Глава XV.
Клаус кричал, и этот звук напомнил Бонни крики древних хищников, таких как саблезубый тигр или мамонт. Пока он кричал, кровь пенилась у его рта, превращая красивое лицо в искривленную маску ярости. Его руки скреблись по спине в попытках дотянуться и вытащить копье с белого ясеня, которое было, воткнуто в него. Но оно застряло слишком глубоко, так как бросок был очень хорошим.
- Дамон, - прошептала Бонни. Он стоял в просвете между дубами. Она наблюдала за тем, как он направился к Клаусу, его шаги наполнялись смертоносной целеустремленностью. И он был зол. Бонни избежала бы взгляда в его лицо, если бы могла пошевелиться. Она никогда не видела такой едва сдерживаемой угрозы.
- Пошел вон от моего брата, - сказал он, словно выдыхая каждое слово и не сводя глаз с Клауса, который все еще пытался вытащить копье. Клаус снова закричал, но его руки перестали безумно скрестись по спине.
- Ты идиот! Мы не должны драться! Я предупреждал тебя об этом в доме! Мы можем просто проигнорировать друг друга!
Голос Дамона прозвучал не громче, чем прежде.
- Пошел вот от моего брата. - Бонни почувствовала в нем волны Силы, которые походили цунами. Он продолжил настолько тихо, что Бонни пришлось напрячься, чтобы услышать его. - Прежде чем я вырву твое сердце.
Бонни наконец-то смогла двигаться. Она отступила назад.
- Я тебя предупреждал! - кричал Клаус, брызгая пеной.
Но Дамон его не слушал. Он полностью сконцентрировался на горле Клауса, на его груди, на бьющемся сердце, которое он собирался вырвать.
Клаус поднял целое копье и метнул его.
Несмотря на кровь, белокурый мужчина, казалось, имел в запасе еще много сил. Рывок был внезапным и сильным, уклониться от него было практически невозможно. Бонни видела, как копье летело прямо в Дамона, и невольно закрыла глаза, но мгновение спустя снова открыла их, услышав взмах крыльев. Клаус переместился на то место, где стоял Дамон, а вверх взметнулся черный ворон, роняя одинокое перо. Бонни увидела, что Клаус исчез в тени.
Лес поглотила мертвая тишина.
Парализованность Бонни медленно отступила, и она начала идти, а затем бежать туда, где лежал Стефан. Когда она подошла, он не открыл глаза, казалось он без сознания. Она встала возле него на колени. И тут же почувствовала, как ее охватило ужасное спокойствие, как будто кто-то плавал в ледяной воде и, наконец, почувствовал первые признаки гипотермии. Если бы до этого у нее не было так много потрясений, следовавших друг за другом, то она, скорее всего, впала бы в истерику. Но сейчас это был всего лишь последний шаг, последнее небольшое скольжение в нереальность. В мир, которого не должно существовать, но все же он был.
Было плохо. Очень плохо. Так плохо, как только могло быть.
Она никогда не видела чтобы, кто-нибудь был настолько ранен. Даже мистер Таннер, который скончался от полученных ран. Ни один совет Мэри под эту ситуацию не подходит. Даже если бы Стефан был на носилках, неподалеку от операционной, это, скорее всего не помогло бы.
В состоянии ужасного спокойствия она заметила, как вспорхнули крылья, мерцая в лунном свете. Дамон стоял возле нее, и она заговорила сдержанно и рационально.
- Ему нужна кровь?
Но он ее, казалось, не слышал. Его глаза были настолько черны, что казалось, состояли из одного зрачка. Та излучаемая свирепость ушла. Он встал на колени и коснулся темной головы на земле.
- Стефан?
Бонни закрыла глаза.
"Дамон напуган", думала она. "Дамон напуган, Дамон! О, Боже, что мне делать. Все кончено, все потеряно, и Дамон боится за Стефана. Он не собирается ничего предпринимать, так как не знает что ему делать, нужно это исправить. О Боже, пожалуйста, помоги мне, я так напугана, что Стефан умирает, а Мередит и Мэтт ранены, Клаус вернется". Она открыла глаза, чтобы посмотреть на Дамона. Он был бледен, его лицо выглядело очень молодым с широко раскрытыми черными глазами.
- Клаус возвращается, - спокойно сказала Бонни.
Она больше не боялась Дамона. Сидя здесь, на краю мира, они больше не были охотником и семнадцатилетней человеческой девочкой. Они были всего лишь, Дамоном и Бонни, которые должны были приложить максимум усилий.
- Я знаю, - сказал Дамон. Он держал руку Стефана, и выглядел совершенно этим не затронутым, это казалось таким логичным и правильным. Бонни чувствовала, как он направлял Стефану потоки Силы, но этого было не достаточно.
- Ему поможет кровь?
- Не очень. Но немного помогла бы.
- Должно же быть, хоть что-то, что может ему помочь, мы должны попробовать.
- Нет. - Стонал Стефан.
Бонни была удивлена. Она думала, что он без сознания. Но сейчас его слегка зеленые глаза были открыты. Они были единственным не раненым органом.
- Не будь глупцом, - твердо сказал Дамон, сжимая руку Стефана так, что побелели суставы на пальцах. - Ты же так сильно ранен.
- Я не нарушу свое обещание, - лицо Стефана было бледным, но голос был упрям. И когда Дамон открыл рот, наверное, для того чтобы сказать, что Стефан нарушит его или Дамон сломает ему шею, Стефан добавил, - Тем более, когда от этого все равно не будет никакого толку.
Наступила тишина, и Бонни пыталась смириться с реальностью. Сейчас, когда они были в этом ужасном месте, а не в обычной обстановке, отговорки и ложная уверенность казались неправильными.
Только правда имеет смысл. И Стефан сказал правду.
Он все еще смотрел на своего брата, который обернулся, вся его ярость сейчас сосредоточилось на Стефане, так же, как перед этим сосредоточилась на Клаусе. Как будто это, могло помочь.
- Я не ранен, я мертв, - жестко сказал Стефан, и его глаза поймали взгляд Дамона. "Это их последнее и самое большое противостояние", подумала Бонни.
- Ты должен вывести отсюда Бонни и остальных.
- Мы тебя не оставим, - вмешалась Бонни. И это было чистой правдой.
- Ты должен! - Стефан не отводил взгляда от глаз брата, - Дамон, ты знаешь, что я прав. Клаус будет тут с минут на минуту. Не жертвуй своей жизнью. Не жертвуй их жизнями!
- Их жизни меня не волнуют, - прошипел Дамон. "И это тоже правда", даже не оскорбившись, подумала Бонни. Здесь только одна жизнь, о которой заботится Дамон, и это не его собственная.
- А я говорю, волнуют! - рассердился Стефан. Он буквально повис на руке Дамона, держа ее в смертельной хватке, как будто это был спор и он мог вынудить Дамона уступить. - У Елены была последняя просьба. У тебя есть Сила, Дамон. И я хочу, чтобы ты использовал ее, чтобы помочь им.
- Стефан+ - беспомощно прошептала Бонни.
- Обещай мне, - потребовал Стефан, затем его лицо исказила судорога боли.
В течение нескольких секунд Дамон просто смотрел вниз, на его лицо. Потом заговорил:
- Я обещаю, - сказал он быстро и точно, как удар кинжала. Он опустил руку Стефана и встал, поворачиваясь к Бонни.
- Пошли.
- Мы не можем оставить его+
- Нет, можем, - Теперь в его лице не было ничего молодого. Ничего уязвимого. - Ты и твои человеческие друзья, убирайтесь отсюда. Я за вами вернусь.
Бонни покачала головой. Она знала, что Дамон не предаст Стефана, это был один из тех случаев, когда он отбросил идеалы Стефана о жизни, но это было так непонятно. Она не понимала этого и не хотела понимать. Все что она сейчас знала это то, что Стефана нельзя оставлять здесь лежать одного.
- Вы уберетесь, сейчас же, - подходя к ней, сказал Дамон стальным голосом. Бонни приготовилась к борьбе, но затем нечто случилось, что сделало их спор бессмысленным. Громкий щелчок, как от гигантского хлыста и вспышка света, ослепившая Бонни. Когда она снова смогла видеть, ее взгляд упал на языки пламени в почерневшей дыре на стволе дерева.
Клаус возвращался. Оповестив об этом молнией.
Взгляд Бонни устремился к нему, а затем к тому, что он держал в руках. Он размахивал окровавленной палкой из белого ясеня, которую вытащил из собственной спины, словно это был трофей.
"Молниеотвод", нелогично подумала Бонни, после чего раздался еще один щелчок.
Молния посреди чистого неба с огромными сине-белыми разветвлениями, которые осветили все, как полуденное солнце. Бонни наблюдала за тем, как одно за другим деревья стали падать, все ближе и ближе. Языки пламени походили на красных гоблинов среди листвы.
Два дерева по обеим сторонам от Бонни с треском взорвались, и она это не услышала, а скорее почувствовала проникающей болью в барабанных перепонках. Дамон, глаза, которого были более чувствительны, защищаясь, вскинул руку.
- Клаус! - Закричал он, прыгая в направлении светловолосого человека. Он не шел, это было похоже на разбег для атаки. Взрыв убийственной скорости как у кошки или волка на охоте.<
В него ударила молния.
Увидев это, Бонни закричала и вскочила на ноги. Затем последовала синяя вспышка раскалившегося газа и запах горелого, Дамон упал с неестественно застывшим лицом. Бонни видела струйки дыма, поднимающиеся от его тела, такие же поднимались от деревьев.
С безмолвным ужасом она смотрела на Клауса.
Он расхаживал между деревьев, держа свою окровавленную палку, как клюшку для гольфа. Он наклонился к Дамону и улыбнулся. Бонни снова захотелось закричать, но у нее не хватало дыхания, казалось, что воздух в легких куда-то испарился.
- С тобой я разберусь позже, - сообщил Клаус Дамону, который лежал без сознания. Затем его лицо повернулось в сторону Бонни. - Ты, сейчас, я займусь тобой. Сказал он.
Прошло некоторое время прежде, чем Бонни поняла, что он смотрел на Стефана, а не на нее. Электрически-синие глаза сфокусировались на его лице.
- Сейчас я выпью твою кровь, Сальваторе.
Бонни была совершенно одна. Она была единственной, кто еще стоял на ногах. Хоть она и была напугана, но знала, что нужно сделать.
Она позволила своим коленям подогнуться и осела на землю рядом со Стефаном.
"Так это и должно закончиться", думала она. "Сначала ты опускаешься на колени рядом со своим рыцарем, а затем встречаешься со своим врагом".
Она посмотрела на Клауса и двинулась, загораживая Стефана. Он, казалось, впервые ее увидел, затем сделал такое выражение лица, как если бы заметил паука в своем салате. На его лице играли оранжево-красные отблески огня.
- Уйди с дороги.
- Нет.
Это начло конца. Все было так просто, словом, смерть в летнюю ночь. Летняя ночь, когда сияют луна, звезды и пламя костров, как огонь Друидов, который мог вызывать мертвых.
- Бонни уйди, - мучительно произнес Стефан, - Уходи, пока можешь.
- Нет, - сказала Бонни.
"Мне очень жаль, Елена", подумала она. "Я не могу его спасти". Это все что я могу сделать.
- Уйди с дороги, - сквозь зубы проговорил Клаус.
- Нет, - она не могла позволить Стефану умереть от клыков Клауса в горле. Это не сильно поможет, но это все, что она могла сделать.
- Бонни+ - шептал Стефан.
- Девочка, разве ты не знаешь кто я? Я посланник дьявола. И если ты немного отодвинешься, то я позволю тебе умереть быстро.
Бонни не обратила на это внимание. Она тряхнула головой.
Клаус запрокинул голову и рассмеялся. Его кровь сочилась тонкой струйкой.
- Хорошо, - сказал он, - Это твой выбор. Вы умрете вместе.
Летняя ночь, подумала Бонни. Канун солнцестояния. Когда грань между мирами очень тонка.
- Спокойной ночи, сладенькая.
На транс не времени хватало, его вообще ни на что не хватало. Ни на что, кроме отчаянного крика.
- Елена! - завопила Бонни, - Елена! Елена!
Клаус отпрянул.
На мгновение показалось, что одно только имя вызвало в нем тревогу. Или, может, он ожидал, что кто-то ответит на крик Бонни. Он стоял и слушал.
Бонни собрала все свои силы, какие только смогла и выбросила в пустоту свой призыв.
И ничего не почувствовала+
Ничто не нарушило летнюю ночь, кроме потрескивающего огня. Но что-то изменилось. Клаус усмехаясь, направился к Бонни и Стефану. Затем Бонни заметила, как по земле начал стелиться туман. Нет, это не мог быть туман. Должно быть, это дым от огня. Но на дым это не похоже. Оно кружилось в воздухе, напоминая крошечный вихрь или смерч из пыли. И оно обретало форму размером с человека.
Неподалеку был еще один. Затем Бонни увидела третьего. Они были повсюду. Туман струился из земли между деревьев, объединяя все это в единое целое. Бонни безмолвно наблюдала за всем тем, что происходило среди горящих дубов. Клаус прекратил улыбаться и остановился, он тоже наблюдал.
Бонни повернулась к Стефану, не в состоянии даже задать вопрос.
- Беспокойные души, - хрипло прошептал он, его глаза были полны решимости, - Солнцестояние.
И тогда Бонни все поняла.
Они шли через реку, со стороны старого кладбища. И со стороны леса, где наспех были вырыты многочисленные могилы, в которые кучами сваливали тела прежде, чем они бы начали гнить. Беспокойные души солдат, которые сражались и умерли здесь во время Гражданской войны. Сверхъестественное войско отозвалось на призыв о помощи.
Они заполонили все вокруг. Их были тысячи.
Сейчас Бонни могла даже разглядеть их лица. Туманные очертания заполнились бледными оттенками, как большое количество жидкой акварели. Мельком она увидела синих и серых. Как войска Союза, так и Конфедерации. Бонни бросила взгляд на заткнутые за пояс пистолеты, блеск сабель и шевроны на рукавах. Густая борода, длинная, седая. Небольшая фигура, размером с ребенка, с темными глазницами и с барабаном, висящим на его шее, на уровне бедер.
- О, Бог мой, - прошептала она, - О, Боже+ - Это были не просто слова. Это была мольба.
Она была очень напугана. Осуществился ее самый жуткий кошмар, который был связан с кладбищем. Как в первом сне про Елену, когда нечто стало выползать из черных ям в земле, только это нечто летало, плавно скользя и кружась, пока не обретало человеческую форму. Все, что когда-то Бонни чувствовала на старом кладбище, ожило, здесь было полно наблюдающих глаз, это была некая Сила, неподвижно застывшая в ожидании. Земля Феллс-Черча хранила все свои кровавые воспоминания. Духи тех, кто здесь умер, вернулись.
Бонни чувствовала их гнев. Это очень пугало, но ее захлестнули новые эмоции, от которых перехватило дыхание, и она еще сильнее сжала руку Стефана. У армии духов был лидер.
Одна из фигур парила впереди всех, недалеко от того места, где стоял Клаус. У нее не было формы или она пока не сформировалась, но оно пылало бледно-золотым светом. Затем, перед глазами Бонни, оно стало сиять все ярче и ярче с каждой минутой, каким-то неземным светом. Намного ярче огня. Настолько ярким, что Клаус отшатнулся назад, Бонни мигнула, а когда обернулась на сдавленный стон, то увидела, что Стефан смотрел прямо на это свечение бесстрашно с широко раскрытыми глазами. И улыбался, так слабо, как будто радовался, что это будет последним, что он увидит.
Бонни почувствовала себя увереннее.
Клаус пошатнулся. Он отвернулся от Бонни и Стефана, чтобы встретиться со светом, который парил над поляной, как ангел. Золотые волосы развивались на невидимом ветру, Елена смотрена не него свысока.
- Она пришла, - прошептала Бонни.
- Ты просила ее, - пробормотал Стефан. Его голос затих, сбитый тяжелим дыханием, но он все еще улыбался. Глаза его были безмятежны.
- Отойди от них, - сказала Елена, ее голос прозвучал одновременно и в ушах и в мыслях Бонни.
Как будто одновременно зазвенели множество колокольчиков.
- Все кончено, Клаус.
Однако Клаус быстро пришел в себя. Бонни видела, как от дыхания вздымаются его плечи, впервые заметив дыру в его коричневом плаще, где в него вонзилось копье из белого ясеня. Поверх темно-красных пятен запекшейся крови теперь потекла свежая, так как он выбросил вперед руки.
- Ты думаешь, я тебя испугался? - выкрикнул он, оборачиваясь вокруг себя и смеясь над бледными духами. - Вы думаете, я вас боюсь? Вы мертвы! Пыль на ветру! Вы даже дотронуться до меня не можете!
- Ты ошибаешься, - сказала Елена, ее голос звучал перезвоном колокольчиков на ветру.
- Я один из Древних! Первых! Вы знаете, что это означает? - Клаус снова повернулся, обращаясь ко всем, его неестественно синие глаза, казалось, наполнились жаром красного пламени.
- Я никогда не умирал. А каждый из вас уже мертв. Вы просто кучка призраков! Но не я. Смерть не может коснуться меня. Я непобедим!
Последнее слово переросло в крик, такой громкий, что он отозвался эхом между деревьев. "Непобедим+ Непобедим+ Непобедим+" Бонни слушала, как звук затихал в голодном пламени огня.
Елена ждала, пока не пропал последний звук эха. Затем очень просто сказала:
- Не совсем, - она повернулась, обращаясь к туманным фигурам, окружавшим ее, - Он хочет пролить здесь кровь.
Зазвучал новый пустой голос, от которого по спине Бонни будто пробежала струйка ледяной воды.
- Здесь было достаточно убийств, скажу я, - это был солдат Союза, с двумя рядами пуговиц на шинели.
- Даже больше, чем достаточно, - сказал другой голос, подобный барабанной дроби. Этот голос принадлежал солдату Конфедерации, державшему штык-нож.
- Пришло время положить этому конец, - сказал старик, завернутый в серую ткань.
- Мы не позволим продолжаться этому, - поддержал их барабанщик, с черными глазницами.
- Больше кровь не прольется! - промолвило сразу несколько голосов одновременно.
- Больше не будет убийств! - крик переходил от одного к другому, пока он не превратился в рев.
- Больше не будет крови!
- Вы не можете тронуть меня! Вы не можете убить меня!
- Взять его, ребята!
Бонни не знала, кто отдал этот приказ. Но ему повиновались все, как солдаты Конфедерации, так и солдаты Союза. Они поднимались, плавно растворяясь в тумане с сотнями рук. Клауса словно накрыла океанская волна, которая поглощала его. Каждая рука пыталась уцепиться и удержать его, Клаус отбивался, как мог, но их было слишком много. В считанные секунды туман полностью поглотил его. Он поднялся и закрутился как торнадо, из которого доносились лишь слабые звуки.
- Вы не можете меня убить! Я бессмертен!
Торнадо последовал в темноту, за пределы поля зрения Бонни. Уносившись в ночное небо, он оставлял за собой след из призраков, словно хвост кометы.
- Куда они его потащили? - Бонни не хотела спрашивать в голос, но это просто вырвалось из ее рта.
Елена ее услышала.
- Туда, где он больше никому не причинит зла, - ответила она, и выражение ее глаз, заставило Бонни воздержаться от каких-либо вопросов.
С другой стороны поляны слышались крики и мычащие звуки. Бонни повернулась и увидела Тайлера, в его жуткой наполовину человеческой, наполовину волчьей форме. Он пялился на Елену и на несколько призрачных фигур, затем прошептал.
- Не дайте им забрать меня! Не дайте им забрать меня тоже!
Перед тем как Елена смогла что-либо сказать, он развернулся. На мгновение, взглянув на пламя, которое возвышалось над его головой, он пошел через него, ломая горящие деревья. Через языки пламени, Бонни видела, как он упал на землю, пытаясь потушить на себе огонь, а затем вставал и снова побежал. Пламя вспыхивало, раз за разом и она больше ничего не могла разглядеть. Но потом она кое-что вспомнила, "Мередит и Мэтт". Мередит осматриваясь, лежала на коленях у Керолайн, а Мэтт все еще лежал на спине. Ранен, но не так сильно как Стефан.
- Елена, - сказала Бонни, привлекая внимание сияющей фигуры.
Сияние приблизилось. Стефан не моргал. Он смотрел на сердце света и улыбался.
- Теперь он больше никого не побеспокоит. Спасибо тебе.
- Это Бонни позвала нас. И она не смогла бы сделать этого в какое-то другое время или в каком-то другом месте.
- Я хотел сдержать обещание.
- Я знаю, Стефан.
Бонни не понравилось, как все это прозвучало. Это звучало как прощание, прощание навсегда. Она вспомнила свои собственные слова, "Он попадет в другое место или просто исчезнет". Бонни не хотела, чтобы Стефан куда-то уходил. Несомненно, любой, кто выглядел как ангел+
- Елена, сказала она, - а ты можешь сделать что-то? Можешь помочь ему? - Ее голос дрожал.
Выражение лица Елены было хорошим поводом для беспокойства, оно было нежным, но очень грустным. Это кое-что ей напомнило. Хонория Фелл. У Хонории был похожий взгляд, как будто в мире она видела все только самое плохое. Всю несправедливость и все те вещи, которые не должны быть, но были.
- Кое-что я сделать могу, - сказала она. - Но я не знаю та ли это помощь, которую он хочет. Елена повернулась к Стефану.
- Стефан, я могу излечить тебя от ран, которые нанес Клаус. Сегодня для этого у меня достаточно Сил. Но я не могу исправить того, что сделала Катрин.
Бонни пыталась сообразить, что сделала Катрин. Уже прошли месяцы после пыток Стефана в гробнице. Но затем она поняла. Катрин сделала Стефана вампиром.
- Это было так давно, - говорил Стефан. Если ты сделаешь это, то я просто превращусь в кучку пыли.
- Да, - улыбнулась Елена, взглянув на него.
- Ты хочешь, чтобы я помогла, Стефан?
- Да, - тихо сказал он и затем добавил - Я хочу, чтобы ты помогла.
Она наклонилась и поцеловала его. Бонни видела, как ее сияние перетекало в Стефана, будто его покрывала искрящаяся река света. Оно заполняло его как туман, который окружал Клауса, как куча бриллиантов, пока его тело не стало сиять так же, как у Елены.
На мгновение Бонни показалось, что она видит движение крови внутри него, которая растекалась по каждой вене, каждому капилляру, заживляя все, к чему прикасалась.
Затем сияние превратилось в золотую ауру, которая проникала в кожу Стефана. Его рубашка была разорвана, но плоть под ней была гладкой и крепкой. Бонни чувствовала, как ее глаза широко открываются от удивления. Там была обычная кожа. Все ужасные раны пропали. Она нервно рассмеялась, но потом посмотрела вверх и пришла в себя.
- Елена, там Мередит, ей тоже+
Сияние Елены уже двигалось через поляну. Мередит посмотрела на нее, подняв голову с колен Керолайн.
- Привет Елена, - сказала она, почти нормальным, но очень слабым голосом.
Елена наклонилась и так же ее поцеловала. Сияние снова полилось, теперь наполняя Мередит. И когда все закончилось, Мередит встала на ноги. Затем Елена тоже самое сделала с Мэттом, который уже пришел в сознание и выглядел немного потрепанным, но живым. Так же она поцеловала Керолайн, после чего та перестала трястись и пришла в себя. Затем она подошла к Дамону, который все еще лежал там, где в него попала молния. Привидения прошли мимо, даже не обратив на него внимания. Свет Елены закружился, когда она дотронулась рукой до его волос. Затем наклонилась и поцеловала лежащую на земле темную голову. Когда сияние уменьшилось, Дамон сел и покачал головой. Затем Елена обернулась, и он осторожно поднялся на ноги, не промолвив ни слова. Он просто смотрел, как Елена шла к Стефану.
Он походил на темный силуэт, окруженный языками пламени. Бонни и не заметила, как огонь вырос настолько, что начал затмевать сияние Елены. Но, увидев это, она почувствовала тревогу.
- И, наконец, мой последний подарок, - сказала Елена, после чего начался дождь.
Просто спокойный дождь, без грома и молний, который заполнил все вокруг и потушил огонь. Стало свежо и прохладно, казалось, он смыл весь ужас пары последних часов, очистив поляну от всего, что здесь происходило. Бонни запрокинула голову и закрыла глаза, вытягивая руки, как будто хотела кого-то обнять. После того как дождь утих, она кинула взгляд на Елену, которая смотрела на Стефана. На ее лице больше не было улыбки. На нем отражалось грусть.
- Уже полночь, - сказала она. - Мне пора идти.
Бонни поняла, в каком смысле "идти", это не означало уйти на время. Это означало уйти навсегда. Теперь Елена уходила туда, куда сны проникнуть не могли. И Стефан знал это.
- Еще несколько минут, - он сказал, подходя к ней.
- Извини.
- Елена, подожди. Я должен тебе кое-что сказать.
- Я не могу.
Теперь в этом сияние можно было разглядеть не только грусть, но и горе.
- Извини Стефан. Я не могу ждать.
Это походило на то, как будто ее что-то тащило обратно, забирая в иное измерение которое Бонни не видела. "Может быть, Хонория тоже туда ушла, когда ее миссия закончилась", подумала Бонни. "Чтобы жить в мире".
Но взгляд Елены не был мирным. Он цеплялся за Стефана, и она безнадежно протягивала к нему руку. Но они не прикоснулись. Елену все еще тянуло в даль.
- Елена, пожалуйста! - звал ее Стефан таким голосом, как будто его сердце разбивалось на маленькие части.
- Стефан, - Елена начала плакать и вытянула к нему обе руки. Но она исчезала. Бонни чувствовала, что рыдание подступило к ее горлу. Это не справедливо. Все чего они когда-либо хотели, это быть вместе. И теперь, Елене в награду за помощь городу и завершение ее миссии, предоставили разлуку со Стефаном, навсегда. Это несправедливо.
- Стефан, - снова позвала она, ее голос слышался, откуда-то из далека.
Сияние практически исчезло. Бонни смотрела сквозь проступавшие на глаза слезы.
Тишина ушла с поляны. Все призраки Феллс-Черча ожившие на одну ночь, чтобы не позволить пролиться крови, ушли. Сияющий дух, который вел их, бесследно исчез, только луна и звезды были закрыты облаками.
Бонни знала, что лицо Стефана мокрое не от дождя, который все еще покапывал.
Он стоял, тяжело дыша, и смотрел туда, где все еще было видно сияние Елены. Вся боль и тоска Бонни отражалась на его лице, но это было ничто по сравнению с тем, что она увидела сейчас.
- Это не справедливо, - прошептала она.
Затем закричала в небо, не задумываясь о том, кому она это кричит.
- Это не справедливо!
Дыхание Стефана все ускорялось. Он поднял лицо, на котором была не злость, а невыносимая боль. Его взгляд летал среди облаков, в поисках чего-то похожего на золотой свет, хоть какой-нибудь вспышки света. Но там ничего не было. Бонни видела, как боль проходила через него, похожая на агонию Клауса. И крик, который вырвался из его горла, был самым жутким звуком, который она когда-либо слышала.
- Елена!
Глава XVI.
Бонни никак не могла вспоминать, как прошли следующие несколько секунд. Она слышала крик Стефана, который почти, казалось, сотрясал землю под ней. Она видела лицо Дамона направленное к нему. И затем она увидела вспышку.
Вспышка подобно молнии Клауса, только не сине-белая. Она была золотой.
И такая яркая, что Бонни чувствовала, будто солнце взорвалось перед ее глазами. Все, что она могла разобрать в течение нескольких секунд, это кружение цвета. И затем она увидела кое-что в середине поляны, около стека дымохода. Кое-что белое, формой подобное призракам, только более твердое на вид. Кое-что маленькое и беспорядочное, которое должно было напоминать совсем не то, что ей говорили глаза.
Поскольку это напоминало стройную голую девушку, дрожащую на опушке леса. Девушку с золотыми волосами.
Это напоминало Елену.
Не пылающая, освещенная свечой Елена мира духа и не бледная, а очень красивая девушка, которая была Еленаой-вампиром. Это была Елена, сливочная кожа которой была покрыта розовыми пятнами и показывала гусиную кожу под брызгами дождя. Елена, выглядящая изумленной, медленно подняла голову и пристально огляделась вокруг себя, как будто все знакомые вещи на поляне были ей незнакомы.
Это - иллюзия. Или так или они дали ей несколько минут, чтобы сказать прощай. Бонни продолжала говорить себе это, но она не могла заставить себя верить этому.
- Бонни? - сказал голос неуверенно. Голос, который совсем не походил на перезвоны ветра. Голос испуганной молодой девушки.
Колени Бонни подгибались. В ней росло дикое чувство. Она пробовала отодвинуть это, все же не осмеливаясь даже исследовать его. Она только наблюдала за Еленой.
Елена коснулась травы перед нею. Сначала нерешительно, потом все более твердо, более и более быстро. Она собрала листья в пальцах, которые казались неуклюжими, подавляя это, ласкала землю. Хватала ее снова. Она захватила целую горстку влажных листьев, прижала их к себе и обоняла. Она посмотрела на Бонни, на разбросанные повсюду листья.
В мгновение они стали на колени на расстоянии нескольких ног и только уставились друг на друга. Тогда Бонни, дрожа, протянула свою руку. Она не могла дышать. Чувство росло и росло.
Рука Елены в свою очередь поравнялась, достигая руки Бонни. Их пальцы соприкоснулись.
Настоящие пальцы. В настоящем мире. Где они обе были.
Бонни издала своего рода крик и бросилась на Елену.
Через минуту она в безумии ласкала ее всюду, с неистовостью, не верив восхищению. И Елена была тверда. Она была влажна от дождя, и она дрожала, и руки Бонни не проходили сквозь нее. Частицы влажных листьев и почвы цеплялись за волосы Елены.
- Ты здесь, - рыдала она. - Я могу дотронуться до тебя, Елена!
Елена открыла рот от изумления,
- Я могу дотронуться до тебя! Я здесь! - Она снова схватила листья. - Я могу коснуться земли!
- Я могу видеть, что ты касаешься этого! - Возможно, они продолжили бы эту неопределенность, но их прервала Мередит. Она стояла на несколько шагов дальше, смотря своими темными огромными глазами на белом лице. Она издала звук удушья.
- Мередит! - Елена обратилась к ней и протянула горстки листьев. Она открыла свои руки.
Мередит, которая был способна справиться с собой, когда тело Елены было найдено в реке, когда Елена появилась в ее окне как вампир, когда Елена материализовалась на поляне подобно ангелу, стояла на месте, колеблясь. Она робко смотрела вокруг.
- Мередит, она тверда! Ты можешь дотронуться до нее! Видишь? - Бонни снова радостно стукнула Елену.
Мередит не двигалась. Она шептала,
- Это невозможно+
- Это правда! Видишь? Это правда! - У Бонни начиналась истерика. Она знала, что это была именно она, и даже не заботилась об этом. Если кто и имел право стать истеричным, то это была она. - Это правда, это правда, - твердила она. - Мередит, посмотри+
Мередит, которая все это время смотрела на Елену, задыхаясь, издала еще один звук. Затем одним рывком она бросилась вниз к Елене. Она тронула ее, поняла, что ее рука встретила сопротивление плоти. Она изучала лицо Елены. И затем у нее врывались в слезы, не поддающиеся контролю.
Она кричала и кричала, ее голова находилась на голом плече Елены.
Бонни радостно обнимала их обеих.
- Разве вам не кажется, что она должна что-нибудь надеть? - сказал голос, и Бонни увидела Кэролайн, снимавшую свое платье. Кэролайн сделала это быстро и спокойно, оставаясь в одном нижнем белье, как будто она делала этот все время. Это не воображение, снова подумала Бонни, уже без злобы. Были времена, когда никакое воображение совсем не было преимуществом.
Мередит и Бонни натянули платье через голову Елены. Она выглядела в нем маленькой, влажная и так или иначе неестественная, как будто она больше не нуждалась в одежде. Но, во всяком случае, это был некоторый элемент защиты.
Тогда Елена прошептала,
- Стефан.
Она обернулась. Он стоял там, с Дамоном и Мэттом, немного дальше от девочек. Он только наблюдал за ней. Как будто не только его дыхание, но и его жизнь была захвачена ожиданием.
Елена встала и сделала неуверенный шаг к нему, затем еще и еще. Изящная и все еще хрупкая в своем заимствованном платье, она дрогнула, поскольку двигалась к нему. Подобно небольшой русалке, узнающей, как использовать свои ноги, размышляла Бонни.
Он позволил ей полностью пройти весь путь, только смотрел, прежде чем кинуться к ней. Затем Стефан устремился к ней, и они вместе упали на землю, заключив друг друга в объятия, и каждый удерживал другого настолько сильно, насколько это было возможно. Ни один из них не сказал ни слова.
Наконец Елена задержала взгляд на Стефане, он держал ее лицо в своих руках и только пристально глядел на нее. Елена смеялась громко, явно радуюсь, сжимая и разжимая свои собственные пальцы и смотря на них с восхищением перед погружением их в волосы Стефана. Тогда они поцеловались.
Бонни наблюдала невозмутимо, чувствуя, как опрометчиво проливаются слезы радости. Ее горло болело, но то были сладкие слезы, не соленые слезы боли, и она все еще улыбалась. Она была грязна, она впитывала влагу, но никогда в своей жизни она еще не была настолько счастлива. Она чувствовала, как будто она хотела танцевать и петь и делать все виды сумасшедших вещей.
Немного позднее Елена отвела взгляд от Стефана ко всем остальным, ее лицо яркое почти как тогда, когда она проносилась по поляне подобно ангелу. Светлое, подобно звездному свету. Никто не будет когда-либо снова вызывать ее Ледяную Принцессу, размышляла Бонни.
- Друзья мои, - сказала Елена. Это было все, что она сказала, но этого было достаточно, это и странное небольшое рыдание, которое она издала, поскольку она протягивала к нам руку. Мы были вокруг нее через секунду, толпясь, вся сразу пытались охватить ее. Даже Кэролайн.
- Елена, - сказала Кэролайн, - я сожалею+
- Это все теперь забыто, - сказала Елена, и обнимала ее так свободно, как и всех остальных. Затем она схватила крепкую коричневую руку и кратко провела ею по своей щеке.
- Мэтт, - сказала она, и он улыбался ей, синими залитыми слезами глазами. Но не со страданием при виде ее в руках Стефана, думала Бонни. Сейчас лицо Мэтта выражало только счастье.
Тень упала на небольшую группу, пришедшая между ними и лунным светом. Елена искала, и протягивала свою руку снова.
- Дамон, - сказала она.
Ясный свет и светлая любовь в ее лице были непреодолимы. Или это должно было быть непреодолимо, думала Бонни. Но Дамон ступил вперед, не улыбаясь, его черные глаза, столь же безграничные и непостижимые, как и всегда. Ни один лучик звездного света, которым сияла Елена, не был отражен в них.
Стефан взглянул на него без опасения, поскольку он изучил болезненный блеск золотой яркости Елены. Тогда, не смотря вдаль, он также протянул свою руку.
Дамон стал пристально смотреть на них, на их два откровенных бесстрашных лица, немое предложение их рук. Предложение связи, теплоты, человечности. Ничто не отразилось в его собственном лице, и он был совершенно неподвижен.
- Подойди, Дамон, - сказал мягко Мэтт. Бонни быстро посмотрела на него, и увидела, что синие голубых глаз было теперь поглощено, поскольку они смотрели на затененное лицо охотника.
Дамон говорил без движения.
- Я не похож на вас.
- Ты не столь же отличаешься от нас, как тебе хотелось бы думать, - сказал Мэтт. - Смотри, - добавил он примечание со странным вызовом в его голосе, - я знаю, что ты убил мистера Таннера при самозащите, потому что ты рассказывал мне. И я знаю, что ты не приходил сюда к церкви Фелла, потому что заклинание Бонни тянуло тебя сюда, потому что я сортировал волосы, и я не делал никаких ошибок. Ты больше походишь на нас, чем ты допускаешь, Дамон. Единственная вещь, которую я не знаю - это, почему ты не вошел в дом Викки, чтобы помочь ей.
Дамон перебил его почти автоматически,
- Поскольку я не был приглашен!
Память уносила Бонни. Она сама, стоящая около дома Викки, Дамон, стоящий около нее. Голос Стефана: Викки, предложи мне войти. Но никто не пригласил Дамона.
- Но как тогда Клаус вошел? - Начала она после своих собственных мыслей.
- Это было работой Тайлера, я уверен, - кратко сказал Дамон. - Вот что Тайлер Смоллвуд сделал для Клауса, чтобы узнать, как востребовать свое наследие. И он, должно быть, пригласил Клауса туда прежде, чем мы начали охранять дом, и, вероятно, прежде чем Стефан и я прибыли к церкви Фелла. Клаус был хорошо готов. Той ночью он был в доме, и девочка была мертва прежде, чем я узнал что, что-то случалось.
- Почему ты не позвал Стефана? - Сказал Мэтт. В его голосе не было никакого обвинения. Это был простой вопрос.
- Поскольку там не было ничего, что он мог бы сделать! Я знал то, с чем ты имел дело, как только увидел это. Старый. Стефан только встретил бы свою смерть, и девочка была прошлой заботой, так или иначе.
Бонни слышала нить неприветливости в его голосе, и когда Дамон вернулся к Стефану и Елене, его лицо укрепилось. Это было, как будто было принято некоторое решение.
- Ты видишь, я не похож на тебя, - сказал он.
- Не имеет значения. - Стефан все еще не убирал свою руку. Так же как и Елена.
- И иногда хорошие парни действительно побеждают, - Сказал Мэтт спокойно, ободряюще.
- Дамон+ - начала Бонни. Медленно, почти неохотно, он повернулся к ней. Она думала о том мгновении, когда они стояли на коленях возле Стефана, и он выглядел настолько молодым. Когда они были просто Дамоном и Бонни на краю мира.
Она думала, в течение одного единственного момента, что она видела звезды в тех черных глазах. И она смогла почувствовать в нем что-то, некое возбуждение подобное страстному желанию, и замешательство, и страх, и гнев, все вместе. Но затем все это смягчалось, и его щиты снова встали на защиту, и психические чувства Бонни не сказали ей больше ничего. И те черные глаза были просто непрозрачны.
Он вернулся к паре на земле. Тогда он снял свою куртку и встал позади Елены. Он накинул ее на плечи Елены, не дотрагиваясь до нее самой.
- Ночь холодная, - сказал он. Его глаза на мгновение задержались на Стефане, поскольку он поправлял черную куртку на ней.
А затем он повернулся, чтобы уйти в темноту между дубами. Тут же Бонни услышала взмах крыльев.
Стефан и Елена бессловесно снова соединили руки, и золотая голова Елены легла на плечо Стефана. Сквозь ее волосы зеленые глаза Стефана были направлены в ночь, где его брат только что исчез.
Бонни качала головой, чувствуя как голос пропадает в ее горле. Оно ослабло, поскольку кое-что коснулось ее руки, и она увидела Мэтта. Даже влажный, даже охваченный частицами мха и папоротника, он был красивым на вид. Она улыбнулась ему, чувствуя, как ее удивление и радость возвращаются. Легкомысленное, головокружительное волнение, она думала о том, что случилось сегодня вечером. Мередит и Кэролайн также улыбались, и в импульсивном порыве Бонни схватила руки Мэтта и закружила его в танце. В середине поляны они поднимали влажные листья и кружились, и смеялись. Они были живы, и они были молоды, и это было летнее солнцестояние.
- Ты хотела, чтобы мы снова были вместе! - кричала Бонни Кэролайн, и тянула шокированную девушку в танец. Мередит, забывшая о своем достоинстве, также присоединилась к ним.
И в течение долгого времени все на поляне только радовались.
21 июня, 7:30 утра.
Летнее солнцестояние.
Дорогой Дневник,
О, слишком сложно объяснить, и ты все рано не поверил бы этому. Я ложусь спать.
Бонни.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |