тазобедренной кости. Зои вздрагивает от моего прикосновения.
- До свидания, Зои. Если ты не против, я скоро еще приду, - говорю я и
ласково глажу ее.
Из-под закрытых век выбегает слезинка. Я и сама плачу, идя по коридору.
Медсестра сочувственно смотрит на меня.
- Она встретила тебя в штыки? Не обижайся, бедная Зои сейчас думает,
что все вокруг в заговоре против нее.
- Она поправится?
Медсестра вздыхает.
- Надеюсь. Не знаю. Мы стараемся довести вес девочек до более здорового
уровня, проводим групповую терапию, индивидуальные беседы, но очень многое
зависит от них самих. Некоторые полностью выздоравливают. Другим временно
становится лучше, но потом их состояние резко ухудшается. А некоторые...
- Они... умирают?
- На определенной стадии процесс становится необратимым. Организм
сжигает все жиры и принимается за мышечную ткань. Девочки знают, что
происходит, но не могут остановиться.
Я могу остановиться. Я не могу остановить Зои. Но я могу остановиться
сама, не дать себе сделаться такой, как она.
Мне по-прежнему кажется, что я толстая, хотя и сбросила вес.
По-прежнему хочется стать по-настоящему стройной. Но я не хочу заболеть. Не
хочу умереть от голода.
Я иду домой. Анну переполняют вопросы, но она видит, что я не в
состоянии об этом говорить. На ужин она приготовила салат.
- Фу, гадость. Я хочу чипсы, - говорит Моголь.
- Можешь взять чипсы к салату, - говорит Анна.
Она ничего больше не добавляет, но ужин явно приготовлен специально для
меня: обезжиренный творог, клубника, авокадо, салаты - рокет и радиччо. Анна
исподтишка с опаской поглядывает на меня. Я кусаю губы. В голове уже
защелкало: я подсчитываю калории, ужасаюсь по поводу авокадо. Я прижимаю
руку ко лбу - надо остановиться! Я смотрю на тарелку с любовно
приготовленной едой, аккуратно разложенной красно-зелеными кольцами вокруг
белоснежной творожной горки.
- Анна, как красиво! - говорю я. - Спасибо тебе большое.
Я начинаю есть. Откусываю. Жую. Глотаю. Моголь болтает без умолку, но
Анна с папой молчат. Они смотрят на меня, затаив дыхание.
- Все нормально, - говорю я. - Я больше не буду прятать куски по
карманам. Не буду выплевывать еду в носовой платок. Не буду вызывать у себя
рвоту.
- Слава богу! - говорит папа. - Ах, Элли, даже не верится - ты опять
ешь!
- Я тоже ем! - говорит Моголь. - Я все время ем, а меня никто не
хвалит. Мы же не будем каждый день готовить салат специально для Элли,
правда?
- Будем, а как же, - говорю я, но в то же время подмигиваю Анне, чтобы
показать, что я шучу.
После ужина я сразу направляюсь к себе в комнату. Папа тут же начинает
трепыхаться.
- Куда ты собралась?
- Иду делать уроки. Честное слово, папа.
И это правда. Ну, честно говоря, домашнее задание по французскому меня
не слишком вдохновляет. А математику завтра спишу у Магды - придется ее
подкупить. Весь вечер я провожу за домашним заданием по рисованию, пытаюсь
изобразить автопортрет.
И не один. Я нарисовала полдюжины автопортретов, но все они безнадежны.
Я смотрю в зеркало и по-прежнему вижу там толстую девочку в мелких
кудряшках, которая сердито смотрит на меня. На рисунке она получается еще
толще и хмурится, как будто вот-вот заплачет.
Стук в дверь. Анна.
- Можно, Элли? Я только что уложила Моголя. Мы с папой хотим попить
кофе. Ты будешь?
- Да, спасибо.
Она слышит мой вздох и заходит в комнату.
- Что случилось? Ой, Элли, какая прелесть!
- Нет, не прелесть. Я просто уродина.
- Ты нарисовала себя гораздо толще, чем на самом деле... И вид у тебя
не очень счастливый.
- Ничего удивительного. Я не способна рисовать даже за конфетку, -
говорю я и безжалостно комкаю рисунки.
- Ой, не надо! Они были такие хорошие. Покажи папе.
- Нет. Я завтра еще попробую. - Я протираю глаза. - Устала...
- Я тоже.
- Анна... Спасибо тебе, что ты такая милая.
"Милая" - дурацкое, пошлое слово. Наша учительница английского просто
рвет и мечет, если увидит его в сочинении. Но Анна улыбается, как будто
услышала высшую похвалу.
Она и правда милая. Я никогда не смогу полюбить ее так, как я люблю
свою родную маму. Но раз мамы со мной нет, может, Анна - лучшая возможная
замена?
Спускаюсь вниз пить кофе. Беру к нему испеченное Анной печеньице и
наслаждаюсь каждым кусочком. Мне становится страшно - вдруг захочу еще и
еще, буду лопать, пока банка не опустеет...
Нет. Никто не заставляет меня обжираться. Никто не заставляет меня
голодать. Я не хочу стать такой, как те несчастные девчонки в отделении
вместе с Зои. Я буду есть, что хочу и когда хочу. Я могу это сделать. Я
могу!
Я сплю крепко в первый раз за долгое-долгое время и просыпаюсь рано,
полная сил. Мне хочется поплавать, но нельзя - из-за Мика и его ужасных
дружков.
Нет, можно! Я не позволю этим идиотам помешать мне делать то, что я
хочу.
Я надеваю под школьную форму купальник, хватаю полотенце. Анна в кухне
намазывает маслом булочки.
- Анна, я не буду завтракать.
- Что? - пугается Анна.
- Просто я иду плавать. Я возьму булочку с собой и съем ее после
плавания, ладно?
- Ладно, - говорит Анна.
Похоже, она мне не совсем доверяет. Я и сама не знаю, можно ли мне
доверять. Я шагаю к бассейну, но, когда подхожу ближе, меня начинает
подташнивать. Скорее всего, Мик с дружками тоже здесь. Я не знаю, что они
мне скажут, что они мне сделают. В тот раз я дала ему пощечину. В бассейне
дежурит спасатель, так что они не смогут меня по-настоящему утопить, но
гадостей наговорить могут.
Если они Магду называли дешевкой, так для меня придумают что-нибудь
похуже. Меня бьет дрожь. Нет, я точно сошла с ума! Я не могу идти в бассейн!
Могу, могу, могу.
Я покупаю билет, вхожу в раздевалку, раздеваюсь. Судорожно хватаюсь за
новый купальник, натягиваю до пояса, потом до груди, спешу и дергаю. Я все
еще кажусь себе толстой, хотя никогда еще я так сильно не худела. Я ощупываю
себя в темной кабинке. Вспоминаю бедную Зои - ей тоже все мерещилось, что
она толстая, хотя от нее остался один скелет весом в тридцать два
килограмма.
- Я не толстая, - шепчу я. - Мне кажется, что я толстая, а на самом
деле нет, а если даже и толстая, то это не важно, из-за этого не стоит
умирать. А сейчас я выйду из раздевалки. Какое мне дело, если кто-то будет
хихикать, увидев меня в купальнике? Пусть дружки Мика обзывают меня самой
жирной дурой и дешевкой на свете, я просто не буду обращать на них внимания.
Я решительно выхожу на свет, целеустремленно шагаю, высоко подняв
голову. Эффект несколько портит то, что я спотыкаюсь о чьи-то шлепанцы и
чуть не падаю носом. Прыгаю в воду и быстро плыву, пока никто не успел меня
рассмотреть. Без очков я почти ничего не вижу. Понятия не имею, здесь Мик с
дружками или нет. Постепенно я попадаю в ритм и перестаю волноваться. Так
приятно вытягиваться в воде, отталкиваться и скользить вперед.
Какие-то мальчишки громко ржут в другом конце бассейна. Я не уверена,
не они ли это и не надо мной ли они потешаются. Но я доплываю до конца,
поворачиваю обратно, и никто не хватает меня, не толкает под воду, не тянет
за купальник. Они даже не приближаются ко мне. Наверное, это совсем другие
мальчишки. Слава богу!
Я не хочу рисковать понапрасну. Быстро выскакиваю из воды, бегу в
душевую, ополаскиваюсь. Все во мне словно звенит, и на душе так хорошо! Я
насвистываю, вытираясь, натягиваю одежду на влажное тело. В кармане блейзера
нащупываю Аннину булочку в целлофановом пакетике. Вынимаю ее и с
удовольствием съедаю, пока сушатся волосы.
Теперь бы еще попить. У меня есть при себе деньги. Можно пойти,
перехватить горячего шоколада в кафетерии. Мальчишки все еще резвятся в
воде, они не скоро выйдут.
Боже мой, горячий шоколад! Просто слюнки текут.
Я вхожу в кафетерий, заказываю горячий шоколад со взбитыми сливками. От
одного запаха на меня нападает слабость. Зачерпываю ложечкой сливочную пену,
кладу в рот, смакую ее сладость. Потом отпиваю теплый густой шоколад. Как
вкусно, лучшее питье на свете! Допиваю последнюю восхитительную капельку и
встаю. Подхожу к выходу из кафетерия - и сталкиваюсь с Миком.
Караул! Скорее бежать! Я бросаюсь вперед, он пытается увернуться.
Ого! Он думает, что я снова хочу его побить!
- Осторожней, ты, - бурчит он угрюмо, стараясь держаться от меня на
безопасном расстоянии.
- Сам поосторожней! - отвечаю я.
Он оглядывается - нет ли дружков поблизости? Нет. Только мы двое, один
на один. И, похоже, он меня действительно боится!
С победной улыбкой я выхожу на улицу. Мне хочется петь, плясать,
размахивать руками. Да, я победила! Не позволила себя запугать. Я сама его
запугала!
Я чувствую в себе такую силу!
Вот такой я нарисую себя на автопортрете. Для седьмой попытки я беру
темную пастель, работаю смелыми, широкими штрихами. На рисунке волосы у меня
завиваются от избытка жизни, плечи расправлены, грудь вперед, кулаки сжаты,
ноги расставлены. Я тружусь изо всех сил, там прибавлю блик, тут разотру,
там смягчу. Глаза у меня болят, руку сводит, но я наконец-то довольна
рисунком.
Это - мое лучшее произведение.
Надеюсь, мистеру Виндзору понравится. А если даже не понравится,
главное - оно нравится мне. Так, по крайней мере, я себе говорю. Но когда
приходит урок рисования, я все равно по-дурацки волнуюсь.
Для начала мистер Виндзор рисует для нас свой собственный автопортрет -
набрасывает черным фломастером за считанные секунды. Увидев его рисунок, мы
все дружно хохочем. Он нарисовал большую картонную фигуру суперклевого
чувака в черном, но этой фигурой прикрывается, словно щитом, нервный молодой
человек, почти мальчишка, со смущенным лицом и дрожащими коленками.
Потом он приглашает нас показать свои работы. Магда первая, она машет
своей картинкой прямо у него перед носом. Она срисовала фигуристую дамочку
Бетти Буп из черно-белого мультфильма, а к ней приделала собственное лицо с
новой потрясающей прической.
- Мне нравится, Магда, особенно голова, - говорит мистер Виндзор. - Но
тебе необходимо прибавить цвета. Краски!
Он берет баночку с алой гуашью, обмакивает кисточку.
- Можно, Магда? - спрашивает он.
- Да пожалуйста!
Несколько ловких прикосновений самым кончиком кисти - и вот уже у
нарисованной Магды распушились фантастические огненно-красные волосы.
- Здорово! А ногти и помада в тон? - спрашивает Магда.
Мистер Виндзор раскрашивает ее до полного совершенства. Даже украшает
платье алыми сердечками. Затем разводит красную краску до нежнейшего
розового тона и показывает нам, как добиться естественного телесного
оттенка.
- Впрочем, Магде только что кто-то сделал комплимент по поводу ее
прически, так что она слегка покраснела, - говорит мистер Виндзор и
прибавляет румянца на щеки.
У самой Магды щеки тоже розовеют от удовольствия, когда он возвращает
ей ее портрет.
- Кто следующий? - спрашивает мистер Виндзор.
Все галдят, машут портретами, как флагами. Мистер Виндзор выбирает
наугад.
Не меня.
Не меня.
Не меня.
Надин. Ее очередь. Она нарисовала себя очень высокой, очень стройной -
настоящая королева готики.
- Да, Надин, в твоем рисунке очень изысканная линия - практически Обри
Бердслей*, - говорит мистер Виндзор. - Думаю, сюда мы не будем добавлять
цвет. Ты - девочка в черно-белом стиле. Ага, это у тебя была тогда
татуировка? Позволим себе небольшую дозу боди-арта?
______________
* Обри Бердслей (1872 - 1898) - знаменитый английский художник-график,
прославившийся своими изысканными черно-белыми рисунками.
- Да, пожалуйста!
Мистер Виндзор берет свой черный фломастер, покрывает руки нарисованной
Надин стремительными завитками татуировок, затем особым серебряным
фломастером изображает сверкающую заклепку в носу и еще целый ряд по краю
уха, до самой мочки.
- Мечты, мечты! - говорит Надин, которая давно уже ведет отчаянную
борьбу со своей мамулей на почве пирсинга.
Время на исходе. Я не успею дождаться своей очереди!
В отчаянии я поднимаю свой рисунок повыше, но учитель смотрит в другую
сторону, сейчас он кого-то выберет...
- Посмотрите у Элли! - говорит Магда.
- Да, обязательно посмотрите портрет Элли, - говорит Надин.
- Элли - это которая? - спрашивает мистер Виндзор.
- Я, - шепчу я.
Он смотрит на меня, потом на портрет. Смотрит на него долго-долго, и
все это время я молчу, а сердце гулко колотится.
- Замечательно, - говорит он. - Я вижу, ты действительно прочувствовала
то, что я говорил в прошлый раз, верно? Просто фантастика!
- Что вы к нему прибавите, мистер Виндзор? - спрашивает Магда.
- Я ничего к нему не прибавлю, - отвечает он. - Здесь и так все
идеально. Такой мощный портрет... Ты настоящий художник, Элли.
Его слова отдаются в моих ушах, словно звон небесных колоколов. Но тут
звонит настоящий звонок, все начинают собирать свои вещи.
- Можно тебя на одно словечко, Элли? - спрашивает мистер Виндзор.
Магда и Надин поднимают брови, подталкивают друг друга локтями.
- Учительская любимица! - шепчет Надин.
- Я тоже не прочь стать его любимицей, - хихикает Магда.
- Цыц, козявки! - отвечаю я.
Они убегают, а я подхожу к мистеру Виндзору.
- Можно я оставлю у себя твой портрет, Элли? Я хотел бы повесить его на
стену, если ты не против?
- Конечно.
- Это ты делала роспись?
- Я участвовала. Вместе с Зои.
- Которая это - Зои? Может быть, вы с ней захотите приходить в большую
перемену, заниматься дополнительно?
- Она из другого класса. Старше. Только... Она сейчас в больнице.
- А! Это та девочка с анорексией? О ней говорили в учительской.
- Да.
- Как грустно. Похоже, у нее были способности. Не понимаю, отчего
девчонки вот так морят себя голодом.
- Наверное, они и сами не понимают, - тихо говорю я.
- Ну, что ж. Будем надеяться, что она выздоровеет, - говорит мистер
Виндзор.
Я киваю. Я молюсь и надеюсь, что бедненькая Зои на самом деле
выздоровеет.
- А ты приходи в кабинет рисования, когда захочешь, Элли. Вместе с
подружками, если они тоже захотят. Ты еще не работала масляными красками?
Тебе должно понравиться. Как-нибудь попробуем, хорошо?
- Хорошо! - отвечаю я.
Новая, мощная, художественно одаренная, я одним прыжком вылетаю из
класса и мчусь по коридору - идти вместе с Магдой и Надин завтракать.
Литературно-художественное издание
ДЛЯ СРЕДНЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА
УИЛСОН Жаклин
ДЕВЧОНКИ В ПОГОНЕ ЗА МОДОЙ
Ответственный редактор
Т. Н. КУСТОВА
Художественный редактор
Н. В. ЧЕЛМАКОВА
Корректор
"Она предпочитает
черный и серебро,
носит
кольца на каждом пальце,
сочинила
первое произведение
в возрасте девяти лет и на вопрос
"как стать писателем?"
отвечает,
что нужно писать так, как будто общаешься с лучшим другом.
Жаклин УИЛСОН -
действительный кумир девчонок
нового поколения - девчонок,
которые понимают!"
[
Yes! Журнал нового поколения
ДЕВЧОНКИ В ПОИСКАХ ЛЮБВИ
Жаклин Уилсон
Когда тебе четырнадцать или пятнадцать лет, в твоем дневнике наверняка
появляются горькие слова об одиночестве и своем несовершенстве.
А еще о том, что ты не нравишься мальчикам. Вот и Элли всеми силами
старается быть крутой, чтобы на нее обратил внимание парень ее мечты. Ты
узнаешь все тайны Элли и ее лучших подруг Надин и Магды. Посмеешься над
нелепыми случаями из их жизни и даже немного поплачешь. А главное, ты
узнаешь много нового о мальчиках.
ДЕВОНКИ ГУЛЯЮТ ДОПОЗДНА
Жаклин Уилсон
А тебе разрешают гулять допоздна? Элли велено возвращаться домой ровно в
девять. Ее папа считает, что позже девчонкам гулять небезопасно. Однажды она
познакомилась с мальчиком. Представляете, Рассел выбрал толстушку Элли, хотя
рядом с ней были ослепительная Магда и суперклевая Надин! Но захочет ли он
встречаться с девчонкой, которой нужно быть дома в девять вечера?
ДНЕВНИК ТРЕЙСИ БИКЕР
Жаклин Уилсон
Я Трейси Бикер. В этой книге вся моя жизнь. Более невероятной и трогательной
истории вам не доводилось слышать. Готова поспорить, какой-нибудь
голливудский продюсер ухватится за нее и снимет фильм. Со мной в главной
роли. Я стану знаменитой актрисой. (Как мама.) Питеру, Александру и
Футболисту тоже достанутся маленькие роли. А Луиза, Жюстина и Роксана
обойдутся! Кэм, если захочет, будет писать сценарий, она ведь... Нет уж,
если хотите узнать, кто такая Кэм, открывайте книгу и начинайте читать.
Посмеетесь, взгрустнете, поморщитесь над грубой шуткой. Это лучшая книга в
мире! Ну еще бы я считала иначе, ведь я помогала ее писать.
ДЕВЧОНКИ В ПОГОНЕ ЗА МОДОЙ
Жаклин Уилсон
Тебе нравится, как ты выглядишь? Вот и Элли кажется, что она ужасно толстая
и скоро ее будут называть Элли-Слоник. Она садится на диету, а попросту
говоря, почти ничего не ест. Надин и Магда считают подругу ненормальной. Но
им легко говорить, с ними-то все в порядке! Надин похожа на фотомодель и
вполне может стать "девушкой с обложки". А неотразимая Магда легко
знакомится с мальчиками, хотя они, к сожалению, не всегда правильно ее
понимают.
СЕКРЕТЫ
Жаклин Уилсон
Какая девочка не ведет дневник? Когда тебя не понимают родители, когда ты не
можешь разобраться в себе или у тебя нет друга, все самое сокровенное ты
доверяешь дневнику. Так же поступают и Дарлинг с Индией - девочки из разных
слоев общества, но одинаково несчастные. В их дневниках - семейные секреты,
горькие слова об одиночестве, размышления, мечты. А когда Дарлинг убегает из
дома, Индия прячет ее в тайном убежище. И это их самый большой секрет.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |