– Это огорчит твою маму.
– Тебе-то какая разница? – рявкнул Джон и, глядя на выражение лица Шерлока, задумался, когда и каким образом он умудрился очутиться в этом зазеркалье. Возможно, прошлой ночью, пока он спал, Шерлок тайно провел очередной эксперимент и поменял местами их характеры. Это многое объяснило бы. В частности, то, что в данный момент Джон ни капли не переживает из-за чувств своей матери, а Шерлок являет собой при этом глубочайшее неодобрение.
Джон глубоко вздохнул и попробовал еще раз:
– Давай хотя бы постараемся заронить зерно сомнения. На данный момент мои родители уже счастливо нас поженили и детей нам сделали, не иначе. Просто… прекрати притворяться и будь собой.
– Собой? – сухо уточнил Шерлок.
– Ну да. Расскажи, что тебе плевать на погибших людей, если их смерти загадочны и потому интересны, расскажи, что мне следует перестать обременять мир своими мнениями, расскажи, что твой великий ум – самая важная для тебя вещь, будь холодным, бессердечным и… – Джон внезапно осознал, что он несет, и резко замолчал. Пресвятой боже, а ведь они и впрямь поменялись местами.
Шерлок смотрел на него бесстрастно, однако его голос прозвучал неожиданно подавленно:
– То есть, вот как ты думаешь обо мне?
– Я… – Джон сглотнул и мягко выдохнул: – Нет. Шерлок, нет, я… Прости… Я не имел в виду…
Договорить Джону не удалось: в столовую вернулись родители. Миссис Уотсон, беззаботно игнорируя повисшее в воздухе напряжение, поставила на стол торт.
– Надеюсь, вы оба любите сладенькое. Иначе мне придется съесть все в одиночку!
Миссис Уотсон разрезала торт и положила каждому по куску. Чтобы избежать ненужных подозрений, Джон принялся ковыряться вилкой в своей порции, однако если миссис Уотсон и почуяла неладное, то смолчала, сосредоточившись на собственном куске. Вновь воцарилась приятная тишина, и Джон потихоньку принялся обдумывать план завершения фиктивного романа между ним и Шерлоком.
Наверняка должен существовать какой-то способ, который не ранил бы чувства его мамы. Причина, которую легко можно сфальсифицировать, но которая при этом была бы естественной, а в разрыве никто не оказался бы виноват. Джон так увлекся размышлениями, что очередной подзатыльник от отца опять застал его врасплох.
– Ау! Теперь что не так?
– Твоя мать задала тебе вопрос.
Джон взглянул на нее с раскаянием.
– Прости. Что ты хотела спросить, мам?
– Ой, да ничего особенного! Артуру определенно не нужно было снова этого делать. Извинись перед сыном, Артур.
Мистер Уотсон пробурчал извинения, и миссис Уотсон просияла.
– Вот, намного лучше! Раз уж теперь меня точно слушают, я все-таки повторю. Я сказала, что мы почти весь вечер расспрашивали Шерлока о тебе, но пока не услышали ни единого слова о Шерлоке от тебя. Так что, Джон, я надеялась услышать и твою часть истории!
– Истории? – слабым голосом повторил Джон.
– Да! Ну, знаешь, когда ты понял, что испытываешь к нему чувства, и все в таком роде. А еще я бы очень хотела узнать, что именно тебе в нем нравится. Сегодня он говорил о тебе такие прекрасные вещи! Господи, да он даже перевел на тебя комплименты, которые предназначались ему, так что теперь ты просто обязан рассказать нам все! Расскажи, почему ты любишь его!
– Почему я… – Джон не смог договорить и взглянул на Шерлока. Если бы тот не смотрел на него практически с вызовом, придумать что-нибудь было бы значительно проще. Джон осознал, что не в силах выдержать этот пронизывающий взгляд, и нервно облизал губы. Он – военный врач, который побывал в Афганистане и вернулся назад, но при этом не может осмелиться взглянуть в глаза своему соседу по квартире. Однако заданный вопрос был весьма непрост, так что небольшое колебание вполне простительно.
Взгляд Джона блуждал по комнате, пока он силился придумать хоть что-нибудь. Наконец, Джон прочистил горло.
– Что ж, хм… Шерлок умный. Это очевидно. Он гениальный. Я имею в виду, его способности невероятны. Без него многие преступления остались бы нераскрытыми, и…
Джон замолчал и взглянул на маму, которая выжидающе смотрела на него, затем на отца, наблюдавшего за ним с неожиданно каменным лицом, а потом снова на Шерлока. На этот раз Джону удалось заставить себя посмотреть тому в глаза – и слова вдруг полились практически без усилий.
– У Шерлока куча недостатков. Он бывает бесчувственным, самовлюбленным, надменным. Я с ходу могу назвать десять случаев, когда мне хотелось просто-напросто придушить его. Он может быть безрассудным и упрямым – словом, действительно неприятным типом. Но еще…
Джон покачал головой, осознавая, что обращается скорее к самому себе, чем к кому-либо из собравшихся в комнате.
– …еще у него есть и хорошие качества. Он может быть… смешным и проницательным. Способным удивлять. О, он определенно умеет удивлять! Он почти всегда честен, иногда даже чрезмерно, но в целом это… это ничего. Жизнь с ним увлекательна и полна приключений, в ней не бывает ни одного скучного момента. Мы столько ночей пробегали по Лондону, сталкиваясь с опасностями и загадками, но иногда мы просто… мы смеемся. Не думаю, что я вообще когда-нибудь так много и так часто с кем-то смеялся.
Джон глубоко вздохнул и закрыл глаза, потому что говорить вдруг стало невероятно тяжело, а слова обрели слишком много значения.
– Я бы и секунду этого смеха ни на что не променял. Ни на что. Все мое время, проведенное с ним, – это… Когда я вернулся домой с войны, я был таким… Мир был таким… пустым, и серым, и безжизненным… опустошенным. Я чувствовал себя опустошенным. Выпотрошенным. Как будто… как будто я там умер. А потом я встретил его, и… все изменилось. Мир взорвался жизнью, цветом, светом, и я почувствовал, что он… Он делает меня живым.
Джон открыл глаза и посмотрел на маму, промокавшую салфеткой уголки глаз, на папу, который откинулся на спину стула и, приподняв брови, кивал сам себе. Наконец, он посмотрел на Шерлока, чье лицо являло собой непроницаемую маску, и отчаянно пожелал прочесть его мысли в эту секунду.
Момент испортила миссис Уотсон.
– Джон, милый, это было так прекрасно! Ну, я не о первой части, где ты говорил все эти неприятные вещи, конечно, но зато вторая часть была ужасно романтичной. Я и не подозревала, что ты на такое способен!
– А я и не подозревал, что ты способен болтать столько же, сколько твоя мать, – добавил мистер Уотсон, и миссис Уотсон шлепнула его по руке. Тот лишь хохотнул, чмокнув жену в щеку, и добавил:
– Но я не удивлен, что ты умеешь обращаться со словами. В конце концов, от меня в наследство ты получил большие уши.
Миссис Уотсон встала из-за стола.
– Я так рада, что вы оба смогли приехать, и теперь у меня есть всего одна маленькая, крошечная просьба. Давайте сделаем фотографию на память!
– Ох, мам, нет, ну пожалуйста…
– Джон, умоляю тебя! У меня нет ни одной твоей свежей фотографии, а я бы очень хотела снимок, на котором вы с Шерлоком были бы вместе.
Конец фразы миссис Уотсон бросила через плечо, уже выходя из комнаты. Вскоре она вернулась с маленьким фотоаппаратом в руке.
– Посмотрим… Артур, встань и отодвинь свой стул от Шерлока и Джона, да, и тот стул тоже прихвати, вот так…Мальчики сидят рядом, хорошо…
Джон и Шерлок уселись бок о бок с одной стороны стола, а мистер и миссис Уотсон встали напротив. Миссис Уотсон продолжала командовать:
– Так, Джон, теперь немножко повернись к Шерлоку, Шерлок, сделай то же самое, да, да, очень хорошо, придвиньтесь ближе. Ближе. Ближе! Придвиньтесь ближе! Почему вы оба выглядите такими смущенными?
Мистер Уотсон усмехнулся.
– Наверное, потому, что ты суешь эту чертову камеру прямо им в лицо.
– Артур! Попридержи язык!
Мистер Уотсон пожал плечами, а миссис Уотсон вздохнула.
– Не понимаю, почему вы не можете просто расслабиться. Особенно ты, Джон. Прекрати быть таким напряженным! Ты ведь пообещал мне, что не будешь стесняться, как Гарриет, когда она представляла нас Кларе! А сейчас ты вообще выглядишь глубоко несчастным. К слову, чуть ли не так же, как когда тебе было лет семнадцать и я застукала тебя в ванной с фотографией какого-то парня.
– Мама! – в шоке закричал Джон.
Мистер Уотсон нахмурился.
– Эмма, нехорошо.
– Что? Это совершенно нормально! Как будто я не ловила его и с фотографиями девочек тоже. Джону всегда нравились и девочки, и мальчики. А тот парень на фотографии был очень даже привлекательным! Какой-то актер… Не могу припомнить имя… Он играл в «Ист-Эндерах»? [1] Джон, ты не помнишь? Он…
– Эмма, – повторил мистер Уотсон. – Прошу тебя, прекрати ставить своего сына в неловкое положение и сделай уже эту проклятую фотографию.
На мгновение миссис Уотсон растерялась, но затем восторженно ахнула.
– О, я знаю, знаю! Джон, поцелуй его!
– Что? – тупо переспросил Джон.
– Поцелуй его! Ну, давай же! Выйдет такое славное фото!
Лицо Джона перекосилось от нахлынувших эмоций. Но в итоге он потер глаза, моргнул несколько раз и, решив, что хуже уже не будет, пожал плечами и наклонился вперед, быстро целуя Шерлока в щеку.
Шерлок повернулся к нему все с тем же удручающе неопределенным выражением лица, а миссис Уотсон недовольно воскликнула:
– И что это было, Джон? Я же сказала тебе не скромничать! Поцелуй его как следует! Ну же, еще раз и с чувством!
– Мама, – раздраженно ответил Джон. – Я не собираюсь сидеть здесь и обжиматься с Шерлоком на твоих глазах. Это просто, просто…
Шерлок осторожно взял его лицо в ладони и поцеловал.
Мир блаженно замер, и все вокруг исчезло, превратившись в белую дымку. Их окружила тишина, спокойная, как снегопад.
Не существовало ничего, кроме этого.
Только это.
Только они.
Мягкие. Губы Шерлока оказались… мягкими. Очень мягкими. Мягкими и нежными, словно лепестки, – полная нижняя губа, тонкая верхняя. Это был абсолютно невинный поцелуй, едва ощутимое и чуть влажное касание ртов – но Джон почувствовал, как в груди нарастает горячая пульсация, а стук сердца шумом отдается в ушах. Длинные изящные пальцы Шерлока погладили его лицо, спустились к шее, легко перебирая волосы – и когда Джон собрался погрузить собственные пальцы в кудри Шерлока, когда начал наклонять голову, чтобы углубить поцелуй, Шерлок отстранился.
Джон попробовал снова найти его губы своими, однако Шерлок уже был слишком далеко, и ему ничего не оставалось, кроме как открыть глаза (не понимая, в какой момент он закрыл их) и несколько раз моргнуть потяжелевшими ресницами. Миссис Уотсон сияла.
– Ой, спасибо! Какой прелестный снимок! Видишь, Артур?
Миссис Уотсон передала фотоаппарат мистеру Уотсону, чтобы тот тоже мог взглянуть, и хихикнула.
– Джон, милый, видел бы ты себя! Ты весь покраснел! Уши так совсем пунцовые, а щеки - розовые. Взгляни на него, Артур! Да он просто по уши влюблен! Можно подумать, это их первый поцелуй!
Мистер Уотсон тщательно рассмотрел фотографию, а затем – самих Джона и Шерлока. Когда он заговорил, в его голосе звучали нотки сомнения:
– Да… Можно подумать.
Мистер Уотсон вернул фотоаппарат жене, откашлялся и нахмурился так сильно, что его брови практически сошлись на переносице.
– Не хочешь помочь мне снаружи, Шерлок? Пока ураган будто бы не особо страшный, но нам все равно нужно задраить люки. В конце концов, у Эммы уже была возможность поболтать с тобой с глазу на глаз. Взрывающееся печенье и все такое. Похоже, теперь моя очередь.
– Просто замечательная идея! А мы с Джоном пока можем посмотреть телевизор! – поддержала его миссис Уотсон и направилась к сыну, который все еще продолжал сидеть за столом в полнейшей прострации. Она дернула Джона за руку, поднимая его на ноги, а затем потащила в гостиную и усадила на диван рядом с собой.
- - - - -
[1] "Ист-Эндеры" (EastEnders) - эпическая мыльная опера, которая идет на канале BBC One аж с 1985 года.
========== Глава 4. ==========
Джон таращился в телевизор, даже не пытаясь вникнуть в суть передачи; его мозг силился осознать произошедшее несколько минут назад.
Шерлок поцеловал его.
Шерлок поцеловал его.
Шерлок.
Поцеловал.
Его.
Джон прижал пальцы к губам – и те были теплыми. Джон провел по ним языком, вспоминая, каким мягким было прикосновение рта Шерлока к его собственному, и смущенно потер шею. Он никак не мог избавиться от призрачного ощущения пальцев в своих волосах. Джон вздрогнул и сглотнул.
Что. За. Черт.
В реальность Джон возвращался медленно. Его мозг то включался на небольшие промежутки времени, то отключался снова, а сердце… Господи, оно колотилось, как безумное, но постепенно тоже начало успокаиваться, и Джон наконец-то стал прислушиваться к маминому голосу. Похоже, она говорила уже добрых несколько минут.
– … смотрю «QI» и готова поспорить, что Шерлоку тоже нравится эта передача. Не знаю, часто ли вы, мальчики, сидите перед телевизором, но мне кажется, ему эта программа пришлась бы по душе. А «Доктор Кто», ты ведь так всегда любил его! А «Приходи и пообедай со мной»! Ты еще смотришь это шоу? Там был один эпизод, где… [1]
– Мы вернулись, – объявил мистер Уотсон, и Джон резко вскинул голову. Его отец уходил куда-то? Джон обернулся и увидел, как тот появляется из кухни вместе с Шерлоком. Глаза Джона округлились. Шерлок все это время был с ним? Что они делали? И сколько же их не было?..
Миссис Уотсон, явно отдающая себе больший отчет в происходящем, улыбнулась мужу.
– Все сделали снаружи?
– А мы и не выходили. Там даже не ливень, а целый водопад. Но зато мы неплохо поговорили по умам.
– Ты хотел сказать «по душам», дорогой.
– И это тоже, – мистер Уотсон, усмехнувшись, крепко хлопнул Шерлока по плечу и повернулся к сыну. – Вам обоим придется остаться на ночь, Джон. Дождь очень сильный, а еще молнии, гром, ветер… – мистер Уотсон покачал головой. – Они куда хуже дождя будут.
К этому моменту Джон окончательно успел вернуться в реальный мир и, услышав такие вести, незамедлительно очутился на грани паники.
– Нет, нет, там не может быть настолько ужасно!
Он вскочил с дивана, подошел к входной двери, распахнул ее – и да, там было именно настолько ужасно. Дождь (если это можно было так назвать) обрушивался с неба толстой непроницаемой стеной, а оглушительный раскат грома и вой ветра только добавили непогоде очков. Джон закрыл дверь и прислонился к ней лбом. Господи. Он в ловушке. Заперт в доме со своими родителями.
И Шерлоком.
Шерлоком, который поцеловал его.
Рука Джона снова невольно прижалась ко рту, а воображение в очередной раз устремилось к тому моменту, когда мягкие губы коснулись его собственных, и…
Джон зажмурился, с шумом выдохнул через нос, а потом обернулся и посмотрел на родителей и Шерлока.
– Да, там… не очень-то приятная погода.
– Не просто не очень-то приятная! Джон, вы с Шерлоком не можете уехать! Это слишком опасно! Шерлок, скажи ему! – взмолилась миссис Уотсон.
– Как я уже говорил, твоя безопасность для меня дело первостепенной важности, – изрек Шерлок, и Джон бросил на него быстрый взгляд, прежде чем снова посмотреть на маму.
– Даже если бы мы… ну, остались… В моей комнате всего одна кровать!
– Джон, – фыркнула миссис Уотсон, – я не какая-нибудь старая чопорная дама! Я прекрасно понимаю, что дома вы спите в одной постели, и хочу, чтобы здесь вы чувствовали себя как дома! Надеюсь, вы и вправду воспользуетесь этой кроватью именно для сна. Я верю, что вы оба сможете одну ночь не распускать руки! Однако же некоторые пары бывают такими страстными! Например, мы с твоим отцом…
– Я не хочу слышать этого! – закричал Джон, не давая ей договорить, и зажал ладонями уши. Его лицо скривилось от отвращения.
Миссис Уотсон только плечами пожала и подмигнула мужу, который подошел к ней с невероятно довольным видом.
– Ну что, Эмма, может быть, удалимся и дадим мальчикам побыть наедине?
Миссис Уотсон согласно кивнула и последовала за мистером Уотсоном наверх, крикнув оттуда Джону:
– Старая пижама в твоем шкафу! Думаю, там найдется кое-что для вас обоих! И одежда на завтра тоже там!
– Спасибо, мама.
– Ой, ой! – снова закричала она. – А туалетные принадлежности – в уборной возле твоей комнаты! Верхняя полка в шкафчике рядом с…
– Да-да, спасибо, мама! – перебил ее Джон и глянул на Шерлока.
Наконец-то они остались вдвоем.
Джон почесал затылок. Шерлок посмотрел на него, и Джон тут же перевел взгляд на все еще работающий телевизор.
– Ты не хочешь, эм…
Шерлок молча кивнул в сторону дивана, и Джон снова уселся на свое место. Шерлок, однако, присоединился к нему не сразу: сперва он подошел к книжной полке и взял один из учебников химии, принадлежавших мистеру Уотсону, а потом устроился на диване рядом с Джоном и тихо читал, пока тот смотрел телевизор. И это было… уютно. Довольно-таки. Ситуация не особенно отличалась от их обычных вечеров в лондонской квартире, если не принимать во внимание то, что Джон чувствовал себя весьма неловко.
В его голове роился миллион вопросов, которые он хотел задать Шерлоку. Почему ты так вел себя этим вечером? Почему ты говорил все эти вещи? И почему, ох, почему же ты поцеловал меня?..
Последний вопрос уже буквально висел на кончике языка, но Джон все равно в жизни не осмелился бы произнести его вслух. Любой ответ, который он мог себе вообразить, был слишком… многозначительным. А после всего того, что творилось этим вечером, Джон пока не чувствовал себя готовым воспринимать серьезные вещи.
Однако проблема была не только в Шерлоке и его действиях – мама тоже несомненно приложила руку к этому кошмару. Едва ли не каждое слово из ее уст порождало удручающе конфузливые ситуации. А ведь был еще и папа, который своими редкими, но меткими комментариями только подливал масла в огонь… Джон любил своих родителей, честное слово, но всего один вечер в их компании напомнил ему, почему после возвращения с войны он не захотел переехать к ним.
К тому же, Джону очень нравился Лондон. Он не мог представить себя живущим в каком-то другом месте – по крайней мере, сейчас. И у столицы определенно были свои преимущества.
А потом Джон вспомнил и все то, что рассказал о Шерлоке. Ох, разобраться в этом будет так же непросто, как и в остальных событиях прошедшего вечера. Джону до сих пор не верилось, что он на самом деле произнес такую речь, но зато он точно знал одно: все сказанное – правда. Джон на самом деле чувствовал себя именно так. И что же все это говорило о нем? О Шерлоке? О…
Джон зевнул. Это был долгий и громкий зевок, после которого на него тут же накатила волна почти невыносимой усталости. Впрочем, ничего удивительного тут не было, вечерок выдался просто адский. Джон встал.
– Что ж, пожалуй, отправлюсь спать.
Шерлок ничего не ответил, и Джон поднялся наверх, в свою старую комнату. Буквально с порога его охватила ностальгия: все выглядело точно так же, как когда он был здесь в последний раз. Разве что теперь комната казалась немного чище, но в целом она ни капли не изменилась.
Джон нашел в шкафу свою пижаму, попутно обнаружив пижаму и для Шерлока, в точности подходящую по размеру. Нет, ну как же мама любит сунуть свой нос в чужие дела! Наверное, она сняла мерки с костюма Шерлока и купила ему эту пижаму. Джон, пожалуй, даже поверил бы в то, что мама каким-то образом повлияла на погоду – с <i>ее-то</i> навязчивостью это было вполне возможно.
Джон вдруг почувствовал, что в комнате он не один, и обернулся. Оказалось, Шерлок последовал наверх за ним. Взгляд Джона метнулся в сторону кровати – маленькой, маленькой кровати, – и ему резко стало нечем дышать. Они, конечно же, поместятся на ней вдвоем, но с большим трудом… Им придется прижаться друг к другу… Прижаться друг к другу на этой маленькой, маленькой кровати…Неожиданно Джон ощутил себя на грани обморока, и он совершенно не был уверен в том, что причина заключалась в одной лишь усталости.
Шерлок же, в свою очередь, был абсолютно спокоен. Его гораздо больше интересовала комната Джона, и тот моментально почувствовал себя выставленным напоказ. Шерлоку уже не раз удавалось до мельчайших подробностей разобрать его жизнь, но происходящее сейчас было куда более… интимным. В этой комнате Джон вырос, в ней он провел большую часть своей жизни, а теперь ее изучает Шерлок…
Когда его взгляд падал на ту или иную вещь, Джон начинал бормотать объяснения:
– Это мое старое обмундирование для регби, играл немного, когда я был… Ах, это мой кларнет, не знаю, почему он лежит здесь, наверное, мама достала, я не… А это мы с Гарри в Сассексе, ездили туда в детстве с семьей, и…
Шерлок подошел к Джону вплотную и практически прижался к нему, рассматривая что-то на открытой дверце шкафа за спиной Джона. Тот чуть повернул голову и увидел засечки на дереве и подписи рядом с ними.
– О… Ох, это мой рост… Мы делали новую отметку после каждого дня рождения, но я перестал заниматься этим, когда…
Шерлок мягко взял его за руки и прижал к дверце шкафа. Голос Джона оборвался, а сам он перестал дышать. Шерлок залез в карман и извлек оттуда ручку.
– Стань ровно.
– Я… – Джон покачал головой и выпрямился, а Шерлок нарисовал над его головой новую черточку.
– Твои карманы сегодня – прямо сумка Мэри Поппинс: сначала вино, теперь ручка… – Джон с трудом заставил себя произнести это, лишь бы не молчать.
– «Мэри Поппинс» – один из любимых фильмов Майкрофта, – пробормотал Шерлок. – Ему по душе ее оперативность и работоспособность.
В этом Джон не сомневался. Неожиданно Шерлок засунул руку в шкаф и достал оттуда знакомую коричневую коробку. Джон не сразу понял, что это, но потом его щеки чуть порозовели.
– Ах, а это… Это… моя коллекция пуговиц.
Они оба заглянули в коробку и увидели, что она практически до краев заполнена разномастными пуговицами всевозможных цветов, размеров и форм. Джон постепенно ощущал себя все более и более неуверенно.
– Начал собирать их лет в пять… Легкое хобби… Недорогое. Глупое, конечно, но… Не могу вспомнить, когда я его забросил и сколько пуговиц успел собрать, но это было довольно, м-м, весело. Если не…
Шерлок вернул коробку на место и, взглянув на пижаму в руках Джона, присел на край кровати. Шерлок на его кровати. После этой мысли Джону стало значительно труднее думать.
– Ты довольно молчалив сегодня, – наконец, выдавил он.
– Чем меньше я говорю, тем лучше, ты сам сказал это.
– И ты в тот момент меня слушал? – спросил Джон с сомнением.
Шерлок начал снимать пиджак.
– Довольно редкий случай, но я вынужден признать, что удивлен. Твои родители – весьма любопытные люди, особенно твой отец.
И тут Джон вспомнил, что папа и Шерлок в какой-то момент просто испарились на неопределенный промежуток времени.
– О чем вы там вдвоем говорили? – нахмурился он.
Шерлок бросил пиджак на ближайший стул и продолжил раздеваться, в то время как Джон медленно терял терпение.
– Я задал тебе вопрос.
– Да, и я решил не отвечать на него, – Шерлок уже расстегивал последние пуговицы рубашки, когда Джон вдруг осознал, что тот <i>на самом деле</i> прямо сейчас снимает с себя одежду.
– Что ты делаешь?!
Пальцы Шерлока замерли, и он смерил Джона взглядом, сообщавшим, что тот имбецил.
– Полагаю, это довольно очевидно.
– Не для меня.
Легкий вздох.
– Я готовлюсь лечь в кровать.
– К… к… – Джон даже не смог выговорить это слово. – Ты ведь не серьезно!
– Джон, прошу тебя, я очень устал, и твой идиотизм не к месту.
– Но мы не можем спать в одной кровати!
– Почему нет?
– Почему… – у Джона в голове не укладывалось, что Шерлок вообще умудрился спросить такое, поэтому он с чистой совестью вернул ему презрительный взгляд. – Шерлок, мы никак не можем…
– Мы оба взрослые люди, Джон. В том, что на одну ночь мы разделим кровать, нет ничего непристойного. Да, она небольшая, но мы оба поместимся, а я устал. Впрочем, это я уже говорил.
– А кто здесь некогда утверждал, что сон – это скучно?
– В обычных обстоятельствах – да, я бы согласился, но ты должен понимать, что я провел целый вечер с твоими родителями. После такого даже мне необходим отдых.
С этим Джон поспорить не мог. В конце концов, сам он чувствовал себя точно так же. Джон с сомнением посмотрел на кровать, потом окинул взглядом пол. А ведь он может переночевать на полу! Если взять одеяла и подушки, может получиться вполне…
Шерлок снял рубашку, и глаза Джона жадно скользнули по обнаженной бледной коже, а сердце лихорадочно заколотилось о грудную клетку. Он швырнул Шерлоку его пижаму и стремительно вылетел из комнаты.
Переодеваясь в ванной, Джон думал о том, что ведет себя совершенно нелепо. Не существовало ни одной внятной причины, по которой им с Шерлоком нельзя было бы переночевать в одной кровати. В Афганистане ему доводилось спать в куда худших условиях. Да, кровать маленькая – и что? Да, Шерлок будет лежать там вместе с ним – и что? Да, Шерлок поцеловал его – и…
Джон застонал. К последнему аргументу невозможно было отнестись равнодушно. Шерлок поцеловал его, и это не давало Джону покоя. Нужно просто взять и спросить его, наконец! Джон вышел из ванной и обнаружил Шерлока в идеально подходящей по размеру пижаме (вот уж спасибо, мама), который терпеливо ждал под дверью. Джон проигнорировал его. Шерлок зашел в ванную, а Джон отправился в комнату и целеустремленно залез в постель.
Это не проблема. Абсолютно ничего страшного. Он просто заснет, вот и все.
Джон лег на спину, крепко закрыл глаза, начал дышать ровно и вскоре почувствовал, что и правда расслабляется. Он был уже на грани бодрствования и сна, когда матрас прогнулся под весом Шерлока и его длинное стройное тело вытянулось рядом. Джон глубоко вдохнул, успокаивая себя, а внутренний голос зашептал ему: <i>«Спи, спи, спи, просто засыпай»</i>.
Не обращая внимания на внутренний голос, Джон пробормотал:
– Шерлок?
Тот отозвался вопросительным звуком.
– Ты храпишь?
Повисла удручающая тишина.
Джон уже начал чувствовать себя несколько глупо, когда Шерлок ответил:
– Нет.
Его голос звучал не очень уверенно.
Губы Джона дрогнули в улыбке. Шерлок повернулся на бок и пробормотал в подушку:
– Я расстанусь с тобой утром.
Джон резко открыл глаза и уставился в темноту.
Он успел абсолютно забыть о Мэри и предстоящем разрыве с Шерлоком.
Джон хотел ответить, но не смог придумать, что именно. А потом его глаза снова закрылись, и он провалился в глубокий сон.
- - - - -
[1] «QI» - очень веселая телевикторина, которую ведет Стивен Фрай. «Приходи и пообедай со мной» (Come Dine With Me) - передача, в которой несколько поваров соревнуются между собой, а оценки им выставляют гости, приходящие к ним на ужин. «Доктор», думаю, в представлениях не нуждается.:)
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |