Я не побежала за ним. Впервые, так как прекрасно знала, чьих рук это дело.
========== Глава 21. Ты научил меня чувствовать. ==========
<right><b>Maria Mena – Homeless.</b></right>
Антон после того инцидента с фотографией не появлялся в школе уже четыре дня, что не на шутку начинало меня волновать и заставлять задуматься о происходящих событиях вокруг.
На мои звонки и смс сообщения он не отвечал, а в большинстве случаев его мобильник находился вне зоны действия сети. В социальных сетях его присутствия тоже не было замечено, и дома он, видимо, тоже не появлялся, судя по выражению лица и настроению директрисы, которая старалась приходить на работу как можно раньше, а уходить – позднее. Чтобы не попасться на глаза какому-нибудь ученику, который специально начнет ее расспрашивать о той самой фотографии с непристойным комментарием впридачу.
Учителя тоже не пропустили главный слух гимназии мимо ушей и постоянно сплетничали между собой на переменах и в учительской, что начинало довольно-таки сильно напрягать и бесить до мозга костей.
– Старые перечницы, – едко прошипела я, проходя мимо того самого помещения, именуемого между учениками старших классов «преисподней», то бишь учительской, попутно закидывая тяжелую сумку с учебниками себе на плечо. – Только лишь бы потрепаться о чём-нибудь.
– А вы слышали? – вступает в разговор своим писклявым голосом наш завуч Клара Васильевна, постукивая своими длинными красными ногтями по столешнице. – Это же просто ужас, нужно добиться того, чтобы Ирину отстранили от должности директора гимназии. Это просто немыслимо! – она еще так наигранно вздохнула, что мне быстрее захотелось засунуть два пальца в рот и добежать до туалета, чтобы вывернуть свой сегодняшний завтрак наружу.
До ужаса противно, а ее голос и вдвойне противен. Она у нас еще историю с обществознанием ведет – с тех самых пор это два моих нелюбимых предмета.
Я отчасти от любопытства решила облокотиться на стену рядом с приоткрытой дверью и подслушать, что еще «интересного» эти сплетницы наговорят. Звонок с последнего урока уже прозвенел минут двадцать назад, поэтому практически всех людей уже как ветром сдуло из здания. Остались только учителя, которые должны заниматься проверкой домашнего задания и подготовкой к завтрашним урокам, а вместо этого они болтают по несущественной теме, да еще и с каждым новым словом приукрашивают её.
– Это бред, товарищи, – это была Офелия Алексеевна – единственная адекватная женщина в данный момент. – Такого быть не может. Сами посудите, на кой черт ей это делать? Да, и к тому же, фотография – чисто сделанный фотошоп, не более. И вы этому верите? Если это так, то вы совсем умом тронулись, – она поднялась из кресла, что я могла увидеть в маленькую щель между дверями, и просверлила каждого присутствующего своим холодным взглядом. – И нет бы поговорить с Ирой, вы болтаете у неё за спиной. Какой же вы пример подаёте своим ученикам?
– А вас, милочка, прошу помолчать, – снова эта грымза с явно-выкрашенными черными волосами, одетая в темно-бордовый костюм прошлого столетия и такого же стиля кремовую блузу. – Ирину Геннадьевну отстранят от работы. Мне сегодня лично это сказал глава управления образования, которому я позвонила и всё рассказала, когда увидела подобное зрелище. Это настолько ужасно, что даже язык не поворачивается всё это нормально описать. Да, даже слово «нормально» сюда не подойдет. Вульгарщина, не более того. Окончательное решение будет принято уже завтра, – она положила руки на свои огромные бёдра и прошагала важным шагом в сторону полки с классными журналами, намереваясь взять один из них.
– Я поняла, – усмехнулась учительница по физкультуре, взяв свою сумку и, по-видимому, собираясь уходить. Я начала пятиться назад, чтобы она меня не заметила. – Вы собираетесь занять её должность, а тут такая возможность подвернулась. Ну как же вы её упустите, верно, Клара Васильевна? Не удивлюсь, если это случится, а мальчика вы вышвырнете в первую же минуту своего повышения.
– Да как ты смеешь, – женщина, которой были адресованы данные слова, побагровела от злости, сливаясь со своим костюмом. Она сжала руки в кулаки и пошла прямо на Офелию Алексеевну. – Не боишься, что можешь лишиться работы?
– Вы мне угрожаете? Думаю, не стоит этого делать, – учительница снова усмехнулась и, перешнуровав кроссовок, решила удалиться.
Я, подскочив на месте, слыша приближающиеся с лестничного пролёта шаги, не знала, что делать и куда бежать. Сердце бешено колотилось, ноги стали ватными, а в голове крутилась лишь одна мысль: «Меня застукают за подслушиванием». И если это случится, меня могут выкинуть из школы, это таким, как Клара Васильевна, ничего не стоит. Только раз плюнуть и всё, даже директор не поможет, ибо эта кляча, как оказалось ранее, была довольно-таки хорошо знакома с главой Московского управления образования.
– Розанова? – удивленно вскинув брови, пробормотала Офелия Алексеевна, коснувшись моего плеча, отчего я снова вздрогнула и попятилась куда-то в сторону. – Успокойся ты, я никому нечего не скажу. Пошли. Поведаешь мне, что знаешь по этому поводу.
– Чёрт, – просипела я испуганным голосом, переводя дыхание в более нормальное состояние, чтобы не задохнуться. – Извините, я не хотела, просто вся эта ситуация начинает меня напрягать. Я очень переживаю… – я хотела сказать – «за Антона», но не решилась закончить предложение подобным образом. Иногда лучше промолчать.
– Не извиняйся, – рука учительницы снова ободряюще потрепала меня по плечу. – Это я уже поняла, и ты не одна такая. Если честно, это действительно бредовая ситуация. С таким я еще ни разу не встречалась в своей жизни. Было, конечно, но не до такой же степени, – женщина в недоумении помотала головой и слегка улыбнулась.
– Это всё неправда! – горячо заявила я, поправляя ремешок от сумки. – Это же чистой воды подстава. Какие же люди слепые. Поверили какому-то дешевому сообщению.
– С этим я соглашусь, – мы спустились по лестнице на первый этаж и завернули за угол, по направлению к выходу. – Всё это выплывет наружу, а мы с тобой этому поспособствуем. Я давно знаю Ирину, и она никогда бы подобного не сделала, тем более со своим племянником.
– Что? – это стало новостью для меня, отчего я впала в ступор от услышанного. Нет, я знала, что Антон приёмный сын директрисы, но чтобы племянник. В голове не укладывается. Оказывается, мне многое было неизвестно о его жизни и, думаю, пора уже снимать розовые очки и принимать реальность такой, какой она является на самом деле.
– Да, он её племянник, а чтобы не было подобных слухов, она его усыновила, – просто ответила учительница, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– А как же его родная мама? – мои слова получились какими-то тихими и едва понятными, но женщина их прекрасно услышала и уже натянуто улыбнулась. – Я совершенно ничего не понимаю.
– Я думаю, он сам тебе всё расскажет, если посчитает нужным, ибо я совершенно не имею на это права, Лика, – её слова мне казались правильными. Очень даже правильными. – Иди домой, а я пока зайду в кабинет к Ирине Геннадьевне. Антон не появлялся дома уже четыре дня, она очень переживает за него, хотя такое довольно часто случается. Он самый настоящий что ни на есть бунтарь. Осторожнее будь с ним.
– Хорошо, учту и спасибо вам большое. За поддержку, – я отсалютовала ей рукой в знак прощания и направилась в гардеробную за курткой. Нужно найти Антона, нравится мне это или нет. Сердце было не на месте, что являлось очень даже неприятным и даже болезненным ощущением.
<center>***</center>
Но мне его искать совершенно не пришлось. Он сам это сделал.
Я вышла за ворота гимназии и, выпуская изо рта облачка пара, закутав руки в теплые вязаные варежки, пошла в сторону автобусной остановки. Мне уже поскорее хотелось сдать на права, дождаться своего совершеннолетия и рассекать на машине, которую мне обещал отец на День Рождения, а не кататься в вечно душных общественных транспортах и быть зажатой между людьми или окнами, как это обычно бывало по утрам. Но подобной роскоши надо ждать до самой весны.
Неожиданно я услышала громкий клаксон автомобиля и обернулась: Антон припарковался совсем неподалёку и, как только я увидела его настолько родное лицо, побежала прямо в его объятия, которые он успел раскрыть.
– Антон, – громко закричала я, плотно прижимаясь к его телу и вдыхая его невероятный запах одеколона, настолько полюбившейся мне за это время, – ты совсем идиот? Почему ты не отвечал на мои звонки и сообщения? Почему ты не сказал мне, что с тобой всё хорошо? Я же с ума сходила от безызвестности! Я испугалась, что с тобой может случиться что-то действительно плохое…
– Ну, успокойся, со мной всё нормально. Просто мне нужно было время, чтобы всё обдумать, – он ухмыльнулся, внимательно всматриваясь в моё лицо, будто впитывая в себя его черты. – Не злись, пожалуйста.
– Я и не злюсь, – мои губы озарила широкая улыбка. – Я очень-очень рада тебя видеть. Я скучала… – почему-то слова давались мне с невероятной легкостью, будто того, что произошло когда-то, в недавнем прошлом, ничего не было. И это действительно мне нравилось.
– Ты просто не представляешь, насколько я скучал, – Прокопов наклонился и жадно впился в мои губы, медленно, но верно смакуя их, перебирая. Его рука скользнула мне на талию, а другая зарылась в волосах. Я же крепко, насколько позволяла собственная сила, обняла его и начинала чувствовать желанную эйфорию от его присутствия и прикосновений. – У меня есть маленькое предложение, – он с трудом оторвался от меня и смерил каким-то странным взглядом, не выпуская моё тело из тёплых объятий.
– Какое именно? – парень снова ухмыльнулся, подталкивая меня в сторону машины. – Ты меня заинтриговал, буду честной, – я, откровенно флиртуя, повела бровью и улыбнулась одним уголком губ.
– Увидишь, – Антон закрыл за мной дверцу автомобиля, обошел его спереди, уселся за руль и тронулся с места.
<center>***</center>
– Да, пап, всё будет хорошо, – как можно спокойнее ответила я, пытаясь одной рукой оттолкнуть от своего лица Антона, который пытался поцеловать меня в щеку, а другой держала телефон. – Я ночую у Маши, а она завтра отвезёт меня в школу. Не переживай… Да, учебники с собой. И с каких это пор ты заинтересовался моей успеваемостью? Ну, пожалуйста, не строй из себя мамочку, тебе не идёт… Всё-всё, молчу, я поняла. Удачного дня и не задерживайся допоздна. Люблю, целую. Пока… – я нажала на кнопку «сбросить вызов» и повернулась к блондину, у которого улыбка напоминала улыбку Чеширского кота.
– Ловко ты его, – Прокопов громко присвистнул и свернул на гравийную дорожку. Данный путь мне был знаком, но я точно не могла вспомнить, откуда я его знаю. – Я рад, что ты согласилась.
– Ну как я могла тебе отказать, ибо предложение было таким уж заманчивым, мм? – монотонно протянула я, положив свою ладонь на тыльную сторону его ладони, которая плотно сжимала переключатель скоростей. Он ухмыльнулся своей сексуальной ухмылкой и одарил меня тёплым взглядом. – Только завтра я должна быть на занятиях. Понял?
– Хорошо, – мы остановились около того самого коттеджа, в котором Антон праздновал свой День Рождения. Меня от осознания этого посетили не очень хорошие воспоминания, но я переборола это и встретилась с его чуть отстранённым взглядом. – Что-то не так? – я тут же забыла про всё и сосредоточила своё внимание только на одном человеке, который сидел напротив меня.
– Нет, всё нормально, – Антон заглушил машину и, забрав из бардачка пару пачек «Кент», вышел из салона. Он прикурил одну сигарету и, чуть сощурив глаза, стал внимательно осматривать защиту* своего «Ситроена».
– Понятно, – тихо в никуда пробормотала я и, отстегнув ремень безопасности, вылезла следом за ним, расправляя куртку по швам. – Я чем-то тебя обидела?
– Что ты несёшь? – парень стряхнул пепел и вплотную подошел ко мне, взяв моё лицо в ладони. В нос ударил терпкий дым сигареты, которая была зажата между его средним и указательным пальцами, но я даже не обратила на это внимания.
– Я не знаю, – честно ответила я, немного замявшись. Не знаю почему, но я чувствовала себя в чём-то, но всё же виноватой. Идиотизм, признаю.
– Дурочка, – он мило чмокнул меня в нос, отчего я слегка поморщилась, словно маленький ребёнок. – Пошли, поедим. Ты любишь суши? Если нет, там ещё пицца есть и много всякой ерунды на выбор.
– Люблю, – я взяла его за руку, и мы неспешно направились в дом. Я даже и не помнила, насколько он был большим, да тогда особо и не до этого было.
Я особенно остро чувствовала каждый проведённый с этим парнем момент. Он был словно наркотик, от которого невозможно отказаться, и я действительно любила Антона, и теперь я знала, что мои чувства не односторонние, и никакие сплетни, слухи не позволят нам снова поссориться. Мы пережили это не так давно и закалены этим. И пусть эти моменты будут не столь вечны, как хотелось бы, но я буду знать, что испытывала это всепоглощающее чувство.
А сейчас… сейчас просто нужно жить сегодняшним днём, а те проблемы, которые маячат на горизонте в данный момент, которые так и норовят всё разрушить, отходят на недолгий миг в сторону.
Мы решим их. Я знаю. Вместе.
– Это отлично, – Прокопов подхватил меня на руки и внёс в прихожую, чуть покрутив моё тело в обе стороны.
– Поставь меня, Антон, – громко заверещала я, пытаясь вырваться из его так называемых объятий. – Ты уронишь меня, ненормальный, – я громко рассмеялась, встречаясь с ним глазами – карие с голубыми, – и отчего-то внутри разлилось тепло. Впервые в своей жизни я чувствовала, а не была марионеткой в чужих руках.
<i>*Защита – защитная прозрачная пленка. Она способна защитить наиболее уязвимые части капота и его лакокрасочного покрытия от различных повреждений.</i>
========== Глава 22. Натянутые параллели. ==========
Мы сидели на тёплом пушистом ковре в гостиной и всматривались в большое прямоугольное окно, где догорали последние лучи солнца, а небо прониклось ало-золотистыми оттенками, и доедали остатки пиццы, которая так и оставалась лежать в большой картонной коробке.
Я положила голову на плечо Антона и наблюдала за сказочным пейзажем. Завтра будет холодно, а может, даже и морозно, несмотря на то, что на дворе всего лишь середина октября.
– О чём думаешь? – его дыхание обожгло ухо. Он был так близко к моему лицу, что я неловко улыбнулась и слегка поёжилась, устроившись еще удобнее.
– О том, как всё это странно, – совсем тихо ответила я, проглотив последний пряный кусочек пепперони и отряхивая руки от крошек.
– Что именно? – его рука соскользнула с моей талии и плавно начала передвигаться от бедра по ноге, остановившись в районе колена, изнутри. Он провел указательным пальцем по изгибу и круговыми движениями начал гладить чувствительную кожу. По телу побежали мурашки, и я чуть прикрыла глаза от волнительных ощущений, образовавшихся внутри моего тела.
– То, что мы сидим здесь, вдвоём. Две недели назад я бы о таком даже мечтать не могла, – я медленно повернулась к нему и вздёрнула голову вверх, наблюдая за эмоциями, сменяющимися на его лице от каждого сказанного мною слова. – Ты просто не представляешь, как стал дорог мне за последние несколько недель. Меня не покидало чувство, что я потеряла тебя тогда. Навсегда.
– Нет, – утвердительно произнёс он, взяв моё лицо в свои крупные ладони и придвинувшись ко мне еще ближе. Я снова начала ощущать его дыхание, только уже на своих губах. – Я хотел сделать как можно лучше, лишь для тебя. Чтобы ты не страдала ещё больше. Я хотел огородить тебя ото всех бед. Я думал, что ты справишься без меня. Видимо, я ошибался… – руки Антона безвольно упали по сторонам, а он мягко уткнулся носом в мою шею, вдыхая мой же запах.
– Я бы не смогла быть без тебя, Антон, – моя ладонь прошлась по его рельефной спине, облачённой в обтягивающую чёрную футболку, и остановилась в районе затылка. Я довольно чётко ощущала под ней его мягкие светлые волосы, отчего самопроизвольно начала их перебирать. – Потому что, я люблю тебя, глупый…
– Я тоже тебя люблю, хотя не думал, что способен на подобное чувство… – парень крепко обнял меня со спины, и мы так просидели довольно долгое время. Я не смотрела на часы. Просто наслаждалась этим невероятно приятным мгновением. Он дарил мне то, чего у меня никогда еще не было – искренность, тепло и ту самую, первую любовь, а я-то думала, что такое может быть только в книжных романах.
– Давай забудем, хотя бы на один вечер, обо всех проблемах? – неожиданно предложила я, слегка отстранившись от Прокопова, внимательно всматриваясь в его карие глаза. Он с минуту молчал, а затем едва ли нахально ухмыльнулся, обнажив идеально белые зубы и усмехнулся.
– А ты знаешь, чем это для тебя будет чревато? – его ладонь, до этого покоившаяся на моей спине, быстро заползла под рубашку, а тонкие пальцы дотянулись до застёжки бюстгальтера. Еще чуть-чуть, и он расстегнёт его. Я улыбнулась и чмокнула его в чуть приоткрытые пухлые губы. – Ну, я, в общем, не против такого поворота событий.
– Не дождешься, – я ловко вывернулась из его объятий и вскочила на ноги. Антон сделал то же самое вслед за мной, но уже пытаясь поймать меня снова. – Я в душ, до свидания, – я послала ему воздушный поцелуй, прекрасно понимая, что довольно-таки сильно его возбудила и мне это, может быть, действительно чем-то, но всё же чревато, и побежала на второй этаж, до сих пор помня, где находится ванная.
Я полностью стащила с себя все вещи, вплоть до нижнего белья, и зашла в просторную душевую кабину, не заботясь о том, что забыла закрыть дверь на защёлку. В помещении пахло чем-то сладким, очень приятным обонянию, отчего я шумно выдохнула и повернула кран с горячей водой. Прозрачные стены тут же запотели, а плотные облака пара воздымались над полом.
И тут створки резко распахнулись, обдавая лёгким холодом разгорячённую кожу тела. Я чисто инстинктивно прикрыла грудь руками и увидела ухмыляющееся лицо светловолосого парня, который небрежно оперся обеими ладонями на стеклянные стенки душевой кабины, тем самым отгородив меня от единственного выхода. От этого его мышцы заиграли и напряглись, привлекая моё внимание.
– Тебя не учили закрывать за собой дверь? – издеваясь, спросил Антон, попутно стаскивая с себя джинсы вместе с боксерами. – А если бы это был не я? – парень быстро юркнул ко мне и закрыл за собой те самые створки, оставляя меня, мягко говоря, в некотором шоке от происходящего. Он стоит тут передо мной, полностью обнажённый. Что?
– Ты совсем одурел, Прокопов? – я так и продолжала прикрываться. Нет, я его не стеснялась, это делалось только для того, чтобы немного его позлить. Моё подсознание коварно потирало свои маленькие ручонки. – Даже здесь ты пытаешься меня достать…
– Да что ты говоришь, – язвительно бросил парень, плотно прижимая моё тело к стенке. Его дыхание полностью и безоговорочно смешалось с моим, а внизу живота я ощущала яркие позывы разгорающегося желания. – Сама виновата, – в этот момент влажные губы парня накрыли мои, заставляя подчиняться. Я сразу же раскрылась ему навстречу и впустила его язык в мой рот. Он завладел им. Настойчиво. Играя с языком. Углубляя поцелуй всё больше и больше, а тонкие струи воды приятно ласкали нашу кожу.
– Что же ты со мной делаешь? – отрываясь от его губ, прошептала я, обхватывая торс парня ногами, в тот момент, когда его ладони вжались в мои ягодицы с особой настойчивостью.
– То же, что и ты со мной, – он начал покрывать мелкими поцелуями моё лицо, шею и опустился к груди, вобрав в свой рот один сосок, играя с ним языком, вызывая тем самым мой первый за сегодня, довольно громкий стон, смешавшийся с шумом воды. Я опустила правую руку на его затылок, а другая плотно вцепилась в опору, коей являлась стеклянная стенка. Между нами воздух уже не просто потрескивал, он раскалялся с каждой новой секундой, превращаясь во что-то огненное, неподвластное никакому пониманию и осознанию. Разум отключился, первое место занимали только чувства и всепоглощающее желание, воцарившееся сейчас. Здесь. Да, я остро чувствовала его возбуждение, так же, как и своё. Я была на пике, и Антон резко вошёл в меня.
– Чёрт… – из его лёгких вырвался томный стон, больше напоминающий рык какого-то зверя. Он быстро начал двигаться, отчего моя спина сильно тёрлась о стенку, но я не придавала этому значению. Сейчас только он. Во мне.
Частота движений всё усиливалась и усиливалась. Антон то проникал глубоко, то наоборот, не слишком, тем самым дразня меня, но от этого становилось ещё приятнее, и я уже больше не могла сдерживаться. Я была на грани и через мгновение взорвалась на тысячи осколков, практически теряя собственное сознание.
Антон резко вышел из меня, кончив на моё бедро, и уткнулся носом в шею, тяжело дыша, так же, как и я.
– Невероятно, я не могу насытиться тобой, – пробормотал Прокопов, встречаясь со мной осоловевшим взглядом. Я обессиленно улыбнулась.
– Так же, как и я, – я легко поцеловала его в мокрое предплечье. – А теперь, я думаю, нам стоит принять этот чёртов душ.
<center>***</center>
Юлия сидела на кровати и безвольно смотрела в окно, за которым простирался закат, плавно переходящий в тёмный, беспроглядный вечер, а затем и в ночь.
Сегодня у неё снова случился приступ.
Лечащий её врач, а также совместно отец Антона, Михаил Владимирович Прокопов, приехал «по звонку» и вколол девушке пару кубиков снотворного. Она на несколько часов отключилась, также это поспособствовало притуплению приступа. Она успокоилась.
Проснувшись, брюнетка не сразу заметила, что находится одна в своей комнате, при всём этом закрытая снаружи. Она до конца не осознавала всё то, что с ней происходило в последние несколько месяцев, да и остальные люди, те, кто её окружал, не желали докладывать о происходящем, хотя прекрасно знали об этом.
Но Чехова не знала, когда всё это случилось. Может быть, в тот самый момент, когда родители забыли о существовании своей дочери, вспоминая только в те моменты, когда она что-то, но всё же наворотила? А может, ещё раньше? К сожалению, ответом она не располагала, да и зачем? Если есть, на ком отыгрываться.
Одно лишь имя – Лика Розанова. Девушка, которая увела у неё единственного человека, которого она любила, по крайней мере, так ей казалось.
На самом же деле Чехова старалась удержать Антона под каблуком лишь только для своей выгоды, не более. Всячески его задабривая и предоставляя ему своё тело. Ей нравилась такая жизнь, ничем не обязывающая, легкомысленная и ветреная…
Сейчас же брюнетка была одна, никому не нужная, и даже Рома, которого она считала своим союзником, а в глубине сердца другом, отвернулся от неё, что было чистой неправдой.
Девушка тяжело упала на подушки и закрыла глаза.
Когда же это всё закончится? Она не могла больше терпеть этого. Голову пронзали будто тысячи иголок, а в последнее время Юлию часто одолевала депрессия, нехарактерная для неё раньше. Она медленно, но верно уходила в себя, не желая сталкиваться с отголосками реальности. И пусть брюнетка люто ненавидела Лику, но она не хотела ей причинить зла. Запугать – да, навредить – нет. Не в её планах это было. А может, и было, просто она не хотела признавать этого?
Дверь с тихим скрипом отворилась, и большая тень просочилась по полу. Юлия от неожиданности, вздрогнула и обернулась: на пороге стоял Стрельцов и… улыбался? Да, именно.
– Привет, Юль, – тихо прошептал он и, медленными шагами пройдя в комнату, уселся на краешек кровати. В помещении уже царила сгустившаяся темнота, разбавляемая лишь светом небольшого ночника. – Как ты?
– Привет, – также тихо ответила девушка, чуть приподнявшись на локтях. – Всё хорошо, правда, недавно приступ случился, но всё обошлось. Ты как? – Чехова действительно угасала, прямо на глазах, и Роман прекрасно это видел. Она не посещала школу с того самого бала, даже на него она не решилась пойти, что он узнал лишь на следующий день, но Антону решил не рассказывать.
– Нормально. Слушай, Юль, ты действительно непричастна к нападению на Лику? – чуть затихшим голосом спросил Стрельцов, нервно почесав затылок. Брюнетка раздражённо выдохнула и уставилась прямо на парня:
– Я, конечно, ненавижу эту сучку всеми фибрами своей души, но чтобы устроить изнасилование? Нет, я не настолько идиотка, – фыркнула Чехова, снова упав на кровать и закрыв лицо ладонями. – Да, я ей угрожала подобной расправой, но это не я, честно. Кто-то другой. Но вы, по-любому, с Прокоповым подумали на меня. Я права?
– Да, – кратко произнёс брюнет, слегка смутившись. – Но кто это мог сделать?
– Я не знаю, разбирайтесь сами. У меня тут свои проблемы. Кстати, – девушка резко поднялась и едва дышала Роману в плечо. От него пахло кожей, землёй и одеколоном, которому он никогда не изменял. – Я через неделю уезжаю за границу. Папа сказал, что это нужно сделать как можно раньше…
– Но он же говорил, что после Нового года. Почему? – ошарашенно спросил парень, переплетя свои пальцы с пальцами девушки, отчего та вздрогнула.
– Стоп. Что ты делаешь? – она подняла на него свои зелёные глаза
– Прости, – он также резко убрал руку, чуть отвернувшись. – Я не специально…
– Ты же меня стервой последней считаешь. Таковой я и являюсь. Что изменилось за эти пару недель, Ром? – Юлия поджала под себя ноги и подвинулась ближе к парню, вглядываясь в его невероятно зелёные глаза, так похожие на два изумруда. Ей нравился этот цвет.
– Ты гаснешь прямо на глазах. Неужели ты этого совсем не замечаешь? – он снова посмотрел на девушку, а в сердце что-то ёкнуло, но Стрельцов не придал этому значения. – Ты изменилась за последний месяц…
– Нет, потому что мне не говорят, что со мной происходит! Одно слово – «душевно больна», но я не чокнутая! – её заколотила мелкая дрожь. Чехова обхватила ладонями колени и уставилась прямо перед собой. В одну-единственную точку.
– Юля, тише, – брюнет обнял девушку за плечи, когда та уже сотрясалась в рыданиях. – Успокойся.
– Нет, ты не представляешь, как это – сидеть в полном неведении! Как же мне всё это надоело… – она закрыла лицо ладонями, и слёзы медленно, но верно потекли по её щекам. Адская дрожь не прекращала её терзать, а головная боль усиливалась с каждой новой минутой. Состояние Чеховой ухудшалось и близилось к критической отметке.
– Хочешь, я с тобой поеду? – недолго думая, выпалил брюнет, мгновенно встречаясь с Юлией взглядами. – Ты ведь знаешь, что я слов на ветер не бросаю.
– Что? – не веря своим ушам, прошептала девушка. После его слов боль отошла на задний план, уступив место непонятному, а вернее, еще неосознанному чувству. Ей почему-то показалось, что внутри что-то щёлкнуло или загорелось. И стало так тепло на душе. – Что ты несёшь, Стрельцов?
– Я не брошу тебя, – всё, что ответил Рома, снова заключив девушку в объятия. Он успокаивающе гладил её по спине и шептал что-то на ухо. – Не сейчас.
– Тебя отец попросил… – голос Чеховой сошёл на беспомощный хрип, и она отстранилась от него. – Я знаю... Я слышала тот разговор несколько недель назад. И не оправдывайся. Ты врал мне всё это время и прикидывался моим «другом», – рука девушки ударила парня в плечо, а глаза ещё больше покраснели от слёз. – Теперь уходи. Ты здесь больше не нужен. Я завтра уезжаю, и ты меня больше не увидишь.
– Я не только по этому поводу хочу это сделать, – слова Стрельцову давались с нереальным трудом. Он хранил это в себе, не желая признавать, а сейчас подошёл тот самый момент. – И согласился с предложением твоего отца только потому, что… – Он не договорил. Сорвался с места и покинул комнату девушки, услышав ответное:
– Почему? – и тихий всхлип изменившейся за это столь недолгое время Юлии Чеховой.
<center>***</center>
Моя голова покоилась на груди Антона, который мирно посапывал во сне, а я, уже давно проснувшись, вырисовывала на его бронзовой коже небольшие кружочки. Он нежно обнимал меня за талию, при всём при этом, заключив мою левую ногу в «капкан» своих ног. Я улыбнулась, наблюдая за тем, как он спит, и умилялась этому удивительному зрелищу…
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |