Кое-что о Билли (Billy’s Log) 21 страница

Четверг, 24 августа

10.10. На работе
Господи. Надеюсь, в ближайшее время мне не светит ничего, подобного вчерашнему. И почему все эти похороны навевают такую тоску? Больше того, рискну высказать крамольную мысль: ну ладно бы, скончался ребенок или просто нестарый человек, но ведь Эмминой бабушке было, слава тебе господи, восемьдесят семь лет. Блин, да радоваться надо тому, что она дожила до такого возраста. А тому, что скончалась, удивляться не приходится.

Отнесись окружающие к этому по другому — глядишь, и Эмма так не убивалась бы. Я как ее увидел, так даже испугался. Ощущение такое, что все эти дни она только и делала, что плакала. Если бы я не знал наверняка, что это невозможно, я бы даже подумал, что она чуточку похудела. Ее мама сказала, что Эмма практически не спала и ничего не ела всю неделю. Сама она, кстати, взяла еще пару отгулов, то есть до конца недели. Учитывая, что ближайший понедельник у нас тоже нерабочий день, то до вторника у нее еще будет время немного прийти в себя.
Смешно (хотя, впрочем, что ж тут смешного), но я даже представить себе не могу, чтобы чья то смерть так потрясла меня. Ну, за исключением, упаси господь, Джо или Кейти. Или Лу. И, конечно, Эммы. И, возможно, Лютера Блиссетта. Нет, я расстроился бы. само собой, если бы что то случилось с моим стариком, но убиваться бы, скорее всего, не стал. Неправильно все это, но что поделаешь. Почему то так оно получилось.

11.45. На работе
Звонила Эмма и сказала, что ее родители будут рады видеть меня сегодня вечером у себя. Они считают, что им будет легче, если кто нибудь зайдет к ним в гости. Причем моя кандидатура была названа первой. Блин, наверное, это надо понимать как комплимент.

Пятница, 25 августа

09.20. На работе
Банковский выходной по понедельникам хорош еще и тем, что предшествующая ему пятница является коротким днем. Это дело обычно отмечается более основательными, чем в прочие дни, посиделками в пабе во время ланча. Чует мое сердце, что после всех событий последнего месяца хорошая пьянка в дружеской компании мне бы очень не помешала.

Жаль только, что рассчитывать на веселые выходные особо не приходится. А кстати, визит к родителям Эммы прошел далеко не так плохо, как можно было ожидать. Я предложил ее отцу съездить вместе с ним в Пиннер и помочь убраться в бабушкиной квартире и повыкидывать ненужные вещи после того, как они втроем все там разберут. Этим, они собираются заниматься сегодня и завтра. В ходе этого процесса мое присутствие не требуется. Впрочем, если говорить совсем честно, вряд ли оно является желательным как для них, так и для меня.
Слава богу, Эмма ясно дала мне понять, что бы я не рассчитывал на ее общество, пока она не закончит возиться с бабушкиными шмотками. Таким образом, я со спокойной совестью смогу сходить на «Викерейдж Роуд» и посмотреть завтрашний матч. После победы в квалификационном переходном матче во вторник ребята настроены на редкость по боевому. Ну что ж, наконец я снова смогу пойти на футбол.

11.45. На работе
Довольно долго болтали с Лиз. Разрыв с Бруно, или как там его, похоже, не слишком ее расстроил. Наоборот, она снова стала той прежней Лиз, которую я знал раньше: веселой, с горящими глазами и сногсшибательно красивой.
Я решил, что, ввиду занятости Эммы и ее родителей своими невеселыми делами, нам с Лиз можно будет наплевать на общие посиделки в пабе и свалить куда нибудь, где можно будет спокойно выпить вдвоем, как в старые времена. Выслушав мое предложение, Лиз приняла его без всяких дополнительных обсуждений.

22.55. Дома
Довольно долго просидели с Лиз, шутя и смеясь. По большей части мы вспоминали те времена, когда я пытался ухаживать за ней. Что ж, действительно смешная тема. И все таки, на мой взгляд, Лиз самая потрясающая девчонка на свете, и у меня никак не укладывается в голове, что у нее столько проблем в личной жизни.
К сожалению, был вынужден отказаться от предложения сходить вместе с Лиз на вечеринку все к тому же гомику Даррену. Мне нужно было ехать домой — на всякий случай, вдруг Эмма решила бы мне позвонить, а я, как идиот, утром оставил мобильник на кухонном столе. Да к тому же, если говорить честно, то вряд ли я чувствовал бы себя в гостях легко и раскованно, зная, где сейчас Эмма и чем она занимается.
Она так и не позвонила, и я провел вечер, набравшись пива и вволю нарезавшись в «ФИФА 2000» на игровой приставке. По правде говоря, я даже не расстроился. Когда бываешь один не часто, это даже по своему приятно и уж точно полезно. Нервишки успокаиваются просто классно.

Суббота, 26 августа

21.30. Дома
Ну вот, хотя бы для разнообразия жизнь решила окунуть меня в дерьмо. Впрочем, виноват на этот раз я сам. Что ж, подставился так подставился.
Сидя в пабе перед матчем, мы с ребятами вдруг заговорили о дурацких и непродуманных поступках, которые совершили в свое время. Я как то расслабился и, сам уж не знаю как, признался, что первоапрельская шутка с заклеенными унитазами и писсуарами — это моих рук дело.

Само собой, поначалу мне никто не поверил. Им и в голову не могло прийти, что я, оказывается, способен на такие проблески гениальности. Пришлось посвящать их в некоторые подробности. Я увлекся и не сразу заметил опасность. К тому времени, как мне удалось убедить большинство ребят в своих авторских правах на этот прикол, Кев, как выяснилось, уже готов был взорваться. Ребятам то что: они как раз прониклись ко мне своего рода уважением. Но Кев, который тогда оказался главной жертвой, к тому же до сих пор никак не может простить мне, что по моей, видите ли, милости он разругался в хлам со своим страшилищем.
Вполне логично, что он при всех поклялся мне отомстить, а кроме того (и это уже просто неспортивно с его стороны). пообещал первым делом рассказать всю эту историю мудиле Барри прямо утром после выходных. Да, это я попал. Блин, чуть не забыл: наши то «Шершни» опять продули.

Вторник, 29 августа

10.15. На работе
Кев, по всей видимости, решил, что лучше не сдавать меня мудиле Барри сразу, а заставить помучиться в ожидании расплаты. Кроме того, он, наверное, думает, что, желая вымолить прощение, я буду исполнять любую его прихоть. Хрен там. Да и вообще, если бы не он со своими идиотскими обещаниями устроить мне веселую жизнь, прошедший уик энд можно было бы считать вполне удачным. По крайней мере, он оказался куда лучше, чем я ожидал.

К тому времени, как мы закончили разгребать вещи в доме покойной бабушки, родителям Эммы заметно полегчало. К моему удивлению, даже ее отец стал относиться ко мне более или менее по человечески. Он, кстати, вообще оказался вполне нормальным дядькой. Ну, скажем, насколько это возможно для бывшего полицейского.
Интересно: пока мы с ним ехали в гараж сдавать взятый в аренду фургон, он вдруг, словно невзначай, упомянул в разговоре бывшего Эмминого парня. Судя по всему, в отличие от нее, они еще задолго до того, как Эмма с ним разругалась, уже составили об этом типе самое нелестное мнение. Прямо отец Эммы мне ничего не сказал, но я так понял, что после того рождественского скандала он не поленился заглянуть к уже бывшему Эмминому бой френду. Само собой, заглянул он не для того, чтобы пожелать счастливого Рождества. Ну что ж, на будущее учтем. Чует мое сердце, что таким закамуфлированным образом меня предупредили о возможном развитии событий. Мужик он, кстати, очень даже здоровый, и хотя ему уже под шестьдесят, я уверен — если его разозлить хорошенько, он без труда мне накостыляет. Вот блин, только этого мне еще и не хватало.
Ну да ладно, хорошо хоть Эмма снова появилась на работе. Я по ней очень скучал всю эту неделю. Даже не думал, что буду так скучать.

Среда, 30 августа

09.50. На работе
Вчера вечером просто заставил Эмму собрать часть своих шмоток и перевезти их ко мне, чтобы ей было во что переодеться, когда она надумает остаться ночевать у меня. Этот вариант я, кстати, предложил ей и вчера. При этом я вовсе не намекал на какие то сексуальные отношения; мне просто показалось, что Эмме очень нужны забота, ласка и — в куда большем количестве — хороший спокойный сон. В общем, она согласилась, мы купили кое какой еды на ужин, бутылку вина, немного посидели за столом и легли спать. Оба при этом уснули как убитые.

В результате вчерашней терапии Эмма стала хоть немного походить на саму себя. Более того, сегодня утром я уже мог, не кривя душой, снова назвать ее очаровательной. Приятно осознавать, что мои слова и поступки могут производить такой положительный, оздоровляющий эффект хоть на кого то. Особенно приятно, когда у тебя на глазах снова хорошеет твоя девушка. Кстати, Эмма действительно немного похудела. Ее стало как то меньше, но при этом не настолько, чтобы было не за что подержаться.

11.25. На работе
Позвонила Эмма и сказала, что только что звонил ее отец, интересовался, не можем ли мы вдвоем заехать к ним сегодня вечером. Судя по всему, родители хотят сказать ей что то важное.
Блин, чем дальше, тем интереснее. Я только надеюсь, что Эммин папаша не сподобился навести обо мне справки у своих бывших сослуживцев! Кое что обо мне у них точно найдется.

23.50. Дома
Вечер смешанных чувств и мыслей. Не у меня, конечно, — у Эммы. Когда мы приехали к ее родителям, они усадили ее за стол и сказали, что, как выяснилось, в своем завещании бабушка оставила дом на ее имя.
Само собой, Эмма просто обалдела от этой новости. Немного всплакнув и поумилявшись каким то своим воспоминаниям, она все же довольно быстро пришла в себя. Черт его знает, что она собирается делать со свалившимся на нее наследством. Ностальгическую ценность этого дома я отрицать не могу, но надо иметь в виду, что Эммина бабушка жила в нем лет сорок, если не больше. Ощущение такое, что обстановка и общее оформление здания сохранились там годов с 50 х. Этакая машина времени, требующая притом громадных денег, чтобы привести ее в божеский вид и использовать по первоначальному предназначению — в качестве жилья. Таких бабок у Эммы вроде бы нет, да и жить она там не станет, в этом я почему то уверен. Все эти воспоминания хороши в малых дозах, а жить в музее — значит обречь себя на довольно скорое попадание в дурдом.
Ну да ладно, посмотрим на это дело с другой, чисто логической стороны. Как никак, моя девушка только что получила в наследство дом с четырьмя спальнями на очень миленькой улочке в Пиннере. Насколько я понимаю в недвижимости, такая хибара тянет примерно на 175 000 фунтов. Это я беру по минимуму. Да и покупателя, я думаю, найти будет не трудно. Вот, блин, как оно все иногда оборачивается!

Четверг, 31 августа

14.50. На работе
Как я и предполагал, сегодня за обедом Эмма сказала, что ни за какие коврижки не согласится жить в бабушкином доме. Кроме того, она сообщила мне, что и продавать его тоже не собирается. По ее мнению, лучшим выходом будет сдавать его внаем. Таким образом, как бы ни сложилась ее жизнь, у нее будет постоянный доход и вполне ликвидная недвижимость, которую всегда можно быстро продать, если вдруг что то случится и срочно потребуются деньги.

Я, признаться, был поражен таким здравомыслием и логичностью принятого решения. Случись такое со мной, я бы, наверное, руководствовался принципом «как пришло, так и ушло». Чего, мол, дрожать над тем, что с неба свалилось. Купил бы себе классную тачку, а всю сдачу поставил бы разом на тотализаторе на наш «Уотфорд».
Кстати, Эмма предупредила меня и о том, чтобы сегодня вечером я на нее не рассчитывал. Она решила остаться дома, убрать квартиру, а заодно и привести в порядок болтающиеся у нее в голове мысли.
Ну что ж, смогу спокойно сходить в спортзал. А то в последние дни я стал замечать, что на глазах тяжелею. Того и гляди, снова заплыву жиром.

Сентябрь - Пятница, 1 сентября

15.10. На работе
Вечер, проведенный в компании Хелены, не прошел бесследно. Абсолютно ни с того ни с сего, совершенно неожиданно для меня, Эмма заявила, что хочет воспользоваться тем, что случилось без всяких усилий с ее стороны, а именно — некоторой потерей веса за последние дни. Решено: с сегодняшнего дня она садится на диету. Само собой, следуя типично женской логике, она уверена, что делает это только для меня. Я, конечно, могу все отрицать, но после того, что случилось на свадьбе, она, оказывается, все поняла: мне не нравится, как она выглядит, и я жду не дождусь, когда же она наконец похудеет. Ну ясно, я ведь мужчина, а мужчинам нравятся женщины худенькие, а не полненькие. Это доказанный факт, известный всем.

Факт, известный всем, кроме меня. Потому что я то как раз уверен, что ей совершенно незачем худеть. Да, действительно, у нее шестнадцатый размер (может, теперь и на номер меньше), но при этом я в восторге от того, как она выглядит. Наверное, именно таких женщин и принято называть пышными.
И она ведь прекрасно знает, что именно так я и думаю, хотя бы потому, что постоянно твержу ей об этом. Но теперь уже поздно в чем то ее убеждать. Раз решение принято, то переубедить ее невозможно. Как и большинство женщин, Эмма умеет сама убеждать себя в том, что во всех трудностях, неприятностях и бедах, которые сваливаются на нее в жизни, виноват кто то другой, а ни в коем случае не она сама. На самом то деле это она считает, что будет лучше выглядеть, если похудеет, — она, а не я. Но если сидеть на диете окажется нелегким делом, если это потребует от нее больших усилий, у нее под рукой будет человек, которого она сможет обвинить во всех своих страданиях. Что тогда начнется! Боюсь, что это будет похоже на какой то хронический ПМС.

Понедельник, 4 сентября

10.25. На работе
Первые последствия Эмминого похудения и сидения на диете обрушились на меня в субботу утром, когда она вдруг ни с того ни с сего заявила, что груди у нее обвисли и как то даже усохли.

Интересное дело: я, ставший за прошедшие месяцы настоящим специалистом по этой части тела Эммы, не заметил под своими руками никакого изменения формы или объема. Грудь Эммы по прежнему великолепна и более чем устраивает меня. Так нет же: эта упрямая дура утверждает, что грудь стала меньше. Ну, бог с ними, с этими идиотскими разговорами, но в реальности это отыгралось на мне довольно жестоко: почти всю вторую половину субботнего дня мы провели в «Марксе и Спенсере», покупая Эмме новые лифчики. Должен сказать, что, несмотря на кажущуюся привлекательность, более скучное для мужика занятие трудно себе представить. Нет, в какой то ситуации зрелище того, как посторонняя женщина измеряет грудь моей девушки, могло бы даже доставить мне несколько приятных минут. Но когда за дело берется какая то пятидесятилетняя домохозяйка, тут уже не до озорных мыслей.
Оставшуюся часть выходных мы провели в ленивой перебранке, обмене колкостями и в попытках избежать разговоров на тему еды. Да. еще в воскресенье мы ненадолго заглянули к Лу, где наткнулись на моего папашу с его богатенькой вдовой. Интересное кино: похоже, судьба решила в массовом порядке облагодетельствовать близких мне людей, состояния которых значительно возрастают без каких либо усилий с их стороны. И все они при этом счастливы как идиоты. Что ж. остается надеяться, что и мне от этих щедрот судьбы тоже что нибудь обломится.

13.40. На работе
В обед Эмма была занята, и я пошел в паб вместе с ребятами. Там они весьма кстати напомнили мне, что завтра у «Уотфорда» игра. Ни хрена ж себе, я ведь совсем забыл об этом!

22.55. Дома
Твою мать! Эта идиотка Эмма чуть не довела меня сегодня до сердечного приступа. Когда я напомнил ей, что, в соответствии с заранее выданным ей футбольным календарем, я завтра иду на стадион, она со свойственным ей простодушием изрекла чудовищную мысль: она, видите ли, не против сходить со мной вместе, чтобы посмотреть, на что, собственно говоря, я трачу чуть ли не половину своей жизни.
Видимо, все таки я не мужик, а какая то баба сопливая. Настоящий мужчина на моем месте не задумываясь пресек бы такие разговоры в самом зародыше. Хватило бы всего пары фраз: «Не будь дурой, детка. Футбол не женское дело». Я же битых полчаса маялся, не зная, каким образом отговорить Эмму от такого бессмысленного и в то же время опасного поступка, и лишь потом до меня дошло, что она просто прикалывалась. Я, конечно, обиделся было, что она посмела шутить по поводу столь серьезного дела, как футбол, но, честно говоря, не могу не признать, что подловила она меня прямо как мальчишку.
Увы, за весь вечер это был единственный смешной эпизод. Все остальное время я лишь расхлебывал кашу, заваренную диетами Эммы и ее желанием доказать мне, что страдает она только из за меня. Честно говоря, все это уже начинает меня доставать.

Вторник, 5 сентября

10.00. На работе
Эмма хныкала и жаловалась мне на свои страдания всю дорогу, начиная с момента, когда она влезла в электричку, и до той самой секунды, когда мы расстались в лифте. Итого — почти пятьдесят минут непрерывного нытья.

14.40. На работе
Как я и ожидал, Эмма перешла к этапу выдвижения обвинений в мой адрес. Оказывается, это я заставил ее голодать и худеть с целью поиздеваться. Этому милому занятию был посвящен весь обеденный перерыв, во время которого я, кстати, из солидарности с Эммой не стал ничего есть. Мало того что я сижу из за нее голодный, так она на меня еще и наезжает. Ну уж нет, хватит, больше я этого терпеть не собираюсь. Только что у меня в голове родился коварный и, по моему, убийственно эффективный план.

15.10. На работе
Есть! Победа полная и безоговорочная. Всего то и потребовалась большая коробка шикарных и совершенно неотразимых шоколадных конфет от Торнтона, и вот вам результат: с диетой Эммы покончено.
Вот так то. Могу ведь, когда захочу. Настораживает только то, что раскололась Эмма практически мгновенно. Похоже, у нее совсем нет силы воли.

Среда, 6 сентября

09.35. На работе
Вчерашний вечер выдался не слишком удачным. После матча, который наши проиграли, я просидел в пабе до самого закрытия. Соответственно, домой я притащился почти в полдвенадцатого и, прямо скажем, далеко не в лучшей форме. При этом меня ждал сюрприз: злая как черт Эмма, просидевшая весь вечер в ожидании моего возвращения.

Она могла бы просто наехать на меня, но, к сожалению, у нее был повод опереться при этом на вполне логичный аргумент. И то верно: если бы я удосужился включить свой мобильник, то знал бы, что она меня ждет, потому что в моем голосовом почтовом ящике накопилась целая куча ее сообщений. В общем, вместо романтического вечера в ознаменование победы шоколада над диетой мы переругались из за какой то ерунды, и в итоге Эмма свалила домой, взяв такси. Ну вот, получается, что мы вроде опять с ней в ссоре.
Разумеется, думая об этом на трезвую голову, я понимаю, что повел себя вчера не так, как нужно. Даже не считая себя ни в чем виноватым, я должен был извиниться. При этом совершенно не важно, что я на самом деле обо всем этом думаю. Твердили же мне умные люди из журнала «Woman’s Own», а также и Лиз, что если женщина на что то сердится, то единственный безопасный выход из этой ситуации для мужчины — согласиться с любой ахинеей, которую она несет.

10.50. На работе
Эмма только что сообщила, что она, оказывается, со мной не разговаривает. При этом, не разговаривая со мной, она обратила мое внимание на то, что вчера хотела сделать мне сюрприз, а я, нажравшись по свински, обидел ее в лучших чувствах.
Нет, подождите, это что ж получается? Я иду на футбол, а затем выпиваю бутылочку — ну, скажем, две — «Будвайзера» с ребятами. Она прекрасно знает, что у меня в планах именно это. Я ведь сто раз объяснял ей, что такое футбол и с какими ритуалами он связан, а кроме того, неоднократно предупреждал все последние дни, что именно вчерашний вечер у меня занят под один из таких ритуалов. И сделано это было как раз для того, чтобы избежать ситуаций вроде той, что случилась.
Тем не менее, несмотря на все это, она решает сделать мне сюрприз (что, конечно, очень мило с ее стороны). Но, даже не дозвонившись до меня по телефону, она все равно прется ко мне домой и сидит, ждет, когда же я вернусь. Окончательно убедившись, что меня дома нет, и прождав некоторое время, она, понимаешь ли, решает на меня всерьез обидеться! И после этого женщины еще удивляются, что мужчины их не понимают.

11.35. На работе
Позвонил Эмме узнать, собирается ли она сегодня идти на ланч. Она по прежнему со мной не разговаривает. Ну что ж, уговорила: в паб так в паб.

14.10. На работе
Твою мать, что же творится то! Звонит мне Эмма и начинает пилить за то, что в обеденный перерыв я поперся в паб. Оказывается, она ждала, что я зайду к ней и мы спокойно поговорим, чтобы выяснить, что к чему, и помириться.
Интересная мысль: пойти поговорить с ней, когда она со мной не разговаривает!
Это что, только я такой идиот? Или мы действительно говорим с бабами на разных языках?

14.25. На работе
Позвонил Лиз с просьбой поработать для меня переводчицей. Ведь я в самом деле ни хрена не пойму, чего Эмма хочет.

15.50. На работе
Лиз, судя по всему, действительно поговорила с Эммой, которая убедилась, что ее бойфренд если и ведет себя как идиот, то по крайней мере делает это не нарочно. Такие уж они, мужики, кретины. А еще, судя по всему, ей приспичило, и она решила заранее навести мосты к сегодняшнему вечеру.
В общем, на меня только что был произведен скромный, но весьма эффективный сексуальный наезд. Под тем предлогом, что меня срочно нужно угостить последней оставшейся в коробке торнто новской шоколадкой, Эмма зашла к нам в отдел в расстегнутой чуть не до пупа блузке. Затем она весьма эффектно нагнулась над моим столом, чтобы я смог обозреть ее якобы усохшие, сморщившиеся и вообще сгинувшие неизвестно куда прелести, от одного взгляда на которые я просто истекаю слюной. Нет, не зря говорят: когда женщина хочет добиться своей цели, она лишается всякого стыда и совести.
Да. кстати: я так понимаю, что у меня тоже нет ни капли силы воли.

Четверг, 7 сентября

10.05. На работе
Тяжелый вчера получился вечерок. Устал я страшно, но усталость, не могу не признать, оказалась весьма приятной. В общем, всяко лучше заниматься сексом, чем выслушивать женские упреки и жалобы.

15.45. На работе
На сегодняшний вечер у меня были некоторые планы, но тут позвонила Эмма и сказала, что звонили ее родители и спрашивали, не могли бы мы снова приехать сегодня. Они хотят что то с ней обсудить.
Как то все это звучит подозрительно. В прошлый раз такая беседа закончилась наследством и виде здоровенного дома. Интересно, что теперь? Может, они хотят допросить меня как потенциального жениха своей дочери? Ни хрена себе! Что же я смогу на это ответить? И каковы, с их точки зрения, мои шансы? И есть ли они вообще? Не знаю, что и делать. Джулию, что ли, расспросить?

Пятница, 8 сентября

01.45. Дома
Не могу заснуть. Впрочем, после того, что я ус лышал сегодня вечером, это и не удивительно Вся моя жизнь может вот вот если не рухнуть то по крайней мере круто измениться.

Когда мы приехали к Эмминым родителям, они усадили нас за стол и вскоре перешли к делу. По их словам, после смерти бабушки они все хорошенько обдумали и решили, что поработали в жизни достаточно и хорошо обеспечили себя. Поэтому через два года, когда Эмминому отцу стукнет шестьдесят, они оба выйдут на пенсию, продадут дом и переедут во Францию. Оказывается, они об этом мечтали уже много лет.
Все это еще полбеды, но такой поворот означает, что Эмминому папаше нужно либо продавать свою охранную фирму, либо передавать ее под руководство дочери. Если выбрать второй вариант, то, во избежание весьма вероятного банкротства, ей следует войти в курс дела, поработать вместе с отцом и вообще понять, что к чему в этом бизнесе. В общем, они предлагают Эмме уволиться с работы и перебраться к отцу в качестве стажера и кандидата ему на смену.
Естественно. Эмма просто обалдела от такого предложения. Конечно, ни хрена ж себе скачок в карьере: от секретаря администратора практически в директора компании в течение двух минут. Я в этих частных охранных фирмах не понимаю ни черта, но, судя по тому, как живут Эммины родители, бабок на этом ее старик срубает немерено. Само собой, я страшно рад за Эмму, но тем не менее меня не покидает беспокойство по поводу того, что стыдливо именуется словом «мы». У нас с Эммой только только что то стало налаживаться, и если она сейчас уйдет с работы, то все резко изменится, и нам придется начинать практически сначала. Не уверен, что повторение пройденного будет столь же легким и приятным.
Хорошо еще, что Эммин папаша не потребовал от нее ответа немедленно. Наоборот, он сказал, что хочет, чтобы она все хорошенько обдумала. И на том спасибо. Подумать тут есть над чем. Она, кстати, за всю дорогу домой не проронила ни слова.

09.40. На работе
События вчерашнего вечера снова разбудили во мне едва уснувшие сомнения и подозрения. Когда Эмма не вошла в вагон на своей станции, мне в голову полезли самые разные, в основном дурацкие и не сулящие ничего хорошего мысли. В общем, по дороге у меня была возможность хорошенько вспомнить, каково это: жить одному и долгими месяцами искать себе подругу.
Только добравшись до работы, я вдруг врубился, что опять забыл включить свой мобильник. Исправив ошибку, я тут же получил три сообщения, и все от Эммы, которая крыла меня на чем свет стоит за то, что у меня отключен телефон, сообщала, что проспала, опоздала на электричку и приедет попозже.

15.00. На работе
После дурацкого утра, когда я за половину рабочего дня практически ни хрена не сделал, мне было вдвойне, если не втройне, приятно увидеться с очаровательной и неотразимой Эммой за ланчем. После всего, что случилось, я чувствую себя… честно говоря, сам не пойму как.
Эмма сказала, что не зря просидела вечер, обдумывая все. что ей сказали родители. В общем, решение она приняла. По ее разумению, самое важное, что есть в ее жизни, это «мы», то есть наши с ней отношения. И как бы ей ни хотелось поработать с отцом и порадовать его тем, что фирма перейдет не в чужие руки, она прекрасно отдает себе отчет, что если она пойдет к нему работать, этот шаг может серьезно повлиять на то, что сложилось между нами. Соответственно, раз она меня любит и ей нравится, что мы работаем вместе, как и все, что с этим связано, — то она не считает себя готовой рискнуть всем этим.
Я выслушал эти слова с нескрываемым облегчением, но при этом она еще не закончила говорить, а я уже понял, что все это неправильно. В конце концов, предложение отца — это большой шанс для нее, а кроме того, это еще и мечта родителей. Если я подтолкну ее к тому, чтобы она отказалась от этого, то следует признаться, что сделаю я это из чисто эгоистических соображений. Ну и каково же мне потом будет жить с таким грузом и как я дальше смогу поддерживать отношения с Эммой? Сдается мне, что и ее старик не обрадовался бы такому нашему решению.
В общем, я сказал Эмме, чтобы она не дурила и соглашалась. Как никак, это ее будущее, и будущее весьма светлое. Как бы мы с ней ни меняли работу и образ жизни, у нас все будет хорошо, потому что нам хорошо вместе. В ответ Эмма только кивнула и ограничилась парой каких то дежурных фраз. Но по ее глазам я понял, что именно этого она от меня и ждала. Именно на такое мое решение и рассчитывала. Ну что ж, я в очередной раз порадовал свою девушку и теперь могу быть практически уверен в том, что в самое ближайшее время ее потеряю.

17.20. На работе
Вся вторая половина дня прошла словно в тумане. При этом ощущение такое, что не только пространство вокруг меня окутано этой сизой мглой, но и над головой повисла тяжелая мрачная туча, из которой на меня в любой момент готовы обрушиться громы и молнии.

Понедельник, 11 сентября

10.25. На работе
Ну и выходные — хуже не придумаешь. В пятницу вечером мы снова заехали к родителям Эммы, и она обрадовала их своим решением. В общем, теперь она только заканчивает дела в нашей конторе и, если все пойдет гладко, уже к концу месяца переберется работать к отцу в Нортвуд.

И Эмма, и ее предки были страшно довольны. Я тоже, как мог, делал вид. что все это мне по душе. При этом с каждой секундой во мне крепла убежденность в том. что все это означает начало конца. Эмма вот вот начнет уходить из моей жизни, и я ни хрена не смогу сделать, чтобы помешать этому.
Даже победа «Уотфорда» в субботнем матче не подняла моего настроения. Поскольку Эмма решила провести этот вечер с Хеленой, я в конце концов просто напился в одиночестве дома и проснулся только в воскресенье к обеду.
Во второй половине дня мы съездили к Лу и пообщались с ребятишками. Я чуть чуть было оттаял, но, услышав пару раз, как они называют ее «тетя Эмма», чуть не расплакался. Эмма это заметила и, как я понял, тоже была готова разреветься. В общем, мы поскорее смылись из гостей, чтобы не расстраивать малышей.
Все это меня просто убивает. Как же так, ведь еще ничего не случилось, а я уже сам не свой! Что же со мной будет, когда Эмма действительно начнет отдаляться от меня?

14.15. На работе
В обеденный перерыв мы пошли с Эммой в кафе, где она ошеломила меня новостью, что с утра уже успела подать начальству заявление об уходе. Итак, увольняется она двадцать второго числа. Хреново. А главное, что теперь уж ничего не поделаешь.

15.20. На работе
Только что позвонила Лиз и сообщила, что они поговорили с Эммой, и она очень рада. Причем не столько за нее. сколько за нас обоих.
К счастью, по моему голосу она догадалась, что что то не так и я расцениваю эту ситуацию несколько иначе. Более того, у нее хватило ума не мучить меня расспросами на работе. Она просто взяла с меня обещание позвонить ей вечером домой.
Слава богу, хоть с Лиз поговорить можно. Ведь кроме Эммы у меня больше никого нет.

Дата добавления: 2015-11-04