Он вспоминает, почему-то, Дакоту, палящее солнце и прямой, сухой ветер, вспоминает грязь на своих руках, вспоминает, как Дин падает в озеро, поднимая тучу брызг. Это было летом.
Они лежат друг напротив друга, задыхаясь, Сэм так и не успел ничего сделать, потому, как ему мучительно не хватало воздуха, он следовал за ведущей рукой брата, как следовал раньше, может быть, не в таком курьёзном смысле.
Дин кончает вторым, оттолкнув его руки, и Сэм только смотрит, наблюдает, а Дин закрывается от него второй рукой, выставив локоть, как будто он собрался списать у него на итоговом тесте или что-то ещё, не подходящее моменту. Сэм ждёт и когда Дин откидывается назад, выдыхая, спокойно опуская руки вдоль тела, он кладёт голову ему на живот, чувствуя, как мышцы всё ещё неритмично сокращаются.
- О, чёрт, – смеётся Дин. – Ты весь перемажешься, Сэм, прекрати.
Он замечает разбросанные на полу вещи, Дин, кажется, даже дышит вопросительно, но он не желает отвечать. В конце концов, ничего особенного не произошло. Сэм отнимает голову от живота брата, и его щека мокрая, чуть липкая.
Дин хватает его за волосы, притягивая к себе, они молчат.
* * *
Ничего не меняется, абсолютно, только Дин принимается разгуливать голым по номеру, обыкновенно сжимая в обеих руках по бутылке. Сэм не жаждет видеть его стоящим на коленях посреди номера, ему не приходят в голову тысячи сравнений его лица и глаз с луной и степными травами, Дин остаётся таким же Дином, которого он видел тысячи раз до этого, а однажды даже убил. Кровь не гуще воды.
- Это, – замечает его брат, – натягивая на них обоих одеяло, которого могло бы хватить на пару штатов, – вовсе не обязательно.
Сэм думает о крови и об отце, пока Дин засыпает спиной к его спине.
- Это даже лучше, – заявляет он как-то раз, едва дыша, когда Дин разворачивает его лицом к стене, стаскивая джинсы, – ни ты, ни я больше никого не убьём.
Дин останавливается.
- Ты считаешь, что, когда я засовываю руку тебе в штаны, то предотвращаю убийства силой любви?
- Нет, – он переступает через висящие у колен джинсы с болтающимся ремнём и тяжело стукается лопатками о стену, – ты заметил, что люди вокруг нас умирают, может быть, дорогой брат?
- Самое время для разговора, – напоминает Дин, – не мог бы ты вернуться в исходное положение?
Сэм мотает головой, как если бы ему было много меньше лет, и они трахаются лицом к лицу, он держится за Дина, а потом падает, как башня, покачнувшись. Дин издаёт этот хрипящий, полузадушенный звук, оставшись на месте, а потом ложится рядом с ним, и Сэм дрочит ему, пока он не кончает, мягко выдыхая горячий воздух.
- Это могло бы случиться раньше, – размышляет Дин, выходя из ванной и бросая уже мокрое полотенце Сэму, тот задумчиво глядит на него некоторое время, а затем скрывается за дверью.
- А могло и не случиться, – вспоминает Сэм через несколько штатов, когда выдаётся свободное время.
9.
По прошествии пары лет они вспоминают это, как «донельзя странное происшествие в Холмах», и Сэм является образцом честности и верности командному делу. Идёт две тысячи пятнадцатый, и они вовсе не такие быстрые, как казалось раньше. Простреленное плечо Дина напоминает о себе, когда он едва успевает вытащить руку из пасти вервольфа, прежде чем тот смыкает зубы. Сэм потом долго фантазирует, что бы произошло, если бы он не успел.
- Я бы был вервольфом и жрал людей, – пожимает плечами Дин. – Ты бы пристрелил меня и стал учиться на адвоката.
Они вовсе не заинтересованы в счастливых концовках, более того, не наделены необходимым количеством альтруизма, и когда Дин замечает, что правая рука дрожит при выстреле, он учится стрелять левой. Они знают всё о внезапных концах такой долгой и такой нерушимой работы охотников. Об этом Дин шепчет Сэму по ночам, наваливаясь на него, прижимая к себе и плоскости кровати, будто бы желая принять сообразную Сэму форму, он говорит о плохой игре и жарком южном солнце, о том, как быстро смешается их кровь, такая яркая, как быстро она померкнет.
Они двигаются по стране с востока на запад или с севера на юг, и ничего не имеет значения, направления не имеют значения, пока машины на бензиновых двигателях ещё на ходу, пока дороги достаточно длинны, чтобы они могли уравнять свой путь с ними.
Спустя некоторое время Сэм принимается говорить о Тихих Холмах без остановки, ни одного обеда и ужина не обходится без воспоминаний Сэма о лжи, о том, чего нельзя совершать. Он считает, что им был дан шанс, Дин не уверен в этом.
Он по-прежнему иногда видит вспышки из тех дней, которые никогда не случались с ним, иногда он находит вещи не на тех местах, на которых оставил их, иногда глаза его брата становятся чуть светлее, чем он привык.
На заправке в штате Мэн он видит семейную пару, точь-в-точь напоминающую ему Молли и Кристофера Танер, некоторые названия на карте, всплывающие по ходу их пути, кажутся ему незнакомыми.
Но Сэм поворачивает голову, беспокойно глядя на него, и он отвечает, что всё в порядке, всё кончилось. Пока они совершают очередной круг по стране и времени.
Послелог.
Нью-Хэмпшир, две тысячи восьмой год.
- К чёрту дела с исчезновениями, – говорит Сэм, отбрасывая папку. – Эй, Дин, ты слушаешь?
- Да, – рассеянно отвечает он, и тень находит на его лицо.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |