Глава 14
Я лежал на диване, когда он позвонил мне. Я был в каком-то бреду, между сном и реальностью. Схватил телефон, стараясь особенно ни на что не надеяться, когда увидел его имя на дисплее.
Он всё-таки решил позвонить. После всего.
Приложил телефон к уху и открыл рот, чтобы поприветствовать его, но слова так и застряли в глотке. Они были липкими, как арахисовое масло, и не было никакой возможности, что они выйдут оттуда хоть когда-нибудь. Я почти не хотел знать, что он скажет, будь то отказ или же согласие. Я никогда не думал о будущем как о чём-то страшном, и сейчас я готов был остаться в этом моменте времени навсегда, с тихим гудением телевизора на фоне и дыханием Гарри в трубке. Конечно, я был бы рад, если бы он просто перестал притворяться и сказал, что любит меня тоже, но эти мелочные и глупые сомнения просто вросли в меня.
Он заговорил первым. Его голос был тихим и каким-то неопределённым, будто бы эхом того, что он сказал в больнице.
- Луи?
- Да, Гарри? – я почти ничего не видел из-за темноты в комнате. Я мог просто представить, что рядом с ним в больнице и вот сейчас я смогу взять его пальцы в свои и сжать.
- Я хотел позвонить раньше, но не знал, что сказать, - его голос был почти неотличимым от шёпота. Я вспомнил первый раз, когда он позвонил мне, когда я не знал о раке, когда он не был для меня особенным, когда ещё не было поцелуя. Как так вышло, что недели пролетели так быстро?
Гарри посчитал моё молчание приглашением к продолжению.
- Но ты уже знаешь, что я хочу сказать? Ты уже знаешь.
- Я думаю, что да.
- Ну, я подумал, что если я позвоню тебе, то, может, узнаю, что нужно сказать, - он продолжил ленивым протяжным голосом. – Но я всё ещё не уверен, что знаю. Я всё ещё не могу сказать тебе, что ты для меня значишь, потому что я пытался сказать это себе около девяноста раз, но всё звучит совсем не так, как нужно.
- Ну, это ерунда, наверное, - я сказал, чувствуя, что он ещё не закончил.
- Ага, - он согласился. – Но я кое-что понял. Я был ужасно эгоистичным, когда впустил тебя в свою жизнь. Но я был ещё более эгоистичным, когда попытался тебя оттолкнуть. Так ведь?
Я кивнул, всё моё тело будто бы резко опьянело и начало засыпать под звуки голоса Гарри.
- Можно и так сказать.
- Я не верю, что ты можешь нуждаться во мне так же сильно, как и я в тебе, - он, наконец, признался, выдыхая.
- Это одна из самых глупых чёртовых вещей, что я слышал, - ответил я, стараясь держать улыбку подальше от своего лица. Гарри вовсе не был скромным, он просто не имел ни малейшего представления о том, насколько важен.
- Так и есть, да? – он ответил, и его голос звучал как-то необычно робко.
- Да.
Наступила какая-то особенная тишина, я улыбался и сильнее заворачивался в одеяло, при этом приглушая телевизор так, чтобы его почти не было слышно.
- Луи?
- Да, Хаз? – я ответил, чувствуя его слова, которые должны были последовать дальше.
- Я люблю тебя.
- Я знаю, - и затем: - Я тебя тоже.
Он как-то довольно вздохнул.
- Я собираюсь лечь спать.
- Я тоже.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Я позволил глазам закрыться, а мои губы растянулись в легкой улыбке, пока я пытался осмыслить услышанное.
- Не вешай трубку.
Он засмеялся.
- Я и не собирался.
И вот так я уснул, под тихий звук его дыхания с тёплым чувством внутри груди.
***
11:46 Гарри
Я хочу тебя видеть.
12:01 Луи
Я буду у тебя к 8.30.
12:03 Гарри
Так поздно! Ты уже изменяешь мне?
12:05 Луи
Она потрясающая, я не смог устоять.
12:06 Гарри
Но ты любишь меня сильнее.
12:06 Луи
Так и есть.
12:07 Гарри
Скоро увидимся xx
12:07 Луи
Хорошо xx
***
Я чувствовал что-то вроде дежавю, когда входил в его комнату, а в моём животе скручивались нервозность и волнение. Пока я ехал на лифте до нужного этажа, я покачивался с пятки на носок, вероятно, из-за того же. На мне были мои любимые красные штаны и тёмно-синяя толстовка, руки я глубоко засунул в карманы и, пока шёл по коридору, улыбался, как последний идиот.
Я чувствовал, как колотится сердце у меня в груди, а воспоминания о последнем звонке Гарри посылали множество мурашек по всему телу. Когда я был маленьким, я часто думал о людях, в которых я бы мог влюбиться, о том, как они выглядят, как говорят. Но ни одно из моих детских представлений не состояло из описания чувств, которые при этом испытываешь. Того, какой опьяняющей может быть привязанность к человеку.
Быть влюблённым в кого-то, кому ты тоже нравишься – это своего рода безопасность, хотя иногда бывает наоборот. В нашем мире найти любовь, когда кажется, что все так одиноки, - это как бросить якорь в шторм. Будто кто-то держит тебя, когда ты падаешь.
Когда я вошёл в дверь, Гарри спал, запутавшись в одеяле и тихо посапывая. В моей груди появилось какое-то непередаваемое чувство нежности. В этот момент всё, чего мне хотелось, - это прижимать его к себе и шептать обещания в его закрытые веки.
Я снял обувь и откинул одеяло, чтобы забраться на кровать и обвить одной рукой талию Гарри, уткнувшись носом ему в рубашку.
Он зашевелился рядом, медленно поворачиваясь, пока мы не столкнулись носами. Открыл глаза и немного поморгал, просыпаясь. Его волосы были в жутком беспорядке, некоторые пряди свисали на лицо, поэтому я убрал их, предварительно поцеловав Гарри в лоб. Я начал переживать о том, не было ли это слишком, но просто ничего не мог с этим поделать.
Однако он только улыбнулся, ткнувшись носом в мой нос.
- Привет.
- Доброе утро, солнышко, - я ответил и положил руку на его бедро, немного улыбнувшись в ответ. В тех местах, где он касался меня, было как-то странно тепло и даже уютно. Дышать было несколько тяжело, и это нельзя было относить к раку. Совсем нет.
- Могу я попросить об услуге? – он спросил, практически выдыхая эти слова мне в губы. Я всё не мог понять, позволит ли он мне поцеловать себя.
- Если это касается того, чтобы я подвинулся, то нет, - я ответил, почти скашивая глаза, чтобы не потерять его взгляд. Его рука гладила меня где-то на уровне лопатки, пальцы двигались как-то не очень уверенно, будто бы он не совсем был уверен в том, что вообще делает это.
- Ну, это… Я… - он остановился, опуская глаза вниз. – Я бы хотел провести ночь у тебя. Если это нормально.
- Кто-то чересчур смелый сегодня, а?
Он покраснел и уткнулся лицом куда-то мне в плечо. Я засмеялся.
- Я просто хочу провести ночь на нормальной кровати, - он сказал это мне в толстовку.
- Разве у тебя нет дома для таких вещей?
Он несильно вцепился зубами мне в плечо и хихикнул.
- Но в моём доме есть сестра и мама. А в твоём есть ты.
- Ну, я думаю, я просто не могу спорить с такой логикой, - я уступил так, будто бы я не делал всё, что он хочет. – Ты будешь в порядке ночью? – я спросил, стараясь не допускать слишком много переживаний в интонации. Одной из самых ужасных вещей в раке было видеть, как кто-то беспокоится. Так, будто бы ты что-то очень хрупкое. А другой ужасной вещью было то, что ты просто не можешь не беспокоиться за человека, которого любишь. Ну, потому что ты его любишь.
Он отодвинулся от меня и внимательно посмотрел.
- Слушай, если ты начнёшь вести себя, как моя мамочка, то я всё-таки подниму этот вопрос о том, чего ты мне не говоришь.
Я закусил губу, вполне понимая, что однажды нам придётся поговорить об этом. Но сейчас это отнимало огромный кусок моего хорошего настроения.
- Не сейчас. Я не хочу разрушить это.
- Нам придётся поговорить об этом в конце концов, - он посмотрел на меня, поджав губы.
Теперь была моя очередь прятать своё лицо в его плече.
- Я знаю. Может, позже?
- Можем мы просто поговорить об этом сейчас? – его тон был очень серьёзным. – Я знаю, ты не хочешь, но… - он прервался и провёл большим пальцем по моей щеке. – Ладно, я чувствую себя невероятно лицемерным.
- Заботиться – это отстойно, так? – я ответил с небольшой улыбкой.
- Я бы сказал, что это стоит того, - он сказал, приковывая меня взглядом. – Ты просто очаровательный, ты знаешь?
Я зажмурился и опустил голову, чувствуя, как краснеют щёки.
- Ты правда так думаешь?
Он улыбнулся, а на его щеках на один момент появились ямочки. Он провёл рукой по моей скуле.
- Конечно, я так думаю.
Я подумал, что поцелуй после этого всего был просто неизбежен.
Он поймал мои губы своими, улыбаясь сквозь поцелуй, а я притянул его к себе, обхватив за плечи. Он же обнял меня за талию. Это было точно так же, как я и помнил – мягко и сладко – но на этот раз он не отталкивал меня, его губы двигались медленно.
Я обхватил руками его шею сзади и зарылся пальцами в мягкие кудри. Я открыл глаза, чтобы посмотреть на него, но оказалось, что он сам смотрит на меня. Вздох сорвался с моих губ до того, как я успел его поймать.
- Извини, - он пробормотал, немного отодвигаясь. Но в его голосе определённо не было никакого раскаяния. – Я просто не могу перестать смотреть на тебя.
- Кажется, ты говорил что-то о том, чтобы пойти ко мне домой? – я спросил, думая о том, что нужно бы встать с кровати, но так не хотелось терять это ощущение рук на себе.
Гарри ухмыльнулся и чмокнул меня в губы.
- Мне нравится то, о чём ты думаешь.
Я взял его руки, переплетая его пальцы со своими, и поднял нас обоих в стоячее положение, не давая хоть сколько-нибудь ему отдалиться. Мы нашли ту темноволосую медсестру, которая проверяла состояние Гарри чаще всего, и сказали ей, что он уходит на ночь, при этом постоянно хихикая и приподнимая брови.
Мы решили отказаться от инвалидной коляски в этот раз, потому что Гарри настаивал на том, что он чувствует себя достаточно устойчиво сегодня, а я совсем не был против того, чтобы он всю поездку вис на моей талии.
Мы проделали весь путь до моего дома без каких-либо инцидентов. Ключи от квартиры чуть не вываливались из моих замёрзших пальцев, пока я пытался открыть дверь.
- А твой сосед не будет против нас обоих у тебя дома? – он спросил, утыкаясь своим холодным носом в мою шею, отчего я снова выронил ключи.
- Его нет. Он ушёл и, скорее всего, до завтра. Дани любит вытаскивать его на танцы, - я ответил, понимая всё, что сейчас сказал, и представляя Гарри в своей пустой квартире.
- Значит, квартира сегодня только наша? – он спросил, обнимая меня. – Невозможно.
- Поосторожнее, - я, наконец, смог провернуть ключ в замке. – Такое ощущение, что я старик какой-то.
- Ты всего лишь тот, кто пускает меня в свою пустую квартиру, - он пробормотал, положив подбородок мне на плечо и повисая на мне, когда я открыл дверь.
- Ты единственный, кто так этого желал, так что, может быть, это ты извращенец, - я поддразнил его, даже не утруждая себя спихнуть его руки с себя, когда заходил в квартиру.
***
Мы лежали на кровати в моей комнате, не утруждая себя разговорами. Мы просто лежали, держась за руки и слушая размеренное дыхание друг друга. Гарри первым прервал тишину.
- Ты умираешь? – почти шепотом спросил он.
Я поцеловал его в макушку и погладил его шею.
- На протяжении нескольких лет.
Он издал какой-то неопределённый звук.
- Ты умираешь так же, как я умираю?
Я потянулся к нему и положил его руки на себя. Он прижался ко мне, положив подбородок на моё плечо.
- Может быть.
- Я сожалею, - он пробормотал. Эти слова несли это самое бесконечное значение того, как ему жаль, что это случилось со мной. Того, что он не может спасти меня, ведь людям свойственно умирать. И ещё того, что он тоже умирает.
- Четвёртая стадия неходжкинской лимфомы. В моих лёгких. Костях. Кто знает, где ещё, - я сказал. В моменты безумия мне казалось, что Гарри может вылечить не только пустоту внутри меня.
Он ещё несколько раз поцеловал меня в шею.
- Я не хочу жить в этом мире без тебя.
Я взял его руки и поднёс к своим губам, целуя их.
- Тебе не придётся.
- Хорошо, - он прижал меня так крепко к себе, будто бы мог защитить от всего на свете, исключая, разве что, тот яд, что рос в моём собственном теле. – Ты должен пообещать, что подождёшь меня, ладно, Луи? Не уходи до меня. Не оставляй меня одного.
- Я не оставлю тебя, - я пообещал, немного поворачивая его так, чтобы видеть его глаза – большие и зелёные. Они были так близко, что я, казалось, мог утонуть в них. – Даже тогда, когда ты забудешь, почему просил меня остаться.
Он кивнул, прижимая свои губы к моим и шепча в них обещания.
- Я всегда буду твоим, ты знаешь, - он ответил. Его слова были мягкими и уверенными. – Даже после наших четырёх месяцев. Я буду ждать тебя там. Мы обязательно снова встретимся.
- Ты веришь в небеса? – я спросил, одной рукой обнимая его за шею, а другую прижимая к его сердцу. Лёжа здесь, я никогда больше не хотел даже задумываться об этом светлом чём-то впереди. Я всегда принимал смерть, как она есть, то, что всему приходит конец, но в руках у Гарри я хотел, чтобы у меня было больше времени, чем может мне дать любая жизнь.
Он, казалось, немного раздумывал над вопросом.
- Не знаю. Я верю во что-то. Это же всё не может просто закончиться, так? Куда всё это уходит?
- Я не знаю, – я ответил. – Но я пойду за тобой.
- Обещаешь? – он спросил, и я почувствовал неуверенность в его голове, будто бы он не верил мне даже после всего, что было.
Я вздохнул, уперев подбородок в его плечо.
- Ты знаешь, что я пообещал бы тебе звёзды, если бы ты попросил.
- У меня уже есть ты, - он прошептал.
Я закрыл глаза, чувствуя, как сердце бьётся в его груди, будто бы отдаваясь эхом моего.
- Я – это всё, что я могу дать.
Он молчал, в комнате был слышен лишь тихий звук обогревателя. Я почти заснул, когда он, наконец, ответил очень тихо:
- Это всё, чего я когда-либо хотел.
Так мы провалились в бессознательное состояние. Биение наших сердец постепенно приближало нас всё ближе к неизвестному.
Глава 15
1 марта – День сорок пятый.
Когда я проснулся около 5:30 весь в поту, рядом был Гарри, который целовал меня во влажный лоб, а потом довёл до ванной. Он сел на холодную плитку пола и ждал в тишине, слушая лишь, как редкие капли разбиваются о фарфоровое дно ванны.
***
Утром он взял мои спортивные шорты и уютный белый свитер, который был у меня, кажется, целую вечность, а я надел футболку и домашние штаны. В квартире ещё было тихо, какое-то застоявшееся чувство повисло в холодном утреннем воздухе. Даниэль и Лиам должны были придти не раньше, чем через полчаса, потому что у неё был кое-кто, заменявший её на работе до 7.30, а у него не было пар до 8.
Ни я, ни Гарри ничего не говорили, тишина повисла над нами тяжёлым облаком, пока мы шли к кухне. Я достал из шкафчика кружки и чай, а Гарри включил чайник. Он был очаровательным по утрам с его растрёпанными кудрями и полуулыбкой на лице.
Я сидел на столе и смотрел, как он копается в шкафчиках. Когда он оказался достаточно близко, я протянул руку и обхватил его запястье пальцами, притягивая к себе.
Он повиновался легко, практически упав на меня между моим ногами и прижавшись носом мне к груди, обвивая руками мою талию при этом. Я положил локти на его плечи, а подбородок на макушку. Оставалось только наслаждаться этой «вкусной» близостью его тела.
Есть какая-то магия в том, чтобы просыпаться раньше всех, осторожно передвигаться в тишине и наслаждаться тем, как спокойно всё течёт вокруг. На самом деле, магия была почти во всём: в рассветах, в снегу, в крепостях из подушек, но для того, чтобы заметить это, мне нужен был Гарри. Может быть, в нём тоже была магия.
Как-то странно было то, как бежало время, пока мы стояли вот так. Чайник уже начал закипать, немного посвистывая и посылая клубы пара вверх. Я поцеловал Гарри в макушку и съехал вниз со стола прямо в его объятия.
- Чайник, - я пробормотал, отпуская его. Потом звук наливающейся воды распространился на всю маленькую кухню.
Гарри подошёл сзади и обнял меня, целуя то место, где плечи соединялись с шеей.
- Люблю тебя, - он выдохнул мне в кожу.
Я прогудел немного в ответ и повернулся, чтобы обнять его за талию тоже, наслаждаясь тем, как он ощущается под моими пальцами.
- Не двигайся, - я попросил, положив голову ему на плечо. Он сделал то же самое.
Я прижался к нему, чувствуя, как страх, что живёт где-то в моих костях, начал потихоньку отступать, в то время как Гарри забрался под мою футболку и начал круговыми движениями потирать кожу. Свитер был тёплым под моей щекой, плитка - холодной и липкой под ногами, а Гарри – мягким в моих руках. Я подумал о том, что если бы можно было сохранять воспоминания в банке, то это я положил бы в какое-нибудь особенное место.
- Я думаю, чай уже готов, - он сказал, смаргивая усталость с глаз и выскальзывая из моих рук. Он включил лампу над моей головой, которая окрасила кухню в оранжевый цвет, прогоняя серость Лондона.
Я кивнул и вытянул пальцами из чашек пакетики чая, тут же выбрасывая их в ведро. Гарри появился сбоку от меня с пакетом молока, наливая себе немного, а потом передавая его мне. Когда я сделал то же самое, его лицо озарила улыбка.
- Мне нравится проводить утро с тобой, - я сказал, взяв свою кружку – большую зелёную штуковину с тяжёлой ручкой – и прислоняясь к столу.
- Мне тоже, - он ответил, прислоняясь к стене напротив так, что мы теперь стояли лицом к лицу.
- Но это и худшая вещь в то же время, - я добавил, делая глоток из кружки. – Потому что я хочу просыпаться рядом с тобой всю мою оставшуюся жизнь, но я не могу.
- Я хочу смотреть, как ты делаешь мне чай, и целовать по утрам, - он ответил, делая глоток тоже.
- Я хочу, чтобы у нас была своя собственная квартира, и ты готовил бы нам обед, - я сказал, чувствуя, как заполняется та сентиментальная часть моей груди. Это было бы маленькое местечко только для нас двоих, с небольшой кухней, и Гарри бы мог готовить ужин для нас обоих, если бы он не был очень занят. Это было бы что-то предельно простое, вроде спагетти. Я бы сидел на столе и смотрел, как он кладёт лапшу в кастрюлю. А потом мы бы включали радио и пели, пока на плите всё кипело, и целовались между куплетами.
- Я бы хотел отметить свой следующий день рождения с тобой. Даниэль сделала бы мне торт. Мы бы пригласили всех-всех-всех, и мне даже нечего было бы желать, - он сказал.
- Я хочу отвезти тебя в настоящий Нью-Йорк и поцеловать на Таймс Сквер, - я ответил, представляя себе это.
- Не могу поверить, что я знаю тебя всего 2 месяца, - он сказал, делая длинный выдох и смотря в пол. – Кажется, будто мы знакомы вечность.
- Я понимаю, о чём ты, - я смотрел на свои босые ноги и край изношенных штанов. – Когда я познакомился с тобой, я не думал, что мне нужен кто-то. Но я на самом деле не знаю, что бы я без тебя делал. Четыре месяца никогда не казались такой малой величиной.
- Время вообще забавная штука, особенно в таких обстоятельствах, - он сказал. – Ты можешь тратить время, делая какие-то важные и нужные вещи за один день, тогда как кто-то сделает то же самое за целый год.
- Я за свои 20 лет сделал больше, чем кто-то за всю свою жизнь, - я согласился, проводя рукой по влажным волосам.
- Правда? – он спросил, будто бы отражая моё действие и запуская пальцы в свои кудри, тряся ими и откидывая в сторону.
- Ага, - я ответил, делая новый глоток. – Я влюбился в тебя.
Он усмехнулся, а когда я посмотрел на него, он закатил глаза и улыбнулся.
- Ты такой сентиментальный. Даже хуже, чем Зейн. Мы с Найлом должны зарабатывать на этом, вы с Зейном написали бы чудесные поэмы о любви друг другу.
- Ты бы отдал меня ему? – я попытался не улыбаться, когда дразнил его.
- Конечно, нет, - он ответил легко. – Ни за какое время в этом мире.
Я съехал по стене вниз, уперевшись затылком в тумбочку, и посмотрел на Гарри.
- И кто теперь сентиментальный.
Он усмехнулся, тоже сполз на пол и вытянул ноги так, что теперь они лежали около меня.
- Скорее романтичный, - он ответил, пожав плечами и теребя рукава моего свитера.
Я прижал кружку к губам и вдохнул идущий от неё пар, наслаждаясь моментом. Воспоминания с прошлой ночи всё ещё были очень яркими. Особенно, когда я чувствовал лёгкую боль в мышцах, чувствовал небольшие синяки на своих бёдрах и видел красные следы на шее у Гарри.
Я смотрел на него и понимал, что ловлю себя на этом всё чаще. Меня удивляло то, как он двигается… Всё. Меня удивляло всё в нём. Я заметил, что он занят тем же: его глаза бродят по моему лицу, будто бы пытаясь запомнить его навсегда.
- Ты можешь отдать себя мне на всю мою жизнь, - он сказал, наконец, когда чай уже остыл. – Но я не могу отдать себя на всю твою. Я могу отдать тебе всю свою жизнь, но этого недостаточно.
Я посмотрел на него снова. Его плечи выглядели какими-то маленькими, а он сам – сломленным и потерянным. Гарри делал иногда так – сворачивался внутри себя и уплывал куда-то, возможно, в поисках того, кто сможет вернуть его обратно на берег.
Я подошёл к нему и поставил кружку, чтобы заключить его в свои неуклюжие объятия.
- Это не вопрос времени, - я сказал ему.
Мы сидели одни, когда ещё только светало, только Гарри и я на этой кухонной плитке с крепко сплетёнными руками.
- Я отдаю себя тебе, ты отдаёшь себя мне. Это всё.
Он прижался ко мне.
- Наша собственная маленькая бесконечность.
Я поцеловал его в макушку.
- У нас всё ещё есть миллион секунд, чтобы жить.
Даниэль нашла нас на кухне где-то через полчаса. Мы спали, неловко упав на пол. Мы старались удержать наши секунды между нашими телами так, будто если бы мы прижались ещё крепче, мы смогли бы их остановить.
***
Я вернул Гарри в больницу через пару часов и получил строгий взгляд от старшей медсестры, когда укладывал его в постель. Да, наверное, тайком вытаскивать его оттуда было не лучшей идеей, но я не особенно-то жалел об этом.
Мы залезли под одеяло, запутались ногами в простынях и облокотились на чистые белые подушки. Я взял «The Fault In Our Stars», и мы думали насчёт того, чтобы почитать, но у Гарри болела голова, и мы провели всё время обнимаясь и смотря «Колесо Фортуны».
Три часа дня наступили быстро. Я поцеловал Гарри в щёку, и мне нужно было идти. Начинался мой первый день химиотерапии.
Глава 16
2 марта – День сорок четвёртый.
В общем, я чувствовал себя как последнее дерьмо. Это было впервые, когда мне казалось, что химиотерапия куда хуже самого рака, и это просто превысило все мои самые худшие ожидания. Я валялся на диване весь день с чашкой яблочного пюре, чередуя стоны, жалобы Лиаму и рвоту.
- Лиаааам, - я скулил, бросая одну из подушек в направлении столовой. – Лиам, исправь этооооо…
Я услышал вздох, когда ноги Лиама поравнялись с моим диваном, а он отдал мне мою подушку.
- Луи, серьёзно. Я не могу готовить, пока ты такой жалкий. Я не могу тебе помочь.
Я посмотрел на него снизу вверх, на его тёмные круги под глазами. Он наклонился и немного помассировал мои плечи. Иногда я забывал о том, что не только я пострадал от своей болезни. Был ещё и Лиам, который помогал стирать мои пропитанные потом простыни, который покупал мне еду, когда я не мог встать, который вёз меня домой после химиотерапии, когда я не мог сделать этого самостоятельно. Это был Лиам, который должен был пойти на мои похороны и прочитать речь о том, как я сопротивлялся и каким сильным я был. Чаще всего мне казалось, что он куда сильнее меня.
- Я знаю, - я улыбнулся ему, стараясь выглядеть более радостно, хотя мне казалось, что у меня в венах застыл цемент. – Я в порядке. Извини, что беспокою тебя, это всё просто немного дерьмово для меня.
Он улыбнулся в ответ и потрепал меня по голове.
- Ничего страшного на самом деле. Если бы ты не был таким невыносимым и раздражающим, то тогда я бы начал волноваться.
- Даже не думай, что я когда-либо закончу это делать, - я ответил, откидываясь немного назад.
- Хорошо, - он похлопал меня по голове дважды перед тем, как вернуться на кухню. – Как думаешь, будешь в порядке к ужину?
- Я постараюсь, - я крикнул ему. Желание провалиться в свою истерику ещё не ушло. Это вовсе не было похоже на то, что я злился из-за чего-то определённого, скорее просто разочарование в том, что я не могу быть нормально функционирующим человеком. Мне пришлось взять несколько дней на работе для отдыха в связи со всей этой штукой, из-за которой я умирал, и всё это приводило меня к панике. Я любил мою работу и моих пациентов, и отмена моих визитов к ним всегда меня очень беспокоила.
Я взял телефон, чтобы написать единственному человеку, который всегда знал, как сделать всё вокруг лучше. Я не совсем был уверен в том, что его сеанс химиотерапии уже закончен, но мне хотелось знать, что он в порядке, даже если я всё равно ничего не мог бы сделать.
6:35 Луи
Уже готов пробежать марафон?
Он ответил через минуту, заставив улыбку расползтись на моём лице, даже несмотря на ощущение свинца в моих конечностях и на языке.
6:36 Гарри
Ты разбудил меня. Я чувствую себя отвратительно. Я убью тебя.
Я хихикнул и начал набирать ответ. Часто я думал о том, что мы могли бы жить вместе, спали бы на моей или его кровати, потому что если бы мы оба должны были чувствовать себя так дерьмово, то я бы предпочёл делать это вместе с ним.
6:37 Луи
Стоит ли мне приехать, чтобы поцеловать тебя, чтобы стало легче?
6:37 Гарри
Скорее всего, меня на тебя вырвет.
6:37 Луи
Это будет не очень классно. Увидимся завтра после твоей встречи с психологом?
Я откинулся на диван и запихал ложку яблочного пюре в рот, пока ждал ответ. Я почувствовал ужасное желание просто перестать сопротивляться и остаться в этом отвратительном настроении. Это было тем, чего я больше всего боялся. Я просто не мог позволить себе быть таким.
Было так легко позволить себе утонуть в безнадёжности, в знании того, что это только начало долгой битвы, конец которой я, скорее всего, не увижу. Но Гарри на своей шкуре знал то, что если закрываться, то это убьёт быстрее болезни, и я должен быть сильным, пусть не ради себя, но ради него.
С тех пор, как мой отец ушёл много лет назад, я очень хорошо имел понятие о том, что такое заботиться о ком-то. Это оказало на меня такое же влияние, как и мой рак. Из-за этого я стал психологом. Было совсем не просто помогать маме с сёстрами, но ставить их нужды выше своих собственных всегда было чем-то, в чём я никогда не сомневался. Иногда мне кажется, что я делаю это потому, что только этим всегда и занимался. Я просто не умею ничего другого.
Наверное, это что-то вроде того, чтобы быть сильным ради кого-то другого, помогать им до тех пор, пока они не смогут стать сильными тоже.
6:39 Гарри
Я могу уснуть на тебе.
Я снова заулыбался. В каком-то смысле я оставался сильным для Гарри, но он, в то же время, был источником моей силы. Мне кажется, мы нуждались друг в друге, чтобы оставаться живыми.
6:39 Луи
Звучит отлично. Сейчас ложись, я хочу, чтобы ты чувствовал себя лучше. xx
6:48 Гарри
Окей. xx
6:49 Луи
Окей xx
Это будут долгие 24 часа, но они стоят того, чтобы ждать.
3 марта – День сорок пятый.
В субботу я был вполне в нормальном настроении, чтобы, наконец, натянуть на себя что-то другое помимо спортивных штанов, в которых я ходил до этого целыми днями. Одна из моих пациентов – особенно проницательная темноволосая девочка – всё время косилась на меня во время нашей встречи, но, в общем, я думаю, что никто не догадался, что скрывается под моей внешней нормальностью.
Я оказался около палаты Гарри где-то около 7.30 после того, как съел бутерброд в столовой больницы. Я очень надеялся, что мой аппетит вернётся как можно раньше. Когда я вошёл, Гарри спал, свернувшись на краешке кровати и зарывшись в одеяло. Я не стал его будить в этот раз, только взял его домашние штаны и переоделся в маленькой ванной.
И теперь, когда мне было максимально комфортно, я залез в его постель, стараясь не побеспокоить его, и открыл новую книгу Джона Грина. Я вовсе не собирался заканчивать «The Fault In Our Stars» без Гарри, но я просто понял, что зависим от этого автора.
Я провёл почти весь вечер вот так – читая книгу в тишине палаты. Гарри сопел рядом, а страницы перелистывались с тихим шорохом, заглушая все громкие звуки снаружи.
Он проснулся лишь раз, взглянул на меня своими сонными зелёными глазами, удовлетворённо улыбнулся и не сказал ни слова. Он лишь прижался ко мне ближе, а я провёл рукой по его кудрям и перелистнул страницу.
4 марта – День сорок шестой.
Было два часа дня, когда я вошёл в палату Гарри. На плече у меня была сумка, а воротник был поднят так, чтобы защитить меня от весеннего дождя. Лиам издевался надо мной по поводу того, что я провожу почти всё своё время с Гарри, но я не обижался. Я был именно там, где и хотел бы оказаться после всего, что было.
Кудрявый парень уже проснулся, когда я вошёл. Он послал мне ленивую сонную улыбку, закрыл ноутбук и положил его на пол, подтягивая одеяло на себя, чтобы я мог залезть на кровать.
- Как ты себя чувствуешь? – я спросил, опуская своё уставшее тело на простыни.
- Сонно. Всё ещё дерьмово. Голова немного болит, - он взял меня за руку и потянул на себя.
Я прижался к нему, радуясь и наслаждаясь тем, каким знакомым его тело было для меня. Каждая выпуклость, каждый ровный участочек были словно созданы для моих пальцев. Я старался запомнить его. Так, чтобы у меня хоть что-то осталось, когда нас разлучат.
- Ты хорошо себя чувствуешь? – он спросил, прижимая меня к своей груди и обнимая за плечи. Мне не особенно-то нравилось, когда меня трогали, когда мне было плохо, больше всего хотелось свернуться на кровати и жалеть себя, но я не чувствовал этого с Гарри. А если точнее, то мне даже нравилось.
- Я устал. Всё ещё тошнит. Голова болит. Полное дерьмо, но было хуже, - я ответил и взял его руки в свои.
Он прижался к моему лбу и вздохнул.
- Я бы сказал, что мы могли бы поменяться телами, чтобы ты не чувствовал себя так плохо, но, боюсь, моё тело не намного лучше твоего сейчас.
Я хрипло засмеялся.
- Как насчёт того, чтобы я отдал тебе свою голову, а ты мне своё тело?
Он усмехнулся себе под нос и прошептал мне в ухо:
- Любимый, у тебя уже есть моё тело.
Я отклонил голову назад, чтобы поцеловать его.
- Ты такой горячий.
Он засмеялся с каким-то реальным намёком на веселье.
- Ты тоже.
Я поднял свою сумку на колени и порылся в ней, достав нашу книгу. Её уголки уже заметно потёрлись от постоянного ношения в сумке.
- Гарри, я решил кое-что.
Он издал какой-то странный звук и прошёлся губами по моему уху.
- И что же это?
Я открыл книгу на том месте, где мы остановились, и сел чуть более вертикально.
- Мы закончим эту чёртову книгу сегодня.
- Всё, что угодно, капитан, - веселье не покидало его голос и немного передалось и мне. Он положил подбородок мне на плечо, а руки мне на бёдра.
Я начал читать оттуда, где мы закончили, вжимаясь в руки Гарри. Я чувствовал себя просто ужасно, тело было свинцовым и усталым. Но, в то же время, казалось, что всё будет хорошо, если я просто буду продолжать дышать, медленно вдыхая и выдыхая воздух своими инфицированными раком лёгкими.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 15 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |