Глава 1. Институты и их роль в регулировании поведения. 12 18 страница

По мере удаления от этой точки и движения вправо в контрак­тах возрастает доля отношенческих элементов, т.е. неявных, четко не сформулированных, подразумеваемых договоренностей, не за­крепленных в юридическом договоре. Эти договоренности невоз­можно защитить в суде, основным механизмом принуждения для них является внутреннее принуждение сторон (self-enforcement) к выполнению принятых на себя обязательств.

Затем по мере движения вправо заканчивается сфера дей­ствия юридического контракта, который можно защитить по­средством судебной системы, и начинается зона отношенческой контрактации. «Контракт является отношенческим в той степени, в какой стороны не могут свести важные условия договоренности к четким обязательствам... Долгосрочные контракты, вероятно, в большей степени соответствуют этому представлению» [Goetz, Scott, 1981, р. 1091]. В качестве примера юридического договора, включающего в себя максимальное количество отношенческих элементов, можно привести регистрацию брака, которая оформ­ляется юридически, однако этот контракт предполагает неявные договоренности между супругами, которые невозможно защитить в суде. Примером чисто отношенческого контракта может слу­жить дружба. Отношенческие контракты предполагают сильные личные связи, они долгосрочные и предвидят возможность кон­фликтов как нормальную составляющую взаимодействия между сторонами контракта. В этих контрактах нет договоренностей, которые защищаются третьей стороной, а присутствуют лишь от­ношения, подкрепленные лишь внутренними механизмами при­нуждения. Например, вы ожидаете помощи от друзей в чрезвычай­ных ситуациях. Эти ожидания могут быть основаны на моральных обязательствах, взятых на себя сторонами, а не на обязательствах, защищаемых правовой системой.

В обычных контрактах стороны как правило могут свести требуемое исполнение к четко специфицированным обязатель­ствам сторон. Отношенческие контракты создают уникальные отношения, в которых стороны являются взаимозависимыми, а неизвестные обстоятельства или сложность требуемого от сто­рон реагирования на эти обстоятельства могут помешать четкой спецификации их взаимных обязательств. Сложность и неопреде­ленность играют концептуально разные роли, но часто они про­являются вместе.

Предположим, у вас есть дом с прекрасным садом, вы уезжа­ете летом в отпуск и на время вашего отсутствия хотите, чтобы за садом ухаживал специально нанятый для этих целей садовник, с которым вы подписываете контракт. Неопределенность проявится в этом контракте в том, что при его подписании сложно опреде­лить заранее погодные условия, невозможно предусмотреть на­шествие гусениц шелкопряда, поражение растений занесенной ветром мучнистой росой. Сложность проявится в том, что необхо­димо предусмотреть в случае каждого случайного обстоятельства, что конкретно должен делать нанятый вами садовник, в каких случаях он должен опрыскивать растения, сколько раз их следует поливать, нужно ли уничтожить заболевшее растение чтобы пред­упредить распространение заболевания и т.д.

Ответом на это сочетание неопределенности и сложности будет определение требуемого исполнения в весьма общих выра­жениях. Этические стандарты поведения адвокатов, брокеров и других агентов — пример того, как формулируются обязанности в отношенческих контрактах. Отношенческие контракты требу­ют также более «творческих» механизмов контроля, чем обычные контракты. Эти механизмы сочетают как контроль за поведением агента, так и «связывание рук» с его стороны.

Институциональная экономическая теория выделяет три основных типа контракта:

— классический;

— неоклассический;

— отношенческий или неявный.

Эту трехзвенную классификацию впервые предложил право­вед Ян Макнейл в 1974 ra^Macneil, 1977—1978, p. 862—865], а затем Уильямсон ввел ее в теорию экономической организации.

Чем определяется выбор между этими типами контрактов, какие факторы влияют на него?

а) Регулярность и длительность сделок. В зависимости от степени регулярности и длительности сделки можно выделить разовые, спорадические и регулярные (или непрерывные) сделки. Если сделка разовая, и ее исполнение занимает непродолжитель­ное время, то отношения будут строиться на безличной основе, возможно с использованием типовых, стандартных контрактов, а споры будут решаться в суде. Примером может служить покупка квартиры. В этом случае сторонам не нужно устанавливать пер­сонализированные отношения. Отношения носят формальный характер и прекращаются сразу после совершения сделки. Однако если сделка между партнерами повторяется регулярно или ее реа­лизация требует, чтобы отношения между сторонами были бы более тесными, тогда эти отношения приобретают менее фор­мальный характер. Например, в контрактах найма большинство спорных вопросов между фирмами и их работниками решаются не в суде, а в процессе личного общения. В этом случае форма контракта позволяет экономить издержки, связанные с использо­ванием дорогостоящих формальных механизмов принуждения.

б) Степень неопределенности и сложности сделки. Если товар, являющийся предметом сделки, достаточно простой, то можно подписать контракт, четко определяющий обязанности сторон. В нем можно зафиксировать, какое количество товара будет по­ставлено в определенный срок по согласованной между сторона­ми цене, например, 100 тонн металла по фиксированной цене с поставкой через месяц. Этот контракт довольно простой, и в слу­чае нарушения обязательств одной из сторон контракта, его легко защитить в суде, поскольку отсутствие неопределенности и про­стой характер предмета сделки позволяют третьей стороне (в дан­ном случае арбитражному судье) определить нарушение и решить спор. Если же, к примеру, заключается контракт на строительство завода, исполнение которого занимает длительное время, то за время исполнения контракта могут возникнуть разнообразные непредвиденные обстоятельства: неожиданное резкое изменение спроса на продукцию завода, временный дефицит в поставках, повлиявший на сроки строительства, изменения в издержках про­изводства и т.д.. Возможно, что за это время выяснится неблаго­приятное воздействие строящегося завода на окружающую среду, и необходимо будет учесть издержки, связанные с его предотвра­щением и т.д. Способ реализации контракта, точные сроки его исполнения, цены и многие другие условия, которые остаются неопределенными на стадии заключения контракта, могут быть согласованы позже в процессе реализации контракта.

в) Измеримость характеристик сделки. В Главе 2 подробно рассматривались сложности, возникающие при измерении каче­ственных характеристик различных благ. Количество и качество одних благ довольно легко поддается измерению (сельскохозяй­ственная продукция, нефтепродукты), а качество других благ очень сложно измерить даже в процессе потребления (например, качество услуг врача или адвоката). Например, человек, пользую­щийся услугами врача, не может знать, был бы результат лучше, если бы его лечил другой врач. Поэтому люди заключают такие контракты, которые облегчают измерение характеристик блага и результатов заключенной сделки. Например, если в таксопарке одним автомобилем по очереди пользуются несколько таксистов, то вряд ли можно будет определить, кто из них виноват в том, что автомобиль сломался. Вероятнее всего, что ни у одного из них не будет стимула к поддержанию автомобиля в исправном состоянии и в аккуратном вождении. В этом случае предпочтительней будет такая форма контракта, которая закрепит автомобиль за одним водителем или даже передаст автомобиль в его собственность.

г) Взаимозависимость сделок. Сделки могут быть автономны­ми и не зависеть друг от друга, а могут тесно переплетаться с други - ми сделками. Например, решение о приобретении канцелярских принадлежностей в офис и решение о приобретении компьютеров не связаны между собой. Другие решение могут быть взаимоза­висимыми в большей степени. Примером могут служить сделки о выборе поставщика угля (уголь неоднороден по качеству) и реше­ние о строительстве определенного типа печи (тип печи зависит от качественных характеристик угля) [Joskow, 1987].

д) Специфичность ресурсов. Это фактор, который оказывает наибольшее влияние на выбор формы контракта, особенно если он сочетается с одним или несколькими факторам перечисленны­ми выше. Поэтому мы рассмотрим этот фактор и его влияние на выбор формы контракта более подробно.

4.5.2. Специфичность ресурсов и ее виды

Одна из важнейших характеристик сделки — это природа ка­питаловложений, которые осуществляют участники сделки. Когда вы покупаете хлеб у булочника, ни одна из сторон не осуществля­ет инвестиций для реализации только этой вполне определенной сделки. Булочник вкладывает средства в оборудование пекарни, однако, он снабжает хлебом не только вас, а большое количество покупателей, и если вы откажетесь покупать хлеб у него, то ваше решение не повлияет на ценность инвестиций в оборудование пе­карни. Однако если вы штампуете детали для определенной марки автомобиля в рамках контракта с крупной автомобильной компа­нией, то ваши вложения в это уникальное штамповочное обору­дование обесценятся, если эта компания заявит о прекращении контракта. Эти инвестиции называются специфическими потому, что они теряют большую часть своей ценности за пределами дан­ной конкретной сделки. Если использовать это оборудование для других целей, то большая часть его ценности будет утрачена.

Впервые понятие специфичности ресурсов было введено в экономическую теорию Г. Беккером в 1964 году применительно к инвестициям в человеческий капитал. Если ресурс представля­ет интерес для многих производителей, и его рыночная ценность мало зависит от того, где он используется, то это ресурс общего назначения. Специфическим называется ресурс, который в случае прерывания сделки не может быть использован в других проектах без ущерба для своей экономической ценности. О мере специфич­ности ресурса можно судить по тому, насколько сократится цен­ность ресурса при его использовании в другом месте.

В литературе выделяются следующие виды специфичности ресурсов[12]:

1. Специфичность местоположения (site specificity) связа­на со слишком большими издержками перемещения ресурса. Предполагать наличие специфичности местоположения можно, если предприятия находятся в географической близости друг от друга. Примером специфичности местоположения может слу­жить электростанция, построенная в непосредственной геогра­фической близости от угледобывающей шахты. Подобное рас­положение позволяет экономить на транспортных расходах и из­держках, связанных с хранением запасов угля. После первичного размещения активов стороны будут поддерживать двусторонние отношения в течение всего срока эксплуатации электростанции. Сталелитейное производство и прокатные станы также строятся в непосредственной близости друг от друга. Здесь экономия дости­гается за счет отсутствия необходимости разогревать сталь.

2. Специфичность физических активов (physical asset specificity). О специфичности физического капитала говорят, когда стороны или одна из сторон осуществила инвестиции в оборудование с определенными характеристиками, которое имеет меньшую цен­ность при его использовании в других проектах. Примером могут служить печи электростанций, которые обычно рассчитаны на определенный тип угля (с определенной влажностью, содержа­нием серы, химическим составом). Отклонение от типа угля, на который рассчитано данное оборудование, вследствие разрыва отношений с его поставщиком, потребует сложных работ по пере­наладке печи, что связано со значительными затратами ресурсов [Joskow, 1987, p. 171].

3. Специфичность человеческого капитала (human asset specificity). О специфичности человеческого капитала говорят, когда в результате обучения на рабочем месте работники нака­пливают специальные навыки, которые позволяют производить товары и услуги более эффективно, чем это делают такие же ра­ботники, но не обладающие специфическим человеческим капи­талом. Примером специфического человеческого капитала может служить знание менеджером административных особенностей и управленческой культуры той фирмы, в которой он проработал много лет. Эти специфические знания имеют ценность только для данной фирмы и обесцениваются, если управляющий теряет ра­боту в данной фирме, например, в результате враждебного погло­щения управляемой им компании. Понятие специфичности чело­веческого капитала может относиться также к отношенческим на­выкам, которые возникают при работе командой, когда все члены команды хорошо знают друг друга.

4. Специфичность целевых или «предназначенных» активов (dedicated assets). Здесь речь идет об капиталовложениях в ресурсы общего назначения, которые, однако, могут оказаться предназна­ченными для одного-единственного пользователя. Поставщик осу­ществляет эти капиталовложения в надежде продать значительное количество продукции определенному покупателю. Если контракт расторгается, то у поставщика остаются значительные запасы, так как спрос на них со стороны других покупателей отсутствует. Такая же ситуация может сложиться и на стороне покупателя. Если он за­казал большое количество продукции и не получил ее, и не может найти такое же количество продукции на рынке.

5. Специфичность временная (temporal specificity). Это характе­ристика инвестиций, для которых существенное значение имеет координация производства (например, при производстве брой­лерных цыплят имеет значение их свежесть и время выращива­ния, и это усложняет координацию производства; система опера­тивных поставок здесь становится решающим фактором успеха) [Menard, 1996]. Ценность ресурсов, не поставленных вовремя, существенно снижается. Этот вид специфичности был выделен Мастеном, Миханом и Снайдером при анализе издержек орга­низации военно-морского судостроения для того, чтобы подчер­кнуть центральную роль времени и координации в этом виде дея­тельности [Masten et al, 1991].

6. Специфичность репутации, торговой марки (brand name specificity). Это невозвратные инвестиции в создание репутации или в торговую марку, которые потеряют свою ценность, если то­вары или услуги фирмы окажутся низкого качества.

4.5.3. Специфичность ресурсов и опасность вымогательства

Экономический агент, осуществивший инвестиции в специ­фические активы, оказывается в уязвимом положении. За преде­лами данной сделки его специфические инвестиции теряют свою ценность, для других экономических агентов они не представля­ют такой же ценности. Если сделка не исполняется, то сторона, осуществившая специфические инвестиции, теряет свои вложе­ния. В подобной ситуации, когда сторона, осуществившая спец­ифические инвестиции, оказывается как бы «запертой» в сделку со своим партнером, возникает опасность оппортунистического поведения со стороны этого партнера, которая носит название «вымогательство» (hold-up). Зависимость часто бывает двусторон­ней. До заключения сделки экономический агент сталкивается с большим количеством продавцов и у него есть возможность вы­бора, однако после заключения контракта конкурентные отно­шения сменяются отношениями двусторонней монополии, если осуществляются инвестиции в специфические для данной сделки инвестиции в физические или человеческие активы. Происходит то, что Уильямсон назвал фундаментальной трансформацией [Уильямсон, 1996, с. 117—121].

Пример подобной фундаментальной трансформации содер­жится в работе Адама Джиффорда, который исследовал органи­зацию морских перевозок и ловли китов с XVII до середины XIX века. Для каждого нового плавания нанималась новая команда, т.е. осуществлялась рыночная сделка, где ex ante, до заключения кон­тракта, покупатель — капитан судна сталкивалcя с большим коли­чеством продавцов стандартной рабочей силы. Однако ситуация менялась после заключения сделки. В морском деле, особенно в чрезвычайных обстоятельствах, жизненно важное значение имеет работа командой. Если хотя бы один из членов команды отлынивал от исполнения своих обязанностей, остальные могли потерять не только инвестиции, но и жизнь. Капитан судна осуществлял вложе­ния в специфические активы, так как с того момента, как корабль покидал порт и до возвращения домой замена члена команды или всей команды была невозможной, даже если судно проходило пор­товые города. Таким образом, капитан после заключения сделки оказывался «привязан» к одной команде [Gifford, 1993].

Почему же экономические агенты осуществляют специфи­ческие вложения? Потому что эти инвестиции могут привести к снижению издержек производства и обеспечивают дополнитель­ный доход. Именно этот дополнительный доход, который возни­кает при объединении специфических ресурсов и носит название «квази-рента», и является целью оппортунистического поведения. У партнера стороны, осуществившей специфические инвестиции, появляется возможность «вымогать» большую часть излишка, создаваемого специфическим ресурсом, посредством угрозы рас­торжения сделки.

Итак, мы можем определить понятие «вымогательство» сле­дующим образом.

Вымогательство — это такой вид оппортунистического пове­дения, возникающий после заключения сделки, суть которого состо­ит в перераспределении квази-ренты, ущемляющем интересы сторо­ны, осуществившей специфические инвестиции.

Вымогательство часто принимают форму «неуловимого» оп­портунистического поведения, которое не нарушает условий фор­мального контракта, и о котором мы говорили в начале главы.

Что такое квази-рента?

При объединении специализированных по отношению друг к другу[13] ресурсов возникает сверхсуммативный эффект, который и является источником квази-ренты. Эта квази-рента* делится между собственниками специфических ресурсов.

Когда экономический агент принимает решение о входе в от­расль, он сравнивает тот доход, который он получит, с теми инве­стициями, которые ему необходимо осуществить. Та часть дохода, которая превышает минимальное количество, необходимое, что­бы привлечь фирму в данную отрасль — это рента. Рента возни­кает, как правило, на ограниченный ресурс (причем ограничения могут быть как естественными, так и искусственными, например, таможенные барьеры).

Однако когда инвестиции уже осуществлены, доходы могут оказаться ниже, чем предполагалось. Они могут даже не окупать тех вложений капитала, которые осуществил экономический агент. Квази-рента — это часть дохода, превышающая минималь­ное количество, необходимое для того, чтобы удержать произво­дителя в данной отрасли. Квази-ренту можно определить следу­ющим образом: это разница между доходом фактора при его ис­пользовании в данном месте и доходом при его альтернативном наилучшем варианте использования. В качестве примера здесь можно привести сталелитейный завод, расположенный поблизо­сти от энергетического предприятия и осуществляющий инвести­ции, которые зависят от того, сможет ли завод покупать энергию по определенной цене. После осуществления инвестиций, кото­рые имеют безвозвратный характер, энергетическое предприятие может поднять цену на энергию, и сталелитейный завод все равно будет работать, поскольку предельные выгоды, даже при более высокой цене энергии, будут превышать предельные издержки, несмотря на то, то безвозвратные инвестиции при этом не окупят­ся [Marshall, 1948. Цит. по: Alchian, Woodward, 1987].

Рента — это излишек по сравнению со средними общими из­держками. Квази-рента — это излишек по сравнению со средни­ми переменными издержками. В конкурентной экономике рен­та — явление преходящее, а квази-рента — это явление довольно распространенное. Она создается всегда, когда осуществляют­ся невозвратные специфические капиталовложения. Поэтому квази-рента встречается чаще, чем рента. Квази-рента по своей величине может быть или равна, или меньше ренты, но она не мо­жет превышать ренту. Для того чтобы удержать фирму в данной

«Квази» — приставка, означающая «как будто», соответствующая словам «мнимый», «ненастоящий».

отрасли, достаточно более низкого дохода по сравнению с тем, ко­торый необходим, чтобы привлечь ее в данную отрасль. Разница между ними возникает из-за наличия издержек, которые фирма (или работник) несет при входе в отрасль, и которые она не может вернуть, если уходит с этого рынка.

Плата за приносимую квази-ренту — это повышенная ри­скованность специализированных капиталовложений, необходи­мость поиска дополнительных гарантий от нарушения партнером своих обязательств. Квази-рента может быть экспроприирована, а владелец не будет извлекать фактор из данной сферы его исполь­зования. Рассмотрим следующий пример [Klein et al, 1978].

Владелец типографского станка А получает от издате­ля В плату за пользование станком в размере 5500 долл. в день. Эксплуатационные расходы составляют 1500 долл. в день, а его остаточная стоимость — 1000 долл. в день. Станок будет эксплуа­тироваться до тех пор, пока плата за его использование не достиг­нет минимума — 1500 долл. в день (средние переменные издерж­ки). Квази-рента, которая приходится на станок, составляет:

5500 — 1500 —1000 =3000 долл. (в день).

Сумма 3000 долл. в день — это разница между доходом, прино­симым типографским станком в данном месте его использования (4000 долл. в день) и его наилучшим альтернативным использова­нием (1000 долл. в день), при условии, что издатель В является един­ственным потребителем услуг типографии. Если В — единственный покупатель услуг станка, то он имеет возможность присвоить всю квази-ренту в размере 3000 долл. в день. Но предположим, чт.е. еще издатель С, готовый платить А 3500 долл. в день. Поскольку издатель С готов платить 3500 тыс. долл. в день за пользование станком, то В сможет присвоить только 2000 долл. в день, если ему удастся снизить цену на печатные работы до 3500 тыс. долл. в день. Таким образом, 2000 долл. в день — это квази-рента, которая мо­жет быть присвоена (appropriable quasi-rent). Владелец станка тоже может присвоить часть доходов издателя, если у того нет другого продавца, или если цена услуг другого продавца выше.

Каким образом может быть присвоена квази-рента? [Эггертсон, 2001, с. 187—188].

а) Квази-рента может быть присвоена нелегальными спосо­бами, например, гангстерами посредством рэкета;

б) Квази-рента может быть экспроприирована законными способами — владельцами специализированных ресурсов.

Опасность экспроприации существует тогда, когда специфи­ческий ресурс зависит от другого ресурса, который является в не­котором роде уникальным. Когда владелец этого уникального ре­сурса изымает своей ресурс, а субституты либо очень дороги, либо более низкого качества, тогда происходит изъятие квази-ренты, приходящейся на другие специфические ресурсы. Например, ре­шение лауреата Нобелевской премии покинуть небольшой част­ный колледж ради крупного университета означает уменьшение квази-ренты, получаемой владельцами колледжа. Другим при­мером может служить расторжение арендного соглашения, в ре­зультате которого розничный магазин, который стал привычным в какой-то местности, вынужден покинуть местный рынок. В дан­ном случае экспроприируется квази-рента, которую магазин по­лучал за счет своего местоположения.

Существует и еще один тип зависимости, который связан с асимметрией информации. В этом случае, экспроприация квази­ренты может произойти если результаты деятельности сложно измерить и трудно предотвратить недобросовестную работу, при этом близкие субституты могут быть вполне доступны. Например, неквалифицированный работник на заводе по производству на­питков, которому легко найти замену, плохо проверяет грязные бутылки и ставит под удар репутацию фирмы и ее специализиро­ванные капиталовложения в торговую марку.

Экспроприация квази-ренты одной из сторон сделки — это всего лишь перераспределение богатства. Именно поэтому было бы неправильным использовать антимонопольное законодатель­ство в ситуациях, которые характеризуются специфичностью ресурсов, несмотря на возникновение отношений двусторонней монополии после того, как заключен контракт и осуществлены инвестиции в специфические ресурсы. Антимонопольное зако­нодательство направлено на защиту потребителей от высоких цен и ограниченного предложения, вызванного монопольным поло­жением производителя. А экспроприация квази-ренты не ведет к увеличению цен для потребителей. Она касается перераспреде­ления дохода между сторонами сделки и не влияет на рыночные цены, поскольку квази-рента — это доход на невозвратный капи­тал. Влияет ли потенциальная возможность экспроприации квази­ренты на богатство общества, и какие опасности с точки зрения экономической эффективности таит в себе вымогательство?

Присвоение квази-ренты связано с затратами ресурсов и не создает никакой ценности, а лишь перераспределяет ее. Угроза вымогательства со стороны партнера — это серьезное препятствие на пути осуществления специализированных инвестиций. Если не найти способа предотвращения экспроприации квази-ренты, тогда экономические агенты не будут вкладывать средства в спец­ифические ресурсы. Это можно проиллюстрировать с помощью следующего математического примера [Мильгром, Робертс, 1999, т. 1, с. 207—208].

Специфические инвестиции и угроза вымогательства

Таблица 21

	В
Присваивать	Не присваивать
А	Присваивать	-1; -1	3; -2
Не присваивать	-2; 3	2; 2

Две фирмы — А и В объединяют усилия в целях реализации со­вместного проекта. Каждая из фирм должна осуществить специфи­ческие инвестиции, ценность которых за пределами данной сделки равна нулю. Пусть каждая фирма осуществляет капиталовложения в размере 2. Общая прибыль, которую приносят эти инвестиции, со­ставляет 8, и если прибыль делится поровну в соответствии с перво­начальной договоренностью, то каждая фирма получит по 4. Однако распределение прибыли между фирмами таит в себе опасность вы­могательства со стороны каждого из партнеров. Присвоение при­были — это не бесплатная деятельность. Чтобы присвоить большую часть прибыли, каждая из фирм должна понести издержки в размере 3. Надежный контракт, который управлял бы процессом распределе­ния прибыли, заключить в нашем примере невозможно.

Каждый из игроков должен выбрать одну из двух стратегий: присваивать большую часть прибыли или не присваивать. Если ни одна из фирм не присваивает прибыль, тогда она делится пополам и выигрыши игроков составляют (8 — 4): 2 = 2. Если оба пытаются присвоить большую часть прибыли, то общий выигрыш делится пополам: [(8 — 4): 2] — 3 = —1. Если, к примеру, фирма А присваи­вает, а фирма В нет, тогда А получает всю прибыль, а В не получает ничего и выигрыш А составит 8 — 2 — 3 = 3, а В — понесет затраты на инвестиции, т.е. (—2).

Здесь мы имеем дело с ситуацией типа «дилемма заключен­ных». Игроки приходят к неэффективному равновесию, выбирая стратегию «присваивать» и получая выигрыши (—1;—1). В подобной ситуации фирмы даже не начнут игру. При принятии решения об ин­вестициях фирмы учитывают возможные выигрыши, и именно эти стимулы влияют на решения об инвестировании. В нашей ситуации угроза оппортунистического поведения в форме вымогательства полностью разрушает стимулы к инвестированию. Если фирмы не будут иметь гарантий, что их партнер не потребует больше, чем его доля в прибыли, то инвестировать средства они не будут. Вследствие этого отказа от специфических инвестиций возрастут издержки пре­доставления товаров и услуг, а это уже будет социальными издерж­ками оппортунистического поведения. Чтобы решить эту проблему, экономические агенты ищут и находят такую форму контракта, ко­торая гарантировала бы им доход на их специфические инвестиции.

Почему проблема вымогательства не возникает в стандартной теории рынков? В стандартной экономической теории предпола­гается, что контракты, которые заключаются, являются полными и предусматривают все возможные случайные события. Стороны могут обезопасить себя от различного рода проблем, специально оговорив их в договоре. Стандартная теория исходит из того, что рынок конкурентный и цены устанавливаются на рынке, поэтому нарушение обязательств и обман здесь невозможны. На классиче­ском рынке не бывает перебоев с поставками, поскольку существует большое количество поставщиков идентичного ресурса. Не следует беспокоиться также, если потребитель откажется от закупок, так как есть много альтернативных способов использования ресурса.

Проблема вымогательства возникает из сочетания специ­фичности ресурсов и неполноты контракта. Озабоченность этими проблемами ведет к неэффективному использованию ресурсов: фирмы, опасаясь, что осуществленные инвестиции сделают их уязвимыми в отношении вымогательства, отказываются от ка­питаловложений в специфические ресурсы. Решить проблемы, возникающие вследствие опасности вымогательства, помогает правильный выбор типа контракта и способа организации сделки. В приведенном нами примере с типографским станком издатели обычно имеют типографские станки в своей собственности, а не арендуют их. В Америке многие железные дороги, которые пред­ставляли собой отрезки единой сквозной транспортной линии и находились в раздельной собственности, в конце XIX века были интегрированы. До этого времени раздельная собственность на отдельные отрезки сквозной железной дороги приводила к посто­янным сражениям за долю компаний в общей стоимости транс­портировки, если та выходила за рамки одного отрезка железной дороги [Alchian, 1982, p. 240]. Интеграция устраняет опасность экспроприации дохода, который сторона, осуществившая специ­фические инвестиции, рассчитывает получить от этих вложений.

Но возможны и другие решения, которые мы рассмотрим в следующем разделе.

Дата добавления: 2015-11-04