Но друг к нему прострет умильный, слезный взгляд;
Но добрый, нежный сын всегда над ним восстонет,
И бедный... вспомнит час отрад.
<1803>
НАДГРОБИЕ
И. Ф. БОГДАНОВИЧУ, АВТОРУ "ДУШЕНЬКИ"
Привесьте к урне сей, о грации, венец:
Здесь Богданович спит, любимый ваш певец.
НАДГРОБИЕ
И. Ф. БОГДАНОВИЧУ, АВТОРУ "ДУШЕНЬКИ"
В спокойствии, в мечтах текли его все лета,
Но он внимаем был владычицей полсвета,
И в памяти его Россия сохранит.
Сын Феба! возгордись: здесь муз любимец спит.
И. Ф. БОГДАНОВИЧУ, АВТОРУ "ДУШЕНЬКИ"
На урну преклонясь вечернею порою,
Амур невидимо здесь часто слезы льет
И мыслит, отягчен тоскою:
"Кто _Душеньку_ мою так мило воспоет?"
ЭПИТАФИЯ
КНЯЗЮ А. М. БЕЛОСЕЛЬСКОМУ-БЕЛОЗЕРСКОМУ
Пусть Клио род его от Рюрика ведет, -
Поэт, к достоинству любовью привлеченный,
С благоговением на камень сей кладет
Венок, слезами муз и дружбы орошенный.
НА КОНЧИНУ ВЕНЕВИТИНОВА
Природа вновь цветет, и роза негой дышит!
Где юный наш певец? Увы, под сей доской!
А старость дряхлая дрожащею рукой
Ему надгробье пишет!
Эпиграммы
ЭПИГРАММА
Поверю ль я тебе, Кощей,
Что польза от всего на свете происходит?
Какую, например, кто пользу в том находит,
Что разоряешь ты людей?
<1791>
ЭПИГРАММА
"Почто ты М_а_зона {*}, мой друг, не прочитаешь?"
- "Какая польза в том?" -"Ты сам себя узнаешь",
- "А ты его читал?"
- "Два раза". - "Хорошо ж, что я не начинал".
<1791>
{* Иоанна Мазона о познании самого себя.}
НА СМЕРТЬ ПОПУГАЯ
Любезный попугай! давно ли ты болтал
И тем Климену утешал!
Но вот уж ты навек, увы, безгласен стал!
Султан и попугай - все в мире умирает.
Ах, пусть хоть чучела твоя напоминает
Вралям, которые все врут,
Что также и они со испущеньем духа
К отраде ближних слуха
Досадные уста когда-нибудь сомкнут!
ЭПИГРАММА
"Кто хочет, тот несчастья трусь! -
Философ говорил. - Ко отвращенью бедства
Я знаю верны средства:
Я в добродетель облекусь".
- "Ну, подлинно! - сказал невежда. -
Вот сама легкая одежда!"
<1791>
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ
Глядите: вот Ефрем, домовый наш маляр!
Он в списываньи лиц имел чудесный дар,
И кисть его всегда над смертными играла:'
Архипа - Сидором, Кузьму - Лукой писала.
* * *
И это человек?
О времена! о век!
ЭПИГРАММА
"Он врал - теперь не врет".
Вот эпитафия, когда Бурун умрет.
ЭПИГРАММА
Мне лекарь говорил: "Нет, ни один больной
Не скажет обо мне, что не доволен мной!"
"Конечно, - думал я, - никто того не скажет:
Смерть всякому язык привяжет".
<1791>
ЭПИГРАММА
"Дамон! Кто бытию всевышнего не верит,
Тот, верно, лицемерит".
- "Нет, случай Рифмина лишь произвесть возмог,
А Локка и Боннета - бог".
<1795>
ЭПИГРАММА
"Завидна, - я сказал, - Терситова судьбина:
Чин знатный, и что год, то дочь ему иль сына!"
- "Да, он не без друзей, - ответствовали мне, -
И при дворе и при жене".
<1795>
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ
Возможно ль, как легко по виду ошибиться!
Когда б знаком я не был с ним,
То, право, бы готов божиться,
Что это вощаной на вербе херувим.
<1795>
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ
"Ай, как его ужасен взор! -
Бормочет швед. - Он горче хрена!"
- "Ах, как он мил", - твердит Климена.
Как разрешить сей странный спор?
И тот и та, конечно, правы:
Любимец граций он и славы.
<1795>
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ
Родятся лилии, родятся мухоморы -
Глядишь, безмолвствуешь и потупляешь взоры.
<1795>
ЭПИГРАММА
Хорош бы Фока был, да много говорит;
Привыкши турков бить, он и своих морит.
<1797>
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ
Чей это, боже мой, портрет?
Какими яркими чертами
Над впалыми ее глазами
Натиснуты все сорок лет!
<1803>
БЛИЗНЕЦЫ
"Кого вам надобно?" -"Я дом ищу _Разврата_".
- "Которого, сударь? их в городе два брата".
- "Богатого". - "Как тот, так и другой богат".
- "Не очень складного". - "Не молодец и брат".
- "Он крут обычаем". - "И тот, избави боже!"
- "Жена красавица". - "И у другого тоже".
- "Короче, тот рогат, которого ищу".
- "Какой же случай!.. я молчу".
<1803>
ЭПИГРАММА
"Я разорился от воров!"
- "Жалею о твоем я горе".
- "Украли пук моих стихов!"
- "Жалею я об воре".
<1803>
ЭПИГРАММА
"Увы, - Дамон кричит, - мне Нина неверна!
Лукавый пол! твой дар лишь только лицемерить!
Давно ли мужем мне своим клялась она?.."
- "И мужем?.. можно ль не поверить!"
<1803>
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ
Какой ужасный, грозный вид!
Мне кажется, лишь скажет слово,
Законы, трон - все пасть готово...
Не бойтесь, он на дождь сердит.
<1803>
* * *
Здесь бригадир лежит, умерший в поздних летах.
Вот жребий наш каков!
Живи, живи, умри - и только что в газетах
Осталось: _выехал в Ростов_.
<1803>
СУПРУЖНЯЯ МОЛИТВА
Один предобрый муж имел обыкновенье,
Вставая ото сна и отходя ко сну,
Такое приносить моленье:
"Хранитель ангел мой! спаси мою жену!
Не дай упасть ей в искушенье!
А ежели уж я... не дай про то мне знать!
А если знаю я, то дай мне не видать!
А если вижу я, даруй ты мне терпенье!"
<1803>
ЭПИГРАММА
"Кто как ни говори, а Нина бесподобна!
Прелестна - в сторону, но как она умна!
С каким познаньем! как скромна!
Как горлинка, незлобна!
Какая добра мать, как любит всех друзей!"
- "И мужа?" -"Ну... он сносен ей",
<1805>
ЭПИГРАММА
Поэт Оргон, хваля жену не в меру,
В стихах своих ее с Венерою сравнял.
Без умысла жене он сделал мадригал
И эпиграмму на Венеру!
<1805>
ЭПИГРАММА
Как! Рифмин жив еще и телом и душой?
А я уже сказал: ему и нам покой!
<1805>
* * *
"Что легче перышка?" - "Вода", - я отвечаю.
"А легче и воды?" - "Ну, воздух". - "Добрый знак
А легче и его?" - "Кокетка". - "Точно так!
А легче и ее?" - "Не знаю".
<1805>
ЭПИТАФИЯ
"Полвека стан его возили в сей юдоле!"
- "И только?" -"А чего ж вам боле?"
<1805>
* * *
Прохожий, стой! во фрунт! скинь шляпу и читай:
"Я воин, грамоты не знал за недосугом.
Направо кругом!
Ступай!"
<1805>
НАДПИСЬ К АМУРУ
С тех пор как нежный пол смеется сердца стонам,
Амур в моем саду грозит одним воронам.
<Между 1814 и 1818>
ЭПИТАФИЯ ПОПУГАЮ
Увы, здесь погребен мой милый попугай.
Где красота и где дар слова?
Прохожий говорун! Вздохни о нем и знай:
Он слишком говорил, но не во вред другого.
ЭПИТАФИЯ
Под хладной кочкой сей Вралева хладный прах,
Бог с ним! Он был и сам так холоден в стихах.
Литературно-полемические,
сатирические, шуточные стихотворения
ГИМН ВОСТОРГУ
Восторг, восторг души поэта!
Ты мчишь на дерзостных крылах
По всем его пределам света!
Тобой теперь он на валах
И воздувает пенны горы;
Тобою вмиг в чертог Авроры,
Как быстра мошка, возвился, -
И вмиг стремглав падет в долину,
Где нет цветов, окроме крину,
В которой Ганг с Невой слился...
И в тот же миг - дрожу и млею!
Между эфиром и землею
С хребтов кавказских, льдяных гор,
Куда не досягает взор,
Сквозь мерзлы облака вещает,
Как чрево Этны, ржет, рыгает!
Уже не смертного то глас,
Големо каждое тут слово,
Непостижимо, громко, ново,
Соплещет сам ему Пегас!
Уже не слышны лирны струны,
Но токмо яркие перуны,
Вихрь, шум, рев, свист, блеск, треск,
гром, звон -
И всех крылами кроет сон!
<1792>
ЭПИГРАММА <НА А. И. КЛУШИНА>
О Бардус! {*} не глуши своим нас лирным звоном;
Молвь просто: человек... смесь Бардуса с Невтоном.
{* Автор поэмы на человека.}
ЭПИГРАММА <НА Н. М. ШАТРОВА>
Коль разум чтить должны мы в образе Шатрова,
Нас, боже, упаси от разума такова.
<ПЕСНЯ>
Я моськой быть желаю,
Всегда чтобы храпеть;
Нет нужды, что залаю
И что не буду петь.
В одном бы теплом фраке
Я круглый год ходил
И датской бы собаке
За лай презреньем мстил.
Не видел бы отмены
Пред аглицким щенком
В приемах от Климены,
Когда б попал к ней в дом.
Лизал бы ее ручки
Всегда с ним наравне,
И все бы были сучки
Равно любезны мне.
Коль моська б изменила,
К болонской бы пристал,
Не тратил бы чернила,
Элегий не писал.
Но в моську, превратиться
Не можно мне вовек,
Так что ж пустым и льститься?
Пусть буду человек.
<1796>
БЛАЖЕНСТВО
Блажен тот муж, кто к Безбородке
Не бродит с просьбой по утрам,
Но миленькой одной красотке
Приносит в жертву фимиам;
Кто к почестям, чинам не падок
И пышной жизнью не прельщен,
Не знает крымских лихорадок,
Ни смрада магистратских стен,
Кто Келлера страшится взора,
От Машек с Ульками бежит
И в доме грабежа, раздора
Над банком в полночь не корпит.
Кто ныне к той любви не тает,
Не млеет завтра от другой,
Прелестных Остенш цену знает,
Но боле свой ценит покой,
И кто ни волей, ни неволей
Дел с ябедой не начинал,
Но, быв своей доволен долей,
Спокойно ел, и пил, и спал!
Он, как Михайлов, утучнится
И будет свеж, как брат его;
И даже ночью не приснится
Ему лихого ничего!
<Между 1794 и1796>
ПЕСНЬ
Обманывать и льстить -
Вот все на разум правы!
Ах! как не возопить:
"О времена! о нравы!"
Друг только что в глазах,
Любовницы лукавы
И верны на словах -
О времена! о нравы!
Сын _и_дет в дом сирен
Вкушать любви отравы;
Там тятя, старый хрен! -
О времена! о нравы!
Вдовы от глада мрут,
А театральны павы
С вельможей дань берут -
О времена! о нравы!
За слово и за взгляд
Текут ручьи кровавы;
Друг друга все едят -
О времена! о нравы!
Не полно ли, друзья?
Вам шутки и забавы,
А ведь ответчик я -
О времена! о нравы!
<1796>
НА СПУСК СТЕФАНИЕМ ТРЕХ ШАРОВ,
В ПРИСУТСТВИИ ТРЕХ ЗНАТНЫХ ОСОБ
"Ну, видел спуск я трех шаров!"
- "Что ж было?" - "Вздулись и упали
Все в сторону - и проскакали
Куракин, Зубов и Орлов".
НАДПИСЬ К ЕГЕРСКОМУ ДОМУ,
КОТОРЫЙ ВЫСТРОЕН БЫЛ ЗА ГОРОДОМ
О дом, воздвигнутый Голицыным для псов!
Вещай, доколь тебя не испровергло время,
Что он всего собачья племя
Был истинный отец, блюститель и покров.
<Вторая половина 1790-х годов>
СТАРИННАЯ ШУТКА К ПОРТРЕТУ
Н. М. КАРАМЗИНА
Он дома - иль Шолье, иль Юм, или Платон;
Со мною - милый друг; у Вейлер - Селадон;
Бывает и игрок - когда у Киселева,
А у любовницы - иль ангел, или рева.
<1790-е годы>
НА СЛУЧАЙ ОД,
СОЧИНЕННЫХ В МОСКВЕ В КОРОНАЦИЮ
Гордись пред галлами, московский ты Парнас!
Наместо одного Лебреня есть у нас:
Херасков, Карамзин, князь Шаликов, Измайлов,
Тодорский, Дмитриев, Поспелова, Михайлов,
Кутузов, Свиньина, Невзоров, Мерзляков,
Сохацкий, Таушев, Шатров и Салтыков,
Тупицын, Похвиснев и наконец - Хвостов.
ПАРОДИЯ НА ШАЛИКОВУ ЭПИТАФИЮ
И. БОГДАНОВИЧУ
Любовь любовию пленилась
И с Душенькой совокупилась,
А эта Душенька от душечки родилась,
И сердце наконец
Без сердца для сердец
Их связно связь изобразило.
Читатель! Что ж бы это было?
Кто отгадал? спрошу вас я:
Галиматья!
НА СМЕРТЬ ИППОЛИТА ФЕДОРОВИЧА
БОГДАНОВИЧА
"О чем ты сетуешь, прелестная Харита?"
- "Увы! С любимым я певцом разлучена!
Послали смерть Петру, {*} ошибкою она
Сразила Ипполита".
{* П. И. Богданович, бывший книгопродавец и плохой издатель журналов.}
ЭПИТАФИЯ ЭПИТАФИЯМ
Прохожий! пусть тебе напомнит этот стих,
Что все _на час_ под небесами:
Поутру плакали о смерти мы других,
А к вечеру скончались сами.
ПАРОДИЯ НА СЛОВА
Сотворивший небо и землю, тот, который и проч. рек, сотворил
нам бессмертного и - Петра Великого, явился, и творец восплескал
творению своему. Храм славы сгромождения П. Ю. Львова
Седящий на мешках славяно-русских слов,
От коего мы спим, а цензоры зевают,
Кто страшен грациям, кого в листочках Львов,
А Павлом Юрьичем домашни называют,
Рек сам себе: "Я врать досель не уставал,
Так подурачимся ж еще мы для забавы".
Он рек - и вмиг свахлял из щепочек
"Храм славы!"
Сотиньус, рот разинув, пал,
А Львов вприсядку заплясал.
ПУТЕШЕСТВИЕ N. N. В ПАРИЖ И ЛОНДОН,
ПИСАННОЕ ЗА ТРИ ДНИ ДО ПУТЕШЕСТВИЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Друзья! сестрицы! я в Париже!
Я начал жить, а не дышать!
Садитесь вы друг к другу ближе
Мой маленький журнал читать:
Я был в Лицее, в Пантеоне,
У Бонапарта на поклоне;
Стоял близехонько к нему,
Не веря счастью моему.
Вчера меня князь Д<олгоруко>в
Представил милой Рекамье {1};
Я видел корпус мамелюков,
Сиеса, Вестриса, Мерсье {2},
Мадам Жанлис, Виже, Пикара {3},
Фонтана, Герля, Легуве {4},
Актрису Жорж и Фиеве {5};
Все тропки знаю булевара,
Все магазины новых мод;
В театре всякий день, оттоле
В Тиволи и Фраскати, в поле {6}.
Как весело! какой народ!
Как счастлив я! - итак, простите!
Простите, милые! и ждите
Из области наук, искусств
Вы с первой почтой продолженья,
Истории без украшенья
Идей моих и чувств.
{1 Представил милой Рекамье. Рекамье - жена парижского банкира,
прославившаяся красотой своей.
2 Сиеса, Вестриса, Мерсье. Первый сенатор, игравший в революцию важную
ролю; второй - славный танцовщик, а третий - давно известный писатель.
3 Мадам Жанлис, Виже, Пикара. Первая - сочинительница романов и
нескольких книг о воспитании; второй - приятный стихотворец; последний -
лучший комический писатель нынешнего времени.
4 Фонтана, Герля, Легуве. Три известные стихотворца.
5 Актрису Жорж и Фиеве. Последний - сочинитель прекрасного романа и
писем об Англии.
6 В Тиволи и Фраскати, в поле. Так называются два гульбища.}
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Против окна в шестом жилье,
Откуда вывески, кареты,
Все, все, и лучшие лорнеты
С утра до вечера во мгле,
Ваш друг сидит еще не чесан,
И на столе, где кофь стоит,
"Меркюр" и "Монитер" разбросан,
Афишей целый пук лежит:
Ваш друг в свою отчизну пишет;
А Журавлев уж не услышит! {1}
Вздох сердца! долети к нему!
А вы, друзья, за то простите
Кое-что нраву моему;
Я сам готов, когда хотите,
Признаться в слабостях моих;
Я, например, люблю, конечно,
Читать мои куплеты вечно,
Хоть слушай, хоть не слушай их;
Люблю и странным я нарядом,
Лишь был бы в моде, щеголять;
Но словом, мыслью, даже взглядом
Хочу ль кого я оскорблять?
Я, право, добр! и всей душою
Готов обнять, любить весь свет!..
Я слышу стук!.. никак за мною?
Так точно, наш земляк зовет
На ужин к _нашей же_ - прекрасно!
Сегюр у ней почти всечасно:
Я буду с ним, как счастлив я!
Пришла минута и моя!
Простите! время одеваться,
Чрез месяц, два - я, может статься,
У мачты буду поверять
Виргилиеву грозну бурю;
А если правду вам сказать,
Так я глаза мои защурю
И промыслу себя вручу.
Как весело! лечу! лечу!
{1 А Журавлев уж не услышит. Почтенный старик, который не задолго
перед тем умер и дружен был с путешественником.}
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Валы вздувалися горами,
Сливалось море с небесами,
Ревели ветры, гром гремел,
Зияла смерть, а N. N. цел!
А N. N. наш в коротком фрачке,
В Вестминстере свернувшись в ком {1},
Пред урной Попа бьет челом;
В ладоши хлопает на скачке,
Спокойно смотрит сквозь очков
На стычку Питта с Шериданом,
На бой задорных петухов
Иль дога с яростным кабаном;
Я в Лондоне, друзья, и к вам
Уже объятья простираю -
Как всех увидеть вас желаю!
Сегодня на корабль отдам
Все, все мои приобретенья
В двух знаменитейших странах!
Я вне себя от восхищенья!
В каких явлюсь к вам сапогах!
Какие фраки! панталоны!
Всему новейшие фасоны!
Какой прекрасный выбор книг!
Считайте - я скажу вам вмиг:
Бюффон, Руссо, Мабли, Корнилий,
Гомер, Плутарх, Тацит, Виргилий,
Весь Шакеспир, весь Поп и Гюм;
Журналы Аддисона, Стиля...
И все Дидота, Баскервиля! {2}
Европы целой собрал ум!
Ах, милые, с каким весельем
Все это будет разбирать!
А иногда я между дельем
Журнал мой стану вам читать:
Что видел, слышал за морями,
Как сладко жизнь моя текла,
И кончу тем, обнявшись с вами:
А родина... все нам мила!
<Конец 1804-1805>
{1 В Вестминстере и проч. Для некоторых напомню, что в этом аббатстве
издавна погребаются короли и славные мужи.
2 И все Дидота, Баскервиля. Также для некоторых: Дидот - славный
французский типографщик, а Баскервиль - английский..}
НА ЖУРНАЛ
"НОВОСТИ ЛИТЕРАТУРЫ"
"Что за журнал?"
- "Не хватский".
- "Кто же читал?"
- "Посадский".
- "А издавал?"
- "Сохацкий!"
НА ЖУРНАЛЫ
Как этот год у нас журналами богат!
И "Вестник от карел" и "Просвещенья сват",
"Аврора" и "Курьер московский", - не Европы,
И грузный "Корифей" - дорожник на Парнас...
Какой для чтения запас,
А более для <------------>.
ОБЪЯВЛЕНИЕ ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ
О ЖУРНАЛЕ НА БУДУЩИЙ ГОД
Во славу троицы певцов
Журнал для толка, а не вкуса
Имеет быть и впредь в печатне Гиппиуса.
Хвостов. Кутузов. Салтыков.
ЭПИГРАММА
НА ПРИТЧУ "ГОСПОЖА И ТКАЧИ",
НАПЕЧАТАННУЮ В ОДНОМ ЖУРНАЛЕ
Без имя Рифмодей глумился сколько мог
Над глупостью - хвалить в стихах _красивый_ слог.
Не худо бы потом на вкус слепить сатиру,
А там и здравый смысл ухлопать в добрый час
И кончить тем свою поэтику для нас;
Тогда уж смело дуй в свою перунну лиру!
НА РОЖДЕНИЕ ЛИРИКА
Пегас под бременем лирических творцов
С надсады упустил, и вылился Хохлов.
<Не позднее 1807>
ЭПИГРАММА <НА Д. И. ХВОСТОВА>
Подзобок на груди и, подогнув колена,
Наш Бавий говорит, любуясь сам собой:
"Отныне будет всем поэтам модным смена!
Все классики уже переводимая мной,
Так я и сам ученым светом
Достоин признан быть классическим поэтом!"
Так, Бавий, так! стихи, конечно, и твои
На лекциях пойдут в пример галиматьи!
<Не позднее 1807>
ОТВЕТ <М. Т. КАЧЕНОВСКОМУ>,
Нахальство, Аристарх, таланту не замена;
Я буду все поэт, тебе наперекор!
А ты - останешься все тот же крохобор,
Плюгавый выползок из <гузна> Дефонтена.
К МОЕМУ ЛИЦЕПОДОБИЮ
Ему плетет венец терновый Каллиопа,
А родина давно признала в нем Эзопа.
<ЭПИГРАММА>
Не понимаю я, откуда мысль пришла
_Клеону_ приписать _Фуфоновой_ "Цирцею"?,
Цирцея хитростью своею
Героев полк в зверей оборотить могла,
А эта - мужа лишь, да и того в козла!
БУДОЧНИК
Слушай всякий, кто с ушами,
Чтоб недаром я кричал.
Ночь усеяна звездами;
Било час, второй настал.
Спи, кащей, одним ты глазом,
А другим гляди востро:
Вор уж в сенях; он как разом
Все утащит серебро.
Вместе ль ты, сосед, с женою?
Не кладися на запор:
Лезет гость к тебе трубою;
Черт на вымыслы провор.
Эй, рифмач! храпеть не дело
Над бумагой со свечой:
Долго ль вспыхнуть? Все сгорело!
Так и мне беда с тобой.
Частный! Слышишь ли, как вою,
Исполняя твой приказ?
Если нет, так я утрою
Для тебя в последний раз.
Слушай всякий, кто с ушами,
Чтоб недаром я кричал;
Темна ночь храпит над нами;
Било час, второй настал.
<1806-1807>
АМУР В КАРИКАТУРЕ {*}
Слуга покорный тем и этим в тот же час;
Закутан весь, как водолаз;
На лыжах - как остяк; как сатана - с рогами.
Амур ли то? Скажите сами!
1806-1807
{* Это пародия на известную французскую надпись "Sans armes comme
l'innocence" (Безоружен, подобно невинности. - фр.) и проч.}
НА МНОЖЕСТВО ДУРНЫХ ОД,
ВЫШЕДШИХ ПО СЛУЧАЮ
РОЖДЕНИЯ ИМЕНИТОЙ ОСОБЫ
О, тяжкой жизни договор!
О дщерь полубогов! нет и тебе свободы!
Едва родилась ты, что твой встречает взор?
Свивальники, сироп и оды!
<Не позднее 1807>
ПЛАН ТРАГЕДИИ С ХОРАМИ
Содержание
Лапландский князь, жених гренландския княжны,
В день свадьбы, простудясь, горячкой умирает.
Тревога, брачные свечи погашены,
Стон, слезы; наконец любовник оживает.
ПРОЛОГ
Музыкант
(приближаясь к кулисам, дает актерам знак к выходу)
Внемли и выступи, народ,
Попарно свой устроя ход!
(К актерам)
Вы помнить роль свою старайтесь!
(К фигурантам)
А вы! - вы с такты не сбивайтесь!
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КНЯЗЬ И КНЯЖНА.
Княжна
О, князь! итак, ты мой!
Князь
А ты моя, княжна!
Акт кончится, и ты со мной сопряжена!
О боги! о судьба! о счастие! о сладость!
Народ! пляши и пой! дели со мною радость!
Хор
Воспляшем, воспоем, докажем нашу радость!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Княжна
Ты болен, милый князь?
Князь
Озноб во мне и жар!
Княжна
Увы!
Князь
Прости!.. прости!
(Умирает)
Княжна
Несноснейший удар!
Завистливая смерть! о рок бесчеловечной!
Народ! пляши и пой в знак горести сердечной!
Хор
Воспляшем, воспоем в знак горести сердечной!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Гений спускается с облаков посреди грома и молнии.
Гений
Супруг твой оживет: прерви, царевна, стон!
Невинною трех парк ошибкой умер он.
О царь! будь паки жив!
Князь
(Встает)
Мои ли это ноги?
Княжну ль еще я зрю?.. О милосердны боги!
Княжна
Дражайший князь! пойдем, пойдем скорее в храм!
Народ! пляши и пой похвальну песнь богам!
Хор
Воспляшем, воспоем похвальну песнь богам!
<1810>
ДЕТИ И МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ
Откуда визг и крик далече раздается?
Читатель рассмеется,
Когда ему скажу, чт_о_ этому виной:
Ребята, на площадь собравшися толпой,
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |