесь его поджидал шок.
Вместо старых потертых джинсов и поношенной белой футболки, на Гарри была совсем новая одежда, и не только... Темно-синие маггловские джинсы и красная рубашка смотрелись великолепно. Волосы, обычно стянутые в хвост, сейчас рассыпались по плечам в прихотливом беспорядке.
В общем, весь его вид назывался «изнасилуй меня прямо сейчас».
Гарри оделся так из-за него?
Но… но это же великолепно!
Значит, он не собирается беситься по поводу выходных!
И не планирует обругать его и вышвырнуть из дома.
Сердце Драко забилось быстрее, головная боль куда-то испарилась… Ровно на несколько секунд, пока Драко не заметил еще более шокирующей вещи.
Мало того, что Гарри держал в руках гитару, мало того, что он пел… Но вещь, которую он выбрал, добила Драко окончательно. Почти задыхаясь, судорожно сжав ручку дипломата, он слушал, как Гарри грустно выводит: «… любовь — особенная вещь, все что нужно, это искренность… два сердца бьются в унисон. И все равно, кто сдастся первым… ведь все это только игра, конец один… все что остается, это одинокие слезы… мне так одиноко…»
Последнее предложение Драко активно не понравилось. У него возникло ощущение, что Гарри говорит о том, как будет чувствовать себя сам Драко, после того, как месяц их совместного проживания закончится.
Надо же, они только начали отношения, а Гарри уже думает о расставании…
Черт! О чем он думает?
Нет у них никаких отношений!
Неважно, что сказал Гарри — в конце концов, это был просто трах.
А когда Гарри удовлетворит свое любопытство, Драко останется один!
Игра.
Это все только игра.
У Драко застучало в висках, головная боль вернулась, усилившись. Дипломат выскользнул из разжавшихся пальцев и обрушился на пол со страшным грохотом.
От внезапного звука Гарри подскочил, и, увидев, наконец, Драко, жутко покраснел.
— Ты рано… — неуверенно сказал он, разрушая повисшую неуютную тишину.
— Какая проницательность! С твоей стороны просто гениально это заметить, — усмехнулся Драко.
Внезапный наезд заставил Гарри нахмуриться:
— У кого-то здесь плохое настроение, но к моему же удивлению, этот кто-то — не я. Кстати, — продолжил он, увидев, что Драко уже открыл рот для ехидного ответа, — я в курсе собственной гениальности, так что можешь не повторяться. Не ожидал, что ты будешь так рано… Что случилось? Ты так не в духе именно из-за этого? Что-то произошло на работе?
Больше всего Драко хотелось сейчас побиться головой об стену. Спокойная реакция Гарри лучше всяких слов объяснила ему, что он не прав. В самом деле — Гарри ничего ему не сделал, просто сидел и пел песню о не сложившихся отношениях.
Нельзя принимать все так близко к сердцу.
Гарри даже не знал, что он уже вернулся…
И вообще, это все Джон виноват — напомнил ему о прошлом, заставив кровоточить старые раны.
Драко тяжело вздохнул:
— Извини. Я не хотел срываться. Просто… у меня сегодня был не самый удачный день.
— О, — Гарри убирал гитару в чехол, раздумывая над ответом. — Эмм… я… Ты… Ты хочешь об этом поговорить?
Драко слабо улыбнулся. Он не знал, хочет ли Гарри поговорить об этом, или просто уточнил из вежливости — но в любом случае его это тронуло.
— У тебя есть шоколад? — вместо ответа спросил он.
— Да… Думаю, да, — Гарри выпрямился. — На кухне.
— Замечательно, — Драко развернулся и направился на кухню. Гарри пошел следом. В кухне Драко вопросительно посмотрел на Гарри, подождав, пока тот укажет ему на сокровищницу. Гарри подошел к столу и открыл ящик — там оказалось полным-полно шоколадных плиток.
Удивленно приподняв бровь, Драко мягко уточнил:
— Шокоголик?
Гарри скривился, но, кинув Драко плитку, кивнул:
— Да.
— Я тоже, — поведал ему Драко, сдирая обертку.
— Ну, хоть что-то у нас есть общее, — выражение лица Гарри смягчилось.
— Не только, — протянул Драко. — Ты точно так же не любишь говорить о том, что тебя тревожит, как и я. Вот поэтому я и не хочу говорить о том, что сегодня случилось.
Гарри раздраженно скрестил руки на груди:
— Но я рассказываю. Я рассказал тебе массу личных вещей.
— Да, ты рассказываешь, — Драко откусил кусочек от шоколадки и блаженно вздохнул. — Но ты ни разу и словом не обмолвился, что именно довело тебя до такого состояния. Эй, остынь, — он заметил, как напрягся Гарри. — Я говорю это не для того, чтобы позлить тебя. Просто указываю на факты. Бегство от прошлого не только твоя прерогатива. И уж ни в коем разе я не собираюсь осуждать тебя. У меня нет на это права, так что было бы лицемерием с моей стороны хоть как-то на это намекать.
Гарри задумчиво облизал губы:
— Хорошо. А что насчет Билла?
Драко чуть не подавился:
— Нет! Черт! Спасибо, за то, что припомнил еще и Билла.
Ну почему, почему он не умеет читать чужие мысли!
Как бы узнать, о чем сейчас думает Гарри?
Может… может, он ревнует?
Спросить?
Но Гарри был сегодня так мил — этим можно все испортить…
Но все же от этих мыслей у Драко резко поднялось настроение. Говорить о себе ему точно не хотелось, поэтому он решил сменить тему.
— Я не знал, что ты играешь на гитаре… И ты еще и поешь! Я удивлен.
Гарри вспыхнул:
— Это просто так. У меня не очень-то хорошо получается.
— Я бы так не сказал. Вообще-то я даже ревную… — Драко усмехнулся. — Обычно ты хорош во всем, что делаешь. Поттер. Знаешь, моя мать потратила кучу денег, чтобы научить меня играть на фортепиано, но, как выяснилось, это была плохая идея.
— Почему?
Драко зло улыбнулся:
— Я влюбился в преподавателя, — ужас, отразившийся на лице у Гарри, заставил Драко поперхнуться. — Не делай такого лица. Я пошутил.
— Какого лица? — защищаясь, спросил Гарри.
Драко улыбнулся, но не ответил. Это было довольно умно с его стороны.
— В любом случае, Поттер, ты хорошо играешь.
— А ты действительно учился игре на фортепиано?
Драко кивнул, откусил еще кусок шоколадки, и сообщил:
— Все, что я делал, должно было быть совершенством. Я должен был лучше всех учиться, лучше всех играть в квиддич, лучше всех… Но вышло совсем не так. Мама хотела сделать из меня второго Моцарта, а когда я не оправдал возложенных надежд, она очень разочаровалась во мне, — чуть подумав, он понял, как много вдруг рассказал о себе. Лицо у Гарри приняло очень странное выражение, так что Драко просто грустно улыбнулся. — Не бери в голову. Лучше расскажи мне, как ты научился играть.
На этот раз Гарри задумался над ответом:
— Один из моих психологов сказал, что мне неплохо было бы иметь какое-нибудь хобби. Что-нибудь только для себя, чтобы расслабиться. Сначала меня это просто бесило — терпением я никогда не отличался, но потом начало нравится. И теперь я периодически бренчу на гитаре.
— А ты когда-нибудь задумывался над тем, чтобы стать профи?
— Издеваешься?
— Я серьезно!
— Нет, — нехотя ответил Гарри. Он и так был смущен тем, что Драко застал его за таким личным моментом.
Они смотрели друг на друга. Молча. Напряжение во взгляде Гарри вызвало дрожь у Драко. Непонятный жар рождался в груди, охватывая все тело. Драко положил недоеденный шоколад на стол, удивляясь мимоходом, зачем вообще он его попросил, когда здесь есть Гарри. Гарри, чьи губы слаще любого…
Драко подошел ближе, остановившись в нескольких дюймах от него, чувствуя, как дыхание Гарри нежно скользит по губам, и закрыл глаза, очарованный.
— Ты хочешь…? — шепотом спросил Драко, слова застревали в горле.
— Чего…? — прошептал в ответ Гарри.
Драко открыл глаза и нежно провел пальцами по его лицу и шее:
— Вот этого? — он ласково поцеловал Гарри и почувствовал, как у того перехватило дыхание.
— Да.
— Ты поможешь мне забыть? — Гарри чуть выгнулся, касаясь Драко.
— Что? — прошептал он, откидывая голову назад, подставляя шею поцелуям.
— Все.
Гарри успел только кивнуть, прежде чем Драко буквально набросился на него. Их губы слились, оба горели от страсти, в этом огне плавились их мысли, сердца и души. Они занимались любовью прямо на кухонном столе, потому что ни один из них не мог больше ждать и секунды.
Стоны Гарри поощряли Драко входить все глубже, яростными толчками утверждая свое право на это тело, пока оба не потерялись в умопомрачительном экстазе.
Глава 28
— Гарри?
Открыв глаза, Гарри заморгал, затем огляделся — он ничего не понимал.
Уютная и простая овальная комната с единственной кроватью в углу, сундук с Хогвартсовским гербом и столом возле окна… Это же его бывшая спальня в школе! Но он все равно недоумевал. Пока не посмотрел на настольный календарь…
Гарри замер. Ладони, сжавшиеся в кулаки, взмокли и похолодели.
— Гарри?
Когда он обернулся, то уже знал, кого увидит. Ремус Люпин, такой, каким он был всегда. Сердце Гарри бешено забилось. Вот только смотрел Ремус совсем не на него — он обращался к молодому человеку, сидящему на кровати.
К семнадцатилетнему Гарри Поттеру.
Настоящий Гарри испытал мгновенный приступ паники — он хорошо знал, что сейчас случится. И был бессилен остановить происходящее. Он не мог понять, почему раз за разом, засыпая, он видит собственные воспоминания. Которые стали для него — нынешнего — нескончаемым кошмаром. Ему снилась либо умирающая мать, либо Сириус, падающий за завесу, либо последняя битва с Волдемортом. Или Ремус. Гарри хотел бы забыть о многом, но это — один из самых болезненных моментов в его жизни.
Откинувшись на стену и положив руку на грудь, в надежде хоть немного уменьшить боль, он вздохнул — ему оставалось только молча наблюдать за прокручивающимся как в маггловском кино, действием.
Справа — он сам, ведущий себя как избалованный придурок, не желающий обращать внимания на все старания Ремуса достучаться до него. Слева — Ремус. Всегда спокойный и мягкий, пытающийся пробиться сквозь стену, возведенную Гарри, и пустоту в его сердце, оставшуюся после смерти Сириуса.
Отчаяние, которое всегда присутствовало в его кошмарах, нахлынуло с новой силой.
Со дня гибели крестного, Ремус изо всех сил старался хоть как-то поддержать Гарри. Но что бы тот ни делал — Гарри все встречал в штыки. Он злился на Ремуса, хоть и не потому, что ненавидел его. Нет — он просто решил, что проще будет вообще никого к себе не подпускать. Единственным желанием и стремлением Гарри на тот момент было уничтожение Волдеморта. Он хотел отомстить за смерти своих родителей, Сириуса и всех, кто пострадал от рук этого монстра. Полностью концентрируясь на стоящей пред ним задаче, Гарри сознательно отдалялся от друзей. Он не мог помочь себе, но он мог защитить тех, кого любил. И для этого он уходил от них.
Дни проходили в постоянном нервном напряжении, в ожидании исполнения предсказания. Ему было все равно, выживет он сам, или нет. Гарри просто хотел, чтобы все, наконец, закончилось.
Поэтому когда Ремус пришел к нему в комнату, чтобы попрощаться перед одной из миссий, Гарри как обычно сделал вид, что не слышит его вопросов, и постарался дать понять, что забота, да и само его присутствие — раздражают. Так и было — Гарри словно обвинял Ремуса за то, что тот жив, в то время как Сириус… Глупо, конечно. Он и сам это понимал, но поделать с собой и собственными чувствами ничего не мог.
Взрослый Гарри сидел и с болью смотрел на себя и на Ремуса.
Тогда он не знал, что, покинув эту комнату, Ремус больше никогда не сможет войти сюда снова. Так же, как не знал, что пять часов спустя, Ремус будет мертв, как и Сириус. И что собственное поведение невыносимым грузом ляжет на сердце, заставляя желать одного — смерти.
Мерлин, как же больно…
Хуже, чем наблюдать за смертью матери, потому что тогда он точно не мог ничего сделать — в конце концов, он был только младенцем. Но с Ремусом… Гарри точно знал, что можно было все изменить. Он мог хотя бы что-нибудь сказать, мог обнять его и дать понять, насколько тот важен для него, как благодарен он ему за то, что тот жив и всегда рядом. За то, что заботится о нем… Но Гарри просто позволил ему уйти, и так ничего и не сказал. Гибель Сириуса ничему его не научила. Снова та же ошибка — он обязан был предотвратить обе этих смерти. Но он был глуп.
— Гарри? — снова очень мягко позвал его Ремус. — Если тебе что-нибудь нужно… Все что угодно. Просто скажи мне. Если тебе нужно будет поговорить…
— Я знаю, — ответил Гарри, даже не взглянув в его сторону. — Я знаю.
Он смотрел на себя самого, пытаясь совладать с эмоциями. Гарри чувствовал то, что ощущал в тот день. И сейчас больше всего ему хотелось избить себя, крикнуть, что нельзя быть таким эгоистичным ребенком, что нужно сказать Ремусу, как он важен для него… Но он не мог ничего изменить. Ему оставалось только бессильно наблюдать, как Ремус в последний раз грустно посмотрел на него, прежде чем уйти. Навсегда.
Боль буквально пронзила его, слезы закапали на руки.
— Ты такая скотина, — с ненавистью прошептал Гарри себе самому. — Ты мог бы сказать ему что-нибудь. Ты мог остановить его. Ты мог бы заставить его остаться, будь у тебя хоть немного отваги, чтобы попросить. И он был бы сейчас жив. Они оба были бы живы… Ты! — яростно выкрикнул он. — Бессердечный ублюдок!
И тут произошло то, чего раньше не было. Юный Гарри посмотрел прямо на него холодными красными глазами и зло улыбнулся:
— Ты такой же, как я, Гарри. Мы идентичны, — прошипел он. — Ты убил их всех. Твоя судьба — одиночество.
Гарри с ужасом узнал голос Волдеморта, чей дьявольский смех уже метался по комнате.
И тогда он закрыл руками уши и закричал.
* * *
Дрожа и задыхаясь, Гарри проснулся. Он не сразу смог восстановить дыхание, и ему потребовалось время, чтобы понять, что он уже не спит. Гарри стер со щек слезы и огляделся. Все верно — он снова в собственной потайной комнате, которую надежно скрывает один из стеллажей его библиотеки. А уснул он прямо за столом, перед включенным компьютером. Затуманенным взглядом окинув черный экран, Гарри устало вздохнул. Не первый раз он вот так неожиданно засыпает.
Уже два года он описывал свои школьные годы — один из психиатров, нанятых Гермионой, однажды порекомендовал ему записать пережитое, чтобы понять, что все осталось в прошлом, и теперь он может начать жить заново. Тогда Гарри посмеялся, возражая, что всевозможные дневники и мемуары подходят только девчонкам. Но как-то раз он все же попробовал описать один эпизод — и с тех пор так и продолжал описывать события по порядку.
Нужно признать, занятие его увлекло. Особенно ему понравилось вспоминать в подробностях первые три года в Хогвартсе, которые сейчас казались просто милой прогулкой. Даже постоянная угроза нападения со стороны Волдеморта не могла убить всей прелести происходившего с ним в школе. Проблемы начались, когда он подошел к четвертому курсу. Пятый стал настоящим кошмаром. Жуткие сновидения участились, не помогали даже воспоминания о счастливых моментах.
Да и много ли их было?
Вот тогда и вернулся страх, что перед смертью Волдеморт смог что-то передать ему. Раньше ни в одном из его кошмаров тот не смотрел на него и уж тем более, с ним не разговаривал. Гарри даже боялся думать о том, что все это могло значить. В самом деле — может, это не имеет никакого отношения к Волдеморту, может это он сам так борется с собственными страхами, встречаясь с ними лицом к лицу. Раньше Гарри всегда считал, что не может ничего изменить в своих снах. Но, может быть, если он сумеет успокоиться — то все пойдет по-другому?
Тяжело вздохнув, Гарри надел очки и вышел из потайной комнаты. Зайдя в гостиную, он еле справился с желанием достать из бара бутылку.
Нет, он не будет пить.
Он не будет снова разрушать собственную жизнь.
И все же…
Ему надо как-то снять напряжение.
Гарри взглянул на часы и снова вздохнул — всего четыре дня, слишком рано. Драко еще на работе. Но Гарри сейчас отчаянно в нем нуждался.
Почувствовать рядом гибкое тело…
Прислушаться к ровному сердцебиению…
Ощутить на себе теплые руки…
Надежные объятия.
Гарри застонал, думая о том, как легко Драко вписался в его жизнь. Настолько легко, что это даже пугало. Вот чего Гарри точно не хотел — так это снова зависеть от кого-либо. Но в случае с Драко его стремление к одиночеству давало сбой. Избавившись от привычной агрессии по отношению к высокомерному блондину, Гарри понял, что ему нужна не только физическая, но и эмоциональная сторона их отношений. Драко умен, с ним весело… Гарри даже нравилось его оригинальное чувство юмора. Да что говорить, если даже дующийся Драко казался ему привлекательным настолько, что иногда Гарри прямо тянуло сделать что-то не так, чтобы снова посмотреть, как тот будет реагировать.
Хотя, конечно, проблемы тоже никуда не делись. Драко не хотел говорить с Гарри о прошлом. Запретная территория — и все. А еще, очень хотелось бы узнать, что сейчас происходит между Драко и Биллом, ведь если подумать, то официально эти двое считались связанными отношениями. Мысль о Билле и Драко вместе оказалась болезненной и вызвала приступ ревности. Следующая — о том, что Драко сейчас вполне может отпроситься с работы, чтобы встретиться с Биллом за спиной у Гарри, радости тоже не добавила.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |