Сидя в комнате ожидания, я снова и снова... и снова крутила торчащую нитку на рукаве. Гадала, стоило ли мне надеть что-то более гламурное для того, чтобы отвезти своего бойфренда-миллиардера к дантисту. Сойду ли я за наивную, обаятельную соседку, за глоток свежего воздуха после жизни с моделями и наследницами?
В заполненную комнату пришла семья из четырех человек, и они молча стали искать место, где сесть. С моей стороны все было занято, но на противоположной стороне было по два свободных места по бокам от не скрывающейся пары. Семья была слишком вежлива, чтобы что-то сказать, поэтому они разделились, неловко глядя друг на друга через головы влюбленных. Я молча горела от злости, борясь с иррациональным желание вскочить и наорать на них за то, что не видят что-то настолько очевидное.
С Беном все будет в порядке. Это обычная процедура, настолько банальная, настолько простая. Но я все равно сомневалась, когда он написал отказ от претензий. Только из-за анестезии могло быть много проблем. Понятно, что они просто прикрывали свои задницы. Им просто нужна была его подпись, чтобы удостовериться, что он понял. Был шанс — маленький, незначительный, — что он не проснется.
Перестань так думать.
Я пялилась в ТВ, медленно начиная ненавидеть всех причастных к производству " Дней нашей жизни ".
Спустя, казалось, вечность, медсестра за стойкой назвала мое имя.
— Мисс Хэдли? Можете войти.
Она выглядела достаточно расслабленной, так что я не паниковала, следуя за ней в послеоперационную палату.
— Все прошло замечательно, — сказала она, ведя меня к его койке. Он выглядел спящим, мирным, и слегка похожим на бурундука. — Он слаб. Вам надо будет остаться с ним на некоторое время. Некоторые отходят медленней, чем другие. Вы не знаете, как он переносит наркоз?
Я пожала плечами, чувствуя себя не комфортно, словно медсестра знала мою тайну.
— Нет, я… То есть, ему не приходилось быть под наркозом со времени нашего знакомства.
— Ну что же, если кто-то сможет присмотреть за ним последующие несколько часов, по меньшей мере, это будет прекрасно. У него могут быть проблемы с равновесием какое-то время, и ему стоит быть осторожным с едой. Его желудок может отторгать любую еду в течение некоторого времени. Ничего страшного, если только вы не откажетесь убирать весь этот беспорядок.
— Конечно, — сказала я. Среди всех вещей, с помощью которых, я думала, буду сводить концы с концами в Нью-Йорке, определено не было уборки блевотины миллиардера.
И снова, ничего из этого не было в этом списке. Мне необходимо было провести где-то черту.
Бен издал тихий звук, пошевелился и приоткрыл глаза.
— Он не вспомнит ничего из этого, — сказала медсестра. — И даже после того, как он окончательно придет в себя, скорее всего он так же не вспомнит большую часть. И есть большая вероятность того, что все, что он скажет, будет совершенно несвязной речью. Лучше всего ему просто отоспаться.
Она отчеканила еще несколько наставлений, напомнив мне еще несколько раз, что он не будет ничего помнить. Когда она ушла, Бен, казалось, постепенно начал возвращаться в сознание. Он несколько раз открыл и закрыл рот, издав едва слышный звук.
— Хочешь пить? — спросила я, держа в руках бутылку с водой. Он кивнул, и я влила немного жидкости ему в рот. Он с трудом проглотил воду, едва приоткрыв глаза.
— Я не совсем хорошо себя чувствую, — пробормотал он, откинув голову обратно на подушку.
— Что же, это понятно, — я похлопала его по руке, не уверенная в том, как мне стоит его утешить. Никого не было рядом, так что не нужно было продолжать шоу. В любом случае, неужели адвокат его бывшей жены действительно придет и опросит работников стоматологической клиники?
Он тихо застонал.
— Медсестра сказала, что тебя может вырвать, — сказала я ему.
— Нет, — ответил он уперто. — Я и раньше был под общей анестезией. И меня не вырвало. Они всегда так говорят, но этого не случается.
Он звучал так воинственно. Я усмехнулась.
— Хорошо. Но тебе все равно нужно быть осторожным с едой.
— К черту осторожность, — он пробормотал. — Закажи мне пиццу.
Я осмотрела комнату и вернула взгляд на него.
— Я не буду заказывать пиццу в хирургическое отделение, — сказала ему. — Ты в любом случае не сможешь прожевать ее.
Он снова застонал.
— Я куплю тебе молочный коктейль по пути домой, — пообещала я ему. — После того, как мы зайдем в аптеку.
Медсестра прошла мимо и засмеялась.
— Если ты планируешь заводить детей, то это хорошая практика.
Я слабо улыбнулась.
* * *
Борьба с дорожным движением выдалась не настолько плохой, как я ожидала, и Бен уже позаботился о парковщике, который должен был вернуть машину в агентство по аренде. Бен больше не шатался, так что я позволила ему самому подняться по лестницам, медленно сопровождая его к дивану в библиотеке, когда мы зашли внутрь. Подъем по еще одному лестничному пролету казался бессмысленным препятствием.
Он осторожно лег, сопровождая движения стонами.
— Хочешь есть?
Он покачал головой. Ну конечно. После операции во рту он вряд ли захотел бы чего-то в ближайшее время. Прошло немного времени, но я уже забыла.
Я села на подлокотник дивана, чувствуя себя неловко, интересуясь, что я, черт возьми, должна была делать.
— Эй, — пробормотал он.
— Я тут, — сказала я ему.
— Это нормально, если я помню часть операции?
Я почти засмеялась от того, как он звучал со все еще запихнутой в рот ватой, но все же удержалась.
— Не знаю. Наверное. Ты мог чувствовать ее?
— Нет, — сказал он. — Не совсем. Думаю, я просто проснулся в конце.
Наступил момент тишины.
— У меня есть Тесла, — сказал он.
Я обдумала это секунду.
— Хорошо, — ответила я. — То есть, машина?
— Нет, ученый, — пробормотал он. — А ты, черт возьми, что думаешь?
— Не обязательно быть кретином, — я встала с дивана и устроилась на стуле напротив него. — Несмотря на то, что, с другой стороны, это означает то, что тебе уже лучше.
— Я прекрасно себя чувствую, — сказал он. — Я чувствую себя, как в той песне Pink Floyd. Ду-ду-ду... далекий корабль, туман над водой... Я повернулся, чтобы посмотреть, но ребенок исчез... — напел он совсем не попадая в такт, махая рукой, словно пьяный кондуктор, в то время, как я почти сгибалась пополам от смеха.
— Не думаю, что в ней так поется, — удалось сказать мне, когда он начал засыпать. — Значит, у тебя есть Тесла, да?
— Мне казалось, тебе было интересно, какие у меня машины, — пробурчал он. — когда я первый раз попросил, чтобы ты подвезла меня. Подумал, что тебе может быть интересно. Она достаточно крутая, — он вздохнул. — Нужно будет прокатиться в ней как-нибудь.
— Да, конечно, — сказала я. — Как только ты сможешь вспомнить все слова песни "Comfortably Numb".
Очень медленно он поднял руку и показал мне средний палец.
Комната снова погрязла в тишине, и...
— Знаешь, почему я выбрал тебя? — его глаза были закрыты, и я понятия не имела говорит ли он со мной. Или вообще говорит ли с кем-то. Насколько я знала, он видел только розовых слонов и детей, ползающих по потолку.
И все же, мое сердце забилось быстрее.
— Нет, — сказал я. — Почему?
— Потому что, — начал он медленно. — Ты действительно это делаешь.
Если бы я подтолкнула его, возможно он бы забыл, что собирался сказать. Но мне необходимо было знать.
— Действительно делаю что?
Он вздохнул.
— Светишься, словно бриллиант.
Понадобилось некоторое время, чтобы я вспомнила, что я сказала с сарказмом на той вечеринке, когда чувствовала себя белой вороной рядом с теми элегантными и богатыми женщинами, которые ежедневно боролись за его внимание.
— Я сразу это увидел, — сказал он. — Ты другая. Возможно, это глупая причина, и я должен был выбрать кого-то обычного. Все было бы проще. Но я этого не сделал. Я выбрал тебя.
Улыбаясь, я откинулась на спинку стула.
— Уверена, ни одна из женщин, с которыми ты был, не была обычной.
— Наверное, это правда, — пробормотал он. — Возможно, это я обычный.
Я засмеялась.
— Не многие обычные люди имеют Теслу и частных водителей.
— Дарья тоже это ненавидела, — пробормотал он.
Я пыталась продолжать.
— Дарья?
Он не ответил, но я поняла, что это, должно быть, его бывшая жена. Он никогда не называл ее имени до этого.
— Мои деньги, — сказал он. — Она их тоже ненавидела. И вскоре возненавидела меня.
В его голосе слышалась искренняя грусть, и я почувствовала себя ужасно, вопреки своему желанию.
— Уверена, она не ненавидела тебя, — сказал я.
— Ей меня было недостаточно, — пробормотал он. Спустя мгновение его голос стал громче, чище. — Меня недостаточно всем им, — он сильнее поник. — Всегда недостаточно.
Я терпеливо ждала, чувствуя, что он не закончил. Медсестра сказала мне, что это все бессмысленно. Мне нужно было помнить об этом. Стоило просто уйти и дать ему поспать, но я хотела услышать. Даже если это абсолютный бред, мне необходимо было знать.
— Единственное, почему я беру контроль на себя, это потому, что я не знаю, что еще делать. Все остальное... пугает меня. Конечно, я должен отдать им всю власть. В этом вся соль. Это то, что не дает мне спать по ночам. Они всегда могут уйти, и, конечно, так и должно быть. Я на самом деле никогда и не хотел, чтобы все происходило по-другому. Но все же... — он вздохнул. — Это невыносимо. Все это. Я отгоняю их, потому что это все равно кажется неизбежным. Потому что я просто не вижу другого итога.
Я тяжело сглотнула.
— В том, что вы с Дарьей разошлись, не было твоей вины, — сказала я. — Она сделала выбор.
Он слегка засмеялся.
— Конечно, это моя вина. Я сделал наши отношения невозможными для нее. Ты знаешь, каким я могу быть, а ты едва знакома со мной. Холодный. Язвительный. Я сделал себя недостойным любви, а потом обвинил ее в том, что она меня не любит. Представь жизнь с худшей частью меня двадцать четыре часа семь дней в неделю. Я никогда не был откровенно враждебным, и это была худшая моя часть. Я заставил ее почувствовать себя плохим человеком из-за желания покинуть меня, и им она и стала... все из-за меня. Я это заслужил.
— Поэтому я и не боролся, — продолжил он, его голос был тихий, но ясный и связный. — Потому что глубоко внутри, как и все другие... я хотел принять свое наказание, — его губы дернулись, но улыбка не появилась. — Я думал, что, если не буду бороться, если позволю ей... образно говоря, ну знаешь, потоптаться по мне в ее туфлях на шпильках, я думал, этого будет достаточно. Что мне потом станет легче. Что я почувствую себя лучше. У нее была власть отпустить мою вину. Ну или сделать ее выносимой, по крайней мере. Но, конечно, она этого не сделала.
— Она не должна была делать это для меня. Никто не должен был. Но я все еще не простил ее. Мне нужно это. Нужно, но я никогда не смогу иметь этого. Все не так легко, как кажется. Но, наверно, поэтому я так хорош в том, что делаю. Каждая сабмиссив говорит, что лучше меня у нее не было... и я знаю, что ты думаешь, но я могу понять, когда женщина мне лжет. Я лучший, потому что я точно знаю, что им нужно. Видеть то, как другие люди испытывают освобождение — самое близкое состояние к моему желаемому, которое я только могу испытать. Я всю жизнь буду искать его, но так и не найду.
Его глаза внезапно открылись. Призрачная улыбка коснулась его губ, но они были слишком вялые, чтобы выразить ее.
— Вот и все. Низко, да? Я так долго пытался наказать себя и лишь в последнюю минуту понял, что не хотел этого. Это похоже на прыжок с моста. Это и есть настоящая причина того, почему мне понадобилось столько времени. В трезвом состоянии я не смогу даже признаться себе в этом, но это так. Я думал, что, если бы она забрала мою компанию, это бы и было наказанием. Но сейчас понимаю, что этого не будет достаточно. Никогда не будет. Потому что прощение — это то, что ты должен дать человеку. Его нельзя получить силой.
Он снова начал погружаться в сон, его закрытые веки трепетали. Мне хотелось сказать что-то, утешить его, даже если в течении следующих нескольких часов он все забудет. Просто хотела, чтобы он перестал топить себя в своей вине, пусть даже ненадолго.
В следующее мгновение его дыхание стало легким, и я поняла, что он спит.
Глава 20
Дженна
После выздоровления Бен отвел меня на ужин в один из тех ресторанов, где все забронировано на год вперед. Мы не разговаривали со дня операции, и я не знала, помнил ли он что-то из того, что сказал, когда отходил от наркоза.
— Прекрасно будет снова есть настоящую еду, — заметила я за приглушенно освещенным столом.
Он, естественно, снова выглядел как с иголочки, и сложно было узнать в нем того Бена, который пел Pink Floyd на диване. Ни один волосок не выбивался из укладки.
Улыбаясь, он сделал глоток своего напитка.
— Лучше, чем я думал. Сложно осознать то, что имеешь, пока не потеряешь это.
— Так говорят, — я оглянулась, казалось, что все пялились на меня.
— Не на этих выходных, но на следующих, — начал он с загадочной улыбкой, — я забираю тебя из города. С Мэдди и Дэниелом уже все обговорено. Когда вернемся, мы официально объявим о нашей помолвке.
Он сказал это так, между прочим, совершенно не оставляя шанса на возражения. Я и не хотела протестовать, но не привыкла, когда мне говорят, что делать.
— Куда? — это был вполне логический вопрос.
Уголки его рта приподнялись выше.
— Так сразу и сказал. Тебе нужно знать только то, что погода там такая же. И возьми купальник.
Хорошо, я тоже могу играть в эту игру.
— Наверное, нам стоит поговорить о свадьбе, да?
Принесли еду, и он выглядел немного ошеломленным из-за того, что я не стала требовать ответов насчет поездки.
— У меня есть несколько портфолио, — сказал он, — от нескольких высоко рекомендуемых свадебных организаторов. Можешь выбрать, кто тебе больше понравится, ну или закрыть глаза и ткнуть пальцем наугад. Любой из них справится практически со всем, и каждый предоставит тебе несколько идей, но сами займутся всей работой.
— Вау, — сказала я.— Так вот как живет другая половина.
Он поковырялся в своем ризотто.
— Не думаю, что найм свадебного организатора это исключительно признак элиты.
— Конечно, ты так не думаешь, — я улыбнулась ему, но он лишь наградил меня раздраженным взглядом.
Я поняла, что есть пятидесятипроцентный шанс, что мы поубиваем друг друга за время нашей маленькой романтической поездки.
— Я буду наслаждаться спором с тобой об организации свадьбы, — сказала я, крутя бокал с вином.
— Ох, дорогая, — он откинулся на кресле, снисходительно улыбаясь. — Люблю, когда ты ругаешься.
* * *
У него был частный самолет.
Конечно же, у него был частный самолет. Куда уж нам, простолюдинам?
Желание закатить глаза из-за всего происходящего было невероятно сильным, но мне удалось подавить его. И да, то, что мне не пришлось снимать обувь или ждать с чемоданом, у которого сломано колесико, в очереди с неугомонными детьми, было приятно. То есть, неплохо. Невозможно было держаться отстранено или скрывать цинизм, когда я поднялась по новенькому трапу в красивую, просторную кабину и опустилась в кожаное сидение.
Я бросила взгляд на Бена, севшего рядом со мной. Он никогда не знал другой жизни. Это была его реальность. Интересно, летал ли он когда-либо на коммерческом самолете?
— Плохо, что мы не смогли воспользоваться большим самолетом, — вздохнул он, откидываясь на спинку сидения. — Но мы приземлимся в маленьком аэропорту. Нужно будет только заплатить пошлину.
Я оглянулась вокруг, отмечая абсурдно роскошную обстановку.
— Ты... шутишь, да?
Он посмотрел в мою сторону с усмешкой, коснувшейся его губ.
— Немного.
Я заерзала, прижимая колени к груди. Сидение было достаточно большим, чтобы на нем можно было свернуться калачиком, словно кошка, и задремать.
— Я никогда не летала даже первым классом.
Бен небрежно махнул рукой.
— Оно того не стоит. Достаточно будет всего раз полететь частным самолетом, и вернуться к первому классу уже не сможешь.
— О, мой Бог, — я повернулась к нему, не в силах скрыть улыбку, хотя я, отчасти, хотела ударить его. — Ты хоть имеешь представление, как это звучит?
Отказываясь на спинку сидения, он подозвал стюардессу.
— Люди по-любому ненавидят меня, так может стоит заслужить это? — его глаза сияли. — «Мимозу»[47]?
— Чем черт не шутит, — я приняла бокал от молчаливой стюардессы, поблагодарив ее, в ответ на что она вежливо кивнула. — Не понимаю, почему ты не хочешь сказать, куда мы летим.
— Так веселей, — его взгляд пронизывал меня, пока он делал глоток своего напитка. — К тому же, мне нравится маленькая морщинка на твоем лбу, когда ты пытаешься что-то понять.
Это была опасная территория, но тепло от шампанского разливалось в моем животе, и я забыла причину этой опасности. Наверно, стоило позавтракать перед выездом.
— Уверена, что не смогу догадаться, — сказал я, стараясь незаметно сменить тему. — Ты был не слишком рад, что мы можем полететь на маленьком самолете, что указывает на недальнюю дорогу. Если бы нам пришлось лететь ночь, предполагаю, что ты бы не согласился ни на что меньшее, чем Ritz Carlton[48].
— А ты меня знаешь, — Бен усмехнулся. — Отчасти, ты права — это короткий полет.
— Значит, мы остаемся на северо-востоке, — я, нахмурившись, посмотрела на пустой бокал шампанского. Когда я успела все выпить? — Это ограничивает количество вариантов, но не намного.
— Тебе не удастся вытянуть это из меня, — сказал он. — Обещаю. Я очень упертый.
Я хмыкнула.
— Да? А я и не заметила.
На мгновение наши взгляды встретились, и его улыбка почти заставила меня забыть о том, что мы в действительности делали.
А что мы делали? Как я должна была вести себя в романтическом путешествии с мужчиной, с которым по правде не имела никаких романтических отношений?
Я оторвала от него взгляд, желая быть той, кто прервет контакт. Было страшно от того, что могло случиться, если бы никто этого не сделал, а я не совсем доверяю ему в этом.
— Я знаю, что это все немного странно, — сказал Бен нежно. В его голосе слышались серьезные нотки, которые я порой улавливала в его речи. — И прошу прощения за это. Если бы был способ проще все это организовать... — он заколебался. — И все же, я подумал, что ты насладишься путешествием. Даже если оно... неловкое.
Я смотрела на стену перед собой.
— Но должно ли оно быть таким?
— Нет, — ответил он быстро. — Но я знаю, что все может стать... ну знаешь. Границы стираются. Это понятно.
Мое сердцебиение учащалось, но я не совсем понимала почему.
Он прочистил горло.
— Хочу сказать, ты, ну, знаешь, какая ты. Ради Бога, ты пытаешься стать актрисой.
Я моргнула, пытаясь следить за цепочкой его мыслей.
— И?
— И ты знаешь, как выглядишь, — его взгляд упирался в пол. — Ты построишь карьеру только на том, что перед тобой нельзя устоять.
Засмеявшись от недоверия, я выпрямилась в кресле.
— В актерской игре скрывается немного больше, чем просто сексуальная привлекательность, Бен.
— Может, и так, — он бросал на меня короткие взгляды, постоянно возвращаясь к полу, но едва скрывая улыбку. — Но когда я смотрю на тебя, я думаю не о том, как сильно бы я хотел дать тебе Оскар.
В моей голове начало звенеть, и звон усиливался с каждой секундой. Как я должна была притворяться, что эти слова не влияли на меня?
— О чем ты думаешь? — спросила я немного хриплым голосом. Черт возьми. Я не хотела звучать соблазнительно.
Или хотела.
— О нет, — он засмеялся, жестом приказывая принести еще выпивки. — Ваша честь, я отказываюсь отвечать на этот вопрос на основании того, что он может обличить меня.
Проклятие. Я совершенно выбита из колеи. Просто флирт — это одно, хоть я и не практиковалась последнее время, но флиртовать с парнем, за которого я и так выйду замуж исключительно по расчету? С тем, кого я абсолютно, категорически не могла выносить как человека?
Черт, что вообще могло пойти не так?
— Что же, жаль, — пробормотала я, улыбаясь, опустив лицо. Еще одна “Мимоза” появилась передо мной, и я задержала взгляд на руке Бена, в которой он держал бокал, на длинных и ловких пальцах и...
Черт возьми.
— Поверь, так будет лучше, — сказал он. — Ты бы либо убила меня, либо... — Он прочистил горло. — Ну, не знаю. В любом случае, это не подходящее место.
— Тебе необходимо было воспользоваться маленьким самолетом, не так ли?
Я откинула голову, боковым зрением следя за ним. Его глаза слегка расширились.
— Помнишь ту нашу беседу о границах? — спросил он меня тихо.
— Нет, — сказала я, улыбаясь.
Это абсолютно безобидно, ведь так? Что могло пойти не так? Мы всего лишь собирались провести неделю вместе, возможно, в каком-то романтическом мотельчике где-то в горах. Возможно, в номере только с одной кроватью, а иначе как это будет выглядеть?
— Ради справки, — сказал Бен после минуты молчания, — мы говорим о моем убийстве или... о другом варианте?
— Давай пока посмотрим, куда нас заведет ночь, — сказала я игриво, наслаждаясь выражением его лица.
Он немного сполз вниз в кресле.
— Тебе нужно остановиться, — сказал он. — Большего никакой мужчина не способен выдержать.
— Ох, я уверена, что ты можешь намного больше, — усмехнулась я. — Мистер Идеальный Миллиардер, у которого все всегда под контролем.
— Никто не идеален, — произнес он. — К слову, у меня есть кривой зуб.
Он обнажил зубы в улыбке и указал, для подтверждения. Теперь, когда он обратил мое внимание, я увидела, что один из его клыков кривой — этого достаточно, чтобы доказать, что он не был создан в лаборатории.
— Ох, вау, наверное, тяжело с этим жить. Спорю, что все супер-модели едва могут смотреть на тебя, Человек-Мамонт.
Он действительно выглядел подавленно, словно поделился со мной тем, чего не говорил большинству людей. Я почти почувствовала себя плохо, когда он прочистил горло, слегка нахмурившись.
— Я имею ввиду, что это не проблема, — объяснила я. — Я никогда этого не замечала. Люди всегда относятся так к своим, так называемым, "недостаткам". Никто, кроме них самих не видит их.
— Наверно, — сказал он. — Но на самом деле это не столь важно, ведь так? В любом случае, я веду себя как парень с кривым зубом. Люди могут его не видеть, но они видят скованность. Я научился скрывать его, но это не значит, что его больше нет.
Мне понадобились все мои силы, чтобы не засмеяться. Мысль о том, что кто-то такой, как Бен, кто мог заработать состояние просто на рекламе нижнего белья, если не родился бы миллиардером, чувствовал неуверенность из-за одного зуба — просто смешно.
Но для него это было реально.
— Но почему ты не исправишь его? — предложила я аккуратно. — Не то чтобы тебе это нужно было, просто... возможно, тебе станет лучше.
Он скривился.
— Ты уже должна знать ответ на этот вопрос. Ненавижу дантистов. Ортодонтов. Неважно. Если они зарабатывают на моих зубах, я знать их не хочу. Кроме тех случаев, когда у меня дикая боль, и они могут быть полезны.
— Достаточно честно, — я скрестила ноги. — Что же, мне это нравится.
Он слегка приподнял бровь.
— Да? — сказал он мягко. По его виду казалось, что он действительно поверил мне.
— Да, — сказала я. — Чувствуется характер.
Закатывая глаза, он сделал последний глоток напитка.
— Ох, конечно. Ладно. Это уже слишком.
— Я серьезно, — настояла я, удивленная, что так и было. Теперь, когда он показал мне это, оно стало частью всего Бена, и, если быть честной, то, возможно, даже моей любимой частью. До этого он был слишком идеален, но с этим кривым зубом он выглядел... мило. Доступно. Я просто не могла придумать, как сказать ему это, чтобы не обидеть.
Внезапно я поняла, почему большинство его улыбок были односторонние. Он пытался скрыть тот зуб. Словно он действительно думал, что это волнует людей.
— Если ты просто будешь показывать все время свои татуировки, ну знаешь, никто не будет смотреть на твое лицо, — предположила я, наполовину шутя.
— Ты говоришь, как какая-то ванильная девчонка, — сказал он, расстегивая манжеты. — Маленькая Мисс Любительница Татуировок. Вот, — он начала закатывать рукав. — Можешь смотреть, но не трогай. Как в музее.
— Никаких фотографий? — я усмехнулась. Ближе эти татуировки я никогда не видела. Я поняла, что концентрируюсь на определенных элементах рисунка. — У них есть истории, или это просто искусство?
— Да, и да, — сказал он. — Но истории больше не важны.
Я задумалась над этим. Медленно, только потому, что он сказал мне не делать этого, я дотянулась и обвела спиральный узор пальцем.
— Что это?
— Трискелион, — сказал он. — Древний символ. У него много значений, — его глаза встретились с моими. — Ты не очень любишь следовать правилам, правда?
— Это как со знаком "Свежая краска", — призналась я. — Кто-то говорит нельзя, а я просто хочу сделать это.
Бен улыбнулся, закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.
— Мы с тобой можем отлично повеселиться. Люблю хорошие испытания силы воли.
Я не знала, что сказать на это.
Глава 21
Дженна
Знак гласил: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВИНОГРАДНИК ОЗЕР ФИНГЕР[49].
Север Нью-Йорка. Конечно. Мэдди очень хорошо отзывалась о вине, производимом в этом районе, но я никогда не была здесь. Пейзаж был захватывающе красив, лучи солнца блестели на воде, а маленький милый домик принадлежал только нам.
Гравий хрустел у меня под ногами, пока я шла к деревянной входной двери. Я хотела полюбоваться местом, но взгляд был прикован к мужчине на крыльце. В своем костюме-тройке, но все еще без пиджака, с засученными рукавами, открывающими соблазнительную дикость, которую он скрывал от мира, он выглядел невероятно сексуально.
Вся сила воли, которая у меня оставалась, таяла на глазах.
Внутри была хорошо оборудованная кухня со множеством винных бутылок, уже выставленных на кухонном островке. Бен незамедлительно подошел к ним, выбрал одну из середины и оценил этикетку.
— Что ты думаешь насчет хорошего Шираза? Или еще слишком рано для крепкого напитка?
— Никогда не рано пить в винограднике, — сказала я, ища бокалы. Найдя их и удостоверившись, что они не пыльные, я поставила их перед Беном, и он налил вина.
Мне стоило съесть что-то или, по крайней мере, перекусить, а в углу стола определенно была корзинка с печеньем, но я стояла так близко к Бену, что внезапно поняла — мне не хотелось куда-либо идти.
— Оно хорошее, не так ли? — он крутил бокал. — Я немного знаю о винах, но мне кажется, что оно хорошее.
— Что же, чувство вкуса приобретают, — сказала я. — К счастью, я привыкла к куда более худшему вину. Так что оно неплохое.
Он засмеялся.
— Ну, моему вкусу тоже нельзя верить. Я не привередлив, — он сделал еще один глоток. — Стремлюсь всем угодить, можно сказать.
— О, конечно, в этом весь ты, — я закатила глаза. Он явно вел к чему-то, но я не собиралась облегчать ему работу.
— Есть много вещей, которых ты не знаешь обо мне, — сказал он, упираясь рукой о стойку. Той рукой, на которой были большие серебряные часы и татуировки, которые я недавно ласкала. — Я бы не спешил судить, пока не узнал бы всех фактов.
— Хорошо, ладно, — сказала я. — Уверена, у тебя будет полно времени представить мне различные факты на протяжении выходных.
Он пытался скрыть улыбку — маленькую скрытную усмешку — но ему это не удалось.
— Что? — спросила я, подходя к нему. Воздух между нами все еще искрил от флирта, и я не хотела, чтобы это исчезало. От алкоголя я стала достаточно неуклюжей и зашла слишком далеко, ударившись своим бедром о его.
Это была случайность... да?
— Ничего, — настоял он. Его улыбка только увеличивалась. Если он и заметил мой маленький промах, то не отреагировал — по крайней мере, не внешне. Но я была уверена, что напряжение в комнате стало сильнее. — Я не собираюсь говорить этого.
— Ну же, — выпрашивала я, не отваживаясь похлопать ресницами, глядя на него. Но я была достаточно бесстыдна, чтобы намеренно потянуться за бутылкой, поворачиваясь так, чтобы встать лицом друг к другу. Я знала, что это платье открывает отличный вид на мое декольте, и казалось просто упущенной возможностью не показать ему это.
И да, он заметил. Его взгляд метнулся на мгновение вниз, как и у любого мужчины столкнувшегося с открытым видом на грудь. Он слегка облизал губы и сделал глубокий вдох, прежде, чем его взгляд вернулся к моему лицу.
Улыбка вернулась к его губам.
— Не-а, — сказал он. — Нет, если только ты не скажешь мне кое-что.
Я прочистила горло. По какой-то причине, я внезапно забыла все слова.
— Хорошо, — сказал я, сжимая штопор в руке. — Давай, я открытая книга.
Он слегка повернулся, его бедро было прижато к островку, а мы стояли лицом к лицу — всего пара дюймов разделяли нас.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |