09.20. Дома Позвонил на работу и взял еще один отгул. Потом созвонился с Лиз, которая, оказывается, поступила так же, хотя мы оба чувствуем себя уже немного лучше. Интересно, как болтливы становятся люди, когда сидят дома и маются от безделья. И все таки здорово, когда есть с кем потрепаться.
11.45. Дома Скучно — хоть вешайся. Позвонил практически всем, чьи телефоны мог вспомнить, но, как и следовало ожидать, никого не оказалось дома. Единственный человеческий голос, ответивший мне, принадлежал опять таки Лиз, но в этот момент она, понимаешь, собралась разобрать бельевой шкаф или что то в этом роде и потому попросила некоторое время ее не беспокоить. На компьютер больше смотреть не могу: «Кубок ФИФА 2000» и «Гонки Гран Туризмо 2» достали меня — дальше некуда. Телевизор? Этот ящик просто вгоняет меня в депрессию, выливая потоки всевозможного идиотства, хренотени и феминистской пропаганды, что, впрочем, одно и то же — ума не приложу, где они берут всех этих людей. По моему, их единственная цель в жизни — попасть в какое нибудь шоу типа «Триши». Я бы на их месте просто удавился. И почему они по большей части родом из северных графств?
17.30. Дома Завтра наплюю на самочувствие и хоть полудохлый, но пойду на работу. Еще одного дня безделья, одиночества и скуки я не выдержу.
20.15. Дома Твою мать! Этого еще не хватало: только что позвонила Джулия, предложила проведать меня и, если нужно, чем нибудь помочь. Притом, когда я сказал, что уже выздоровел и завтра собираюсь на работу, она. по моему, даже расстроилась и довольно сухо сказала, что в таком случае — до встречи завтра в офисе. Боже ты мой! Нет, нет и еще раз нет. Не могу я допустить, чтобы она здесь появилась. Во первых, моя квартира сейчас больше всего напоминает выгребную яму (вид изнутри), но важнее другое: если кто нибудь узнает, что она была у меня в гостях, мне конец.
Среда, 5 апреля
11.15. На работе Ах ты господи! Как же я соскучился по своей работе. Не прошло и пяти минут на рабочем месте, а со мной уже во всех подробностях делились последним слухом, который ходит по фирме: как гласит народная молва, мы с Лиз вовсе не заболели, а просто решили устроить себе долгий и уж явно не пуританский уик энд. Выдвигались даже предположения насчет того, что звонки на мой домашний телефон переводились на мобильник, чтобы создать иллюзию, будто я дома, когда на самом деле я был хрен знает где.
Тот факт, что у меня отродясь не было мобильника, как то ускользнул от внимания этих сочинителей сказок; в общем, утро я провел в попытках доказать всем окружающим, что ничего такого у нас с Лиз не было и что одновременным недомоганием мы обязаны всего лишь невинному походу в ресторан после работы. Насколько я знаю людей, бок о бок с которыми тружусь уже не один год, чем сильнее подозреваемый доказывает свою непричастность к тому, в чем его обвиняют, тем крепче становится их уверенность, что дело тут нечисто. Не знаю, дошли ли эти слухи до Джулии, но ведет она себя очень странно. Когда я заглянул к ней в кабинет, появившись утром на работе, она не стала устраивать привычный в таких случаях допрос, а встала из за стола, обошла его и села на краешек, продемонстрировав мне свои ножки, которые я бы описал как длинные и очень даже недурные на вид. Интересно, а те маленькие бугорки под юбкой — случайно не подвязки? Ё моё, что же это такое происходит в нашей конторе?
12.50. На работе Позвонила Лиз и сказала, что придумала, как отомстить мне за то, что я отравил ее перед уикэндом. Твою мать, ну что за херню она городит?
15.10. На работе Мне остается только пожать Лиз руку. Умна зараза, ничего не скажешь. Я, значит, неделями отбиваюсь от наседающих ребят, доказывая, что между нами ничего нет и что мы просто друзья. А что при этом делает она? Заходит к нам в отдел, красивая и эффектная, как обычно, и при всем честном народе, перегнувшись через стол, целует меня взасос прямо в губы. Я еще и очухаться не успел, а она, подмигнув, тотчас же свалила обратно к себе. Что я после этого пережил — лучше не вспоминать. Само собой, такую выходку наш коллектив не мог оставить без внимания.
16.30. На работе Приходила делегация из отдела маркетинга. С меня уже не только требуют разбить это злосчастное пари по поводу оргазма Лиз, но даже обещают отстегнуть процент с выигрыша за эту информацию. Несмотря на все мое желание казаться безразличным к происходящему, в глубине души я должен признать, что неравнодушен к Лиз и потому не могу позволить себе играть в такие грязные игры. Что поделать, пришлось в очередной раз довести всех до истерики, опять отрицая все от начала до конца.
16.45. На работе Позвонил Лиз и поздравил с тем. что ей действительно удалось превратить остаток моего рабочего дня в сущий дурдом. Затем тактично намекнул ей, что благодаря таким поступкам она того и гляди прослывет девицей легкого поведения. На это Лиз заметила, что она такая и есть, и сделала мне втык за то, что я не взял с ребят предложенные деньги, которые мы могли бы поделить или потратить на совместную выпивку.
19.40. Дома Только что звонила Лиз, извинялась за сегодняшний день. Она признает, что перешла некую грань, позволив себе использовать тему сексуальных отношений как оружие возмездия за «отравленные выходные». Еще она сказала, что исправится, и просила не думать о ней плохо. В этом я ее совершенно искренне заверил и даже выразил восхищение ее находчивостью. Конечно, по уму, надо было бы напугать ее, сказав, что завтра утром я отомщу, явившись к ней в отдел, чтобы трахнуть ее прямо на рабочем столе в присутствии на этот раз ее сотрудников. Впрочем, если уж совсем начистоту, лучше всего было бы ничего не говорить, а просто так и сделать прямо сегодня днем. Но раз уж я этого не сделал, чего теперь после драки кулаками махать и смешить Лиз пустыми угрозами. Чем дальше, тем больше мне нравится эта идея. Вот бы и вправду… тем более что она, как мы сегодня выяснили, самая настоящая девица легкого поведения.
23.15. Дома Опять попал в какую то идиотскую историю в «Сэйнсбери», из за чего весь вечер, можно сказать, пошел насмарку. А получилось все вот так: стою я себе у стенда с журналами, листаю свеженький номер «Тотал Футбол» и вдруг замечаю, что прямо с соседней полки на меня смотрит Джери Холливелл — на мой взгляд, самая шикарная представительница рода человеческого из всех, кого я знаю. Оказывается, на сей раз ее поместили на обложку «Максима». Само собой, я мгновенно сменил спортивную тематику на нечто более личное и, заплатив за журнал, тотчас же содрал с него непрозрачную упаковку, закрывавшую две трети обложки. По моему, этот маркетинговый прием, применяемый в наше время издателями многих журналов, является откровенным доказательством их садистских наклонностей и должен быть приравнен к пыткам и изощренным способам влияния на человеческую психику. Наконец прекрасная полуобнаженная богиня в образе бывшей «Джинджер Спайс» предстала моему взору. Я погрузился в созерцание, но буквально через миг был выведен из сладостной медитации какой то взбесившейся маразматичкой, которая стала наезжать на меня, твердя что то про эксплуатацию женщин и про то, что из за таких ублюдков, как я, они, бедняжки, вынуждены все чаще и чаще идти на панель, чтобы удовлетворить наши низменные желания. Я посчитал, что это уже все таки перебор, и постарался обратить внимание этой идиотки на то, что в конкретном случае с этой конкретной женщиной, изображенной на обложке журнала, тезис об эксплуатации вряд ли проходит. Нет, конечно, если многомиллионный банковский счет и всемирная известность попадают под это определение, то я бы сам хотел поменяться с ней местами и побыть в роли нещадно эксплуатируемого. Более того, если судить по довольной улыбке на физиономии Джери, становится ясно, что ее никто не принуждал позировать фотографу и, скорее всего, она занималась этим с большим удовольствием. Не успел я договорить, как карга набросилась на меня чуть не с кулаками и подняла такой шум, что вокруг собралась целая толпа. Люди явно поняли, что ничего опасного не происходит, и откровенно развлекались, глядя на то, как я собираюсь выкручиваться. Среди любопытных я вдруг заметил и своего старого знакомого — этого вегетарианского урода, который однажды не дал мне познакомиться с девчонкой. Кончилось все вроде бы вполне благополучно для меня: подоспевшие охранник и администратор попытались урезонить разошедшуюся мегеру, но поскольку удалось это лишь отчасти, им пришлось вежливо, но настойчиво выпроводить ее из магазина. После всего этого мне было уже не до развлечений. Наскоро побросав в корзину необходимые продукты, я поспешил к кассе и на выход. «Максим» я все таки купил: ну, не бросать же его было, в самом то деле, особенно учитывая все то, что мы с ним вместе пережили.
Четверг, 6 апреля
15.20. На работе За кружкой пива во время ланча я рассказал ребятам о том, что случилось вчера в «Сэйнсбсри». Отсмеявшись, мы стали обсуждать это происшествие, и Кев высказал предположение, что так активно защищают женщин от мужского внимания, именуемого ими эксплуатацией, только уродливые экземпляры женской половины человечества. Поскольку они не знают, что такое заинтересованный взгляд мужчины, то им и кажется, что это должно быть крайне оскорбительно для женщины. Другое дело, мол, женщины симпатичные… В чем то он, конечно, прав, но мне кажется, что сказано это было не просто так. И точно: не успел я оглянуться, как разговор перескочил на Лиз и ее вчерашнюю выходку. Между прочим, слух об этом каким то образом дошел и до Джулии.
Я вконец умаялся, втолковывая ей, что мы с Лиз просто друзья и что вчера она всего навсего решила подшутить надо мной. Вроде бы Джулия въехала в это дело, поверила мне и даже осталась довольна услышанным. Во всяком случае, мне показалось, что она выглядит достаточно умиротворенной, когда я выходил из ее кабинета. Хотя хрен ее знает. Никак я ее не могу раскусить, и что там у нее на уме, остается полной загадкой.
21.45. Дома После работы мы с Лиз зашли в пиццерию и просидели довольно долго, болтая о том о сем. Как то так получилось, что разговор коснулся темы порнографии. Здесь нам обоим было что сказать, потому что каждый из нас может смело считать себя экспертом в этой области. И пусть мы оба специалисты довольно узкие, тем интереснее был обмен мнениями. Любопытно было послушать рассуждения Лиз. почему мужчины просто торчат, когда им предоставляется возможность поглазеть на фотографии или видео голых женщин, а сами тетки не ловят особого кайфа от созерцания голых мужчин. По мнению Лиз, причина этого состоит в том, что большинство мужских тел попросту некрасивы, если не сказать уродливы, с чисто эстетической точки зрения. С другой стороны, формы женского тела со всеми их изгибами и выпуклостями притягивают нас, мужикои, как магнит. Еще одно различие заключается в том, что, по словам Лиз, женщинам нравится, когда на них смотрят, они просто тащатся от сознания того, что находятся в центре внимания, и, как заявила Лиз, если бы кто то спросил ее мнение насчет того, каким должен быть настоящий порнографический журнал для женщин, такой, чтобы действительно мог завести почти любую, то она дала бы совершенно очевидный, с ее точки зрения, рецепт: с каждой страницы такого издания на читательницу должен восхищенно и похотливо пялиться какой нибудь красавчик. Причем вполне достаточно, чтобы это был лишь портрет крупным планом. Речь идет просто о визуальном контакте. На это я возразил было, что когда я начинаю пялиться на женщин, большинство из них это нисколько не возбуждает, а, скорее, наоборот, приводит в бешенство, и они набрасываются на меня чуть ли не с кулаками. Без тени сочувствия Лиз пояснила, что все зависит от того, кто именно смотрит на женщину, и в еще большей степени от того, как женщина себе представляет, что творится в этот момент у него в мозгах. Например, если б она вдруг заметила, что на нее смотрит ее обожаемый Джордж Клуни, она тотчас же завелась бы по полной программе, потому что не так важно, что именно он в этот момент будет думать: достаточно того, что она сама будет интерпретировать его чувство как восхищение и затаенное, чуть смущенное желание обладать ею. Другое дело, если она перехватит слишком задержавшийся на ней взгляд мудилы Барри: отвращение и презрение захлестнут ее вне зависимости от того, что он там на самом деле по ее поводу думает. Довольно и того, что она считает его редкостным козлом и пидором. Так что первой ее реакцией будет желание как нибудь обломать его. Она даже готова поцеловать его взасос, лишь бы достичь своей цели: опустить его и выставить на посмешище перед остальными. Выслушал я все это, честно признаюсь, не без интереса. Вот чего я никак не могу понять, так это того, почему женщина, не только задумывающаяся об этих делах, но и выстраивающая свое поведение исходя из таких соображений, еще удивляется, что обычные парни — такие, как я, — если и не вымерли вовсе, то по крайней мере не рискуют к ней соваться.
Пятница, 7 апреля
9.30. На работе В электричке опять оказался вместе с рыженькой. Вспомнив вчерашние поучения Лиз, решил на пробу многозначительно улыбнуться ей, стараясь думать при этом о прискорбном положении моей любимой команды в турнирной таблице чемпионата. В общем, решил сбить рыжую с толку. Честно говоря, не знаю, получилось у меня или нет, потому что впал в глубокую депрессию, осознав, что дожил до таких лет, а все еще вынужден довольствоваться подобными экспериментами.
10.10. На работе Только что звонил Кев и умолял поехать вместо него кататься на пароходе в уик энд. Хрен ему, разбежался.
14.25. На работе Шикарно оторвался во время обеденного перерыва, издеваясь над Кевом и Шоном, которым приказано завтра в половине восьмого утра уже быть в Саутгемптоне. Этим несчастным предстоит два дня видеть вокруг себя море, море и еще раз море; лишь на ночь их обещают высадить где то на острове Уайт. Честно говоря, посторонний человек мог бы удивиться, увидев, насколько удрученными и подавленными могут выглядеть двое друзей, которым предстоит небольшое морское путешествие полностью за казенный счет. Но я то ребят прекрасно понимаю: страшное дело — едва ли не впервые за восемь лет пропустить домашний матч своей команды. Ну да ничего, мы же с Майком не звери какие, расскажем им, что там и как происходило на стадионе. Сомневаюсь только, что это их сильно утешит.
16.25. На работе Заглянул в отдел к Лиз и попросил ее привезти мне с моря раковину или камушек. За нее можно только порадоваться — довольна она по уши. Оказывается, она никогда раньше так не отдыхала: ну, чтобы на корабле и с полным пансионом, этакий маленький круиз. Занятное дело, мне как то тоже не случалось проводить выходные подобным образом, но, оказавшись перед выбором между морской прогулкой и домашней игрой «Уотфорда», я посчитал кощунственной саму постановку вопроса.
18.10. Дома Поскольку Шон и Кев на уик энд отваливают, мы, оставшиеся, решили от души встряхнуться и сходить куда нибудь в клуб, чтобы поснимать девчонок. На самом деле это означает напиться, вволю наприкалываться и сожрать что нибудь такое, от чего нам всем будет хреново. Пока мы еще никогда никого не снимали; по крайней мере, я.
Суббота, 8 апреля
10.20. Дома Твою мать, ну и вечерок вчера выдался. Интересно, как эти двое себя чувствуют. Если уж мне хреново, то каково им там, на качающейся палубе. Ей богу, не позавидуешь.
Что они наговорят обо мне Лиз — страшно даже подумать, но, в конце концов, она сама во всем виновата. Кто мне, спрашивается, наговорил всякой дребедени о визуальном контакте? Нет ничего удивительного в том, что я попробовал применить полученные сведения на практике. Попробовал, называется. Стоило мне. пользуясь терминами Лиз, устремить самый ласковый и доброжелательный взгляд на одну шикарную блондинку с буфетом бог знает какого размера, как она набросилась на меня, затрясла своими сиськами у меня перед физиономией и начала орать: «Давай давай, пялься, пока можно! Хрен ты их когда еще так близко увидишь!» Затем последовала череда эпитетов в мой адрес: ублюдок, козел, извращенец, ну и так далее. По моему, вполне убедительное доказательство того, что она неверно истолковала мои телепатические сигналы. Еще более очевидным это стало, когда откуда ни возьмись нарисовался ее хахаль, вознамерившийся во что бы то ни стало набить мне морду. В общем, с этой минуты все пошло наперекосяк. Вскоре появились секьюрити и выставили нас из клуба. Оказавшись на улице, мы поняли, что нам не остается ничего другого, как пилить пешком домой к Майку, заказав предварительно какой то хрени навынос в ближайшей китайской забегаловке. В итоге просидели мы у него часов до трех утра, коротая время за какими то идиотскими разговорами. Все как обычно. Слава богу, у меня хотя бы есть возможность отлежаться. Этим же двум галерным гребцам пришлось вставать чуть ли не в пять часов, чтобы двигать в Лондон первой электричкой и не опоздать к заказанному автобусу.
18.55. Дома Только что пришел домой и обнаружил на автоответчике сообщение от Шона. Позвонив явно с какого то мобильника с чуть живой батарейкой, он сквозь помехи изволил напомнить мне, что я должен поставить за него в лотерею. Легко сказать: я, между прочим, ума не приложу, на какие номера он собирался ставить. Вот блин, еще не было печали… День сегодня вообще прошел как то тускло. И не то чтобы наши сыграли уж очень плохо (они, кстати, все равно проиграли, что само по себе не повод для радости), пожалуй, даже наоборот. Просто, учитывая отсутствие некоторых из нашей компании, особого веселья ожидать и не приходилось. Не успели мы зайти в паб после матча, как Майк свалил, потому что договорился идти со своей девчонкой в кино. Таким образом, мне пришлось выбирать между вечером дома в четырех стенах и пьянкой до поросячьего визга с совершенно безбашенным Томом. Впрочем, эту ситуацию нельзя назвать трудноразрешимой дилеммой. Я прямым ходом направился домой, потому что мне как то не улыбается опять загреметь в полицейский участок.
20.00. Дома Решил посмотреть по ящику «Свидание вслепую», надеясь увидеть что нибудь достойное по части женского пола. Даже не удивился, оказавшись в очередной раз на конвейере по представлению бесконечной череды абсолютно плоских дылд с абсолютно неаппетитными задницами. (Разумеется, все они откуда нибудь с севера.) К какой такой матери катится наш шоу бизнес? В субботу вечером на национальном канале какие то мымры из кожи вон лезут, чтобы понравиться каким то мудакам. И какого хрена меня каждые две минуты заставляют смотреть рекламу женских тампонов? Тошнит уже от этой похабщины.
20.20. Дома Звонил Шон, спрашивал, как сыграли наши и какая комбинация оказалась выигрышной в лотерее. Причем спрашивал именно в таком порядке. На первый вопрос я ответил, что, несмотря на плачевный результат, наши играли просто блестяще и смотреть матч было одно удовольствие (ничего ничего, пускай его там на корабле еще поколбасит); что же касается лотереи, то я сказал, что я еще не смотрел результаты. Наорав на меня. Шон потребовал, чтобы я включил телетекст, и, судя по всему, просиял, обнаружив, что на его комбинацию выпало 10 фунтов. Когда я сообщил, что не сделал за него ставку, потому что забыл эти самые цифры, его на миг словно парализовало, а потом он выдавил язвительное «ну да, конечно», видно решив, что я в очередной раз пытаюсь приколоться над ним. Не успел я спросить его, как там Лиз, как у него немедленно кончились деньги.
20.30. Дома Снова звонил Шон и снова спрашивал про лотерею. Он явно не на шутку распсиховался, но всячески старается не показать виду — на тот случай, если я действительно решил просто поизмываться над ним. Ума не приложу, чего он так волнуется из за какой то вшивой десятки.
20.40. Дома Еще раз звонил Шон и теперь уже всерьез наехал на меня. Он заявил, что не выиграл в лотерею только по моей вине, а следовательно, именно я должен возместить ему «упущенную выгоду» — эти самые десять фунтов — из собственного кармана. Что то мне подсказывает, что вероятность такого разрешения сложившейся коллизии, выражаясь сугубо математическим языком, стремится к нулю. А если короче — только через мой труп. Я просто вижу, что с ним сейчас творится. Красный от злости, он рвет и мечет, матеря меня на все лады. При этом он все таки хватается за соломинку, втайне надеясь, что я его разыгрываю, и, когда он вернется, я таки вручу ему новенькую, красивую и хрустящую десятифунтовую банкноту. Редкостный мудак.
Воскресенье, 9 апреля
13.00. Дома Сходил посмотреть, как ребята играют. Заодно тяпнул пива. Самое обидное, что они уже вторую неделю выигрывают. Мне не жалко, конечно, но уж слишком красноречиво это подтверждает общее мнение о том, что я и был в команде тем балластом, который тянул всех на дно.
Понедельник, 10 апреля
09.20. На работе Не успели мы появиться в конторе, как передо мной нарисовался Шон и, не сказав ни слова о том, как прошли выходные на корабле, потребовал отдать ему десять фунтов. Послал его на хрен.
10.25. На работе Майк и Кев, похоже, сговорились с Шоном. По их словам, я веду себя некрасиво, отказываясь платить долги. Какие такие, вашу мать, долги? Один пьяный идиот называет другому некие шесть цифр и предполагает, что тот не только запомнит их, но и побежит на следующий день в ближайший киоск заполнять билет, выложив при этом за него фунт из собственного кармана. Интересное кино! А если бы комбинация не выиграла, вернул бы мне Шон потраченный фунт? Так что хрен вам. Хотите — подавайте в суд, посмотрим, как там над вами поприкалываются.
15.15. На работе Как не уплатившему долг чести, мне было предложено воздержаться от посещения паба, где имеют честь отдыхать мои якобы кредиторы. Оно, пожалуй, и к лучшему. По крайней мере, не пришлось выслушивать хныканье этих попрошаек.
15.55. На работе Только что поболтал с Лиз и получил подробнейший отчет о воскресной поездке. Никто не был замечен ни в чем предосудительном (в том, что касается межполового общения). При этом было выпито много (халявного) спиртного, а следовательно, время все провели довольно неплохо. В общем, примерно до девяти часов субботнего вечера все шло замечательно, после чего кое кто (не будем называть имен) испортил всем отдых бесконечными стонами, завываниями и отборной матерщиной в мой адрес.
16.30. На работе В нашей компании я все еще персона нон грата, что меня только радует. По крайней мере, можно спокойно поработать.
Вторник, 11 апреля
09.20. На работе Поездка из дома на работу обернулась для меня сегодня настоящим кошмаром, и опять, уже не в первый раз. по милости Британских железных дорог, или как там они теперь называются. Вчера вечером я решил отсмотреть некоторые матчи последнего тура по спутниковому каналу и, по всей видимости, при этом несколько перебрал с пивом. В итоге сегодня утром уже на подъезде к Хэрроу желание опорожнить мочевой пузырь стало просто нестерпимым. Мне не оставалось ничего другого, как воспользоваться туалетом в электричке.
Ненавижу туалеты в поездах. Во первых, одному богу известно, когда их в последний раз убирали и мыли, а во вторых, даже он (бог, то есть) не знает, кто или, точнее говоря, что побывало тут перед тобой и чем оно тут занималось. Годы поездок по всей стране на футбольные матчи убедили меня в том. что эти закутки слишком часто используются далеко не в тех благих целях, для которых их проектировали и создавали. У меня даже выработался своего рода условный рефлекс: проходя мимо двери туалета, я непроизвольно вспоминаю Кева и Майка, да не просто этих двух ублюдков, а их «замечательное приключение» с теткой из Гримсби в 1994 году. Одного этого достаточно, чтобы, оказавшись по крайней необходимости в подобном месте, я тщательно старался не прикасаться ни к чему, кроме себя самого. Каково здесь приходится женщинам, мче даже подумать страшно. При одной мысли о том, что на эту хреновину еще и сесть придется, меня прошибает холодный пот. Если честно, я в поезде даже руки не мою: мне это кажется абсолютно бесполезным. В такой ситуации хочется как минимум принять настоящий, полноценный душ, чтобы избавиться от ощущения брезгливости. Увы, сегодня утром у меня не оставалось выбора. Не без труда протолкавшись сквозь набившееся в мой вагон всякое отребье и мусор человечества (я имею в виду своих попутчиков) к злосчастной дверце, я протиснулся в нее и обнаружил, что оказался здесь не только не первым посетителем за сегодняшнее утро, но, пожалуй, даже и не пятидесятым. Небольшой островок преисподней, перенесенный в наш пусть и не лучший, но все же терпимый мир: пожалуй, так можно точнее всего описать эту омерзительную кабинку. Учитывая мое везение, я ничуть не удивился, когда, открыв дверь и рассчитывая поскорее вырваться из зловония, поднимавшегося ясно видимой пеленой над унитазом и тянувшего ко мне едкие щупальца от иола, я столкнулся с дожидавшейся своей очереди на визит в ад женщиной, причем не абы какой женщиной, а очень симпатичной молодой девчонкой. Не успев просчитать ситуацию, я не нашел ничего лучшего, как предупредить ее о том, что ждет ее впереди. Сделал я это абсолютно без задней мысли. В ответ она смерила меня презрительно жалостливым взглядом, каким женщины обычно награждают мужчин, полагая, что те только что попытались неуклюжей и похабной шуткой смягчить реакцию на какой нибудь совершенный ими неблаговидный поступок. Решительно шагнув вперед и чуть не оттолкнув меня при этом, она скрылась за дверью туалета, хорошенько хлопнув ею напоследок. Спустя минуту другую она вылетела будто отпаренная, но при этом бледная как полотно. Увидев меня, она встрепенулась и чуть не на весь вагон объявила, что большей мерзости ей за всю жизнь видеть не доводилось. По ее тону и жестикуляции нетрудно было догадаться, что данное замечание относится не к состоянию вагонного туалета, а ко мне лично. Затем последовала пламенная речь о сексизме, сексуальных злоупотреблениях и прочей хрени. Сначала эта тирада крутилась вокруг моей персоны, а затем перешла на мужчин вообще. Само собой, такие слова не могли не вызвать прилива ответного сочувствия у женской половины вагона. В общем, могу признаться в том, что еще никогда в жизни вид приближающегося перрона станции Истон не был мне столь приятен.
12.45. На работе Майк только что подходил и будто бы невзначай поинтересовался, не собираюсь ли я вернуть Шону то, что я ему должен. Похоже, время шуток и недомолвок прошло, и вопрос перешел на стадию «дело принципа». Я как раз искал, на ком бы сорваться после утренних злоключений, и теперь чувствую себя гораздо лучше, послав Майка к Шону с подробным описанием маршрута, по которому посоветовал отправиться им обоим.
15.20. На работе Решил не общаться с предателями, которых по недомыслию называл своими «приятелями», и остался в обеденный перерыв в офисе. Почти целый час мы проболтали со Сью, успев обсудить за это время очень многое и, в частности, вопрос романов на стороне и интрижек на работе. Сью, по моему, очень далее не против поговорить на эту тему, и к ее мнению стоит прислушаться, учитывая, что с мужем она рассталась именно по этой причине. Забавно: даже сейчас, по прошествии двух лет, заметно, что Сью до конца не смогла преодолеть тягу к нему. Любит ли она его по прежнему, скучает ли по нему, или дело просто в том, что она до сих пор одинока, — в этом я еще не разобрался. По правде говоря, просидев час в полуметре от нее, я могу сказать, что у ее бывшего, видно, просто башню заклинило. Какого хрена, имея такую жену, тащить в койку еще кого то? Впрочем, тут, наверное, к месту будет процитировать что нибудь из народной мудрости вроде: «В каждой избушке свои погремушки» или «Чужая жена — потемки». Надеюсь, что в этой интерпретации я не слишком переврал смысл пословицы.
19.50. Дома Слава богу, вроде бы никого из тех, кто ехал со мной в вагоне утром, я на обратном пути не встретил. Утренний скандал, таким образом, может быть, обойдется без продолжения. Главное, чтобы среди утренних попутчиков не оказалось знакомых. Ситуация с ребятами начинает действовать мне на нервы. От Кева я давно уже ничего хорошего не жду, а вот Майк… Честно говоря, я несколько удивился тому, что он так лихо присоединился к общему наезду на меня. И ладно бы это было по делу — так ведь нет, все на пустом месте. Ну и хрен то с ними. Хотят повыеживаться — ладно, я на этих кретинов даже обижаться не буду.
Среда, 12 апреля
09.10. На работе Сегодня утром встал на весы и обнаружил, что после приезда из Нью Йорка сбросил больше трех килограмм. Отлично! Кроме того, если не считать нескольких косых взглядов, подаренных мне вчерашними попутчиками, сегодня никто в электричке не стал напоминать мне о вчерашнем конфузе. По моему, день начался очень даже неплохо. В былые времена я бы поспешил воспринять это как дурное предзнаменование, своего рода провокацию судьбы. Впрочем, с некоторых пор я записался в оптимисты и считаю, что удачное утро должно знаменовать собой не что иное, как начало удачного дня.
11.30. На работе Еще одна хорошая новость. Джулия только что объявила: ей позарез необходимо погреться на солнышке, что означает следующее: в ближайшую пятницу она отваливает куда то на курорт на неделю, что уже неплохо. А если представить себе, что я вроде бы числюсь вторым человеком в отделе, то очевидно, что исполнять ее обязанности во время ее отсутствия предстоит мне. Само собой, начальство предполагает, что я останусь за нее и при этом буду выполнять и свою собственную работу: так уж у нас заведено — пашешь за двоих, и ни гроша прибавки к зарплате. На самом же деле я собираюсь раскидать ее работу по остальным, а сам засяду в кабинете Джулии и буду там внаглую пинать балду.
14.55. На работе Ребята со мной по прежнему не разговаривают, поэтому в обеденный перерыв я пошел в отдел к Лиз, где и просидел все время, болтая с ней и с остальными девчонками. Заметил в себе положительную тенденцию: чем больше времени я провожу в женском обществе, тем легче мне это дается. Кроме того, быть на короткой ноге с женской частью коллектива значит получать вовремя ту информацию, которой мы, мужики, обычно разживаемся в последнюю очередь, частенько тогда, когда она уже теряет свою актуальность. Вот и сегодня я, не прилагая никаких усилий, выяснил, что Джулия наконец завела себе мужика. Оно и славненько, могу за нее только порадоваться, тем более что это пошло ей и всем нам на пользу: в последнее время она перестала быть такой мегерой, как раньше.
22.50. Дома Поход в «Сэйнсбери» оказался очень успешным. Перебирая, словно невзначай, пакеты с вырезкой, я как бы незаметно оказался втянут в разговор о достоинствах парного мяса с весьма недурной брюнеткой лет тридцати с небольшим, которую, как выяснилось, зовут Джилл. Заглянув на пару минут в кафетерий, мы быстро обнаружили, что у нас с ней много общего: я имею в виду нелюбовь ко всему французскому, особенно к кулинарии. Оказалось, что это вполне достаточный повод, чтобы договориться посидеть где нибудь завтра вечерком. Вот уж не думал, что нелюбовь к французской кухне поможет мне когда нибудь познакомиться с женщиной. Кстати, мой утренний оптимизм меня не обманул. День выдался на редкость удачный.
